М Цветаева 👀 «Вчера еще в глаза глядел» стих с анализом

Стих Марина Цветаева, анализ Дмитрий Кубраков

Читаем стих

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел,-
Всё жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

И слезы ей — вода, и кровь —
Вода,- в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?»

Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал,-
Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать»,- ответствуют.  

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?

Всё ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Самo — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За всё, за всё меня прости,
Мой милый,- что тебе я сделала!

                 14 июня 1920 года

---

Общепринято считать, что стихотворение Марины Цветаевой «Вчера ещё в глаза глядел» посвящено только любви, но поэтесса взяла более высокую планку – в стихах просматриваются философские и пророческие нотки.

Послание мужу

🔥 Для анализа строк стоит вспомнить, в каком году они были написаны и чем тогда жила Цветаева. Пишется стихотворение в 1920 году, года терпит поражение Деникин, и остатки белой армии уходят через Крым в чужие земли. Покидает Россию и муж Марины Сергей Эфрон, который был белым офицером. Перед Цветаевой разворачиваются две трагедии – личная драма расставания с любимым человеком и крах вчерашних идеалов, падение трёхглавого орла царской России.

Строки:

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

Лезвие войны

📝 Показывают момент отхода остатков белой гвардии после поражения Деникина на фронте гражданской войны. Корабли увозят не только милых, они увозят то, чем жила интеллигенция долгие годы.

Для Марины наступают тяжёлые времена – уехал муж, нет былой страны и на горизонте жизни туман. Просьба отпустить к мужу долго лежит под сукном, только в 1922 году власти отпускают Цветаеву в Европу. В момент написания строк она вообще не знает, увидит ли мужа или туман впереди станет мраком.

Марине в 1920 году 28 лет – пора расцвета, время для любви и творчества, но в душе стоит отчаянье, на фоне которого и пишутся стихи. О глубине отчаянья говорят строки:

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

Упрёк Цветаевой

👀 Цветаева знает, что скоро ей принимать решение, хотя в душе оно и принято – быть с мужем или разделить трагическую судьбу Родины. Марины выбирает первое – выбирает долг жены и женщины, оставляя гимн патриотизма тем, кто разрушил день вчерашний.

В стихотворение несколько раз повторяются строки:

Мой милый, что тебе я сделала?

❗️ В этом упрёк мужу, который сделал свой выбор в тяжёлую минуту в пользу Родины. Возможно, это долг и честь офицера, возможно, нечто большее. Так или иначе, Эфрон не стал прятаться под крылом семейного тепла, а вступил в армию Деникина и до последнего боролся за восстановление монархии. В стихах Цветаева обвиняет мужа, что он выбрал Родину, но сама она выбирает мужа.

Символичны последние строки, в которых она раскаивается:

— За всё, за всё меня прости,

Мой милый,- что тебе я сделала!

Шаг за шагом приходит понимания того, что Сергей не мог поступить иначе – это был его долг не только как офицера, но и как человека. Его выбор не в пользу семьи помог сделать Марине выбор в пользу мужа. Он не упал в её глазах, а наоборот поднялся, так как на деле показал, что он человек чести.

🔥 Сложное, тяжёлое, но сильное стихотворение, которое написала великая поэтесса в непростое для себя и страны время. Рекомендую, если не заучивать его до механики, то постараться вникнуть в глубину строк.

---

Аудио Т. Бондаренко

Предлагаем послушать эти стихи в исполнении Татьяны Бондаренко. 

---

 

---

 

ТОП русской поэзии

• 💔 Анна Ахматова
• 🍷 Александр Блок
• 👀 Борис Пастернак
• ☝ Владимир Маяковский
• ✔ Иосиф Бродский
• 🩸 Николай Гумилёв
• 💕 Николай Заболоцкий
• 😢 Марина Цветаева
• 🩸 Осип Мандельштам
• 💕 Сергей Есенин
• 🍂 Иван Бунин
• 📝 Федор Тютчев
• ✨ Игорь Северянин
• 👼 Константин Бальмонт
• 💕 Афанасий Фет

 

Анализ стиха «Вчера еще в глаза глядел» Цветаевой » Kupuk.

net

Марина Цветаева была влюбчивым и страстным человеком. Она пережила немало увлечений и горьких разочарований. Каждый, кто будет читать стих «Вчера еще в глаза глядел», сможет погрузиться в мрачный мир женщины, расстающейся с возлюбленным.

Сочинение, а также краткий и полный анализ «Вчера еще в глаза глядел» можно использовать на уроке литературы в 10–11 классах, чтобы дать школьникам представление об этом произведении.

Текст стиха «Вчера еще в глаза глядел»

Анна Ахматова

Вчера еще в глаза глядел

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел,-

Всё жаворонки нынче – вороны!

 

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

“Мой милый, что тебе я сделала?!”

 

И слезы ей – вода, и кровь –

Вода,- в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха – Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

 

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

“Мой милый, что тебе я сделала?”

 

Вчера еще – в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал,-

Жизнь выпала – копейкой ржавою!

 

Детоубийцей на суду

Стою – немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

“Мой милый, что тебе я сделала?”

 

Спрошу я стул, спрошу кровать:

“За что, за что терплю и бедствую?”

“Отцеловал – колесовать:

Другую целовать”,- ответствуют.

 

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил – в степь заледенелую!

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе – я сделала?

 

Всё ведаю – не прекословь!

Вновь зрячая – уж не любовница!

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть-садовница.

 

Самo – что дерево трясти! –

В срок яблоко спадает спелое…

– За всё, за всё меня прости,

Мой милый,- что тебе я сделала!

1920 г.

Краткий анализ произведения

Стихотворение было создано в 1920 году. Цветаева находится в самом расцвете творческих сил. Одним из ярчайших эпизодов этого периода для нее стала встреча в Москве с А.Блоком.

В 20‑е годы главной темой любовной лирики поэта стала всепоглощающая, требовательная любовь. Человек, переживающий такие сложные и сильные чувства, не может быть счастлив. Он обречен на страдания.

Текст стихотворения Цветаевой “Вчера еще в глаза глядел”, которое проходят на уроке литературы в 10 классе, посвящен О.Мандельштаму. Их непростой, страстный роман закончился дружбой. В этом произведении описан самый мучительный промежуток, когда человек понимает, что отношения с любимым себя исчерпали.

Рефреном проходит фраза “Мой милый, что тебе я сделала?”. Лирическая героиня не винит своего друга, не пытается его удержать, но отчаянно боится душевной пустоты, олицетворением которой является “Смерть-садовница”.

Анализ стиха «Вчера еще в глаза глядел»

Стихотворение Марины Цветаевой “Вчера ещё в глаза глядел” было написано в 1920 году и посвящено Осипу Мандельштаму. Данное стихотворение означало, окончание их небольшого романа.

Таким образом, “Вчера еще в глаза глядел” относится к любовной лирике. Однако в своем стихотворении Цветаева затрагивает философские и социальные темы. К тому же О. Мандельштам встретил другую женщину.

Цветаева понимала, что их отношения должны закончиться, однако, стихотворение, адресованное поэту, пропитано печалью и болью: сердце поэтессы оказалось разбито из-за этого расставания.

Лирическим героем в стихотворении выступает сама Цветаева, стихотворение написано от первого лица.

Ещё одной композиционной особенностью стихотворение является наличие четкого разграничение “до” и “после” окончания романа. Цветаева на протяжении всего стихотворения использует сравнения прошлого и нынешнего её состояния (например: “вчера ещё, а нынче”).

Композиционно стихотворение состоит из десяти катренов, написано оно четырехстопным ямбом.

Для передачи своего настроения Цветаева использует множество средств выразительности речи. Например, эпитеты: дорога белая, копейкой ржавою; метафоры: уводит дорога, жизнь выпала; антитеза: все жаворонки нынче — вороны, гипербола:

Равнял с Китайскою державою, 

И стон стоит вдоль всей земли.

Кроме того, анафоры (например: За что, за что терплю и бедствую?) и рефрен “Мой милый, что тебе я сделала?”, так проникновенно и болезненно звучащий, подчеркивают всю боль и печаль Цветаевой. Стихотворение заканчивается уже на спокойной, но по-прежнему печальной ноте.

Автор просит прощения у возлюбленного, чувствуя некоторую вину за то, что она сама не смогла его удержать. Она извиняется и в последний раз задает вопрос, вызывающий в ней столько чувств:

— За всё, за всё меня прости, 

Мой милый, — что тебе я сделала!

Принято считать, что стихотворение Марины Цветаевой «Вчера ещё в глаза глядел» посвящено только любви, но поэтесса взяла более высокую планку – в стихах просматриваются философские и пророческие нотки.

Подробный анализ стихотворения

История создания. 1920 год — расцвет творческих сил Цветаевой. Посвящено О. Мандельштаму. Произведения этого периода проникнуты мыслями о любви требовательной и всепоглощающей. Собственно, данная тема и является сутью творчества Цветаевой. Но счастье у нее изначально обречено на страдание.

• Главная тема стихотворения. Тема любви.
• Лирический сюжет. Брошенная женщина обращается к своему возлюбленному. Его же чувства к ней очень быстро угасли. Брошенная женщина обращается к своему возлюбленному. Его же чувства к ней очень быстро угасли.
• Проблема стихотворения. Мимолетность чувств, ответственность за чужую боль.
• Композиция стихотворения. Монолог героини сбивчивый, прерывистый, нервный. Она обращается то к какому-то собеседнику, то к самому возлюбленному. Лирический герой Героиня вначале не понимает причины разрыва, пытается найти ее. Она остро все переживает, откровенно выражает свою боль.
• Преобладающее настроение. Угнетение, отчаяние, боль, тревога. Из восклицаний все перерастает в пронзительный крик.
• Жанр. Любовная лирика.
• Строфа 10 строф, четверостишия.
• Основные образы. Образ любви как безжалостной мачехи, несправедливой к своим подопечным. А жизнь без любви, как «ржавая копейка». Влюбленность, которая, исчерпав себя полностью, тут же улетучивается («В срок яблоко спадает спелое»).
• Лексика стихотворения. Нет возвышенности. Преобладает разговорная лексика («остолбенелая», «косится», «заледенелую») Поэтический синтаксис Много синтаксических конструкций. Риторические вопросы и восклицания, разрывы фраз.
• Изобразительные средства. Автор пытается добиться максимальной выразительности при минимуме слов. Метафора: «копейкой ржавою» Эпитеты: «степь заледенелая», «смерть-садовница» Сравнение: «что дерево трясти» Звукопись Сбивчивый ритм, отсутствие плавности
• Ритм и рифма. Способы рифмовки 6‑я строфа – рифма отсутствует, остальные – перекрестная рифма.

Цветаева не собирается покидать этот бренный мир, но ее сердце разбито, и вернуть прошлое уже невозможно. Действительно, «в срок яблоко спадает спелое», и никому не под силу вновь закрепить его на ветке. Поэтессе остается лишь просить прощение за все свои ошибки, ведь когда двое расстаются, то каждый виноват в том, что произошло.

Сочинение о стихе Вчера еще в глаза глядел

В творчестве М. Цветаевой большое место занимает любовная лирика. В этом жанре сильнее всего чувствуется искренность и глубина переживаний поэтессы. Одним из таких стихотворений является «Вчера еще в глаза глядел…» (1920 г.), посвященное О. Мандельштаму.

Отношения Цветаевой и Мандельштама, познакомившихся в 1916 г., были очень непростыми. Сложность ситуации заключалась в том, что влюбленные проживали в разных городах (Москва и Петербург), поэтому встречались редко, ограничиваясь перепиской, напоминавшей литературное состязание. К 1920 г. обоим стало понятно, что дальше так продолжаться не может.

К тому же Мандельштам встретил женщину, с которой решил навсегда связать свою жизнь (Н Хазину). Узнав об этом, Цветаева отправила ему стихотворное послание «Вчера еще в глаза глядел…».

Поэтесса уже была готова к окончательному разрыву, но появление соперницы вызвало в ней возмущение. Очень проникновенно звучит повторяющийся рефрен «Мой милый, что тебе я сделала?».

Очевидно, Цветаева была не готова к такому резкому прекращению отношений. С самого начала произведение четко разграничено на «до» и «после», между которыми находится роковое известие («вчера» — «нынче», «глупая» — «умен», «живой» — «остолбенелая»).

Поэтесса сразу же примыкает к лагерю всех брошенных женщин, чувствуя свое кровное родство с ними. Больше всего ее поражает внезапное кардинальное изменение отношений («Вчера еще — в ногах лежал!» — «Враз обе рученьки разжал»).

Любимый человек поставил лирическую героиню перед свершившимся фактом, совершенно не интересуясь, как на нее повлияет это известие. Цветаева же была настолько ошеломлена, что сравнивает свое состояние с «колесованием», попаданием в «степь заледенелую».

Выход из любовного тумана лирическая героиня сравнивает с прозрением. Она считает, что уничтоженную Любовь неминуемо сменит Смерть-садовница, собирающая свой страшный урожай. Вряд ли Цветаева всерьез задумывалась о самоубийстве. Поэтический образ Смерти означает невыносимую боль от утраты, которая пройдет еще не скоро.

Цветаева очень мягко упрекает любимого человека, продолжая испытывать к нему нежные чувства. Вероятно, она в какой-то степени чувствует и свою вину в том, что не смогла его удержать. В финале поэтесса даже просит у любимого прощения и в последний раз задает свой единственный, напоминающий крик о помощи, вопрос: «Мой милый, что тебе я сделала?».

Стоит отметить, что Цветаева и Мандельштам все же смогли остаться добрыми друзьями, хотя судьбе было угодно, чтобы они больше никогда не встретились.

В 1922 году Марина Цветаева эмигрировала за границу и воссоединилась с супругом Сергеем Эфроном. Когда же семья поэтессы вновь вернулась в Россию, то Иосиф Мандельштам по обвинению в антисоветской деятельности уже был арестован и расстрелян.

СТИХИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

ВАШ НЕЖНЫЙ РОТ — СПЛОШНОЕ ЦЕЛОВАНЬЕ Ваш нежный рот — сплошное целованье… — И это всё, и я совсем как нищий. Кто я теперь? — Единая? — Нет, тыща! Завоеватель? — Нет, завоеванье! Любовь ли это — или любованье, Пера причуда — иль первопричина, Томленье ли по ангельскому чину — Иль чуточку притворства — по призванью. — Души печаль, очей очарованье, Пера ли росчерк — ах! — не всё равно ли, Как назовут сие уста — доколе Ваш нежный рот — сплошное целованье! ВЧЕРА ЕЩЁ В ГЛАЗА ГЛЯДЕЛ Вчера еще в глаза глядел, А нынче — всё косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел,- Всё жаворонки нынче — вороны! Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О, вопль женщин всех времен: «Мой милый, что тебе я сделала?!» И слезы ей — вода, и кровь — Вода,- в крови, в слезах умылася! Не мать, а мачеха — Любовь: Не ждите ни суда, ни милости. Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: «Мой милый, что тебе я сделала?» Вчера еще — в ногах лежал! Равнял с Китайскою державою! Враз обе рученьки разжал,- Жизнь выпала — копейкой ржавою! Детоубийцей на суду Стою — немилая, несмелая. Я и в аду тебе скажу: «Мой милый, что тебе я сделала?» Спрошу я стул, спрошу кровать: «За что, за что терплю и бедствую?» «Отцеловал — колесовать: Другую целовать»,- ответствуют. Жить приучил в самом огне, Сам бросил — в степь заледенелую! Вот что ты, милый, сделал мне! Мой милый, что тебе — я сделала? Всё ведаю — не прекословь! Вновь зрячая — уж не любовница! Где отступается Любовь, Там подступает Смерть-садовница. Самo — что дерево трясти! — В срок яблоко спадает спелое… — За всё, за всё меня прости, Мой милый,- что тебе я сделала! ВЫ СТОЛЬ ЗАБЫВЧИВЫ, СКОЛЬ НЕЗАБВЕННЫ Вы столь забывчивы, сколь незабвенны . — Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! — Сказать еще? — Златого утра краше! Сказать еще? — Один во всей вселенной! Самой Любви младой военнопленный, Рукой Челлини ваянная чаша. Друг, разрешите мне на лад старинный Сказать любовь, нежнейшую на свете. Я Вас люблю. — В камине воет ветер. Облокотясь — уставясь в жар каминный — Я Вас люблю. Моя любовь невинна. Я говорю, как маленькие дети. Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты, Жизнь разожмет! — Младой военнопленный, Любовь отпустит вас, но — вдохновенный — Всем пророкочет голос мой крылатый — О том, что жили на земле когда — то Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный ! ГОРЕЧЬ, ГОРЕЧЬ Горечь! Горечь! Вечный привкус На губах твоих, о страсть! Горечь! Горечь! Вечный искус — Окончательнее пасть. Я от горечи — целую Всех, кто молод и хорош. Ты от горечи — другую Ночью за руку ведешь. С хлебом ем, с водой глотаю Горечь-горе, горечь-грусть. Есть одна трава такая На лугах твоих, о Русь. КАВАЛЕР ДЕ ГРИЕ, НАПРАСНО Кавалер де Грие, напрасно Вы мечтаете о прекрасной, Самовластной, в себе не властной, Сладострастной своей Манон… Вереницею вольной, томной Мы выходим из ваших комнат. Дольше вечера нас не поинят. Покоритесь — таков закон. Мы приходим из ночи вьюжной, Нам от вас ничего не нужно, Кроме ужина и жемчужин, Да, быть может, ещё — души… Долг и честь, кавалер, — условность, Дай вам Бог целый полк любовниц. Изъявляя при сём готовность… — Страстно любящая вас — М… КЛОНИТСЯ, КЛОНИТСЯ ЛОБ ТЯЖЁЛЫЙ Клонится , клонится лоб тяжелый , Колосом клонится , ждет жнеца. Друг! Равнодушье — дурная школа! Ожесточает оно сердца. Жнец — милосерден: сожнет и свяжет, Поле опять прорастет травой… А равнодушного — Бог накажет! Страшно ступать по душе живой. Друг! Неизжитая нежность — душит. Хоть на алтын полюби — приму! Друг равнодушный! Так страшно слушать Черную полночь в пустом дому! КТО СОЗДАН ИЗ КАМНЯ Кто создан из камня, кто создан из глины,- А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело — измена, мне имя — Марина, Я — бренная пена морская. Кто создан из глины, кто создан из плоти — Тем гроб и нагробные плиты… — В купели морской крещена — и в полете Своем — непрестанно разбита! Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети Пробьется мое своеволье. Меня — видишь кудри беспутные эти?- Земною не сделаешь солью. Дробясь о гранитные ваши колена, Я с каждой волной — воскресаю! Да здравствует пена — веселая пена — Высокая пена морская! МОЛОДУЮ РОЩУ, ШУМНУЮ Молодую рощу шумную — Дровосек перерубил. То, что Господом задумано — Человек перерешил. И уж роща не колышется — Только пни, покрыты ржой. В голосах родных мне слышится Темный голос твой чужой. Все мерещатся мне дивные Темных глаз твоих круги. — Мы с тобою — неразрывные, Неразрывные враги. НОВЫЙ ГОД Я ВСТРЕТИЛА ОДНА Новый год я встретила одна. Я, богатая, была бедна, Я, крылатая, была проклятой. Где-то было много — много сжатых Рук — и много старого вина. А крылатая была — проклятой! А единая была — одна! Как луна — одна, в глазу окна. О ПУТЯХ ТВОИХ ПЫТАТЬ НЕ БУДУ О путях твоих пытать не буду, Милая! — ведь все сбылось. Я был бос, а ты меня обула Ливнями волос — И — слез. Не спрошу тебя, какой ценою Эти куплены масла. Я был наг, а ты меня волною Тела — как стеною Обнесла. Наготу твою перстами трону Тише вод и ниже трав… Я был прям, а ты меня наклону Нежности наставила, припав. В волосах своих мне яму вырой, Спеленай меня без льна. — Мироносица! К чему мне миро? Ты меня омыла Как волна. ОВРАГ (ДНО ОВРАГА) Дно — оврага. Ночь — корягой Шарящая. Встряски хвой. Клятв — не надо. Ляг — и лягу. Ты бродягой стал со мной. С койки затхлой Ночь по каплям Пить — закашляешься. Всласть Пей! Без пятен — Мрак! Бесплатен — Бог: как к пропасти припасть. (Час — который?) Ночь — сквозь штору Знать — немного знать. Узнай Ночь — как воры, Ночь — как горы. (Каждая из нас — Синай Ночью…) ПИСЬМО (ТАК ПИСЕМ НЕ ЖДУТ) Так писем не ждут, Так ждут — письма. Тряпичный лоскут, Вокруг тесьма Из клея. Внутри — словцо. И счастье. И это — всё. Так счастья не ждут, Так ждут — конца: Солдатский салют И в грудь — свинца Три дольки. В глазах красно. И только. И это — всё. Не счастья — стара! Цвет — ветер сдул! Квадрата двора И черных дул. (Квадрата письма: Чернил и чар!) Для смертного сна Никто не стар! Квадрата письма. ПО ХОЛМАМ — КРУГЛЫМ И СМУГЛЫМ По холмам — круглым и смуглым, Под лучом — сильным и пыльным, Сапожком — робким и кротким — За плащом — рдяным и рваным. По пескам — жадным и ржавым, Под лучом — жгучим и пьющим, Сапожком — робким и кротким — За плащом — следом и следом. По волнам — лютым и вздутым, Под лучом — гневным и древним, Сапожком — робким и кротким — За плащом — лгущим и лгущим. ПРОСТА МОЯ ОСАНКА Проста моя осанка, Нищ мой домашний кров. Ведь я островитянка С далеких островов! Живу — никто не нужен! Взошел — ночей не сплю. Согреть чужому ужин — Жилье свое спалю! Взглянул — так и знакомый, Взошел — так и живи! Просты наши законы: Написаны в крови. Луну заманим с неба, В ладонь, — коли мила! Ну а ушел — как не был, И я — как не была. Гляжу на след ножовый: Успеет ли зажить До первого чужого, Который скажет: «Пить» ПУСТЬ НЕ ПОМНЯТ ЮНЫЕ Пусть не помнят юные О согбенной старости. Пусть не помнят старые О блаженной юности. Всё уносят волны. Море — не твое. На людские головы Лейся, забытье! Пешеход морщинистый, Не любуйся парусом! Ах, не надо юностью Любоваться — старости! Кто в песок, кто — в школу. Каждому свое. На людские головы Лейся, забытье! Не учись у старости, Юность златорунная! Старость — дело темное, Темное, безумное. …На людские головы Лейся, забытье! РАКОВИНА (ИЗ ЛЕПРОЗАРИЯ) Из лепрозария лжи и зла Я тебя вызвала и взяла В зори! Из мертвого сна надгробий В руки, вот в эти ладони, в обе, Раковинные — расти, будь тих: Жемчугом станешь в ладонях сих! О, не оплатят ни шейх, ни шах Тайную радость и тайный страх Раковины. .. Никаких красавиц Спесь, сокровений твоих касаясь, Так не присвоит тебя, как тот Раковинный сокровенный свод Рук неприсваивающих… Спи! Тайная радость моей тоски, Спи! Застилая моря и земли, Раковиною тебя объемлю: Справа и слева и лбом и дном — Раковинный колыбельный дом. Дням не уступит тебя душа! Каждую муку туша, глуша, Сглаживая… Как ладонью свежей Скрытые громы студя и нежа, Нежа и множа… О, чай! О, зрей! Жемчугом выйдешь из бездны сей. — Выйдешь! — По первому слову: будь! Выстрадавшая раздастся грудь Раковинная. — О, настежь створы! — Матери каждая пытка в пору, В меру… Лишь ты бы, расторгнув плен, Целое море хлебнул взамен! РАНО ЕЩЁ НЕ БЫТЬ Рано ещё — не быть. Рано ещё не жечь. Нежный жестокий бич Потусторонних встреч. Как глубоко ни льни Неба бездонный чан… Вот о такой любви… Рано ещё — без ран. Ревностью жизнь жива. Кровь вожделеет — течь. В землю отдаст вдова Право своё на меч. Ревностью жизнь жива. Благословен ущерб. Сердцу отдаст трава Право своё — на серп. Тайная жажда трав. Каждый росток сломи. До лоскута раздав, — Рано ещё! — моли. И пока общий шов — Бьюсь — не наложишь сам, Рано ещё — для львов Потусторонних стран. РЯБИНУ РУБИЛИ ЗОРЬКОЮ Рябину Рубили Зорькою . Рябина — Судьбина Горькая. Рябина — Седыми Спусками. Рябина ! Судьбина Русская. СОПЕРНИЦА, А Я К ТЕБЕ ПРИДУ Соперница, а я к тебе приду Когда-нибудь, такою ночью лунной, Когда лягушки воют на пруду И женщины от жалости безумны. И, умиляясь на биенье век И на ревнивые твои ресницы, Скажу тебе, что я — не человек, А только сон, который только снится. И я скажу: — Утешь меня, утешь, Мне кто-то в сердце забивает гвозди! И я скажу тебе, что ветер — свеж, Что горячи — над головою — звёзды. .. БЛОКУ (У МЕНЯ В МОСКВЕ — КУПОЛА ГОРЯТ) У меня в Москве купола горят, У меня в Москве колокола звенят, И гробницы в ряд у меня стоят — Там царицы спят и цари. И не знаешь ты, что зарей в Кремле Легче дышится, чем на всей земле, И не знаешь ты, что зарей в Кремле Я молюсь тебе до зари. Но проходишь ты над своей Невой О ту пору, как над рекой-Москвой Я стою с опущенной головой, И слипаются фонари. Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе внемлю О ту пору, как по всему Кремлю Просыпаются звонари. Но моя рука — да с твоей рукой, Но моя река — да с твоей рекой, Не сойдутся, радость моя, доколь Не догонит заря — зари. ВОТ ОПЯТЬ ОКНО… Вот опять окно, Где опять не спят. Может — пьют вино, Может — так сидят. Или просто — рук Не разнимут двое. В каждом доме, друг, Есть окно такое. Крик разлук и встреч — Ты, окно в ночи! Может — сотни свеч, Может — три свечи… Нет и нет уму Моему — покоя. И в моем дому Завелось такое. Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем! ОСЫПАЛИСЬ ЛИСТЬЯ НАД ВАШЕЙ МОГИЛОЙ… Осыпались листья над Вашей могилой, И пахнет зимой. Послушайте, мертвый, послушайте, милый: Вы все-таки мой. Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной! Луна высока. Мой — так несомненно и так непреложно, Как эта рука. Опять с узелком подойду утром рано К больничным дверям. Вы просто уехали в жаркие страны, К великим морям. Я Вас целовала! Я Вам колдовала! Смеюсь над загробною тьмой! Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала — Домой. Пусть листья осыпались, смыты и стерты На траурных лентах слова. И, если для целого мира Вы мертвый, Я тоже мертва. Я вижу, я чувствую,- чую Вас всюду! — Что ленты от Ваших венков! — Я Вас не забыла и Вас не забуду Во веки веков! Таких обещаний я знаю бесцельность, Я знаю тщету. — Письмо в бесконечность.- Письмо в беспредельность — Письмо в пустоту. ПОЛЮБИЛ БОГАТЫЙ БЕДНУЮ… Полюбил богатый — бедную, Полюбил ученый — глупую, Полюбил румяный — бледную, Полюбил хороший — вредную: Золотой — полушку медную. — Где, купец, твое роскошество? «Во дырявом во лукошечке!» — Где, гордец, твои учености? «Под подушкой у девчоночки!» — Где, красавец, щеки алые? «За ночь черную — растаяли». — Крест серебряный с цепочкою? «У девчонки под сапожками!» Не люби, богатый, — бедную, Не люби, ученый, — глупую, Не люби, румяный, — бледную, Не люби, хороший, — вредную: Золотой — полушку медную! ОТКУДА ТАКАЯ НЕЖНОСТЬ?… О. Э. Мандельштаму Откуда такая нежность? Не первые — эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала темней твоих. Всходили и гасли звезды, Откуда такая нежность?— Всходили и гасли очи У самых моих очей. ЛЕГКОМЫСЛИЕ! — МИЛЫЙ ГРЕХ. .. Легкомыслие!- Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мне вбрызнул смех, и мазурку мне вбрызнул в жилы. Научив не хранить кольца,- с кем бы Жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца, И кончать еще до начала. Быть как стебель и быть как сталь в жизни, где мы так мало можем… — Шоколадом лечить печаль, И смеяться в лицо прохожим! БЕЗУМЬЕ — И БЛАГОРАЗУМЬЕ… Безумье — и благоразумье, Позор — и честь, Все, что наводит на раздумье, Все слишком есть — Во мне. — Все каторжные страсти Свились в одну! — Так в волосах моих — все масти Ведут войну! Я знаю весь любовный шепот, — Ах, наизусть! — — Мой двадцатидвухлетний опыт — Сплошная грусть! Но облик мой — невинно розов, — Что ни скажи! — Я виртуоз из виртуозов В искусстве лжи. В ней, запускаемой как мячик — Ловимый вновь! — Моих прабабушек-полячек Сказалась кровь. Лгу оттого, что по кладбищам Трава растет, Лгу оттого, что по кладбищам Метель метет… От скрипки — от автомобиля — Шелков, огня… От пытки, что не все любили Одну меня! От боли, что не я — невеста У жениха… От жеста и стиха — для жеста И для стиха! От нежного боа на шее… И как могу Не лгать, — раз голос мой нежнее, Когда я лгу… ПОД ЛАСКОЙ ПЛЮШЕВОГО ПЛЕДА… Под лаской плюшевого пледа Вчерашний вызываю сон. Что это было? — Чья победа? — Кто побежден? Все передумываю снова, Всем перемучиваюсь вновь. В том, для чего не знаю слова, Была ль любовь? Кто был охотник? — Кто — добыча? Все дьявольски-наоборот! Что понял, длительно мурлыча, Сибирский кот? В том поединке своеволий Кто, в чьей руке был только мяч? Чье сердце — Ваше ли, мое ли Летело вскачь? И все-таки — что ж это было? Чего так хочется и жаль? Так и не знаю: победила ль? Побеждена ль? ИДЕШЬ, НА МЕНЯ ПОХОЖИЙ… Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала — тоже! Прохожий, остановись! Прочти — слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной, И сколько мне было лет. Не думай, что здесь — могила, Что я появлюсь, грозя… Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя! И кровь приливала к коже, И кудри мои вились… Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись! Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед,— Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет. Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь, Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… — И пусть тебя не смущает Мой голос из-под земли. НЕ ДУМАЮ, НЕ ЖАЛУЮСЬ, НЕ СПОРЮ… Не думаю, не жалуюсь, не спорю. Не сплю. Не рвусь ни к солнцу, ни к луне, ни к морю, Ни к кораблю. Не чувствую, как в этих стенах жарко, Как зелено в саду. Давно желанного и жданного подарка Не жду. Не радует ни утро, ни трамвая Звенящий бег. Живу, не видя дня, позабывая Число и век. На, кажется, надрезанном канате Я — маленький плясун. Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик Двух темных лун. НАКОНЕЦ-ТО ВСТРЕТИЛА Наконец-то встретила Надобного — мне: У кого-то смертная Надоба — во мне. Что для ока — радуга, Злаку — чернозем — Человеку — надоба Человека — в нем. Мне дождя, и радуги, И руки — нужней Человека надоба Рук — в руке моей. И за то, что с язвою Мне принес ладонь — Эту руку — сразу бы За тебя в огонь! НОВОЛУНЬЕ Новый месяц встал над лугом, Над росистою межой. Милый, дальний и чужой, Приходи, ты будешь другом. Днем — скрываю, днем — молчу. Месяц в небе,- нету мочи! В эти месячные ночи Рвусь к любимому плечу. Не спрошу себя: Кто ж он? Все расскажут — твои губы! Только днем объятья грубы, Только днем порыв смешон. Днем, томима гордым бесом, Лгу с улыбкой на устах. Ночью ж… Милый, дальний… Ах! Лунный серп уже над лесом! СЛЕДУЮЩЕЙ Святая ль ты, иль нет тебя грешнее, Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, — О, лишь люби, люби его нежнее! Как мальчика, баюкай на груди, Не забывай, что ласки сон нужнее, И вдруг от сна объятьем не буди. Будь вечно с ним: пусть верности научат Тебя печаль его и нежный взор. Будь вечно с ним: его сомненья мучат, Коснись его движением сестер. Но, если сны безгрешностью наскучат, Сумей зажечь чудовищный костер! Ни с кем кивком не обменяйся смело, В себе тоску о прошлом усыпи. Будь той ему, кем быть я не посмела: Его мечты боязнью не сгуби! Будь той ему, кем быть я не сумела: Люби без мер и до конца люби! РАС-СТОЯНИЕ: ВЕРСТЫ, МИЛИ… Рас-стояние: вёрсты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас-стояние: вёрсты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплав Вдохновений и сухожилий… Не рассо́рили — рассори́ли, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас, как орлов- Заговорщиков: вёрсты, дали… Не расстроили — растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот. Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт! 1925 ВАМ ОДЕВАТЬСЯ БЫЛО ЛЕНЬ… Вам одеваться было лень, И было лень вставать из кресел. — А каждый Ваш грядущий день Моим весельем был бы весел. Особенно смущало Вас Идти так поздно в ночь и холод. — А каждый Ваш грядущий час Моим весельем был бы молод. Вы это сделали без зла, Невинно и непоправимо. — Я Вашей юностью была, Которая проходит мимо. 25 октября 1914 Я ТЕБЯ ОТВОЮЮ У ВСЕХ ЗЕМЕЛЬ, У ВСЕХ НЕБЕС… Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой, Оттого что я тебе спою — как никто другой. Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей, У всех золотых знамён, у всех мечей, Я ключи закину и псов прогоню с крыльца — Оттого что в земной ночи я вернее пса. Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной, Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя — замолчи! — У того, с которым Иаков стоял в ночи. Но пока тебе не скрещу на груди персты — О проклятие! — у тебя остаешься — ты: Два крыла твои, нацеленные в эфир, — Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир! ЗНАЮ, УМРУ НА ЗАРЕ… Знаю, умру на заре! На которой из двух, Вместе с которой из двух — не решить по заказу! Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух! Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу! Пляшущим шагом прошла по земле! — Неба дочь! С полным передником роз! — Ни ростка не наруша! Знаю, умру на заре! — Ястребиную ночь Бог не пошлёт по мою лебединую душу! Нежной рукой отведя нецелованный крест, В щедрое небо рванусь за последним приветом. Прорезь зари — и ответной улыбки прорез… — Я и в предсмертной икоте останусь поэтом! В ОГРОМНОМ ГОРОДЕ МОЁМ – НОЧЬ… В огромном городе моём — ночь. Из дома сонного иду — прочь. И люди думают: жена, дочь, — А я запомнила одно: ночь. Июльский ветер мне метёт — путь, И где-то музыка в окне — чуть. Ах, нынче ветру до зари — дуть Сквозь стенки тонкие груди — в грудь. Есть чёрный тополь, и в окне — свет, И звон на башне, и в руке — цвет, И шаг вот этот — никому — вслед, И тень вот эта, а меня — нет. Огни — как нити золотых бус, Ночного листика во рту — вкус. Освободите от дневных уз, Друзья, поймите, что я вам — снюсь. 17 июля 1916, Москва ПУТЬ КРЕСТА Сколько светлых возможностей ты погубил, не желая. Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд. Лучезарного дня после стольких мучений ждала я, Получила лишь крест. Что горело во мне? Назови это чувство любовью, Если хочешь, иль сном, только правды от сердца не скрой Я сумела бы, друг, подойти к твоему изголовью Осторожной сестрой. Я кумиров твоих не коснулась бы дерзко и смело, Ни любимых имен, ни безумно-оплаканных книг. Как больное дитя я тебя б убаюкать сумела В неутешенный миг. Сколько светлых возможностей, милый, и сколько смятений! Было больше их в сердце, чем в небе сияющих звезд… Но во имя твое я без слез — мне свидетели тени — Поднимаю свой крест. НИКТО НИЧЕГО НЕ ОТНЯЛ… Никто ничего не отнял! Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас — через сотни Разъединяющих верст. Я знаю, наш дар — неравен, Мой голос впервые — тих. Что Вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих! На страшный полет крещу Вас: Лети, молодой орел! Ты солнце стерпел, не щурясь, — Юный ли взгляд мой тяжел? Нежней и бесповоротней Никто не глядел Вам вслед… Целую Вас — через сотни Разъединяющих лет. 1916 г. ТОЛЬКО ДЕВОЧКА Я только девочка. Мой долг До брачного венца Не забывать, что всюду — волк И помнить: я — овца. Мечтать о замке золотом, Качать, кружить, трясти Сначала куклу, а потом Не куклу, а почти. В моей руке не быть мечу, Не зазвенеть струне. Я только девочка,- молчу. Ах, если бы и мне Взглянув на звезды знать, что там И мне звезда зажглась И улыбаться всем глазам, Не опуская глаз! 1909 г. ГОВОРИЛА МНЕ БАБКА ЛЮТАЯ… Говорила мне бабка лютая, Коромыслом от злости гнутая: — Не дремать тебе в люльке дитятка, Не белить тебе пряжи вытканной, — Царевать тебе — под заборами! Целовать тебе, внучка, — ворона. Ровно облако побелела я: Вынимайте рубашку белую, Жеребка не гоните черного, Не поите попа соборного, Вы кладите меня под яблоней, Без моления, да без ладана. Поясной поклон, благодарствие За совет да за милость царскую, За карманы твои порожние Да за песни твои острожные, За позор пополам со смутою, — За любовь за твою за лютую. Как ударит соборный колокол — Сволокут меня черти волоком, Я за чаркой, с тобою роспитой, Говорила, скажу и Господу, — Что любила тебя, мальчоночка, Пуще славы и пуще солнышка. 1916 г. ИМЯ ТВОЁ – ПТИЦА В РУКЕ… Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ. Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту. Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок. Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век. Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток… С именем твоим — сон глубок. СОБАКИ СПУЩЕНЫ С ЦЕПИ… Собаки спущены с цепи, И бродят злые силы. Спи, милый маленький мой, спи, Котенок милый! Свернись в оранжевый клубок Мурлыкающим телом, Спи, мой кошачий голубок, Мой рыжий с белым! Ты пахнешь шерстью и зимой, Ты — вся моя утеха, Переливающийся мой Комочек меха. Я к мордочке прильнула вплоть, О, бачки золотые! — Да сохранит тебя Господь И все святые! НЕ ПОЦЕЛОВАЛИ _ ПРИЛОЖИЛИСЬ… Не поцеловали — приложились. Не проговорили — продохнули. Может быть — Вы на земле не жили, Может быть — висел лишь плащ на стуле. Может быть — давно под камнем плоским Успокоился Ваш нежный возраст. Я себя почувствовала воском: Маленькой покойницею в розах. Руку на́ сердце кладу — не бьется. Так легко без счастья, без страданья! — Так прошло — что у людей зовется — На миру — любовное свиданье. Начало января 1919 ВОЛОСЫ Я — ИЛИ ВОЗДУХ ЦЕЛУЮ?.. Волосы я — или воздух целую? Веки — иль веянье ветра над ними? Губы — иль вздох под губами моими? Не распознаю и не расколдую. Знаю лишь: целой блаженной эпохой, Царственным эпосом — струнным и странным — Приостановится… Это короткое облачко вздоха. Друг! Всё пройдет на земле, — аллилуйя! Вы и любовь, — и ничто не воскреснет. Но сохранит моя темная песня — Голос и волосы: струны и струи. 22 ноября 1918 ЗДРАВСТВУЙ! НЕ СТРЕЛА, НЕ КАМЕНЬ… Здравствуй! Не стрела, не камень: Я! – Живейшая из жен: Жизнь. Обеими руками В твой невыспавшийся сон. Дай! (На языке двуостром: Нá! – Двуострота змеи!) Всю меня в простоволосой Радости моей прими! Льни! – Сегодня день на шхуне, – Льни! – на лыжах! – Льни! – льняной! Я сегодня в новой шкуре: Вызолоченной, седьмой! – Мой! – и о каких наградах Рай – когда в руках, у рта: Жизнь: распахнутая радость Поздороваться с утра! 25 июня 1922 СКОРО УЖ ИЗ ЛАСТОЧЕК — В КОЛДУНЬИ… Скоро уж из ласточек — в колдуньи! Молодость! Простимся накануне… Постоим с тобою на ветру! Смуглая моя! Утешь сестру! Полыхни малиновою юбкой, Молодость моя! Моя голубка Смуглая! Раззор моей души! Молодость моя! Утешь, спляши! Полосни лазоревою шалью, Шалая моя! Пошалевали Досыта с тобой! — Спляши, ошпарь! Золотце мое — прощай — янтарь! Неспроста руки твоей касаюсь, Как с любовником с тобой прощаюсь. Вырванная из грудных глубин — Молодость моя! — Иди к другим! 20 ноября 1921 г.

