В франкл: Франкл Виктор — все книги и биография автора в интернет-магазине «Альпина Паблишер»

В франкл: Франкл Виктор — все книги и биография автора в интернет-магазине «Альпина Паблишер»

Правила жизни психолога: Виктор Франкл

ПСИХОЛОГИЯ

Идеи великого австрийского психолога, автора концепции логотерапии и одного из величайших представителей гуманистической психологии

О счастье

Чем больше человек стремится к наслаждению, тем больше он удаляется от цели. Другими словами, само «стремление к счастью» мешает счастью.

В норме наслаждение должно оставаться результатом, точнее, побочным эффектом достижения цели. Достижение цели создает причину для счастья. Другими словами, если есть причина для счастья, счастье вытекает из нее автоматически и спонтанно. И поэтому незачем стремиться к счастью, незачем о нем беспокоиться, если у нас есть основание для него.

И счастье, и успех — это лишь суррогаты осуществления, поэтому принцип наслаждения, равно как и стремление к власти, — это лишь производные от стремления к смыслу.

О деле

В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдает себя делу, чем больше он отдает себя своему партнеру, тем в большей степени он является человеком и тем в большей степени он становится самим собой.

Конечно, всякий больной желает в первую очередь стать когда-нибудь здоровым, а любой бедняк — когда-нибудь разжиться деньгами. Однако столь же верно и то, что оба стремятся к этому лишь затем, чтобы иметь возможность вести такую жизнь, какую они считают осмысленной, осуществить смысл своей жизни!

О любви

Любовь можно определить как возможность сказать кому-то «ты» и еще сказать ему «да». Иными словами, это способность понять человека в его сути, в его конкретности, в его уникальности и неповторимости, однако понять в нем не только его суть и конкретность, но и его ценность, его необходимость.

Нам бы, наверное, пришлось признать, что причиной всех его несчастий являемся мы сами! Мы должны оценивать себе подобных с чрезвычайной осторожностью и прежде всего никогда не позволять себе давать какие-либо моральные оценки, касающиеся нравственной ценности того или иного человеческого существа.

О смысле

Смысл нельзя дать, его нужно найти. Совесть — это орган смысла. Пусть даже совесть держит человека в неизвестности относительно того, постиг ли он смысл своей жизни, такая «неизвестность» не освобождает его от «риска» повиноваться своей совести или по крайней мере прислушиваться к ее голосу.

О психотерапии

Ни один психиатр и ни один психотерапевт не может указать больному, в чем заключается смысл. Он вправе, однако, утверждать, что жизнь имеет смысл и даже, более того, что она сохраняет этот смысл в любых условиях и при любых обстоятельствах благодаря возможности найти смысл даже в страдании.

О времени

У каждого времени свои неврозы — и каждому времени требуется своя психотерапия. Мы живем в век распространяющегося все шире чувства смыслоутраты.

В такой век воспитание должно быть направлено на то, чтобы не только передавать знания, но и оттачивать совесть так, чтобы человеку хватило чуткости расслышать требование, содержащееся в каждой отдельной ситуации. В век, когда десять заповедей, по-видимому, уже потеряли для многих свою силу, человек должен быть приготовлен к тому, чтобы воспринять 10 000 заповедей, заключенных в 10 000 ситуаций, с которыми его сталкивает жизнь.

Уникальный смысл сегодня — это универсальная ценность завтра.

О развитии

Самолет не перестает, конечно, быть самолетом, когда он движется по земле: он может и ему постоянно приходится двигаться по земле! Но лишь поднявшись в воздух, он доказывает, что он самолет.

Именно там, где мы беспомощны и лишены надежды, будучи не в состоянии изменить ситуацию, — именно там мы призваны, ощущаем необходимость измениться самим.

Человек — это компьютер, но одновременно он нечто бесконечно большее, чем компьютер, большее в ином измерении. Если спроецировать человека на плоскости биологии и психологии, он отображается в них так, что эти проекции противоречат друг другу. Быть человеком — значит выходить за пределы самого себя.

ВАМ ПОНРАВИЛАСЬ ЭТА СТАТЬЯ?

Live-курсы

от 1 месяца
Онлайн-курсы в самых актуальных сферах психологии от ведущих психологов-практиков.

Подробнее

Курсы в записи

от 1 месяца
Отдельные интенсивные курсы в записи по ключевым дисциплинам или наборы краткосрочных курсов на выбор по всем направлениям.

Подробнее

К ДРУГИМ МАТЕРИАЛАМ

Виктор Франкл: «Вина может быть только личной»

КнигиЧеловек среди людейПознать себя

Для Виктора Франкла вопрос вины человека за совершенное зло, и в частности, за преступления во время Второй мировой, не был умозрительным. Знаменитый психиатр после начала войны остался в Вене и в 1942 году вместе со своими близкими был отправлен в концентрационный лагерь. Там погибли его родители и жена.

