38 человек наблюдали за убийством девушки и не вмешались

Китти Дженовезе было всего 29 лет. Она жила в Нью-Йорке, работала в баре и вряд ли предполагала, что ее фамилия когда-нибудь войдет в учебники по психологии. В честь нее назвали «эффект Дженовезе» — полное равнодушие зевак во время, когда происходит чрезвычайная ситуация.

Теги:

Часы

Психология

убийства

серийные маньяки

Психологические термины

Китти Дженовезе родилась в итальяно-американской семье в Нью-Йорке, в Бруклине в 1935 году. Район, где жила ее семья, населяли преимущественно семьи ирландцев и итальянцев. Западный Бруклин считался не самым безопасным местом, и как-то раз, когда мать Китти стала свидетельницей убийства, произошедшего прямо на улице, она решила переехать.

Китти переехать не могла — ей было 19, она недавно закончила среднюю школу и уже собиралась выйти замуж. Поэтому, когда родители перебрались в штат Коннектикут, она осталась в Бруклине с бабушкой и дедушкой. Брак продлился совсем не долго, но Китти все равно видела в Нью-Йорке больше возможностей для того, чтобы сделать карьеру и встать на ноги. 

Китти нашла себе маленькую квартирку, где жила с подругой и к концу 50-х устроилась работать барменшей, а позже выросла до управляющей — так хорошо Китти вела дела. Дженовезе всегда была трудолюбивой девушкой: работала в две смены и даже скопила денег на то, чтобы осуществить свою мечту и открыть настоящий итальянский ресторан.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

«Он напал на меня!»

13 марта 1964 года Китти возвращалась из бара поздно ночью. Когда она садилась в свой красный фиат, ее заметил серийный убийца и насильник Уинстон Мозли.

Он последовал за ней до самого порога. Китти припарковалась в 30 метрах от дома, но стоило ей выйти на улицу, как Мозли налетел на нее и дважды ударил ножом в сину. «Боже, он меня ударил! Помогите!» — крикнула Китти. Ее вопли слышали соседи, один из них крикнул нападавшему «Оставь девушку в покое!», но на этом и все. Поняв, что его обнаружили, Мозли сбежал, а Китти медленно ковыляла к задней двери здания. 

Через десять минут Мозли вернулся, прикрыв лицо широкополой шляпой. Он тщательно обыскал парковку и жилой комплекс в поисках Дженовезе, которая почти без сознания лежала в темном коридоре в задней части здания. Дверь там была закрыта, и девушка так и не смогла войти внутрь. Мозли добил ее, изнасиловал и забрал у нее $49, после чего беспрепятственно скрылся. Девушку нашла соседка. Китти скончалась в машине скорой помощи в 4:15 утра.

Большинство свидетелей были убеждены, что имеют дело с обычной семейной ссорой. Один из свидетелей набрал телефон полиции, но сказал, что девушку избили и теперь она ходит, но сильно шатается. Через несколько минут после второй атаки Карл Росс позвонил своим друзьям, чтобы спросить, что ему делать, и один из друзей уже дозвонился до полиции. 

«Для жертвы произошедшее — дело минуты»

Уинстон Мозли признался не только в этом убийстве, но еще в двух убийствах и изнасилованиях, а также в многочисленных ограблениях. Он был безумен и очень жесток. Мозли утверждал, что просто хотел убить и изнасиловать женщину, неважно какую. Дженовезе была случайным выбором. Психиатрическая экспертиза показала, что Мозли также страдал некрофилией. Его приговорили к смертной казни, но в 1967 году наказание пересмотрели и заменили его 20-летним заключением. 

Спустя год он сбежал из тюрьмы, избив охранника и украв его оружие, и спрятался в пустом доме. Когда семья вернулась в свое жилище, они обнаружили там Мозли, который больше часа держал их в заложниках, избивая мужчину и насилуя женщину. После он украл у пары машину и ворвался в другой дом, где жила женщина и ее дочь. Их он не тронул. 

Мозли поймали, но за остаток жизни он успел поучаствовать в бунте в тюрьме «Аттика» и получить степень бакалавра в области социологии. Его прошения о досрочном освобождении отклоняли пятнадцать раз. Как-то раз в качестве аргумента своей невиновности он заявил: «Для жертвы произошедшее — дело минуты или получаса, а для преступника — это навсегда». 