Любовная лирика, стихи о любви в произведениях поэтессы Марины Цветаевой

Ты, меня любивший фальшью…

Марина Цветаева

Ты, меня любивший фальшью
Истины — и правдой лжи,
Ты, меня любивший — дальше
Некуда! — За рубежи!

Ты, меня любивший дольше
Времени. — Десницы взмах! —
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.

Я — страница твоему перу…

Марина Цветаева

Я — страница твоему перу.
Все приму. Я белая страница.
Я — хранитель твоему добру:
Возращу и возвращу сторицей.

Я — страница твоему перу.
Все приму. Я белая страница.
Я — хранитель твоему добру:
Возращу и возвращу сторицей.

Мы с Вами разные…

Марина Цветаева

Мы с Вами разные,
Как суша и вода,
Мы с Вами разные,
Как лучик с тенью.
Вас уверяю — это не беда,
А лучшее приобретенье.

Мы с Вами разные,
Какая благодать!
Прекрасно дополняем
Мы друг друга.
Что одинаковость нам может дать?
Лишь ощущенье замкнутого круга.

Не поцеловали — приложились…

Марина Цветаева

Не поцеловали — приложились.
Не проговорили — продохнули.
Может быть — Вы на земле не жили,
Может быть — висел лишь плащ на стуле.

Может быть — давно под камнем плоским
Успокоился Ваш нежный возраст.
Я себя почувствовала воском:
Маленькой покойницею в розах.

Руку на сердце кладу — не бьется.
Так легко без счастья, без страданья!
— Так прошло — что у людей зовется —
На миру — любовное свиданье.

Любовь! Любовь!..

Марина Цветаева

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных
Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленутых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, стан упругий
Единым взмахом из твоих пелен,
Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе
Растоплены снега — и лес спален.

И если все ж — плеча, крыла, колена
Сжав — на погост дала себя увесть,—
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать — иль розаном расцвесть!

Встреча

Марина Цветаева

Вечерний дым над городом возник,
Куда-то вдаль покорно шли вагоны,
Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,
В одном из окон полудетский лик.

На веках тень. Подобием короны
Лежали кудри… Я сдержала крик:
Мне стало ясно в этот краткий миг,
Что пробуждают мертвых наши стоны.

С той девушкой у темного окна
— Виденьем рая в сутолке вокзальной —
Не раз встречалась я в долинах сна.

Но почему была она печальной?
Чего искал прозрачный силуэт?
Быть может ей — и в небе счастья нет?

Здравствуй! Не стрела, не камень. .

Марина Цветаева

Здравствуй! Не стрела, не камень:
Я! — Живейшая из жен:
Жизнь. Обеими руками
В твой невыспавшийся сон.

Дай! (На языке двуостром:
На! — Двуострота змеи!)
Всю меня в простоволосой
Радости моей прими!

Льни! — Сегодня день на шхуне,
— Льни! — на лыжах! — Льни — льняной!
Я сегодня в новой шкуре
Вызолоченный, седьмой!

— Мой! — и о каких наградах
Рай, когда в руках, у рта —
Жизнь: распахнутая радость
Поздороваться с утра!

Кроме любви

Марина Цветаева

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши!
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме.
(В нашем доме, весною…) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной — любви.

Мне нравится, что вы больны не мной…

Марина Цветаева

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью — всуе. ..
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами,-
За то, что вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не вами!

Плохое оправдание

Марина Цветаева

Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!

Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема…
Как влюбленность — старо!

Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо — враги!

Твой восторженный бред, светом розовыл люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром — мудрец, будет утром — холодный ученый
Тот, кто ночью — поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзание январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!

Имя твое — птица в руке…

Марина Цветаева

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим — сон глубок.

Гибель от женщины. Вот знак…

Марина Цветаева

Гибель от женщины. Вот знак
На ладони твоей, юноша.
Долу глаза! Молись! Берегись! Враг
Бдит в полуночи.

Не спасет ни песен
Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.
Тем ты и люб,
Что небесен.

Ах, запрокинута твоя голова,
Полузакрыты глаза — что?— пряча.
Ах, запрокинется твоя голова —
Иначе.

Голыми руками возьмут — ретив! упрям!
Криком твоим всю ночь будет край звонок!
Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам!
Серафим!— Орленок!

Никто ничего не отнял…

Марина Цветаева

Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар — неравен,
Мой голос впервые — тих.
Что вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!

На страшный полет крещу Вас:
Лети, молодой орел!
Ты солнце стерпел, не щурясь,
Юный ли взгляд мой тяжел?

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед. ..
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих лет.

Кто создан из камня, кто создан из глины…

Марина Цветаева

Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти —
Тем гроб и надгробные плиты…
— В купели морской крещена — и в полете
Своем — непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробъется мое своеволье.
Меня — видишь кудри беспутные эти? —
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной — воскресаю!
Да здравствует пена — веселая пена —
Высокая пена морская!

Мы с тобою лишь два отголоска…

Марина Цветаева

Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.
Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.

Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора,-
Только тайны утраченной жаль!
От тебя, утомленный анатом,
Я познала сладчайшее зло.
Оттого тебя чувствовать братом
Мне порою до слез тяжело.

Вчера еще в глаза глядел…

Марина Цветаева

Вчера еще в глаза глядел,
А нынче — все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче — вороны!

Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!»

И слезы ей — вода, и кровь —
Вода, — в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?»

Вчера еще — в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала — копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою — немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что тебе я сделала?»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал — колесовать:
Другую целовать», — ответствуют.

Жить приучил в самом огне,
Сам бросил — в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе — я сделала?

Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть — садовница.

Само — что дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
— За все, за все меня прости,
Мой милый, — что тебе я сделала!

Все стихи Марины Цветаевой

• Ёмче органа и звонче бубна
• Август – астры
• Але
• Асе
• Ахматовой
• Бабушке
• Байрону
• Бальмонту
• Белое солнце и низкие, низкие тучи
• Берлину
• Быть мальчиком твоим светлоголовым
• В Люксембургском саду
• В Париже
• В зале
• В огромном городе моём – ночь
• В пустынной храмине
• В раю
• В синее небо ширя глаза
• В черном небе слова начертаны
• Весна в вагоне
• Вождям
• Война, война!– Кажденья у киотов
• Волк
• Вот опять окно
• Вскрыла жилы: неостановимо
• Встреча
• Всё повторяю первый стих
• Вчера ещё в глаза глядел
• Вы столь забывчивы, сколь незабвенны
• Вы, идущие мимо меня
• Где лебеди? — А лебеди ушли
• Генералам двенадцатого года
• Гибель от женщины. Вот знак
• Глаза
• Годы твои – гора
• Голуби реют серебряные
• Горечь! Горечь! Вечный привкус
• Два солнца стынут, – о Господи, пощади!
• Двух – жарче меха! рук – жарче пуха!
• Декабрь и январь
• Декабрьская сказка
• Детский день
• Диалог Гамлета с совестью
• Дикая воля
• Дней сползающие слизни
• Доблесть и девственность!
• Дон-Жуан
• Думали – человек!
• Думалось: будут легки дни
• Душа и имя
• Евреям
• Если душа родилась крылатой
• Есть счастливцы и счастливицы
• Еще молитва
• За девками доглядывать, не скис
• За книгами
• Заповедей не блюла, не ходила к причастью
• Знаю, умру на заре! На которой из двух
• И была у Дон-Жуана – шпага
• И не спасут ни стансы, ни созвездья
• И скажешь ты
• Идите же! – Мой голос нем
• Идёшь, на меня похожий
• Из Польши своей спесивой
• Из сказки — в сказку
• Из цикла Ici – Haut
• Имя твое — птица в руке
• Кабы нас с тобой да судьба свела
• Каждый стих – дитя любви
• Как правая и левая рука
• Какой-нибудь предок мой был — скрипач
• Каменногрудый
• Книги в красном переплёте
• Когда гляжу на летящие листья
• Когда–нибудь, прелестное созданье
• Красною кистью Рябина зажглась
• Крестины
• Кроме любви
• Кто создан из камня
• Курлык
• Легкомыслие!– Милый грех
• Листья ли с древа рушатся
• Любви старинные туманы
• Люблю – но мука еще жива
• Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
• М. А. Волошину
• Маме
• Маяковскому
• Милые спутники, делившие с нами ночлег!
• Мировое началось во мгле кочевье
• Мне нравится, что Вы больны не мной
• Моим стихам, написанным так рано
• Молитва
• Молодость
• Мы с тобою лишь два отголоска
• На смех и на зло
• На тебе, ласковый мой, лохмотья
• На што мне облака и степи
• Над синевою подмосковных рощ
• Надобно смело признаться
• Народ
• Не думаю, не жалуюсь, не спорю
• Не колесо громовое
• Не сегодня–завтра растает снег
• Не умрешь, народ!
• Неподражаемо лжет жизнь
• Нет! Еще любовный голод
• Никто ничего не отнял
• Новолунье
• Ночи без любимого — и ночи
• Ночного гостя не застанешь. ..
• Нынче я гость небесный
• О слезы на глазах!
• Облачко
• Овраг
• Откуда такая нежность?
• Ошибка
• Памяти Гронского
• Пленница
• По ночам все комнаты черны
• По холмам – круглым и смуглым
• Под лаской плюшевого пледа
• Пожирающий огонь — мой конь
• Полнолунье, и мех медвежий
• Попытка ревности
• Пора снимать янтарь
• Пора! для этого огня
• Посвящаю эти строки
• После бессонной ночи слабеет тело
• Пригвождена к позорному столбу
• Приключилась с ним странная хворь
• Приметы
• Проста моя осанка
• Прости — волшебному дому
• Разговор с гением
• Разлетелось в серебряные дребезги
• Рас-стояние: вёрсты, мили. ..
• Рассвет на рельсах
• Рас–стояние: версты, мили…
• Родина (О, неподатливый язык…)
• Рождественская дама
• Роландов рог
• Руан
• Руки даны мне — протягивать каждому обе
• Русской ржи от меня поклон
• Рыцарь на мосту
• С большою нежностью — потому
• Самоубийство
• Светло–серебряная цвель
• Сегодня, часу в восьмом
• Семь мечей пронзали сердце
• Семь холмов — как семь колоколов
• Сергею Эфрон-Дурново
• Собирая любимых в путь
• Солнце — одно, а шагает по всем городам
• Солнцем жилки налиты – не кровью
• Стихи к Пушкину
• Стихи растут, как звезды и как розы
• Страна
• Только девочка
• Только живите!— Я уронила руки
• Только закрою горячие веки
• Тоска по родине!
• Тройственный союз
• Ты запрокидываешь голову
• Ты, меня любивший фальшью
• Ты, чьи сны ещё непробудны
• У камина, у камина
• У меня в Москве – купола горят!
• У первой бабки – четыре сына
• Уединение: уйди
• Уж сколько их упало в эту бездну
• Улыбнись в моё «окно»
• Умирая, не скажу: была
• Ушел – не ем
• Хвала времени
• Хочу у зеркала, где муть
• Цветок к груди приколот
• Цыганская страсть разлуки!
• Челюскинцы
• Эвридика-Орфею
• Эмигрант
• Я забыла, что сердце в Вас – только ночник
• Я знаю правду! Все прежние правды-прочь
• Я расскажу тебе – про великий обман
• Я с вызовом ношу его кольцо. ..
• Я счастлива жить образцово и просто
• Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небе
• Я – страница твоему перу
• Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна

                  * * *

                

Ёмче органа и звонче бубна

Молвь – и одна для всех:

Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,

А не дается – эх!

 

Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,

И повинись, поэт,

Что ничего кроме этих ахов,

Охов, – у Музы нет.

 

Наинасыщеннейшая рифма

Недр, наинизший тон.

Так, перед вспыхнувшей Суламифью –

Ахнувший Соломон.

 

Ах: разрывающееся сердце,

Слог, на котором мрут.

Ах, это занавес – вдруг – разверстый.

Ох: ломовой хомут.

 

Словоискатель, словесный хахаль,

Слов неприкрытый кран,

Эх, слуханул бы разок – как ахал

В ночь половецкий стан!

 

И пригибался, и зверем прядал…

В мхах, в звуковом меху:

Ах – да ведь это ж цыганский табор

– Весь!– и с луной вверху!

 

Се жеребец, на аршин ощерясь,

Ржет, предвкушая бег.

Се, напоровшись на конский череп,

Песнь заказал Олег –

 

Пушкину. И – раскалясь в полете –

В прабогатырских тьмах –

Неодолимые возгласы плоти:

Ох!– эх!– ах!

к списку

 

* * *

 

Август – астры,

Август – звезды,

Август – грозди

Винограда и рябины

Ржавой – август!

 

Полновесным, благосклонным

Яблоком своим имперским,

Как дитя, играешь, август.

Как ладонью, гладишь сердце

Именем своим имперским:

Август!– Сердце!

 

Месяц поздних поцелуев,

Поздних роз и молний поздних!

Ливней звездных –

Август!– Месяц

Ливней звездных!

к списку

 

 

Але

 

А когда — когда–нибудь — как в воду

И тебя потянет — в вечный путь,

Оправдай змеиную породу:

Дом — меня — мои стихи — забудь.

 

Знай одно: что завтра будешь старой.

Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,

Синеокою цыганкой будь.

Знай одно: никто тебе не пара —

И бросайся каждому на грудь.

 

Ах, горят парижские бульвары!

(Понимаешь — миллионы глаз!)

Ах, гремят мадридские гитары!

(Я о них писала — столько раз!)

 

Знай одно: (твой взгляд широк от жара,

Паруса надулись — добрый путь!)

Знай одно: что завтра будешь старой,

Остальное, деточка, — забудь.

 

11 июня 1917

к списку

 

Асе

 

Гул предвечерний в заре догорающей

В сумерках зимнего дня.

Третий звонок. Торопись, отъезжающий,

Помни меня!

 

Ждёт тебя моря волна изумрудная,

Всплеск голубого весла,

Жить нашей жизнью подпольною, трудною

Ты не смогла.

 

Что же, иди, коль борьба наша мрачная

В наши ряды не зовёт,

Если заманчивей влага прозрачная,

Чаек сребристых полёт!

 

Солнцу горячему, светлому, жаркому

Ты передай мой привет.

Ставь свой вопрос всему сильному, яркому –

Будет ответ!

 

Гул предвечерний в заре догорающей

В сумерках зимнего дня.

Третий звонок. Торопись, отъезжающий,

Помни меня!

 

1906–1920

к списку

 

---

---

Ахматовой

 

Кем полосынька твоя

Нынче выжнется?

Чернокосынька моя!

Чернокнижница!

 

Дни полночные твои,

Век твой таборный…

Все работнички твои

Разом забраны.

 

Где сподручники твои,

Те сподвижнички?

Белорученька моя,

Чернокнижница!

 

Не загладить тех могил

Слезой, славою.

Один заживо ходил —

Как удавленный.

 

Другой к стеночке пошел

Искать прибыли.

(И гордец же был–сокол!)

Разом выбыли.

 

Высоко твои братья!

Не докличешься!

Яснооконька моя,

Чернокнижница!

 

А из тучи–то (хвала —

Диво дивное!)

Соколиная стрела,

Голубиная…

 

Знать, в два перышка тебе

Пишут тамотка,

Знать, уж в скорости тебе

Выйдет грамотка:

 

— Будет крылышки трепать

О булыжники!

Чернокрылонька моя!

Чернокнижница!

 

29 декабря 1921

к списку

 

Бабушке

 

Продолговатый и твердый овал,

Черного платья раструбы…

Юная бабушка! Кто целовал

Ваши надменные губы?

 

Руки, которые в залах дворца

Вальсы Шопена играли…

По сторонам ледяного лица

Локоны, в виде спирали.

 

Темный, прямой и взыскательный взгляд.

Взгляд, к обороне готовый.

Юные женщины так не глядят.

Юная бабушка, кто вы?

 

Сколько возможностей вы унесли,

И невозможностей – сколько? –

В ненасытимую прорву земли,

Двадцатилетняя полька!

 

День был невинен, и ветер был свеж.

Темные звезды погасли.

– Бабушка! – Этот жестокий мятеж

В сердце моем – не от вас ли?..

к списку

 

Байрону

 

Я думаю об утре Вашей славы,

Об утре Ваших дней,

Когда очнулись демоном от сна Вы

И богом для людей.

 

Я думаю о том, как Ваши брови

Сошлись над факелами Ваших глаз,

О том, как лава древней крови

По Вашим жилам разлилась.

 

Я думаю о пальцах, очень длинных,

В волнистых волосах,

И обо всех – в аллеях и в гостиных –

Вас жаждущих глазах.

 

И о сердцах, которых – слишком юный –

Вы не имели времени прочесть,

В те времена, когда всходили луны

И гасли в Вашу честь.

 

Я думаю о полутемной зале,

О бархате, склоненном к кружевам,

О всех стихах, какие бы сказали

Вы – мне, я – Вам.

 

Я думаю еще о горсти пыли,

Оставшейся от Ваших губ и глаз…

О всех глазах, которые в могиле.

О них и нас.

 

24 сентября 1913, Ялта

к списку

 

Бальмонту

 

Пышно и бесстрастно вянут

Розы нашего румянца.

Лишь камзол теснее стянут:

Голодаем как испанцы.

 

Ничего не можем даром

Взять — скорее гору сдвинем!

И ко всем гордыням старым —

Голод: новая гордыня.

 

В вывернутой наизнанку

Мантии Врагов Народа

Утверждаем всей осанкой:

Луковица — и свобода.

 

Жизни ломовое дышло

Спеси не перешибило

Скакуну. Как бы не вышло:

— Луковица — и могила.

 

Будет наш ответ у входа

В Рай, под деревцем миндальным:

— Царь! На пиршестве народа

Голодали — как гидальго!

 

Ноябрь 1919

к списку

 

* * *

 

Белое солнце и низкие, низкие тучи,

Вдоль огородов – за белой стеною – погост.

И на песке вереницы соломенных чучел

Под перекладинами в человеческий рост.

 

И, перевесившись через заборные колья,

Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.

Старая баба – посыпанный крупною солью

Черный ломоть у калитки жует и жует…

 

Чем прогневили тебя эти серые хаты,

Господи! – и для чего стольким простреливать грудь?

Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий путь…

 

Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,

Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой

О чернобровых красавицах.– Ох, и поют же

Нынче солдаты! О господи боже ты мой!

к списку

 

 

Берлину

 

Дождь убаюкивает боль.

Под ливни опускающихся ставень

Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль

Копыта — как рукоплесканья.

 

Поздравствовалось — и слилось.

В оставленности златозарной

Над сказочнейшим из сиротств

Вы смилостивились, казармы!

 

10 июля 1922

к списку

 

* * *

 

Быть мальчиком твоим светлоголовым —
О, через все века!
За пыльным пурпуром твоим брести в суровом
Плаще ученика.
Угадывать сквозь всю людскую гущу
Твой вздох животворящ,
Душой, дыханием твоим живущий,
Как дуновеньем — плащ.

 

Победоноснее царя Давида
Чернь раздвигать плечом,
От всех обид, от всей земной обиды
Укрыть тебя плащом.
Быть между спящими учениками
Тем, кто во сне не спит.
При первом чернью занесенном камне —
Уже не плащ, а щит.

 

О, этот стих не самовольно прерван —
Нож чересчур остер —
И дерзновенно усмехнувшись — первым
Взойти на твой костер.

к списку

 

В Люксембургском саду

 

Склоняются низко цветущие ветки,
Фонтана в бассейне лепечут струи,
В тенистых аллеях всe детки, всe детки…
О детки в траве, почему не мои?

 

Как будто на каждой головке коронка
От взоров, детей стерегущих, любя.
И матери каждой, что гладит ребенка,
Мне хочется крикнуть: «Весь мир у тебя!»

 

Как бабочки девочек платьица пестры,
Здесь ссора, там хохот, там сборы домой…
И шепчутся мамы, как нежные сестры:
— «Подумайте, сын мой…» — «Да что вы! А мой».

 

Я женщин люблю, что в бою не робели,
Умевших и шпагу держать, и копье, —
Но знаю, что только в плену колыбели
Обычное — женское — счастье мое!

к списку

 

В Париже

 

Дома до звезд, а небо ниже,

Земля в чаду ему близка.

В большом и радостном Париже

Все та же тайная тоска.

 

Шумны вечерние бульвары,

Последний луч зари угас.

Везде, везде всё пары, пары,

Дрожанье губ и дерзость глаз.

 

Я здесь одна. К стволу каштана

Прильнуть так сладко голове!

И в сердце плачет стих Ростана

Как там, в покинутой Москве.

 

Париж в ночи мне чужд и жалок,

Дороже сердцу прежний бред!

Иду домой, там грусть фиалок

И чей–то ласковый портрет.

 

Там чей–то взор печально–братский.

Там нежный профиль на стене.

Rostand и мученик Рейхштадтский

И Сара — все придут во сне!

 

В большом и радостном Париже

Мне снятся травы, облака,

И дальше смех, и тени ближе,

И боль как прежде глубока.

 

Июнь 1909, Париж

к списку

 

В зале

 

Над миром вечерних видений

Мы, дети, сегодня цари.

Спускаются длинные тени,

Горят за окном фонари,

Темнеет высокая зала,

Уходят в себя зеркала…

Не медлим! Минута настала!

Уж кто–то идет из угла.

Нас двое над темной роялью

Склонилось, и крадется жуть.

Укутаны маминой шалью,

Бледнеем, не смеем вздохнуть.

Посмотрим, что ныне творится

Под пологом вражеской тьмы?

Темнее, чем прежде, их лица,—

Опять победители мы!

Мы цепи таинственной звенья,

Нам духом в борьбе не упасть,

Последнее близко сраженье,

И темных окончится власть

Мы старших за то презираем,

Что скучны и просты их дни…

Мы знаем, мы многое знаем

Того, что не знают они!

 

1908–1910

к списку

 

* * *

 

В огромном городе моём – ночь.

Из дома сонного иду – прочь

И люди думают: жена, дочь, –

А я запомнила одно: ночь.