Франкл выжил и в первые годы после освобождения выпустил несколько книг, в которых разработал учение о стремлении к смыслу как главной движущей силе жизни человека. Он также много размышлял о личной и коллективной ответственности за преступления. Мы собрали несколько цитат психолога об этом.

***

«Вина может быть только личной — вина в том, что сделал я сам или чего я делать не стал! Но я не могу быть виновен в том, что сделали другие люди, будь они даже мои отцы или деды. Внушать же австрийцам, которым сегодня от 20 до 50 лет, некоторую, так сказать, «коллективную вину»… я считаю преступным и безумным».

***

«Если существует нечто вроде коллективной ответственности, она может быть только планетарного масштаба. Пусть одна рука не возомнит о себе много из-за того, что не ее, а другую руку поразила опухоль; ведь болеет всегда только целый организм. И так же другие нации пусть не радуется тому, что не они, а немецкая нация подпала под влияние национал-социализма, ибо тогда было больным все человечество».

***

«Обладание ответственностью составляет достоинство человека, достоинство каждого отдельного человека. И всегда только от отдельного человека зависит, попирает ли он ногами это достоинство или сохраняет его в себе. Так же, как последнее составляет личную заслугу человека, так первое составляет его личную вину».

***

«Разумеется, в человеке существуют агрессивные импульсы, интерпретируем ли мы их как наследие, доставшееся нам от до-человеческих предков, или как нечто реактивное в духе психодинамических теорий. Однако агрессивные импульсы никогда не существуют per se, а всегда как нечто, по отношению к чему человек должен занять определенную позицию, по отношению к чему он постоянно занимает определенную позицию, выбирает ли он отождествление себя с ними или отделение себя от них.

Человек не перестанет ненавидеть, пока его учат, что ненависть создается импульсами и механизмами

В этом случае значимо личное отношение к безличным агрессивным импульсам, а не сами эти импульсы… Фатализм, происходящий от преимущественного внимания к агрессивным импульсам… превращает их в алиби, в оправдание ненависти. Человек не перестанет ненавидеть, пока его учат, что ненависть создается импульсами и механизмами. Но это он сам ненавидит!»

Когда вина может быть коллективной

С течением времени Франкл признал, что все же бывают ситуации, когда вина или ответственность может быть коллективной:

«Вина за вступление в некоторый коллектив. Здесь налицо личное решение, вследствие которого человек становится до известной степени также лично совиновным, например, если некая партия совершила преступления, предусмотренные ее программой. Однако при вступлении в партию в каждом отдельном случае нужно проверять, насколько человек подвергался давлению, не поступил ли он по принуждению, не по своей воле.

Право осуждать другого принадлежит только тому, кто сам про себя может доказать, что сам бы он поступил иначе

Решать, кто, когда и какую ответственность несет — это, конечно, «вопрос деликатный». Во всяком случае, право осуждать другого принадлежит только тому, кто сам про себя может доказать, что сам бы он поступил иначе. Только тот, кто сам предпочел оказаться в концлагере, нежели поддаться чужому давлению,— только тот, собственно, может переломить шпагу над тем, кто сдался».

Виктор Франкл (1905-1997)

Психолог, психотерапевт, основатель логотерапии. Автор книги «Сказать жизни «да!» Психолог в концлагере», которую надиктовал за 9 дней вскоре после освобождения.

Текст:Алла АнуфриеваИсточник фотографий:Getty Images

Новое на сайте

4 мифа о сексуальной жизни — проверьте себя

Обратная сторона комплиментов: что не стоит говорить — 5 запрещенных приемов

Если партнер манипулирует чувством вины: 3 шага противодействия

Тест: Что интерьер вашей квартиры расскажет о вас?

«Меня изнасиловал парень подруги. Я беременна, но не знаю, как сообщить об этом бабушке»

«Не получается построить крепкие отношения. Я вновь влюбилась в мужчину, с которым нет будущего»

Великий пост: кто, почему и зачем отказывается от еды — истории читательниц и комментарии психологов

«Лягушка в кипятке»: как мы привыкаем к домашнему насилию

Виктор Франкл: отец логотерапии

Что такого в «Исцелении смыслом» Франкла, что делает его таким привлекательным для еврейских мыслителей и клиницистов?

Раввин Реувен П. Булка

Скажите «Логотерапия», и многие люди не поймут, о чем вы говорите. Скажите Человек в поисках смысла , и они скажут: «Да, я знаю эту книгу». Действительно, эта книга недавно была признана одной из десяти самых влиятельных книг нашего поколения. Ее написал Виктор Франкл, скончавшийся в прошлом Элуле. Но это отнюдь не его магнум опус . Он является автором многих книг, излагающих его философию и психологию, известную как логотерапия.