Уинстон Мозли скончался в 2016 году в тюрьме после 52 лет заключения. 

Эффект Дженовезе — это психологический эффект, когда у чрезвычайной ситуации несколько свидетелей, каждый надеется, что вмешается кто-то другой, но когда свидетель один, он понимает, что не поможет больше никто.

Фото: Getty Images

Убийство которое послужило появлению нового термина в учебниках по психологии и единой службы спасения 911

Ложь редактора «New York Times», новый термин в учебниках по психологии и единая служба спасения — всё, что появилось после убийства молодой девушки под окнами многоквартирного дома, отмечает издание TJournal.

Кэтрин (Китти) Дженовезе жила в Нью-Йорке и работала менеджером в баре «Ev’s 11th Hour». 13 марта 1964 года около половины третьего ночи, когда девушка возвращалась домой, на неё напал мужчина. Он дважды ударил её ножом в спину под окнами многоквартирного дома. На громкие крики и стоны, которые издавала 28-летняя девушка, откликнулся один из соседей. Думая, что это семейная ссора, он прокричал из окна: «Оставь эту девушку в покое!»

Убийца испугался и убежал. Тяжело раненная Китти старалась добраться до своей квартиры, но через десять минут убийца вернулся. Он нанёс ей десяток ножевых ранений, после чего изнасиловал и скрылся.

В 3:30 ночи к Китти спустилась 70-летняя соседка София Фаррар. Она держала окровавленную девушку на руках до приезда скорой помощи, но Китти Дженовезе скончалась.

Карта района, где произошло убийство 

Сожительница

В четыре утра в квартиру погибшей Китти постучали полицейские. Дверь открыла её девушка Мэри Энн Зелонко. Они познакомились год назад в ночном клубе, после чего начали встречаться и сняли эту квартиру.

Полиция сообщила Зелонко об убийстве, а к семи утра приехал детектив, чтобы допросить девушку. Она утешалась алкоголем, а рядом находился сосед Карл Росс, который оказывал ей поддержку. Росс постоянно вмешивался в допрос, поэтому его пришлось задержать за хулиганство.

Карл Росс был одним из свидетелей. Он слышал первое нападение, а второе произошло практически у него на пороге. Через приоткрытую дверь Росс увидел, как убийца наносит Китти удары охотничьим ножом. Он закрыл дверь и вместо звонка в полицию, набрал номер своего друга, который посоветовал ему ничего не делать. На допросе Карл Росс так и сказал: «Я не хотел вмешиваться».

Немного позже приехали ещё два детектива Джон Кэролл и Джерри Бернс. Они расспрашивали Мэри Зелонко на предмет их отношений с погибшей и считали её подозреваемой. Допрос длился шесть часов, и многие вопросы были неуместными: детективы интересовались сексуальной жизнью девушек. В середине шестидесятых общество в США было консервативно настроено к однополым парам, даже родители Китти не знали об этих отношениях.

Китти Дженовезе

Муж, отец, убийца

Через несколько дней после убийства полиция задержала грабителя по имени Уинстон Мозли. Детектив Джон Тарталья обратил внимание на белый Chevrolet Corvair, которым управлял задержанный. Свидетели убийства Китти сообщили, что видели, как убийца садился в похожий автомобиль. На вопросы об этом совпадении Уинстон Мозли решил не отвечать.

Тогда Джон Тарталья пригласил специалистов, которые заметили у грабителя болячки от ударов на руках. В ходе допроса Мозли признался в убийстве Китти Дженовезе. У него не было мотива — он маньяк и убийца, который просто искал себе жертву той ночью. Увидев Китти на светофоре, он проследовал за ней, после чего убил и изнасиловал. Именно в таком порядке.

Уинстон Мозли, убийца

Убийца был старше своей жертвы на год, у него была жена и трое детей. Помимо убийства Китти он признался в совершении около 40 ограблений, других изнасилованиях и ещё двух убийствах.