 

Июльский ветер мне метёт – путь,

И где-то музыка в окне – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть

Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

 

Есть чёрный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет.

 

Огни – как нити золотых бус,

Ночного листика во рту – вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

 

1915

к списку

 

* * *

 

В пустынной храмине

Троилась — ладаном.

Зерном и пламенем

На темя падала…

 

В ночные клёкоты

Вступала — ровнею.

— Я буду крохотной

Твоей жаровнею:

 

Домашней утварью:

Тоску раскуривать,

Ночную скуку гнать,

Земные руки греть!

 

С груди безжалостной

Богов — пусть сброшена!

Любовь досталась мне

Любая: большая!

 

С такими путами!

С такими льготами!

Пол–жизни?— Всю тебе!

По–локоть?— Вот она!

 

За то, что требуешь,

За то, что мучаешь,

За то, что бедные

Земные руки есть. ..

 

Тщета!— Не выверишь

По амфибрахиям!

В груди пошире лишь

Глаза распахивай,

 

Гляди: не Логосом

Пришла, не Вечностью:

Пустоголовостью

Твоей щебечущей

 

К груди…

    — Не властвовать!

Без слов и на слово —

Любить… Распластаннейшей

В мире — ласточкой!

 

26 июня 1922, Берлин

к списку

 

 

В раю

 

Воспоминанье слишком давит плечи,

Я о земном заплачу и в раю,

Я старых слов при нашей новой встрече

Не утаю.

 

Где сонмы ангелов летают стройно,

Где арфы, лилии и детский хор,

Где всё покой, я буду беспокойно

Ловить твой взор.

 

Виденья райские с усмешкой провожая,

Одна в кругу невинно–строгих дев,

Я буду петь, земная и чужая,

Земной напев!

 

Воспоминанье слишком давит плечи,

Настанет миг, – я слез не утаю…

Ни здесь, ни там, – нигде не надо встречи,

И не для встреч проснемся мы в раю!

 

1909–1910

к списку

 

* * *

 

В синее небо ширя глаза –

Как восклицаешь:– Будет гроза!

 

На проходимца вскинувши бровь –

Как восклицаешь:– Будет любовь!

 

Сквозь равнодушья серые мхи –

Так восклицаю:– Будут стихи!

 

1936

к списку

 

* * *

 

В черном небе слова начертаны —

И ослепли глаза прекрасные. ..

И не страшно нам ложе смертное,

И не сладко нам ложе страстное.

 

В поте — пишущий, в поте — пашущий!

Нам знакомо иное рвение:

Легкий огнь, над кудрями пляшущий,—

Дуновение вдохновения!

 

14 мая 1918

к списку

 

Весна в вагоне

 

Встают, встают за дымкой синей
Зеленые холмы.
В траве, как прежде, маргаритки,
И чьи-то глазки у калитки…
Но этой сказки героини
Апрельские — не мы!

 

Ты улыбнулась нам, Мария,
(Ты улыбалась снам!)
Твой лик, прозрачней анемоны,
Мы помним в пламени короны…
Но этой встречи феерия
Апрельская — не нам!

к списку

 

Вождям

 

Срок исполнен, вожди! На подмостки

Вам судеб и времен колесо!

Мой удел – с мальчуганом в матроске

Погонять золотое серсо.

 

Ураганом святого безумья

Поднимайтесь, вожди, над толпой!

Всё безумье отдам без раздумья

За весеннее: «Пой, птичка, пой».

 

1909–1910

к списку

 

* * *

 

Война, война!– Кажденья у киотов

И стрёкот шпор.

Но нету дела мне до царских счетов,

Народных ссор.

 

На кажется–надтреснутом канате

Я – маленький плясун.

Я – тень от чьей–то тени. Я – лунатик

Двух тёмных лун.

 

16 июля 1914, Москва

к списку

 

Волк

 

Было дружбой, стало службой.

Бог с тобою, брат мой волк!

Подыхает наша дружба:

Я тебе не дар, а долг!

 

Заедай верстою вёрсту,

Отсылай версту к версте!

Перегладила по шёрстке,

Стосковался по тоске!

 

Не взвожу тебя в злодеи, –

Не твоя вина – мой грех:

Ненасытностью своею

Перекармливаю всех!

 

Чем на вас с кремнём-огнивом

В лес ходить – как Бог судил, –

К одному бабьё ревниво:

Чтобы лап не остудил.

 

Удержать – перстом не двину:

Перст – не шест, а лес велик.

Уноси свои седины,

Бог с тобою, брат мой клык!

 

Прощевай, седая шкура!

И во сне не вспомяну!

Новая найдётся дура –

Верить в волчью седину.

 

Октябрь 1920

к списку

 

 

* * *

 

Вот опять окно,

Где опять не спят.

Может – пьют вино,

Может – так сидят.

Или просто – рук

Не разнимут двое.

В каждом доме, друг,

Есть окно такое.

 

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:

От бессонных глаз!

 

Крик разлук и встреч –

Ты, окно в ночи!

Может – сотни свеч,

Может – три свечи…

Нет и нет уму

Моему покоя.

И в моем дому

Завелось такое.

 

Помолись, дружок, за бессонный дом,

За окно с огнем!

к списку

 

* * *

 

Вскрыла жилы: неостановимо,

Невосстановимо хлещет жизнь.

Подставляйте миски и тарелки!

Всякая тарелка будет – мелкой,

Миска – плоской.

Через край – и мимо –

В землю чёрную, питать тростник.

Невозвратно, неостановимо,

Невосстановимо хлещет стих.

 

6 января 1934

к списку

 

Встреча

 

Вечерний дым над городом возник,

Куда–то вдаль покорно шли вагоны,

Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,

В одном из окон полудетский лик.

 

На веках тень. Подобием короны

Лежали кудри… Я сдержала крик:

Мне стало ясно в этот краткий миг,

Что пробуждают мертвых наши стоны.

 

С той девушкой у темного окна

— Виденьем рая в сутолке вокзальной —

Не раз встречалась я в долинах сна.

 

Но почему была она печальной?

Чего искал прозрачный силуэт?

Быть может ей — и в небе счастья нет?

 

1907–1910

к списку

 

* * *

 

«Я стол накрыл на шестерых. ..» *

 

Всё повторяю первый стих

И всё переправляю слово:

–  «Я стол накрыл на шестерых»…

Ты одного забыл – седьмого.

 

Невесело вам вшестером.

На лицах – дождевые струи…

Как мог ты за таким столом

Седьмого позабыть – седьмую…

 

Невесело твоим гостям,

Бездействует графин хрустальный.

Печально – им, печален – сам,

Непозванная – всех печальней.

 

Невесело и несветло.

Ах! не едите и не пьете.

–  Как мог ты позабыть число?

Как мог ты ошибиться в счете?

 

Как мог, как смел ты не понять,

Что шестеро (два брата, третий –

Ты сам – с женой, отец и мать)

Есть семеро – раз я на свете!

 

Ты стол накрыл на шестерых,

Но шестерыми мир не вымер.

Чем пугалом среди живых –

Быть призраком хочу – с твоими,

 

(Своими)…

              Робкая как вор,

О – ни души не задевая!–

За непоставленный прибор

Сажусь незваная, седьмая.

 

Раз!– опрокинула стакан!

И всё. что жаждало пролиться, –

Вся соль из глаз, вся кровь из ран –

Со скатерти – на половицы.

 

И – гроба нет! Разлуки – нет!

Стол расколдован, дом разбужен.

Как смерть – на свадебный обед,

Я – жизнь, пришедшая на ужин.

 

…Никто: не брат. не сын, не муж,

Не друг – и всё же укоряю:

– Ты, стол накрывший на шесть – душ,

Меня не посадивший – с краю.

 

* Первая строка стихотворения А.Тарковского

 

6 марта 1941

к списку

 

* * *

 

Вчера ещё в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера ещё до птиц сидел, –

Все жаворонки нынче – вороны!

 

Я глупая, а ты умён,

Живой, а я остолбенелая.

О вопль женщин всех времён:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

 

И слезы ей – вода, и кровь –

Вода, – в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха – Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

 

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей Земли:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

 

Вчера ещё – в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал, –

Жизнь выпала – копейкой ржавою!

 

Детоубийцей на суду

Стою – немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

 

Спрошу я стул, спрошу кровать:

«За что, за что терплю и бедствую?»

«Отцеловал – колесовать:

Другую целовать», – ответствуют.

 

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил – в степь заледенелую!

Вот что ты, милый, сделал – мне.

Мой милый, что тебе – я сделала?

 

Всё ведаю – не прекословь!

Вновь зрячая – уж не любовница!

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть – садовница.

 

Само – что дерево трясти! –

В срок яблоко спадает спелое…

– За всё, за всё меня прости,

Мой милый, что тебе я сделала!

 

14 июня 1920

к списку

 

* * *

 

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.

 

Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.

 

Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!

к списку

 

* * *

 

Вы, идущие мимо меня

К не моим и сомнительным чарам, —

Если б знали вы, сколько огня,

Сколько жизни, растраченной даром,

 

И какой героический пыл

На случайную тень и на шорох. ..

И как сердце мне испепелил

Этот даром истраченный порох.

 

О, летящие в ночь поезда,

Уносящие сон на вокзале…

Впрочем, знаю я, что и тогда

Не узнали бы вы — если б знали —

 

Почему мои речи резки

В вечном дыме моей папиросы,—

Сколько темной и грозной тоски

В голове моей светловолосой.

 

17 мая 1913

к списку

 

 

* * *

 

— Где лебеди? — А лебеди ушли.
— А вороны? — А вороны — остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.

 

— А папа где? — Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…

к списку

 

Генералам двенадцатого года

 

Сергею

 

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

Чьи шпоры весело звенели

И голоса,

 

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце оставляли след, –

Очаровательные франты

Минувших лет!

 

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу, –

Цари на каждом бранном поле

И на балу.

 

Вас охраняла длань Господня

И сердце матери, – вчера

Малютки-мальчики, сегодня –

Офицера!

 

Вам все вершины были малы

И мягок самый черствый хлеб,

О, молодые генералы

Своих судеб!

—

Ах, на гравюре полустёртой,

В один великолепный миг,

Я видела, Тучков-четвёртый,

Ваш нежный лик.

 

И Вашу хрупкую фигуру,

И золотые ордена…

И я, поцеловав гравюру,

Не знала сна…

 

О, как, мне кажется, могли вы

Рукою, полною перстней,

И кудри дев ласкать – и гривы

Своих коней.

 

В одной невероятной скачке

Вы прожили свой яркий век…

И ваши кудри, ваши бачки

Засыпал снег.

 

Три сотни побеждало – трое!

Лишь мёртвый не вставал с земли.

Вы были дети и герои,

Вы всё могли!

 

Что так же трогательно-юно,

Как ваша бешенная рать?

Вас злотокудрая Фортуна

Вела, как мать.

 

Вы побеждали и любили

Любовь и сабли острие –

И медленно переходили

В небытие.

 

26 декабря 1913

к списку

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Гибель от женщины. Вот знак

На ладони твоей, юноша.

Долу глаза! Молись! Берегись! Враг

Бдит в полуночи.

 

Не спасет ни песен

Небесный дар, ни надменнейший вырез губ.

Тем ты и люб,

Что небесен.

 

Ах, запрокинута твоя голова,

Полузакрыты глаза — что?— пряча.

Ах, запрокинется твоя голова —

Иначе.

 

Голыми руками возьмут — ретив! упрям!

Криком твоим всю ночь будет край звонок!

Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам!

Серафим!— Орленок!

 

17 марта 1916

к списку

 

Глаза

 

Привычные к степям — глаза,

Привычные к слезам — глаза,

Зеленые — соленые —

Крестьянские глаза!

 

Была бы бабою простой,

Всегда б платили за постой

Всё эти же — веселые —

Зеленые глаза.

 

Была бы бабою простой,

От солнца б застилась рукой,

Качала бы — молчала бы,

Потупивши глаза.

 

Шел мимо паренек с лотком…

Спят под монашеским платком

Смиренные — степенные —

Крестьянские глаза.

 

Привычные к степям — глаза,

Привычные к слезам — глаза…

Что видели — не выдадут

Крестьянские глаза!

 

9 сентября 1918

к списку

 

* * *

 

– Годы твои – гора,

Время твое – царей.

Дура! любить – стара.

– Други! любовь – старей:

 

Чудищ старей, корней,

Каменных алтарей

Критских старей, старей

Старших богатырей…

 

29 января 1940

к списку

 

* * *

 

Т. В. Чурилину

 

Голуби реют серебряные,

       растерянные, вечерние…

Материнское мое благословение

Над тобой, мой жалобный

Вороненок.

 

Иссиня–черное, исчерна–

Синее твое оперение.

Жесткая, жадная, жаркая

Масть.

 

Было еще двое

Той же масти — черной молнией сгасли!—

Лермонтов, Бонапарт.

 

Выпустила я тебя в небо,

Лети себе, лети, болезный!

Смиренные, благословенные

Голуби реют серебряные,

Серебряные над тобой.

 

12 марта 1916

к списку

 

* * *

 

Горечь! Горечь! Вечный привкус

На губах твоих, о страсть!

Горечь! Горечь! Вечный искус —

Окончательнее пасть.

 

Я от горечи — целую

Всех, кто молод и хорош.

Ты от горечи — другую

Ночью за руку ведешь.

 

С хлебом ем, с водой глотаю

Горечь–горе, горечь–грусть.

Есть одна трава такая

На лугах твоих, о Русь.

 

10 июня 1917

к списку

 

 

* * *

 

Два солнца стынут, – о Господи, пощади!–

Одно – на небе, другое – в моей груди.

 

Как эти солнца, – прощу ли себе сама?–

Как эти солнца сводили меня с ума!

 

И оба стынут – не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

к списку

 

* * *

 

Двух – жарче меха! рук – жарче пуха!

Круг – вкруг головы.

Но и под мехом – неги, под пухом

Гаги – дрогнете вы!

 

Даже богиней тысячерукой

– В гнезд, в звезд черноте –

Как ни кружи вас, как ни баюкай

– Ах!– бодрствуете…

 

Вас и на ложе неверья гложет

Червь (бедные мы!).

Не народился еще, кто вложит

Перст – в рану Фомы.

 

7 января 1940

к списку

 

Декабрь и январь

 

В декабре на заре было счастье,

Длилось – миг.

Настоящее, первое счастье

Не из книг!

 

В январе на заре было горе,

Длилось – час.

Настоящее, горькое горе

В первый раз!

к списку

 

Декабрьская сказка

 

Мы слишком молоды, чтобы простить

Тому, кто в нас развеял чары.

Но, чтоб о нём, ушедшем, не грустить,

Мы слишком стары!

 

Был замок розовый, как зимняя заря,

Как мир – большой, как ветер – древний.

Мы были дочери почти царя,

Почти царевны.

 

Отец – волшебник был, седой и злой;

Мы, рассердясь, его сковали;

По вечерам, склоняясь над золой,

Мы колдовали;

 

Оленя быстрого из рога пили кровь,

Сердца разглядывали в лупы…

А тот, кто верить мог, что есть любовь,

Казался глупый.

 

Однажды вечером пришел из тьмы

Печальный принц в одежде серой.

Он говорил без веры, ах, а мы

Внимали с верой.

 

Рассвет декабрьский глядел в окно,

Алели робким светом дали…

Ему спалось и было всё равно,

Что мы страдали!

 

Мы слишком молоды, чтобы забыть

Того, кто в нас развеял чары.

Но, чтоб опять так нежно полюбить

Мы слишком стары!

 

1906–1920

к списку

 

Детский день

 

Утро. .. По утрам мы

Пасмурны всегда.

Лучшие года

Отравляют гаммы.

 

Ждет опасный путь,

Бой и бриллианты, –

Скучные диктанты

Не дают вздохнуть!

 

Сумерки… К вечерне

Слышен дальний звон.

Но не доплетен

Наш венец из терний.

 

Слышится: «раз, два!»

И летят из детской

Песенки немецкой

Глупые слова.

 

1909–1910

к списку

 

Диалог Гамлета с совестью

 

– На дне она, где ил

И водоросли… Спать в них

Ушла, – но сна и там нет!

– Но я её любил,

Как сорок тысяч братьев

Любить не могут!

    – Гамлет!

 

На дне она, где ил:

Ил!.. И последний венчик

Всплыл на приречных брёвнах…

– Но я её любил

Как сорок тысяч…

    – Меньше,

Всё ж, чем один любовник.

 

На дне она, где ил.

– Но я её –

    (недоуменно)

    любил??

 

5 июня 1923

к списку

 

Дикая воля

 

Я люблю такие игры,

Где надменны все и злы.

Чтоб врагами были тигры

И орлы!

 

Чтобы пел надменный голос:

«Гибель здесь, а там тюрьма!»

Чтобы ночь со мной боролась,

Ночь сама!

 

Я несусь, – за мною пасти,

Я смеюсь – в руках аркан…

Чтобы рвал меня на части

Ураган!

 

Чтобы все враги – герои!

Чтоб войной кончался пир!

Чтобы в мире было двое:

Я и мир!

 

1909–1910

к списку

 

 

* * *

 

Дней сползающие слизни,

…Строк поденная швея…

Что до собственной мне жизни?

Не моя, раз не твоя.

 

И до бед мне мало дела

Собственных… – Еда? Спанье?

Что до смертного мне тела?

Не мое, раз не твое.

 

Январь 1925

к списку

 

* * *

 

Доблесть и девственность!— Сей союз

Древен и дивен, как Смерть и Слава.

Красною кровью своей клянусь

И головою своей кудрявой —

 

Ноши не будет у этих плеч,

Кроме божественной ноши — Мира!

Нежную руку кладу на меч:

На лебединую шею Лиры.

 

27 июля 1918

к списку

 

* * *

 

На заре морозной

Под шестой берёзой

За углом у церкви

Ждите, Дон-Жуан!

 

Но, увы, клянусь вам

Женихом и жизнью,

Что в моей отчизне

Негде целовать!

 

Нет у нас фонтанов.

И замёрз колодец,

А у богородиц –

Строгие глаза.

 

И чтобы не слышать

Пустяков – красоткам,

Есть у нас презвонкий

Колокольный звон.

 

Так вот и жила бы,

Да боюсь – состарюсь,

Да и вам, красавец,

Край мой не к лицу.

 

Ах, в дохе медвежьей

И узнать вас трудно,

Если бы не губы

Ваши, Дон-Жуан!

 

19 февраля 1917

к списку

 

* * *

(из цикла «Стихи к Блоку»)

 

Думали – человек!

И умереть заставили.

Умер теперь. Навек.

– Плачьте о мёртвом ангеле!

 

Он на закате дня

Пел красоту вечернюю.

Три восковых огня

Треплются, суеверные.

 

Шли от него лучи –

Жаркие струны по снегу.

Три восковых свечи –

Солнцу-то! Светоносному!

 

О, поглядите – как

Веки ввалились тёмные!

О, поглядите – как

Крылья его поломаны!

 

Чёрный читает чтец,

Крестятся руки праздные…

– Мёртвый лежит певец

И Воскресенье празднует.

 

9 мая 1916

к списку

 

* * *

 

Думалось: будут легки

Дни — и бестрепетна смежность

Рук.— Взмахом руки,

Друг, остановимте нежность.

 

Не — поздно еще!*

В рас — светные щели

(Не поздно!) — еще

Нам птицы не пели.

 

Будь на — стороже!

Последняя ставка!

Нет, поздно уже

Друг, если до завтра!

 

Земля да легка!

Друг, в самую сердь!

Не в наши лета

Откладывать смерть!

 

Мертвые — хоть — спят!

Только моим сна нет —

Снам! Взмахом лопат

Друг — остановимте память!

 

9 июля 1922

к списку

 

Душа и имя

 

Пока огнями смеется бал,
Душа не уснет в покое.
Но имя Бог мне иное дал:
Морское оно, морское!

 

В круженье вальса, под нежный вздох
Забыть не могу тоски я.
Мечты иные мне подал Бог:
Морские они, морские!

 

Поет огнями манящий зал,
Поет и зовет, сверкая.
Но душу Бог мне иную дал:
Морская она, морская!

к списку

 

Евреям

 

Кто не топтал тебя – и кто не плавил,

О купина неопалимых роз!

Единое, что на земле оставил

Незыблемого по себе Христос:

 

Израиль! Приближается второе

Владычество твоё. За все гроши

Вы кровью заплатили нам: Герои!

Предатели! – Пророки! – Торгаши!

 

В любом из вас, – хоть в том, что при огарке

Считает золотые в узелке –

Христос слышнее говорит, чем в Марке,

Матфее, Иоанне и Луке.

 

По всей земле – от края и до края –

Распятие и снятие с креста

С последним из сынов твоих, Израиль,

Воистину мы погребём Христа!

к списку

 

 

* * *

 

Если душа родилась крылатой —

Что ей хоромы — и что ей хаты!

Что Чингис–Хан ей и о — Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца, неразрывно–слитых:

Голод голодных — и сытость сытых!

 

5 августа 1918

к списку

 

* * *

 

Есть счастливцы и счастливицы,

Петь не могущие. Им —

Слезы лить! Как сладко вылиться

Горю — ливнем проливным!

 

Чтоб под камнем что-то дрогнуло.

Мне ж — призвание как плеть —

Меж стенания надгробного

Долг повелевает — петь.

 

Пел же над другом своим Давид.

Хоть пополам расколот!

Если б Орфей не сошел в Аид

Сам, а послал бы голос

 

Свой, только голос послал во тьму,

Сам у порога лишним

Встав, — Эвридика бы по нему

Как по канату вышла…

 

Как по канату и как на свет,

Слепо и без возврата.

Ибо раз голос тебе, поэт,

Дан, остальное — взято.

к списку

 

Еще молитва

 

И опять пред Тобой я склоняю колени,

В отдаленье завидев Твой звездный венец.

Дай понять мне, Христос, что не все только тени

Дай не тень мне обнять, наконец!

 

Я измучена этими длинными днями

Без заботы, без цели, всегда в полумгле…

Можно тени любить, но живут ли тенями

Восемнадцати лет на земле?

 

И поют ведь, и пишут, что счастье вначале!

Расцвести всей душой бы ликующей, всей!

Но не правда ль: ведь счастия нет, вне печали?

Кроме мертвых, ведь нету друзей?

 

Ведь от века зажженные верой иною

Укрывались от мира в безлюдье пустынь?

Нет, не надо улыбок, добытых ценою

Осквернения высших святынь.

 

Мне не надо блаженства ценой унижений.

Мне не надо любви! Я грущу – не о ней.

Дай мне душу, Спаситель, отдать – только тени

В тихом царстве любимых теней.

 

Осень 1910, Москва

к списку

 

* * *

 

За девками доглядывать, не скис

ли в жбане квас, оладьи не остыли ль,

Да перстни пересчитывать, анис

Ссыпая в узкогорлые бутыли,

Кудельную расправить бабке нить,

Да ладаном курить по дому росным,

Да под руку торжественно проплыть

Соборной площадью, гремя шелками, с крёстным.

Кормилица с крикливым петухом

В переднике – как ночь ее повойник!–

Докладывает древним шепотком,

Что молодой – в часовенке – покойник.

И ладанное облако углы

Унылой обволакивает ризой.

И яблони – что ангелы – белы,

И голуби на них – что ладан – сизы.

И странница, прихлебывая квас

Из ковшика, на краешке лежанки

О Разине досказывает сказ

И о его прекрасной персиянке.

к списку

 

За книгами

 

«Мама, милая, не мучь же!

Мы поедем или нет?»

Я большая, – мне семь лет,

Я упряма, – это лучше.

 

Удивительно упряма:

Скажут нет, а будет да.

Не поддамся никогда,

Это ясно знает мама.

 

«Поиграй, возьмись за дело,

Домик строй».– «А где картон?»

«Что за тон?» – «Совсем не тон!

Просто жить мне надоело!

 

Надоело… жить… на свете,

Все большие – палачи,

Давид Копперфильд»… – «Молчи!

Няня, шубу! Что за дети!»

 

Прямо в рот летят снежинки…

Огонечки фонарей…

«Ну, извозчик, поскорей!

Будут, мамочка, картинки?»

 

Сколько книг! Какая давка!

Сколько книг! Я все прочту!

В сердце радость, а во рту

Вкус соленого прилавка.

 

1909–1910

к списку

 

* * *

 

Заповедей не блюла, не ходила к причастью.

Видно, пока надо мной не пропоют литию,

Буду грешить – как грешу – как грешила: со страстью!

Господом данными мне чувствами – всеми пятью!

 

Други! Сообщники! Вы, чьи наущенья – жгучи!

Вы, сопреступники! – Вы, нежные учителя!

Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи, –

Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!

к списку

 

* * *

 

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух – не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

 

Пляшущим шагом прошла по земле!– Неба дочь!

С полным передником роз!– Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на  заре!– Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

 

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…

– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

к списку

 

 

* * *

(из цикла «Дон Жуан»)

 

И была у Дон-Жуана – шпага,

И была у Дон-Жуана – Донна Анна.

Вот и всё, что люди мне сказали

О прекрасном, о несчастном Дон-Жуане.

 

Но сегодня я была умна:

Ровно в полночь вышла на дорогу,

Кто-то шёл со мною в ногу,

Называя имена.

 

И белел в тумане посох странный…

– Не было у Дон-Жуана – Донны Анны!

 

14 мая 1917

к списку

 

* * *

 

И не спасут ни стансы, ни созвездья.

А это называется — возмездье

За то, что каждый раз,

 

Стан разгибая над строкой упорной,

Искала я над лбом своим просторным

Звезд только, а не глаз.

 

Что самодержцем вас признав на веру,—

Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос,

Без вас мне не был пуст!

 

Что по ночам, в торжественных туманах,

Искала я у нежных уст румяных —

Рифм только, а не уст.

 

Возмездие за то, что злейшим судьям

Была — как снег, что здесь, под левой грудью

Вечный апофеоз!

 

Что с глазу на глаз с молодым Востоком

Искала я на лбу своем высоком

Зорь только, а не роз!

 

20 мая 1920

к списку

 

* * *

 

И скажешь ты:

Не та ль,

Не ты,

Что сквозь персты:

Листы, цветы —

В пески. ..

      Из устных

Вер — индус,

Что нашу грусть —

В листы,

И груз — в цветы

Всего за только всхруст

Руки

В руке:

Игру.

Индус, а может Златоуст

Вер — без навек,

И без корней

Верб,

И навек — без дней…

 

(Бедней

Тебя!)

И вот

Об ней,

Об ней одной.

 

3 июля 1922

к списку

 

* * *

 

Идите же! – Мой голос нем

И тщетны все слова.

Я знаю, что ни перед кем

Не буду я права.

 

Я знаю: в этой битве пасть

Не мне, прелестный трус!

Но, милый юноша, за власть

Я в мире не борюсь.

 

И не оспаривает Вас

Высокородный стих.

Вы можете – из–за других –

Моих не видеть глаз,

 

Не слепнуть на моем огне,

Моих не чуять сил…

Какого демона во мне

Ты в вечность упустил!

 

Но помните, что будет суд,

Разящий, как стрела,

Когда над головой блеснут

Два пламенных крыла.

 

11 июля 1913

к списку

 

* * *

 

Идёшь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала – тоже!

Прохожий, остановись!

 

Прочти – слепоты куриной

И маков набрав букет,

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

 

Не думай, что здесь – могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

 

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была прохожий!

Прохожий, остановись!

 

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, –

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

 

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь,

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

 

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

– И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

 

3 мая 1913

к списку

 

* * *

 

Из Польши своей спесивой

Принес ты мне речи льстивые,

Да шапочку соболиную,

Да руку с перстами длинными,

Да нежности, да поклоны,

Да княжеский герб с короною.

 

— А я тебе принесла

Серебряных два крыла.

 

20 августа 1917

к списку

 

Из сказки – в сказку

 

Все твое: тоска по чуду,

Вся тоска апрельских дней,

Все, что так тянулось к небу, –

Но разумности не требуй.

Я до смерти буду

Девочкой, хотя твоей.

 

Милый, в этот вечер зимний

Будь, как маленький, со мной.

Удивляться не мешай мне,

Будь, как мальчик, в страшной тайне

И остаться помоги мне

Девочкой, хотя женой.

 

1909–1910

к списку

 

 

Из цикла Ici – Haut

 

2.

 

Ветхозаветная тишина,

Сирой полыни крестик.

Похоронили поэта на

Самом высоком месте.

 

Так, даже в смерти своей – подъём

Он даровал несущим.

Стало быть, именно на своём

Месте, ему присущем.

 

Выше которого только вздох,

Мой из моей неволи.

Выше которого – только Бог!

Бог – и ни вещи боле.

 

Всечеловека среди высот

Вечных при каждом строе.

Как подобает поэта – под

Небом и над землёю.

 

После России, где меньше он

Был, чем последний смазчик –

Первым в ряду – всех из ряда вон

Равенства – выходящих:

 

В гор ряду, в зорь ряду, в гнёзд ряду,

Орльих, по всем утесам.

На пятьдесят, хоть, восьмом году –

Стал рядовым, был способ!

 

Уединённый вошедший в круг –

Горе? нет, радость в доме!

На сорок вёрст высоты вокруг –

Солнечного да кроме

 

Лунного – ни одного лица,

Ибо соседей – нету.

Место откуплено до конца

Памяти – и планеты.

 

1932

к списку

 

* * *

 

Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

 

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

 

Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.

к списку

 

* * *

 

Кабы нас с тобой да судьба свела —
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ох мой родный, мой природный, мой безродный
брат!

 

Как последний сгас на мосту фонарь —
Я кабацкая царица, ты кабацкий царь.
Присягай, народ, моему царю!
Присягай его царице, — всех собой дарю!

 

Кабы нас с тобой да судьба свела,
Поработали бы царские на нас колокола!
Поднялся бы звон по Москве — реке
О прекрасной самозванке и ее дружке.

 

Нагулявшись, наплясавшись на шальном пиру,
Покачались бы мы, братец, на ночном ветру…
И пылила бы дороженька — бела, бела, —
Кабы нас с тобой — да судьба свела!

к списку

 

* * *

 

Каждый стих – дитя любви,

Нищий незаконнорожденный.

Первенец – у колеи

На поклон ветрам – положенный.

 

Сердцу – ад и алтарь,

Сердцу – рай и позор.

Кто – отец? Может – царь,

Может – царь, может – вор.

 

14 августа 1918

к списку

 

* * *

 

Как правая и левая рука –

Твоя душа моей душе близка.

 

Мы смежены, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

 

Но вихрь встаёт – и бездна пролегла

От правого – до левого крыла!

 

10 июля 1918

к списку

 

* * *

 

Какой-нибудь предок мой был — скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!

 

Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей — абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.

 

Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ — шиповник.
Плохой товарищ он был,-лихой
И ласковый был любовник!

 

Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок…
Еще мне думается, что — трус
Был мой желтоглазый предок.

 

Что, душу чeрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем!
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем.

 

Что не однажды из-за угла
Он прыгал — как кошка — гибкий…
И почему-то я поняла,
Что он — не играл на скрипке!

 

И было всe ему нипочем, —
Как снег прошлогодний — летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала — таким поэтом.

к списку

 

* * *

 

Каменногрудый,

Каменнолобый,

Каменнобровый

Столб:

Рок.

 

Промысел, званье!

Вставай в ряды!

Каменной дланью

Равняет лбы.

 

Хищен и слеп,

Хищен и глуп.