Франкл всегда чувствовал, что в еврейских академических кругах ему не оказывают уважительного приема, до такой степени, что фактически избегал этих собраний. Он вспомнил, как посещал академическое собрание в Еврейском университете в Иерусалиме и как накануне он шел по израильской пустыне. По его собственным словам, он чувствовал себя «более одиноким в университете, чем в пустыне».

По его собственному мнению, это было связано с тем, что тамошние ученые почитали Фрейда даже больше, чем Моисея, и потому прохладно относились к нему и его взглядам, которые сильно отличались от взглядов Фрейда. Я часто говорил Франклу, что его книга очень популярна в мире иешив, и что, поскольку его главная забота была о «человеке с улицы», она должна быть более чем достаточной для утешения. И это было.

Почему взгляды Франкла так приветствовались в православных кругах? Что такого в логотерапии (исцелении смыслом), что делает ее такой привлекательной для еврейских мыслителей и еврейских клиницистов?

Франкл утверждает, что «каждая школа психотерапии имеет концепцию человека, хотя эта концепция не всегда принимается сознательно».1   Логотерапия не является исключением из этого правила, и ее философия весьма эксплицитна. Фундамент логотерапии состоит из трех фундаментальных взаимосвязанных допущений: 1) свобода воли; 2) воля к смыслу; 3) смысл жизни.

Согласно Франклу, мы обладаем естественной склонностью к объективной цели в трансцендентном пространстве. Фрустрация этой естественной склонности может привести к тому, что Франкл назвал «ноогенными неврозами». Свобода воли рассматривается как отсутствие какого-либо фактора, препятствующего нашему полету в мыслительное пространство, включая инстинкт, унаследованную предрасположенность и среду.

Относительно инстинктов Франкл утверждает: Безусловно, у человека есть инстинкты, но эти инстинкты не имеют его. Мы ничего не имеем ни против инстинктов, ни против их принятия человеком. Но мы считаем, что такое принятие должно также предполагать возможность отказа. Другими словами, должна была быть свобода выбора. Нас интересует прежде всего свобода человека принимать или отвергать свои инстинкты

.2

Что касается унаследованных признаков, Франкл возражает, что предрасположенность является скорее указанием, чем отрицанием свободы. Он приводит свидетельства однояйцевых близнецов, которые развиваются по-разному из-за одной и той же предрасположенности:  Из пары однояйцевых близнецов один стал хитрым преступником, а его брат стал не менее хитрым криминалистом. Оба рождены с хитростью, но эта черта сама по себе не предполагает никаких ценностей, ни порока, ни добродетели .3

Разница между преступником и криминалистом заключается в разнице в том, как каждый решает воплотить хитрость.

Франкл придерживается аналогичного подхода в отношении окружающей среды. Все зависит от того, как человек относится к окружающему, от своего отношения к нему4 9.0007

Инстинкт, наследственность и среда становятся, по мнению Франкла, частичными и потенциальными детерминантами. Они являются частичными детерминантами в том смысле, что устанавливают конкретные границы человеческого поведения. В этих пределах мы вольны решать. Эти факторы являются потенциальными детерминантами в том смысле, что мы можем принимать, отвергать или преобразовывать их по своей воле. У нас есть способность подняться над психическими и соматическими детерминантами в чисто человеческое измерение, духовное или ноологическое. В этом измерении мы можем смотреть свысока на силы, которые склонны дегуманизировать нас, и решать, в какой степени они будут нами управлять. В ноологической области мы реализуем чисто человеческий феномен самоотстранения, отделяя себя от самого себя и становясь арбитром будущего.

Франкл утверждает, что свобода прерывается только факторами, препятствующими нашей естественной склонности к достижению определенных ценностей. Франкл полагает, что такого фактора не существует, ибо с потенциалом определяющего фактора обязательно связана возможность его отвергнуть. Франкл доходит до того, что считает судьбу или условные факторы предпосылками свободы: Свобода без судьбы невозможна; свобода может быть только свободой перед судьбой, свободным отношением к судьбе. Конечно, человек свободен, но он не парит свободно в безвоздушном пространстве. Он всегда окружен массой ограничений. Эти ограничения, однако, являются отправной точкой для его свободы. Свобода предполагает ограничения, обусловлена ​​ограничениями5…

Фрейд однажды сказал:

 Попробуйте подвергнуть несколько очень сильно дифференцированных человеческих существ одинаковому голоданию. С увеличением императивной потребности в пище все индивидуальные различия будут стираться, и на их месте мы увидим единообразное выражение одного неудовлетворенного инстинкта». 6

Концентрационные лагеря, по мнению Франкла, доказали неправоту Фрейда. Лагеря доказали, что мы не можем быть сведены к функции наследственности и среды, ибо в то время как одни заключенные вырождались в врожденное лагерное скотство, другие проявляли добродетели святости. Третья переменная является решающим фактором в человеческом поведении, выборе или решении. «Человек в конечном счете решает сам».