Мозли приговорили к смертной казни. После оглашения приговора судья Ирвин Дж. Шапиро сказал, что не верит в смертную казнь, но увидев этого «монстра» на электрическом стуле, без сомнений сам бы нажал на выключатель. В 1967 году Апелляционный суд штата изменил приговор Мозли со смертной казни на пожизненное заключение.

Уинстон Мозли, убийца (слева)

В 1968 году Уинстон Мозли отравился в тюрьме и оказался в больнице. Там он одолел охранника, забрал у него пистолет, захватил 5 заложников и изнасиловал женщину. После задержания ему добавили ещё 30 лет к пожизненному заключению. Он умер в своей камере в 2016 году в возрасте 81 года.

Ложь во благо

27 марта 1964 года в «New York Times» вышла статья с заголовком «37 человек видели убийство, но не сообщили в полицию». Редактор «NY Times» Абрахам Розенталь взял интервью у комиссара полиции Майкла Мерфи, чьё заявление стало основой для статьи. Позже Розенталь адаптировал эту историю для своей книги «Тридцать восемь свидетелей: дело Китти Дженовезе».

Фото статьи в New York Times

Цитата из статьи:

«…убийство в Кью Гарденс сбивает с толку — не потому, что это одно из убийств, а потому, что «хорошие люди» не позвонили в полицию».

В ходе расследования выяснилось, что цифра в 37 или 38 человек сильно преувеличена, равно как и тотальное бездействие людей. Как минимум двое человек сказали, что звонили в полицию. Правда их звонки не были зафиксированы. А ещё можно вспомнить мужчину, который спугнул убийцу, и 70-летнюю женщину, которая отважно спустилась к умирающей Китти. Кроме этого, в публикации было сказано, что убийца трижды возвращался к жертве. Это тоже неверно: в ходе следствия стало понятно, что Мозли совершил два нападения. После первого он отогнал свой автомобиль в менее заметное место и вернулся.

Статья в «NY Times» подверглась критике за фактические ошибки. В 2004 году журналист Джим Расенбергер написал статью в «NY Times» с опровержением публикации Розенталя о количестве свидетелей и их бездействии.

Обложка книги Абрахама Розенталя, слева его фотография

Эффект свидетеля

В момент убийства десятки людей не предприняли никаких мер. Кто-то счёл это семейной ссорой, кто-то не смог дозвониться в полицию, а кто-то переложил ответственность на других. В своих показаниях Мозли вспомнил спугнувшего его мужчину и сказал: «Я чувствовал, что этот человек закроет окно и пойдёт спать, что он, конечно же, и сделал».

Из этого родился термин «эффект свидетеля» или «синдром Дженовезе». Впервые его описали социальные психологи Джон Дарли и Бибб Латане. Он означает, что человек с меньшей вероятностью поможет жертве, если рядом есть другие люди. Те жильцы, которые видели или слышали крики Китти Дженовезе, были уверены, что кто-то в этом доме уже позвонил в полицию или пошёл ей на помощь.

Исследование:

Дарли и Латане провели эксперимент. Они собирали группы студентов для обсуждения насущных проблем. Среди студентов был актёр, который в какой-то момент изображал припадок. Если помимо актёра в комнате был только один человек, то помощь пострадавшему оказывали в 85% случаев. Если в комнате было три человека, то в 62%, и всего в 31%, если в комнате было пять человек. Кроме того, учёные заметили: чем больше было людей, тем дольше пострадавшему приходилось ждать помощи.

Человек склонен перекладывать ответственность на другого, он думает, что обязательно найдётся тот, кто поможет пострадавшему. Также человек склонен думать, что его помощь может ещё больше навредить. Среди других причин неоказания помощи находится страх за свою жизнь — а вдруг и мне достанется?

Эффект свидетеля считается одним из самых изучаемых явлений в социальной психологии, а случай с Китти Дженовезе вошёл во множество учебников по этому предмету.

Девять-один-один

Один из свидетелей убийства сказал, что не вызвал полицию потому что не знал, как это сделать. До конца шестидесятых годов в США не было единого номера служб спасения. Если человеку нужно было обратиться в полицию или пожарную, он должен был знать десятизначный номер телефона ближайшего участка. Другой вариант — набрать цифру «0» и попросить оператора связать его с необходимой службой. Трубку мог поднять какой-нибудь сержант, не знающий как правильно реагировать на такие обращения, или на звонок и вовсе могли не ответить.