Милости нет:

Каменногруд.

 

Ведомость, номер!

Без всяких прочих!

Равенство – мы:

Никаких высочеств!

 

Выравнен? Нет?

Кланяйся праху!

Пушкин – на снег,

И Шенье – на плаху.

к списку

 

 

Книги в красном переплёте

 

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлёте,

Неизменившие друзья

В потёртом, красном пререплёте.

 

Чуть лёгкий выучен урок,

Бегу тот час же к вам, бывало,

– Уж поздно! – Мама, десять строк!… –

Но, к счастью, мама забывала.

 

Дрожат на люстрах огоньки. ..

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана и Кюи

Я узнавала судьбы Тома.

 

Темнеет, в воздухе свежо…

Том в счастье с Бэкки полон веры.

Вот с факелом Индеец Джо

Блуждает в сумраке пещеры…

 

Кладбище… Вещий крик совы….

(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки

Приёмыш чопорной вдовы,

Как Диоген, живущий в бочке.

 

Светлее солнца тронный зал,

Над стройным мальчиком – корона…

Вдруг – нищий! Боже! Он сказал:

«Позвольте, я наследник трона!»

 

Ушёл во тьму, кто в ней возник.

Британии печальны судьбы…

– О, почему средь красных книг

Опять за лампой не уснуть бы?

 

О золотые времена,

Где взор смелей и сердце чище!

О золотые имена:

Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

 

1908–1910

к списку

 

* * *

 

Когда гляжу на летящие листья,

Слетающие на булыжный торец,

Сметаемые – как художника кистью,

Картину кончающего наконец,

 

Я думаю (уж никому не по нраву

Ни стан мой, ни весь мой задумчивый вид),

Что явственно желтый, решительно ржавый

Один такой лист на вершине – забыт.

 

20 октября 1936

к списку

 

* * *

 

Когда–нибудь, прелестное созданье,

Я стану для тебя воспоминаньем,

 

Там, в памяти твоей голубоокой,

Затерянным – так далеко–далеко.

 

Забудешь ты мой профиль горбоносый,

И лоб в апофеозе папиросы,

 

И вечный смех мой, коим всех морочу,

И сотню – на руке моей рабочей –

 

Серебряных перстней, чердак–каюту,

Моих бумаг божественную смуту…

 

Как в страшный год, возвышены бедою,

Ты – маленькой была, я – молодою.

к списку

 

* * *

(из цикла «Стихи о Москве»)

 

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья,

Я родилась.

 

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

 

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

 

16 августа 1916

к списку

 

Крестины

 

Воды не перетеплил

В чану, зазнобил – как надобно –

Тот поп, что меня крестил.

В ковше плоскодонном свадебном

 

Вина не пересластил –

Душа да не шутит брашнами!–

Тот поп, что меня крестил

На трудное дело брачное:

 

Тот поп, что меня венчал.

(Ожжась, поняла танцовщица,

Что сок твоего, Анчар,

Плода в плоскодонном ковшике

 

Вкусила…)

         – На вечный пыл

В пещи смоляной поэтовой

Крестил – кто меня крестил

Водою неподогретою

 

Речною, – на свыше сил

Дела, не вершимы женами –

Крестил – кто меня крестил

Бедою неподслащенною:

 

Беспримесным тем вином.

Когда поперхнусь – напомните!

Каким опалюсь огнем?

Все страсти водою комнатной

 

Мне кажутся. Трижды прав

Тот поп, что меня обкарнывал.

Каких убоюсь отрав?

Все яды – водой отварною

 

Мне чудятся. Что мне рок

С его родовыми страхами –

Раз собственные, вдоль щек,

Мне слезы – водою сахарной!

 

А ты, что меня крестил

Водой исступленной Савловой

(Так Савл, занеся костыль,

Забывчивых останавливал) –

 

Молись, чтоб тебя простил –

Бог.

 

1 января 1925

к списку

 

Кроме любви

 

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

 

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.

 

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то,
Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши
Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота
В пробужденьи души.

 

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме…
(В нашем доме, весною…) Забывшей меня не зови!
Все минуты свои я тобою наполнила, кроме
Самой грустной — любви.

к списку

 

* * *

 

Кто создан из камня, кто создан из глины, –

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело – измена, мне имя – Марина,

Я – бренная пена морская.

 

Кто создан из глины, кто создан из плоти –

Тем гроб и надгробные плиты…

– В купели морской крещена – и в полёте

Своём – непрестанно разбита!

 

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьётся моё своеволье.

Меня – видишь кудри беспутные эти? –

Земною не сделаешь солью.

 

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной – воскресаю!

Да здравствует пена – весёлая пена –

Высокая пена морская!

 

23 мая 1920

к списку

 

 

Курлык

 

Детство: молчание дома большого,

Страшной колдуньи оскаленный клык;

Детство: одно непонятное слово,

Милое слово «курлык».

 

Вдруг беспричинно в парадной столовой

Чопорной гостье покажешь язык

И задрожишь и заплачешь под слово,

Глупое слово «курлык».

 

Бедная Fraulein* в накидке лиловой,

Шею до боли стянувший башлык, –

Все воскресает под милое слово,

Детское слово «курлык».

 

* Барышня (нем.).

 

1910–1911

к списку

 

* * *

 

Легкомыслие!– Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.

 

Научив не хранить кольца, –

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.

 

Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем…

– Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

 

3 марта 1915

к списку

 

* * *

 

Листья ли с древа рушатся,

Розовые да чайные?

Нет, с покоренной русости

Ризы ее, шелка ее. ..

 

Ветви ли в воду клонятся,

К водорослям да к ржавчинам?

Нет,— без души, без помысла

Руки ее упавшие.

 

Смолы ли в траву пролиты,—

В те ли во лапы кукушечьи?

Нет,— по щекам на коврики

Слезы ее,— ведь скушно же!

 

Барин, не тем ты занятый,

А поглядел бы зарево!

То в проваленной памяти —

Зори ее: глаза его!

 

1922

к списку

 

Любви старинные туманы

 

          1

 

Над черным очертаньем мыса —

Луна — как рыцарский доспех.

На пристани — цилиндр и мех,

Хотелось бы: поэт, актриса.

 

Огромное дыханье ветра,

Дыханье северных садов,—

И горестный, огромный вздох:

— Ne laissez pas trainer mes lettres!*

 

* «Не раскидывайте мои письма!» (фр.)

 

          2

 

Так, руки заложив в карманы,

Стою. Синеет водный путь.

— Опять любить кого–нибудь?—

Ты уезжаешь утром рано.

 

Горячие туманы Сити —

В глазах твоих. Вот так, ну вот…

Я буду помнить — только рот

И страстный возглас твой: — Живите!

 

          3

 

Смывает лучшие румяна —

Любовь. Попробуйте на вкус,

Как слезы — солоны. Боюсь,

Я завтра утром — мертвой встану.

 

Из Индии пришлите камни.

Когда увидимся?— Во сне.

— Как ветрено!— Привет жене,

И той — зеленоглазой — даме.

 

          4

 

Ревнивый ветер треплет шаль.

Мне этот час сужден — от века.

Я чувствую у рта и в веках

Почти звериную печаль.

 

Такая слабость вдоль колен!

— Так вот она, стрела Господня!—

— Какое зарево!— Сегодня

Я буду бешеной Кармен.

 

…Так, руки заложив в карманы,

Стою. Меж нами океан.

Над городом — туман, туман.

Любви старинные туманы.

 

19 августа 1917

к списку

 

* * *

 

Люблю – но мука еще жива.

Найди баюкающие слова:

 

Дождливые, – расточившие все

Сам выдумай, чтобы в их листве

 

Дождь слышался: то не цеп о сноп:

Дождь в крышу бьет: чтобы мне на лоб,

 

На гроб стекал, чтобы лоб – светал,

Озноб – стихал, чтобы кто–то спал

 

И спал…

    Сквозь скважины, говорят,

Вода просачивается. В ряд

Лежат, не жалуются, а ждут

Незнаемого. (Меня – сожгут).

 

Баюкай же – но прошу, будь друг:

Не буквами, а каютой рук:

 

Уютами…

 

24 сентября 1923

к списку

 

* * *

 

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе

Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.

О милая! Ни в гробовом сугробе,

Ни в облачном с тобою не прощусь.

 

И не на то мне пара крыл прекрасных

Дана, чтоб на сердце держать пуды.

Спеленутых, безглазых и безгласных

Я не умножу жалкой слободы.

 

Нет, выпростаю руки, стан упругий

Единым взмахом из твоих пелен,

Смерть, выбью!— Верст на тысячу в округе

Растоплены снега — и лес спален.

 

И если все ж — плеча, крыла, колена

Сжав — на погост дала себя увесть,—

То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,

Стихом восстать — иль розаном расцвесть!

 

28 ноября 1920

к списку

 

М. А. Волошину

 

Ici — Haut

               (Памяти Максимилиана Волошина)

 

          1

 

Товарищи, как нравится

Вам в проходном дворе

Всеравенства — перст главенства:

— Заройте на горе!

 

В век: «распевай, как хочется

Нам — либо упраздним»,

В век скопищ — одиночества:

«Хочу лежать один» —

Вздох…

 

          2

 

Ветхозаветная тишина,

Сирой полыни крестик.

Похоронили поэта на

Самом высоком месте.

 

Так, даже в смерти своей — подъем

Он даровал несущим.

Стало быть, именно на своем

Месте, ему присущем.

 

Выше которого только вздох,

Мой из моей неволи.

Выше которого — только Бог!

Бог — и ни вещи боле.

Всечеловека среди высот

Вечных при каждом строе.

Как подобает поэта — под

Небом и над землею.

 

После России, где меньше он

Был, чем последний смазчик —

Первым в ряду — всех из ряда вон

Равенства — выходящих:

 

В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду,

Орльих, по всем утесам.

На пятьдесят, хоть, восьмом году —

Стал рядовым, был способ!

 

Уединенный вошедший в круг —

Горе? нет, радость в доме!

На сорок верст высоты вокруг —

Солнечного да кроме

 

Лунного — ни одного лица,

Ибо соседей — нету.

Место откуплено до конца

Памяти — и планеты.

 

          3

 

В стране, которая — одна

Из всех звалась Господней,

Теперь меняют имена

Всяк, как ему сегодня

 

На ум или не–ум (потом

Решим!) взбредет. «Леонтьем

Крещеный — просит о таком–

то прозвище».— Извольте!

 

А впрочем — что ему с холма

Как звать такую малость?

Я гору знаю, что сама

Переименовалась.

 

Среди казарм, и шахт, и школ

Чтобы душа не билась —

Я гору знаю, что в престол

Души преобразилась.

 

В котлов и общего котла,

Всеобщей котловины

Век — гору знаю, что светла

Тем, что на ней единый

 

Спит — на отвесном пустыре

Над уровнем движенья.

Преображенье на горе?

Горы — преображенье!

 

Гора, как все была: стара,

Меж прочих не отметишь.

Днесь Вечной Памяти Гора,

Доколе солнце светит —

 

Вожатому — душ, а не масс!

Не двести лет, не двадцать,

Гора та — как бы ни звалась —

До веку будет зваться

Волошинской.

 

          4

 

— «Переименовать!» Приказ —

Одно, народный глас — другое.

Так, погребенья через час,

Пошла «Волошинской горою»

 

Гора, названье Янычар

Носившая — четыре века.

А у почтительных татар:

— Гора Большого Человека.

 

          5

 

Над вороным утесом —

Белой зари рукав.

Ногу — уже с заносом

Бега — с трудом вкопав

 

В землю, смеясь, что первой

Встала, в зари венце —

Макс! мне было — так верно

Ждать на твоем крыльце!

 

Позже, отвесным полднем,

Под колокольцы коз,

С всхолмья да на восхолмье,

С глыбы да на утес —

 

По трехсаженным креслам:

Тронам иных эпох —

Макс, мне было — так лестно

Лезть за тобою — Бог

 

Знает куда! Да, виды

Видящим — путь скалист.

С глыбы на пирамиду,

С рыбы — на обелиск…

 

Ну, а потом, на плоской

Вышке — орлы вокруг —

Макс, мне было — так просто

Есть у тебя из рук,

 

Божьих или медвежьих,

Опережавших «дай»,

Рук неизменно–брежных,

За воспаленный край

 

Раны умевших браться

В веры сплошном луче.

Макс, мне было так братски

Спать на твоем плече!

 

(Горы… Себе на горе

Видится мне одно

Место: с него два моря

Были видны по дно

 

Бездны… два моря сразу!

Дщери иной поры,

Кто вам свои два глаза

Преподнесет с горы?)

 

…Только теперь, в подполье,

Вижу, когда потух

Свет — до чего мне вольно

Было в охвате двух

 

Рук твоих… В первых встречных

Царстве — и сам суди,

Макс, до чего мне вечно

Было в твоей груди!

 

Пусть ни единой травки,

Площе, чем на столе —

Макс, мне будет — так мягко

Спать на твоей скале!

 

1932–1935

к списку

 

 

Маме

 

В старом вальсе штраусовском впервые

Мы услышали твой тихий зов,

С той поры нам чужды все живые

И отраден беглый бой часов.

 

Мы, как ты, приветствуем закаты,

Упиваясь близостью конца.

Все, чем в лучший вечер мы богаты,

Нам тобою вложено в сердца.

 

К детским снам клонясь неутомимо,

(Без тебя лишь месяц в них глядел!)

Ты вела своих малюток мимо

Горькой жизни помыслов и дел.

 

С ранних лет нам близок, кто печален,

Скучен смех и чужд домашний кров…

Наш корабль не в добрый миг отчален

И плывет по воле всех ветров!

 

Все бледней лазурный остров — детство,

Мы одни на палубе стоим.

Видно грусть оставила в наследство

Ты, о мама, девочкам своим!

 

1907–1910

к списку

 

Маяковскому

 

Превыше крестов и труб,

Крещённый в огне и дыме,

Архангел-тяжелоступ –

Здорово, в веках Владимир!

 

Он возчик, и он же конь,

Он прихоть, и он же право.

Вздохнул, поплевал в ладонь:

– Держись, ломовая слава!

 

Певец площадных чудес –

Здорово, гордец чумазый,

Что камнем – тяжеловес

Избрал, не прельстясь алмазом.

 

 

Здорово, булыжный гром!

Зевнул, козырнул – и снова

Оглоблей гребет – крылом

Архангела ломового.

к списку

 

* * *

 

Милые спутники, делившие с нами ночлег!

Вёрсты, и вёрсты, и вёрсты, и чёрствый хлеб…

Рокот цыганских телег,

Вспять убегающих рек –

Рокот…

 

Ах, на цыганской, на райской, на ранней заре –

Помните утренний ветер и степь в серебре?

Синий дымок на горе

И о цыганском царе –

Песню…

 

В чёрную полночь, под пологом древних ветвей,

Мы вам дарили прекрасных – как ночь – сыновей,

Нищих – как ночь – сыновей…

И рокотал соловей –

Славу.

 

Не удержали вас, спутники чудной поры,

Нищие неги и нищие наши пиры.

Жарко пылали костры,

Падали к нам на ковры –

Звёзды…

 

1917

к списку

 

* * *

 

Мировое началось во мгле кочевье:

Это бродят по ночной земле – деревья,

Это бродят золотым вином – гроздья,

Это странствуют из дома в дом – звёзды,

Это реки начинают путь – вспять!

И мне хочется к тебе на грудь – спать.

 

14 января 1917

к списку

 

* * *

 

Мне нравится, что Вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не Вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывёт под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной –

Распущенной – и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

 

Мне нравится ещё, что Вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не Вас целую.

Что имя нежное моё, мой нежный, не

Упоминаете ни днём, ни ночью – всуе…

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: Аллилуйя!

 

Спасибо Вам и сердцем и рукой

За то, что Вы меня – не зная сами! –

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас на головами, –

За то, что Вы больны – увы! – не мной,

За то, что я больна – увы! – не Вами.

 

3 мая 1915

к списку

 

* * *

 

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

 

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти

– Нечитанным стихам! –

 

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берёт!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черёд.

 

Май 1913

к списку

 

Молитва

 

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

 

Ты мудрый, Ты не скажешь строго:

– «Терпи, еще не кончен срок».

Ты сам мне подал – слишком много!

Я жажду сразу – всех дорог!

 

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

За всех страдать под звук органа

и амазонкой мчаться в бой;

 

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед, сквозь тень. ..

Чтоб был легендой – день вчерашний,

Чтоб был безумьем – каждый день!

 

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след…

Ты дал мне детство – лучше сказки

И дай мне смерть – в семнадцать лет!

 

26 сентября 1909, Таруса

к списку

 

 

Молодость

 

1

 

Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.

 

Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! — Назад не кличу-
Ты была мне ношей и обузой.

 

Ты в ночи нашептывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.

 

Скипетр тебе вернув до сроку —
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока-
Молодость! Мой лоскуток кумашный!

 

2

 

Скоро уж из ласточек — в колдуньи!
Молодость! Простимся накануне…
Постоим с тобою на ветру!
Смуглая моя! Утешь сестру!

 

Полыхни малиновою юбкой,
Молодость моя! Моя голубка
Смуглая! Раззор моей души!
Молодость моя! Утешь, спляши!

 

Полосни лазоревою шалью,
Шалая моя! Пошалевали
Досыта с тобой! — Спляши, ошпарь!
Золотце мое — прощай — янтарь!

 

Неспроста руки твоей касаюсь,
Как с любовником с тобой прощаюсь.
Вырванная из грудных глубин —
Молодость моя! — Иди к другим!

к списку

 

* * *

 

Мы с тобою лишь два отголоска:
Ты затихнул, и я замолчу.
Мы когда-то с покорностью воска
Отдались роковому лучу.

 

Это чувство сладчайшим недугом
Наши души терзало и жгло.
Оттого тебя чувствовать другом
Мне порою до слез тяжело.

 

Станет горечь улыбкою скоро,
И усталостью станет печаль.
Жаль не слова, поверь, и не взора,
Только тайны утраченной жаль!

 

От тебя, утомленный анатом,
Я познала сладчайшее зло.
Оттого тебя чувствовать братом
Мне порою до слез тяжело.

к списку

 

* * *

 

На смех и на зло:
Здравому смыслу,
Ясному солнцу,
Белому снегу —

 

Я полюбила:
Мутную полночь,
Льстивую флейту,
Праздные мысли.

 

Этому сердцу
Родина — Спарта.
Помнишь лисeнка,
Сердце спартанца?

 

— Легче лисeнка
Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность!

к списку

 

* * *

 

На тебе, ласковый мой, лохмотья,
Бывшие некогда нежной плотью.
Всю истрепала, изорвала, —
Только осталось что два крыла.

 

Одень меня в свое великолепье,
Помилуй и спаси.
А бедные истлевшие отрепья
Ты в ризницу снеси.

к списку

 

* * *

 

На што мне облака и степи

И вся подсолнечная ширь!

Я раб, свои взлюбивший цепи,

Благословляющий Сибирь.

 

Эй вы, обратные по трахту!

Поклон великим городам.

Свою застеночную шахту

За всю свободу не продам.

 

Поклон тебе, град Божий, Киев!

Поклон, престольная Москва!

Поклон, мои дела мирские!

Я сын, не помнящий родства…

 

Не встанет – любоваться рожью

Покойник, возлюбивший гроб.

Заворожил от света Божья

Меня верховный рудокоп.

 

3 мая 1921

к списку

 

* * *

 

Над синевою подмосковных рощ

Накрапывает колокольный дождь.

Бредут слепцы калужскою дорогой, –

 

Калужской – песенной – прекрасной, и она

Смывает и смывает имена

Смиренных странников, во тьме поющих Бога.

 

И думаю: когда-нибудь и я,

Устав от вас, враги, от вас, друзья,

И от уступчивости речи русской, –

 

Надену крест серебряный на грудь,

Перекрещусь – и тихо тронусь в путь

По старой по дороге по Калужской.

к списку

 

* * *

 

Надобно смело признаться. Лира!

Мы тяготели к великим мира:

Мачтам, знамёнам, церквам, царям,

Бардам, героям, орлам и старцам,

Так, присягнувши на верность – царствам,

Не доверяют Шатра – ветрам.

 

Знаешь царя – так псаря не жалуй!

Верность как якорем нас держала:

Верность величью – вине – беде,

Верность великой вине венчанной!

Так, присягнувши на верность – Хану,

Не присягают его орде.

 

Ветреный век мы застали. Лира!

Ветер в клоки изодрав мундиры,

Треплет последний лоскут Шатра…

Новые толпы – иные флаги!

Мы ж остаёмся верны присяге,

Ибо дурные вожди – ветра.

к списку

 

 

Народ

 

Его и пуля не берет,

И песня не берет!

Так и стою, раскрывши рот:

«Народ! Какой народ!»

 

Народ — такой, что и поэт —

Глашатай всех широт,—

Что и поэт, раскрывши рот,

Стоит: такой народ!

 

Когда ни сила не берет,

Ни дара благодать,—

Измором взять такой народ?

Гранит — измором взять!

 

(Сидит — и камешек гранит,

И грамотку хранит…

В твоей груди зарыт — горит!—

Гранат, творит — магнит.)

 

…Что радий из своей груди

Достал и подал: вот!

Живым — Европы посреди —

Зарыть такой народ?

 

Бог! Если ты и сам — такой,

Народ моей любви

Не со святыми упокой —

С живыми оживи!

 

20 мая 1939

к списку

 

* * *

 

Не думаю, не жалуюсь, не спорю.

Не сплю.

Не рвусь

ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,

Ни к кораблю.

 

Не чувствую, как в этих стенах жарко,

Как зелено в саду.

Давно желанного и жданного подарка

Не жду.

 

Не радует ни утро, ни трамвая

Звенящий бег.

Живу, не видя дня, позабывая

Число и век.

 

На, кажется, надрезанном канате

Я – маленький плясун.

Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик

Двух тёмных лун.

 

13 июля 1914

к списку

 

* * *

 

Не колесо громовое –

Взглядами перекинулись двое.

 

Не Вавилон обрушен –

Силою переведались души.

 

Не ураган на Тихом –

Стрелами перекинулись скифы.

 

16 января 1925

к списку

 

* * *

 

Т. В. Чурилину

 

Не сегодня–завтра растает снег.

Ты лежишь один под огромной шубой.

Пожалеть тебя, у тебя навек

Пересохли губы.

 

Тяжело ступаешь и трудно пьешь,

И торопится от тебя прохожий.

Не в таких ли пальцах садовый нож

Зажимал Рогожин?

 

А глаза, глаза на лице твоем —

Два обугленных прошлолетних круга!

Видно, отроком в невеселый дом

Завела подруга.

 

Далеко — в ночи — по асфальту — трость,

Двери настежь — в ночь — под ударом ветра…

Заходи — гряди!— нежеланный гость

В мой покой пресветлый.

 

4 марта 1916

к списку

 

* * *

 

Не умрешь, народ!

Бог тебя хранит!

Сердцем дал — гранат,

Грудью дал — гранит.

 

Процветай, народ,—

Твердый, как скрижаль,

Жаркий, как гранат,

Чистый, как хрусталь.

 

21 мая 1939, Париж

к списку

 

* * *

 

Неподражаемо лжет жизнь:

Сверх ожидания, сверх лжи. ..

Но по дрожанию всех жил

Можешь узнать: жизнь!

 

Словно во ржи лежишь: звон, синь…

(Что ж, что во лжи лежишь!) — жар, вал

Бормот — сквозь жимолость — ста жил…

Радуйся же!— Звал!

 

И не кори меня, друг, столь

Заворожимы у нас, тел,

Души — что вот уже: лбом в сон.

Ибо — зачем пел?

 

В белую книгу твоих тишизн,

В дикую глину твоих «да» —

Тихо склоняю облом лба:

Ибо ладонь — жизнь.

 

8 июля 1922

к списку

 

* * *

 

Нет! Еще любовный голод

Не раздвинул этих уст.

Нежен — оттого что молод,

Нежен — оттого что пуст.

 

Но увы! На этот детский

Рот — Шираза лепестки!—

Все людское людоедство

Точит зверские клыки.

 

23 августа 1917

к списку

 

 

* * *

 

Никто ничего не отнял –

Мне сладостно, что мы врозь!

Целую Вас через сотни

Разъединяющих вёрст.

 

Я знаю: наш дар – неравен.

Мой голос впервые – тих.

Что Вам, молодой Державин,

Мой невоспитанный стих!

 

На страшный полёт крещу Вас:

– Лети, молодой орёл!

Ты солнце стерпел, не щурясь, –

Юный ли взгляд мой тяжёл?

 

Нежней и бесповоротней

Никто не глядел Вам вслед…

Целую Вас – через сотни

Разъединяющих лет.

 

12 февраля 1916

к списку

 

Новолунье

 

Новый месяц встал над лугом,

Над росистою межой.

Милый, дальний и чужой,

Приходи, ты будешь другом.

 

Днем — скрываю, днем — молчу.

Месяц в небе,— нету мочи!

В эти месячные ночи

Рвусь к любимому плечу.

 

Не спрошу себя: «Кто ж он?»

Все расскажут — твои губы!

Только днем объятья грубы,

Только днем порыв смешон.

 

Днем, томима гордым бесом,

Лгу с улыбкой на устах.

Ночью ж. .. Милый, дальний… Ах!

Лунный серп уже над лесом!

 

Октябрь 1909, Таруса

к списку

 

* * *

 

Ночи без любимого — и ночи

С нелюбимым, и большие звезды

Над горячей головой, и руки,

Простирающиеся к Тому —

Кто от века не был — и не будет,

Кто не может быть — и должен быть.

И слеза ребенка по герою,

И слеза героя по ребенку,

И большие каменные горы

На груди того, кто должен — вниз…

 

Знаю всё, что было, всё, что будет,

Знаю всю глухонемую тайну,

Что на темном, на косноязычном

Языке людском зовется — Жизнь.

 

Между 30 июня и 6 июля 1918

к списку

 

* * *

 

Ночного гостя не застанешь…

Спи и проспи навек

В испытаннейшем из пристанищ

Сей невозможный свет.

 

Но если — не сочти, что дразнит

Слух!— любящая — чуть

Отклонится, но если навзрыд

Ночь и кифарой — грудь. ..

 

То мой любовник лавролобый

Поворотил коней

С ристалища. То ревность Бога

К любимице своей.

 

2 июля 1922

к списку

 

* * *

 

Нынче я гость небесный

В стране твоей.

Я видела бессонницу леса

И сон полей.

 

Где–то в ночи подковы

Взрывали траву.

Тяжко вздохнула корова

В сонном хлеву.

 

Расскажу тебе с грустью,

С нежностью всей,

Про сторожа–гуся

И спящих гусей.

 

Руки тонули в песьей шерсти,

Пес был сед.

Потом, к шерсти,

Начался рассвет.

 

20 июля 1916

к списку

 

* * *

 

О слезы на глазах!

Плач гнева и любви!

О, Чехия в слезах!

Испания в крови!

 

О, черная гора,

Затмившая весь свет!

Пора — пора — пора

Творцу вернуть билет.

 

Отказываюсь — быть.

В Бедламе нелюдей

Отказываюсь — жить.

С волками площадей

 

Отказываюсь — выть.

С акулами равнин

Отказываюсь плыть

Вниз — по теченью спин.

 

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

 

15 марта – 11 мая 1939

к списку

 

Облачко

 

Облачко, белое облачко с розовым краем
Выплыло вдруг, розовея последним огнем.
Я поняла, что грущу не о нем,
И закат мне почудился — раем.

 

Облачко, белое облачко с розовым краем
Вспыхнуло вдруг, отдаваясь вечерней судьбе.
Я поняла, что грущу о себе,
И закат мне почудился — раем.

 

Облачко, белое облачко с розовым краем
Кануло вдруг в беспредельность движеньем крыла.
Плача о нем, я тогда поняла,
Что закат мне — почудился раем.

к списку

 

 

Овраг

 

 

    1

 

Дно – оврага.

Ночь – корягой

Шарящая. Встряски хвой.

 

Клятв – не надо.

Ляг – и лягу.

Ты бродягой стал со мной.

 

С койки затхлой

Ночь по каплям

Пить – закашляешься. Всласть

 

Пей! Без пятен –

Мрак! Бесплатен –

Бог: как к пропасти припасть.

 

(Час – который?)

Ночь – сквозь штору

Знать – немного знать. Узнай

 

Ночь – как воры,

Ночь – как горы.

(Каждая из нас – Синай

 

Ночью…)

 

10 сентября 1923

 

    2

 

Никогда не узнаешь, что жгу, что трачу

– Сердец перебой  –

На груди твоей нежной, пустой, горячей,

Гордец дорогой.

 

Никогда не узнаешь, каких не–наших

Бурь – следы сцеловал!

Не гора, не овраг, не стена, не насыпь:

Души перевал.

 

О, не вслушивайся! Болевого бреда

Ртуть… Ручьевая речь…

Прав, что слепо берешь. От такой победы

Руки могут – от плеч!

 

О, не вглядывайся! Под листвой падучей

Сами – листьями мчим!

Прав, что слепо берешь. Это только тучи

Мчат за ливнем косым.

 

Ляг – и лягу. И благо. О, всё на благо!

Как тела на войне –

В лад и в ряд. (Говорят, что на дне оврага,

Может – неба на дне!)

 

В этом бешеном беге дерев бессонных

Кто–то насмерть разбит.

Что победа твоя – пораженье сонмов,

Знаешь, юный Давид?

 

11 сентября 1923

к списку

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Откуда такая нежность?

Не первые – эти кудри

Разглаживаю, и губы

Знавала темней твоих.

 

Всходили и гасли звёзды,

Откуда такая нежность? –

Всходили и гасли очи

У самых моих очей.

 

Ещё не такие гимны

Я слушала ночью тёмной,

Венчаемая – о нежность! –

На самой груди певца.

 

Откуда такая нежность,

И что с нею делать, отрок

Лукавый, певец захожий,

С ресницами – нет длинней?

 

18 февраля 1916

к списку

 

Ошибка

 

Когда снежинку, что легко летает,
Как звездочка упавшая скользя,
Берешь рукой — она слезинкой тает,
И возвратить воздушность ей нельзя.

 

Когда пленясь прозрачностью медузы,
Ее коснемся мы капризом рук,
Она, как пленник, заключенный в узы,
Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

 

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
Видать не грезу, а земную быль —
Где их наряд? От них на наших пальцах
Одна зарей раскрашенная пыль!

 

Оставь полет снежинкам с мотыльками
И не губи медузу на песках!
Нельзя мечту свою хватать руками,
Нельзя мечту свою держать в руках!

 

Нельзя тому, что было грустью зыбкой,
Сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!»
Твоя любовь была такой ошибкой, —
Но без любви мы гибнем. Чародей!

к списку

 

Памяти Гронского

 

Напрасно глазом – как гвоздём,

Пронизываю чернозём:

В сознании – верней гвоздя:

Здесь нет тебя – и нет тебя.

 

Напрасно в ока оборот

Обшариваю небосвод:

– Дождь! дождевой воды бадья.

Там нет тебя – и нет тебя.

 

Нет, никоторое из двух:

Кость слишком – кость, дух слишком – дух.

Где – ты? где – тот? где – сам? где – весь?

Там – слишком там, здесь – слишком здесь.

 

Не подменю тебя песком

И паром. Взявшего – родством

За труп и призрак не отдам.

Здесь – слишком здесь, там – слишком там.

 

Не ты – не ты – не ты – не ты.