Сфорно, комментируя слова «…Бог образовал его по подобию Божию» ( Берешит , 5:1), объясняет это тем, что человек есть хозяин выбора. Свободная воля — это Божественный ингредиент.

«Все предусмотрено, но право (выбора) дано» (Талмуд, Авот , 3:15). Божье предвидение и наша свободная воля не исключают друг друга. Поскольку вера в Бога — это то, что придает жизни смысл, вера в осмысленное существование и в целенаправленное творение — неразделимые понятия, и, как и вера, имеют ценность, несмотря на кажущуюся непостижимость. Однако без свободы воли сама жизнь теряет смысл; так что осмысленность и вера в нее основываются на свободе воли.

Представление Франкла о свободе как о зависимости от судьбы представляет собой поразительную параллель с утверждением Талмуда о том, что «все в руках небес, кроме страха перед небесами» (Талмуд, Брахот , 33b). Раши объясняет, что высокий человек или низкий, бедный или богатый, мудрый или глупый, зависит от предопределения; единственный оставшийся выбор — будем ли мы праведными или нечестивыми.

Как интерпретировал бы это логотерапевт, окружающая среда, социальные условия и биологическая структура неизбежно предопределены; но отношение к этим условиям остается нетронутым детерминизмом. Социальные условия могут препятствовать достижению определенных профессиональных целей, биологические особенности могут ограничивать социальное развитие, но ни один фактор не препятствует поиску смысла.

Вторым важным философским принципом логотерапии является «воля к смыслу».

Представление о первичности удовольствия (Фрейд) или власти (Адлер) оспаривается Франклом. Франкл придерживается уникальной формы эмпирической философии, сочетая свой опыт врача и узника концлагеря со своими экзистенциалистскими взглядами. Он устанавливает мерилом правильно функционирующее человеческое существо, функцию, взятую здесь в экзистенциальном смысле. Жизненные цели и устремления оцениваются в соответствии с их полезностью для достижения и поддержания надлежащего функционирования. Воля к удовольствию, по Франклу, «является саморазрушающим принципом, поскольку чем больше человек действительно стремится к удовольствию, тем меньше он его получает».0007

Кроме того, большинство случаев сексуальных неврозов являются следствием непосредственного стремления к удовольствию. В здоровой реальности удовольствие — это просто побочный продукт удовлетворения. Воля к власти на самом деле является инструментом, которым люди манипулируют для достижения какой-то цели. Есть высшее начало, руководящее жизнью, воля к смыслу : В конечном счете оказывается, что и воля к удовольствию, и воля к власти являются производными первоначальной воли к смыслу. Удовольствие, как упоминалось выше, является следствием реализации смысла; власть есть средство для достижения цели. Определенное количество власти, такой как экономическая или финансовая власть, обычно является предпосылкой значимого выполнения. Таким образом, мы могли бы сказать, что воля к удовольствию принимает следствие за цель; в то время как воля к власти ошибочно принимает средства достижения цели за саму цель.
8

Франкл этим не отрицает, что люди стремятся к удовольствию или власти. То, что такое стремление является основной причиной некоторых неврозов, заставляет Франкла отвергать их как абсолютные цели в правильно функционирующем человеческом существе; правильно функционирующее человеческое существо служит моделью или конструктом философии Франкла.

Стремление найти смысл жизни Франкл классифицировал как волю к отличию от влечения. Нас не тянет к смыслу, ибо тогда наше поведение было бы симптоматически эквивалентно гомеостатическому влечению, связанному с принципом удовольствия.

Смысл потерял бы смысл и стал бы инструментом, с помощью которого мы удовлетворяем стремление к равновесию. Более того, воля допускает выбор, тогда как влечение подразумевает непреодолимую внутреннюю силу, принуждающую к определенному поведению.

Полная сила этой идеи проявляется в рассуждениях Франкла о религии. В своей книге Бессознательный Бог Франкл утверждает, что «на самом деле религиозное чувство глубоко укоренено в глубинах бессознательного каждого человека» (стр. 10).

Он уточняет, что он имеет в виду под бессознательным. Так как и решение, и различение суть духовные акты, то опять же следует, что эти духовные акты не только могут, но и должны быть бессознательными — бессознательными в том смысле, что они необратимы» 9.0005 (стр. 32).

Франкл, приписывая Юнгу открытие отчетливо религиозных элементов в бессознательном, критикует его за ошибку, неспособность локализовать бессознательного Бога в личной и экзистенциальной области. Вместо этого он отнес ее к области влечений и инстинктов, где бессознательная религиозность больше не оставалась вопросом выбора и решения. Согласно Юнгу, что-то во мне религиозно, но тогда религиозен не я; что-то во мне влечет меня к Богу, но не я делаю выбор и беру на себя ответственность (стр. 64).