Идея единого номера обсуждалась с 1957 года. Национальная ассоциация руководителей пожарной охраны предлагала ввести его, чтобы людям было удобнее сообщать о пожарах. Идея не новая. В 1937-1938 годах в Великобритании появился единый номер экстренной помощи — 999, который используется до сих пор.

Телефон, с которого совершён первый звонок в 911. Находится в мэрии Хейливилля, Алабама

Службам спасения США требовался такой же короткий и запоминающийся номер. В 1968 году телекоммуникационная компания «AT&T» открыла линию 911. Тогда были распространены телефоны с дисковым набором: номер с двумя единицами набирается быстрее, чем британские три девятки. Так появилась единая служба, которая до сих пор не только отправляет помощь, но и профессионально поддерживает пострадавшего или свидетеля по телефону.

Автор: Виктор Медведев; tjournal

Like

Tweet

Человек, который убил Китти Дженовезе: интимный взгляд на опасный разум

Установление взаимопонимания с серийным убийцей — занятие не для слабонервных.

Это было, безусловно, самым пугающим препятствием для меня при написании моей книги Китти Дженовезе: Правдивая история публичного убийства и его частных последствий . Убийца, о котором идет речь, Уинстон Мозли, который умер в тюрьме 28 марта 2016 года в возрасте 81 года, никогда не был широко известен по имени, но его преступление — или, точнее, одно из его преступлений — привлекло внимание всего мира более 50 лет назад. и с тех пор неуклонно скрывается в темных уголках общественного сознания.

Ужасное убийство Китти Дженовезе в 1964 году в Кью-Гарденс, Квинс, по сей день остается одним из наиболее изученных и цитируемых случаев убийства в американской истории, в основном из-за подстрекательских сообщений о том, что многочисленные свидетели в милом районе среднего класса, где это произошло, не смогли прислушиваться к крикам и мольбам Дженовезе о помощи. Дело было тщательно разобрано, чтобы раскрыть тайну бездействия свидетелей. Но как насчет человека, который на самом деле совершил убийство?

Уинстону Мозли было 74 года, когда я начал с ним многолетнюю переписку. С 29 лет он находился в заключении в различных нью-йоркских тюрьмах.лет, когда его осуждение за убийство Китти привело его сначала в камеру смертников в Синг-Синге, а затем на постоянное место жительства в исправительной системе после того, как его приговор был заменен пожизненным с возможностью условно-досрочного освобождения.

Когда я начал писать ему, об Уинстоне Мозли было очень мало информации. По иронии судьбы, его роль в убийстве Китти Дженовезе была почти полностью проигнорирована как средствами массовой информации, так и академическими кругами, омраченный большим интересом к свидетелям. Но более пристальный взгляд на Уинстона Мозли может пролить свет на работу опасного ума.

Моя главная задача при написании книги заключалась в том, чтобы дать полный портрет Китти Дженовезе — кем она была, кем она надеялась стать, когда ее жизнь была украдена в возрасте 28 лет. история возможна, однако я чувствовал, что важно также дать точное изображение ее убийцы. В самом первом письме я сообщил Мозли о своей цели; Я писал книгу о Китти Дженовезе и с этой целью хотел взять интервью у него, его семьи, его друзей. Он ответил, чтобы выразить свое отвращение. Он не давал интервью десятилетиями и не хотел делать этого сейчас. В отличие от некоторых известных убийц, Мозли избегал внимания. Он не хотел огласки, не имел никакого желания говорить о своих преступлениях или предлагать себя в качестве «эксперта», а-ля Тед Банди, по таким хищникам, как он сам. Чего он больше всего хотел, так это выбраться из тюрьмы, а это вряд ли произойдет, пока люди помнят, что он сделал с Кити.

Я ответил и совершенно честно сказал ему, что мне неинтересно обсуждать его преступления. Откровенно говоря, это не казалось необходимым, так как он уже давно дал очень подробные признания. Я уже знал, что он сделал; Мне нужно было знать, кто он такой. Мозли устраивал разговор о себе, помимо его криминальной известности. Как и все социопаты и многие серийные убийцы, в душе он был нарциссом.