Что бы ни пели нам попы,

Что смерть есть жизнь и жизнь есть смерть, –

Бог – слишком Бог, червь – слишком червь.

 

На труп и призрак – неделим!

Не отдадим тебя за дым

Кадил,

Цветы

Могил.

 

И если где-нибудь ты есть –

Так – в нас. И лучшая вам честь,

Ушедшие – презреть раскол:

Совсем ушёл. Со всем – ушёл.

к списку

 

Пленница

 

Она покоится на вышитых подушках,
Слегка взволнована мигающим лучом.
О чем загрезила? Задумалась о чем?
О новых платьях ли? О новых ли игрушках?

 

Шалунья-пленница томилась целый день
В покоях сумрачных тюрьмы Эскуриала.
От гнета пышного, от строгого хорала
Уводит в рай ее ночная тень.

 

Не лгали в книгах бледные виньеты:
Приоткрывается тяжелый балдахин,
И слышен смех звенящий мандолин,
И о любви вздыхают кастаньеты.

 

Склонив колено, ждет кудрявый паж
Ее, наследницы, чарующей улыбки.
Аллеи сумрачны, в бассейнах плещут рыбки
И ждет серебряный, тяжелый экипаж.

 

Но… грезы всё! Настанет миг расплаты;
От злой слезы ресницы дрогнет шелк,
И уж с утра про королевский долг
Начнут твердить суровые аббаты.

к списку

 

* * *

 

По ночам все комнаты черны,

Каждый голос темен. По ночам

Все красавицы земной страны

Одинаково — невинно — неверны.

 

И ведут друг с другом разговоры

По ночам красавицы и воры.

Мимо дома своего пойдешь —

И не тот уж дом твой по ночам!

 

И сосед твой — странно–непохож,

И за каждою спиною — нож,

И шатаются в бессильном гневе

Черные огромные деревья.

 

Ох, узка подземная кровать

По ночам, по черным, по ночам!

Ох, боюсь, что буду я вставать,

И шептать, и в губы целовать…

 

— Помолитесь, дорогие дети,—

За меня в час первый и в час третий.

 

17 декабря 1916

к списку

 

* * *

 

По холмам – круглым и смуглым,

Под лучом – сильным и пыльным,

Сапожком – робким и кротким –

За плащом – рдяным и рваным.

 

По пескам – жадным и ржавым,

Под лучом – жгучим и пьющим,

Сапожком – робким и кротким –

За плащом – следом и следом.

 

По волнам – лютым и вздутым,

Под лучом – гневным и древним,

Сапожком – робким и кротким –

За плащом – лгущим и лгущим.

 

1921

к списку

 

 

* * *

 

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

 

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

 

Кто был охотник? — Кто — добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?

 

В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?

 

И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?

к списку

 

* * *

 

Пожирающий огонь — мой конь.

Он копытами не бьет, не ржет.

Где мой конь дохнул — родник не бьет,

Где мой конь махнул — трава не растет.

Ох, огонь–мой конь — несытый едок!

Ох, огонь — на нем — несытый ездок!

С красной гривою свились волоса…

Огневая полоса — в небеса!

 

14 августа 1918

к списку

 

* * *

 

Полнолунье, и мех медвежий,

И бубенчиков легкий пляс. ..

Легкомысленнейший час!— Мне же

Глубочайший час.

 

Умудрил меня встречный ветер,

Снег умилостивил мне взгляд,

На пригорке монастырь светел

И от снега — свят.

 

Вы снежинки с груди собольей

Мне сцеловываете, друг,

Я на дерево гляжу,— в поле

И на лунный круг.

 

За широкой спиной ямщицкой

Две не встретятся головы.

Начинает мне Господь — сниться,

Отоснились — Вы.

 

27 ноября 1915

к списку

 

Попытка ревности

 

Как живется вам с другою, –

Проще ведь?– Удар весла!–

Линией береговою

Скоро ль память отошла

 

Обо мне, плавучем острове

(По небу – не по водам)!

Души, души!– быть вам сестрами,

Не любовницами – вам!

 

Как живется вам с простою

Женщиною? Без божеств?

Государыню с престола

Свергши (с оного сошед),

 

Как живется вам – хлопочется –

Ежится? Встается – как ?

С пошлиной бессмертной пошлости

Как справляетесь, бедняк?

 

«Судорог да перебоев –

Хватит! Дом себе найму».

Как живется вам с любою –

Избранному моему!

 

Свойственнее и сьедобнее –

Снедь? Приестся – не пеняй…

Как живется вам с подобием –

Вам, поправшему Синай!

 

Как живется вам с чужою,

Здешнею? Ребром – люба?

Стыд Зевесовой вожжою

Не охлестывает лба?

 

Как живется вам – здоровится –

Можется? Поется – как?

С язвою бессмертной совести

Как справляетесь, бедняк?

 

Как живется вам с товаром

Рыночным? Оброк – крутой?

После мраморов Каррары

Как живется вам с трухой

 

Гипсовой? (Из глыбы высечен

Бог – и начисто разбит!)

Как живется вам с сто–тысячной –

Вам, познавшему Лилит!

 

Рыночною новизною

Сыты ли? К волшбам остыв,

Как живется вам с земною

Женщиною, без шестых

 

Чувств?..

Ну, за голову: счастливы?

Нет? В провале без глубин –

Как живется, милый? Тяжче ли,

Так же ли, как мне с другим?

 

19 ноября 1924

к списку

 

* * *

 

Пора снимать янтарь,

Пора менять словарь,

Пора гасить фонарь

Наддверный. ..

 

Февраль 1941

к списку

 

* * *

 

– Пора! для этого огня –

Стара!

     – Любовь – старей меня!

 

– Пятидесяти январей

Гора!

     – Любовь – еще старей:

Стара, как хвощ, стара, как змей,

Старей ливонских янтарей,

Всех привиденских кораблей

Старей! – камней, старей – морей…

Но боль, которая в груди,

Старей любви, старей любви.

 

23 января 1940

к списку

 

* * *

 

Посвящаю эти строки

Тем, кто мне устроит гроб.

Приоткроют мой высокий,

Ненавистный лоб.

 

Измененная без нужды,

С венчиком на лбу, –

Собственному сердцу чуждой

Буду я в гробу.

 

Не увидят на лице:

«Все мне слышно! Все мне видно!

Мне в гробу еще обидно

Быть как все».

 

В платье белоснежном – с детства

Нелюбимый цвет!–

Лягу – с кем–то по соседству?–

До скончанья лет.

 

Слушайте!– Я не приемлю!

Это – западня!

Не меня опустят в землю,

Не меня.

 

Знаю!– Все сгорит дотла!

И не приютит могила

Ничего, что я любила,

Чем жила.

 

Весна 1913, Москва

к списку

 

 

* * *

 

После бессонной ночи слабеет тело,

Милым становится и не своим,— ничьим,

В медленных жилах еще занывают стрелы,

И улыбаешься людям, как серафим.

 

После бессонной ночи слабеют руки,

И глубоко равнодушен и враг и друг.

Целая радуга в каждом случайном звуке,

И на морозе Флоренцией пахнет вдруг.

 

Нежно светлеют губы, и тень золоче

Возле запавших глаз. Это ночь зажгла

Этот светлейший лик,— и от темной ночи

Только одно темнеет у нас — глаза.

 

19 июля 1916

к списку

 

* * *

 

Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеёю в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что — невинна.

 

Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою — за счастьем.

 

Пересмотрите всё моё добро,
Скажите — или я ослепла?
Где золото моё? Где серебро?
В моей руке — лишь горстка пепла!

 

И это всё, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это всё, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.

к списку

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Приключилась с ним странная хворь,

И сладчайшая на него нашла оторопь.

Все стоит и смотрит ввысь,

И не видит ни звезд, ни зорь

Зорким оком своим — отрок.

 

А задремлет — к нему орлы

Шумнокрылые слетаются с клекотом,

И ведут о нем дивный спор.

И один — властелин скалы —

Клювом кудри ему треплет.

 

Но дремучие очи сомкнув,

Но уста полураскрыв — спит себе.

И не слышит ночных гостей,

И не видит, как зоркий клюв

Златоокая вострит птица.

 

20 марта 1916

к списку

 

Приметы

 

Точно гору несла в подоле –

Всего тела боль!

Я любовь узнаю по боли

Всего тела вдоль.

 

Точно поле во мне разъяли

Для любой грозы.

Я любовь узнаю по дали

Всех и вся вблизи.

 

Точно нору во мне прорыли

До основ, где смоль.

Я любовь узнаю по жиле,

Всего тела вдоль

 

Cтонущей. Сквозняком как гривой

Овеваясь, гунн:

Я любовь узнаю по срыву

Самых верных струн

 

Горловых, – горловых ущелий

Ржавь, живая соль.

Я любовь узнаю по щели,

Нет!– по трели

Всего тела вдоль!

 

29 ноября 1924

к списку

 

* * *

 

Проста моя осанка,

Нищ мой домашний кров.

Ведь я островитянка

С далёких островов!

 

Живу – никто не нужен!

Взошёл – ночей не сплю.

Согреть чужому ужин –

Жильё своё спалю!

 

Взглянул – так и знакомый,

Взошёл – так и живи!

Просты наши законы:

Написаны в крови.

 

Луну заманим с неба

В ладонь,– коли мила!

Ну, а ушёл – как не был,

И я – как не была.

 

Гляжу на след ножовый:

Успеет ли зажить

До первого чужого,

Который скажет: «Пить».

 

Август 1920

к списку

 

«Прости» волшебному дому

 

В неосвещенной передней я
Молча присела на ларь.
Темный узор на портьере,
С медными ручками двери…
В эти минуты последние
Все полюбилось, как встарь.

 

Был заповедными соснами
В темном бору вековом
Прежде наш домик любимый.
Нежно его берегли мы,
Дом с небывалыми веснами,
С дивными зимами дом.

 

Первые игры и басенки
Быстро сменились другим.
Дом притаился волшебный,
Стали большими царевны.
Но для меня и для Асеньки
Был он всегда дорогим.

 

Зала от сумрака синяя,
Жажда великих путей,
Пренебреженье к науке,
Переплетенные руки,
Светлые замки из инея
И ожиданье гостей.

 

Возгласы эти и песенки
Чуть раздавался звонок!
Чье-нибудь близко участье?
Господи, может быть счастье?
И через залу по лесенке
Стук убегающих ног…

к списку

 

Разговор с гением

 

Глыбами – лбу

Лавры похвал.

«Петь не могу!»

– «Будешь!» – «Пропал,

 

(На толокно

Переводи!)

Как молоко –

Звук из груди.

 

Пусто. Суха.

В полную веснь –

Чувство сука».

– «Старая песнь!

 

Брось, не морочь!»

«Лучше мне впредь –

Камень толочь!»

– «Тут–то и петь!»

 

«Что я, снегирь,

Чтоб день–деньской

Петь?»

– «Не моги,

Пташка, а пой!

 

На зло врагу!»

«Коли двух строк

Свесть не могу?»

– «Кто когда – мог?!»

 

«Пытка!» – «Терпи!»

«Скошенный луг –

Глотка!» – «Хрипи:

Тоже ведь – звук!»

 

«Львов, а не жен

Дело». – «Детей:

Распотрошен –

Пел же – Орфей!»

 

«Так и в гробу?»

– «И под доской».

«Петь не могу!»

– «Это воспой!»

 

Медон, 4 июня 1928

к списку

 

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Разлетелось в серебряные дребезги

Зеркало, и в нем — взгляд.

Лебеди мои, лебеди

Сегодня домой летят!

 

Из облачной выси выпало

Мне прямо на грудь — перо.

Я сегодня во сне рассыпала

Мелкое серебро.

 

Серебряный клич — звонок.

Серебряно мне — петь!

Мой выкормыш! Лебеденок!

Хорошо ли тебе лететь?

 

Пойду и не скажусь

Ни матери, ни сродникам.

Пойду и встану в церкви,

И помолюсь угодникам

О лебеде молоденьком.

 

1 марта 1916

к списку

 

* * *

 

Б. Пастернаку

 

Рас-стояние: вёрсты, мили. ..

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

 

Рас-стояние: вёрсты, дали…

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это – сплав

 

Вдохновений и сухожилий…

Не рассорили – рассорили,

Расслоили…

           Стена да ров.

Расселили нас, как орлов-

 

Заговорщиков: вёрсты, дали…

Не расстроили – растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

 

Который уж, ну который – март?!

Разбили нас – как колоду карт!

 

24 марта 1925

к списку

 

Рассвет на рельсах

 

Покамест день не встал

С его страстями стравленными,

Из сырости и шпал

Россию восстанавливаю.

 

Из сырости – и свай,

Из сырости – и серости.

Покамест день не встал

И не вмешался стрелочник.

 

Туман ещё щадит,

Ещё в холсты запахнутый

Спит ломовой гранит,

Полей не видно шахматных. ..

 

Из сырости – и стай…

Ещё вестями шалыми

Лжёт вороная сталь –

Ещё Москва за шпалами!

 

Так, под упорством глаз –

Владением бесплотнейшим

Какая разлилась

Россия – в три полотнища!

 

И – шире раскручу!

Невидимыми рельсами

По сырости пущу

Вагоны с погорельцами:

 

С пропавшими навек

Для Бога и людей!

(Знак: сорок человек

И восемь лошадей).

 

Так, посредине шпал,

Где даль шлагбаумом выросла,

Из сырости и шпал,

Из сырости – и сирости,

 

Покамест день не встал

С его страстями стравленными –

Во всю горизонталь

Россию восстанавливаю!

 

Без низости, без лжи:

Даль – да две рельсы синие…

Эй, вот она! – Держи!

По линиям, по линиям…

 

12 сентября 1922

к списку

 

* * *

 

Б. Пастернаку

 

Рас–стояние: версты, мили. ..

Нас рас–ставили, рас–садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

 

Рас–стояние: версты, дали…

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это – сплав

 

Вдохновений и сухожилий…

Не рассорили – рассорили,

Расслоили…

           Стена да ров.

Расселили нас, как орлов–

 

Заговорщиков: версты, дали…

Не расстроили – растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

 

Который уж, ну который – март?!

Разбили нас – как колоду карт!

 

24 марта 1925

к списку

 

Родина (О, неподатливый язык…)

 

О, неподатливый язык!

Чего бы попросту — мужик,

Пойми, певал и до меня:

«Россия, родина моя!»

 

Но и с калужского холма

Мне открывалася она —

Даль, тридевятая земля!

Чужбина, родина моя!

 

Даль, прирожденная, как боль,

Настолько родина и столь —

Рок, что повсюду, через всю

Даль — всю ее с собой несу!

 

Даль, отдалившая мне близь,

Даль, говорящая: «Вернись

Домой!» Со всех — до горних звезд —

Меня снимающая мест!

 

Недаром, голубей воды,

Я далью обдавала лбы.

 

Ты! Сей руки своей лишусь,—

Хоть двух! Губами подпишусь

На плахе: распрь моих земля —

Гордыня, родина моя!

 

12 мая 1932

к списку

 

Рождественская дама

 

Серый ослик твой ступает прямо,

Не страшны ему ни бездна, ни река…

Милая Рождественская дама,

Увези меня с собою в облака!

 

Я для ослика достану хлеба,

(Не увидят, не услышат, – я легка!)

Я игрушек не возьму на небо…

Увези меня с собою в облака!

 

Из кладовки, чуть задремлет мама,

Я для ослика достану молока.

Милая Рождественская дама,

Увези меня с собою в облака!

 

1909–1910

к списку

 

Роландов рог

 

Как бедный шут о злом своем уродстве,

Я повествую о своем сиротстве:

За князем — род, за серафимом — сонм,

За каждым — тысячи таких, как он,—

Чтоб, пошатнувшись,— на живую стену

Упал — и знал, что тысячи на смену!

 

Солдат — полком, бес — легионом горд,

За вором — сброд, а за шутом — все горб.

Так, наконец, усталая держаться

Сознаньем: долг и назначеньем: драться,—

Под свист глупца и мещанина смех,—

Одна за всех — из всех — противу всех,

Стою и шлю, закаменев от взлету,

Сей громкий зов в небесные пустоты.

 

И сей пожар в груди — тому залог,

Что некий Карл тебя услышит, Рог!

 

1932

к списку

 

 

Руан

 

И я вошла, и я сказала: — Здравствуй!
Пора, король, во Францию, домой!
И я опять веду тебя на царство,
И ты опять обманешь. Карл Седьмой!

 

Не ждите, принц, скупой и невеселый,
Бескровный принц, не распрямивший плеч,
Чтоб Иоанна разлюбила — голос,
Чтоб Иоанна разлюбила — меч.

 

И был Руан, в Руане — Старый рынок…
— Все будет вновь: последний взор коня,
И первый треск невинных хворостинок,
И первый всплеск соснового огня.

 

А за плечом — товарищ мой крылатый
Опять шепнет: — Терпение, сестра! —
Когда сверкнут серебряные латы
Сосновой кровью моего костра.

к списку

 

* * *

 

Руки даны мне — протягивать каждому обе,

Не удержать ни одной, губы — давать имена,

Очи — не видеть, высокие брови над ними —

Нежно дивиться любви и — нежней — нелюбви.

 

А этот колокол там, что кремлевских тяжеле,

Безостановочно ходит и ходит в груди,—

Это — кто знает?— не знаю,— быть может,—

                              должно быть —

Мне загоститься не дать на российской земле!

 

2 июля 1916

к списку

 

* * *

 

Русской ржи от меня поклон,

Полю, где баба застится…

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи на сердце…

 

Ты в погудке дождей и бед –

То ж, что Гомер в гекзаметре.

Дай мне руку – на весь тот свет!

Здесь мои – обе заняты.

 

7 мая 1925

к списку

 

Рыцарь на мосту

 

Бледно–лицый

Страж над плеском века.

Рыцарь, рыцарь,

Стерегущий реку.

 

(О, найду ль в ней

Мир от губ и рук?!)

Ка–ра–ульный

На посту разлук.

 

Клятвы, кольца…

Да, но камнем в реку —

Нас–то — сколько

За четыре века!

 

В воду пропуск

Вольный.— Розам цвесть!

Бросил — брошусь!

Вот тебе и месть!

 

Не устанем

Мы — доколе страсть есть!—

Мстить мостами.

Широко расправьтесь,

 

Крылья!— В тину,

В пену — как в парчу!

Мосто–вины

Нынче не плачу!

 

«С рокового мосту

Вниз — отважься!»

Я тебе по росту,

Рыцарь пражский.

 

Сласть ли, грусть ли

В ней — тебе видней,

Рыцарь, стерегущий

Реку — дней.

 

27 сентября 1923

к списку

 

* * *

 

С большою нежностью — потому,
Что скоро уйду от всех —
Я все раздумываю, кому
Достанется волчий мех,

 

Кому — разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому — серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой…

 

И все́ — записки, и все́ — цветы,
Которых хранить — невмочь…
Последняя рифма моя — и ты,
Последняя моя ночь!

к списку

 

Самоубийство

 

Был вечер музыки и ласки,
Все в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял — жестом злого жезла
Ее колдун увлек туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сияньи розовых лучей…
Он понял — прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! — «Ах, вернись домой!»
…Он тихо плакал. Вдруг с балкона
Раздался голос: «Мальчик мой!»

 

В изящном узеньком конверте
Нашли ее «прости»: «Всегда
Любовь и грусть — сильнее смерти».
Сильнее смерти… Да, о да!..

к списку

 

* * *

 

Светло–серебряная цвель

Над зарослями и бассейнами.

И занавес дохнёт — и в щель

Колеблющийся и рассеянный

 

Свет… Падающая вода

Чадры. (Не прикажу — не двинешься!)

Так пэри к спящим иногда

Прокрадываются в любимицы.

 

Ибо не ведающим лет

— Спи!— головокруженье нравится.

Не вычитав моих примет,

Спи, нежное мое неравенство!

 

Спи.— Вымыслом останусь, лба

Разглаживающим неровности.

Так Музы к смертным иногда

Напрашиваются в любовницы.

 

16 июля 1922

к списку

 

 

* * *

 

5.

Сегодня, часу в восьмом,

Стремглав по Большой Лубянке,

Как пуля, как снежный ком,

Куда-то промчались санки.

Уже прозвеневший смех…

Я так и застыла взглядом:

Волос рыжеватый мех,

И кто-то высокий – рядом!

Вы были уже с другой,

С ней путь открывали санный,

С желанной и дорогой, –

Сильнее, чем я – желанной.

– Oh, je n’en puis plus, j’etouffe* –

Вы крикнули во весь голос,

Размашисто запахнув

На ней меховую полость.

Мир – весел и вечер лих!

Из муфты летят покупки…

Так мчались Вы в снежный вихрь,

Взор к взору и шубка к шубке.

И был жесточайший бунт,

И снег осыпался бело.

Я около двух секунд –

Не более – вслед глядела.

И гладила длинный ворс

На шубке своей – без гнева.

Ваш маленький Кай замёрз,

О, Снежная Королева.

—

*О, я больше не могу, я задыхаюсь! (фр.)

к списку

 

* * *

 

Семь мечей пронзали сердце

Богородицы над Сыном.

Семь мечей пронзили сердце,

А мое — семижды семь.

 

Я не знаю, жив ли, нет ли

Тот, кто мне дороже сердца,

Тот, кто мне дороже Сына…

 

Этой песней — утешаюсь.

Если встретится — скажи.

 

25 мая 1918

к списку

 

* * *

 

Семь холмов — как семь колоколов!
На семи колоколах — колокольни.
Всех счётом — сорок сороков.
Колокольное семихолмие!

 

В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом — пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.

 

И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.

 

Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землёй московскою!

к списку

 

Сергею Эфрон-Дурново

 

Как водоросли Ваши члены,

Как ветви мальмэзонских ив…

Так Вы лежали в брызгах пены,

Рассеянно остановив

 

На светло-золотистых дынях

Аквамарин и хризопраз

Сине-зелёных, серо-синих,

Всегда полузакрытых глаз.

 

Летели солнечные стрелы

И волны – бешеные львы.

Так Вы лежали, слишком белый

От нестерпимой синевы…

 

А за спиной была пустыня

И где-то станция Джанкой…

И тихо золотилась дыня

Под Вашей длинною рукой.

 

Так, драгоценный и спокойный,

Лежите, взглядом не даря,

Но взглянете – и вспыхнут войны,

И горы двинутся в моря,

 

И новые зажгутся луны,

И лягут радостные львы –

По наклоненью Вашей юной,

Великолепной головы.

 

1 августа 1913

к списку

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Собирая любимых в путь,

Я им песни пою на память —

Чтобы приняли как–нибудь,

Что когда–то дарили сами.

 

Зеленеющею тропой

Довожу их до перекрестка.

Ты без устали, ветер, пой,

Ты, дорога, не будь им жесткой!

 

Туча сизая, слез не лей,—

Как на праздник они обуты!

Ущеми себе жало, змей,

Кинь, разбойничек, нож свой лютый.

 

Ты, прохожая красота,

Будь веселою им невестой.

Потруди за меня уста,—

Наградит тебя Царь Небесный!

 

Разгорайтесь, костры, в лесах,

Разгоняйте зверей берложьих.

Богородица в небесах,

Вспомяни о моих прохожих!

 

17 февраля 1916

к списку

 

* * *

 

Солнце — одно, а шагает по всем городам.

Солнце — мое. Я его никому не отдам.

 

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!

Пусть погибают в бессменной ночи города!

 

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!

Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

 

В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам…

Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

 

Март 1919

к списку

 

* * *

 

Солнцем жилки налиты – не кровью –

На руке, коричневой уже.

Я одна с моей большой любовью

К собственной моей душе.

 

Жду кузнечика, считаю до ста,

Стебелек срываю и жую…

– Странно чувствовать так сильно и так просто

Мимолетность жизни – и свою.

 

15 мая 1913

к списку

 

 

Стихи к Пушкину

 

1

 

Бич жандармов, бог студентов,

Желчь мужей, услада жен –

Пушкин – в роли монумента?

Гостя каменного – он,

 

Скалозубый, нагловзорый

Пушкин – в роли Командора?

 

Критик – ноя, нытик – вторя:

– Где же пушкинское (взрыд)

Чувство меры? Чувство моря

Позабыли – о гранит

 

Бьющегося? Тот, соленый

Пушкин – в роли лексикона?

 

Две ноги свои – погреться –

Вытянувший – и на стол

Вспрыгнувший при Самодержце –

Африканский самовол –

 

Наших прадедов умора –

Пушкин – в роли гувернера?

 

Черного не перекрасить

В белого – неисправим!

Недурен российский классик,

Небо Африки – своим

 

Звавший, невское – проклятым!

Пушкин – в роли русопята?

 

К пушкинскому юбилею

Тоже речь произнесем:

Всех румяней и смуглее

До сих пор на свете всем,

 

Всех живучей и живее!

Пушкин – в роли мавзолея?

 

Уши лопнули от вопля:

– Перед Пушкиным во фрунт!

А куда девали пекло

Губ, куда девали – бунт

 

Пушкинский, уст окаянство?

Пушкин – в меру пушкиньянца!

 

Что вы делаете, карлы,

Этот – голубей олив –

Самый вольный, самый крайний

Лоб – навеки заклеймив

 

Низостию двуединой

Золота и середины.

 

Пушкин – тога, Пушкин – схима,

Пушкин – мера, Пушкин – грань..

Пушкин, Пушкин, Пушкин – имя

Благородное – как брань

 

Площадную – попугаи.

Пушкин? Очень испугали!

 

25 июня 1931, Мёдон

к списку

 

* * *

 

Стихи растут, как звезды и как розы,

Как красота — ненужная в семье.

А на венцы и на апофеозы —

Один ответ: «Откуда мне сие?»

 

Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,

Небесный гость в четыре лепестка.

О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты

Закон звезды и формула цветка.

 

14 августа 1918

к списку

 

Страна

 

С фонарем обшарьте

Весь подлунный свет!

Той страны – на карте

Нет, в пространстве – нет.

 

Выпита как с блюдца, –

Донышко блестит.

Можно ли вернуться

В дом, который – срыт?

 

Заново родися –

В новую страну!

Ну-ка, воротися

На спину коню

 

Сбросившему! Кости

Целы-то хотя?

Эдакому гостю

Булочник ломтя

 

Ломаного, плотник –

Гроба не продаст!

. ..Той её – несчётных

Вёрст, небесных царств,

 

Той, где на монетах –

Молодость моя –

Той России – нету.

– Как и той меня.

 

Конец июня 1931

Мёдон

к списку

 

Только девочка

 

Я только девочка. Мой долг

До брачного венца

Не забывать, что всюду – волк

И помнить: я – овца.

 

Мечтать о замке золотом,

Качать, кружить, трясти

Сначала куклу, а потом

Не куклу, а почти.

 

В моей руке не быть мечу,

Не зазвенеть струне.

Я только девочка, – молчу.

Ах, если бы и мне

 

Взглянув на звезды знать, что там

И мне звезда зажглась

И улыбаться всем глазам,

Не опуская глаз!

 

1909–1910

к списку

 

* * *

 

Только живите!— Я уронила руки,

Я уронила на руки жаркий лоб.

Так молодая Буря слушает Бога

Где–нибудь в поле, в какой–нибудь

                           темный час.

 

И на высокий вал моего дыханья

Властная вдруг — словно с неба —

                         ложится длань.

И на уста мои чьи–то уста ложатся.

— Так молодую Бурю слушает Бог.

 

20 июня 1917

к списку

 

* * *

 

Только закрою горячие веки

Райские розы, райские реки…

 

Где–то далече,

Как в забытьи,

Нежные речи

Райской змеи.

 

И узнаю,

Грустная Ева,

Царское древо

В круглом раю.

 

20 января 1917

к списку

 

Тоска по родине!

 

Тоска по родине! Давно

Разоблачённая морока!

Мне совершенно всё равно –

Где совершенно одинокой

 

Быть, по каким камням домой

Брести с кошёлкою базарной

В дом, и не знающий, что – мой,

Как госпиталь или казарма.

 

Мне всё равно, каких среди

Лиц ощетиниваться пленным

Львом, из какой людской среды

Быть вытесненной – непременно –

 

В себя, в единоличье чувств.

Камчатским медведём без льдины

Где не ужиться (и не тщусь!),

Где унижаться – мне едино.

 

Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично – на каком

Непонимаемой быть встречным!

 

(Читателем, газетных тонн

Глотателем, доильцем сплетен…)

Двадцатого столетья – он,

А я – до всякого столетья!

 

Остолбеневши, как бревно,

Оставшееся от аллеи,

Мне всe – равны, мне всё – равно,

И, может быть, всего равнее –

 

Роднее бывшее – всего.

Все признаки с меня, все меты,

Все даты – как рукой сняло:

Душа, родившаяся – где-то.

 

Так край меня не уберёг

Мой, что и самый зоркий сыщик

Вдоль всей души, всей – поперёк!

Родимого пятна не сыщет!

 

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё – равно, и всё – едино.

Но если по дороге – куст

Встаёт, особенно – рябина…

 

1934

к списку

 

 

Тройственный союз

 

У нас за робостью лица

Скрывается иное.

Мы непокорные сердца.

Мы молоды. Нас трое.

 

Мы за уроком так тихи,

Так пламенны в манеже.

У нас похожие стихи

И сны одни и те же.

 

Служить свободе – наш девиз,

И кончить, как герои.

Мы тенью Шиллера клялись.

Мы молоды. Нас трое.

 

1909–1910

к списку

 

* * *

 

О. Э. Мандельштаму

 

Ты запрокидываешь голову

Затем, что ты гордец и враль.

Какого спутника веселого

Привел мне нынешний февраль!

 

Преследуемы оборванцами

И медленно пуская дым,

Торжественными чужестранцами

Проходим городом родным.

 

Чьи руки бережные нежили

Твои ресницы, красота,

И по каким терновалежиям

Лавровая твоя верста…—

 

Не спрашиваю. Дух мой алчущий

Переборол уже мечту.

В тебе божественного мальчика,—

Десятилетнего я чту.

 

Помедлим у реки, полощущей

Цветные бусы фонарей.

Я доведу тебя до площади,

Видавшей отроков–царей…

 

Мальчишескую боль высвистывай,

И сердце зажимай в горсти…

Мой хладнокровный, мой неистовый

Вольноотпущенник — прости!

 

18 февраля 1916

к списку

 

* * *

 

Ты, меня любивший фальшью

Истины – и правдой лжи,

Ты, меня любивший – дальше

Некуда! – За рубежи!

 

Ты, меня любивший дольше

Времени. – Десницы взмах! –

Ты меня не любишь больше:

Истина в пяти словах.

 

12 декабря 1923

к списку

 

* * *

 

Ты, чьи сны ещё непробудны,

Чьи движенья ещё тихи,

В переулок сходи Трёхпрудный,

Если любишь мои стихи.

 

О, как солнечно и как звёздно

Начат жизненный первый том,

Умоляю – пока не поздно,

Приходи посмотреть наш дом!

 

Будет скоро тот мир погублен,

Погляди на него тайком,

Пока тополь ещё не срублен

И не продан ещё наш дом.

 

Этот тополь! Под ним ютятся

Наши детские вечера.

Этот тополь среди акаций

Цвета пепла и серебра.

 

Этот мир невозвратно-чудный

Ты застанешь ещё, спеши!

В переулок сходи Трёхпрудный,

В эту душу моей души.

 

1913

к списку

 

* * *

 

У камина, у камина

Ночи коротаю.

Все качаю и качаю

Маленького сына.