Франкл отвергает идею религиозного влечения:  Но что это будет за религия — религия, к которой меня влечет, влечет так же, как меня влечет к сексу? Что до меня, то мне было бы наплевать на религиозность, которой я обязан какому-то «религиозному влечению». Подлинная религиозность имеет характер не ведомости, а решительности (стр. 64).

Духовный элемент выбора – это ключ. Это дает глубокую перспективу императиву Торы — «выбери жизнь…» (9).0004 Деварим , 30:19).

Самореализация и самоактуализация рассматриваются как побочные эффекты более первичного поиска смысла вне себя:  Истинный смысл жизни следует искать в мире, а не в человеке или его собственной психике, как если бы это была закрытая система. Точно так же реальная цель человеческого существования не может быть найдена в том, что называется самоактуализацией. Человеческое существование — это, по сути, самопревосхождение, а не самоактуализация. Самоактуализация вообще не является возможной целью по той простой причине, что чем больше человек будет стремиться к ней, тем больше он ее упустит. Ибо лишь в той мере, в какой человек посвящает себя осуществлению смысла своей жизни, в той же мере он и актуализирует себя. Другими словами, самоактуализация не может быть достигнута, если она сделана самоцелью, а только как побочный эффект самопревосхождения 9.0005 .9

Наблюдение Франкла о том, что чем больше человек стремится к удовольствию, тем меньше он его получит, более ясно выражено в следующем: Если у кого-то есть сотня, он хочет превратить их в двести, а если у кого-то двести, он хочет превратить их в четыреста. ( Кохелет Рабба , 1:13)

Представление о воле к власти как о средстве, а не цели, явно близко иудейскому взгляду, который возлагает такую ​​большую ответственность на того, у кого есть средства, и называет различные формы благотворительности цдака , подразумевая, что разделение богатства является справедливым и равноправным, а не филантропическим. Власть, приобретаемая благодаря богатству, становится средством актуализации смысловых ценностей, вытекающих из обладания.

Франкл предлагает волю к смыслу как первичную мотивационную силу. Почти интуитивно чувствуется, что термин «смысл», используемый Франклом, очень сродни тому, что подразумевается под термином «Тора». Таким образом, высказывание «каждый человек рожден для труда» объясняется как означающее «что один создан для труда в Торе» (Талмуд, 9).0004 Санхедрин , 99b). Тора становится проводником смысла.

Третьим основным философским принципом логотерапии является смысл жизни. Логотерапия рассматривает человека как того, кто желает. Понимать человека как того, кто желает, как того, кто «тянется смыслом», значит представлять себе мир, наполненный объективным смыслом. Франкл отвергает субъективацию всех ценностей, сведение смысла к простому самовыражению. Мы колеблемся между субъективным «я есть» и объективным «я должен», и поскольку мы стремимся к должному, мы выходим за пределы себя и актуализируем ответственность. По мнению Франкла, «существование колеблется, если оно не проживается в терминах трансцендентности к чему-то за пределами самого себя».0007

Франкл не предлагает доказательств существования объективных ценностей. Объективность этих ценностей с необходимостью следует из мировоззрения Франкла. Модель человека, правильно функционирующего человека, устремлена к смыслу. Если бы значение было субъективным, динамика трансцендентности была бы разрушена, и существование пошатнулось бы. Следовательно, смысл должен быть объективным.

Нет кругового аргумента, этот принцип, как и другие в системе Франкла, выводится из предпосылки, что истина воспринимается в полезности. Лучше всего мы проявляем себя, когда предаемся самопревосхождению, тем самым свидетельствуя о справедливости концепции самопревосхождения. Поскольку самопреодоление требует объективных ценностей, объективные ценности так же реальны, как существование, инструменты, необходимые для достижения нашей миссии в жизни.

В представлении Франкла об объективных ценностях выделяется непоколебимая вера в безусловный смысл существования. Именно эта вера в безусловное значение является отличительной чертой логотерапии. Три основных философских принципа логотерапии являются эманациями этой веры. Осмысленное существование означает, что мы выбираем; нас не заставляют выбирать, скорее, мы сами делаем выбор. Однако выбор является результатом столкновения с объективными ценностями. Мы решаем, говорить ли да или нет этим ценностям.

Франкл выделяет три типа значений. Это: 1) творческие ценности, или то, что мы отдаем жизни; 2) эмпирические ценности, или то, что мы берем из мира через опыт; и 3) установочные ценности, или позиция, которую мы занимаем по отношению к неизменному аспекту существования.

Установочные ценности занимают центральное место в логотерапии, поскольку они напрямую связаны с концепцией безусловной осмысленности. Франкл настаивает на том, что даже задыхаясь от мучительных страданий, можно проявлять человечность. Таким образом, жизнь имеет смысл до последнего вздоха. Ибо возможность реализации ценностей тем самым отношением, с которым мы встречаем наше неизменное страдание, — эта возможность существует до самого последнего момента 11

О жизни судят не по количественному признаку, а по тому, что мы делаем из жизненной ситуации, по качественному суждению. Смысловым вопросом является не «что», а «как». не то, что было достигнуто, а то, как была прожита жизнь, как были использованы уникальные возможности, составляющие все существование?