Со временем он подробно рассказал мне о своем детстве и дотюремной жизни. Он присылал мне написанные им стихи и письма, фотографии своей семьи, просьбы об интервью, которые он получал от журналистов и кинематографистов (все они отклонялись), письма, которые он получал от случайных академиков или студентов, а чаще от искателей любопытства, а также сборник романтических и/или порнографических сообщений, отправленных ему женщинами, которых он никогда не встречал, включая как минимум одно предложение руки и сердца.

В одной из глав моей книги рассказывается о прошлом Уинстона в Мозли, начиная с его мрачного детства и заканчивая его склонностью к грабежам, изнасилованиям и убийствам. Я получил некоторую критику от людей, которые считают, что писать о Мозли как о чем-либо, кроме «монстра», каким-то образом означает отсутствие сочувствия к его жертвам. Я не согласен. Наоборот, я думаю, что чем больше мы узнаем о жизни и психике серийных убийц, тем лучше мы можем быть подготовлены, чтобы остановить их и, возможно, помешать другим с подобными наклонностями, прежде чем они решатся пойти по этому пути.

Мало кто знает, что Уинстон Мозли на протяжении многих лет выдвигал несколько разных версий того, что «на самом деле» произошло в ночь смерти Китти Дженовезе. Первый отчет, который он дал полиции Нью-Йорка еще в 1964 году, его признание совпало с вещественными доказательствами преступления. Это также было самым достоверным, потому что это было правдой. Однако, проведя несколько лет в тюрьме и решив, что он предпочел бы снова оказаться на свободе, Мозли стал творчески относиться к своим воспоминаниям. Недавно я разговаривал с женщиной, которая переписывалась с ним в начале 19 века.70-е годы. В то время женщина была студенткой колледжа, и курс, который она проходила, требовал, чтобы студенты переписывались с назначенными заключенными в исправительном учреждении Аттики. Мозли написал ей, что убийство Китти было преступлением на почве страсти; он утверждал, что у них с Китти был незаконный роман и что он убил ее из ревности, и, конечно же, он глубоко сожалел о своей мгновенной потере контроля над собой. Судя по всему и по всем клочкам улик, это полная выдумка. В своих письмах к этому студенту колледжа Мозли признал, что был грабителем, но не сообщил о других своих изнасилованиях или убийствах. До того, как Интернет сделал информацию и старые новости легкодоступными, Мозли, по-видимому, думал, что может скрывать, искажать и переписывать по своему усмотрению, и кто будет мудрее?

В 1979 году, в последнем интервью, которое он дал средствам массовой информации, Мозли объяснил продюсерам шоу 20/20 , что все началось с дорожной ярости. Он утверждал, что Китти подрезала его в пробке и бросила в него расистский эпитет, прежде чем уехать. В ту ночь он последовал за ней домой, потому что просто хотел поспорить с ней из-за гадкого слова, которым она его обозвала, но одно повлекло за собой другое. На просьбу прокомментировать этот новый сценарий собственный адвокат Мозли Сидни Воробей назвал его «абсурдным».

Когда он, наконец, решил рассказать мне об этом, первая версия, которую он выдвинул, заключалась в том, что он вообще не убивал Китти Дженовезе. Это сделал какой-то другой человек, но Мозли невольно заставили водить машину для побега. В своем ответе я прямо сказал ему, что это не звучит правдой, и я бы предпочел, чтобы он просто ничего не говорил об этом, а не писал ложь. Когда он ответил, он вроде как похвалил меня за то, что я отклонил его объяснение о машине для побега. Некоторое время спустя он дал мне другую версию убийства, на этот раз признав, что на самом деле убил Китти Дженовезе, но не потому, что хотел. Он связался не с той толпой, и гангстеры заставили его сделать это как заказное убийство.