 

Лучше бы тебе по Нилу

Плыть, дитя, в корзине!

Позабыл отец твой милый

О прекрасном сыне.

 

Царский сон оберегая,

Затекли колени.

Ночь была… И ночь другая

Ей пришла на смену.

 

Так Агарь в своей пустыне

Шепчет Измаилу:

— «Позабыл отец твой милый

О прекрасном сыне!»

 

Дорастешь, царек сердечный,

До отцовской славы,

И поймешь: недолговечны

Царские забавы!

 

И другая, в час унылый

Скажет у камина:

«Позабыл отец твой милый

О прекрасном сыне!»

 

2 февраля 1917, Сретение

к списку

 

* * *

 

У меня в Москве – купола горят!

У меня в Москве – колокола звонят!

И гробницы в ряд у меня стоят, –

В них царицы спят, и цари.

 

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле

Легче дышится – чем на всей земле!

И не знаешь ты, что зарёй в Кремле

Я молюсь тебе – до зари.

 

И проходишь ты над своей Невой

О ту пору, как над рекой-Москвой

Я стою с опущенной головой,

И слипаются фонари.

 

Всей бессонницей я тебя люблю,

Всей бессонницей я тебе внемлю –

О ту пору, как по всему Кремлю

Просыпаются звонари.

 

Но моя река – да с твоей рекой,

Но моя рука – да с твоей рукой

Не сойдутся. Радость моя, доколь

Не догонит заря – зари.

 

7 мая 1916

к списку

 

* * *

 

У первой бабки – четыре сына,

Четыре сына – одна лучина,

 

Кожух овчинный, мешок пеньки, –

Четыре сына – да две руки!

 

Как ни навалишь им чашку – чисто!

Чай, не барчата! – Семинаристы!

 

А у другой – по иному трахту! –

У той тоскует в ногах вся шляхта.

 

И вот – смеётся у камелька:

«Сто богомольцев – одна рука!»

 

И зацелованными руками

Чудит над клавишами, шелками…

              ________

 

Обеим бабкам я вышла – внучка:

Чернорабочий – и белоручка!

 

Январь 1920

к списку

 

 

* * *

 

Уединение: уйди
В себя, как прадеды в феоды.
Уединение: в груди
Ищи и находи свободу.

 

Чтоб ни души, чтоб ни ноги
На свете нет такого саду
Уединению. В груди
Ищи и находи прохладу.

 

Кто победил на площади —
Про то не думай и не ведай.
В уединении груди-
Справляй и погребай победу

 

Уединения в груди.
Уединение: уйди,

 

Жизнь!

к списку

 

* * *

 

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверзтую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

 

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось.

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

 

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все – как будто бы под небом

И не было меня!

 

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой.

 

Виолончель, и кавалькады в чаще,

И колокол в селе…

– Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

 

К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?!–

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

 

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто – слишком грустно

И только двадцать лет,

 

За то, что мне прямая неизбежность –

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

 

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру. ..

– Послушайте!– Еще меня любите

За то, что я умру.

к списку

 

* * *

 

В. Я. Брюсову

 

Улыбнись в моё «окно»,

Иль к шутам меня причисли, –

Не изменишь, всё равно!

«Острых чувств» и «нужных мыслей»

Мне от Бога не дано.

Нужно петь, что всё темно,

Что над миром сны нависли…

– Так теперь заведено. –

Этих чувств и этих мыслей

Мне от Бога не дано!

 

1906–1920

к списку

 

* * *

 

Умирая, не скажу: была.

И не жаль, и не ищу виновных.

Есть на свете поважней дела

Страстных бурь и подвигов любовных.

 

Ты – крылом стучавший в эту грудь,

Молодой виновник вдохновенья –

Я тебе повелеваю: – будь!

Я – не выйду из повиновенья.

 

30 июня 1918

к списку

 

* * *

 

Ушел – не ем:

Пуст – хлеба вкус.

Всё – мел.

За чем ни потянусь.

 

…Мне хлебом был,

И снегом был.

И снег не бел,

И хлеб не мил.

 

23 января 1940

к списку

 

Хвала времени

 

Вере Аренской

 

Беженская мостовая!
Гикнуло — и понеслось
Опрометями колес.
Время! Я не поспеваю.

 

В летописях и в лобзаньях
Пойманное… но песка
Струечкою шелестя…
Время, ты меня обманешь!

 

Стрелками часов, морщин
Рытвинами — и Америк
Новшествами… — Пуст кувшин! —
Время, ты меня обмеришь!

 

Время, ты меня предашь!
Блудною женой — обнову
Выронишь… — «Хоть час да наш!»

 

— Поезда с тобой иного
Следования!.. —

 

Ибо мимо родилась
Времени! Вотще и всуе
Ратуешь! Калиф на час:
Время! Я тебя миную.

к списку

 

* * *

(из цикла «Подруга»)

 

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать – куда Вам путь

И где пристанище.

 

Я вижу: мачта корабля,

И Вы – на палубе…

Вы – в дыме поезда… Поля

В вечерней жалобе…

 

Вечерние поля в росе,

Над ними – вороны…

– Благословляю Вас на все

Четыре стороны!

 

3 мая 1915

к списку

 

 

* * *

 

Цветок к груди приколот,

Кто приколол – не помню.

Ненасытим мой голод

На грусть, на страсть, на смерть.

 

Виолончелью, скрипом

Дверей и звоном рюмок,

И лязгом шпор, и криком

Вечерних поездов,

 

Выстрелом на охоте

И бубенцами троек –

Зовете вы, зовете

Нелюбленные мной!

 

Но есть еще услада:

Я жду того, кто первый

Поймет меня, как надо –

И выстрелит в упор.

 

22 октября 1915

к списку

 

* * *

 

Цыганская страсть разлуки!

Чуть встретишь – уж рвёшься прочь!

Я лоб уронила в руки,

И думаю, глядя в ночь:

 

Никто, в наших письмах роясь,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть –

Как сами себе верны.

 

Октябрь 1915

к списку

 

Челюскинцы

 

Челюскинцы: звук –

Как сжатые челюсти!

Мороз на них прёт,

Медведь на них щерится.

 

И впрямь челюстьми –

На славу всемирную –

Из льдин челюстей

Товарищей вырвали!

 

На льдине (не то

Что – чёрт его – Нобиле!)

Родили дитё

И псов не угробили –

 

На льдине!

         Эол

Доносит по кабелю:

«На льдов произвол

Ни пса не оставили!»

 

И спасши (мечта

Для младшего возраста!),

И псов и дитя

Умчали по воздуху.

 

«Европа, глядишь?

Так льды у нас колются!»

Щекастый малыш,

Спелёнатый – полюсом!

 

А рядом – сердит

На громы виктории –

Второй уже Шмидт

В российской истории:

 

Седыми бровьми

Стеснённая ласковость…

 

Сегодня – смеюсь!

Сегодня – да здравствует

Советский Союз!

 

За вас каждым мускулом

Держусь – и горжусь,

Челюскинцы – русские!

 

1934

к списку

 

Эвридика-Орфею

 

Для тех, отженивших последние клочья
Покрова (ни уст, ни ланит!…)
О, не превышение ли полномочий
Орфей, нисходящий в Аид?

 

Для тех, отрешивших последние звенья
Земного… На ложе из лож
Сложившим великую ложь лицезренья,
Внутрь зрящим — свидание нож.

 

Уплочено же — всеми розами крови
За этот просторный покрой
Бессмертья…
До самых летейских верховий
Любивший — мне нужен покой

 

Беспамятности… Ибо в призрачном доме
Сем — призрак ты, сущий, а явь —
Я, мертвая… Что же скажу тебе, кроме:
— «Ты это забудь и оставь!»

 

Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!
Ни рук ведь! Ни уст, чтоб припасть
Устами! — С бессмертья змеиным укусом
Кончается женская страсть.

 

Уплочено же — вспомяни мои крики! —
За этот последний простор.
Не надо Орфею сходить к Эвридике
И братьям тревожить сестер.

к списку

 

Эмигрант

 

Здесь, меж вами: домами, деньгами, дымами

Дамами, Думами,

Не слюбившись с вами, не сбившись с вами,

Неким –

Шуманом пронося под полой весну:

Выше! из виду!

Соловьиным тремоло на весу –

Некий – избранный.

 

Боязливейший, ибо взяв на дыб –

Ноги лижете!

Заблудившийся между грыж и глыб

Бог в блудилище.

 

Лишний! Вышний! Выходец! Вызов! Ввысь

Не отвыкший… Виселиц

Не принявший… В рвани валют и виз

Беги – выходец.

 

9 февраля 1923

к списку

 

* * *

 

В. Я. Брюсову

 

Я забыла, что сердце в Вас – только ночник,

Не звезда! Я забыла об этом!

Что поэзия ваша из книг

И из зависти – критика. Ранний старик,

Вы опять мне на миг

Показались великим поэтом.

 

1912

к списку

 

* * *

 

Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?

 

Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.

к списку

 

 

* * *

 

Я расскажу тебе – про великий обман:

Я расскажу тебе, как ниспадает туман

На молодые деревья, на старые пни.

Я расскажу тебе, как погасают огни

 

В низких домах, как – пришелец египетских стран –

В узкую дудку под деревом дует цыган.

Я расскажу тебе – про великую ложь:

Я расскажу тебе, как зажимается нож

В узкой руке, – как вздымаются ветром веков

Кудри у юных – и бороды у стариков.

 

Рокот веков.

Топот подков.

 

4 июня 1918

к списку

 

С.Э.

 

Я с вызовом ношу его кольцо!

– Да, в Вечности – жена, не на бумаге! –

Чрезмерно узкое его лицо

Подобно шпаге.

 

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно-великолепны брови.

В его лице трагически слились

Две древних крови.

 

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно-бесполезны! –

Под крыльями раскинутых бровей –

Две бездны.

 

В его лице я рыцарству верна,

– Всем вам, кто жил и умирал без страху! –

Такие – в роковые времена –

Слагают стансы – и идут на плаху.

 

3 июня 1914

к списку

 

* * *

 

Я счастлива жить образцово и просто –

Как солнце, как маятник, как календарь.

Быть светской пустынницей стройного роста,

Премудрой – как всякая божия тварь.

 

Знать: дух – мой сподвижник и дух – мой вожатый!

Входить без доклада, как луч и как взгляд.

Жить так, как пишу: образцово и сжато –

Как бог повелел и друзья не велят.

 

Ноябрь 1919

к списку

 

* * *

 

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою — как никто другой.

 

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.

 

Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.

 

Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! — у тебя остаешься — ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!

к списку

 

* * *

 

Я – страница твоему перу.

Всё приму. Я – белая страница.

Я – хранитель твоему добру:

Возращу и возвращу сторицей.

 

Я – деревня, чёрная земля.

Ты мне – луч и дождевая влага.

Ты – Господь и Господин, а я –

Чернозём – и белая бумага!

 

10 июля 1918

к списку

 

* * *

 

Я — есмь. Ты — будешь. Между нами — бездна.

Я пью. Ты жаждешь. Сговориться — тщетно.

Нас десять лет, нас сто тысячелетий

Разъединяют.— Бог мостов не строит.

 

Будь!— это заповедь моя. Дай — мимо

Пройти, дыханьем не нарушив роста.

Я — есмь. Ты будешь. Через десять весен

Ты скажешь: — есмь!— а я скажу: — когда–то. ..

 

6 июня 1918

к списку

 

Марина Цветаева ~ Вчера еще в глаза глядел…(лучшее) (+ Анализ 2 варианта)

Перейти к содержимому

• Об авторе
• Недавние публикации

Цветаева Марина Ивановна (1892-1941)

Русская поэтесса, переводчица, автор биографических эссе и критических статей, по праву считающаяся одним из самых выдающихся представителей Серебряного века. Свои первые стихи Цветаева писала уже в шестилетнем возрасте, причем не только на русском языке. Многие из её творений были положены на музыку и стали популярными романсами.

Цветаева Марина Ивановна (1892-1941) недавно публиковал (посмотреть все)

* * *
Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, –
Все жаворонки нынче – вороны!

Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?!»

И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?»

Вчера ещё – в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, –
Жизнь выпала – копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду
Стою – немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?»

Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал – колесовать:
Другую целовать», – ответствуют.

Жить приучил в само́м огне,
Сам бросил – в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что́ тебе – я сделала?

Всё ведаю – не прекословь!
Вновь зрячая – уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.

Само – что́ дерево трясти! –
В срок яблоко спадает спелое…
– За всё, за всё меня прости,
Мой милый, – что тебе я сделала!

Дата создания: 14 июня 1920 г.

Из цикла «Песенки из пьесы «Ученик»»

Осип Мандельштам и Марина Цветаева

• I Анализ стихотворения Цветаевой «Вчера еще в глаза глядел…» 1 вариант
• II Анализ стихотворения «Вчера еще в глаза глядел» Цветаевой 2 вариант

Анализ стихотворения Цветаевой «Вчера еще в глаза глядел…» 1 вариант

Марина Цветаева периодически влюблялась и в женщин, и в мужчин. Среди ее избранников был и Осип Мандельштам, с которым Цветаева познакомилась в 1916 году. Этот роман протекал весьма своеобразно, так как влюбленных разделяли сотни километров. Мандельштам жил в холодном и промозглом Петербурге, считая этот город самым лучшим на земле. Цветаева же с трудом представляла себе существование вне Москвы, где прошли ее детство и юность. Поэтому короткие встречи сменялись длинными письмами и стихотворными дуэлями, в которых не было победителей и побежденных.

Однако в 1920 году Марина Цветаева осознала, что ее связывают с Мандельштамом не столько чувства, сколько общие взгляды на творчество. С этого момента их отношения изменились, приняв более спокойный и уравновешенный характер. К тому же Иосиф Мандельштам встречает свою будущую супругу Надежду Хазину, понимая, что именно с этой женщиной он может быть по-настоящему счастлив. В итоге Цветаева отправляет ему стихотворение «Вчера еще в глаза глядел…», которому суждено поставить точку в этом непростом и необычном романе.

С первого взгляда может показаться, что поэтесса упрекает возлюбленного в том, что он «нынче все косится в сторону», избегает встреч и ведет себя так, словно бы их разделяет пропасть. Поэтому вполне естественно, что Цветаева задается исконно женским вопросом: «Мой милый, что тебе я сделала?». Она понимает, что любовь, какой бы сильной они ни была рано или поздно проходит. И тогда уже от двух некогда близких людей напрямую зависит то, как сложатся их отношения. Чаще всего они расстаются, и в этом Цветаева видит определенную закономерность. Но пережить ту боль, которую она испытывает, не так-то просто. «Где отступается Любовь, там подступает Смерть-садовница», – отмечает поэтесса. Цветаева не собирается покидать этот бренный мир, но ее сердце разбито, и вернуть прошлое уже невозможно. Действительно, «в срок яблоко спадает спелое», и никому не под силу вновь закрепить его на ветке. Поэтессе остается лишь просить прощение за все свои ошибки, ведь когда двое расстаются, то каждый виноват в том, что произошло.

Стоит отметить, что Цветаева и Мандельштам все же смогли остаться добрыми друзьями, хотя судьбе было угодно, чтобы они больше никогда не встретились. В 1922 году Марина Цветаева эмигрировала за границу и воссоединилась с супругом Сергеем Эфроном. Когда же семья поэтессы вновь вернулась в Россию, то Иосиф Мандельштам по обвинению в антисоветской деятельности уже был арестован и расстрелян.

Анализ стихотворения «Вчера еще в глаза глядел» Цветаевой 2 вариант

В творчестве Марины Цветаевой большое место занимает любовная лирика. В этом жанре сильнее всего чувствуется искренность и глубина переживаний поэтессы. Одним из таких стихотворений является «Вчера еще в глаза глядел…» (1920 г.), посвященное Осипу Мандельштаму.

Отношения Цветаевой и Мандельштама, познакомившихся в 1916 г., были очень непростыми. Сложность ситуации заключалась в том, что влюбленные проживали в разных городах (Москва и Петербург), поэтому встречались редко, ограничиваясь перепиской, напоминавшей литературное состязание. К 1920 г. обоим стало понятно, что дальше так продолжаться не может. К тому же Мандельштам встретил женщину, с которой решил навсегда связать свою жизнь (Н Хазину). Узнав об этом, Цветаева отправила ему стихотворное послание «Вчера еще в глаза глядел…».

Поэтесса уже была готова к окончательному разрыву, но появление соперницы вызвало в ней возмущение. Очень проникновенно звучит повторяющийся рефрен «Мой милый, что тебе я сделала?». Очевидно, Цветаева была не готова к такому резкому прекращению отношений. С самого начала произведение четко разграничено на «до» и «после», между которыми находится роковое известие («вчера» — «нынче», «глупая» — «умен», «живой» — «остолбенелая»).

Поэтесса сразу же примыкает к лагерю всех брошенных женщин, чувствуя свое кровное родство с ними. Больше всего ее поражает внезапное кардинальное изменение отношений («Вчера еще — в ногах лежал!» — «Враз обе рученьки разжал»). Любимый человек поставил лирическую героиню перед свершившимся фактом, совершенно не интересуясь, как на нее повлияет это известие. Цветаева же была настолько ошеломлена, что сравнивает свое состояние с «колесованием», попаданием в «степь заледенелую».

Выход из любовного тумана лирическая героиня сравнивает с прозрением. Она считает, что уничтоженную Любовь неминуемо сменит Смерть-садовница, собирающая свой страшный урожай. Вряд ли Цветаева всерьез задумывалась о самоубийстве. Поэтический образ Смерти означает невыносимую боль от утраты, которая пройдет еще не скоро.

Цветаева очень мягко упрекает любимого человека, продолжая испытывать к нему нежные чувства. Вероятно, она в какой-то степени чувствует и свою вину в том, что не смогла его удержать. В финале поэтесса даже просит у любимого прощения и в последний раз задает свой единственный, напоминающий крик о помощи, вопрос: «Мой милый, что тебе я сделала?».

Ещё публикации по теме

Вам может быть интересно

Adblock
detector

10 стихотворений, которые изменят вашу жизнь | by Урой К | An Idea (от Ingenious Piece)

Могут ли стихи изменить нашу жизнь? Наша радость и счастье в жизни обычно зависят от созерцания людей и вещей вокруг нас. Независимо от того, кто мы, через что мы прошли или чем мы владеем, именно наше восприятие мира определяет наш душевный покой. С помощью этих 10 стихотворений вы можете внести в свою жизнь положительные и вечные изменения, осознав, что вы единственный человек, который влияет на ваше благополучие. В самые темные минуты, когда ваше сердце чувствует себя нежным и разбитым, я надеюсь, вы обратитесь к мудрости поэтов. Хорошее стихотворение может подействовать как бальзам на вашу душу, а также подготовить вас к истинам, которые вы заново откроете в это время.

Благодаря вдохновению этих десяти известных поэтов фантастические собственные слова, эти стихи, которые были большой проблемой для выбора причины множества талантливых поэтов, покажут вам, как сила некоторых слов и рифм может вдохновить вас пережить то, что вы все время знал глубоко внутри себя, но никогда не имел нужных простых слов, чтобы выразить это. Поэзия должна изменить жизнь, и эти тексты будут говорить с вашими душами.

Когда большинство людей намереваются изменить свою жизнь, они часто сосредотачиваются на всех внешних вещах, таких как новая работа, или новое место, или новые друзья, или новые романтические перспективы, и так далее и тому подобное. Но реальность такова, что изменение вашей жизни начинается с изменения того, как вы видите все в своей жизни. Вот, я собрал 10 стихотворений, меняющих жизнь — лучшие стихи, которые могут изменить ваше сознание и жизнь. Готовы ли вы измениться? Наслаждайтесь прекрасными стихами об изменении жизни ниже. Надеюсь, у вас есть прекрасные моменты на Rhymings.

Отойдя от известных и классических произведений, мы находим эту жемчужину стихотворения писателя-любителя (просто доказывает, что каждый может создавать произведения с большим смыслом). Это стихотворение заставляет меня напомнить себе о том, какой должна быть жизнь. Так легко потеряться и разочароваться в жизни, но затем один маленький момент, обмен улыбками, звонок от друга, прикосновение, когда вам грустно, могут полностью изменить ваше сердце и заставить вас понять, что на самом деле все очень просто. Так легко усложнить себе жизнь, когда все, что нам нужно делать, это жить в любви и понимании, а все остальное встает на свои места. Это просто, но вдохновляюще.

Учиться еще ребенком
Какой должна быть эта жизнь.
Чтобы знать, что это выходит за рамки меня,
Это намного больше, чем я.
Чтобы преодолеть трагедии,
Чтобы пережить самые трудные времена.
Чтобы встретиться с моментами, наполненными болью,
И все же суметь быть добрым.
Бороться за тех, кто не может сам,
Всегда делиться своим светом.
С теми, кто бродит во тьме,
Любить изо всех сил.
Все еще стоять с мужеством,
Хотя стоять самостоятельно.
Продолжать вставать и встречать каждый день,
Даже когда мне одиноко.
Пытаться понять тех,
Которых никто не хочет знать.
И заставить их почувствовать себя ценными.
Когда мир отпустит их.
Быть якорем, сильным и верным,
Тот человек, верный до конца.
Быть постоянным источником надежды
Для моей семьи и моих друзей.
Жить достойной жизнью,
Делиться сердцем и душой.
Всегда извиняться
Когда я причинил вред и другу, и врагу.
Чтобы гордиться тем, кем я пытался быть,
И эту жизнь я выбрал для жизни.
Максимально использовать каждый день
Отдавая все, что я должен отдать.
Для меня это то, чем должна быть эта жизнь,
Для меня это то, для чего она.
Взять то, что Бог дал мне
И сделать это намного лучше
Жить жизнью, которая имеет значение,
Быть кем-то очень ценным.
Любить и быть любимым в ответ
И оставить свой след на Земле.

Жизнь бросит вам вызов — физически, умственно, эмоционально и духовно. Это стихотворение призывает вас терпеть, продолжать идти и подняться над невзгодами, с которыми вы столкнетесь. Это вдохновляет, это мотивирует, это дает пример для подражания. Это похоже на рецепт жизни — и он обеспечивает наиболее сытную еду. It — это вдохновляющая поэма, в которой даются советы о том, как следует прожить свою жизнь. Стихотворение проводит читателя через различные способы, которыми читатель может подняться над невзгодами, которые почти наверняка будут брошены на его пути в какой-то момент жизни. Поэт передает свои мысли о том, как завоевать эту жизнь, и, в конце концов, как быть хорошим человеком. В жизнь нужно идти на риск и не терять надежды, если что-то пойдет не так, как хотелось бы. В конце концов, подразумевал поэт, раз люди достигли успеха, к которому стремились, они должны оставаться, чтобы смешаться с общей толпой, но никогда не терять своей индивидуальности.

Если ты сможешь сохранить свою голову, когда все вокруг тебя

Потеряют свою голову и обвинят в этом тебя,

Если ты сможешь доверять себе, когда все люди сомневаются в тебе,

Но учти и их сомнения;

Если можешь ждать и не уставать от ожидания,

Или быть обманутым, не занимайся ложью,

Или быть ненавидимым, не поддаваться ненависти,

И все же не смотри слишком хорошо, и не говорите слишком мудро:

Если вы можете мечтать — и не делать мечты своим хозяином;

Если вы можете думать — и не делать мысли своей целью;

Если ты сможешь встретиться с Триумфом и Бедствием

И относиться к этим двум самозванцам одинаково;

Если вы можете вынести правду, которую вы сказали

Совращены мошенниками, чтобы сделать ловушку для дураков,

Или смотреть на вещи, которым вы отдали свою жизнь, сломанные,

И наклониться и построить их с изношенные инструменты:

Если вы можете сделать одну кучу из всех своих выигрышей

И рискнуть ими на одном ходу броска,

И проиграть, и начать заново с самого начала

И никогда не говорить ни слова о своей утрате;

Если вы можете заставить свое сердце, нервы и сухожилия

Служить своей очереди еще долго после того, как они уйдут,

И так держитесь, когда в вас нет ничего

Кроме Воли, которая говорит им: «Держитесь!

Если с толпой разговаривать умеешь и добродетель хранишь,

Или с королями гуляешь — и общности не теряешь,

Если ни враги, ни любящие друзья не могут причинить тебе вреда,

Если все мужчины считаются с тобой, но не слишком;

Если ты сможешь заполнить неумолимую минуту

Шестидесятисекундным бегом,

Твоя Земля и все, что на ней,

И — что важнее — ты будешь Человеком, сын мой!

Жизнь состоит из череды выборов. Это известное стихотворение начинается на развилке лесной тропы и ведет читателя по одной «дороге», как средство разъяснения того, что мы должны выбирать тот или иной путь, а не бездельничать в жизни. Каким бы путем мы ни пошли, мы не можем предвидеть, куда он нас приведет и чем обернется другой. Мы можем сделать все возможное, чтобы принимать правильные решения, но мы никогда не узнаем, насколько хуже или лучше могла бы быть альтернатива. Итак, мы не должны сожалеть о непройденном пути. Неизбранная дорога» — это двусмысленное стихотворение, которое позволяет читателю задуматься о выборе в жизни, идти ли с мейнстримом или идти в одиночку. Если жизнь — это путешествие, то это стихотворение освещает те периоды в жизни, когда необходимо принять решение. Говорящий некоторое время размышляет, когда подходит к развилке дорог, которая символизирует выбор, который он должен сделать в своей жизни.

Две дороги разошлись в желтом лесу,

И жаль я не мог пройти обе

И быть одним путником, долго я простоял

И посмотрел вниз насколько мог

Туда, где он изгибался в подлеске;

Затем взяли другой, столь же справедливый,

И, возможно, с лучшими требованиями,

Потому что он был травянистым и нуждался в износе;

Хотя насчет того, что прохождение там

Носили их действительно примерно одинаково,

И оба в то утро одинаково лежали

В листьях, ни шагу не наступили черные.

О, я оставил первый еще на один день!

Но, зная, как путь ведет к пути,

Я сомневался, что когда-нибудь вернусь.

Я буду говорить это со вздохом

Куда-то века и века отсюда:

Две дороги разошлись в лесу, и я —

Я выбрал менее проторенную,

И в этом вся разница.

Это рифмованное стихотворение — искра, способная разжечь огонь внутри вас. Это бросает вам вызов выйти и прожить свою жизнь в настоящем моменте как «герой» и оставить свой след в этом мире. «Псалом жизни» Генри Уодсворта Лонгфелло описывает цель жизни и то, как следует справляться с горем и трудностями на этом пути. На протяжении всей поэмы он намерен ободрять читателей и призывает их не упускать драгоценные мгновения жизни напрасно. Он наставляет их сохранять баланс между счастьем и горем и строить для себя лучшее будущее. мы не должны проводить наши бесценные моменты, сидя сложа руки и ничего не делая, мы должны усердно работать для достижения нашей цели и максимально использовать эту короткую жизнь.

Действуй! Принимать меры! Быть активным!

Не говори мне, в скорбных числах,

Жизнь — лишь пустой сон!

Ибо душа мертва, что дремлет,

И все не то, чем кажется.

Жизнь реальна! Жизнь серьезна!

И могила не его цель;

Прах ты, в прах возвратишься,

Не сказано о душе.

Не наслаждение и не печаль,

Нам суждено конец или путь;

Но действовать, чтобы каждый завтра

Найдите нас дальше, чем сегодня.

Искусство длинно, а Время быстротечно,

И наши сердца, хоть и крепкие и храбрые,

Всё же, как приглушённые барабаны, бьют

Похоронные марши в могилу.

На широком поле битвы мира,

На бивуаке Жизни,

Не будь бессловесным, загнанным скотом!

Будь героем в борьбе!

Не верь будущему, каким бы приятным оно ни было!

Пусть мертвое Прошлое похоронит своих мертвецов!

Действовать, — действовать в живом настоящем!

Сердце внутри, и Бог над головой!

Жизнь великих людей все напоминает нам

Мы можем сделать нашу жизнь возвышенной,

И, уходя, оставить после себя

Следы на песках времени;

Следы, что, возможно, еще один,

Плавание над торжественным судном жизни,

Одинокий и потерпевший кораблекрушение брат,

Увидев, снова воодушевится.

Итак, давайте вставать и действовать,

С сердцем на любую судьбу;

Все еще достигая, все еще стремясь,

Учитесь трудиться и ждать.

«В первый раз, когда я прочитала это стихотворение, я была еще маленькой девочкой, пытаясь понять, кто я такая и, честно говоря, что, черт возьми, происходит с моим телом. Майя Энджелоу заставила меня почувствовать, что то, чем я становлюсь — женщиной — было чем-то особенным, древним и прекрасным. Я физически помню, как выдохнула и села чуть выше из-за ее слов. «Still I Rise» — вдохновляющее стихотворение о борьбе за преодоление предрассудков и несправедливости. Это одно из самых популярных стихотворений Майи Энджелоу. В прочтении жертвами правонарушений стихотворение становится своеобразным гимном, маяком надежды для угнетенных и обездоленных. Это напоминание о злоупотреблении властью со стороны тех, кто сидит в правительстве, судебной системе, вооруженных силах и полиции. Для представителей общественности это посылает четкий, повторяющийся сигнал надежды. Независимо от обстоятельств, всегда должна быть надежда, за которую можно цепляться. Мужество, гордость и несправедливость — вот некоторые из основных тем, затронутых в стихотворении. Поэт говорит о резкой критике смуглой кожи в обществе. Кроме того, она подробно описывает, как люди хотят убить их с ненавистью. Но говорящий действительно гордится своей личностью, которую по-разному выражает в тексте. Она открыто бросает вызов тем, кто хочет ее удержать. Вместо того, чтобы погрязнуть в стрессе и страхе, она стремится жить счастливой и уверенной жизнью.

Ты можешь записать меня в историю

Своей горькой, извращенной ложью,

Ты можешь втоптать меня в самую грязь

Но все же, как пыль, я поднимусь.

Тебя расстраивает моя дерзость?

Почему тебя одолевает мрак?

Потому что я хожу, как будто у меня есть нефтяные скважины

Откачка в моей гостиной.

Подобно лунам и солнцам,

С уверенностью приливов,

Точно так же, как надежды, растущие высоко,

Тем не менее, я поднимусь.

Ты хотел, чтобы я сломался?

Склоненная голова и опущенные глаза?

Плечи падают, как слезы,

Ослабели мои душевные крики?

Тебя оскорбляет моя надменность?

Не принимайте это ужасно тяжело

Потому что я смеюсь, как будто у меня есть золотые прииски

Копаю на своем заднем дворе.

Ты можешь застрелить меня своими словами,

Ты можешь порезать меня своими глазами,

Ты можешь убить меня своей ненавистью,

Но все же, как воздух, я поднимусь.

Тебя расстраивает моя сексуальность?

Удивительно ли это

То, что я танцую, как будто у меня есть бриллианты

На стыке моих бедер?

Из хижин позора истории

Я поднимаюсь

Вверх из прошлого, укоренившегося в боли

Я поднимаюсь

Я черный океан, прыгающий и широкий, .

Оставив позади ночи ужаса и страха

Я встаю

В дивно ясный рассвет

Я встаю

Неся дары, которые дали мои предки,

Я мечта и надежда раба.

Я встаю

Я встаю

Я встаю.

«Это стихотворение пришло в мою жизнь, когда мне было очень трудно в колледже. Это стихотворение заставило меня почувствовать себя нормальным в своей обыденности. В этом стихотворении мне напомнили, что я не чудак, что жизнь столь же сложна, сколь и прекрасна, и то, что мир вокруг меня может не знать, кто я, не означает, что я не цельный».