Мы никогда не можем делать выводы об осмысленности жизни по ее продолжительности. Мы ведь не можем судить о биографии по ее объему, по количеству страниц в ней; мы должны судить по богатству содержания. Героическая жизнь того, кто умер молодым, безусловно, имеет больше содержания и смысла, чем существование какого-нибудь долгоживущего тупицы. Иногда «неоконченные» симфонии входят в число самых красивых симфоний .12

В ситуации страдания диапазон выбора естественным образом сужается, но выбор отношения все еще доступен. Ограниченность ситуации порождает уникальные объективные ценности, формирующие матрицу вариантов выбора. Сама свобода имеет смысл только перед лицом ценностей, которые противостоят человеку.

Представление Франкла об объективных ценностях проводит тесную параллель с иудейским представлением о ценностях, воплощенным в Торе. Творческие ценности воплощаются в работе, эмпирические ценности — в соблюдении Шаббата13.

Жизненный фактор — это больше качество, чем количество; «Пусть все ваши действия будут во имя (ради) Неба» (Талмуд, Авот , 2:12). Действия должны быть ориентированы в трансцендентном смысловом направлении.

Концепция ценностных установок отражена в известном высказывании рабби Акивы о том, что «страдание драгоценно» (Талмуд, 9).0004 Синедрион , 101а). Правильное отношение к страданию делает страдание драгоценным. Ведь «тот, кто с радостью переносит постигшие его кары, приносит спасение миру» (Талмуд, Таанит , 8а).

Но каков истинный смысл страдания? На самом деле мы не можем этого знать, но в смелом заявлении, отражающем веру и мужество Франкла, он ставит следующий вопрос: Возможно ли, что возможно еще другое измерение, мир за пределами человеческого мира; мир, в котором найдется ответ на вопрос о конечном значении человеческих страданий? 14

Для терапевта-философа, путешествующего по научному миру, достаточно много говорить о « Олам Хаба », Мире Грядущем. Именно из-за этого я часто спорил с Франклом о том, что логотерапия по существу является религиозной философией и терапией. Но Франкл сопротивлялся, дойдя до того, что сказал, что логотерапия открывает дверь в религию, но не пропускает ее.

Франкл настаивал на этом, потому что считал, что как врач его терапия должна быть доступна каждому. Можно спорить с его точкой зрения, но нельзя спорить с его страстью, его открытостью, его мужеством в то время, когда мир шел в направлении, противоположном взглядам, которые он поощрял.

Логотерапия как система лучше всего работает как дополнение к терапии, как фокус на будущем после того, как проблемы прошлого и настоящего были решены. И хотя в Логотерапии есть некоторые моменты, которые не вполне согласуются с иудаизмом, тем не менее основная направленность Логотерапии, ее сосредоточенность на значении, цели, человеческом духе и объективных ценностях, прекрасно адаптируется к подлинно еврейскому клиническому и метафизическому анализу. клинический подход.

Примечания

  1. Доктор и душа: от психотерапии к логотерапии , Франкл, Нью-Йорк: Vintage Books, 1978, с. xvi.
  2. Там же, с. XVII.
  3. Там же.
  4. Там же.
  5. Там же, с. 61.
  6. Цитируется по Frankl, Ibid., p. XVII.
  7. «Философские основы логотерапии», Франкл, в книге Эрвина В. Штрауса [ред.], Феноменология: чистая и прикладная , Питтсбург: Duquesne University Press, 1964, с. 43.
  8. Там же, стр. 48.
  9. Человек в поисках смысла: введение в логотерапию , Франкл, Нью-Йорк, Pocket Books, 1977, с. 175.
  10. Психотерапия и экзистенциализм: Избранные статьи по логотерапии , Франкл, Нью-Йорк: Саймон и Шустер, 1968, с. 12.
  11. Доктор и Душа , с. xii.
  12. Там же, с. 53.
  13. См. далее Frankl’s Three Lectures , Brandeis, California: Brandeis Institute, 1966, Lecture 1, pp. 15-16.
  14. Человек в поисках смысла , с. 187.

Раввин Реувен П. Булка — раввин конгрегации Махзикей Хадас в Оттаве, Онтарио, Канада. У него есть докторская степень. Доктор логотерапии, редактор журнала Journal of Psychology and Judaism и автор/редактор 30 книг.

0 0 голосов

Рейтинг статьи

Эта статья была опубликована в Весна 1998 выпуск журнала «Еврейское действие».

хэппи в концлагере?