Он знал, что я на это не купилась. Это не помешало ему продать его, хотя это был последний раз, когда он пытался накормить меня овсом по поводу убийства. Со временем он стал писать о своих преступлениях немного правдивее, хотя в основном для того, чтобы указать, что все они произошли давным-давно. Одно из последних упоминаний о Китти Дженовезе, которое он когда-либо делал, было в одном из последних писем, которые я когда-либо получал от него, в котором он сказал, что хочет извиниться передо мной за «свою роль в ее смерти».

Мемориальная конференция Кэтрин Дженовезе в Фордемском университете, март 2014 г.

Среди фабрикаций и попыток манипулирования, когда он потерял бдительность, Мозли действительно раскрыл о себе вещи, которые он, несомненно, считал тривиальными, но которые я нашел очень показательными. Рассказывая о своем детстве, он однажды небрежно написал, что потерял сознание после удара трамвая по голове. Он написал о разводе своих родителей и о том, что мать внезапно бросила его, после чего его отправили жить к разным родственникам в Мичиган. С девяти лет и до позднего подросткового возраста Уинстон видел свою мать всего пару раз в год, когда она решала заглянуть на несколько дней, чтобы поздороваться. Он утверждал, что не питает обиды на свою мать, и я думаю, что так оно и было, по крайней мере, неосознанно.

Однажды я спросил его, кто, по его мнению, на самом деле вырастил его, учитывая, как его так много трясли в детстве, и он ответил, что его вырастили родители. Когда я осторожно предположил, что, возможно, его мать не уделяла ему столько материнской заботы и внимания, сколько она могла бы иметь — что было бы преуменьшением, но я рано узнал, что он неодобрительно относился к любой критике своей матери, — он решительно защищал ее, написав: что в детстве он знал, что если бы она ему когда-нибудь действительно понадобилась, она бы пришла немедленно.

Вдобавок к пренебрежительному отношению к своему единственному ребенку и отказу от него, Фанни Мозли была хронически вопиюще неверной своему мужу Элу Мозли, который, тем не менее, сохранял ей рабскую преданность. После того, как его первые просьбы о примирении с Фанни не увенчались успехом — она ​​согласилась остаться с ним замужем, но настояла на сохранении и своего любовника — Эл Мозли в конце концов переехал в Мичиган и взял на себя заботу об Уинстоне. Фанни Мозли, казалось, никогда не «понимала» необходимость учитывать чьи-либо чувства, кроме своих собственных. Есть хороший аргумент в пользу того, что Фанни сама была социопатом.

Фрагмент одного из рукописных писем Мозли ко мне, в котором он объясняет свои мысли о том, что является «настоящим испытанием характера».

Первая жена Уинстона поразительно похожа на его маму. Она также была распутницей, которая мало старалась скрывать свои дела или обращать внимание на унижение, которое она причиняла своему мужу. В письмах ко мне Мозли также защищал ее, объясняя, что она просто не была готова к браку.

В позднем подростковом возрасте Мозли узнал, что Аль Мозли, человек, которого он всю жизнь называл папой, не был его биологическим отцом. Эл сообщил ему эту новость во время ссоры, которая началась, когда Уинстон сказал Алу, что намерен переехать из Мичигана, чтобы жить поближе к Фанни. Уинстон сначала отказывался верить, что это правда. Никогда не споривший с матерью ни о чем, он не слышал этого от нее до тех пор, пока много лет спустя на суде над его убийством Фанни не сказала это в открытом суде.

Мать Мозли так и не назвала ему личность его биологического отца, но рассказала его первой жене, которая через много лет после того, как Мозли был отправлен в тюрьму, в конце концов передала ему эту информацию. Фанни сказала невестке, что биологический отец Уинстона был евреем, бывшим работодателем Фанни, который изнасиловал ее. Раскрыв эту информацию в письме ко мне, Мозли предположил, что если это правда, а он, похоже, в это верил, то это может объяснить, почему он всегда так хорошо ладил с евреями.

Каким бы умным и хитрым человеком ни был Мозли, он, казалось, совершенно не понимал, когда дело касалось его самого и того, что побудило его вести двойную жизнь: ответственного семьянина днем ​​и безжалостного убийцы ночью. В то время, когда он начал свои преступные подвиги, ему было около 20 лет, он был повторно женат на верной и преданной второй жене. У него была хорошая карьера, он зарабатывал на комфортную жизнь, владел собственным домом и исправно платил алименты своей бывшей жене. Что же касается того, почему он творил зло, то он, похоже, не мог найти объяснения, как и все остальные. Все, что он знал, это то, что каким-то образом у него появилось неконтролируемое желание причинять вред и убивать женщин.