Фред Сэнфорд звонит по номеру 12

и я стою в экспресс-полосе (только наличные)

собираюсь купить Head & Shoulders

шампунь для белых людей, никто не знает

кто я. Мое имя может быть Ламонт.

Джордж Клинтон носит такие цвета, как Тукан Сэм,

Froot Loop пеликан. Следуй за своим носом ,

говорит он. Но у меня нет ни носа, ни рта,

так что ты скажи мне, что хорошо, что такое бог,

что за прикол. Когда я останавливаюсь

у McDonald’s, чтобы купить чизбургер, никто

не подозревает, кто я такой. Я улыбаюсь плакату Рональда,

вечная улыбка позади разъяренной девчонки-летучки

кассира, которую я люблю. Где моя чертова картошка?

Разве я не американец? Я никогда не говорю Ниггаз

в своих стихах. Мои предки не

эмигрировали. Зачем кому-то покидать

родную землю? Я думаю о том, чтобы попозже снять

какой-нибудь обруч. Я замочу на каждом

тех нигеров. Они понятия не имеют

кто я. Я мог бы стать следующим Джорданом

богом. Они не знают, мужчина ли Тони Моррисон

. Майкл Джексон

— самое громкое имя в шоу-бизнесе. Mamma se

Mamma sa mamma Ku sa , пели бушмены

в Африке. Я куплю Даймбэг после игры,

я и Джоди. Он говорит: «К черту этих белых людей

на работе, чувак». Он был всеамериканским

в старшей школе. Он классный, но он не знает

кто я такой и что с того. Фред Сэнфорд на

через несколько и я получил голову без перхоти

и плечи белых людей и чизбургер

живот и компакт-диск Thriller и высокие кеды Nike

и рабство мертво и телевизор мой папа —

Ты большой манекен!

Фред говорит Ламонту.

Это стихотворение помогло мне пережить то время и продолжает находить отклик в моей жизни сегодня. Я надеюсь, что это принесет мир кому-то еще». «Радость, депрессия, подлость, какое-то мгновенное осознание приходит как нежданный гость». Стихотворение Руми раскрывает правду о том, что быть человеком грязно. Допусти все чувства к банкету любви, иначе они уничтожат тебя своей настойчивостью в том, чтобы их признали, приняли и допустили до полного осознания. Руми подтверждает мой собственный жизненный опыт и внутреннее знание, напоминая мне быть благодарным за всю мою внутреннюю семью, тьму и свет, позор и торжествующий дух, злобу и щедрость духа. В гостевом доме Руми говорит нам, что весь человеческий опыт ценен. Ничто из этого не следует сбрасывать со счетов как ненужное или даже предотвратимое. Все эмоции действительны и действительно желательны, даже те, которых мы хотим избежать. Один момент радостный, другой депрессивный, даже подлость требует внимания. Примите и уважайте их все, говорит он, потому что каждое предвещает новое состояние бытия. Каждый является порталом к ​​новому осознанию. Принятие каждого состояния означает принятие всего своего существа. Тень и свет имеют равный вес.

Этот человек — гостевой дом.
Каждое утро новое поступление.
Радость, тоска, подлость,
какое-то мгновенное осознание приходит
как нежданный гость.
Добро пожаловать и развлеките их всех!
Даже если они толпа печалей,
которые насильно подметают твой дом,
опустошая его мебель,
все равно, с каждым гостем обходись достойно.
Возможно, он убирает вас
ради новых удовольствий.
Мрачная мысль, стыд, злоба,
встретим их у дверей смеясь,
и пригласите их войти.
Будьте благодарны каждому, кто придет,
потому что каждый был послан
в качестве проводника извне.

«Это так красиво, просто и вдохновляюще. Я думаю, что это прекрасный пример того, что звучит великолепно, но при этом так много значит». В стихотворении «Надежда» метафорически превращается в волевую птицу, которая живет в человеческой душе — и поет свою песню, несмотря ни на что. По сути, стихотворение призвано напомнить читателям о силе надежды и о том, как мало она требует от людей. Оратор дает понять, что надежда помогала в трудные времена и никогда ничего не просила взамен. «Надежда — это существо с перьями» — одно из ряда стихотворений Дикинсона, которые вдыхают новую жизнь в абстрактную концепцию, используя удивительные образы и образный язык. Однако эта поэзия отражает живой, образный и динамичный внутренний мир.

«Надежда» — пернатая штука —
Что сидит в душе —
И напевает без слов —
И никогда не останавливается — совсем —

И сладчайшее — в буре — слышно —
И больное должна быть буря —
Это могло смутить маленькую Птичку
Что согрело так много —

Я слышал это в самой холодной земле —
И в самом странном Море —
Но — никогда — В Крайности,
Он спросил крошка — меня.

Подобно «Возрождению», это стихотворение проводит параллель между природой и круговоротом жизни. Прилив должен подниматься и опускаться, как и солнце, как и мы. Это стихотворение является напоминанием о том, что во тьме мы должны верить, что снова придет новый свет. Поэт представляет бесконечные приливы и отливы в противовес конечному путешествию путешественника, чтобы показать смертность жизни. Постоянные приливы и отливы подчеркивают повторяющийся цикл жизни во вселенной, где люди рождаются, проходят разные фазы жизни, а затем молча уходят. Также время смывает пятна их существования. Однако то, что остается в сознании читателей, так это влияние быстротечности жизни и вечности приливов. Прилив означает начало жизни, а отлив означает конец земной жизни. природа безразлична к жизни людей, и когда человек умирает, природа продолжает свой циклический ход . В этом случае потеря или потенциальная смерть путешественника не влияет на естественную картину прилива.

Прилив поднимается, прилив падает,

Сумерки сгущаются, кроншнеп кричит;

По морским пескам влажным и коричневым

Путник спешит к городу,

А прилив поднимается, прилив падает.

Тьма оседает на крышах и стенах,

Но море, море во тьме зовет;

Маленькие волны с их мягкими белыми руками,

Стереть следы в песках,

И прилив поднимается, прилив падает.

Утренние перерывы; кони в стойлах

Топают и ржут, как зовет конюх;

День возвращается, но уже никогда

Возвращает путника на берег,

И прилив поднимается, прилив падает.

Поэма написана любовником Аннабель Ли, который яростно ругает людей и сверхъестественных существ, пытающихся помешать их любви. В конечном итоге спикер утверждает, что его связь с Аннабель Ли была настолько сильной, что даже после ее смерти они все еще вместе. Он исследует глубины любви и горя. Говорящий в стихотворении обезумел из-за потери своей возлюбленной, до такой степени, что спит в ее могиле по ночам. Стихотворение затрагивает тему чистой любви, которая остается даже после того, как любимый человек ушел. Также проясняется роль природы, которая отделяет говорящего от возлюбленной. Популярность стихотворения заключается в том, что оно представляет любовь в самом чистом виде. любовь — величайшая сила, присутствующая во вселенной, и никакая сила не может ее разрушить; даже не смерть. Хотя его возлюбленная покидает мир смертных, он все время ощущает ее присутствие.

Это было много-много лет назад,

В королевстве у моря,

Там жила девушка, которую вы, возможно, знаете

По имени Аннабель Ли;

И жила эта девица без иной мысли

Как любить и быть любимой мною.

Я был ребенком и она была ребенком,

В этом королевстве у моря,

Но мы любили любовью, которая была больше, чем любовь —

Я и моя Аннабель Ли —

Любовью что крылатые серафимы небес

Жаждал ее и меня.

И это было причиной того, что давным-давно,

В этом королевстве у моря,

Ветер дул из облака, леденя

Моя прекрасная Аннабель Ли;

Чтоб родные ее родные пришли

И унесли ее от меня,

Чтобы заключить ее в гробницу

В этом королевстве у моря.

Ангелы, и вполовину не такие счастливые на Небесах,

Завидовали ей и мне —

Да! — вот причина (как всем известно,

В этом королевстве у моря)

Что ветер ночью вышел из тучи,

Леденит и убивает мою Аннабель Ли.

Но наша любовь была намного сильнее, чем любовь

Тех, кто был старше нас —

Многих намного мудрее нас —

И ни ангелов на Небесах над

Ни демонов под водой

Могу ли я когда-нибудь отделить мою душу от души

Прекрасной Аннабель Ли;

Ибо луна никогда не сияет, не принося мне снов

О прекрасной Аннабель Ли;

И звезды никогда не восходят, но я чувствую яркие глаза

Прекрасной Аннабель Ли;

И так, всю ночь, я лежу рядом

Любимой моей — моей любимой — моей жизни и моей невесты,

В ее гробнице там у моря —

В ее могиле у звучания море.

Это стихотворение написано Робертом Фростом, великим американским поэтом. Стихотворение о мальчике, потерявшем руку в результате несчастного случая. Стихотворение подчеркивает, что люди думают о кончине и смерти мальчика. Поэт использовал отсылки к шекспировскому «Макбету», чтобы сравнить неподготовленность и шок смерти. Смерть, детский труд и хрупкость жизни — главные темы этого стихотворения. Роберт Фрост осветил проблему детского труда в этом коротком стихотворении. Хотя мальчик выполняет мужские задачи, в душе он все же невинный ребенок. Финал поэмы черствый, шокирующий и жестокий. Люди безразлично относятся к смерти этого мальчика. На их лицах нет следов траура или печали. Они возвращаются к своей работе, как будто ничего не произошло. Послание — это абсурд, который присутствует в жизни. Красота жизни также окружена такой же жестокостью. Все кончается бессмысленностью смерти. Это показывает, что жизнь может быть быстрой и быстрой, как свеча, исчезнувшая в мгновение ока. Когда что-то идет не так, например, смерть, наступает время, когда вы грустите и посвящаете свое время тому, что только что произошло, но также вы должны продолжать жить своей собственной жизнью и не позволять этому мешать тому, что у вас происходит.

Циркулярная пила рычала и тарахтела во дворе

И пылила и роняла деревянные палки длиной с печь,

Душисто пахнущие вещи, когда ветер дул на них.

И оттуда те, кто поднял глаза, могли сосчитать

Пять горных цепей одна за другой

Под закатом далеко в Вермонте.

И пила рычала и гремела, рычала и гремела,

Когда она бежала налегке или должна была нести груз.

И ничего не произошло: день был почти готов.

Покончим с этим, я бы хотел, чтобы они сказали

Чтобы порадовать мальчика, подарив ему полчаса

Что мальчик так много значит, когда его спасают от работы.

Его сестра стояла рядом с ним в своем фартуке

Чтобы сказать им «Ужин» При слове пила,

Как будто в доказательство того, что пилы знали, что значит ужин,

Выскочила на руку мальчика или прыжок —

Должно быть, он подал руку. Однако так и было,

Ни один из них не отказался от встречи. Но рука!

Первым криком мальчика был печальный смех,

Когда он повернулся к ним, подняв руку

Наполовину с мольбой, наполовину как бы удерживая

Жизнь от пролития. Потом мальчик увидел все —

Так как он был достаточно взрослым, чтобы знать, большой мальчик

Выполняя мужскую работу, хотя в душе ребенок —

Он видел все избалованным. «Не дайте ему отрезать мне руку —

Доктор, когда он придет. Не подведи его, сестра!»

Итак. Но руки уже не было.

Доктор поместил его в темноту эфира.

Он лежал и надувал губы от дыхания.

И тут — наблюдающий за его пульсом испугался.

Никто не верил. Они слушали его сердце.

Немного — меньше — ничего! — и на этом все закончилось.

Там больше нечего строить. А они, так как они

не погибли, занялись своими делами.

5 лучших стихов, которые стоит прочитать, когда хочется поплакать

Книги

Автор:

Sarah Biddlecombe

Опубликовано

2 года назад

backgroundLayer 1

Добавьте эту статью в список избранного

Иногда нам всем нужно кашляющее. Если это вы сегодня, то дайте прочитать эти красивые и трогательные стихи, выбранные такими женщинами, как Джуди Денч, Чимаманда Нгози Адичи и Елена Ферранте.

Джуди Денч, Йоко Оно, Чимаманда Нгози Адичи, Елена Ферранте. Четыре невероятно сильные женщины, у всех есть общая способность — как и у большинства из нас — растрогаться до слез стихом.

Эти женщины вместе с 96 вдохновляющими другими людьми поделились личными историями стихов, которые проникают им в душу, в красивой и вневременной книге  Стихи, которые заставляют взрослых женщин плакать .

Любовные стихи? Попробуйте прочитать эти пять волнующих стихов

Идеальное противоядие от долгого дня в офисе, от неприятного чувства, оставшегося после ссоры, или просто от потребности в тихом одиночестве, книга представляет собой уникальный сборник из 100 стихотворений, которые попеременно душераздирающий, вдохновляющий, трогательный и мощный. От современной поэзии до романтической поэзии и стихов о разбитом сердце, в нем представлены произведения Силивы Плат, Шекспира, Эмили Дикинсон, Льюиса Кэрролла и многих других. Каждое стихотворение было выбрано невероятной женщиной, включая Оливию Колман, Энни Леннокс и Ванессу Редгрейв.

Ниже, Стилист выбирает пять самых сильных стихотворений в книге, написанных женщинами, которые никогда не перестают волноваться, когда читают их.

Итак, мы больше не будем скитаться Лорд Байрон

Итак, мы больше не будем скитаться

Так поздно ночью,

Хотя сердце будет любящим,

И пусть луна будет такой же яркой.

Ибо меч изнашивается из ножен,

И душа изнашивает грудь,

И сердце должно остановиться, чтобы вздохнуть,

И сама любовь отдохнуть.

Хотя ночь создана для любви,

И день возвращается слишком рано,

Но мы больше не будем скитаться

При свете луны.

Выбрано Джуди Денч:

«Мой покойный муж Майкл Уильямс и я давали много сольных концертов, многие из них с Робертом Спенсером. В середине концерта Роберт читал это стихотворение, и оно всегда доводило меня до слез, до такой степени, что я был не в состоянии продолжать чтение, если наступала моя очередь. В результате мы изменили порядок, чтобы Майкл следовал именно за этим произведением, а у меня было время сочинить самому».

Джуди Денч — известная актриса, получившая признание как за свою работу на сцене, так и за ее работу на экране. Она получила премию Оскар, 10 премий BAFTA и рекордные шесть премий Оливье.

Я взял свою силу в свои руки Эмили Дикинсон

Любовные стихи: Я взял свою силу в свои руки Эмили Дикинсон

Я взял свою силу в свои руки

И пошел против мира;

Это было не так много, как у Дэвида,

Но я был вдвое смелее.

Я нацелил свой камешек, но сам

Это все, что упало.

Был ли это Голиаф слишком велик,

Или только я слишком мал?

Выбрано Еленой Ферранте:

«Иногда я читала эти строки как размышление о женском писательстве, иногда как символ любого женского предприятия. Первый болезненный факт заключается в том, что у Дикинсон нет моделей ее собственного пола, на которые можно было бы ссылаться, во всяком случае, ничего, что обладало бы аурой Дэвида. Отсюда неизбежное сравнение с мужской фигурой из Библии. Его рука больше, Сила в его распоряжении больше. В итоге Дикинсону, чтобы сделать равноценный жест, нужна вдвое большая смелость.

Но что толку быть смелее? Женщина, которая прицеливается и бросает свой камень, противостоит не просто Голиафу юноши с пращей: ее Голиафом является весь мир. Таким образом, этот бросок может быть только неэффективным, его единственная жертва — бросающий.

Итак, мы подошли к последним двум замечательным строкам. Голиаф дерзкой Эмили «слишком велик» или она «слишком мала»? Это прилагательное, за которым следует знак вопроса, трогает меня. Я желаю, чтобы все Эмили не были маленькими от природы, я хочу, чтобы они просто пытались, и пытались снова, и так становились большими».

Перевод Анны Гольдштейн

Верная своему убеждению, что «книги, однажды написанные, не нуждаются в своих авторах», уроженка Неаполя писательница Елена Ферранте решительно держалась вне поля зрения общественности.

Я есть Джона Клэра

Любовные стихи: Я есть Джона Клэра

Я есть – но кто я такой, никого не волнует и не знает;

Мои друзья покидают меня, как потерянную память:

Я сам пожираю свои беды –

Они возникают и исчезают в невежественном сонме,

Словно тени в бешеной задушенной агонии любви

И все же я есть, и живу – как пар, брошенный

В небытие насмешки и шума,

В живое море грез наяву,

Где нет ни чувства жизнь или радости,

Но обширное кораблекрушение моих жизненных ценностей;

Даже самые дорогие, которых я любил больше всего на свете

Странные – нет, скорее, более странные, чем остальные.

Я тоскую по сценам, где никогда не ступала нога человека

Место, где женщина никогда не улыбалась и не плакала

Там пребывать со своим Творцом, Богом,

И спать, как я в детстве сладко спал,

Безмятежно и безмятежно, где я лежу

Трава внизу – над сводчатым небом .

Выбрано Хелен Панкхёрст:

«Я выучила это стихотворение наизусть, будучи подростком, и с тех пор оно всегда со мной, трогая струны моего сердца, как никакое другое. Одно из альтернативных названий стихотворения — 9.0054 Написано в психиатрической больнице округа Нортгемптон . Несмотря на оттенок безумия, это одно из самых ясных стихотворений о печали и одиночестве, которые я когда-либо встречал. Это также опровергает упрощенные суждения о психических заболеваниях.

Мне нравятся образы, кружащиеся в поэме, которые часто продолжаются в несколько строк, таких как «живое море снов наяву», которое затем становится «кораблекрушением ценностей моей жизни»; острота некоторых строк: «e’en (даже) самые дорогие — что я любил больше всего / Странные — нет, скорее, более странные, чем остальные». Потом, после всего шума, боли и тоски, последнее мирное воспоминание — поэт лежит и смотрит вверх: «трава внизу; вверху, сводчатое небо», «сводчатое небо»… просто прекрасно».

Хелен Панкхёрст — активистка за права женщин и старший советник CARE International, базирующаяся в Великобритании и Эфиопии. Она правнучка Эммелин Панкхерст и внучка Силивы Панкхерст, лидеров британского движения суфражисток.

Когда ты состаришься В.Б. Йейтс

Когда ты состаришься, поседеешь и заснешь,

И, кивая у костра, возьми эту книгу,

И медленно читай, и мечтай о мягком взгляде

Твои глаза были когда-то, и их тени глубоки;

Как многие любили твои мгновения радостной благодати,

И любили твою красоту любовью лживой или истинной,

Но один человек любил странствующую душу в тебе,

И любил печали твоего меняющегося лица;

И, склонившись над светящимися прутьями,

Прошептать немного грустно, как Любовь бежала

И шагала по горам над головой

И спрятала лицо среди толпы звезд.

Выбрано Мариэллой Фроструп:

«Однажды мой интерес к поэзии был вызван исключительно биением сердца. Безответные страсти и незаконные желания были обостренными эмоциями, которые ускорили меня к поэтам, которые, как я чувствовал, могли точно и кратко выразить то, что я чувствовал, но не смогли выразить. Тогда, в дни, когда перспектива седых волос, не говоря уже о том, чтобы иметь голову, была одновременно отвратительной и невообразимой, стихотворение Йейтса было диковинкой, взглядом в мир, столь же чуждый мне, как планеты, безмолвно вращающиеся в космосе.

Теперь, много десятилетий спустя, он говорит прямо с моей тайной душой, достоинство его непрекращающихся эмоций пробуждает романтические импульсы, похороненные глубоко. Некоторые из нас медленно учатся, когда дело доходит до признания любви, которая питает и приносит пользу, которая сглаживает жизненный путь, а не делает его более бурным. Я очень долго искал все не то в неправильных местах, и вот однажды я наткнулся на человека, который вдохнул жизнь в стихотворение Йейтса.

Хотел бы я избавить свою дочь от моего извилистого пути к романтическому удовлетворению. Если бы я мог отказаться от одной вещи, это было бы просто найти партнера, который, как она может себе представить, цитирует ей эти несколько коротких строк и имеет в виду их».

Мариэлла Фроструп — телеведущая и журналистка норвежского происхождения, которая ведет программу Open Book на BBC Radio 4 и более десяти лет ведет свою колонку об агонии в Observer.

Лицом к западу от берегов Калифорнии Уолта Уитмена

Любовные стихи: Лицом к западу от берегов Калифорнии Уолта Уитмена дитя, очень старое, над волнами, к дому родильному, стране переселений, посмотри вдаль,

Взгляни на берега моего Западного моря, круг почти закручен;

Для начала на запад от Индостана, от долин Кашмира,

Из Азии, с севера, от Бога, мудреца и героя,

С юга, от цветущих полуостровов и островов пряностей,

Давно блуждая с тех пор, по земле блуждая,

Теперь я снова смотрю домой, очень довольный и радостный,

(Но где же то, к чему я так давно отправился?

И почему он до сих пор не найден?)

Выбрано Ирмой Курц:

«Страсть к перемене мест — серьезная болезнь души, которую перенесли в Америку первые поселенцы. По мере того как состояние страсти к перемене мест передавалось из поколения в поколение, оно становилось слабее; однако, когда я учился в университете в 1950-х годах, тяга к путешествиям все еще была актуальна: плавание под парусом и автостопом, если еще не полеты абсолютно везде. Так получилось, что мой университет был в том же университете, где учились Джек Керуак и другие, на которого напали Страсть к перемене мест . Отправление в путь может смягчить это состояние лишь до тех пор, пока длится путешествие, ибо и по сей день, как бы заманчиво ни представлялось прирожденным путешественникам их неизведанное место назначения, их движет само путешествие.

Когда я подростком читал стихи Уолта Уитмена, я не знал, насколько близко мне близка его музыка, до тех пор, пока мне не исполнилось тридцати, когда я оказался на пляже к северу от Сан-Диего. Страсть к перемене мест , которая раньше отправляла большинство американцев на запад через их обширную и разнообразную землю, десятилетием ранее отправила этого молодого янки извращенно на восток, сначала по всей Европе, ненадолго обосновавшись там и, наконец, здесь, пока в свое время я не отправился в центральную и Восточная Азия, а затем из Австралии через Тихий океан по тому, что американцы даже сейчас сочли бы эксцентричным маршрутом для рожденной на восточном побережье их родины, чтобы впервые попасть в Калифорнию.

Там, в фейерверке тихоокеанского заката, я достал из сумки экземпляр в мягкой обложке отрывков из книги Уитмена Листья травы ; он открылся для стихотворения «Лицом к западу от калифорнийских берегов». Тогда я плакала, читая это. И это вызывает у меня слезы всякий раз, когда я читаю его сейчас, когда я приближаюсь к концу путешествия».

Ирма Курц была тетей Cosmopolitan с 1973 года и написала три руководства по самопомощи, три книги о путешествиях, два романа и мемуары.

Стихи о любви: прочтите эти 5 прекрасных стихотворений, когда вам захочется поплакать

Main illustration: Emma Block

Other images: Unsplash

Topics

• Commissions
• Advice
• Books
• Cry
• Poems
• Poetry
• Reading
• Sad
• Writer
• Features

Share this article

Author

Sarah Biddlecombe

Sarah Biddlecombe is an award-winning journalist and Digital Старший редактор в Stylist. Подпишитесь на нее в Твиттере

Рекомендовано Сарой Биддлкомб

Длинные чтения

Никита Гилл о том, как поэзия может изменить вашу жизнь

«Там, где другие обижают вас, поэзия может дать вам мотивацию продолжать»

Автор:

Никита Гилл

Опубликовано

3 года назад

Книги о любви к оригиналу

8 книжных магазинов

Поэты Джен Кэмпбелл и Чарли Кокс делятся двумя оригинальными стихами со стилистом

Автор:

Сара Биддлкомб

Опубликовано

3 года назад

Книги

Почему поэт Instagram Рупи Каур связывает свой успех с женской дружбой

«Я хочу, чтобы женщины чувствовали себя сильными, когда читают мои работы».

Опубликовано

SARAH BIDDLECOMBE

Опубликовано

4 года назад

Книги

‘Самый нежный револютный Гилл

Опубликовано

Nikita Gill

Опубликовано

3 года назад

Книги

27 Утешительные книги. в.»

Опубликовано

Сара Биддлкомб

Опубликовано

2 года назад

Тебе Уолт Уитмен — Стихи

7 7 Подумать о времени — обо всей этой ретроспекции! Думать о сегодняшнем дне, и века продолжались отныне! Вы сами догадались, что не будете продолжать? Вы боялись этих земляных жуков? Вы боялись, что будущее будет для вас ничем? Сегодня ничего? Разве безначальное прошлое ничто? Если будущее — ничто, они точно так же ничто. Подумать только, что солнце взошло на востоке! что мужчины и женщины были гибкими, настоящими, живыми! чтобы все было живо! Подумать только, что мы с тобой не видели, не чувствовали, не думали и не переносили нашего часть! Думать, что мы сейчас здесь, и нести свою часть! 2 Не проходит ни дня, ни минуты, ни секунды без сопровождение! Не проходит ни дня, ни минуты, ни секунды без трупа! Унылые ночи проходят, и унылые дни тоже, Болезненность лежания в постели проходит, Врач, после долгого промедления, дает безмолвное и страшное искать ответ, Дети торопятся и плачут, а братья и сестры отправляются за, Лекарства стоят неиспользованные на полке — (запах камфоры долго бродил по комнатам) Верная рука живого не покидает руки умирающего, Подергивающиеся губы слегка прижимаются ко лбу умирающего, Дыхание прекращается, и пульс сердца прекращается, Труп лежит на постели, и живые смотрят на него, Оно осязаемо, как осязаемы живые. Живые смотрят на труп своим зрением, Но без зрения живет другая жизнь и смотрит с любопытством на трупе. 3 Думать мысль о Смерти, слившись с мыслью о материалах! Думать, что потекут реки, и выпадет снег, и созреют плоды, и действуй на других, как сейчас на нас, — но не действуй на нас! Думать обо всех этих чудесах города и страны, и других, приносящих большой интерес к ним — и мы не интересуемся ими! Подумать только, с каким рвением мы строим наши дома! Подумать только, другие будут так же нетерпеливы, а мы совершенно равнодушны! (Я вижу, как один строит дом, который служит ему несколько лет или семьдесят лет. или максимум восемьдесят лет, Я вижу, как один строит дом, который служит ему дольше.) Медленно движущиеся и черные линии ползут по всей земле — они никогда не прекратятся — это погребальные ряды, Тот, кто был президентом, был похоронен, и тот, кто сейчас является президентом, должен обязательно похоронят. 4 Воспоминание о пошлой судьбе, Частый образец жизни и смерти рабочих, Каждый по роду своему: Холодный плеск волн у паромной пристани — роскошь и лед на реке, полузамерзшая грязь на улицах, серое унылое небо над головой, короткий, последний рассвет Двенадцатого месяца, Катафалк и сцены — другие машины уступают место — похороны старого бродвейского кучера, в кортеже в основном водители. Спокойной рысью к кладбищу, должным образом грохочет смертный колокол, ворота Пройдено, свежевырытая могила остановлена, живые горят, катафалк раскрывается, Гроб выносят, опускают и ставят, плеть кладут на гроб, землю быстро засыпают, Курган наверху сплющен лопатами — тишина, Минута — никто не двигается и не говорит — дело сделано, Он прилично убран — есть что-нибудь еще? Он был славный малый, болтливый, вспыльчивый, недурный на вид, способный постоять за себя, остроумный, чуткий к мелочам, готовый жизнь или смерть для друга, любил женщин, играл в азартные игры, ел сытно, напился от души, познал, что такое краснеть, приуныл до последнего, заболел, получил пожертвование, умер, состарился сорок один год — и это были его похороны. Большой палец вытянут, палец поднят, фартук, накидка, перчатки, ремень, влажная погода одежда, тщательно подобранный хлыст, босс, корректировщик, стартер, хостлер, кто-то бездельничает с тобой, ты бездельничаешь с кем-то, вперед, человек раньше и человек позади, хороший рабочий день, плохой рабочий день, домашнее животное, среднее запас, первый вышел, последний вышел, сдача ночью; Подумать только, что это так много и так близко другим водителям — и он там не интересуется ими! 5 Рынки, правительство, заработная плата рабочего — подумать только, что счет они через наши ночи и дни! Думать, что другие рабочие будут столь же их — и все же мы мало или совсем не учитываем! Вульгарное и утонченное — то, что вы называете грехом, и то, что вы называете Господи, подумайте, какая огромная разница! Думать, что разница все еще сохранится для других, но мы находимся за пределами различия. Подумать только, сколько удовольствия! Вам приятно смотреть на небо? ты получаешь удовольствие от стихов? Вам нравится в городе? или занимается бизнесом? или планирование выдвижение и избрание? или с женой и семьей? Или с матерью и сестрами? или в женской домашней работе? или красивая материнские заботы? — Они тоже текут вперед к другим — мы с тобою течем вперед, Но со временем мы с вами будем меньше интересоваться ими. Ваше хозяйство, барыши, урожаи — подумайте, как вы увлечены! Подумать только, будут еще фермы, барыши, урожаи — но для вас, какая польза? 6 Что будет, то будет хорошо, ибо что есть, то хорошо, Интересоваться хорошо, и не интересоваться хорошо. Небо продолжает красиво, Удовольствие мужчины с женщиной никогда не будет пресыщено, равно как и удовольствие женщин с мужчинами, ни удовольствия от стихов, Домашние радости, ежедневная работа по дому или бизнес, строительство дома — это не фантазмы — они имеют вес, форму, расположение; Фермы, прибыль, урожай, рынки, заработная плата, правительство — ни одно из них фантазмы, Разница между грехом и добром не заблуждение, Земля не эхо — человек и его жизнь, и все вещи его жизнь, хорошо продуманы. Вас не бросит на ветер — вы соберете уверенно и безопасно вокруг себя; Самим собой! Самим собой! Себя, во веки веков! 7 Это не для того, чтобы рассеять вас, что вы рождены от матери и отец — чтобы узнать тебя; Дело не в том, что вы должны быть в нерешительности, а в том, что вы должны быть решительны; Что-то долго готовящееся и бесформенное приходит и формируется в тебе, Отныне вы в безопасности, что бы ни случилось. Собраны нити, что были спрядены, уток пересекает основу, картина систематическая. Все приготовления оправданы, Оркестр достаточно настроил свои инструменты — жезл дал сигнал. Гость, который шел — он ждал долго, по причинам — он сейчас размещается, Он из тех, кто красив и счастлив — он из достаточно тех, на кого смотреть и с кем быть. Закон прошлого нельзя обойти, Закон настоящего и будущего нельзя обойти, Закон живых нельзя обойти — он вечен, Закон продвижения и трансформации нельзя обойти, Закон героев и добрых деятелей нельзя обойти, Закон о пьяницах, доносчиках, подлых людях — ни на йоту можно избежать. 8 Медленно движущиеся и черные линии беспрестанно идут по земле, Северянин носится, южанин носится, и они на Атлантическая сторона, а они на Тихом океане, и они между ними, и все через страну Миссисипи и по всей земле. Великие владыки и космос хороши, как они есть, — герои и добрым людям хорошо, Известные вожди и изобретатели, и богатые собственники, и благочестивые и отличился, может быть, хорошо, Но есть еще счет — есть строгий счет из всех. Бесчисленные полчища невежественных и нечестивых не ничто, Варвары Африки и Азии не ничто, Простые люди Европы не ничто — американцы аборигены не ничто, Инфицированные в госпитале для иммигрантов не ничто. убийца или подлец не ничто, Вечная череда поверхностных людей не что иное, как они идут, Низшая проститутка не ничто — насмешница над религией не ничего, как он идет. 9 Во всех этих вещах, Я мечтал, чтобы мы не изменились так сильно, и закон из нас изменился, Я мечтал, что герои и праведники будут под настоящим и прошлый закон, И что убийцы, пьяницы, лжецы будут под настоящим и прошлый закон, Ибо я мечтал, что закона, под которым они теперь, достаточно. В противном случае все превратилось бы в пепел навоза, Если нас прикончили опарыши и крысы, то Аларум! ибо мы преданы! Тогда действительно подозрение на смерть. Вы подозреваете смерть? Если бы я заподозрил смерть, я бы умер в настоящее время, Как вы думаете, я мог бы идти приятно и хорошо подходит к уничтожение? 10 Приятно и нарядно я иду, Куда я иду, я не могу определить, но я знаю, что это хорошо, Вся вселенная указывает на то, что это хорошо, Прошлое и настоящее указывают на то, что это хорошо. Как прекрасны и совершенны животные! Как совершенна земля и мельчайшие вещи на ней! То, что называется хорошим, совершенно, а то, что называется плохим, просто как совершенный, Овощи и минералы — все идеально, а невесомое жидкости идеальны; Медленно и верно они перешли к этому, и медленно и верно они все же проходят. 11 Клянусь, теперь я думаю, что все без исключения имеет вечная Душа! Деревья есть, вросшие в землю! водоросли морские есть! животные! Клянусь, я думаю, что нет ничего, кроме бессмертия! Что изысканный план для него и туманный поплавок для него и связность для него; И вся подготовка к этому! и тож за это! и жизнь и материалы вообще для него!

6 Печальные стихи о любви, которые заставят вас плакать

Эти грустные стихи о любви найдут отклик в вас, когда вам нужны слезы, чтобы смыть боль.

Изображение: Shutterstock

Чтение грустных стихов о любви заставляет многих людей плакать. Но часто люди с разбитым сердцем находят утешение и утешение в чтении того, что им интересно. Расставания разбивают мечты и причиняют невыносимую боль. Они могут наполнить вас глубокой печалью и унынием, которые могут привести вас к отчаянию.

Но не поддавайтесь таким саморазрушающим эмоциям. Скорее выражайте свои эмоции, будь то долгая тирада перед близкими друзьями или несколько ночей со слезами на глазах, и пусть вся боль улетучится. Забудьте об этих воспоминаниях о единении и попытайтесь принять жизнь, которая готова привести вас к новым начинаниям.

Чтобы быть вашим партнером в отчаянные времена, мы предлагаем вам сборник грустных стихов о любви, которые заставят вас плакать от всего сердца и помогут преодолеть горе.

Пусть прольются слезы, и ваше сердце избавится от всех воспоминаний, которыми вы поделились со своим партнером. Плачь и освободись от оков плохих отношений. Сборник грустных стихов о любви расскажет о чувствах, которые вы сейчас переживаете.

1. Плачь, как ты

Я уверен, что ты плачешь там, как я плачу по тебе…
Ты скучаешь по мне так же, как я скучаю по тебе…
Я нужен тебе так же, как я нуждаюсь в тебе…
Ты хочешь поговорить со мной так же, как мне нужно поговорить с тобой…
Твое сердце бьется для меня так же, как мое сердце бьется для тебя…
Тогда почему это нежеланное расстояние, дорогая…
Это расстраивает, и я не хочу жить этой дерьмовой жизнью…
Приходи и возьми меня с собой, дорогая…
Все, что я хочу, это спать и просыпаться рядом с тобой…

—Неизвестно

2 .Забыл тебя

Я пытаюсь забыть твоё имя..
забыть твоё лицо…
забудь свой смех..
забудь свой звук…
забудь свои шутки..
забудь свой совет..
забудь свою заботу..
забудь свою любовь
и попытайся забыть тебя полностью..
Но ведь это как будто я забыл себя вместо этого. .
Что я буду делать без тебя??
Ты для меня все, и я возлагаю на тебя всю свою надежду..
Пожалуйста, детка, приди еще раз и крепко обними меня,
тогда я никогда не позволю тебе уйти…0681

Я скучал по твоим шуткам…
Я скучал по твоим разговорам…
Я скучал по твоей улыбке…
Я скучал по твоим объятиям…
Я скучал по твоим поцелуям…
Даже я скучал по твоим гневным реакциям на лице…
Я плачу сейчас, дорогая…
Приходи вот…
Крепко обними меня и скажи, что больше не оставишь меня одну…
Это заставит меня плакать еще больше,
но я чувствую себя прекрасно, чтобы плакать у тебя на плече…

—Неизвестно

4. Неидеальный человек

Я не идеальный человек…
Я знаю, что делаю много ошибок…
Но, я уверен, что я действительно люблю тебя…
Мое сердце очень нуждается в тебе…
Очень трудно заменить тебя другим,
И мое сердце не примет никого другого…
Я сделаю все для твоего всего …
Пожалуйста, не избегай меня, любимый…
Это убивает меня понемногу…

—Неизвестно

5.

Одиноко без тебя

Твоя очаровательная улыбка открывает дверь моего сердца…
Твое нежное прикосновение открывает окно моего душа..
Но где теперь твоя очаровательная улыбка и нежное прикосновение, детка??
Поверь мне, я очень по тебе скучаю..
Я сидел один и думал о тебе…
Ничего, кроме тебя, мне нужно…
Мое сердце, мои глаза все в крови..
Жду тебя..

—Фредди Соллеге Meniano

6. Я храню Надежду Живой

Я вспоминаю улыбку, которая была у меня с тобой
И вспоминаю те желанные дни
Когда ты был со мной
Когда ты был так близко
И поцелуй меня в щеку
как вы привыкли заключать
Все мечты и немного реальности
Я больше не верю тебе
Я не верю твоей любви
Для меня все кончено,
Больше не на что смотреть!

—Неизвестно

Расстаться со второй половинкой и двигаться дальше может быть трудной задачей. Но важно, чтобы вы отпустили прошлое, дали себе время исцелиться и двигаться вперед к лучшему будущему. Эти грустные стихи о любви дадут вам некоторое утешение в это время и помогут вам проверить свои эмоции. Но нужно помнить, что только потому, что ваши предыдущие отношения не сложились, это не значит, что вы не способны любить. Дайте себе немного времени, и все встанет на свои места.

Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже.

• Рецензент
• Автор

Шиванк — опытный профессионал со страстью к написанию, редактированию и исследованиям. Имея степень бакалавра в области массовых коммуникаций IEL, Дехрадун, он ранее работал производственным редактором. Шиванк стал писателем/редактором, сотрудничая с различными изданиями в качестве фрилансера. Он пишет литературу, в том числе цитаты, стихи и пожелания для MomJunction. У него особый интерес к музыке и… more

Марии-Хелен Мотсмис верит в то, что ее клиенты должны сидеть за рулем, позволяя им выбирать темп и проблемы, над которыми они хотят работать. Она использует подход TEAM-CBT, который приводит к быстрому выздоровлению. Каждый сеанс будет отслеживать ход терапии, чтобы увидеть, что работает, а что нет. Она следует принципу «потерпи так же быстро, как и ты…»

10 лучших грустных стихов, которые заставят вас плакать – Интересная литература

Литература

Величайшие и самые грустные стихи, выбранные доктором Оливером Тирлом

Ранее мы рассматривали стихи прощальные и стихи о расставании, а также классические элегии на английском языке и стихи о депрессии и меланхолии. Но как насчет «грустных стихов»: стихов, призванных заставить нас плакать? Что делает грустное стихотворение хорошим грустным стихотворением? Что заставляет нас лить слезу? Здесь мы собрали десять стихотворений, которые, как нам кажется, гарантированно вызовут комок в горле и слезы на глазах.

Альфред, лорд Теннисон, «Темный дом» из In Memoriam .

Темный дом, у которого я снова стою
Здесь, на длинной некрасивой улице,
Двери, где билось мое сердце
Так быстро, ожидая руки,

Рука, которую можно сжать нет далее—
Узрите меня, ибо я не могу спать,
И, как виновный, я ползу
Ранним утром к двери…

Если слава Теннисона как поэта была построена на таких стихах, как «Мариана», «Леди из Шалотт ‘ и ‘Улисс’, это был In Memoriam A. H.H. , длинная элегия 1850 года Теннисон написал о безвременной кончине своего друга Артура Генри Халлама, что обеспечило ему место в Зале Бессмертных. Эта короткая лирика, одна из 133 песен, составляющих всю поэму, показывает, как Теннисон снова посещает «темный дом», где вырос его друг Артур, на Уимпол-стрит в Лондоне (та же улица, где жила Элизабет Барретт Браунинг). смерти Халлама и пытается смириться с потерей своего самого дорогого друга. Заключительная строфа этого короткого стихотворения из трех строф просто душераздирающе констатирует факт: «Его здесь нет».

Томас Харди, «Бини Клифф».

О опал и сапфир этого блуждающего западного моря,
И женщина, скачущая высоко вверху с развевающимися на волю яркими волосами –
Женщина, которую я так любил и которая верно любила меня.

Бледное мяуканье плескалось под нами, и волны казались далекими
В нижнем небе, поглощенные своим непрерывным лепетом,
Когда мы беззаботно смеялись наверху в тот ясный мартовский день…

‘Nevermore’ , как доказал Эдгар Аллан По в «Вороне», — это фраза, наполненная остротой, и поэтому она подходит для завершения грустного стихотворения — если остальная часть стихотворения этого заслуживает. И это стихотворение, одно из знаменитых «Стихотворений 19 лет» Харди.12-13», которые он написал после смерти своей первой жены Эммы, — наш выбор из этого набора трогательных стихов. Все в стихотворении, от протяжных воспоминаний о лучших временах, когда Харди и Эмма были моложе, до использования троек, создающих ощущение незавершенности, способствует его слезливому завершению.

А. Э. Хаусман, «Потому что ты мне больше нравишься».

Потому что ты мне нравился больше
Чем подобает мужчине говорить,
Это тебя раздражало, и я обещал
Отбросить эту мысль.

Чтобы разделить мир между нами
Мы расстались, застывшие и сухие;
«До свидания, — сказал ты, — забудь меня». человек, чтобы сказать», намекнул на гомосексуальность Хаусмана. Тем не менее, мы думаем, что это одно из величайших стихотворений о безответной любви, когда-либо написанных, и о обещании исполнить желание любимого, которое любовник выкинул из головы. Часть его силы, возможно, заключается в том факте, что мы знаем, что говорящий никогда не забывал того, кого так безнадежно любил: Хаусман, конечно же, не забывал. Последняя строфа душераздирающая, как и многие строфы Хаусмана.

Шарлотта Мью, «A Quoi Bon Dire». Мью (1869-1928) наиболее известна своей поэмой «Фермерская невеста». Шарлотта Мью (1869–1928) была популярной поэтессой при жизни, и среди прочих ею восхищались коллеги-поэты Эзра Паунд и Томас Харди; действительно, Харди помог обеспечить Мью пенсию по гражданскому списку в 1923 году. «A Quoi Bon Dire» была опубликована в томе Шарлотты Мью 1916 года «Невеста фермера» . Французское название этого стихотворения «A Quoi Bon Dire» переводится как «Что хорошего можно сказать». Это трогательное стихотворение о влюбленных, разделенных, но затем, как надеется спикер, воссоединившихся в смерти:

Семнадцать лет назад вы сказали
Что-то, что прозвучало как «До свидания»;
И все думают, что ты умер,
Но я.

Так и я, как окоченею и похолодею
И с тем и с тем Прощай;
И все видят, что я стар.
Но вы…

Эдвард Томас, «В память о Пасхе 1915 года». «Никогда больше» — это фраза, которой завершаются многие грустные стихотворения, которые, вероятно, вызовут слезы у читателя, как мы видели выше в стихотворении Харди. И в этом коротком четырехстрочном стихотворении Томас (1878-1919 гг.)17) горько оплакивает потерю стольких молодых людей, ушедших на Первую мировую войну меньше года назад. Трагически сам Томас погиб позже на войне: он погиб в битве при Аррасе в апреле 1917 года, всего через два года после написания этого стихотворения.

Уилфред Оуэн, «Странная встреча».

Но и там стонали обремененные спящие,
Слишком быстро в мыслях или смерти, чтобы пошевелиться.
Затем, когда я исследовал их, один вскочил и уставился
С жалобным узнаванием в неподвижных глазах,
Поднять огорченные руки, как бы благословляя.
И по его улыбке я узнал этот угрюмый зал,—
По его мертвой улыбке я понял, что мы стоим в аду…

Ни один другой английский поэт времен Первой мировой войны не может так тронуть читателей до слез, как Уилфред Оуэн, который сам заявил, что его целью было отразить «жалость войны». Зигфрид Сассун назвал «Странную встречу» пропуском Оуэна в бессмертие; безусловно, именно такие стихи помогли сделать Оуэна окончательным английским поэтом Первой мировой войны.

Поэма рассказана солдатом, погибшим в бою и оказавшимся в аду. Там он встречает человека, которого называет «странным другом». Этот другой человек говорит рассказчику, что они оба лелеяли одинаковые надежды и мечты, но теперь они оба умерли, не в силах рассказать живым, насколько жалкой и безнадежной на самом деле является война. Затем этот другой солдат показывает рассказчику, что он вражеский солдат, которого рассказчик убил вчера в бою. Он говорит рассказчику, что теперь им следует спать и забыть прошлое.

Стиви Смит, «Pad, Pad». Одно из наших любимых стихотворений одного из самых эксцентричных поэтов ХХ века. «Pad, Pad» произносит тот, чей возлюбленный сел и сказал ей, что больше не любит ее. Звериный намек на то, что он «мячит», а не ходит, а также «тигриный присед» ушедшего любовника — фирменные штрихи Стиви Смита, которые делают это грустное, задумчивое стихотворение еще более трогательным.

У. Х. Оден, «Музей изящных искусств». Наряду с «никогда» (и «больше не»), фраза «продолжать» (или «продолжать» и другие варианты) является еще одной фразой, которая, если ее правильно использовать в конце стихотворения, может нести эмоциональную окраску. ударить кулаком. Это то, что Оден использовал несколько раз, например, когда глубокая река течет в конце его «Как я вышел однажды вечером». В этом стихотворении есть памятное вступительное заявление: «Что касается страданий, они никогда не ошибались, / Старые мастера»; Оден размышляет о том, как на многих старых картинах эпохи Возрождения, когда происходит что-то грандиозное и важное — скажем, Рождество или Распятие, — на картине всегда присутствуют люди, которых мало волнует происходящее. Затем Оден остро размышляет о картине с изображением Икара и о присутствии корабля, пассажиров которого, кажется, не заботит «мальчик, падающий с неба». Стихотворение строится на трогательном выводе о безразличии человека к страданиям других.

Тони Харрисон, «Непрерывный». Когда его родители умерли, Тони Харрисон написал о них серию сонетов, изменив обычную форму сонета из 14 строк и создав сонет из 16 строк Мередита. Результатом стали одни из самых трогательных стихов, написанных о собственном горе поэта: стихи, которые, по словам Стивена Спендера, были теми стихами, которые он ждал всю свою жизнь, чтобы прочитать. Мы могли бы выбрать здесь любое количество стихотворений Харрисона, но мы выбрали «Продолжение», в котором поэт вспоминает свои походы в кино с отцом, чтобы посмотреть фильмы Джеймса Кэгни, что стало одной из вещей, из-за которых они сблизились. Если к концу этого стихотворения в ваших глазах не осталось ни капли песка, значит, вы сделаны из более твердого материала, чем мы.

Майкл Донахи, «Черный лед и дождь». Это длинное стихотворение, но его стоит потратить пять минут на прочтение (или послушать здесь). Принимая форму драматического монолога, произнесенного мужчиной, который разговаривает с девушкой на вечеринке, в то время как они оба прячутся от других гостей, он включает в себя все, от религиозных убеждений до личной трагедии, и если вы не заканчиваете слезами … ну, вы уже поняли.

Автор этой статьи, доктор Оливер Тирл, литературный критик и преподаватель английского языка в Университете Лафборо. Он является автором, среди прочего, Тайная библиотека: путешествие книголюбов по историческим курьезам и Великая война, Пустоши и модернистская длинная поэма.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Теги: Лучшие стихи, Классика, Английская литература, Стихи, которые заставят вас плакать, Поэзия, Рекомендации, Грустные стихи

30 стихов с Днем отца

Последнее обновление: 31 мая 2021 г.

Милая коллекция стихов с Днем отца, которые вы можете написать на открытке своему отцу и сообщить ему, насколько он прекрасен, по вашему мнению!

Наши вдохновляющие и забавные стихи ко Дню отца прославляют пап и все аспекты их отцовской роли. Они наши образцы для подражания и супергерои; они меняли нам подгузники и терпели нас, несмотря ни на что. Так что я надеюсь, что вы найдете идеальное стихотворение для вашего папы (или мужа и отца ваших детей) в этот День отца!

Воспользуйтесь ссылками ниже, чтобы перейти к определенному разделу, или прокрутите страницу вниз, чтобы просмотреть все наши стихи ко Дню отца.

Короткая | Вдохновляющий | От дочери | От сына | Забавный | Новый папа | Длинные стихи

Авторские права на эти стихи принадлежат Homemade-Gifts-Made-Easy.com. Вы можете воспроизвести их онлайн, только если вы дадите ссылку на эту страницу.

Короткие и милые стихи с Днем отца

Короткие стихи ко Дню отца, которые помогут вам поблагодарить отца за все, что он для вас сделал, и дать ему понять, как сильно вы его цените.

Благодарен за то, что ты мой папа
Я надеюсь, ты знаешь, что я благодарен,
И мое сердце искренне радо,
Что сегодня и каждый божий день,
Ты мой папа.

повезло мне и мама
Папочка, я хочу, чтобы ты знал,
Как нам с мамой повезло,
Потому что когда дело доходит до пап,
Ты действительно звезда!

Мой друг
Ты всегда будешь моей первой настоящей любовью,
И всегда будешь моим другом,
С Днем отца, мой дорогой папа,
Я буду любить тебя до конца.

Один-единственный папа
Ты дал мне
Лучшее, что у тебя было,
Так что я желаю тебе всего наилучшего в этот День отца,
Мой единственный папа.

Вдохновляющие короткие стихи с Днем отца

Короткие вдохновляющие стихи ко Дню отца об удивительной роли отцов в нашей жизни. Прекрасный способ поблагодарить и похвалить своего отца за все, что он сделал для вас, и за тяжелую работу, которую он делает, чтобы обеспечить свою семью.

Спасибо за веру в меня
Спасибо, папа, что поверил в меня,
Спасибо, что встал на мою сторону,
Через все взлеты и падения жизни,
И через каждую ухабистую дорогу!

Ты был там для меня
Ты был рядом со мной всю мою жизнь,
И любил меня и в радости, и в горе,
Так что с благодарностью я хотел бы сказать,
С Днем Отца!

Спасибо за все, что вы сделали
С Днем отца, папа.
Спасибо за все, что вы сделали.
Если бы существовала награда лучшему отцу,
Тогда я уверен, что ты бы выиграл.
Ты был моей опорой
В хорошие и плохие времена,
Мне действительно повезло
Что ты мой отец!

повезло называть тебя папой
Мне так повезло, что я могу называть тебя своим папой,
Ты лучший из всех, кто когда-либо был,
Называть тебя своим — это настоящая честь,
Действительно, лучшего отца и быть не может!
С Днем отца!

Стихи с Днем отца от дочери

Эти милые стихи с Днем отца от дочерей пытаются передать сладость отношений между дочерью и ее отцом.

папина принцесса
Я папина маленькая принцесса, папина дочурка!
Я делаю небольшой реверанс и вертлю платье.
Я так мило улыбаюсь и целую тебя в щеку,
И я могу просить о чем угодно,
Потому что я папина маленькая принцесса, центр твоего мира!

Вы воспитали ребенка с талантом
Поздравляем, папа,
Вы воспитали талантливого ребенка!
Ты подарил мне взгляд, и ум, и скромность
Все, что не сравнить!

Когда ты старый с зубными протезами
Папа, ты самый лучший,
Так что у меня есть что предложить,
Однажды я позабочусь о тебе,
Когда ты состаришься и с зубными протезами,
И когда в твоем возрасте будет много нулей,
Тогда ты все равно будешь моим героем!

Стихи с Днем отца от сына

Сборник стихов с Днем отца от сына к его отцу, описывающих, как сыновья видят своих отцов героями и как они надеются вырасти такими же, как их отцы! Здорово писать от дошкольника или маленького ребенка.

Мой супергерой
Папа, ты знаешь, что я люблю Бэтмена,
И Супермен тоже классный,
Но мне они особо не нужны,
Пока у меня есть ты!

Однажды я стану большим
Когда-нибудь я стану большим, как ты,
И сильным, и умным, и смелым,
Папа, ты для меня герой,
С Днем отца!

Щедрый папа
Я думаю, что ты лучший папа,
Ты весь день щедр,
Так ты не одолжишь мне 50 баксов,
И докажешь, что я не ошибаюсь?

Смешные стихи с Днем отца

Несколько забавных стихов ко Дню отца, в которых шутят об отношениях отца и ребенка.

Ребенок, как я
Какой ты счастливый папа,
Какой счастливый человек,
Иметь такую ​​блестящую дочь/сына, как я,
Как член твоего клана!

Я знаю, что я тебе нравлюсь больше всего
Папа, я знаю твой секрет,
Который ты пытался скрыть,
Я обещаю, что никому не расскажу,
Но я знаю, что я тебе нравлюсь больше всех!

Я знаю, что иногда я боль
Сегодня День Отца, я уверен, ты знал,
Итак, вот желание, которое только для тебя,
Я знаю, что иногда я причиняю боль,
И почти вызываю разрыв мозга,
Спасибо, что любишь меня,
И счастливого дня отца!

Стихотворение ко Дню отца «Новый папа»

Это красивое стихотворение, которое можно подарить новоиспеченному папе на его первый День отца.

С Днем первого отца
С Днем отца, папочка,
У меня есть для тебя подарок.
Нет, это не мой подгузник,
Но его тоже нужно поменять!

У меня есть для вас стихотворение
Как же нам с мамой повезло,
Потому что когда дело доходит до пап,
Ты действительно звезда!

Спасибо за заботу обо мне
С объятиями и дурацкими песнями.
Спасибо, что снова уложили меня спать,
Ночи могут быть длинными.

Однажды я стану большим, как ты,
И сильным, и умным, и смелым.
Но пока я маленький хочу сказать,
С первым Днем Отца!

Более длинное стихотворение ко Дню отца

Эти более длинные стихи ко Дню отца рассказывают о многих аспектах отношений между ребенком и его отцом, выражая искренние, забавные и благодарные чувства. Вы обязательно найдете подходящее стихотворение для своего отца, чтобы поздравить его с Днем отца и похвалить его за все, что он сделал для вас.

Спасибо за все, что вы сделали
С Днем отца, папа.
Спасибо за все, что вы сделали.
Если бы была награда лучшему отцу на свете
Тогда я уверен, что вы бы выиграли.

Ты всегда вдохновлял меня своим искусством,
И интересовался безумными вещами, которые я рисовал,
Ты научил меня никогда не сдаваться,
И ты показал мне, что любая мечта может стать реальностью.

Спасибо за то, что вы мое личное такси.
Может, папа означает «папа всегда за рулем».
Ты водил меня на все игры и тренировки,
И сумел ни разу не пропустить, несмотря на нашу сумасшедшую жизнь.

Спасибо за всю вашу доброту в эти годы,
Ты вытерла слезы и сопли с моего лица,
Ты смирилась с перепадами настроения и горя,
Твои руки — мое безопасное место.

Ты был моей опорой,
В хорошие и плохие времена,
Мне действительно повезло
Что ты мой отец!

Мой супергерой
Папа, ты знаешь, что я люблю Бэтмена,
И Супермен тоже классный,
Но мне они особо не нужны,
Пока у меня есть ты!

Хоть мне и нравится Железный человек,
И другие герои по телевизору,
Они не так хороши, как ты, папа,
Они просто фантазии.

Ты мой настоящий герой боевиков, папа,
Ты тот, кем я хочу быть,
Ты лучший супергерой,
Ты для меня супергерой!

Спасибо за веру в меня
Мне нужно было, чтобы кто-то был на моей стороне,
Кто-то, кто был бы любящим и верным,
Я должен был знать, что я важен для кого-то,
Один из этих кого-то — ты.

Потому что ты всегда верил в меня,
Я тоже поверил в себя,
Ты укрепил мою силу и уверенность,
Чтобы пережить трудные времена.

Спасибо, папа, что поверил в меня,
Спасибо, что встал на мою сторону,
Через все взлеты и падения жизни,
И через каждую ухабистую дорогу.

Я действительно очень благодарен папе,
И я просто хочу сказать,
Я надеюсь, что вы заслуженно
С Днем отца!

Благодарен за то, что ты мой папа
С самого раннего момента, который я помню,
С того момента, когда я впервые осознал это,
Через все годы, ни радуйся, ни сияй,
Ты всегда проявлял заботу.

Ты научил меня не только повседневным вещам,
Например, мыть руки и завязывать шнурки,
Но и справляться с тем, что приносит жизнь;
Ты сформировал мои ценности и мировоззрение.

Ты всегда был рядом, когда мне было нужно,
Ты мне во многом помог,
То ли чинить что-то сломанное, то ли
То ли знать, что сказать.

Я всегда знаю, что могу на тебя положиться,
Это факт.
За это бесчисленное множество других вещей,
Я люблю тебя до луны и обратно.

Больше всего я благодарен,
И мое сердце искренне радо,
Что сегодня и каждый божий день,
Ты мой Папа.

Как далеко мы зашли
Дорогой папа,
Это твой особенный день,
И я пишу, чтобы сказать
, что вы все сделали хорошо.

На самом деле,
Ты сделал гораздо больше,
Ты сделал жизнь увлекательной
И никогда не надоедает.

Всякий раз, когда я был обескуражен,
Или ленив, или напряжен,
Ты воодушевлял меня и
Сказал мне делать все возможное.

Так что спасибо вам за все
Что вы сделали,
Пришло время отпраздновать
Как далеко мы продвинулись!

С Днем отца!

Вы разделили мои радости и успокоили мои крики
Жизненные приключения, некоторые горькие уроки,
Были взлеты и падения — как взлеты, так и падения.
С каждой целью, к которой я стремился,
Ты разделил мои радости и успокоил мои крики.

Ты был моим ярким примером для подражания.
Вы часто являетесь моим источником решений, к которым стоит прислушаться.
Ты дал совет, как сильную пилюлю,
Но всегда рядом в трудную минуту.

Нет большего дара, чем гордость отца,
Нет большей любви, чем их детище.
Ты рассчитываешь на своего отца, когда другие не будут беспокоить
И моменты вместе так часто обманывают.

Одного дня недостаточно, чтобы поделиться
Лестью, которую я несу
Ради Тебя.
С Днем отца!

Один-единственный папа
Есть дни на уплату налогов,
И дни на стрижку газонов,
Есть дни на посещение церкви и школы,
И дни, чтобы пахать ферму.

Есть дни, чтобы возиться с вязанием носков,
И дни, чтобы спать или играть,
Но тот, который значит для меня больше всего,
Известен как День отца.

Быть отцом — это призвание,
Не все мужчины могут претендовать на это,
Отвечать на нужды семьи,
Обеспечивать любовь — его цель.

И с этой целью ты дал мне
Лучшее, что у тебя было,
Так что я желаю тебе всего наилучшего в этот День отца,
Мой единственный папа

Ребенок, как я
С Днем отца, Отец,
Ты заслуживаешь похвалы,
Не только потому, что ты мой отец,
Но и из-за того, что ты сделал.

Вы сделали невероятную дочь/сына,
Как я уверен, вы знаете,
С внешностью, умом и скромностью
Все выше всяких похвал.

Кто может желать большего,
Чем такой золотой ребенок, как я?
И мне становится еще лучше,
Подожди и увидишь.

Какой ты счастливый папа,
И какой счастливый человек,
Иметь такое нахальное потомство,
Как член своего клана.

Итак, позвольте мне добавить еще одну вещь,
Ключевое сообщение:
Добро пожаловать,
За то, что у вас есть такой ребенок, как я.

Папа, ты был мне как отец
Сегодня День отца, я уверен, вы знали.
Итак, вот тебе пожелание,
Я знаю, что иногда я причиняю боль,
И почти вызвать разрыв мозга.
Я знаю, что когда я хуже, чем плохой,
Скорее всего, ты очень разозлишься.
Я знаю, что ожидаю слишком многого,
И думаю, что ты приятный мягкий человек.
Я знаю, иногда я попрошу что-нибудь,
И ты ответишь: «Хватит!»
Я знаю, когда я потревожу ваш спорт,
Вы сделаете звук погромче и фыркнете.
Я знаю, что делаю жизнь невыносимой,
И заставляю тебя желать, чтобы ты был в другом месте.
Однажды я стану таким же, как ты,
Ты всегда был мне как отец.

Для меня большая честь, что у тебя есть мой отец
Терпеливая, добрая, честная и сильная,
Ты был рядом со мной все время,
Ты — все, чего может желать ребенок,
Оставайся в каждом моем трюке.

Не могу поверить, что могу называть тебя папой,
Ты лучший из всех, кто когда-либо был,
Называть тебя своим — это настоящая честь,
Потому что лучшего отца и быть не может!

С Днем отца!

Щедрый папа
Дорогой папа, ты самый лучший,
Каждое твое движение возвышенно,
Ты принимаешь правильные решения
Почти каждый раз.

У тебя потрясающий удар в гольфе,
Ты усердно работаешь каждый день,
Ты знаешь, как любить нас
И учить нас лучшим путям.

Я рассказываю о тебе всем своим друзьям
И твоей щедрости,
Я говорю им, что ты всегда
Помоги мне с тем, что мне нужно.

Ты доказал, что ты лучший папа,
И все должны петь твою песню,
Так ты не дашь мне 50 баксов,
И докажешь, что я не ошибаюсь?

Когда ты старый с зубными протезами
Папа, ты всегда заботился обо мне,
Когда я ударился головой или поцарапал колено,
Ты был великолепен, ты был лучшим,
Так что у меня есть что предложить.

Однажды я позабочусь о тебе,
Когда состаришься и с зубными протезами.
И если тебе нужна трость для ходьбы,
Тогда я буду ходить медленно, чтобы мы могли поговорить.

Вы можете расслабиться и отдохнуть,
Я принесу вам завтрак в постель.
А если у тебя болит бедро,
Я принесу тебе чай и испеку тебе пирожные.

Мне все равно, сколько тебе лет,
Для меня ты всегда будешь звездой,
Я все равно буду любить тебя больше, папа,
Так что счастливого Дня отца!

Бесплатные печатные открытки ко Дню отца

Загрузите наши бесплатные печатные открытки ко Дню отца в высококачественном формате PDF, чтобы распечатать их, сложить дома и подарить папе. Они удобны, когда вы не можете попасть в магазин, а ваш папа делает специальную открытку, сделанную специально для него!

Нажмите здесь, чтобы перейти на страницу открыток ко Дню отца, которую можно распечатать.

Бесплатные купоны ко Дню отца для печати Подарок папе

Бесплатные купоны ко дню отца для печати в формате PDF высокого качества.