Виктор Франкл был австрийским неврологом и психиатром, который из-за своего еврейского происхождения провел последние шесть месяцев Второй мировой войны в немецком концлагере, где едва выжил. Его семью убили, и он думал, что его тоже убьют, но в конце концов это не так. Вместо этого он умер более пятидесяти лет спустя, в возрасте 92 лет, сделав выдающуюся международную карьеру.

В 1946 году Франкл опубликовал на немецком языке отчет о своем пребывании в лагере и о том, как найти смысл жизни даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. Он был переведен на английский язык в 1959 году под названием From Death-Camp to Existentialism , но наиболее известен под своим более поздним названием Man’s Search for Meaning .

По собственной оценке Франкла, его отчет преследовал одну главную цель: «донести до читателя посредством конкретного примера, что жизнь имеет потенциальный смысл при любых условиях, даже самых несчастных». Среди вещей, делавших жалкие условия концентрационных лагерей терпимыми, были любовь (даже к людям, которых уже нет в живых), которую Франкл описывает как «высшую цель, к которой может стремиться человек», красоту или ее постоянную возможность, и юмор , все из которых являются способами что человеческая жизнь и человеческое достоинство могут быть подтверждены даже в ситуациях, которым суждено подорвать и в конечном итоге разрушить и то, и другое.

Что бы с нами ни случилось, настаивает Франкл, у нас всегда есть выбор. Возможно, мы не можем выбирать, что с нами происходит, но даже в этом случае мы можем выбирать, как поступать и реагировать на то, что с нами происходит: «У человека можно отнять все, кроме одного: последнего человеческого существа». свободы – выбирать свою позицию в том или ином стечении обстоятельств, выбирать свой путь».

Мы, может быть, и не в состоянии избежать страдания, но можем относиться к нему и переносить его по-разному, и именно этот выбор и внутренняя, духовная свобода делают этот выбор возможным и неотъемлемым от нас, что «делает жизнь значимой и целеустремленной».

Согласно Франклу, жизнь может иметь смысл (или восприниматься как таковая) тремя различными способами.

Оно может, сначала , быть значимым, если оно обеспечивает достаточное пассивное наслаждение через, например, переживание «красоты, искусства или природы» или переживание «другого человека в его самой уникальности — через любовь ему». Это также может иметь смысл, будучи креатив , дающий нам возможность реализовать ценности. И, наконец, есть смысл, вытекающий из нашего отношения к нашему существованию , и того, что смысл можно иметь и сохранять, даже если два других источника смысла заблокированы, а наслаждение отсутствует или малодоступно и нет или нет. Возможна небольшая творческая работа.

Значение, таким образом, безусловно в том смысле, что оно не зависит от благоприятных внешних условий.

Значение, таким образом, безусловно в том смысле, что оно не зависит от благоприятных внешних условий. Существование для Франкла и в этом контексте означает в первую очередь страдание, которое, как он настаивает, является «неизгладимой частью жизни», из чего следует, что жизнь может иметь смысл только в том случае, если страдание имеет смысл. Страдание имеет смысл, если мы не позволим этому страданию разрушить нашу человечность и свести нас к тому, что мы есть, как к простым животным, где больше ничего не имеет значения, кроме, возможно, выживания. Это имеет смысл, если используется как возможность отстаивать определенные человеческие ценности.

«То, как человек принимает свою судьбу и все страдания, которые она влечет за собой, то, как он берет свой крест, дает ему широкие возможности — даже в самых трудных обстоятельствах — придать своей жизни более глубокий смысл. Он может оставаться смелым, достойным и бескорыстным. Или в ожесточенной борьбе за самосохранение он может забыть свое человеческое достоинство и стать не более чем животным. Здесь кроется шанс для человека либо использовать, либо отказаться от возможностей достижения моральных ценностей, которые может предоставить ему трудная ситуация. И это решает, достоин он своих страданий или нет». (Франкл)

Нам нужно научиться «страдать гордо, а не жалко» и уметь умирать.

Страдания можно использовать для проверки внутренней силы. Оно подрывает смысл только в том случае, если мы не можем постоять за себя перед лицом этого.

Сложнее страдания переносить экзистенциальную неопределенность, которая приходит с навязыванием нам «временного существования», подобного тому, к которому нас принуждают, скажем, в длительном состоянии безработицы или даже в концлагере. где мы никогда не знаем, как долго это продлится, умрем мы или нет, и если да, то когда. Таким образом, «невозможно предвидеть, закончится ли вообще эта форма существования и когда вообще», и, следовательно, мы не можем «стремиться к конечной цели жизни» и «жить ради будущего».

Нам нужно научиться «страдать гордо, а не мучительно».

Без будущего – реальной перспективы того, что времена изменятся и жизнь наладится и откроются новые возможности, которые заблокированы сейчас – жизнь бессмысленна.