Невозможно с уверенностью сказать, почему человек выбирает причинять боль и смерть незнакомцам, которые не причинили ему никакого вреда. Но более пристальный взгляд на личную историю преступника дает некоторые неопровержимые подсказки. Могло ли быть простым совпадением то, что Мозли рыскал в поисках жертв в районах, где когда-то работала или жила его мать?

Конечно, он не охотился за своей матерью как таковой. Он точно знал, где ее найти, поскольку Фанни переехала жить в дом, который Уинстон делил со своей второй женой и их ребенком. Всегда послушный сын, он никогда не жаловался и не выражал горечи, когда бросившая его мать поселилась в его доме. Он даже построил для нее квартиру в доме, чтобы дать ей комфорт и уединение. Уинстон спокойно терпел поведение своей матери, то, как она металась туда-сюда между его домом, квартирой своего возлюбленного и домом своего мужа Эла Мозли, с привязанностями которого она все еще играла. Вскоре после того, как его мать переехала, Мозли начал свои тайные нападения на женщин.

По иронии судьбы, Fannie Moseley громко осудила то, что она считала вопиющей нечувствительностью публики к ее сыну после его осуждения. Она оплакивала несправедливость его длительного тюремного заключения, указывая на все обещания, которые он подавал в молодости. Уинстон мог бы стать продуктивным членом общества, считала Фанни, если бы люди обращались с ним прилично.

Друзья по переписке с убийцей Китти Дженовезе

Еженедельный информационный бюллетень

Лучшее из The Saturday Evening Post в вашем почтовом ящике!

Годы спустя Уинстон Мозли описал это как неудачное ограбление.

Он утверждал, что никогда раньше не видел Китти Дженовезе и не собирался причинять ей вред.

Но когда она увидела его утром 13 марта 1964 года в своем районе Нью-Йорка, она начала убегать. Мозли сказал: «Я немного потерял голову». Он преследовал ее, а затем дважды ударил ножом. Крича о помощи, она рухнула на землю. Сосед, услышав ее крики, крикнул в окно, требуя объяснить, что происходит. Мозли убежал, а сосед увидел, как Дженовезе встала и вошла в свой многоквартирный дом. Оказавшись внутри, она рухнула на пол прихожей.

Подпишитесь и получите неограниченный доступ к нашему онлайн-архиву журналов.

Подписаться сегодня

Уйдя с места преступления, Мозли замедлил шаг и задумался. А потом он вернулся к своей жертве и убил ее. Убийство стало печально известным из-за количества свидетелей преступления, которые ничем не помогли ей (хотя многие факты из статьи New York Times , появившейся через две недели после ее убийства, позже были подвергнуты сомнению и признаны сильно преувеличенными). Тем не менее, 55 лет спустя это убийство помнят как пример того, что может пойти не так, когда все думают: «Я не должен вмешиваться».

Одной из женщин, которая была вовлечена — хотя и непреднамеренно, но много лет спустя — была Мелоди МакКлауд. Рассказ Мозли об убийстве Дженовезе подробно изложен в серии писем, которые он написал Макклауду, тогда еще студенту медицинского факультета Бостонского университета.

Доктор Мелоди МакКлауд. (Фото предоставлено доктором Мелоди МакКлауд.)

Еще учась в школе, она участвовала в тюремном служении, делясь с заключенными вестью о прощении и искуплении. Позже, в 1975 году, она увидела по телевидению новостной сюжет о Мозли, в котором он был назван «заключенным, ответственным за связь с исправительным учреждением Аттики». Он сказал репортеру, что работает над улучшением условий содержания заключенных после кровопролитных беспорядков в Аттике в 1971. Хотя Мозли был совершенно незнакомым человеком, МакКлауд написал ему письмо с поддержкой в ​​его работе по связям. В следующем месяце она получила от него ответное письмо, и началась переписка.

В течение следующих пяти месяцев он написал двенадцать писем. Некоторые включали стихи или открытки. В своем третьем письме он хотел, чтобы она знала о своем осуждении «с самого начала, чтобы вы могли решить, будут ли факты… иметь какое-либо значение для вас». Он сказал ей, что был убийцей Китти Дженовезе в 1964 года и однажды сбежал из-под стражи.

Имя «Дженовезе» звучало знакомо. Она напомнила, что в то время это дело имело большое значение. Она поискала подробности в библиотеке и обнаружила, что Мозли признался в убийстве двух других женщин — Барбары Кралик и Энни Мэй Джонсон — и был обвинен в сорока грабежах, различных нападениях и изнасилованиях.

МакКлауд была ошеломлена прочитанным. Она вспоминает, как думала: «Что такая милая девушка, как я, делает в такой истории?»

Она ответила Мозли о том, что узнала. Он ответил на ее вопросы о Кралике. Он также подробно описал свое психическое состояние в ночь убийства Дженовезе.

Он чувствовал себя побежденным из-за двух разводов и разлуки с детьми. У его родителей, с которыми он был очень близок, уже много лет были серьезные проблемы. Он написал, что это вызвало у меня «психическое расстройство».

После того, как он напал на Китти и убежал, он написал: «Я вернулся из-за какой-то смутной мысли отвезти ее в больницу». Надев широкополую шляпу, чтобы его не узнали, он вернулся в ее многоквартирный дом. Он нашел Китти на полу у входа в ее дом. Он утверждал, что когда она увидела его, она начала использовать оскорбительные расистские выражения. В своих письмах он писал: «Я перестал быть человеком». Преодолев ненависть, он снова напал на нее, неоднократно нанося удары ножом, пока она звала на помощь.

Мозли писал, что не чувствует спешки, потому что знает, что никто не придет, никто не помешает.

Письма Уинстона Мозли, адресованные автору. (Фото любезно предоставлено доктором Мелоди МакКлауд.)

«Я не хотел вмешиваться», как сообщалось, было распространенным оправданием свидетелей. Инцидент породил новое, зловещее явление: «синдром свидетеля», симптом городской жизни, когда люди отказываются от чувства ответственности и человеческих связей.

В ответ жители Нью-Йорка начали патрулирование кварталов. И город установил первые 911 система для вызова полиции.

Дальнейшее расследование опровергло показания 38 бездействующих свидетелей. Мозли сказал, что это число было преувеличено, чтобы преступление звучало хуже. Это, безусловно, было достаточно плохо, став самым печально известным убийством за год, когда в Нью-Йорке было совершено 630 убийств. Но это преступление усилило опасения жителей Нью-Йорка, что они не могут рассчитывать на помощь других в чрезвычайной ситуации.

Менее чем через неделю после убийства Дженовезе Мозли был схвачен во время ограбления дома. Он признался в убийстве Дженовезе, Кралика и Джонсона.

Узнав подробности о прошлом Мозли, МакКлауд продолжил писать, но уже не так часто. Она начала отказываться от переписки, говоря ему, что слишком занята. — Как ты можешь быть так занят, что не можешь писать? он бросил вызов в своем следующем письме. Он был зол, говорит она, и угрожающе добавил: «Тебе лучше быть осторожным!» В более позднем письме он извинился за свой гнев.

Их переписка закончилась в мае 1976 года.

Мозли оставался в тюрьме до своей смерти в 2016 году. За 52 года заключения он 18 раз подавал прошение об условно-досрочном освобождении, но ему было отказано.

Пока Мозли был жив, МакКлауд, который сейчас работает акушером-гинекологом и писателем и живет в Атланте, штат Джорджия, ничего не делал с письмами.

Сегодня ее коллекция писем предлагает уникальное представление о разуме серийного убийцы, которое стало еще более ценным благодаря своей откровенности. «Я не была тем, кто действительно мог бы ему помочь», — говорит она. «Я был просто ребенком, по сути. Так что я не думаю, что он что-то выиграл, солгав мне о своем психологическом состоянии».

В течение 43 лет доктор МакКлауд хранил эти письма, не желая публиковать их при жизни Мозли.