«Особенность человека в том, что он может жить, только глядя в будущее — sub specie aeternitatis ». Если есть почему , то как настоящего существования теряет свое значение. Найдите цель, цель, и жизнь снова станет достойной жизни. И если мы чувствуем, что жизнь больше ничего не может нам дать, нам нужно изменить то, как мы понимаем свое место в жизни, сосредотачиваясь не столько на том, что мы можем получить от нее, сколько на том, что мы можем ей дать.

«Что действительно было необходимо, так это коренное изменение нашего отношения к жизни. Мы должны были учиться сами и, более того, мы должны были учить отчаявшихся людей тому, что на самом деле важно не то, чего мы ожидаем от жизни, а то, что жизнь ожидает от нас. (…) Жизнь в конечном итоге означает принятие на себя ответственности за поиск правильного решения своих проблем и за выполнение задач, которые она постоянно ставит перед каждым человеком».

А такие задачи есть всегда. Тем не менее, поскольку эти задачи различаются от человека к человеку, нет общего ответа на вопрос о смысле жизни. Спросить что смысл жизни так же важен, как вопрос о том, какой лучший ход в шахматах. Каждая ситуация уникальна, и у каждого человека есть своя определенная задача, своя судьба. И страдание и смерть всегда являются его частью: «Для нас смысл жизни охватывал более широкие циклы жизни и смерти, страдания и умирания».

Поскольку каждый человек уникален, то, что он может сделать со своей жизнью и что он может дать жизни, тоже уникально, что делает человека незаменимым. Есть вещи, которые только я могу сделать и люди которые любят меня а не кого-то другого. С этой незаменимостью связан смысл жизни человека, потому что, будучи незаменимыми в этих отношениях, мы берем на себя определенную ответственность за свое дальнейшее существование. Таким образом, терять надежду и сдаваться — не вариант, тем более что «никто не знал, что принесет будущее, тем более следующий час».

Фото Мюррея Кэмпбелла на Unsplash

Любопытно, однако, что, несмотря на то, что ранее в книге Франкл говорит, что именно жизнь прошлым делает жизнь бессмысленной, он продолжает подчеркивать, что после также может быть источником смысла, если его правильно понять. Правильно понятое прошлое на самом деле не прошлое, а своего рода вечное настоящее. Франкл настаивает на том, что прошлое не утрачено именно потому, что оно произошло, а сделанное никогда не может быть отменено: «Бытие — это тоже вид бытия, и, может быть, самый верный».

Я полагаю, что Франкл делает это довольно необычное утверждение, потому что он признает, что, когда мы умираем, все становится для нас прошлым и что мы обычно рассматриваем бренность нашего существования как угрозу смыслу. Чтобы противостоять этому, он настаивает на том, что только возможности преходящи, а действительности никогда не бывают. Только то, что было актуализировано, может стать прошлым, или, скорее, его прошедшее есть его актуализация. Как только возможности актуализируются, «они становятся реальностью в тот же момент; они спасены и доставлены в прошлое, в котором они спасены и сохранены от преходящести. Ибо в прошлом ничто не утрачивается безвозвратно, но все сохраняется безвозвратно». Собственно, именно поэтому так важно в жизни делать правильный выбор, почему на самом деле делаем ли мы то, а не то означает что-то. Каждое принятое нами решение подобно «следу на песке времени»: «Ничего нельзя отменить, и ни с чем нельзя покончить. Я должен сказать, что 90 004, будучи 90 005, — самый верный вид бытия».

Быть — самый надежный способ существования.

В любом случае наше отношение к жизни в целом должно быть отношением «трагического оптимизма», что означает, что мы должны оставаться оптимистами, несмотря на боль, вину и смерть («трагическая триада»), что мы должны говорить «да». к жизни, в каких бы обстоятельствах мы ни оказались, что мы должны «извлекать максимум из любой данной ситуации». Оптимизм оправдан тем, что каждое страдание можно превратить в человеческое достижение, каждое проявление вины — в возможность изменить себя, а бренность жизни — в «стимул к ответственному действию». Таким образом, в страдании нет ничего плохого, потому что оно напоминает нам и побуждает нас «как можно лучше использовать каждый момент нашей жизни».

Мы жаждем не только счастья, но и причины для счастья, и такие причины, как предполагает Франкл, всегда можно найти.

◊ ◊ ◊

Майкл Хаускеллер — профессор философии и заведующий кафедрой философии Ливерпульского университета, Великобритания. Он специализируется на моральной и экзистенциальной философии, но также работал в различных других областях, в первую очередь феноменологии (теория атмосфер), философии искусства и красоты и философии совершенствования человека.

Среди его публикаций «Биотехнология и целостность жизни» (Routledge 2007), Better Humans? Understanding the Enhancement Project (Routledge 2013), Sex and the Posthuman Condition (Palgrave Macmillan 2014), The Palgrave Handbook of Posthumanism in Film and Television (ed.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *