Психология – это естественная наука или гуманитарная? (М. Решетников)

Все опросы

Уважаемые коллеги!
Предлагаем вам размещать свои опросы по актуальным темам и животрепещущим вопросам.
Пожалуйста, познакомьтесь с правилами размещения опроса. И предлагайте свой опрос!

Психология – это естественная наука или гуманитарная? (М. Решетников)

В рамках дискуссии «Духовность. Сексуальность. Цифра. Куда уводят тренды?» на этот вопрос известные учёные отвечали по-разному. Чья точка зрения Вам ближе?

Конструктивная наука: «Леви-Стросс нас загнал в ловушку бинарных оппозиций, но, когда мы изучаем науки о мозге, мы изучаем технологии под смысл» (А. Асмолов)

24

40.7%

Метанаука: «Пытаясь найти причины происходящего, мы не можем обойтись без естественно-научной логики. Когда наделяем друг друга и себя ответственностью и свободой, мы оказываемся в области гуманитарного знания» (В. Петровский)

21

35.6%

Естественная наука: «Человек – это животное, поэтому наука психология – это естественная наука» (Е. Николаева)

8

13.6%

Наука о духе психики: «История – это не хронология президентов, это наука о духе истории. Филология – это не наука о звуках, это наука о силе слова. Психология – это наука о духе психики» (Б. Братусь)

6

10.2%

Период голосования: 04.09.2019 — 11.09.2019

Редакция предоставляет возможность пользователям создавать опросы и дополнять своими вариантами ответов, но не разделяет точки зрения всех пользователей.

Популярные темы

Инструментарий

15 ноября 2021 , понедельник

Скоро

17 ноября
Рязань, online

Международная научно-практическая конференция «Современная пенитенциарная практика: воспитательная, социальная и психологическая работа»

18 ноября
Москва

Международный научный круглый стол «Постоянство и изменчивость личности в ситуации изменения»

20 ноября
Белгород

VI Всероссийская ассамблея практической психологии «Чувство осени»

25 — 26 ноября
Москва

Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Диагностика в медицинской (клинической) психологии: традиции и перспективы» (к 110-летию Сусанны Яковлевны Рубинштейн)

6 декабря
Москва

Съезд дошкольных и школьных психологов в области образования

9 — 11 декабря
Москва

Международная научно-практическая конференция «Общение в эпоху конвергенции технологий»

14 — 15 декабря
Уфа

«Рахимовские чтения — 2021. 20 лет факультету психологии БГПУ им. М. Акмуллы: преемственность поколений»

1 — 3 июня 2022
Болгария

Международная научная конференция «Психологическое время и жизненный путь: каузометрия и другие подходы»

Весь календарь

Программы обучения

29 ноября–11 декабря 2021
Ольга Игоревна Шех

Психологическая помощь при ОСР*, ПТСР* и кризисных состояниях. Комплексный подход

21–24 декабря 2021
Елена Валерьевна Маркман (Лакомкина)

ВЕБИНАР: Метафорические методы в работе с психологическим бесплодием

18–21 декабря 2021
Елена Юрьевна Петрова

Клинические проблемы в контексте психологического консультирования: работа с сексуальными нарушениями

15 ноября 2021 , понедельник

Скоро

17 ноября
Рязань, online

Международная научно-практическая конференция «Современная пенитенциарная практика: воспитательная, социальная и психологическая работа»

18 ноября
Москва

Международный научный круглый стол «Постоянство и изменчивость личности в ситуации изменения»

20 ноября
Белгород

VI Всероссийская ассамблея практической психологии «Чувство осени»

25 — 26 ноября
Москва

Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Диагностика в медицинской (клинической) психологии: традиции и перспективы» (к 110-летию Сусанны Яковлевны Рубинштейн)

6 декабря
Москва

Съезд дошкольных и школьных психологов в области образования

9 — 11 декабря
Москва

Международная научно-практическая конференция «Общение в эпоху конвергенции технологий»

14 — 15 декабря
Уфа

«Рахимовские чтения — 2021. 20 лет факультету психологии БГПУ им. М. Акмуллы: преемственность поколений»

1 — 3 июня 2022
Болгария

Международная научная конференция «Психологическое время и жизненный путь: каузометрия и другие подходы»

Весь календарь

Программы обучения

29 ноября–11 декабря 2021
Ольга Игоревна Шех

Психологическая помощь при ОСР*, ПТСР* и кризисных состояниях. Комплексный подход

21–24 декабря 2021
Елена Валерьевна Маркман (Лакомкина)

ВЕБИНАР: Метафорические методы в работе с психологическим бесплодием

18–21 декабря 2021
Елена Юрьевна Петрова

Клинические проблемы в контексте психологического консультирования: работа с сексуальными нарушениями

2. Психология как естественная, гуманитарная и практическая наука.

По методу и основному аппарату знаний психология — естественная наука (Ананьев). Познание человека определяют в зависимости от того, что такое сам человек. Человек — высший организм, верхний уровень и продукт биологической эволюции. Поэтому в познании человека психология тесно связана с естественными науками: приматологией, анатомией, физиологией общей и физиологией высшей нервной деятельности, биофизикой, биохимией, эндокринологией, генетикой, эмбриологией и др.С точки зрения бихевиоризма психология есть чисто объективная отрасль естественной науки. Ее теоретической целью является предсказание поведения и контроль за ним. Для бихевиориста интроспекция не составляет существенной части методов психологии, а ее данные не представляют научной ценности, поскольку они зависят от подготовленности исследователей в интерпретации этих данных в терминах сознания. Пытаясь получить универсальную схему ответа животного, бихевиорист не признает демаркационной линии между человеком и животными. Поведение человека со всеми его совершенствами и сложностью образует лишь часть схемы исследования бихевиориста. Традиционно утверждалось, что психология – это наука о явлениях сознания. В качестве основных проблем выдвигалось, с одной стороны, расчленение сложных психическихсостояний (или процессов) на простые элементарные составляющие их, а с другой стороны, построение сложных состояний, когда даны элементарные составляющие. При этом мир физических объектов (стимулов, включая все, что может вызвать активность в рецепторе), которые составляют область естествознания, рассматривается только как средство дляполучения конечного результата. Этот конечный результат является продуктом духовных состояний, которые можно «рассматривать» или «наблюдать». Психологическим объектом наблюдения в случае эмоций, например, является само духовное состояние. Проблема эмоций, таким образом, сводится к определению числа и вида элементарных составляющих, их места, интенсивности, порядка, в котором они появляются, и т.п.Психология как гуманитарная наука.Биологическая эволюция привела человека к высшей ступени развития, когда решающим фактором его развития становится общество. Именно жизнь человека в обществе определяет развитие сознания человека. Это убедительно доказывают примеры так называемых «диких» детей, воспитанных животными и не имеющих существенных признаков человеческого сознания. Дети с поражением чувствительности (слепоглухонемые) без специального воспитания и обучения средствам общения остаются существами, ведущими растительный образ жизни. Таким образом, сознание – это продукт исторического, общественного развития.Специфика психологии определяется тем, что она изучает человека не как исторический или биологический вид, она изучает человека как личность. Главной задачей психологии является целостное знание о человеке. В решении этой задачи встречаются естественные и общественные науки. Герцен писал: «Психология — это последнее звено природы и первое звено истории».Психология в системе современного человекознания занимает промежуточное положение, находясь, по словам Константинова, «ровно посередине между естествознанием и обществознанием». Такое положение психологии делает ее связующим звеном между этими науками, делает ее наукой, которую, согласно точке зрения Пиаже, можно рассматривать не только как продукт всех других наук, но и как возможный источник их развития. Синтезируя достижения общественных, естественных и технических наук, психология выступает в роли одной из узловых научных дисциплин, разрабатывающих проблемы человека.По мнению академика А. Кедрова современная психология находится в ряду наук, занимая промежуточное положение между философскими науками, с одной стороны, естественными – с другой, социальными – с третьей. Известно, что философия и ее составная часть – теория познания (гносеология) решает вопрос об отношении психики к окружающему миру и трактует психику как отражение мира, подчеркивая, что материя первична, а сознание вторично. Психология же выясняет ту роль, которую играет психика в деятельности человека и его развитии.Согласно классификации наук Кедрова психология занимает центральное место не только как продукт всех других наук, но и как возможный источник объяснения их формирования и развития.

Классификация А. Кедрова

Психология интегрирует все данные этих наук и в свою очередь влияет на них, становясь общей моделью человекознания. Психологию следует рассматривать как научное исследование поведения и умственной деятельности человека, а также практическое применение приобретенных знаний.

Психология – естественная наука, опирающаяся на эксперимент, и в то же время – гуманитарная. (Вундт выделял 2 типа (или вида) Психологии – объяснительная (экспериментальная Психология) и описательная (Психология масс)).Таким образом получается, что психология одновременно (или какая-то ее часть) и естественная наука (то есть поддается экспериментальному изучению) и гуманитарная (то есть описательная).Фрейд, например, несмотря на свой наукоемкий язык и стиль описания, является представителем гуманитарного направления. Именно от него идет традиция «описания клинического случая», именно он получил Нобелевскую премию по литературе за свои произведения. И еще психоанализ, как бы ни пытались никогда нельзя будет ни подтвердить ни опровергнуть экспериментально.Психология как практическая наука.Слово «психология» может относиться к трем совершенно разным понятиям и сферам деятельности человека. Эти три понимания психологии многие путают и подменяют одно другим. Поэтому разберемся в них подробнее.Первая психология — НАУЧНАЯ. Как и всякая наука, она занимается выявлением закономерностей, формулировкой и проверкой гипотез (в основном с помощью экспериментов, потому что психология — это экспериментальная наука), обобщением полученных данных и т.п.Вторая психология — ПРАКТИЧЕСКАЯ. Она включает в себя приемы и способы оказания психологической помощи людям как составную часть профессиональной деятельности. Знания и навыки практической психологии могут быть основными для работы — если это работа практического психолога,— а могут использоваться в других профессиях — педагога, социального работника, врача, имиджмейкера и др.Как соотносятся между собой научная и практическая психология? Примерно так же, как биология и медицина или физика и техника. Наука является теоретической основой практики, немыслимой без нее, однако между ними не так уж много общего. Никто не будет требовать от ученого биолога, чтобы он лечил людей, а от физика — чтобы тот проектировал сложные механизмы.С психологией, к сожалению, все гораздо запутанней. Профессиональная подготовка психологов до последнего времени почти полностью сводилась к подготовке в области научной психологии, а на работе от выпускников ждали знаний и навыков психологов-практиков, которыми они, как правило, не обладали. С другой стороны, психологи-практики, которые не имели психологического образования и углублялись в психологическую науку в поисках ответов на свои вопросы, чаще всего эти ответы не находили. Психологическая наука представлялась им чем-то совершенно абстрактным и не имеющим отношения к проблемам и запросам практики. Отсюда многочисленные высказывания о том, что «психологическая наука не нужна», что психологу-практику необходимы лишь техники, за которыми может не стоять никакой теории и пр.Одна из причин того прискорбного факта, что провести связи от теории к прак-тике психологии порой достаточно трудно,— состоит в количестве и разнообразии теорий, созданных за столетие с лишним существования научной психологии. Одних теорий личности — около двух десятков только в учебнике.

Ничего удивительного или плохого в многообразии психологических теорий нет: всякая теория есть некое упрощение реальности, а психика человека настолько сложна, что не всегда без потерь такому упрощению поддается. Поэтому в каждой из теорий, даже если они кажутся взаимоисключающими, скорее всего, есть своя доля ис-тины. С другой стороны, без теории не обойтись прежде всего психологу-практику, потому что «нет ничего практичней, чем хорошая теория» (это изречение физика Людвига Больцмана как нельзя лучше подходит к психологии). Именно теории позволяют объяснить и предсказать поведение человека, а значит, найти варианты работы с его проблемами.Рассматривая сложности «взаимоотношений» научной и практической психологии, стоит сказать несколько слов и о третьей психологии — ЖИТЕЙСКОЙ. Ее можно понимать как набор интуитивных психологических представлений, складывающихся на основе жизненного опыта.

Психология как гуманитарная наука и цели ее преподавания

Изучение любой науки, как правило, подчинено одной цели: каким образом научиться подходить к жизненным явлениям, к решению социально экономических, профессиональных и практических задач с научных позиций, т. е. со знанием дела, всесторонне. Применительно к психологической науке это означает, что студенту и школьнику необходимо изучать ее для получения научной ориентированности в психологии человека. А это, в свою очередь, нужно для того, чтобы понимать и объяснять особенности ее проявления в действиях, поступках, поведении отдельных людей и на этой основе учиться правильно взаимодействовать с ними в повседневной жизни.

Эта цель относится к любой учебной дисциплине, но прежде всего к психологии. Что касается преподавателей, то их деятельность здесь имеет свою специфическую, отличную от обучающихся, цель. Если у студента целью является изучение психологической науки, то для преподавателя важно – внедрить эту науку в сознание обучающихся, сформировать у будущих специалистов научно методологические основы применения психологических знаний.

При этом важно иметь в виду, что, изучая психологию, каждый обучающийся независимо от будущей специальности должен научиться мыслить психологическими категориями при анализе и оценке человеческих действий и поступков, при выявлении особенностей характера и способностей, темперамента и других свойств личности, при анализе социально психологических явлений в обществе и коллективе, при личном общении с другими людьми и т. д.

Хотя цели у обучающегося и преподавателя разные, в конце изучения предмета они сходятся в полученном совместными усилиями результате, в формировании навыков практически руководствоваться научными психологическими знаниями при взаимодействии с другими людьми, что в свою очередь предполагает формирование умения мыслить психологически.

Цели обучения психологии определяются особенностями ее содержания как гуманитарной дисциплины. И это является особенно актуальным на современном этапе развития человеческого общества. Психология становится не только прикладной, но и политической наукой, линией борьбы материализма и идеализма. Борьба за человека, за его идеалы активизировалась еще и потому, что он сегодня становится центром мирового развития, когда в обществе происходят стремительные изменения в экономической, научно технической, производственно технологической, социокультурной и духовной сферах. Подготовка человека к активному участию в жизни, созданная им система образования значительно отстают от этих темпов, в результате чего человек медленно меняется в быстро изменяющемся мире. Поэтому в современном обществе и возрастают нетерпимость, агрессивность людей, их уход в себя (наркотики, пьянство), стремление создать всевозможных роботов в надежде заменить свое участие в сложной жизненной ситуации. Вряд ли разумно ставить знак равенства между психикой человека и работой электронно вычислительных машин. В действительности никаких «электронных размышлений» совершенных механизмов не происходит и происходить не может, тогда как мышление человека способно производить широчайшее обобщение и отвлечение от фактов и явлений действительности, формируя свое представление о мире. Люди имеют понятие о Боге, о сотворении Вселенной, об этике, о добре и зле. Им присуще эстетическое чувство, они обладают самосознанием, совестью. Таких понятий электронные машины не имеют. И если вышеотмеченные качества не развиваются, если общественное мышление человека сводится к определенным тестам, то у человека нарушается баланс с природой. Целый ряд наук о человеке (к примеру, анатомия и физиология человека) являются естественными. Но гуманитарные науки изучают нечто специфическое именно для человека, где порой трудно поддаются пониманию объяснения, которые приняты в науках о природе. Если изменения, происходящие с природными объектами, зависят не от воли самих объектов (воля, как принято считать, присуща только человеку), то человек, по выражению С.Л. Рубинштейна, является центром перестройки бытия, т. е. субъектом. Так, например, камень, скатывающийся с горы, катится не потому, что он хочет этого, а потому, что на него действуют внешние силы, в частности, земное притяжение.

Разумеется, на человека также действуют внешние силы, но его активность определяется не только и не столько ими, а его внутренней позицией, его ценностями, стремлениями, мировоззрениями, видением жизненной перспективы. Другими словами, человек является самодетерминирующимся существом, т. е. сам определяет свою жизнь.

Изучение сообществ животных не дает адекватного понимания жизни человеческого общества, хотя подобные попытки предпринимались неоднократно. Понимание человека как особого явления, по сути своей принципиально отличного от животного, требует и особого подхода к его изучению. Если при изучении природных явлений возможно произвести некоторое ситуативное моделирование в лабораторных условиях, то применительно к человеку подобного оказывается недостаточно, а в некоторых гуманитарных науках, к примеру в истории, подобное воспроизведение вообще невозможно. Если при изучении природных явлений возможно «изъятие» отдельных фрагментов для исследования, то человек как сложнейшее, единое духовно телесное существо должен рассматриваться во всем многообразии его индивидуального и общественного бытия.

Таким образом, можно говорить не только о естественных и гуманитарных науках, различаемых по объекту исследования, но и о двух различных подходах, двух способах научного мышления – естественном и гуманитарном. К психологии это имеет прямое отношение.

Далеко не всегда специфику психологического познания связывают с областью гуманитарного знания. Существуют и иные позиции. Они вполне определенно выражены в дискуссиях о предмете психологии, в трактовке психологии как науки, в первую очередь – естественной, биологической либо биосоциальной. В.Я. Ляудис трактует ее «как науку социально историческую, что не исключает в ее арсенале естественнонаучных методов исследования. Однако ведущую роль в ней играют методы социальных наук, методы гуманитарного познания. Гуманитарное познание – особый тип научного познания, предполагающий иное отношение познающего субъекта к объекту исследования, чем то, которое свойственно естественно научным дисциплинам».

В центре гуманитарного познания находится не вещь, а личность человека, с ее чувствами, взглядами, наклонностями, способностями и привычками. В дословном переводе психология является наукой о душе. А если душа – объект психологии, то мы сталкиваемся с рядом трудноразрешимых проблем.

Во первых, что такое душа? Если это некоторая метафора, позволяющая объяснить человеческую активность, особенности переживаний, мышления и т. д., то она не может быть объектом психологии, оказываясь лишь понятием, облегчающим наши рассуждения. Во вторых, существует ли душа как реальность? Ведь лишь признание ее объективности может сделать ее объектом науки. Утвердительно ответить на этот вопрос невозможно. Существование души несомненно для одних и условно для других. Скажем так: если душа существует, то непосредственно ее увидеть, измерить, потрогать невозможно; невозможно и провести эксперименты с ней. В этом – одна из специфических особенностей психологии как науки, входящей в состав гуманитарных наук.

Если слово «душа» заменить словом «психика», имея в виду особую форму отражения мира, то положение в этом случае существенно не изменится: психика тоже «ускользает» от непосредственного исследования, как и душа, и доказать ее существование, как самостоятельной реальности, так же сложно. Если же подойти к психологии иначе, скажем, оценить ее как неорганическую или органическую природу, общество, мышление, то всё же оказывается, что без обсуждения того, что такое «душа» или «психика», ответ невозможен, так как необходимо иметь критерий «одушевленности».

При таком подходе получается, что у психологии нет объекта или же объект предельно не определен. Но с этим невозможно согласиться потому, что в нас живут образы, чувства, переживания, что есть некоторая особенная реальность, отличная от той, которую мы воспринимаем как внешнюю.

В связи с этим можно воспользоваться образом академика А.В. Петровского, который заявлял, что есть солнце и есть моя мысль о солнце; есть переживание радости при появлении солнца, да и то, как я вижу солнце – образ солнца во мне – это ведь само солнце, а не нечто особенное. Если я человек – то есть мое представление о самом себе, мое отношение к самому себе.

В человеке живут желания, чувства, эмоции, побуждающие его к деятельности; он может представить себе то, что никогда не видел; может вспомнить то, что давно уже исчезло из его жизни. Иными словами, есть мир, в том числе и другие люди, и есть то, как этот мир живет в человеке и в других людях – в образах, мыслях, отношениях, т. е. мир психических явлений, субъективная реальность. А поскольку существует субъективная реальность, то можно попытаться понять, что она собой представляет, как возникает, развивается, умирает, в чем проявляется, что определяет ее существование и как это происходит. Субъективная реальность у каждого своя. Если же предположить, что она формируется по единым основным принципам, то можно постараться обнаружить, т. е. открыть закономерности, которым следует ее развитие и существование.

Может, для анализа этой реальности достаточно заглянуть в самого себя? Одно время психологи так и делали, пытаясь понять психические явления через специально организованное самонаблюдение и отчеты о его результатах. Однако, наблюдая, оценить можно лишь то, что осознается. В то же время было показано, что в нас живет и неосознанное – установки, скрытые желания, привычки, стереотипы, которые могут «прятаться» за тем, что мы воспринимаем в себе как очевидное, искажать нашу оценку, заставлять нас бессознательно избегать осознания определенных переживаний, забывать события и т. д. Кроме того, при таком подходе противопоставляются внутренние и внешние миры, что также проблематично. Из отмеченного следует, что в самонаблюдении психика проявляется лишь с определенной стороны, искаженно и фрагментарно.

Особенностью психологической науки является и то, что рассматривая психику как объект размышлений, она не может сделать ее объектом непосредственного исследования; ей приходится искать для этого другие объекты, чтобы через их анализ делать выводы о психике как таковой. Выбор объекта посредника зависит от того, что считается главным, определяющим психическую жизнь, т. е. того объяснительного принципа, который предлагается той или иной научной школой.

В центре гуманитарного познания появляется не вещь, а человек, его отношения с подобным себе. По мнению М.М. Бахтина, познание вещи и познание личности представляют собой два предела. Вещь исчерпаема до конца односторонним актом познания субъекта. А личность, как познаваемое, требует не «точности» познания, а глубины «проникновения». Познание – проникновение всегда является двусторонним актом.

Суть отношений познающего субъекта и субъекта познаваемого заключается в диалоге. Диалог же предполагает раскрытие не только значений, которые ситуативны, но и смыслов, которые даны в бесконечном многообразии контекстов и в динамике изменений, субъектов в ходе познания. Поэтому диалог исчерпаем, ибо подлинное понимание исторично и персонифицировано. Это обстоятельство и придает специфику критериям точности понимания в гуманитарном познании в отличие от естественно научных критериев. Точность познания гуманитарного не в идентификации, а в преодолении «чуждости чужого без превращения его в чисто свое»[там же, с. 371], т. е. в определенной мере проникновенности, взаимной сопряженности познающего и познаваемого.

Необходимо подчеркнуть еще одно свойство гуманитарного познания, важного в понимании особенностей изучения психологической науки. Психологическое познание принципиально гетерогенно и предполагает не только научно теоретическое, понятийно знаковое, логическое мышление, в значительной степени формализуемое, но и мышление образное, художественное, наглядно действенное, наконец, созерцание, основанное на символическом сознании и интерпретации символов, с помощью которых психолог проникает в области бессознательного.

Образ психологической науки в нашей стране долгие годы формировался таким образом, что в нем не находилось места для форм символического сознания, свойственных гуманитарной культуре. И только в последние десятилетия, когда психоанализ и аналитическая психология стали у нас доступными для изучения, в систему подготовки психологов начали проникать идеи необходимости символического сознания – способности интерпретировать и порождать символы, которые неразрывно связаны с эмоционально чувственным опытом людей.

По мнению философов, «символическое сознание … особая реальность внутреннего мира человека, где личностные интимные смыслы слиты с актуализировавшими их предметами, отношениями, ситуациями, или освещаются, определяя индивидуальное или коллективное мироотношение и миропонимание, далеко не всегда осознаваемое».

Уже давно психоаналитики З. Фрейд, Э. Фромм, Ш. Лакан, К.Г. Юнг и другие выделяли независимо друг от друга перечень наиболее важных для психологов областей знания. Так, у Фрейда это – психиатрия, сексология, история цивилизаций, мифология, психология религии, история литературы и литературная критика. У Фромма это – драма, изобразительное искусство, поэзия, мифология; у Лакана – риторика (метод воздействия), диалектика (в аристотелевском техническом смысле), грамматика, поэтика (анализ всех жанров, включая юмор и анекдоты).

В приведенных перечнях можно заметить не только различия позиций трех психоаналитиков, но и поразительное сходство их поиска в культуре тех областей, где проявляется работа бессознательного, интуитивного либо не вполне осознаваемого опыта, которая находит свое воплощение в символах и работе не поддающегося рациональной логике символического сознания.

Таким образом, избежать дегуманизации человека, изучая научную психологию, возможно только при обращении к областям культуры, где человек предстает во всей полноте форм и методов, опосредующих понимание мира и себя самого.

Становящаяся универсальной, всеобщей по своей значимости, культура и есть цивилизация. В цивилизованности содержится универсальность значимости, способность и заимствование. Она выходит за рамки этнической и национальной специфики. То же самое происходит и с человеческой личностью. С развитием цивилизации она также становится общенациональной, теряя национальные и этнические особенности.

Мировая цивилизация порождает и общность организации экономики, норм права, бытовой культуры, и характерный сдвиг в нравственных ориентациях. От обособленных и замкнутых в себе нравственных кодексов, имеющих смысл для своего народа, своей касты, своего сословия, происходит переход к универсальным, всеобщим нравственным нормам и принципам. Завершением этого процесса генерализации в сфере нравственного духа можно считать сформированный И.Кантом категорический императив: «…поступай согласно такой максиме, которая в то же время сама может стать всеобщим законом».

Очевидно, насколько трудно для индивидов, привыкших к жизненной игре, следовать двойным моральным стандартам, обеспечивающим личное или групповое возвышение за счет других, признать на практике категорический императив. Но он уже сформулирован как универсальная нравственная истина. Теперь ситуация такова, что нецивилизованное поведение оказывается просто безнравственным. Сегодня реальную угрозу для бытия самого человека представляет возникновение все более широких масс индивидов, которые знают только лишь внешние причины своего поведения. Таким индивидам принципы кажутся чем то нереальным.

Сфера духа как раз и обнаруживает себя в конкретных формах человеческого поведения. Это могут быть самоутвержденная общественная деятельность и социальное равнодушие; честное выполнение своего общественного и профессионального долга и жульничество, воровство, кумовство; следование правовым нормам и преступное поведение.

Особую роль и место в жизни индивида занимает религиозность. От того, какой в ориентир жизни она дает человеку, зависит развитие человеческой личности или же парализация духовности и развития. Мировоззрение и религиозное чувство – это своего рода «географическая карта» нашего природного и социального ландшафта. Нет ни одного народа, индивида и ни одной культуры, которые могли бы обойтись без этих ориентиров. Причем они так переплетены в структуре личности, что грань между ними провести довольно трудно. Многие люди отрицают, что у них есть мировоззрение, и воображают, что они реагируют на различные явления жизни случайно, опираясь на собственное мнение. Однако легко доказать, что любой человек считает свои взгляды само собой разумеющимися, ибо они представляются ему единственно разумными; ему и в голову не приходит, что все его идеи и представления не выходят за рамки общепринятого мировоззрения. Таким образом, мировоззрение ближе к общепринятому, групповому сознанию, а религиозное чувство – более индивидуально, связано с объектом познания и с целеполаганием.

Мировоззрение является необходимым, но не достаточным ориентиром поведения; нужна еще цель, к которой человек стремится. У животных целеполагание и мировоззрение заменяют инстинкты. «Мы выбираем объект приложения всех наших устремлений так, что он одновременно становится основой наших подлинных (а не официальных) ценностных ориентаций. Нам нужен этот объект обожания, почитания, поклонения, чтобы направить свою энергию в то самое русло, которое наполнит нашу жизнь смыслом и поможет преодолеть сомнения и неуверенность изолированного индивида», – писал Э. Фромм.

Характерно как отмечал Э. Фромм, что одной из важнейших социальных функций личности в обществе является удовлетворение глубочайшей внутренней потребности любого человека.

«Человек живет лишь до тех пор, пока он творит. Только творчество наполняет жизнь человека особым смыслом и позволяет ему радоваться жизни, не цепляясь за ценности».

В этом – суть социального предназначения человека. Его способности любить, дружить, ненавидеть занимают основное, лидирующее положение в структуре личности и входят в его ценностные ориентации. В то же время на психологическом уровне они относятся к эмоциям.

Такое же двойственное соотнесение характерно еще для некоторых структурных элементов личности: например, для сопереживания, единства и солидарности, с одной стороны, с другой – для жадности, страха, зависти и равнодушия. Ничто так сильно не объединяет людей, как общие чувства: общее восхищение каким либо человеком, произведением искусства, общая мысль, символ, ритуал, даже общее страдание. Совместное переживание служит началом отношений двух людей, группы единомышленников, а также мощных движений (религиозных, политических и философских). Но как только политические и религиозные идеи устаревают, как только бюрократия угрозами и внушениями подчиняет себе человека, эффект сопереживания пропадает или же притупляется. Это особенно характерно для пожилых и более образованных людей. Структура личности среднего индивида и социально экономическая структура общества теснейшим образом взаимообусловлены.

Современная психология находится в ряду наук, занимая промежуточное положение между философскими науками, с одной стороны, естественными – с другой, и социальными – с третьей. В своем развитии она как самостоятельная наука обретает прочную естественно научную основу. В то же время психология является сугубо гуманитарной дисциплиной.

Сегодня становится очевидным, что ведущим фактором общественного развития является гуманизация. В последнее время проблема гуманизма как основного этического принципа всё чаще привлекает внимание исследователей, однако различные философские школы по разному трактуют это понятие в зависимости от задач и целей исследования, а также от того «ценностного набора», которым они руководствуются при анализе.

Гуманистические идеи в кризисной ситуации оказываются в центре внимания, обрастают философскими и социологическими обоснованиями. Гуманизм при этом становится сложной системой идей, которая оказывается в центре идеологической борьбы в обществе.

Термин «гуманизация» как понятие употребляется современными исследователями не только при анализе своеобразных конкретно исторических тенденций прошлого и настоящего, но и для обозначения некоторых процессов в производстве, науке, образовании, объясняя в них место и роль человека. Можно проследить некоторые тенденции в развитии материального производства и образования, которые по своему существу тождественны гуманизму и выражаются в осознании того факта, что вся наша деятельность по своим мотивам, целям и по форме является всегда человеческой и не может выйти за пределы, порожденные человеческими потребностями.

В связи с этим психология направлена в своем изучении на человека и его сознание, человеческое общество в целом. То есть, несмотря на то, что объектом психологической науки выступает психика всех живых существ, приоритет остается за человеком и его сообществом. Решающее значение для психологии имеет ее связь с общественными науками. А это, в свою очередь, предполагает наличие толерантности взаимоотношений естественно научного и гуманитарного знания, их внутренней гармонии как в области формирования научной картины мира, так и в сфере просвещения.

Нередко социальные процессы и явления не могут быть полно раскрыты без привлечения знаний о механизмах индивидуального и группового поведения людей, о закономерностях формирования поведения, привычек, социальных установок и ориентаций, без изучения настроений, чувств, психологического климата, без исследований психологических свойств и особенностей личности, ее способностей, мотивов, характера, личностных отношений и т. д. Более того, в исследованиях социальных процессов возникает необходимость учета всех психологических факторов.

Психологические факторы сами по себе не определяют социальные процессы, более того, сами они могут быть поняты только на основе анализа этих процессов.

Основные формы психологической деятельности человека возникают в условиях общественной истории и протекают в условиях сложившейся социально экономической предметной деятельности, опираясь на те средства, которые сформировались в условиях труда, в употреблении орудий труда, языка и символов.

Психология является еще и гуманитарной наукой потому, что гуманизм определяется как признание ценностей человека как личности, направленных на его «очеловечивание» (т. е. развитие, совершенствование, перевоплощение человека, индивида в личность, развитие и проявление своих способностей), утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений.

В связи со сказанным А.Н. Леонтьев писал:

«Понятие личности выражает целостность субъекта жизни. Личность представляет собой целостное образование особого рода. Личность не есть целостность, обусловленная генотипически: личностью не родятся, личностью становятся».

Понятия «личность» и «индивидуальность» образуют единство, но ни в коей мере не являются тождественными. Личностная индивидуальность обнаруживается не сама по себе, а в процессе взаимодействия человека с человеком. Следовательно, личность обретает свое бытие в «пространстве» вне органического тела индивида. Здесь проявляются такие феномены, как самоопределение личности, внутригрупповая идентификация, притязания, уровень субъективного контроля и т. д.

Личностное выступает как проявление групповых взаимоотношений, а групповое – в конкретной форме проявления личности. Вот тут и происходит отождествление понятий «индивид» и «личность». Личность может выступать субъектом производимых изменений в других людях посредством своей деятельности. «Вклад» себя в других людей переходит из поколения в поколение, и со смертью индивидуальная личность полностью не умирает, а продолжает свое существование в других людях своей представленностью в памяти близких, окружении, воспоминаниях, в книгах, в материальных вещах, созданных для общества и т. д. При этом чем шире социальные связи личности, тем существеннее возможности ускорения и углубления процесса личностного развития.

Что же касается среды профессиональной или иной интеллектуальной деятельности, то здесь присутствует существенная проблема незнания человеком таких сфер, где бы он смог раскрыться в соответствии со своими потенциальными возможностями. Не случайно иногда в зрелом возрасте человек встречается с неизвестными ему ранее сферами деятельности, где он раскрывается в полном объеме и осознает, что нашел то, чем должен был бы заниматься всю свою сознательную жизнь.

Развитие человека происходит только тогда, когда личностные изменения означают процесс, движение по восходящей: качественные перестроения в жизнедеятельной системе организма, в отражении окружающей действительности психикой, в регулирующем управлении не только первичными, но и вторичными потребностями. Однако с возрастом все определеннее дают о себе знать жизнедеятельные процессы. Они происходят в организме и распространяются на все его функции.

Рассматривая человека в единстве индивидуального и социального, следует отметить, что на формирование личности переменно воздействует и то, и другое. По мере совершенствования самого организма человека происходит и его индивидуальное развитие, при этом физиологическое угасание детерминируется в перестройку, а порой и утрату социальных функций.

Таким образом, по мере расширения предмета изучения психологической науки за счет естественно научных и гуманитарных областей знания, позволяющих вывести ее за рамки собственно научной дисциплины в область междисциплинарных связей, гуманизация преподавания психологии становится одним из важнейших и необходимых условий формирования всесторонне и гармонично развитой личности.

Ставя перед собой целью преподавания тех или иных тем и разделов, необходимо учитывать особенности различных отраслей психологической науки. Так, теоретическую (общую) психологию принято называть объяснительной, а прикладную психологию – практическим приложением этой теории к различным сторонам живой действительности: к фактам, событиям и явлениям психики. Однако прикладная психология, ориентируясь на житейскую объясняет конкретные факты реальной психической жизни; социальная психология толкует явления общественной, социальной жизни, факты группового поведения; инженерная психология – особенности взаимодействия человека с техникой и его поведение в технических группах людей; педагогическая психология – факты, связанные с условиями эффективности обучения и воспитания; медицинская психология рассматривает психологические причины улучшения или ухудшения здоровья человека; военная психология изучет поведение человека, его подготовку для деятельности в опасных, стрессовых ситуациях современого боя и боевых операциях, сопряженных с потерей жизни или получения тяжелых травм и т. д.

Что же касается практического применения психологических знаний, то как для теоретической, так и прикладной психологии оно сводится к объяснению фактов, в одном случае – с точки зрения более общей теории психологии, а в другом – с позиций более узкой области знаний – конкретной теории прикладной психологии. Практическое применение психологической теории, общей или прикладной, к задачам теоретического исследования в других, смежных или несмежных науках является одной из двух разновидностей применения теории психологии на практике.

Практика показывает, что интерес обучающихся к психологической науке в настоящее время в значительной степени обусловлен их представлением о психологии как гуманитарной дисциплине. В связи с этим преподаватели вынуждены считаться с данным обстоятельством при постановке целей обучения, а также в процессе отбора содержания учебных курсов.

Необходимо помнить при этом, что в образовательном процессе изменения происходят гораздо медленнее чем в экономике или другой хозяйственной практике.

Вот почему В. Я. Ляудис считает, что «цель обучения психологии – в овладении теоретическими и практическими знаниями и методами построения взаимодействия и общения с людьми в различных условиях их жизнедеятельности. Особенность психологического сознания – в единстве знания и действия. Поэтому только теоретическое познание вне освоения способов конструирования ситуаций поведения и действия, которые могут быть направлены двусторонне – на себя и на других людей, – не есть профессиональное психологическое знание», а подготовка к предстоящей социальной, культурной и профессиональной деятельности.

Если преподаватель психологии в вузе озабочен развитием творческого мышления обучающихся и всячески способствует этому специальными интеллектуальными упражнениями, то это означает, что он занят не только теоретической психологией, т. е. обоснованием истинности теории, разъяснением ее постулатов, но и практической психологией, психотехникой, так как прикладывает свои умения к реальному формированию навыков мышления, развитию способности решать мыслительные задачи при опоре на материал теоретической психологии.

Таким образом, общей целью изучения психологии в учебном заведении является формирование у обучающихся умения психологически мыслить и навыков применения полученных психологических знаний для научного объяснения фактов и явлений социальной жизни, а также и для преобразования своей психики, окружающих людей в интересах развития их как личностей.

В связи с этим целесообразно рассмотреть возможности достижения целей психологического мышления и применения теоретических знаний к решению практических задач студентами непсихологами и будущими психологами.

В первом случае, по мнению известного психолога Е.А. Климова, психологические знания необходимы любому специалисту непсихологу для «психологической грамотности», поскольку ему приходится доводить идеи, замыслы, настроения до сознания других (искать взаимопонимания, обучать, руководить). Не менее важно, считает он, также регулирование собственного внутреннего мира и самосовершенствования на научной основе.

Поскольку последнее можно отнести не только к непсихологам, но в одинаковой мере и к будущим специалистам психологам, то целью изучения психологии у них будет необходимость приобретения психологической грамотности для взаимопонимания друг друга, обучения и психологического обеспечения руководящих положений, чем может быть занят любой специалист.

В связи с этим нам представляется, что границы психологической грамотности в вопросах психологии могут быть лишь специфическими для каждой сферы профессиональной деятельности. Так, например, психологическая грамотность директора завода, несомненно, будет отличаться от психологической грамотности начальника цеха или мастера участка. И не потому вовсе, что они по служебной иерархии стоят на разных ступенях, а в силу различия характера их деятельности: они решают разные задачи, в зависимости от которых анализируют и оценивают взаимоотношения людей, обучают и руководят ими. Так обстоят дела с границей психологической грамотности для специалистов – руководителей различного профиля и разных сфер деятельности.

Какие же конкретные цели изучения психологии у будущих специалистов психологов? Здесь необходимо подчеркнуть, что без умения психологически мыслить психолог не состоится как специалист. При этом для специалистов других специальностей главное, чтобы они были профессионалами в своих специальностях, хотя психологические знания и умения прибавили бы им достоинств, возможностей более качественно решать стоящие задачи.

В зависимости от конкретной психологической дисциплины преподаватели могут ставить и другие цели, которые будут в той или иной степени влиять на будущую профессиональную подготовку специалиста.

Обучение психологии направлено не только на овладение способами понимания и преобразования условий, определяющих образ мысли и образ действий других людей, но и на самопреобразование условий собственной жизнедеятельности и сознания. Сложность достижения подобных целей заключается в особой сращиваемости способов познания и преобразования, познавательного и личностно преобразующего отношения.

Изучая психологию, студент независимо от будущей профессии должен научиться психологически мыслить при анализе и оценке человеческих действий и поступков, при выявлении особенностей характера и способностей, темперамента и других свойств личности, социально психологических явлений в обществе, коллективе, при личном общении с коллегами, подчиненными и окружающими людьми и т. п.

Практическое применение психологической теории, общей или прикладной, к задачам теоретического исследования в других, смежных или несмежных науках представляет собой явление одной из двух разновидностей применения теории психологии на практике. Одну можно использовать для применения объяснений психологических явлений, другую – для преобразования психологических фактов, их изменения, для коррекции каких либо видов деятельности и поведения, т. е. психотехники. Кроме того, оказывается, что объяснения относятся к фактам и явлениям уже существующим, но не к тем, которые наступят после соответствующих преобразований: обучения, воспитания, психокоррекции, психотерапии и т. п. В этом случае прикладная психология применяется для позитивного изменения фактов или для формирования необходимых качеств в психике человека в интересах развития его личности.

Независимо от групп профессионально направленной подготовки психологов преподаватель может строить свою работу так, чтобы общая цель преподавания – формирование психологического мышления – достигалась главным образом на лекционно семинарских занятиях и научно теоретических конференциях, а практические умения и навыки формировались в ходе лабораторных и практических занятий, а также во время учебной практики в школах, детских садах, судах и прокуратурах, на предприятиях и фирмах, в медицинских клиниках и т. д.

Итак, действенность методики преподавания зависит от ясной осознанности цели преподавания и подчинения ей всей совокупности методических приемов для гуманитарного воспитания – становления мировоззрения, формирования направленности личности на действенное участие в продуктивной профессиональной деятельности.

В связи с названными целями задачами обучения будут: во первых, овладение учащимися определенной системой знаний, умений и навыков, способов познания и оперирование этими знаниями, умениями и навыками; во вторых, развитие познавательных и творческих способностей обучающихся, их способностей в самообучении и саморазвитии; в третьих, формирование у учащихся коммуникативных и организаторских умений и привычек, навыков самоорганизации и саморегулирования своей учебно познавательной деятельности; развитие межличностных отношений для современной жизни и работы в коллективах; формирование навыков взаимодействия как со взрослыми сверстниками, так и младшими по возрасту и должности.

Таким образом, действенность методики преподавания психологии зависит в первую очередь от ясной, осознанной цели преподавания и подчинения ей всей совокупности методических приемов обучения как гуманитарной науки.

Что на самом деле отличает гуманитарные науки от естественных? — Нож

Для начала зададимся вопросом, который на первый взгляд не имеет никакого отношения ни к становлению классической этологии, ни вообще к теме этой книги: чем, собственно, отличаются гуманитарные науки от естественных?

Вокруг этого вопроса сломано множество копий и высказано множество мнений — начиная от классического определения немецкого философа и историка культуры Вильгельма Дильтея (предложившего различать «науки о природе» — естественные и «науки о духе» — гуманитарные) и до высокомерных дразнилок: мол, гуманитарные науки — это те, которыми может успешно заниматься человек, неспособный одолеть школьный курс математики. Отдельным предметом споров служит отнесение тех или иных конкретных дисциплин к естественным или гуманитарным.

Некоторые страстно доказывают, что современная психология — давно уже естественная наука, так как вся основана на эксперименте и применяет такие сложные приборы, как магнитно-резонансный томограф.

Другие категорически отказываются признавать, что лингвистика — гуманитарная наука и раздел филологии: как же так, мол, в ней же столько математики!

Конечно, подобные высказывания отражают лишь распространенные стереотипы (порожденные не только слабым знакомством с предметом, но еще и подспудной тягой к самоутверждению). Однако и более корректные и компетентные суждения часто не могут прояснить ситуацию. Вот, скажем, написано в Википедии, что «гуманитарные науки — дисциплины, изучающие человека в сфере его духовной, умственной, нравственной, культурной и общественной деятельности». Вроде ясно, но представим себе, например, группу медиков и фармацевтов, изучающих реабилитацию людей, перенесших инсульт. Они просят своих пациентов прочитать написанный текст, выполнить арифметические действия, назвать имена близких… Это, несомненно, прямо относится к духовной и умственной сферам — но достаточно ли этого, чтобы признать такое исследование гуманитарным?

Разделение по применяемым методам тоже не добавляет ясности. Например, методы, с помощью которых молодая наука биоинформатика устанавливает родственные связи видов медведей или штаммов вируса (кто от кого произошел и в какой последовательности), по сути ничем не отличаются от методов, которыми текстологи-медиевисты устанавливают генетические связи между разными списками одного и того же памятника. В том, что биоинформатика (в том числе и молекулярная филогенетика) — наука естественная, вроде бы никто не сомневается, в гуманитарной природе текстологии — тем более.

Не претендуя на исчерпывающее решение этого старого и изрядно запутанного вопроса, попробуем указать на одно различие, которое нередко упоминается, но обычно вскользь, вторым планом, как дополнительное. Так, в той же статье в Википедии, в частности, говорится: «В отличие от естественных наук, где преобладают субъект-объектные отношения, в гуманитарных науках речь идет об отношениях субъект-субъектных». Не слишком внимательный читатель скользнет по этой строчке взглядом и тут же ее забудет. И зря. Она-то и указывает на самую суть.

Дело в том, что в гуманитарных науках в отношениях между субъектом исследования и его объектом всегда присутствует некая «двуслойность» — чего в науках естественных не бывает никогда.

Сколь бы сложной и многозвенной ни была та цепочка взаимодействий, по которой ученый-естественник судит о своем объекте, в ней нет субъекта. Единственный субъект естественнонаучного исследования — сам исследователь. А в исследовании, скажем, историческом этих субъектов как минимум двое: современный историк и автор исследуемого источника. Последний является субъектом описания исторической реальности и одновременно объектом современного исследования: ведь даже если о нем ничего не известно, современный ученый волей-неволей видит интересующие его события, процессы и людей только через посредство древнего летописца. И как бы критически он к нему ни относился, как бы ни проверял все, что только можно, независимыми методами (по сообщениям других источников, по данным археологии и т. д.), такой взгляд радикально отличается от «неопосредованного» взгляда естествоиспытателя.

Из этого следует, в частности, что то, что мы называем «историческим фактом», не является фактом в том смысле, в котором это слово употребляется в естествознании. Вот, допустим, в какой-нибудь Тьмутараканской летописи написано, что в таком-то году князь Всепослав сделал то-то и то-то — например, совершил поход на соседа или крестился. События такого рода обычно и называют «историческим фактом». Но действительно ли это факт? Нет. Фактом тут является только то, что есть такое летописное сообщение. Каждый может при некотором старании увидеть оригинальный документ, а если скептик обладает достаточной квалификацией — то и провести соответствующие анализы (пергамента, чернил, написания букв, особенностей словоупотребления и т. д.) и убедиться, что этот фрагмент написан тогда же, когда и весь остальной текст, а язык документа соответствует эпохе княжения Всепослава. Но действительно ли князь совершил свой поход? Если да, то было ли это именно в том году, а не в другом? Был ли этот поход столь победоносным, как о том повествует летопись?

Априорно считать фактами все, что говорит летопись, нельзя — там же может быть написано, к примеру, что во время этого похода князь по ночам оборачивался серым волком.

Значит, надо соотносить это со всеми доступными другими данными, с законами природы и здравым смыслом. Так обращаются не с фактами, а с теориями, гипотезами, реконструкциями.

Если кто-то полагает, что это преувеличение или попытка дискредитировать достоверность исторического знания, — пусть посмотрит хотя бы на споры современных историков о том, что в летописном рассказе о крещении князя Владимира в Корсуни можно считать изложением реальных событий, а что — литературно-назидательными добавлениями. Или обратится к обстоятельствам гибели царевича Димитрия: имея два богато документированных изложения событий мая 1591 года в Угличе, историки до сих пор не могут сказать ничего определенного о том, как погиб царевич, поскольку обе версии («годуновская» и «антигодуновская») абсолютно неправдоподобны даже на самый доброжелательный взгляд.

Не следует думать, впрочем, что этот эффект присущ только исторической науке. Конечно, в разных науках его величина и формы могут быть очень разными. В лингвистике, например, он почти незаметен (что и вызывает у многих настойчивое желание исключить ее из числа гуманитарных наук): индивидуальный носитель языка почти ничего не может сделать с ним сознательным усилием. Некоторым людям удавалось ввести в язык новое, ранее не существовавшее слово, но никто еще не сумел по своему произволу наделить язык новым падежом или новой предложной конструкцией. Поэтому лингвистика может обращаться с языком «через голову» второго субъекта, почти как с объектом естествознания (хотя если знать, что искать, то влияние «второго субъекта» можно различить и там). А вот психология обречена оставаться наукой гуманитарной, несмотря ни на мощный арсенал естественнонаучных методов и приборов, ни на устремления выдающихся психологов и целых научных школ. Ей никуда не уйти от второго субъекта, потому что он-то и есть, собственно, предмет ее изучения.

Заметим, что присутствие второго субъекта позволяет гуманитарным наукам изучать объекты, которых… просто нет. То есть не существует объективно — но они существуют в представлениях людей и в этом качестве вполне могут стать объектом изучения.

Одна из областей фольклористики, например, посвящена изучению представлений о разного рода сверхъестественных существах — леших, домовых, водяных, кикиморах и т. п. Специалисты в этой области картируют зону распространения, скажем, уроса (вы слыхали о такой разновидности нечистой силы?) так же определенно, как зоологи — ареал снежного барса или индийского носорога. А литературоведы могут и вовсе изучать заведомый вымысел, о фиктивной природе которого знают не только они, но и сам «второй субъект» — автор изучаемого произведения. И от этого литературоведение не перестает быть настоящей, полноценной наукой.

Несколько лет назад в Британии разразился скандал — стало известно, что в некоторых провинциальных университетах преподается гомеопатия. После резкого протеста научных и медицинских организаций часть этих заведений отказалась от одиозного предмета. А другие… просто перенесли его из естественного цикла (где этот курс читался вместе с медицинскими дисциплинами) в гуманитарный. В самом деле, существуют гомеопатические эффекты или нет, сама эта специфическая область человеческой деятельности — со своей традицией, историей, правилами, теориями, институтами и т. д. — безусловно существует, а значит, ее можно изучать. Гуманитарными методами.

Какое отношение имеет все это к поведению животных?

Самое прямое. Как уже говорилось во вступительной главе, та или иная последовательность действий животного только тогда может быть названа «поведением», когда она несет в себе некоторый смысл — причем именно для самого животного, то есть субъективный. Иными словами, в науке о поведении, точно так же, как и в гуманитарных науках, всегда присутствует второй субъект — животное, поведение которого мы хотим изучить. Но при этом исследователь поведения животных лишен возможности применить к своему объекту методы гуманитарных наук.

Дело в том, что все эти методы так или иначе связаны с изучением знаков, посредством которых «второй субъект» делает свой внутренний мир хотя бы отчасти доступным для внешнего наблюдателя. И бесспорно главным типом таких знаков, без которого не могут существовать почти все остальные, является слово, членораздельная речь — звучащая или зафиксированная той или иной системой письменности. Именно в слове выражены и исторический документ, и народная сказка, и классическая поэма, и переживания испытуемого в психологическом опыте.

Как мы уже упоминали мельком, говоря о становлении научной психологии, все хитроумные приборы и методы оказываются информативными только тогда, когда их удается соотнести с субъективным миром — а доступ к нему возможен только через слово.

И даже рождение психоанализа, открывшего, что во внутреннем мире человека есть немало такого, о чем он сам и не ведает, в этом отношении ничего не изменило: оговорки, свободные ассоциации, изложение сновидений, рассказ под гипнозом — весь тот материал, который позволяет психоаналитику заглянуть в область неосознаваемого, воплощен опять-таки в слове.

Но у исследователя поведения животных таких возможностей нет. Его «второй субъект» принципиально нем и бессловесен. И если те или иные его действия что-то означают (а без этого их нельзя считать поведением) — как узнать, что именно, не имея возможности прибегнуть к посредничеству слова? Следуя за зоопсихологией конца XIX — первой четверти XX века, мы уже не раз подходили к этой проблеме. Вместе с Роменсом мы пытались судить о внутреннем мире животных по аналогии с тем, что стоит за сходным поведением человека, — и убедились, что так ничего не получится. Вместе с Уотсоном мы решились игнорировать этот внутренний мир, изучать закономерности поведения безотносительно к нему — и вынуждены были признать устами Толмена, что это тоже невозможно. Дилемма казалась принципиально неразрешимой, как апория Зенона о брадобрее или получение алкагеста — жидкости, растворяющей абсолютно все вещества.

Гуманитарные и естественные науки нельзя противопоставлять друг другу

Гуманитарные и естественные науки нельзя противопоставлять друг другу, потому что в современном мире они тесно переплетены. Именно на стыке нескольких дисциплин делаются самые важные открытия.

Так уж сложилось, что сейчас гуманитарные и естественные науки не только «не живут вместе», но и зачастую рассматриваются как антиподы. По информации базы данных Web of Science (принадлежит Thomson-Reuters и индексирует публикации в рецензируемых журналах), на гуманитарные науки приходится (по самым оптимистичным оценкам) до 8% публикаций в мире и всего 1,6% публикаций российских ученых. Так или иначе, доля их невелика, а в России, как известно, еще с советских времен наблюдается заметный перекос в сторону работ в химии и физике в ущерб, например, клинической медицине (20,5% мировых публикаций, 4,8% российских), поэтому о значительном внимании к гуманитарным наукам речи не идет.

Поскольку в объеме мировой науки доля гуманитарных дисциплин невелика, и этим объясняется тот факт, что она освещается меньше и в ненаучных изданиях.

Однако даже среди ученых и научных журналистов спектр мнений о том, нужно или не нужно писать о новостях гуманитарной науки и если нужно, то как, очень широк. Одни просто не понимают, что нового, современного и интересного может сообщить миру, например, современная философия — философы и социологи сегодня все больше становятся похожи на политических консультантов. Других раздражает вечная неопределенность: скажем, августовская статья в The New York Times «Определяет ли язык то, как мы мыслим» (Does Your Language Shape How You Think?) увлекает примерами того, как устройство языка влияет на восприятие мира, но сам подход далек от фундаментальности работ, скажем, Ноама Хомского по «универсальной грамматике». Третьи подходят к проблеме более прагматично, считая новости гуманитарных наук занимательным чтивом о психологии, истории, археологии, то есть чистым инфотейментом.

Научно-популярные СМИ «широкого профиля» чаще всего невольно руководствуются англоязычным понятием термина «наука». А он более узкий: science — это ведь не наука в общем смысле этого слова, и гуманитарные науки относятся к humanities, а не к sciences. Впрочем, гуманитарные новости на самом деле довольно широко освещаются и на уровне sciences. Просто инструменты исследования в социологии, психологии, экономике, археологии так видоизменились, что ни у журналистов, ни у читателей они уже не ассоциируются с классическими гуманитарными дисциплинами, такие новости не выделяются из ряда естественнонаучных.

Гуманитарная наука сильно математизировалась.

Социология и экономика — это опросы и построение математических моделей на их основе, статистика, причем методология все чаще приходит из естественнонаучных дисциплин. Передний край психологии — комплекс когнитивных проблем, объединяющий лингвистику, проблему искусственного интеллекта и нейронауку. Археология, палеобиология, палеоботаника, палеонтология сегодня вряд ли возможна без современного оборудования, не только микроскопов, но и новейших физико-химических методов исследований, применение которых тем не менее позволяет дать ответ на сугубо гуманитарные, исторические вопросы. Один из интересных примеров — анализ химического состава древних красок, на основе которого можно сделать вывод о средневековых торговых путях.

Физико-химические исследования проникли даже в искусствоведение — неинвазивные методы позволяют ученым анализировать состав красок картин и порядок их наложения, делая вывод о технике работы художника.

Часто соавторами статей являются химики и физики, медики и химики, физики и математики — это уже обычный тип сотрудничества. Однако интересные, впечатляющие результаты «на стыке алгебры и гармонии» получают и работающие вместе химики и искусствоведы, физики и археологи, математики и психологи. «Коллективный разум» знает больше любого эрудита и готов к поистине удивительным открытиям.

Стратеги развития науки (точнее, естественных наук) отмечают, что самые интересные исследования наших дней, самые важные открытия делаются именно на стыке нескольких дисциплин, на границе наук.

Возможно, рассматривать проблему следует шире: познание мира становится принципиально коллективным, и гуманитарные науки делают значительные шаги именно в сотрудничестве с естественными, пользуясь разработанными ими методами «расшифровки» данных материального мира. А мы видим лишь искаженное отражение этого процесса в сухом числе публикаций и представлениях о том, что гуманитарная и естественная наука — это антиподы.

Психология как наука. Природа и качественные особенности психики человека.

Страница 6 из 17

Психология как естественнонаучная и гуманитарная дисциплина.

На рубеже XIX-XX вв. проблема методологии различных наук была одной из самых обсуждаемых философами и методологами проблем. Наибольшую известность в этой связи получила речь при вступлении в должность ректора Страсбургского университета, немецкого философа, представителя так называемой фрейбургской (или баденской) школы неокантианства Вильгельма Виндельбанда 1 мая 1894 г. Называлась она “История и естествознание”. Основной мыслью Виндельбанда в этой речи была идея о различении всех наук не по предмету, как это было ранее, а по методу. Одни науки отыскивают общие законы, которые имеют место “всегда”, идут от частного к общему. Метод этих наук Виндельбанд называет “номотетическим” (законополагающим). Другие науки — это науки о единичных, конкретных и неповторимых событиях, которые имели место лишь однажды. Метод этих наук может быть назван идиографическим (описывающим особенное).

Виндельбанд подчеркивал, что оба подхода могут быть в рамках одной и той же науки. Естествоиспытатель тоже ведь имеет дело с историей развития органического мира и в этом смысле пользуется идиографическим (описательным) подходом, тогда как историк стремится найти общие закономерности в ходе истории. Просто в одних науках преобладает номотетический подход (это, конечно, естественные науки), в других — идиографический (это исторические науки). Вместе с тем оба подхода абсолютно противоположны друг другу и могут лишь сосуществовать в рамках одной науки. Само по себе единичное не может быть объяснено путем апеллирования ко всеобщим законам, тогда как из общего не вывести единичного в его уникальном своеобразии. Поэтому естественным представляется деление психологии на две самостоятельные науки, т.е. на объяснительную и описательную, понимающую. Интересно, что обоснование такого разделения психологии на две науки было выдвинуто Дильтеем в одной из его работ 1894 г., т.е. в то же самое время, когда Виндельбанд выступал со своей знаменитой речью. Значит, идея двух методологий в психологии “носилась в воздухе”.

Здесь вспоминается полемика И.М.Сеченова и К.Д.Кавелина, а также творчество В. Вундта, в котором соединились обе тенденции: номотетически ориентированной “физиологической психологии” и идиографически ориентированной “психологии народов”.

И вот с тех самых пор, т.е. с конца XIX- начала XX в. идея о двух подходах в психологии или даже о двух психологиях становится очень популярна, особенно в связи с бурным развитием практической психологии, в частности, психотерапии.

В последнее время “гуманитарная парадигма” в психологии противопоставляется “естественнонаучной парадигме”.

Естественно-научная и гуманитарная стратегии в психологии

Мы придерживаемся идеи единства психологии как науки — несмотря на многообразие решаемых ею проблем и весьма различающиеся друг от друга подходы к их решению. Однако далеко не все психологи разделяют подобное мнение. Многие считают, что существуют две разные психологии: психология как естественная наука и психология как гуманитарная наука. Соответственно различаются предметы и методы этих наук. В данном параграфе мы попытаемся понять, откуда возникла эта идея и какое современное оформление она имеет.

Идея разделения психологии на две разные науки, каждая из которых имеет свой предмет и свою методологию, возникла в конце XIX в. в работах немецкого философа и психолога Вильгельма Дильтея{Dilthey, 1833— 1911). Одну психологию В.Дильтей назвал объяснительной, понимая под ней современную ему интроспективную экспериментальную психологию в варианте «физиологической психологии» В. Вундта. Подобно физиологическим наукам, эта психология стремилась изучать явления сознания путем расчленения их на простейшие «атомы» (элементы) и последующего синтеза из этих «атомов сознания» (чаще всего таковыми назывались простейшие ощущения) более сложных, высших сознательных явлений. При этом считалось возможным найти и законы, управляющие соединением душевных элементов. По своей методологии эта психология близка к естественным наукам, в которых преобладает номотетический (т.е. законополагающий) подход¹.

Другая психология, которую В.Дильтей считал необходимым создать, была названа им описательной. В качестве своего предмета она полагала целостную душевную жизнь, в том числе в ее высших проявлениях, недоступных экспериментальному изучению. Методы такой науки — описание и понимание душевной жизни индивида в ее целостности, уникальности и смысловой связи с ценно-

‘ Этот термин для обозначения методологии естественных наук предложил представитель Фрейбургской (Баденской) школы неокантианства немецкий философ Вильгельм Виндельбанд в 1894 г. в своей речи при вступлении в должность ректора Страсбургского университета. Он считал, что все естественные науки идут в своем изучении их объектов от частного к общему и пытаются отыскать общие законы изучаемых объектов, тогда как исторические науки — это науки о единичных, конкретных и неповторимых событиях, которые имели место лишь однажды. Метод этих последних наук может быть назван идиографическим (описывающим особенное). В принципе оба метода могут использоваться (и используются) в двух типах наук, но преобладающим в естественных науках является номотетический подход, тогда как гуманитарные науки в целом идиографичны.

стями культуры. Для такой психологии характерен идиографиче-ский подход, как и для других наук о духе, например истории.

В XX в. эта идея двух психологии становится очень популярна и обсуждается фактически до сих пор как возможность сосуществования естественной и гуманитарной стратегий исследований в психологии. Рассмотрим, по каким возможным основаниям они разводятся психологами, придерживающимися подобной точки зрения. При этом мы опираемся на идеи М. М. Бахтина [6] и наши предыдущие работы [111].

Согласно М.М.Бахтину, естественно-научный подход к человеку предполагает рассмотрение его как «вещи», тогда как гуманитарный ориентирован на изучение человека как «личности». Это означает, что в первом случае игнорируется субъектность человека. Он рассматривается как пассивный объект исследования, который можно изучать отстраненно, не вступая с ним во взаимодействие, более того, желательно устранить любое влияние на испытуемого в процессе его изучения. При этом считается возможным прогнозировать поведение человека, другими словами, исследователь, ориентированный на естественные науки, придерживается принципа причинного детерминизма. Главным предметом его интереса являются общие законы существования «вещи», а уникальная неповторимость ее существования игнорируется.

Напротив, гуманитарно ориентированного психолога интересует другой человек как личность, познать которую (раз он не «безгласная вещь») можно только диалогическим путем. Она постоянно изменяется, развивается (в том числе благодаря диалогам с ней психолога) и ведет себя весьма непредсказуемо. При этом в процессе диалога с ней психолог-гуманитарий не только не может элиминировать (вывести за скобки, игнорировать) себя как наблюдателя: в процессе взаимодействия с другим человеком он также изменяется и развивается. Наконец, в центре внимания психолога-гуманитария стоит не столько то, что роднит одного человека с другим (общее), сколько уникальное и неповторимое в личности.

Соответственно предмету различается и методология двух типов психологического познания. В естественно-научной психологии преобладает объяснение (подведение наблюдаемого факта под общий закон), в гуманитарной — как метод постижения субъекта — предлагается понимание. Причем под этим последним подразумевается не понятийное, рациональное понимание, которое имеет место и в естественно ориентированной психологии и естественных науках вообще (предполагающее также «подведение под общее правило», формулируемое с точки зрения господствующих в обществе ценностей, т.е. оценку на основе имеющегося в обществе образца), а, как правило, понимание как вчувствование, интуитивное схватывание уникального душевного склада другого че-

ловека¹. При этом подчеркивается, что в отличие от монологического объяснения понимание всегда диалогично.

Следует также упомянуть, что если для естественно-научной психологии более характерен принцип элементаризма (стремление расчленить изучаемую реальность на элементы как части целого и затем собрать из выделенных элементов целое), то для гуманитарно ориентированной психологии более характерен целостный подход, направленный на понимание и описание душевной жизни во всей ее полноте — так, как это представлено у великих писателей и философов.

Как конкретно проявляются вышеперечисленные различия в двух стратегиях в психологии, можно увидеть на примере двух одновременно возникших во второй половине XX в. направлений — гуманистической психологии и когнитивной психологии (см. главу 4). Они олицетворяют собой соответственно гуманитарную и естественно-научную стратегии исследований в современной психологической науке².

Надо отметить, что выделение двух стратегий научного познания характерно не только для психологии, но и для многих других наук. Отслеживающие этот процесс философы и науковеды замечают, что в последнее время гуманитарный идеал научного познания (которому соответствуют неклассический и постнеклас-сический идеалы рациональности) постепенно вытесняет естественно-научный тип мышления даже в естественных науках [99]. Некоторые наблюдатели выражают опасение, что наука может вообще исчезнуть как особый способ освоения действительности, поскольку научная истина все больше и больше теряет’объективность, приобретая зависимость от ценностей, целей, установок, интересов живущего в мире человека, сближаясь поэтому с искусством и религией, а научные концепции все больше напоминают мифы, образы, метафоры, созданные человеком для решения личностных задач. Эта точка зрения особенно отстаивается сторонниками постмодернистского взгляда на мир³.

¹ В.Дильтей писал: «Объясняем мы путем чисто интеллектуальных процессов, но понимаем через взаимодействие в постижении всех душевных сил…» [30, 268-269].

²Надо отметить, правда, что многие представители гуманистической психологии считают, что они не исследователи, а практики, главной задачей которых является не бесстрастное изучение психики, а сочувствующая помощь страдающему человеку. Поэтому они не считают, что их главной задачей является разработка проблем научного познания.

³ Постмодернизм — возникшее относительно недавно (в последние десятилетия XX в.) культурное течение в философии, искусстве, науке, характеризующееся в основном отказом от создания универсальных систем мысли, признанием конструктивной и диалогической природы знания, антидогматичностью, сознательным эклектизмом и др. При всей «модности» постмодернизма он подвергается обоснованной критике многими философами.

На наш взгляд, несмотря на изменение типа рациональности, наука все-таки останется как способ более рационального освоения действительности, чем искусство и религия¹. Как бы ни был заинтересован исследователь в создании отвечающей именно его потребностям и установкам «картины мира», она все же определяется не только этими потребностями или установками, а законами мира, в который включен и сам человек. Возможно, мы сможем обосновать эту позицию более подробно, когда познакомимся со структурой сознания как образа мира, в котором свое место занимают и субъективно-пристрастные его содержания (смыслы), и объективно-беспристрастные его составляющие (значения). На наш взгляд, наука занимается построением в коллективном сознании системы значений как обобщенных способов познания и деятельности человечества в созданном им мире², усваивая которые человек приобретает мощь и свободу в овладении этим миром.

Психология — это социальная наука или естествознание? — MVOrganizing

Психология — это социальная наука или естествознание?

Психология — это социальная наука? Большинство колледжей относят психологию к социальной науке. Психология занимается человеческим разумом и поведением, преодолевая разрыв между общественными и естественными науками. Специалисты по психологии изучают человеческое развитие, социальное поведение и эмоции с использованием методов социальных наук.

Считается ли психология социальной наукой, но у нее есть основания в естественных науках?

Психология считается социальной наукой, потому что она занимается человеческим обществом, а также природой и взаимодействием людей, составляющих это общество.Психология считается социальной наукой, но ее основы лежат в области естественных наук.

Психология — это социальная наука?

В большинстве колледжей и университетов есть факультеты психологии. Он часто находится в школе или отделении социальных наук. В старших классах психология считается одним из социальных исследований, а иногда и социальной наукой; биология считается одной из наук.

Есть ли у психологии основы естествознания?

Психология, рассматриваемая как естествознание, началась как аристотелевская «физика» или «натурфилософия» души.Вольф поместил психологию в категорию метафизики, что согласуется с космологией.

Почему психология — это естествознание?

Поскольку психология — это естественная наука, она основана на объективно проверенных фактах и ​​применении научного метода. Психологи используют индуктивные методы, чтобы вывести общие принципы из конкретных фактов. Они стремятся получить совокупность фактов и законов о человеческом разуме.

Какая связь между психологией и естествознанием?

Лаборатории в основном связаны с естественными науками, такими как физика или биология.Психология изучает психические процессы, переживания и поведение человека с помощью научных методов посредством экспериментов, проверки гипотез и наблюдений.

В чем разница между наукой и психологией?

Наука предполагает, что есть законы человеческого поведения, применимые к каждому человеку. Поскольку психология изучает (в основном) людей, она изучает (косвенно) влияние социальных и культурных изменений на поведение. Психология не существует в социальном вакууме. поведение меняется со временем и в разных ситуациях.

Почему психология — это не наука?

Психология — это не наука. Потому что психология часто не отвечает пяти основным требованиям, чтобы область считалась строго научной: четко определенная терминология, количественная оценка, строго контролируемые экспериментальные условия, воспроизводимость и, наконец, предсказуемость и проверяемость.

Чем психология отличается от других социальных наук?

Психология отличается от антропологии, экономики, политологии и социологии тем, что стремится зафиксировать объяснительные обобщения о психических функциях и явном поведении людей, в то время как другие дисциплины сосредоточены на создании описательных обобщений о функционировании социальных групп или ситуаций-…

Что легче — социология или психология?

В социологию входит курс, который поможет вам облегчить поступление в колледж.Это не такой строгий курс, как вводный курс психологии. Психология будет включать в себя большее запоминание терминов и психологических процессов, тогда как социология будет больше заниматься обсуждением типа общей картины с немного большей передышкой.

Как психология соотносится с наукой?

Психология — это наука, потому что она следует эмпирическому методу. Именно этот акцент на эмпирически наблюдаемом заставил психологию изменить свое определение с изучения разума (потому что сам разум нельзя было непосредственно наблюдать) на науку о поведении.

Может ли психология быть твердой наукой?

Грубо говоря, естественные науки (например, физика, биология, астрономия) считаются «жесткими», тогда как социальные науки (например, психология, социология, политология) обычно описываются как «мягкие».

Зачем нам психологическая наука?

Психологическая наука помогает педагогам понять, как дети думают, обрабатывают и запоминают, помогая разрабатывать эффективные методы обучения. Психологическая наука способствует справедливости, помогая судам понять умы преступников, доказательства и пределы определенных типов доказательств или свидетельских показаний.

Кто сказал, что психология — это наука о поведении?

Дж. Б. Уотсон

Каковы 4 цели в психологии?

Итак, как вы узнали, четыре основные цели психологии — это описание, объяснение, прогнозирование и изменение поведения. Во многом эти цели похожи на те вещи, которые вы, вероятно, делаете каждый день, когда взаимодействуете с другими.

Как называется наука о человеческом поведении?

Человеческое поведение изучается социальными науками, включая психологию, социологию, экономику и антропологию.В социологии поведение может в широком смысле относиться ко всем основным человеческим действиям, включая те, которые не имеют смысла, — действиям, не направленным ни на кого.

Почему психологию называют наукой о поведении?

Психология — одна из наук о поведении, обширная область, охватывающая социальные и естественные науки. Психология пытается понять роль человеческого поведения в социальной динамике, включая физиологические и неврологические процессы в свои концепции психического функционирования.

Что является основным направлением психологии как дисциплины?

Основная проблема: он будет использоваться для манипулирования людьми. В целом психология изучает способ работы человеческого разума. Это означает, что знание психологии повысит вероятность того, что вы сможете влиять на решение / поведение других людей.

Как психология изменила изучение человеческого поведения?

Психология изменила изучение поведения людей и животных, поскольку она лучше понимает, как работает разум человека и животных, и сравнивая их, чтобы изучать и получать информацию.

Какие две области помогли развить психологию?

Психология возникла на основе философии и физиологии.

Что изменилось в психологии?

Психология резко изменилась в начале 20-го века, когда к господству пришла другая школа мысли, известная как бихевиоризм. Вместо этого бихевиоризм стремился сделать психологию более научной дисциплиной, сосредоточившись исключительно на наблюдаемом поведении.

Как определение психологии изменилось с 1920-х годов до наших дней?

Начавшись как «наука о психической жизни», психология в 1920-х годах превратилась в «научное исследование наблюдаемого поведения».Сегодняшняя наука подчеркивает взаимодействие генов и опыта в определенных средах.

Какие два аспекта психологии изменились с течением времени?

В конце концов, психология разделилась на два разных раздела: структурализм и функционализм…. Позже психология разработала множество различных подполей или перспектив, которые включают:

• Бихевиоризм.
• Фрейдист / Психодинамика.
• Гуманистический.
• Когнитивный.
• Генетика поведения.
• Когнитивный.
• Гендер и межкультурное взаимодействие.
• Эволюционный.

Как бессознательное влияет на поведение?

Согласно Фрейду, мысли и эмоции за пределами нашего осознания продолжают оказывать влияние на наше поведение, даже если мы не осознаем (не осознаем) этих основных влияний. Бессознательное может включать подавленные чувства, скрытые воспоминания, привычки, мысли, желания и реакции.

Теория деятельности: поиски недостижимого и надежда на будущее (Ответ на комментарии)

Ссылаясь на комментарии к статье (Маммен и Мироненко, Integrative Psychological and Behavioral Science 49 (4): 681-713, 2015), вводятся некоторые пояснения, касающиеся общих ориентиров и целей в развитии психологической науки, в отношении какой деятельности теории (AT) можно оценивать и оценивать.Современная психологическая наука развивается по пути интеграции, как часть формирующегося глобального мира. В этом отношении AT имеет особое значение и важность. Он может способствовать развитию формирующейся мультипарадигматической системы глобальной психологической науки, поскольку сочетает в себе два стремления, которые редко сочетаются в психологических теориях: а) постоянное внимание к научному методу, объективности и убедительности; б) стремление к целостному и полному, а не упрощенному и не одностороннему пониманию предмета.Первый дает хорошую основу для диалога с «объективными» психологическими подходами, близкими к естественным наукам. Последнее предполагает диалог с телеологической гуманитарной психологией. Таким образом, AT может участвовать в сетевом взаимодействии с широким спектром теорий, облегчая интеграцию психологических знаний. Это может способствовать разрешению широко обсуждаемой коллизии редукционистских «научных» теоретических моделей и нечетких «всеобъемлющих» описаний в современной психологической науке.Развитие диалога и сотрудничества с другими школами имеет особое значение для RAT, которая должна вернуться в международную науку, в которой она была заложена, преодолев языковые и концептуальные барьеры. Предлагаются некоторые новые соображения относительно теории двух типов категорий Йенса Маммена.

Ключевые слова: Теория деятельности; Категории выбора и смысла; Критерии научного познания; Фантазия; Методологический кризис в психологии; Многопарадигмальность науки; Системный подход.

Гуманитарная работа в области психологии в лаборатории IOTech5D Университета штата Северная Каролина

Сокращение глобальной бедности: при чем тут психология I-O? Много. На самом деле так много, что наша лаборатория в Университете штата Северная Каролина в основном посвящена использованию производственно-организационной психологии (IO) для обогащения и улучшения работы, выполняемой для людей с низкими доходами и людьми, живущими в странах с низким доходом, с этой целью. решения некоторых из наиболее острых экономических, социальных и экологических проблем, с которыми сегодня сталкивается мир.Цель этой статьи: описать роль психологии ИО в решении глобальных проблем развития; ввести новую дисциплину, известную как психология гуманитарного труда; и проиллюстрировать, как лаборатория IOTech5D в Университете штата Северная Каролина работает над улучшением благосостояния людей посредством исследований на стыке работы, психологии, технологий и глобального развития.

Центральное место работы в глобальном развитии

Цели развития тысячелетия (ЦРТ) Организации Объединенных Наций (ООН) — это восемь императивов, установленных на рубеже веков и согласованных странами и организациями, занимающимися вопросами развития во всем мире.Они включают такие стремления, как сокращение крайней бедности наполовину, обеспечение всеобщего доступа к начальному образованию и прекращение распространения ВИЧ / СПИДа к 2015 году.

На самом деле сокращение глобальной бедности — это очень много работы . Буквально. Достижение ЦРТ требует работы со стороны специалистов по оказанию помощи, для этого требуется работы со стороны волонтеров и работы со стороны членов местного сообщества, в частности, поскольку усилия по наращиванию потенциала сосредоточены на развитии кадровых ресурсов.Помимо индивидуальных усилий, это также требует работы команды . Сокращение бедности и социально-экономическое развитие требуют от отдельных лиц и организаций эффективного сотрудничества внутри и между агентствами и учреждениями.

По мере приближения крайнего срока для достижения ЦРТ к 2015 году ведутся дискуссии о том, что повлечет за собой «повестка дня на период после 2015 года». Джеффри Сакс, который служил Генеральным секретарям ООН Кофи Аннану и Пан Ги Муну в качестве специального советника по ЦРТ, подчеркивает важную роль, которую окружающая среда будет играть в новом наборе целей, которые будут следовать ЦРТ.Сакс (2012) отмечает: «В мире, который уже переживает опасное изменение климата и другие серьезные экологические проблемы, широко распространено понимание того, что глобальные экологические цели требуют более высокого внимания наряду с целями сокращения бедности» (стр. 2206). Соответственно, государства-члены ООН согласились разработать набор целей в области устойчивого развития (ЦУР), которые будут основываться на ЦРТ и будут занимать центральное место в повестке дня в области развития на период после 2015 года.

Поскольку этот переход происходит, работа остается в центре внимания.Согласно Sachs (2012), устойчивое развитие включает в себя взгляд на благосостояние человека «тройной конечной точки», который одновременно делает упор на социальную интеграцию, экологическую устойчивость и экономическое благополучие. Это влечет за собой обеспечение того, чтобы все граждане этого мира имели возможность реализовать свой потенциал, чтобы они могли эффективно перейти от школы к навыкам на рынке труда и чтобы частные компании, большие и малые, активно участвовали в усилиях по достижению ЦУР.Центральная роль работы в достижении ЦУР иллюстрируется отчетом Международной организации труда (МОТ) за 2011 год под названием «Навыки для зеленых рабочих мест» (Стриецка-Ильина, Хофманн, Дуран Харо и Джеон, 2011). В этом отчете указывается, что переход к «зеленой» экономике создает возможности для новых рабочих мест. Однако это также приводит к исчезновению старых «коричневых» рабочих мест — проблема, которая неразрывно связана с бедностью и социально-экономическим развитием. Согласно отчету МОТ, «Развивающиеся страны несут наименьшую ответственность за изменение климата, но больше всего страдают от его последствий.Изменение естественной среды обитания, утрата биоразнообразия, засухи, наводнения и другие последствия изменения климата и деградации окружающей среды — все это имеет серьезные последствия для традиционного образа жизни и средств к существованию. В странах, сильно зависящих от сельского хозяйства, рыболовства и традиционных ремесел, таких как резьба по дереву, люди, лишенные этих источников дохода, быстро падают за черту бедности. Следовательно, эти сообщества остро нуждаются в навыках адаптации; однако до сих пор стратегии развития навыков редко включаются в национальные планы адаптации »(Стриецкая-Ильина и др., 2011, с. 167).

Короче говоря, работа играет центральную роль в достижении ЦРТ и предстоящих ЦУР. Чтобы сократить бедность и способствовать благополучию людей и окружающей среды, такая работа должна выполняться осмысленным, продуктивным, справедливым и инклюзивным образом.

Гуманитарная психология труда (HWP)

Именно в предыдущем контексте область производственно-организационной психологии (I-O), наука о труде, взаимодействует с усилиями по продвижению человеческого и глобального развития.Психология I-O влечет за собой основанную на фактах практику — исследование и применение эмпирических данных к реальным проблемам. Он охватывает широкий спектр тем, касающихся работы и организационного поведения, которые имеют отношение к улучшению инициатив по сокращению бедности и экологической устойчивости. Его основные направления включают, но не ограничиваются этим, анализ работы и профессионального опыта, предпринимательство, отбор и подбор персонала, обучение, исследования, лидерство, командную динамику, мотивацию, удовлетворенность работой и оценку производительности.

В последние годы в психологии I-O возникла субдисциплина, известная как психология гуманитарного труда (HWP). HWP — это синтез психологии I-O с целенаправленными и организованными усилиями по повышению благосостояния людей (Глобальная организация гуманитарной психологии труда, 2013). Он включает в себя применение психологии I-O к гуманитарной работе, которая включает акцент на благополучии и производительности сотрудников, занимающихся оказанием помощи и развития. Это также связано с наукой и практикой, направленными на то, чтобы сделать работу в целом более гуманной — например, путем продвижения того, что МОТ называет «достойной работой», которая предполагает безопасные условия, адекватную заработную плату, права трудящихся, социальный диалог и социальную защиту ( Carr et al., 2013; Стриецкая-Ильина и др., 2011). Фактически, психология I-O как дисциплина расширяет свою науку и практику, чтобы сосредоточить внимание на трех основных принципах: люди, планета и прибыль. HWP поддерживает и продвигает это расширение.

Очевидно, что некоторые психологи I-O в течение многих лет занимались тем, что сейчас называется HWP (например, Franco, Bennett, Kanfer, & Stubblebine, 2004). До недавнего времени, однако, такие усилия, как правило, были дискретными и изолированными друг от друга, проводились в отсутствие более широкого сообщества единомышленников, «занимающихся просоциальным I-O».«HWP обеспечивает организацию этих усилий, обеспечивая коллективную, проактивную, стратегическую повестку дня для повышения видимости и влияния психологии I-O на глобальную арену развития. Для достижения этой цели в июле 2012 года в Кейптауне, Южная Африка, была создана Глобальная организация HWP (GOHWP). GOHWP насчитывает 105 членов из 22 стран (на момент написания) и признает, что во всем мире, вероятно, есть много психологов и специалистов по гуманитарным вопросам, которые разделяют его цели и ценности. Его члены различаются по профессиям и странам происхождения, но общее желание повысить благосостояние людей с помощью работы — это то, что объединяет членов GOHWP.

Признаки влияния и охвата HWP можно найти в книгах, статьях, презентациях на конференциях, исследованиях, прикладных проектах, списках рассылки и университетских курсах, посвященных этой теме. Например, в 2012 году был опубликован отредактированный том Гуманитарная психология труда (Carr, MacLachlan, & Furnham, 2012). В следующем году вышел еще один том под названием Использование психологии ввода-вывода для общего блага (Olson-Buchanan, Bryan, & Thompson, 2013).Первые в мире курсы для аспирантов по программе HWP были проведены в 2010 году в университетах Болоньи и Барселоны в рамках Европейской магистерской программы по трудовой, организационной и кадровой психологии (WOP-P), университетской программы для аспирантов, поддерживаемой Европейской комиссией через Erasmus Mundus. Программа. Кроме того, презентации, посвященные HWP, проводились на крупных конференциях, спонсируемых Международной ассоциацией прикладной психологии, Европейской ассоциацией трудовой и организационной психологии, Обществом производственно-организационной психологии (APA Div.14), а также на встречах по психологии, не связанных с ИО, таких как «Помощь 2013» и Форум международного развития. Психологи-консультанты все чаще вносят свой вклад в программы и цели Организации Объединенных Наций, работая через НПО с консультативным статусом при ООН (например, Scott, 2011) и работая напрямую с такими организациями, как Глобальный договор ООН ( Карр, 2010) и МОТ (Карр, 2012).

Лаборатория IOTech5D

Большой интерес к HWP среди студентов, академиков и практиков поддерживается лабораториями, посвященными этой теме, как к северу, так и к югу от экватора.Лаборатория IOTech5D Университета штата Северная Каролина является одним из таких примеров. Лаборатория IOTech5D расположена на территории факультета психологии гуманитарного и социального факультета. Он фокусируется на том, как можно объединить психологию I-O и информационные технологии для улучшения работы, выполняемой в целях глобального развития.

Название лаборатории IOTech5D отражает ее основные направления. IO расшифровывается как производственно-организационная психология. Лаборатория использует научные методы, чтобы ответить на типы вопросов, которые волнуют коммерческие и некоммерческие организации, например, как выбрать лучших кандидатов на работу, как обучить сотрудников, как оценивать производительность труда, как мотивировать рабочую силу. , как продвигать эффективную командную работу и как снизить текучесть кадров.Технология означает технологию. Лаборатория также фокусируется на том, как информационные и коммуникационные технологии помогают и мешают работникам. 4D имеет двоякое значение. Во-первых, это означает «для развития». В исследовании IOTech5D рассматривается, как можно объединить психологию ввода-вывода и информационные технологии для улучшения работы, выполняемой в целях глобального развития. Во-вторых, он представляет четыре измерения лаборатории: работа, психология, технологии и глобальное развитие. Таким образом, IOTech5D соединяет миры психологии ввода-вывода, HWP и информационно-коммуникационных технологий для развития (ICTD).Как члены этой лаборатории, мы заинтересованы в совершенствовании науки и практики психологии ввода-вывода и HWP посредством понимания и использования информационных и коммуникационных технологий. В то же время мы фокусируемся на использовании принципов организационных наук для улучшения усилий в области ИКТР.

Члены лаборатории IOTech5D имеют разный опыт. У них есть степени в области делового администрирования, экономики, международного развития, социологии и психологии. В лаборатории также работают приглашенные ученые из-за рубежа, которые 1-2 семестра думают, учатся и работают с нами.Совсем недавно нам посчастливилось работать с докторантом факультета психологии Университета Ганы, который провел 2012-2013 учебный год в лаборатории.

Миссия лаборатории IOTech5D заключается в улучшении благосостояния людей посредством исследований на стыке работы, психологии, информационных технологий и глобального развития. Три примера проекта, описанные ниже, иллюстрируют, как это выглядит с эксплуатационной точки зрения.

Во-первых, лаборатория участвует в программе исследований, посвященных теме онлайн-волонтерства.Деловой мир давно осознал, что персонал не всегда должен физически присутствовать на рабочем месте, чтобы внести свой вклад в проект. Интернет предоставляет готовые возможности для удаленного сотрудничества и помощи. Тот же принцип может быть применен к международной помощи и работе в области развития, о чем свидетельствуют онлайн-порталы добровольчества, такие как онлайн-служба добровольцев Организации Объединенных Наций ДООН. Тенденция к онлайн-волонтерству значительна, потому что она открывает возможности для волонтерства широкому кругу людей, включая высококвалифицированных людей, чьи обстоятельства могут препятствовать поездке в центр помощи за границу — например, домработница, пенсионерка, ухаживающая за больной супруг (а), человек с ограниченными физическими возможностями или сотрудник, который не может позволить себе отлучаться от работы на длительное время.Расширяя потенциальный кадровый резерв, онлайн-волонтерство может повысить шансы выявления людей, обладающих правильным набором навыков, необходимых для проекта помощи и развития, включая продвинутые профессиональные навыки, которые в противном случае могут быть недоступны на месте. Лаборатория IOTech5D занимается несколькими исследовательскими проектами по этой теме. Совсем недавно мы представили доклад на ежегодной конференции Общества промышленной и организационной психологии в 2013 году, в котором основное внимание уделялось тому, что побуждает людей участвовать в онлайн-волонтерстве.В исследовании, в котором участвовали респонденты из США и Индии, проверялось, зависят ли факторы, мотивирующие онлайн-волонтерство, от культурной ориентации потенциального волонтера. Из лаборатории также поступает поток исследований по корпоративной поддержке онлайн-волонтерства сотрудников, в котором исследуется, может ли организационная поддержка онлайн-волонтерства использоваться в качестве эффективного инструмента для набора лучших талантов.

Во-вторых, лаборатория IOTech5D работает над серией проектов на тему «Волонтуризм.«Работа по оказанию гуманитарной помощи часто влечет за собой краткосрочные задания, выполняемые волонтерами, выезжающими за границу в регионы мира с низкими доходами. Добровольцы приходят из разных источников. Например, рабочие организации и церковные группы спонсируют краткосрочные волонтерские поездки. Университеты также поддерживают волонтерство, часто в форме заданий «Альтернативные весенние каникулы». Во время этих поездок студенты посещают различные места, чтобы участвовать в краткосрочной волонтерской помощи во время университетских каникул. Краткосрочная волонтерская работа за границей, которую иногда называют «волонтерский туризм» или просто «волонтерский туризм», вызывает споры на протяжении многих лет (например,г., Аткинс и Томпсон, 2012; Гуттентаг, 2009; Ильич, 1968). Критики утверждают, что такие добровольцы часто приносят больше вреда, чем пользы, ссылаясь на множество проблем, включая культурные ошибки и низкую производительность волонтеров, работающих на объектах помощи. Сторонники утверждают, что краткосрочные волонтерские задания могут одновременно способствовать развитию бедных сообществ, а также волонтеров, работающих в них, предлагая возможности обучения служению, чтобы расширить перспективы тех, кто протягивает руку помощи.Хотя мнений по этой эмоционально заряженной теме предостаточно, данных мало. Лаборатория IOTech5D работает над исследовательскими проектами, предназначенными для определения, измерения и повышения краткосрочной эффективности волонтеров. Мы также исследуем и проверяем личные качества (знания, навыки, способности и другие характеристики), которые приводят к эффективности во время краткосрочной волонтерской деятельности за границей. Наконец, мы изучаем, как мобильные технологии (например, мобильные телефоны) могут сыграть роль в оценке и предоставлении обратной связи для краткосрочных добровольцев на местах.В частности, мы работаем над разработкой программы для мобильных устройств, которая обеспечивает немедленную обратную связь о работе волонтеров. Сначала определив, что делает добровольца эффективным, а затем сократив время между выступлением и обратной связью, волонтеры и сообщества, которым они служат, могут получить максимальную отдачу от усилий. Недавние поездки в Сальвадор и Доминиканскую Республику помогли лаборатории заложить основу для этого проекта.

Третий и последний пример работы, проводимой в лаборатории IOTech5D, уходит от темы добровольчества и вместо этого фокусируется на развитии местной рабочей силы.Эта программа прикладных исследований, которую мы называем Work-AID (Work-Analytics для международного развития), находится в стадии разработки и проводится совместно с Aidmatrix Foundation. Высокий уровень безработицы влияет на регионы и страны по всему миру. В то же время есть работодатели с серьезной нехваткой рабочих рук. Подобно тому, как люди в этом мире голодают, а неиспользованная еда уходит в отходы, рабочие места остаются незаполненными, а таланты людей не используются или недостаточно развиты. Work-AID исследует, как данные анализа работы, психометрические тесты и технологии управления цепочкой поставок могут быть объединены для решения этой задачи.Как говорится в Докладе Всемирного банка о мировом развитии за 2013 год, «Рабочие места играют важную роль в достижении экономического и социального развития. Помимо критической важности для индивидуального благополучия, они лежат в основе многих более широких социальных целей, таких как сокращение бедности, рост производительности в масштабах всей экономики и социальная сплоченность. Преимущества для развития от рабочих мест включают приобретение навыков, расширение прав и возможностей женщин и стабилизацию постконфликтных обществ. Рабочие места, которые способствуют достижению этих более широких целей, ценны не только для тех, кто их придерживается, но и для общества в целом »(World Bank, 2012, p.xiii).

Научно достоверная информация о работе, работниках и условиях работы лежит в основе Work-AID, целью которой является использование преимуществ существующих данных анализа работы в США и некоторых европейских странах, улучшение этих данных, их контекстуализация для отражения местных реалий и экспорта. их в новые условия, где информация о человеческом капитале ограничена, например, в странах с низким уровнем доходов в развивающихся регионах мира. Предположим, например, что регион желает развивать определенный сектор — возможно, зеленый, устойчивый сектор, такой как производство возобновляемой энергии.Подготовка местной рабочей силы с навыками, необходимыми для преуспевания в этом секторе, требует четкого понимания необходимых рабочих мест и занятий (например, инженеров по ветроэнергетике, установщиков солнечных батарей и техников) и того, что они влекут за собой. Существующие ранее базы данных и дополнительные научные методы могут использоваться для определения задач и обязанностей, наиболее важных для каждой работы или профессии с учетом реалий региона. Этот процесс, известный как анализ работы, также определяет «KSAO» — знания, навыки, способности и другие характеристики (например,g., личность, интересы), необходимые для успешного выполнения каждой работы или занятия. Прямая или косвенная оценка KSAO населения дает представление о доступных людских ресурсах. Вместе данные, относящиеся к (а) требованиям к работе и (б) человеческому капиталу, могут способствовать мощному анализу — серии сравнений или «анализов пробелов», которые могут оказаться полезными на нескольких различных уровнях. Например, подробный отчет о пробелах между текущим и целевым профилем талантов в регионе может помочь в разработке образовательных программ (общественные колледжи, университеты) с целью развития региональных кадровых ресурсов.Изучение пробелов между индивидуальными профилями талантов и требованиями к должности может направить людей к занятиям, которые используют их сильные стороны, и может указать им на обучение, которое лучше всего подготовит их к конкретной работе или профессии. Наконец, можно изучить разрыв между одним занятием и другим. Сходство навыков создает понимание того, где работники (например, работники «коричневых» профессий, чьи рабочие места устаревают) могут выйти за пределы своей отрасли. Этот анализ пробелов, основанный на высококачественных, научно полученных данных, может быть облегчен с помощью технологии управления цепочкой поставок, которая может легко соединить людей с возможностями работы, требующими их особого сочетания талантов.В этом вся суть Work-AID.

Итак, лаборатория IOTech5D использует психологию ввода-вывода для улучшения благосостояния людей посредством исследований на стыке работы, психологии, информационных технологий и глобального развития. Три предыдущих примера показывают, как это сделать. Однако важно отметить, что лаборатория IOTech5D — это лишь один пример того, как HWP выглядит в действии. Во всем мире существуют и другие центры деятельности HWP, каждый из которых предлагает уникальный, но взаимодополняющий подход к использованию психологии ввода-вывода для общего блага.Ярким примером является Исследовательская группа по проблемам бедности Университета Мэсси, которая фокусируется на применении психологии I-O к таким темам, как сбор средств организаций помощи и образование в области развития; совместная работа и партнерство для оказания помощи при бедствиях и развития потенциала; и связь между миграцией и развитием (Massey University, 2013).

Заключение

В заключение, работа имеет центральное значение для сокращения бедности и устойчивого развития. Таким образом, психология труда играет определенную роль, поскольку безработица среди молодежи достигает тревожных уровней, когда человечество сталкивается с кризисом экологической устойчивости, а в то время как U.Переход от ЦРТ к ЦУР. Достижения в области гуманитарной психологии труда, поддерживаемые исследовательскими центрами, такими как лаборатория IOTech5D Университета штата Северная Каролина, могут способствовать принятию решений на основе данных и практике, основанной на фактах, поскольку мир стремится улучшить условия жизни и труда для нынешнего и будущих поколений.

Ссылки

Аткинс, С. Г., и Томпсон, Л. Ф. (2012). Онлайн-волонтеры и SmartAid. В С.К. Карре, М. Маклахлане и А. Фернхэме (ред.), Гуманитарная психология труда (стр.266-292). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Пэлгрейв-Макмиллан.

Карр, С. К. (октябрь 2010 г.). Корпоративная социальная ответственность стала глобальной: Глобальный договор ООН. Промышленный организационный психолог, 48 (2), 99-102.

Карр, С. К. (2012, октябрь). Поощрение достойной работы и достойной жизни. Промышленный организационный психолог, 50 (2), 87-90.

Карр, С. К., Маклахлан, М., и Фернхэм, А. (ред.) (2012). Гуманитарная психология труда .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Пэлгрейв-Макмиллан.

Карр, С. К., Томпсон, Л. Ф., Райхман, В., Маква, И., Мараи, Л., Маклахлан, М., и Багума, П. (2013). Гуманитарная психология труда: концепции для вкладов. Серия информационных документов SIOP. Боулинг Грин, Огайо: Общество промышленной и организационной психологии, Inc.

Франко, Л. М., Беннет, С., Канфер, Р., и Стаблбайн, П. (2004). Детерминанты и последствия мотивации медицинских работников в больницах Иордании и Грузии. Социальные науки и медицина, 58 , 343–355.

Глобальная организация гуманитарной психологии труда (2013). Что такое психология гуманитарного труда ? Получено с http://gohwp.org.

Гуттентаг, Д. А. (2009). Возможные негативные последствия волонтерского туризма. Международный журнал исследований туризма , 11 , 537-551.

Ильич И. (1968, апрель). К черту добрые намерения . Презентация на конференции по межамериканским студенческим проектам (CIASP), Куэрнавака, Мексика.

Университет Мэсси (2013). Исследовательская группа по вопросам бедности . Получено с http://www.massey.ac.nz/massey/learning/departments/school-of-psychology/research/povernity/povernity_home.cfm.

Олсон-Бьюкенен, Дж. Б., Брайан, Л. К., и Томпсон, Л. Ф. (ред.). (2013). Использование психологии ввода-вывода для общего блага: помощь тем, кто помогает другим (Серия SIOP Frontiers). Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Академик Рутледж.

Сакс, Дж. Д. (2012). От целей развития тысячелетия к целям устойчивого развития. Ланцет, 379 , 2206–2211.

Скотт, Дж. К. (2011, октябрь). SIOP предоставил НПО консультативный статус при Организации Объединенных Наций. Промышленный организационный психолог, 49 (2), 111-113.

Стриецкая-Ильина, О., Хофманн, К., Дуран Аро, М., и Чон, С. (2011). Навыки для зеленых рабочих мест: глобальный взгляд . Женева, Швейцария: Международная организация труда.

Всемирный банк (2012). Доклад о мировом развитии 2013: Рабочие места . Вашингтон, округ Колумбия: Всемирный банк.

Характеристики гуманитарных кризисов

Прочтите статью о том, как определяются и классифицируются гуманитарные кризисы.

Гуманитарные кризисы могут возникать в результате ряда событий, включая конфликты, стихийные бедствия и даже вспышки инфекционных заболеваний. Здесь мы дадим обзор базовой терминологии и определений, используемых при обсуждении гуманитарных кризисов, размышлении о различных типах кризисов и разнице между гуманитарной помощью и развитием.

Что такое гуманитарный кризис?

Не существует общепризнанных определений гуманитарных кризисов, а термины «гуманитарные кризисы» и «чрезвычайная гуманитарная ситуация» часто используются как синонимы. В этом курсе мы определим гуманитарный кризис как:

«событие или серия событий, которые представляют серьезную угрозу здоровью, безопасности или благополучию сообщества или другой большой группы людей, обычно на большой территории».

Типы гуманитарных кризисов

Условно выделяют три типа гуманитарного кризиса:

1. Техногенные кризисы: включая вооруженные конфликты, аварии поездов и самолетов
2. Стихийные бедствия: в том числе геофизические (e.грамм. землетрясения, цунами и извержения вулканов), гидрологические (например, наводнения, лавины), климатологические (например, засухи), метеорологические (например, штормы, циклоны) или биологические (например, эпидемии, эпидемии)
3. Сложные чрезвычайные ситуации: обычно сочетание антропогенных кризисов и стихийных бедствий.

Межведомственный постоянный комитет (IASC) определяет сложную чрезвычайную ситуацию как:

«гуманитарный кризис в стране, регионе или обществе, где наблюдается полный или значительный упадок власти в результате внутреннего или внешнего конфликта, который требует международной реакции, выходящей за рамки мандата или возможностей какого-либо отдельного агентства, и которая была оценена требовать интенсивной и обширной политической и управленческой координации.”

Сложные чрезвычайные ситуации обычно характеризуются:

• Массовое насилие и гибель людей
• Перемещенное население
• Массовый ущерб обществу и экономике
• Потребность в крупномасштабной и многогранной гуманитарной помощи
• Препятствие или предотвращение гуманитарной помощи политическими и военными ограничениями
• Значительные риски для безопасности гуманитарных работников в некоторых районах.

Прямое и косвенное воздействие

Каждый тип гуманитарного кризиса оказывает как прямое, так и косвенное воздействие на общества, в которых они происходят.Влияние каждого типа кризиса можно увидеть в таблице 1.

Тип кризиса	Прямые удары	Непрямое воздействие
Искусственные кризисы: Конфликт	— Смерть, нарушения прав человека, психологические расстройства и травмы — Прямое нападение на медицинских работников или медицинские учреждения — Насильственное перемещение некомбатантов, в том числе медицинских работников — Препятствия для оказания помощи (например, блокирование пациентов, машин скорой помощи и служебных автомобилей).	— Перемещение, разрушение инфраструктуры, отсутствие продуктов питания или здравоохранения и ухудшение состояния окружающей среды — Проблемы репродуктивного здоровья, недоедание, рост насилия со стороны интимного партнера, диарейные заболевания — Может препятствовать осуществлению гуманитарных вмешательств
Стихийные бедствия	— Повреждение инфраструктуры (например, дома, дороги, мосты, медицинские учреждения, школы). — Смертность и заболеваемость — Потери сельского хозяйства	— Замедленный экономический рост (e.грамм. потеря производства, потеря продукции, снижение спроса) — Ослабленная система здравоохранения (например, сбои в цепочке поставок, нехватка человеческих ресурсов)
Комплексные аварийные ситуации	— Перемещение населения — Чрезмерная смертность и заболеваемость в результате насилия или стихийного бедствия — Низкая безопасность	— Повышенная смертность и заболеваемость из-за предотвратимых инфекционных заболеваний или нехватки продовольствия — Экономическая нестабильность — Ослабленная система здравоохранения — Проблемы логистики

Как видите, гуманитарные кризисы могут затронуть все уровни общества, от отдельных лиц и семей до экономических и структурных компонентов.Последствия гуманитарных кризисов огромны и далеко идущие, часто сохраняясь еще долгое время после того, как гуманитарная помощь была прекращена.

Различия между гуманитарной помощью и развитием

Гуманитарная помощь — это помощь, которая предоставляется населению или обществу, которые пережили гуманитарный кризис, будь то природный или антропогенный. С другой стороны, развитие — это помощь, которая решает давние структурные проблемы в развивающихся странах. Гуманитарная помощь и помощь в целях развития взаимосвязаны и часто накладываются друг на друга, поскольку многие гуманитарные кризисы происходят в развивающихся странах.Однако интеграция гуманитарной помощи с развитием — давно обсуждаемый вопрос. В таблице 2 показаны основные различия между гуманитарной помощью и помощью в целях развития.

Гуманитарная помощь	Развитие
— Краткосрочное реагирование — В странах с гуманитарным кризисом — Сосредоточено на конкретном происшествии или событии — Попытки спасти жизни и уменьшить человеческие страдания	— Долгосрочная помощь — В развивающихся странах — Сосредоточен на текущих структурных вопросах — Решает системные проблемы в экономическом, социальном и политическом развитии

Думая о недавних мировых событиях, как бы вы классифицировали конкретные кризисы? Можете ли вы определить некоторые из потенциальных прямых и косвенных последствий этих кризисов, даже если они продолжаются?

© Лондонская школа гигиены и тропической медицины

Важная роль для неспециалистов

Образец цитирования: Наслунд Дж. А., Кариотаки Э. (2021) Снижение психологического стресса и депрессии в чрезвычайных гуманитарных ситуациях: важная роль для неспециалистов.PLoS Med 18 (6): e1003625. https://doi.org/10.1371/journal.pmed.1003625

Опубликовано: 17 июня 2021 г.

Авторские права: © 2021 Naslund, Karyotaki. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Финансирование: Авторы не получали специального финансирования на эту работу.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Гуманитарные чрезвычайные ситуации, такие как войны, стихийные бедствия или пандемии, серьезно нарушают повседневную жизнь пострадавших и приводят к психологическому стрессу и высокому риску психических расстройств. В связи с увеличением частоты гуманитарных чрезвычайных ситуаций за последнее десятилетие, включая самую последнюю пандемию коронавирусного заболевания 2019 г. (COVID-19), существует неотложная потребность в кратких масштабируемых вмешательствах, которые можно было бы легко провести для групп населения, подверженных риску [1].Из-за нехватки специалистов по психическому здоровью, особенно в условиях ограниченных ресурсов, подверженных кризисам, стихийным бедствиям или перемещению, в сочетании с фрагментированными или плохо функционирующими системами здравоохранения во время чрезвычайных ситуаций, неспециалисты могут оказаться в идеальном положении для реализации таких программ [2]. Неспециалисты, такие как местные медицинские работники или непрофессионалы, не имеют специальной подготовки в области охраны психического здоровья; тем не менее, эти передовые поставщики часто играют важную роль в предоставлении услуг первичной медико-санитарной помощи во многих странах с низким и средним уровнем доходов [3,4], и они все чаще признаются как критически важные для расширения доступа к психологическому лечению психических расстройств [5 , 6].Кроме того, в условиях гуманитарного кризиса использование неспециалистов из пострадавшего населения дает ключевые преимущества, такие как расширение прав и возможностей членов сообщества и использование опыта фасилитаторов [7].

В сопутствующем исследовании, проведенном в PLOS Medicine , Марк Джорданс и его коллеги демонстрируют, что члены сообщества, не прошедшие предварительную подготовку в области психического здоровья, могут эффективно выполнять программу ВОЗ Group Problem Management Plus (Group PM +) в гуманитарных условиях в Непале [8]. Исследовательская группа провела кластерное рандомизированное контролируемое исследование с участием 72 палат и обнаружила, что 5-сеансная групповая PM +, проводимая неспециалистами, способствовала снижению психологического стресса и депрессивных симптомов по сравнению с обычным уходом.Возможно, появятся возможности для расширения этих выводов и дальнейшего продвижения усилий по распределению задач в гуманитарных условиях.

Использование навыков и механизм действия

Джорданс и его коллеги предлагают новое исследование того, почему и как работала Group PM +, показывая, что использование участниками программных навыков, таких как дыхательные упражнения, методы решения проблем и поиск социальной поддержки, были важными движущими силами в разнице результатов между исследуемыми группами. Это предоставляет эмпирические данные, демонстрирующие, какие основные компоненты краткого психологического вмешательства могут привести к желаемому результату [8].Это способствует растущему признанию необходимости распаковывать множество различных элементов, которые объединены в пакеты психологического лечения, чтобы обеспечить большую конкретность в определении того, что способствует достижению целевого результата [9]. В будущих исследованиях необходимо будет изучить новые возможности для оптимизации группового PM +, предоставляемого неспециалистами, путем изменения типа и интенсивности стратегий, направленных на поощрение использования программных навыков. Этого потенциально можно достичь за счет большего акцента на отработке навыков во время очных групповых занятий, включения дополнительных возможностей для участников для получения обратной связи от координаторов программы и предложения конкретных инструкций по применению и отслеживанию постоянного использования этих навыков в повседневной жизни. дневная жизнь для участников после завершения программы.Рассмотрение потенциальных модераторов также важно для определения того, может ли быть различная реакция на вмешательство в зависимости от индивидуальных характеристик, таких как демографические данные, тяжесть дистресса или наличие проблем с психическим здоровьем в анамнезе. Такое понимание может максимизировать результаты лечения, нацелив использование Group PM + на тех, кто с большей вероятностью получит выгоду, при одновременном выявлении лиц из группы риска, которым могут потребоваться дополнительные услуги или профессиональная помощь.

Компетентность, контроль и благополучие неспециалистов

Авторы обеспечили минимальный уровень компетентности неспециалистов до того, как их выбрали для проведения Group PM +, и использовали стандартизированный протокол надзора для постоянного контроля качества.Эти важные сильные стороны дизайна необходимы для воспроизведения качественных мер вмешательства и положительных результатов исследования в других условиях. Однако супервизия со стороны неспециалистов представляет собой серьезное препятствие для расширения масштабов краткосрочного психологического вмешательства, учитывая дорогостоящие потребности в опытных супервизорах и постоянную зависимость от личного или группового супервизии [10]. Несмотря на то, что оценка компетентности неспециалистов с использованием шкалы ENACT является важным преимуществом, эта шкала охватывает только общие навыки проведения психологических вмешательств [11] и может не отражать специфические навыки лечения, необходимые для эффективной доставки Group PM +.Будущие возможности для надзора за реализацией конкретных аспектов Group PM + также могут быть согласованы с пониманием механизма действия. Непрофессиональный контроль и оценка компетенций могут отражать важность эффективного обучения участников тому, как практиковать и применять программные навыки в своей повседневной жизни, поскольку они кажутся необходимыми для получения преимуществ.

Другой часто упускаемый из виду аспект вмешательств, проводимых неспециалистами, — это психическое здоровье и благополучие самих неспециалистов.Это, вероятно, будет особенно важно в контексте гуманитарных ситуаций, когда неспециалисты происходят из тех же сообществ, что и пациенты, которых они обслуживают, и, следовательно, также испытали те же последствия стихийного бедствия или чрезвычайной ситуации. Растет количество исследований, показывающих, что психологическое лечение может способствовать риску выгорания, стресса и истощения [12,13], подчеркивая необходимость подходов, учитывающих потребности неспециалистов. Это может иметь решающее значение для обеспечения того, чтобы они могли продолжать успешно реализовывать эти программы в своих сообществах.

Роль технологий в расширении доступа

Технология может предоставить новые возможности для расширения доступа к программам, когда личный контакт невозможен, например, в условиях конфликта со значительными рисками безопасности, или когда логистику слишком сложно координировать, например, в сельских районах или сообществах, изолированных из-за стихийным бедствиям и когда личный контакт может быть запрещен, например, во время пандемии COVID-19 [14]. В недавних исследованиях сообщается о растущей жизнеспособности цифровых подходов к оказанию услуг в области психического здоровья даже в условиях конфликта и в условиях крайне ограниченных ресурсов, подверженных риску гуманитарных чрезвычайных ситуаций [15]; тем не менее, сохраняется значительный «цифровой разрыв», особенно в бедных общинах и между женщинами по сравнению с мужчинами.Более того, цифровые инструменты могут дать возможность собирать данные от неспециалистов и участников для оценки механизма действия лечения, облегчить дистанционное наблюдение и обеспечить постоянную поддержку неспециалистам для обеспечения эффективного проведения психологических вмешательств, таких как Group PM +. Ключевой задачей будет адаптация и перевод психологических методов лечения, проводимых неспециалистами, в цифровой формат, в котором сохраняется клиническая эффективность, при одновременном обеспечении качества и безопасности для пациентов и равного доступа в сложных условиях гуманитарных кризисов.

Выводы

Исследование Джорданса и его коллег дает убедительные доказательства эффективности психологического вмешательства, проводимого неспециалистами, в гуманитарных условиях, дополняя предыдущие исследования программы PM + в Пакистане [16] и Кении [17], а также исследования аналогичных кратких психологических вмешательств для беженцев и лиц, ищущих убежища, в Уганде [18], Западной Европе и Турции [19,20]. Поскольку психологические вмешательства, проводимые неспециалистами, демонстрируют многообещающие результаты в различных условиях, контекстах и ​​культурах, наше внимание теперь должно быть сосредоточено на поддержании качественного выполнения этих программ при одновременном расширении доступа для охвата миллионов людей, сталкивающихся с психологическими проблемами и последствиями для психического здоровья из-за гуманитарных проблем. чрезвычайные ситуации во всем мире.Необходимы постоянные усилия для понимания механизмов действия, признания потребностей самих неспециалистов и рассмотрения того, как технологии могут способствовать осуществлению вмешательства. Дальнейшее рассмотрение затрат и рентабельности программ, проводимых неспециалистами, также необходимо для того, чтобы убедить системы здравоохранения и лиц, определяющих политику, уделять приоритетное внимание доступу к этим критически важным услугам.

Ссылки

1. 1. Ventevogel P, van Ommeren M, Schilperoord M, Saxena S.Улучшение психиатрической помощи при чрезвычайных гуманитарных ситуациях. Bull World Health Organ. 2015; 93 (10): 666-А. pmid: 26600604
2. 2. Равиола Дж., Наслунд Дж. А., Смит С. Л., Патель В. Инновационные модели в системах оказания психиатрической помощи: разделение задач по уходу с неспециализированными поставщиками услуг для устранения пробелов в лечении психических заболеваний. Curr Psychiatry Rep.2019; 21 (6): 44. pmid: 31041554
3. 3. Скотт К., Бекхэм С., Гросс М., Парийо Г., Рао К.Д., Кометто Г. и др. Что мы знаем о программах для медицинских работников на уровне сообществ? Систематический обзор существующих обзоров медицинских работников в общинах.Hum Resour Health. 2018; 16 (1): 39. pmid: 30115074
4. 4. Туленко К., Мгедал С., Афзал М.М., Фримус Д., Ошин А., Пате М. и др. Работники здравоохранения на уровне сообществ для всеобщего охвата услугами здравоохранения: от фрагментации к синергии. Bull World Health Organ. 2013; 91: 847–52. pmid: 24347709
5. 5. Сингла Д.Р., Корт Б.А., Мюррей Л.К., Ананд А., Чорпита Б.Ф., Патель В. Психологические методы лечения для всего мира: уроки из стран с низким и средним уровнем доходов. Анну Рев Клин Психол. 2017; 13: 149–81.pmid: 28482687
6. 6. Барбуи К., Пургато М., Абдулмалик Дж., Акартурк С., Итон Дж., Гасталдон С. и др. Эффективность психосоциальных вмешательств в отношении результатов психического здоровья в странах с низким и средним доходом: общий обзор. Ланцетная психиатрия. 2020; 7 (2): 162–72. pmid: 31948935
7. 7. Тол В.А., Барбуи С., Галаппатти А., Силов Д., Бетанкур Т.С., Соуза Р. и др. Психическое здоровье и психосоциальная поддержка в гуманитарных условиях: объединение практики и исследований. Ланцет.2011; 378 (9802): 1581–91. pmid: 22008428
8. 8. Jordans MJD, Kohrt BA, Sangraula M, Turner EL, Wang X, Shrestha P, et al. Эффективность группового управления проблемами Плюс краткое психологическое вмешательство для взрослых, пострадавших от гуманитарных катастроф в Непале: кластерное рандомизированное контролируемое исследование. PLoS Med. 2021; 18 (6): e1003621.
9. 9. Холмс Э.А., Гадери А., Хармер С.Дж., Рамчандани П.Г., Куиджперс П., Моррисон А.П. и др. Комиссия Lancet Psychiatry по исследованиям психологических методов лечения в науке завтрашнего дня.Ланцетная психиатрия. 2018; 5 (3): 237–86. pmid: 29482764
10. 10. Кемп К.Г., Петерсен И., Бхана А., Рао Д. Надзор за общедоступной психиатрической помощью в условиях ограниченных ресурсов: комментарий к опыту программ. Glob Health Sci Pract. 2019; 7 (2): 150–9. pmid: 31249017
11. 11. Kohrt BA, Jordans MJ, Rai S., Shrestha P, Luitel NP, Ramaiya MK и др. Компетентность терапевта в области глобального психического здоровья: разработка рейтинговой шкалы ENACT.Behav Res Ther. 2015; 69: 11–21. pmid: 25847276
12. 12. Селаму М., Хэнлон С., Медхин Г., Торникрофт Дж., Фекаду А. Выгорание среди работников первичной медико-санитарной помощи во время внедрения интегрированной психиатрической помощи в сельских районах Эфиопии: когортное исследование. Hum Resour Health. 2019; 17 (1): 58. pmid: 31319872
13. 13. Dugani S, Afari H, Hirschhorn LR, Ratcliffe H, Veillard J, Martin G и др. Распространенность и факторы, связанные с выгоранием среди поставщиков первичной медико-санитарной помощи в странах с низким и средним уровнем доходов: систематический обзор.Gates Open Res. 2018; 2: 4. pmid: 29984356
14. 14. Кола Л., Корт Б.А., Хэнлон С., Наслунд Дж. А., Сикандер С., Баладжи М. и др. Влияние COVID-19 на психическое здоровье и ответные меры в странах с низким и средним доходом: переосмысление глобального психического здоровья. Ланцетная психиатрия. 2021: 1–16. pmid: 33639109
15. 15. Картер Х., Арая Р., Анжур К., Дэн Д., Наслунд Дж. Появление цифрового психического здоровья в странах с низким и средним доходом: обзор последних достижений и их значения для лечения и профилактики психических расстройств.J Psychiatr Res. 2021; 133: 233–46. pmid: 33360867
16. 16. Рахман А., Риаз Н., Доусон К.С., Хамдани С.У., Чиументо А., Сиджбранди М. и др. Управление проблемами плюс (PM +): пилотное испытание трансдиагностического психологического вмешательства ВОЗ в пострадавшем от конфликта Пакистане. Мировая психиатрия. 2016; 15 (2): 182–3. pmid: 27265713
17. 17. Брайант Р.А., Шафер А., Доусон К.С., Анджури Д., Мулили С., Ндогони Л. и др. Эффективность краткого поведенческого вмешательства в отношении психологического дистресса среди женщин, подвергшихся гендерному насилию в прошлом в городской Кении: рандомизированное клиническое испытание.PLoS Med. 2017; 14 (8): e1002371. pmid: 28809935
18. 18. Тол В.А., Леку М.Р., Лакин Д.П., Карсуэлл К., Аугустинавичюс Дж., Адаку А. и др. Управляемая самопомощь для уменьшения психологического стресса у южносуданских женщин-беженцев в Уганде: кластерное рандомизированное исследование. Ланцет Glob Health. 2020; 8 (2): e254 – e63. pmid: 31981556
19. 19. Пургато М., Карсвелл К., Акартурк С., Ау Т, Акбай С., Анттила М. и др. Эффективность и рентабельность Self-Help Plus (SH +) для профилактики психических расстройств у беженцев и лиц, ищущих убежища, в Европе и Турции: протоколы исследования для двух рандомизированных контролируемых испытаний.BMJ Open. 2019; 9 (5): e030259. pmid: 31092670
20. 20. de Graaff AM, Cuijpers P, McDaid D, Park A, Woodward A, Bryant RA и др. Программа «Управление проблемами плюс» (PM +) для взрослых сирийских беженцев: пилотное рандомизированное контролируемое исследование эффективности и рентабельности. Epidemiol Psychiatr Sci. 2020; 29: e162.

границ | Инновации в решении проблем психического здоровья в условиях гуманитарной помощи: тематическое исследование

, основанное на комплексных действиях

Введение

Одной из самых серьезных проблем в области глобального здравоохранения является удовлетворение потребностей в области психического здоровья в условиях ограниченных ресурсов и в гуманитарных условиях (Wainberg et al., 2017; Патель и др., 2018; Косгроув и др., 2019). Хотя реальность неравенства в этой области глобального здравоохранения широко признана, ограниченные финансовые и специализированные человеческие ресурсы, а также стигма в отношении психического здоровья в целом затрудняют достижение этой цели (Silove et al., 2017). Люди с тяжелыми и хроническими психическими заболеваниями особенно уязвимы в условиях гуманитарных кризисов и должны иметь доступ к уходу и поддержке с учетом культурных особенностей быстро и последовательно. Однако отсутствие внимания к потребностям психического здоровья в более широком смысле может иметь серьезные краткосрочные и долгосрочные последствия, особенно во время затяжных кризисов.Системные эффекты хронического стресса и неразрешенной травмы могут отражаться во всем сообществе, способствуя возникновению физических, психических и социальных проблем, которые только усугубляют и без того сложную ситуацию как для пациентов, так и для передовых медицинских работников, которые заботятся о них. Существует серьезная потребность в решении проблем, связанных с перемещением, утратой, насилием и постоянными стрессовыми факторами, с которыми многие сталкиваются. Поиск инновационных способов решения этой проблемы имеет важное значение, учитывая ее последствия для общего состояния здоровья и ограниченные ресурсы, доступные в данном сообществе для реагирования (Silove et al., 2017).

Организация реагирования на гуманитарный кризис — чрезвычайно сложное мероприятие, и здравоохранение является одной из многих потребностей, которые необходимо решить. Признавая необходимость глобального соглашения о скоординированных действиях в таких ситуациях, Межучрежденческий постоянный комитет (МПК) был создан в 1992 году в ответ на резолюцию Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Его члены являются руководителями или представителями оперативных агентств ООН. Он «разрабатывает гуманитарную политику, соглашается с четким разделением ответственности за различные аспекты гуманитарной помощи, выявляет и устраняет пробелы в реагировании и выступает за эффективное применение гуманитарных принципов» (Межучрежденческий постоянный комитет, 2020a).Руководящие принципы политики для различных областей, включая здравоохранение, разрабатывались на протяжении многих лет различными агентствами и организациями для удовлетворения основных потребностей пострадавших, а также работников гуманитарных организаций во время чрезвычайной ситуации. Несмотря на необходимость и благие намерения, выполнение таких руководящих принципов в данном контексте часто не соответствует их целям по ряду практических, экономических, политических и культурных причин (Melville and Rakotomalala, 2008; Surya et al., 2017). Хотя в данной ситуации могут существовать базовые структуры, качество может быть непреднамеренно снижено, так что некоторые потребности минимально удовлетворяются или рассматриваются фрагментарно, а некоторые остаются неудовлетворенными.Это сильно различается в зависимости от гуманитарного контекста.

В рамках глобального сообщества помощи, обширная область психического здоровья и благополучия широко известна под аббревиатурой MHPSS (Психическое здоровье и психосоциальная поддержка). Руководящие принципы МПК в этой области были выпущены в 2007 году (Межучрежденческий постоянный комитет, 2020b). MHPSS «относится к любому типу местной или внешней поддержки, которая направлена ​​на защиту или повышение психосоциального благополучия или предотвращение или лечение психических расстройств» (Агентство ООН по делам беженцев, 2020). Это может включать, например, прием лекарств и / или психотерапию квалифицированным специалистом в клинике или больнице для людей с диагностируемым психическим заболеванием, а также усилия, направленные на более широкое реагирование на социальное и эмоциональное благополучие всех людей. пострадал от кризиса.Последнее может включать обучение оказанию первой психологической помощи сотрудникам различных секторов, обслуживающих пострадавших, а также программы и проекты на уровне сообществ и школ. Многие местные и глобальные субъекты, включая правительства, университеты и НПО, могут быть вовлечены в предоставление услуг как психического здоровья, так и / или психосоциальной поддержки.

Передовые медицинские работники в гуманитарных учреждениях должны решать проблемы с физическим здоровьем пациентов, но они должны делать это в контексте любых социальных и эмоциональных проблем, с которыми пациенты сталкиваются.Эти работники, особенно в странах с низким и средним уровнем доходов, часто практически не имеют формальной подготовки, чтобы эффективно реагировать на такие потребности, что является стрессом как для пациентов, так и для персонала, что сказывается на качестве медицинской помощи (Mendenhall et al., 2014; Mechili et al., 2018). Поскольку в мире существует серьезная нехватка квалифицированных специалистов в области психического здоровья (Patel et al., 2018; Mapanga et al., 2019), те немногие, которые могут быть доступны, обычно направляются тем, у кого самые крайние потребности (т. Е. Тем, у кого серьезные проблемы. диагностируемые состояния).Пациентов, имеющих дело с горем и потерей, а также с другими продолжающимися стрессовыми факторами, можно направить к ресурсам сообщества, если они доступны, но они должны быть готовы и иметь возможность участвовать (физически, культурно и т. Д.) И принять необходимые меры для доступа к ним ( например, транспорт и уход за детьми). Практическая реальность заключается в том, что медицинскому персоналу на переднем крае обычно приходится решать проблемы психического здоровья многих пациентов, которые были перемещены из своего дома или страны, скорбят о потере друзей и семьи, испытали и / или стали свидетелями невыразимых актов насилия, и продолжают жить в стрессе из-за того, что они беженцы или перемещенные лица.Работники должны взаимодействовать с ними, независимо от того, готовы ли они к тому уровню стресса, который данный пациент привносит во взаимодействие, что сказывается на самих работниках (Ager et al., 2012; Cocker and Joss, 2016; Surya et al. ., 2017; Гуськовикт, Потоцкий, 2018; Чемали и др., 2019).

Это проблема, которая была доведена до Глобального коммуникационного центра здравоохранения (GHCC) в Университете Индианы в Индианаполисе крупной местной неправительственной организацией (НПО) в Иордании, предоставляющей медицинскую помощь беженцам из многих стран.Организация хотела удовлетворить потребности в психическом здоровье как пациентов, так и персонала, несмотря на очень ограниченные финансовые и человеческие ресурсы. В этой рукописи предлагается тематическое исследование, основанное на совместных действиях, в котором разрабатывается новый подход к решению этой критически важной проблемы. Основанное на теоретической основе квантовой сложности, вмешательство поощряет новаторское мышление и действия, которые используют системные синергетические эффекты для создания возможностей для улучшения здоровья в условиях ограниченных ресурсов.Во-первых, мы предлагаем описание и обоснование структуры. Затем предоставляется краткий обзор случая, за которым следует более подробное описание наших совместных усилий по вмешательству, иллюстрирующее, как структура использовалась для концептуализации проблемы и информирования как о содержании, так и о процессе на протяжении всего проекта.

Теоретические основы

GHCC участвовал в нескольких проектах по всему миру, включая усилия, направленные на конкретные заболевания, такие как грипп или малярия, и другие, связанные с процессами здравоохранения, такими как информирование о рисках или участие сообщества.Эти проекты были реализованы в рамках различных партнерств с другими организациями, такими как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), НПО и министерства здравоохранения. Хотя эти проекты различаются по содержанию, их общность заключается в перспективе, которая используется для постановки проблемы, — в перспективе Коммуникационного комплекса (CC). Эта точка зрения названа так потому, что она возникла из-за растущего осознания ограничений упрощенной фундаменталистской парадигмы, исторически формирующей социально-научную теорию коммуникации и исследования, для адекватного объяснения человеческого поведения и осмысленного ответа на проблемы реального мира.

В социальных науках растет признание того, что классической механистической модели просто не хватает. Например, все большее число ученых указывают на неадекватность исследований, основанных на одной из основных теорий, часто используемых в исследованиях коммуникации в сфере здравоохранения, — Теории запланированного поведения / разумных действий. Sniehotta et al. (2014) зашли так далеко, что пришли к выводу: «Чем дольше мы откладываем вывод TPB, тем дольше мы откладываем открытие лучшего объяснения изменения поведения в отношении здоровья» (стр.5). Критикуя все исследования медиа-эффектов, Лэнг (2013) характеризует его как парадигму кризиса:

Итак, как у нас дела? Я бы сказал, что, как и другие области, предшествовавшие нам, функционирующие в рамках «неправильных» парадигм, мы добились удивительно небольшого прогресса в ответах на наши вопросы о том, как массовые коммуникации влияют на людей и общества. Мы определили ряд небольших эффектов, которые прославляем теориями имен, и продемонстрировали, что они возникают снова и снова, в различных ситуациях и с различными группами.Мы очень мало продвинулись в объяснении того, как они возникают, и в разработке вмешательств, которые предотвращают их возникновение (предполагая, что наше понимание в лучшем случае неадекватно и, скорее всего, ошибочно). Точно так же эти теории среднего уровня непрерывно усложняются, не увеличивая объяснительную силу и не добавляя ничего к обобщаемым знаниям. (стр.14)

В целом такая критика является осознанием того, что, хотя теория и исследования в социальных науках увеличились в объеме и стали более сложными как по структуре, так и по методам, она не приближает нас к полезным знаниям, выходящим за рамки того, что мы можем интуитивно представить без этого. план работ.

Помимо теоретических проблем, связанных с фундаментальными социальными науками, существуют также серьезные проблемы с массой исследований. Фундаментальным для науки является способность надежно производить одни и те же результаты, но это явно не то, что мы обнаруживаем при изучении таких исследований. Например, при тщательном тестировании только 36% результатов 100 психологических исследований в ведущих журналах могут быть успешно воспроизведены (Carey, 2015; Bartlett, 2018). Это особенно беспокоит, если учесть, что результаты таких исследований используются для оправдания так называемых «основанных на фактах» практик, пользующихся привилегией из-за их научной основы.Хотя можно сделать вывод, что многие исследователи социальных наук просто неадекватны, это также тот случай, когда они могут быть хорошо обученными и усердными в своих усилиях, но их парадигматические параметры на метауровне не соответствуют их предположениям о том, как работает человеческое действие. Это во многом та же ситуация, с которой столкнулся Планк, когда он классно постулировал парадигматические концепции разрушения, которые подтолкнули физику к квантовой механике (Kumar, 2008).

Некоторые ученые решили отойти от научных теорий к теориям, которые по своей природе являются интерпретирующими и / или критическими, чтобы избежать ограничений, с которыми сталкиваются социальные науки.Ученые и практики, все еще желающие разработать научную основу для социальных и поведенческих действий по улучшению здравоохранения, отстаивают новые подходы, которые оставляют позади некоторые проблемные аспекты традиционной теории и исследований. Эти усилия были описаны такими терминами, как сложность, наука о сложности, системы, сложные системы и сложные адаптивные системы (Braithwaite et al., 2017, 2018; Greenhalgh and Papoutsi, 2018; Khan et al., 2018; Long et al. , 2018; Churruca et al., 2019; Henderson et al., 2019; Ортон и др., 2019; Штурмберг и Бирчер, 2019; South et al., 2020; Младший, 2020). Понимание этих подходов во многом затруднено из-за существенного несоответствия или путаницы в отношении лежащих в их основе эпистемологических и онтологических предположений (Alhadeff-Jones, 2008; Poli, 2013; Long et al., 2018). В некоторых случаях, например, эти термины используются для описания более сложной версии традиционного ньютоновского понимания. Некоторые называют эти усилия «классическими подходами» к комплексному мышлению и системному мышлению (Long et al., 2018), и хотя они действительно увеличивают количество переменных, учитываемых в исследованиях и на практике, они в конечном итоге не избегают парадигматических ограничений, подробно описанных такими, как Lang (2013).

Растущее осознание неадекватности парадигмы порождает кризис, который ведет к изменениям, но сдвиг часто происходит медленно и неравномерно. Хотя многие физики к концу девятнадцатого века признали ограничения для научного объяснения материи, такие люди, как Планк и Эйнштейн, развивали идеи, которые переместили всю область в новую парадигму квантового мышления, чтобы объяснить базовую структуру и функцию Вселенной ( Кумар, 2008).Хотя все еще существуют некоторые признанные несовместимости между теорией относительности (и специальной теорией относительности) и квантовой механикой, в совокупности они отметили отход от основных предположений о том, как все во Вселенной возникает и как все работает. Хотя многие довольствовались убеждением, что квантовое мышление не влияет на их работу, поскольку они имеют дело с большим количеством явлений макроуровня, а квантовое действие, кажется, объясняет вещи только на микроуровне, другие научные дисциплины постепенно начали исследовать последствия, которые квантовое мышление имеет для них. область исследования.Например, биологи изначально думали, что растения и животные существуют на макроуровне, и поэтому квантовая механика, которая фокусируется на субатомном мире, неприменима. Это мышление в конечном итоге эволюционировало, и сейчас широко признано, что фотосинтез, фундаментальный процесс для растений, лучше всего объяснить как квантовый процесс (Marais et al., 2018).

Движение к квантовому мышлению в социальных науках идет гораздо медленнее. Однако на заре двадцать первого века все больше ученых начали рассматривать возможности квантового мышления как парадигматический набор допущений для понимания человеческой деятельности.Барад (2007), Вендт (2015) и другие имеют хорошо разработанные аргументы в пользу перехода к квантовой парадигме для объяснения социальных явлений и человеческого поведения. Такая сейсмическая трансформация мышления, естественно, вызвала много путаницы, а также вызвала некоторый отпор со стороны тех, чья карьера связана с классической социальной наукой. Однако, как и физики начала двадцать первого века, мы должны исследовать квантовое мышление, потому что мы должны попробовать что-то новое, если мы хотим избежать онтологических и эпистемологических ограничений классической социальной науки.Продолжать теоретизировать и проводить исследования в рамках, которые не дали того, чего мы хотим, не кажется плодотворным путем вперед. Когда мы наблюдаем за практическими достижениями, которые стали возможными благодаря квантовому мышлению в таких областях, как космические путешествия и смартфоны, мы должны, по крайней мере, попытаться добиться аналогичных преобразовательных достижений в социальных исследованиях.

Квантовое мышление (предположения, которые составляют основу квантовой теории и квантовой механики) предлагает радикальный отход от классических предположений (Barad, 2007; Kumar, 2008; Rosenblum and Kuttner, 2011; Wendt, 2015; Chen and Chen, 2019).В классическом мышлении, развитом такими учеными, как Ньютон и Декарт, Вселенная представляется как механизм, построенный из материи (объективная реальность). Мы можем «узнать» это, глядя на каждую часть (редукционизм), обнаруживая причины и следствия каждой части, работающей с другими частями или с другими частями (линейная причинность), до тех пор, пока мы не построим полное понимание всего во Вселенной, включая человеческое поведение. . Такое мышление порождает исследования медиа-эффектов, описанные Лангом (2013) и другими, наряду с такими теориями, как теория запланированного поведения, о которой говорилось выше.Квантовое мышление предлагает другой набор предположений, в том числе об отсутствии объективной реальности. Вселенная — это целое, а не просто сумма его частей, как предполагают редукционистские исследования. Все системно взаимосвязано и нелинейно. Чтобы смоделировать такое мышление, необходимо изменить наши теории и методологии, а также другую математику. Привлекая квантовую систему, мы можем избежать упомянутых выше основополагающих ограничений. Как красноречиво заявляет Купер (2017):

Вся наша классическая социальная наука ошибочна именно потому, что она нагружена допущениями классического (механического) анализа, который затем несовершенно структурирует теории и политику.Квантовая физика дает более полное представление о реальности, потому что она описывает все возможности внутри системы, которая коллапсирует (декогеррирует) в классический результат в момент измерения. Это не означает, что классическая наука устареет, это просто вторично по отношению к квантовому подходу.

Это имеет серьезные последствия для социальных и поведенческих вмешательств во всех сферах человеческой деятельности.

Существует глубокий разрыв между признанием неадекватности фундаменталистской парадигмы и ясностью в отношении того, как двигаться к квантовой онтологии социальных наук.Как упоминалось выше, некоторые, такие как Барад (2007) и Вендт (2015), напрямую занимаются квантовыми концепциями применительно к человеческому поведению. Усилия других в большей степени являются реакцией на растущее осознание ограничений фундаментализма, особенно тех, кто занимается решением прикладных проблем, где первостепенное значение имеет необходимость получения полезных результатов. Ученые и практики в таких областях, как развитие (Ramalingam, 2013; Boulton et al., 2015; Burns and Worsley, 2015), бизнес (Richardson, 2008), миростроительство (Brusset et al., 2016), образование (Martin et al., 2019) и здравоохранение (Cristancho, 2016; Braithwaite et al., 2017, 2018; Greenhalgh, Papoutsi, 2018; Khan et al., 2018; Long et al., 2018). приняли сложное мышление как путь вперед из-за его акцента на таких понятиях, как нелинейность, эмерджентные свойства, неопределенность и непредсказуемость, которые, кажется, лучше описывают прикладные контексты, которые они изучают. Хотя представители этой последней группы используют системный язык науки о сложности, они часто напрямую не комментируют вопросы онтологии или эпистемологии.В результате появляется новая литература, отражающая то, что можно было бы ожидать в разгар смены парадигмы, новые способы говорить о проблеме со старыми (т. Е. Фундаменталистскими) неявными предположениями, все еще очевидными в той или иной степени. Это не критика как таковая , а скорее описание интеллектуального предприятия в движении.

Коммуникационный комплекс

(CC) является примером возникающей перспективы, возникающей из квантового сложного мышления (Parrish-Sprowl, 2013, 2014, 2015; Parrish-Sprowl and Parrish-Sprowl, 2014).Его интеллектуальные корни берут начало в конститутивных / социальных конструкционистских объяснениях человеческого общения (Pearce and Cronen, 1980; Pearce, 1989, 2007), системном мышлении Рюша и Бейтсона (1951) и Watzlawick et al. (1967), а также разработки в области нейробиологии, исследующие социальную природу мозга (Porges, 2009, 2011; Cozolino, 2014; Siegel, 2016, 2018, 2020). CC фокусируется на процессах, паттернах и пертурбациях, которые характеризуют динамическую связь между людьми и всем в их среде (Parrish-Sprowl, 2013, 2014).

Основываясь на теории и исследованиях, которые подчеркивают первостепенную роль связи в создании и формировании людей во всех аспектах, CC рассматривает общение как нечто большее, чем простую передачу сообщений между людьми. Когда мы думаем о коммуникации в рамках этого фундаменталистского фрейма, у нас есть тенденция делать то, что Пирс называет «просмотром» коммуникации, а не «на нее» (Pearce, 2009). Фундаменталистское предположение, что люди подобны отдельным механистическим строительным блокам, которые «делают что-то» по отношению к другим строительным блокам, игнорирует квантовую природу реальности.Поскольку мы «видим» вещи на материальном уровне, линейные объяснения, такие как «вещи действуют на другие вещи» или «это причины того», имеют убедительную достоверность. Это в значительной степени связано с тем, что фундаментальное мышление реализуется нейронно и лингвистически в большинстве обществ. Это основа, если хотите, того, как мы научились смотреть на мир. Отдавая предпочтение индивидуальному (материальному), а не процессу коммуникации, который нас связывает (нематериальному), человек игнорирует синергетический поток энергии, который всегда происходит внутри и между воплощенными я.Этот непрерывный одновременный процесс действует как кварки, игнорируя правила логики и соединяя людей в пространстве и времени (Buchanan, 2011; Parrish-Sprowl and Parrish-Sprowl, 2014). Когда мы игнорируем это, анализ и последующие представления о том, где и как мы можем нарушить паттерны, ограничены. Возмущения (вмешательства) можно рассматривать совершенно по-другому, если принять во внимание это, поскольку Hasson et al. (2012) отмечают: «познание материализуется в межличностном пространстве» (стр. 114).

Принимая природу системного процесса коммуникации, мы можем исследовать способы размышления о пертурбациях, которые извлекают выгоду из этого непрерывного потока энергии внутри и между ними.Это основа основного предположения точки зрения CC, что коммуникация является биоактивной (Parrish-Sprowl, 2017). Подобно тому, как квантовое мышление позволило нам перейти от стационарных телефонов к смартфонам, CC позволяет нам рассмотреть, как человеческое взаимодействие неразрывно связано с нашей биологией и биологией других людей, играя жизненно важную роль в системном формировании нашего здоровья и благополучия. В свою очередь, это позволяет нам рассматривать способы взаимодействия, улучшающие жизнь, от уровня нашей ДНК до всего общества, признавая, что диалогическое и биологическое взаимосвязаны.Возмущения в одном месте влияют на другие в непрерывно разворачивающемся процессе строительства и реконструкции человечества.

Как отмечает Козолино (2014):

Как люди, мы дорожим своей индивидуальностью, но мы знаем, что живем в постоянных отношениях с другими и что другие люди играют важную роль в регулировании нашего эмоционального и социального поведения. Хотя эта взаимозависимость является реальностью нашего существования, мы только начинаем понимать, что эволюционировали как социальные существа с переплетенными мозгами и биологией (обложка книги).

Растущее количество исследований дает представление о биоактивной природе коммуникации. Сюда входят исследования, показывающие восстановление ДНК в результате терапии нарративным воздействием (Morath et al., 2014), повышение эффективности вакцины против гриппа путем создания у людей хорошего настроения в момент введения (Ayling et al., 2018), социальное влияние на эпигенетики (Notterman and Mitchell, 2015; Cunliffe, 2016), формирование нейронного возбуждения от рождения на протяжении всей жизни (Cozolino, 2014; Siegel, 2016, Siegel, 2018, Siegel, 2020) и взаимная активация наших симпатических и парасимпатических нервов. нервные системы (Porges, 2009; Porges, 2011).Trzeciak и Mazzarelli (2020) провели систематический обзор литературы о заботливом здоровье. Они рассмотрели более тысячи рефератов и более 250 отчетов об исследованиях, посвященных поведению медицинских работников по отношению к пациентам, и представили неопровержимые доказательства, подтверждающие пользу для физиологического здоровья от участия в сострадательном взаимодействии и вред, причиненный, если этого не сделать.

В дополнение к поддержке идеи о биологической активности коммуникации, в обзоре исследований Trzeciak and Mazzarelli (2020) также подробно описаны дополнительные преимущества сострадательного медицинского обслуживания, включая улучшение психологических результатов для пациентов, повышение мотивации к самопомощи пациента, повышение качества медицинского обслуживания, повышение качества медицинского обслуживания. приверженность пациентов лечению и положительное влияние на выгорание медицинских работников.Очевидно, что то, как мы сообщаем о нашем здоровье, имеет значение на многих уровнях, и очень важно, чтобы мы извлекли выгоду из этого, если мы хотим оптимизировать здоровье и здравоохранение, особенно в условиях ограниченных ресурсов. Как показано в тематическом исследовании, представленном ниже, улучшение коммуникативной экологии в учреждениях первичной медико-санитарной помощи может решить проблему неравенства в отношении здоровья путем предоставления людям коммуникационных ресурсов для улучшения физического, психического и социального благополучия. Это выполнимо и может дополнить или даже заменить более дорогие способы улучшения здоровья малообеспеченных и бедных слоев населения.

Обзор дела

Медицинская НПО, с которой мы работали, была создана в 2005 году как гуманитарная организация. На момент реализации нашего проекта (конец 2015 года) у них были стационарные и мобильные поликлиники, расположенные по всему королевству Иордания и в трех лагерях беженцев. Предоставляемые услуги включали в себя первичную медико-санитарную помощь, вторичную и третичную / специализированные / спасательные службы, санитарное просвещение, борьбу со вспышками / мониторинг эпиднадзора, борьбу с недоеданием в общинах и охрану репродуктивного здоровья.Медицинский директор по указанию президента НПО попросил нас работать с ними над созданием нового подразделения в организации для удовлетворения потребностей персонала и пациентов в MHPSS. Она описала высокий уровень выгорания персонала из-за требований рабочей нагрузки, связанных с увеличением числа мигрантов и беженцев из разных стран, включая всплеск перемещенных сирийцев, спасающихся от гражданской войны в своей стране. Пациенты столкнулись с рядом существующих и возникающих проблем психического здоровья, часто проявляющихся в виде соматических жалоб без физической основы.Услуги MHPSS для пациентов, включая инфраструктуру, руководства, обучение и планы по наращиванию потенциала, должны были быть разработаны в течение нескольких лет.

Первоначальное планирование и координация осуществлялись посредством электронной почты и телеконференций в течение четырехмесячного периода в конце 2015 и начале 2016 года. Члены группы GHCC совершили первый визит в Иорданию в апреле 2016 года. Во время этого визита группа встретилась с президентом НПО , сотрудники штаб-квартиры (штаб-квартиры), включая медицинского директора, и провели предварительные посещения клиник в трех городах и одном лагере беженцев на основе информации CC.Кроме того, группа и один из сотрудников НПО встретились с представителями ВОЗ и Агентства ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). Мы также посетили ежемесячное собрание Рабочей группы MHPSS Иордании, чтобы облегчить связь НПО с более широким сообществом MHPSS. Эта группа обеспечивает общенациональное руководство и координацию услуг, мероприятий и оценок MHPSS в условиях чрезвычайных и гуманитарных кризисов. В соответствии с руководящими указаниями МПК по MHPSS, а также с иорданскими межучрежденческими руководящими принципами MHPSS, он ежемесячно проводит встречи с представителями организаций, которые предлагают услуги MHPSS беженцам по всей Иордании.Команда GHCC также провела семинар продолжительностью полдня с сотрудниками штаб-квартиры и руководителями клиник. Целью семинара было поделиться информацией об услугах MHPSS в целом и выразить наше желание работать с ними над разработкой планов интеграции таких услуг таким образом, чтобы они отвечали их уникальным потребностям и в то же время соответствовали международным руководящим принципам, таким как Sphere ( 2018) и Межучрежденческий постоянный комитет (2020b).

Теоретическая основа, описанная выше, а также контекстные факторы повлияли на наш процесс принятия решений на протяжении всего проекта.Основываясь на динамике процесса первого визита, включая первоначальную оценку потребностей, мы разработали поэтапный поэтапный план, который будет согласован между клиниками в некоторых областях и адаптирован к разным культурам каждой клиники в других областях. Из-за сложности контекста, а также проблемы, которую нас попросили решить, мы предложили инициировать проект с одной клиникой, которую в дальнейшем мы будем называть «Клиника». В сотрудничестве с медицинским директором НПО и менеджером клиники с помощью электронной почты и телеконференций мы разработали план возвращения в Иорданию в сентябре и октябре 2016 года.

Основными целями визита в сентябре 2016 г. было сотрудничество с клиникой для более глубокой оценки потребностей и работа со штаб-квартирой для планирования будущего для других клиник. Команда GHCC и медицинский директор также посетили еще одно ежемесячное собрание рабочей группы MHPSS, чтобы продолжить интеграцию с более широким местным сообществом MHPSS. В конце сентябрьского визита один член группы находился в Иордании на несколько недель для работы с персоналом клиники. Остальные вернулись в У.S. разработать адаптированные к культуре и контексту вмешательства, отражающие подход CC к MHPSS, включая работу, которую мы проделали с нашими партнерами из клиники. Мы вернулись в Иорданию в октябре, чтобы сотрудничать с персоналом в интеграции вмешательств в клинику. Мы также посетили клиники в двух других городах. Наконец, этот визит включал встречу по оценке и планированию с президентом НПО и директором GHCC.

GHCC продолжил сотрудничество с клиникой по электронной почте и посредством телеконференций, совершив четвертый и пятый визиты в Иорданию в мае и октябре 2017 года.Эти визиты включали ознакомление с проектом и обучение нескольких новых сотрудников клиники, в том числе нового менеджера клиники, а также более углубленную работу с конкретным персоналом по внедрению низкоинтенсивных вмешательств MHPSS для целевых пациентов. В последний день нашего октябрьского визита клиника и GHCC организовали неформальный рабочий обед, чтобы поделиться своими размышлениями о наших коллективных усилиях и обсудить дальнейшие шаги.

Менее чем через 2 месяца после нашего последнего визита мы узнали, что клиника, а также несколько других клиник НПО закрываются или передаются другой НПО, и наш проект внезапно завершился.Как описано в литературе и мы наблюдали воочию во время работы над этим проектом, силы, действующие в мире гуманитарной помощи, многочисленны и разнообразны. Все может измениться быстро и без объяснения причин. Это процессная природа этого бизнеса, и любой, кто работает в таких условиях, должен быть к этому готов. В то же время это не означает, что усилия по вмешательству бесполезны, особенно если принять во внимание системную сложность. В следующих разделах мы проиллюстрируем это, подробно рассказав о работе, которую мы проделали с нашими коллегами по преобразованию экологии коммуникации в клинике с помощью совместной реализации вмешательства «Коммуникация для общего здоровья» (CWH) на основе CC.

Создание сотрудничества

Подход CC к любому вмешательству начинается с идеи, что построение хороших отношений является ключевым, как отмечали другие (Burns, 2018). Проблема, конечно же, заключается в том, как войти в существующую систему, чтобы облегчить это, когда существует так много неизвестных историй. . Учитывая, что контекст может быть частью системы, границы системы изменчивы (Kitto, 2014). «Новичок» — это автоматически возмущение, открывающее возможности, но для того, чтобы хорошо ориентироваться, требуется присутствие, готовность сдерживать соматический дискомфорт, когда члены системы разыгрывают некоторые из этих неизвестных историй, и способность действовать в позиции открытого любопытства, чтобы научиться чему-то. более.Это начало выражения «мы хотим сделать это с вами» против «мы собираемся сделать это с вами».

Это произошло на семинаре, который мы проводили вместе с сотрудниками штаб-квартиры и руководителями клиник во время нашего первого визита. Когда мы начали объяснять, почему нас попросили проконсультироваться с НПО, обстановка в комнате была вежливой, но мы чувствовали, как с утра нарастает напряжение. Во время утреннего перерыва член команды GHCC, который родился и вырос в Иордании, начал небрежно разговаривать с людьми и, как и ожидалось, обнаружил, что у некоторых из аудитории возникло чувство неудовлетворенности.Разнообразный контент, вызывающий их беспокойство, хотя и был важен, но не был главной темой нашего выступления. Следующие несколько часов мы потратили на общение с ними, чтобы они могли выразить свои мысли и чувства по поводу нашего присутствия и того, что от них просили. Мы выслушали и отразили их опасения, при необходимости делясь конкретной информацией. Это позволило нам заглянуть в их жизненный опыт, включая некоторые истории, которые были нам неизвестны, а также поведенчески и эмоционально продемонстрировать, что мы ценим то, что они говорят.Мы узнали, что некоторые были разочарованы тем, что их просили взять на себя новые обязанности (например, добавить услуги MHPSS), когда они уже чувствовали себя перегруженными. Другие были настроены скептически, потому что раньше они сталкивались с такими «людьми, как мы», которые просто «использовали» их в исследовательских целях, а затем ушли. Мы не пытались убедить их в обратном, а продолжали слушать и передавать свое желание понять их точку зрения. Мы действительно объяснили, что верим, что подход, который мы хотели применить к проекту, действительно может облегчить их работу в долгосрочной перспективе, но мы знали, что это то, что они должны будут судить сами.Возможность лингвистически и эмоционально выразить себя в контексте восприимчивости помогла изменить тон семинара в более позитивном направлении, тем самым заложив основу для будущих встреч.

Сотрудники НПО, с которыми мы работали до сих пор, предпочитали разговаривать на английском, поэтому языковые различия не были проблемой. Однако это стало проблемой на семинаре, поскольку некоторые из участников не говорили по-английски, и только один из членов нашей команды говорил по-арабски.Наша теоретическая база в конечном итоге проинформировала нас о том, как мы справлялись с этим во время семинара и на протяжении оставшейся части проекта. Вместо того чтобы думать о проблемах перевода, исходя из фундаменталистской цели установления верности, мы выбрали подход, более ориентированный на отношения. Мы рассматривали это как возможность, потому что он создавал контекст для связи и обсуждения. Мы работали вместе с теми, кто говорил на арабском и английском, взад и вперед друг с другом, а затем с теми, кто говорил только на одном из языков, чтобы прийти к консенсусу по формулировке, отражающей предполагаемое значение.Это стало закономерностью в наших коллективных взаимодействиях, когда все участвовали в разыгрывании этого проявления «нас».

После семинара менеджер клиники, с которым мы познакомились во время наших первых посещений на этой неделе, присоединился к нам на обеде, спонсируемом НПО. У нее было много вопросов, и она выразила волнение по поводу проекта. Мы уже рассматривали клинику в качестве места первого вмешательства, потому что налаживание отношений там проходило особенно хорошо.Мы были впечатлены ее сотрудниками и довольны их реакцией на нас. В тот день, когда мы впервые посетили, клиника была очень загружена, демонстрируя организованный хаос, отражающий реальность жизни пациентов и желание персонала реагировать на их многочисленные потребности. Мы поговорили со всеми сотрудниками, которые были доступны во время нашего визита, и попросили их помочь нам разобраться в их опыте работы в клинике. Они описали трудности, связанные с попытками хорошо выполнять свою работу с ограниченными ресурсами и высокими требованиями со стороны пациентов, которые пережили так много и продолжали бороться со многими повседневными стрессовыми факторами.

Во время нашего визита вы могли внутренне почувствовать тяжесть того, что они удерживали, от повседневных требований своей работы. На протяжении всего проекта мы отслеживали нашу собственную биологию, чтобы настроиться на контекстную энергию, отслеживая уровни симпатического возбуждения (например, паттерны дыхания) и саморегулируясь, чтобы оставаться в состоянии парасимпатической восприимчивости. Когда мы прощались в тот день, член команды GHCC, психотерапевт, сдерживавший их тяжесть, повернулся к остальным и сказал: «Мы должны дать им что-то перед отъездом.Затем мы спросили, заинтересованы ли они в изучении чего-то, что могло бы помочь успокоить их тела, объяснив, что, когда мы успокаиваем наши тела, это помогает успокоить тела других из-за того, как мы влияем на биологию друг друга. Они согласились, поэтому мы провели их в коротком упражнении на осознание дыхания. Затем мы научили их, как объяснять это пациентам и адаптировать, чтобы матери могли научить своих детей, как это делать. После этого один из сотрудников заплакал, сказав: «Нам нужно еще, пожалуйста». Все они согласно покачали головами.Положительная энергия, полученная во время нашего визита, а также энтузиазм директора клиники во время обеда во время семинара стали ключевыми факторами в выборе работы в первую очередь с этой клиникой. Стремясь извлечь выгоду из системной энергии для обеспечения устойчивости проекта, мы надеялись, что затем они смогут поддерживать другие клиники по мере продвижения проекта.

Наш подход к семинару и первому посещению клиники отражает мышление CC и подчеркивает несколько аспектов вмешательства CWH, которое мы разработали для этой НПО и реализовали в клинике.Отражая нашу теоретическую основу, ориентирующие концепции, к которым мы возвращаемся снова и снова, — это процессы, паттерны и возмущения. Мы отслеживаем системные процессы, наблюдаем закономерности и предлагаем приглашения к возмущениям, которые могут сдвинуть энергию в сторону более здорового функционирования, на основе научно обоснованного понимания того, как лучше всего регулировать нашу индивидуальную и коллективную биологию. Это всегда происходит в танце возникающего общения с другим, который поддерживает общее здоровье и благополучие. В этом суть представления о биологической активности коммуникации.Часть процесса отслеживания включает в себя мониторинг нашей собственной биологии, поскольку мы тоже являемся частью системы. Это то, что привело к вмешательству с осознанием дыхания во время нашего первого визита в клинику и информировало нас на протяжении всего проекта.

Коммуникационная программа для всего здравоохранения

Существует множество проблем, связанных с удовлетворением потребностей беженцев во всем мире в области психического здоровья. Silove et al. (2017) предполагают, что «неотвратимая реальность такова, что большинство беженцев с проблемами психического здоровья никогда не получат соответствующих услуг» (стр.130). Нехватка человеческих и финансовых ресурсов является основной причиной этой проблемы, и многие призывают к более эффективному использованию имеющихся ресурсов. В случае человеческих ресурсов, например, разрыв между потребностями и количеством имеющихся подготовленных специалистов способствует поиску безопасных и эффективных способов расширения контролируемой смены задач (Mendenhall et al., 2014). Финансовые ресурсы, хотя и ограничены, часто не выделяются частично, потому что психическое здоровье обычно рассматривается только с точки зрения психического заболевания, которое не рассматривается в качестве приоритетного.Однако у всех всех есть психическое здоровье, и наука ясно указывает на неразрывную связь между психическим, физическим и социальным здоровьем для всех (Cozolino, 2014; Siegel, 2020). Кроме того, доказательная база связи между хроническим стрессом и многими физическими заболеваниями продолжает расти (Radley et al., 2015). Это говорит о необходимости уделять первоочередное внимание психическому здоровью в первичной медико-санитарной помощи, общественном здравоохранении и взаимодействии с общественностью как части поддержания устойчивости системы здравоохранения. Помимо изменений в политике, которые делают психическое здоровье приоритетом, существует острая необходимость в поиске творческих решений для решения этой проблемы (Silove et al., 2017).

Структура вмешательства CWH — это приложение концепции CC, которая направлена ​​на системную интеграцию услуг MHPSS в системе первичной медико-санитарной помощи. Он включает определение общего здоровья Всемирной организации здравоохранения как «состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не просто отсутствие болезней или недугов» (World Health Organization., 1946, p. 1). Это подход, основанный на сильных сторонах, который извлекает выгоду из глубокой взаимосвязи этих трех аспектов здоровья.Акцент на интеграции услуг MHPSS в первичную медико-санитарную помощь контрастирует с более типичным подходом к биомедицинской модели, который рассматривает психическое здоровье как дополнительную медицинскую специальность только для пациентов с диагностируемыми расстройствами, что отражает разрозненную природу фундаменталистского мышления.

Фреймворк CWH требует поэтапной, поэтапной интеграции сервисов. На первом этапе ВСЕ сотрудники знакомятся со структурой, в которой подчеркивается синергетическая взаимосвязь между физическим, психическим и социальным здоровьем.Основываясь на признании того, что каждое взаимодействие является вмешательством, весь персонал знакомится с подтвержденными доказательствами, основанными на сильных сторонах и травмированными способами мышления и поведения с пациентами и друг с другом для поддержания здоровья в целом. Акцент делается на создании общей экологии общения в клинике — восприимчивости, а не реактивности, с использованием сострадательной подотчетности для обучения, расширения возможностей и поведенческой активации пациентов и персонала для улучшения общего состояния здоровья. Внедрение и внедрение этого процесса осуществляется в сотрудничестве с персоналом клиники.Поощряется любопытство и творчество, чтобы способствовать расширению прав и возможностей и сопричастности, тем самым способствуя устойчивости. Организационная поддержка на этом этапе важна, потому что она обеспечивает основу для общего состояния здоровья всех в клинике, не стигматизируя и расширяя возможности, включая пациентов с более серьезными проблемами психического здоровья. Это может уменьшить потребность этого населения в услугах более высокого уровня, которые должны предоставляться меньшим количеством более специализированного и, следовательно, дефицитного персонала.

На втором этапе проводится непрерывное обучение и тренинг для всего персонала по применению основанных на CWH принципов и практик MHPSS при личном общении с пациентами и друг с другом. Назначенный клинический персонал участвует в разработке и внедрении целевых образовательных мероприятий для пациентов по различным вопросам, связанным со здоровьем, уделяя особое внимание психическому здоровью как части здоровья на протяжении всей жизни. Также предоставляется обучение тому, как участвовать в разговорах с пациентами об изменении поведения.Практика MHPSS для самообслуживания персонала продолжает развиваться и поощряться как неотъемлемая часть коммуникативной экологии клиники, отражающей этические нормы организации. Опять же, эти вмешательства расширяют ресурсы для удовлетворения потребностей в области психического здоровья за счет системного мышления о том, как более целенаправленно использовать и поддерживать существующий персонал.

Третий этап направлен на интеграцию ухода за пациентами с более серьезными психическими расстройствами. Это наиболее специализированный уровень лечения, который будет включать обучение программе mhGAP с учетом культурных особенностей неспециализированных поставщиков медицинских услуг по оценке, лечению и надлежащему направлению к специалистам приоритетных психических, неврологических расстройств и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ (Всемирная организация здравоохранения., 2019). Обучение назначенного персонала трансдиагностическим и специфическим для диагностики малоинтенсивным вмешательствам MHPSS может быть предложено как часть разделения задач в той степени, в которой доступно наблюдение со стороны обученного специалиста в области психического здоровья (Mendenhall et al., 2014). Некоторые сотрудники пройдут дополнительную подготовку по интеграции мероприятий по поддержке семьи и сообщества для этой группы пациентов. Наконец, для всего персонала должно быть обеспечено общее образование в области понимания и взаимодействия с пациентами с серьезными психическими расстройствами, которое отражает ориентацию на заботу о сострадании с упором на человеческое достоинство для всех.

История совместной разработки CWH Framework

Прекрасным осенним днем ​​в октябре 2017 года команда GHCC вошла в клинику для того, что, без нашего ведома в то время, было нашим последним визитом. Это был последний день поездки, и мы с нетерпением ждали возможности пообщаться с персоналом за рабочим обедом. К этому времени у нас сложились с ними хорошие отношения. У нас были очень дружеские отношения, и, если позволяла обстановка в клинике в то время, было много юмора и смеха.Это был один из тех дней. Нагрузка на пациентов была низкой, и сотрудники приходили и выходили из офиса, превращенного в столовую, чтобы оказать помощь пациентам по мере необходимости. Мы повесили большие листы бумаги на стену комнаты, чтобы сотрудники могли записать некоторые из своих идей о том, как справляться со стрессом, продвигать MHPSS в клинике и как штаб-квартира может поддержать их усилия по MHPSS. Когда мы смеялись и говорили на самые разные темы, кто-то подходил и что-то писал, а затем обсуждалось то, что было написано.Мы вкусно поели, и все сделали много фотографий. Экология общения в этой комнате отражала более широкий сдвиг в клинике, который медленно происходил за последний год. По мере развития нашей совместной работы появлялись свидетельства того, что все больше и больше сотрудников осознают необходимость действовать целенаправленно, чтобы создать и поддерживать культуру восприимчивости для поддержания здоровья каждого в клинике. Как это случилось? Одно взаимодействие за раз… или, как наши партнеры сказали бы по-арабски, «шуэй шуэй».

Клиника находилась в одном из крупнейших городов Иордании. В число пациентов попали в основном сирийские беженцы, проживающие в общине. В штат клинических сотрудников на постоянной основе входили менеджер клиники, стоматолог, две медсестры, два врача общей практики, диетолог, санитарный инструктор и два фармацевта, каждый из которых работал 6 дней в неделю. В клинике также были терапевт и педиатр, каждый из которых работал 2 дня в неделю. В число неклинических сотрудников входили два человека для ввода данных, уборщица, два администратора, организатор, управляющий потоком пациентов, и один сотрудник службы безопасности.Клиника обслуживала примерно 100–150 пациентов в день, причем наиболее загруженными были понедельник и среда. Назначены были только терапевты, потому что ему приходилось проводить больше времени с каждым пациентом. Всем остальным приходилось ждать, пока их увидят, в зависимости от необходимости и порядка прибытия, согласованного с организатором. Ожидания иногда были довольно долгими, и небольшая приемная клиники часто была заполнена пациентами всех возрастов.

Физическая среда в клинике была чистой и функциональной, выглядела совершенно бесплодной.На стены были приклеены плакаты и брошюры с различной медицинской информацией, а также резкие плакаты с изображениями печальных детей-беженцев с надписями вроде «ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДЕТЕЙ ДО 18 ЛЕТ В ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТАХ ЗАПРЕЩЕНО». Когда клиника была загружена, интенсивная деятельность и логово шума в небольшой зоне ожидания могли быть атакой на чувства, от плача детей и повышенных голосов их измученных родителей до гневных тирад пациентов, когда персоналу приходилось говорить « нет ». на запрос, потому что ресурсов просто не было или бюрократические препоны сделали это практически невозможным.Несмотря на то, что это не так громко в децибелах, вездесущая печаль ситуации часто была ощутимой. Это была экология общения, с которой сотрудники жили 6 дней в неделю и с которыми сталкивались пациенты, обращаясь за медицинской помощью в клинику.

Во время первых визитов для оценки потребностей нашей целью было внимательно выслушать скрытые и явные проявления системной динамики, постоянно связываясь с нашими партнерами по поводу наших наблюдений. Подход CC рассматривает оценку потребностей как внутреннюю реляционную деятельность, а не оценку, которую интервенционист «проводит» в организации.Управляемый любопытством совместный процесс создания новых историй, в котором мы участвовали с персоналом, способствовал укреплению доверия, которое стало бы движущей силой на протяжении всего проекта.

В целом, персонал — это заботливые, умные и целеустремленные люди, которые часто разочаровываются и утомляются требованиями, предъявляемыми к ним в условиях очень ограниченных ресурсов. Термины, используемые в фундаменталистской литературе для описания потенциального воздействия длительного воздействия такого стресса, включают выгорание, усталость от сострадания, косвенную травму и вторичный стресс (Ager et al., 2012; Кокер и Джосс, 2016; Сурья и др., 2017; Гуськовикт и Потоцкий, 2018; Чемали и др., 2019). Обсуждения различий между этими терминами часто отражают эссенциализирующую природу этой эпистемологической точки зрения. Важность любого различия здесь заключается в степени влияния контекста на способность человека функционировать. Другими словами, на сотрудников в той или иной степени повлияли требования контекста, несомненно, связанные с другими системными влияниями в их жизни.В целях вмешательства на системном уровне мы наблюдали, а сотрудники описывали множество повседневных проблем и их чувство бессилия из-за того, что временами они не знали, как эффективно реагировать. Неизменный вопрос заключался в том, как мы можем коллективно нарушить эту схему, чтобы способствовать созданию более здоровой окружающей среды как для пациентов, так и для персонала. В качестве основы для поэтапного подхода CWH к интеграции услуг MHPSS в клинику мы начали развивать работу, проделанную во время нашего первого визита, совместно переходя от культуры реактивности, основанной на симпатической нервной системе, к культуре, основанной на парасимпатической нервной системе. восприимчивости.

Этот процесс требовал взаимного признания множества областей знаний, которыми мы все объединили. На самом базовом уровне GHCC привнес опыт в MHPSS и опыт, используя образ мышления CC для решения прикладных проблем, в то время как персонал клиники имел опыт в своей прикладной проблеме. Интересно, что прикладная задача, которую представила нам штаб-квартира НПО, заключалась в добавлении подразделения MHPSS в организацию. Как мы упоминали ранее при обсуждении семинара, который мы провели во время нашего первого визита в Иорданию, это явно не было определено как прикладная проблема для самих клиник, а вместо этого рассматривалось как «просто дополнительная работа.Однако во время нашего первого визита в клинику их опыт упражнения на осознание дыхания, который мы проводили, позволил им на самом деле почувствовать, как наш подход может напрямую решать прикладную проблему, с которой они сталкивались каждый день, и они хотели большего.

Важнейшей частью нашего уважения к их опыту было то, как мы взаимодействовали с ними с самого начала и на протяжении всего проекта. Мы последовательно передавали свое желание понять их мир. Общим тоном наших разговоров было желание учиться у них, потому что нам нужно было понять их жизненный опыт как можно лучше, чтобы мы могли быть наиболее полезными в обмене нашим опытом.Изначально нас особенно интересовало, «что для вас важнее всего в вашей работе здесь?» и «что вам нужно, чтобы лучше выполнять свою работу?» Эти ориентирующие вопросы были предназначены для того, чтобы определить, что для них наиболее важно и что может дать им силы в их работе. Когда мы впервые задали последний вопрос руководителю клиники, она ответила с грустью на лице и сказала: «Я хочу знать, как сказать пациенту« нет », чтобы это не повредило ему». В этом заявлении содержится много информации с точки зрения CC.Это отражает как ее осознание системных ограничений того, что она реально может делать (то есть, я знаю, что должна сказать нет), так и страдания, которые она испытывает каждый раз, когда это происходит. В конце концов, мы научим сотрудников методам CC, чтобы помочь им действовать в таких ситуациях как можно более умело.

Другие разделяли более осязаемые желания, которые могли помочь им выполнять свою работу более эффективно. Например, санитарный педагог (HE) сказал нам, что это поможет улучшить рабочий процесс, если у нее будет манжета для измерения артериального давления и глюкометр, чтобы пациентам не приходилось ждать, чтобы увидеть одну из медсестер в сортировке.Это было важно, потому что многие пациенты, наблюдаемые в клинике, имели высокое кровяное давление и / или диабет, состояния, связанные с высоким уровнем стресса. Дантист клиники, который поначалу скептически относился к нашей способности предложить что-нибудь полезное, учитывая серьезность обстоятельств, в конце концов сказал: «Ну, я думаю, что-нибудь может помочь. Может быть, какие-нибудь зубные щетки я мог бы дать пациентам, а может быть, плюшевое животное, чтобы показать детям, как чистить зубы? » У нас были обстоятельные дискуссии о физической среде, особенно о зале ожидания.Мы предположили, что телевизор и DVD-плеер с соответствующими контексту DVD-дисками могут быть хорошим отвлечением для пациентов, и персонал согласился.

Телевизор и DVD-плеер были приобретены на пожертвованные средства и установлены во время нашего визита в октябре 2016 года. Физические изменения в клинике, когда впервые включили телевизор, были драматичными. Все пациенты клиники притихли, когда все в приемной, как взрослые, так и дети, повернулись, чтобы посмотреть на это. Это изменение, хотя и варьировалось в зависимости от того, что происходило в клинике в данный момент, способствовало созданию более спокойной атмосферы.Во время этого визита мы также принесли дополнительные предметы снабжения, некоторые из которых они просили, а некоторые, как мы думали, могут быть полезными в содействии усилиям персонала по созданию культуры восприятия. Мы привезли стоматологические принадлежности (зубные щетки, пасту и зубную нить), подаренные одним из наших местных стоматологов. Он также пожертвовал чучело с гигантскими зубами и гигантскую зубную щетку в качестве учебного пособия. Дантист клиники был удивлен и взволнован полученными расходными материалами. Не менее взволнована и HE, когда мы предоставили ей манжету для измерения кровяного давления и принадлежности, необходимые для измерения уровня глюкозы в крови пациента.Увидев их, она ответила: «Вы действительно нас слушали!» Мы также привезли множество других предметов, включая игровые медицинские наборы, раскраски для детей и взрослых, мелки и цветные карандаши, наклейки для раздачи детям и несколько предметов, которые можно использовать для украшения стен клиники в помещении. более воодушевляющий способ.

Добрая воля, порожденная нашей отзывчивостью к их потребностям, помогла подготовить почву для семинаров, которые мы провели во время этого визита. Все сотрудники участвовали в семинарах, которые проводились в клинике в обычное рабочее время.Семинары проводились в те дни, когда количество пациентов, как правило, было невысоким, а посещаемость персонала варьировалась для удобства пациентов. Поскольку большинство сотрудников никогда не слышали об аббревиатуре MHPSS, мы объяснили это и подробно рассказали о поэтапном плане внедрения CWH во время первого семинара. Была предпринята попытка подчеркнуть, как этот подход может помочь им в решении некоторых проблем, с которыми они уже сталкиваются. Учитывая, что до сих пор мы откликались на их потребности, они в целом были восприимчивы.

Во время того же визита мы также организовали семинары по травматическому стрессу и здоровью пациентов. Мы объяснили влияние различных видов стресса на все аспекты здоровья, особенно подробно остановившись на их влиянии на группу пациентов. И клинический, и неклинический персонал полностью вовлечен в материал, потому что он помогает им понять, что они испытывают со своими пациентами. Их интерес все возрастал по мере того, как мы объясняли подход CWH к устранению последствий травматического стресса непатологизирующим способом и то, как изменение клинической культуры с реактивности на восприимчивость может дать им возможность более продуктивно взаимодействовать с пациентами.Основываясь на идее, что общение является биоактивным, сотрудников учили, как распознавать реактивность в своем собственном теле и как снижать регуляцию, изменяя свое дыхание, чтобы способствовать снижению регуляции у своих пациентов. Они также научились вести беседы, которые приглашают других в состояние восприимчивости. Это оказалось воодушевляющим, потому что дало им продуктивный способ действовать в напряженных ситуациях, с которыми они часто сталкивались. Такой сдвиг в клинической культуре может оказать глубокое влияние на уход за пациентами для населения, которое часто находится в состоянии реактивности в контексте серьезного неравенства в отношении здоровья, как это проиллюстрируют некоторые из приведенных ниже примеров.

По мере того, как наша совместная работа прогрессировала, мы стали больше интересоваться тем, как вмешательства работали (или не работали), и помогали им решать проблемы. К этому времени уровень доверия вырос, они свободно делились отзывами и легко задавали нам вопросы. Это вызвало оживленные дискуссии. По мере того, как они доверяли процессу сотрудничества и их уровень знаний рос, развивалось синергетическое партнерство, которое привело к большей заинтересованности с их стороны в использовании этих знаний для улучшения работы клиники.Они поделились историями и фотографиями, подробно описав свои усилия по созданию культуры восприимчивости, способствующей укреплению здоровья. Например, сотрудники провели конкурс, чтобы определить, кто сможет создать самый «расслабляющий и уютный» офис, используя материалы, которые мы им предоставили во время нашего последнего визита, а также те, которые они предоставили сами. HE организовал поликлинику для взрослых пациентов, использующих медицинские принадлежности, которые мы предоставили, и группу санитарного просвещения детей с игровыми медицинскими наборами. Стоматолог и HE использовали стоматологические принадлежности для проведения образовательных групп по гигиене полости рта для детей и создали красочные сертификаты для детей, которые участвовали в группе.Мы выдали сотрудникам Сертификаты об окончании семинаров, которые они посещали, и они чувствовали, что дети тоже будут признательны за их получение. ОН был взволнован, рассказав нам, что «иногда дети из группы по гигиене полости рта возвращаются в клинику и пожимают мне руку. Один из них однажды был очень взволнован, увидев меня в клинике, и сказал: «Я помню, чему вы меня учили!» На его лице была широкая улыбка! » Позже она рассказала, как ей нравилась возможность принимать решения о том, как использовать эти материалы.«Я не могу выразить, как много это значит… каково это. Ты должен быть внутри меня! »

Мы получили много фотографий улыбающихся детей с наклейками на лбу или с раскрасками. Персонал использовал эти предметы для создания положительного эффекта, а также для облегчения оказания медицинской помощи. Например, одна из медсестер рассказала, как она использовала красящую бумагу и цветные карандаши, чтобы помочь одному из своих маленьких пациентов. Этот пятилетний мальчик, страдающий астмой, нуждался в лечении с помощью небулайзера. Он не хотел надевать маску на лицо, ходил и плакал.Медсестра предложила ему раскраску с мелком и сказала, что когда он закончит раскрашивать, она снимет маску. Рассказывая нам об этом, она сказала: «Вы не поверите! Ему так понравилась раскраска, что он забыл о небулайзере. Он закончил лечение, но все еще красился ». Она сказала нам, что для нее было здорово иметь возможность выполнять свою работу без того, чтобы ее маленькие пациенты боролись и не плакали.

Когда мы вернулись в Иорданию весной 2017 года, сотрудники были особенно рады нас видеть, потому что они пережили особенно напряженный период.Рассказывая о своих проблемах, они сказали, что временами было так плохо, что пациенты замечали изменение их настроения. Они смеялись, когда рассказывали нам о том, что узнали об этом, когда пациенты начали использовать с ними некоторые из тех же вмешательств CWH, что и медперсонал с пациентами, демонстрируя силу системных эффектов. Во время этой поездки, а также во время нашего последнего визита мы продолжали укреплять культуру восприятия в клинике. Мы также начали переходить ко второму этапу работы, предоставляя рекомендации для всех по методам MHPSS, основанным на CC, и работая с диетологом и HE над более целенаправленными вмешательствами по изменению поведения CWH, которые можно было бы проводить индивидуально или в группах.Интересно, что пока мы выполняли эту работу с диетологом и врачом-терапевтом, к нам приходили другие сотрудники, как клинические, так и неклинические, когда их рабочая нагрузка позволяла выслушивать и задавать вопросы о том, что мы обсуждаем. Это также произошло, когда мы проводили вводные тренинги для новых сотрудников. Например, организатор, посетивший первый раунд семинаров, решил пересмотреть их снова. Его работа требовала от него оценки потребностей пациентов с ограниченными способами принятия мер, помимо ранжирования их в том порядке, в котором они должны были быть рассмотрены, что могло быть довольно стрессовым.Изучение CWH позволило ему выйти за рамки обработки страданий и облегчить исцеление, по-разному взаимодействуя с пациентами и активно поддерживая своих коллег. Добровольное участие персонала стало еще одним подтверждением полезности подхода CWH в этом контексте и отразило растущее системное внимание к важности MHPSS в клинике.

Пирс (1989) утверждает, что «коммуникативная перспектива рассматривает все формы человеческой деятельности как повторяющийся, рефлексивный процесс, в котором ресурсы выражаются в практиках, а практики (пере) конструируют ресурсы» (стр.23). Наши ресурсы, такие как рассказы, словарный запас и другие формы знаний, выражаются в нашем поведении (практике), которое затем усиливает или реконструирует наши ресурсы. В данном случае план действий включал в себя использование соответствующих существующих и возникающих ресурсов, а также преднамеренное и систематическое создание новых, чтобы облегчить внедрение практик для поддержки здоровья всех в клинике. Пропаганда использования новых ресурсов может поставить под угрозу старые, и по ряду причин часто возникает сопротивление.Однако наши ориентированные на отношения усилия по уважительному сотрудничеству с персоналом для освоения новых и адаптации существующих ресурсов были встречены большинством с любопытством и энтузиазмом. Это происходило даже тогда, когда они временами боролись с неопределенностью и замешательством, которые неизбежны, когда мы пытаемся осознанно жить в напряжении сложности. Высокий уровень компетентности персонала и желание хорошо обслуживать своих пациентов были важными имеющимися ресурсами. В следующих параграфах команда GHCC и наши партнеры из клиники в своих рассказах поделятся своими впечатлениями о совместной работе над преобразованием коммуникативной экологии клиники для поддержки здоровья для всех.

Узнав, что физическая среда является частью коммуникативной экологии клиники, персонал почувствовал себя уполномоченным принять меры для ее улучшения, раскрашивая, а затем «соревновательно» декорируя, чтобы в игровой форме мотивировать друг друга. Один человек взволнованно заметил: «Как будто у нас новая клиника!» Добавление телевизора в зал ожидания дало много преимуществ. Порой детям было трудно долго ждать, и им им было скучно, когда было нечего делать. Мультфильмы или забавные образовательные программы, показываемые по телевизору, отвлекали, что, по крайней мере, могло смягчить последствия реакции, связанной со стрессом.Один из нашей бригады наблюдал, как маленькая девочка около 4-х лет с трудом успокаивалась в приемной. Она натягивала штаны отца и пыталась с ним поговорить. Некоторое время он молчал, но его раздражение начало расти. Внезапно его лицо покраснело, и он закричал: «Я больше не могу этого выносить, ты делаешь мою жизнь несчастной. Ты и твои братья мне надоели. Его голос дрожал, как будто он собирался заплакать. Маленькая девочка заплакала. В этот момент сотрудник включил телевизор.Маленькая девочка повернулась, чтобы посмотреть мультфильм о Томе и Джерри, непрерывно потирая ухо, вероятно, успокаивая себя, и ситуация деэскалировалась. Хотя это и не идеально, но, по крайней мере, способствовало сдвигу энергии момента, чтобы позволить отцу успокоиться.

Телевидение предлагало и другие полезные возможности. Работа администратора в таких условиях трудна, потому что вы видите каждого пациента и слышите историю за историей о нуждах и печалях. Один из сотрудников сказал, что ей было трудно, особенно с детьми.Она часто была очень взволнована и грустна. Однажды мы заметили маленького мальчика, около трех лет, который смотрел на телевизор, который стоял за столом администратора. Он улыбался с выражением возбуждения на лице. Секретарша заметила это и, улыбнувшись, сказала: «Телевизор хороший, тебе нравится? Что ты видишь по телевизору? » Мальчик очень обрадовался и сказал: «Я вижу собаку. Да, это собака! И я вижу овцу! » Администратор сказала: «Да, вы правы! Какой умный мальчик! » Ребенок побежал через комнату, а они оба продолжали улыбаться.Этому же секретарю также помогли наклейки, которые мы принесли в клинику. Мы наблюдали, как она раздавала их возбужденным детям, которые часто клали их себе на лоб, заставляя ее смеяться. Это небольшие моменты, когда вы чувствуете, что у вас есть возможность предпринять какие-то положительные, полезные действия в очень сложных обстоятельствах, а не постоянно испытывать чувство беспомощности.

Мы часто подчеркивали персоналу, что «каждое взаимодействие — это вмешательство», поэтому им следует искать возможности воспользоваться этим.Например, мы поделились информацией о том, что взрослым необходимо помогать детям регулировать свои эмоциональные реакции, потому что мозг ребенка недостаточно развит для этого. Способность к саморегуляции может проявиться только со временем, когда мозг ребенка будет развиваться и у него будет качество взаимодействия с опекунами, необходимое для развития таких навыков. Префронтальная кора головного мозга, необходимая для исполнительной функции, не полностью развита до тех пор, пока человеку не исполнится 20 лет. В то же время родители и другие взрослые должны помогать им положительно, чтобы они развивали ресурсы, необходимые для того, чтобы делать это хорошо, как взрослые.Чтобы поддержать здоровое развитие ума и мозга, мы призвали весь персонал искать возможности, соответствующие культуре и контексту, позитивно взаимодействовать с детьми в клинике, даже если они просто проходили через зал ожидания. Например, мы обсуждали, как смотреть детям в глаза и улыбаться, махать им, быть игривыми или глупыми с ними, а также делать положительные комментарии о них родителям и перед ними. Чтобы сотрудники справлялись с этим хорошо, они должны быть в состоянии восприимчивости, чтобы они могли использовать свою биологию для позитивного участия в биологии детей и родителей.Частое внедрение этого паттерна взаимодействия предоставляет множество возможностей для запуска системы социального взаимодействия организма для всех, способствуя одновременно здоровой активации и успокоению (Porges, 2009, 2011). Такие взаимодействия могут помочь уменьшить неравенство в отношении здоровья, поскольку они способствуют более здоровому биологическому функционированию сейчас и в будущем. Мы моделировали такое поведение на протяжении всего проекта и все чаще наблюдали, как многие сотрудники тоже начинают его практиковать. Они также разработали короткие способы побуждать друг друга в течение дня не забывать дышать, чтобы они чаще оставались в восприимчивом физиологическом состоянии.Подобные меры поддержки со стороны сверстников являются важным компонентом поддержания культуры восприимчивости.

Научные данные, демонстрирующие необходимость целенаправленного подхода к тому, как мы взаимодействуем с детьми для поддержки здорового развития, за последние несколько десятилетий выросли в геометрической прогрессии (Siegel, 2020). Подобно тому, как влияние пренебрежения и жестокого обращения в раннем детстве может длиться всю жизнь, детство, наполненное взаимодействиями, заставляющими ребенка чувствовать себя в безопасности, видимым, успокаиваемым и защищенным, обеспечивает основу для здорового жизнестойкого взрослого (Siegel, 2020; Siegel and Bryson, 2020 ).Мы включили некоторые результаты этого исследования в наши тренинги по вмешательствам MHPSS, основанным на информации CWH, при общении один на один. На следующий день вошла одна из секретарей и взволнованно рассказала, что произошло, когда она ушла домой после тренировки:

Мне всегда казалось, что моя старшая дочь злится на меня. Я чувствовал, что с ней все было нелегко. Я даже чувствовал, что ей не нравится быть рядом со мной, и это было больно. После посещения тренинга я узнал о здоровой привязанности и о том, что детям нужно, чтобы взрослые смотрели им в глаза и уделяли им внимание, слушали их и помогали им понимать свои чувства и контролировать их.Я подумал о своих предыдущих взаимодействиях с дочерьми и вспомнил, как я всегда бегаю. Если я готовлю, и одна из моих дочерей приходит поговорить со мной, я просто быстро увольняю ее, даже не глядя ей в глаза. Я просто не знала, что зрительный контакт так важен! Итак, я провел эксперимент в тот день, когда вернулся домой с тренировки. Я сел со своими девочками и проводил с ними время, смотрел фильм, они готовили вместе со мной. Вся атмосфера в доме была совсем другой, девочки были счастливы, они слушали меня, и я слушал их.Моя старшая дочь сказала мне, что ты сегодня другой, и обняла меня! Я не могу вспомнить, когда она в последний раз обнимала меня. Остаток дня она просто хотела побыть рядом со мной. Не могу поверить, как это повлияло на них и на меня! Хотел бы я раньше знать о здоровой привязанности. Я не могу отблагодарить вас за подарок, который вы мне сделали. Теперь у меня большие надежды! Я хочу работать над построением здоровых отношений со своими дочерьми, и вы дали мне на это право! Спасибо!

Эта история демонстрирует влияние расширения прав и возможностей всех сотрудников с помощью системных MHPSS.Администратор, вероятно, никогда бы не столкнулся с этим при более традиционном изолированном подходе. Вместо этого теперь она принимает это, что положительно повлияет на ее детей и других людей, поскольку она делится своими новыми знаниями, способствуя укреплению здоровья сообщества.

У администратора из предыдущей истории не было ресурсов, необходимых для изменения своего поведения, но она смогла заняться более здоровыми практиками, как только она их приобрела. Иногда, однако, простое предоставление дополнительной информации — не самое эффективное вмешательство.С точки зрения CC, попытка послания «больше и лучше» — не всегда лучший выбор (Parrish-Sprowl, 2014; Parrish-Sprowl и Parrish-Sprowl, 2014). Диетолог клиники, которая была очень заботливой и добросовестной, рассказала нам о своих проблемах с матерью, которую она видела во время домашних визитов. Детское недоедание — серьезная проблема для беженцев, и она давала матери советы относительно потребностей своего ребенка в питании. Диетолог беспокоился о ребенке и расстраивался из-за того, что казалось нежеланием матери изменить свое поведение, даже если она любила своего ребенка.Один из членов нашей команды начал расспрашивать о жизни женщины. Семья была очень изолирована с небольшой социальной поддержкой, и мать казалась подавленной жизненными обстоятельствами. Мы предложили диетологу попробовать другой способ взаимодействия во время следующего домашнего визита. Несмотря на очевидную необходимость продемонстрировать важность адекватного питания, мы предложили подход, основанный на отношениях, при котором диетолог будет больше говорить о с ее, а не о с ее. Последнее иногда может ухудшить самочувствие человека.Фраза, которую мы используем для такого разговора «и / и», — это сострадательная ответственность. В этом случае казалось, что диетологу необходимо было присоединиться к матери, чтобы помочь ей «почувствовать себя чувствующей», чтобы укрепить ее способность действовать. Мы провели ролевую игру, чтобы диетолог мог испытать вмешательство. Она смогла использовать полученные навыки во время будущего визита и сообщила, что все прошло лучше. Это не означает, что эта мать внезапно изменит свое поведение после одного взаимодействия.В данном случае вмешательство было направлено на то, чтобы дать диетологу возможность действовать в невероятно сложной ситуации. Такое использование навыков CC может способствовать установлению позитивной связи для будущих разговоров, что может увеличить вероятность изменений, которые могут помочь матери и ребенку.

Сострадательная подотчетность — это концепция процесса, которая призывает к изменению здорового поведения и в то же время уважает других. Это может относиться к тому, как поставщик медицинских услуг разговаривает с пациентом, и наоборот, например, когда пациенты начали использовать CC-вмешательства с персоналом, когда последний проявлял признаки стресса.В приведенном ниже примере HE тонко использовал его, чтобы побудить упорного пациента к действию. Это была женщина среднего возраста с основными заболеваниями, которые усугублялись высоким уровнем хронического стресса. Продолжительное и чрезмерное воздействие стресса может привести к потере нейропластичности мозга, снижению сопротивляемости и множеству физиологических рисков (Radley et al., 2015). Снижение аллостатической нагрузки на человека — важная часть лечения. Мы дали взрослым раскраску HE с цветными карандашами и научили ее, как приглашать таких пациентов, как этот, попробовать раскрашивание как способ активировать более успокаивающую парасимпатическую нервную систему.HE был рад сообщить о результатах:

Сначала она почувствовала себя неуютно при этой идее. Она сказала: «Что бы сказали мои дети? Мои дети будут смеяться надо мной! » Итак, я спокойно сказал: «А как насчет того, чтобы просто попробовать и посмотреть, что произойдет?» Пациент взял бумаги и несколько цветных карандашей. В следующий визит она принесла бумаги, чтобы показать мне, как она их раскрашивала, а затем попросила еще! Она приходит, дает мне готовые листы бумаги и карандаши, затем берет еще бумаги и новые карандаши. Пациент сказал мне: «Мне этого не может хватить.Я счастлив, что могу раскрашивать, иногда я ложусь спать допоздна до 1 или 2 часов ночи, чтобы закончить раскрашивание. Для меня это мирное время. Теперь мои дети хотят делать то же самое. Мы фактически начали соревноваться, чтобы увидеть, кто лучше других раскрасит.

Это еще один пример волновых эффектов системного MHPSS. В данном случае это была пациентка, которая наделяла свою семью полномочиями точно так же, как она была наделена полномочиями от HE, наделенного нашим совместным сотрудничеством. В таких ситуациях людям кажется, что многое выходит из-под контроля; способность осуществлять контроль, когда вы можете иметь для них значение.

Последний рассказ показывает, как знание о биоактивной природе общения дало дантисту возможность активно изменять траекторию продолжающегося разговора.

У меня был пациент, которому требовалось хирургическое удаление зуба, но у него была инфекция, поэтому я дал ему антибиотик и сказал, чтобы он вернулся через неделю. Через неделю он вернулся, но я сказал ему, что ему нужно подождать еще неделю, пока инфекция не исчезнет. Он был так расстроен, услышав это, особенно потому, что ему было больно, и начал кричать мне в лицо.Внутри я чувствовал себя очень раздраженным, мягко говоря, и хотел защитить себя, потому что пациент вел себя неуважительно и очень грубо, но потом я вспомнил тренинг о травмах и о том, как они влияют на мозг пациентов, и сделал решение успокоиться. Итак, я сделал несколько глубоких вдохов, сел и попросил пациента сесть со мной. После того, как он начал успокаиваться, я медленно объяснил ему, почему плохо делать операцию, если инфекция все еще существует, и почему побочные эффекты могут быть хуже.В конце концов он согласился вернуться через неделю. Он вернулся, я сделал операцию, а он покинул клинику. Через две недели пациент пришел в клинику и, увидев меня, схватил мою руку и поклонился, чтобы поцеловать. Я был шокирован и спросил его, почему? Он сказал: «Вы понимали мою боль и были терпеливы со мной, вы сдерживали меня и помогали мне, хотя я был грубым. Спасибо!!» Если бы я не успокоился и не вздохнул, этот бедняга покинул бы нашу клинику расстроенным и страдающим от боли, и у него не было бы средств, чтобы оплатить операцию частному стоматологу.Я видел улыбку на лице пациента, когда он уходил, и у меня была такая же улыбка на моем лице. Счастлив, что помог, и благодарен за обучение, которое научило меня справляться с такой ситуацией.

Дантист смог использовать навыки саморегуляции, чтобы успокоиться при общении с этим очень реактивным пациентом. Это позволило ему взглянуть на мир от третьего лица и посмотреть «на общение» в этом взаимодействии, дав ему дополнительные ресурсы, чтобы намеренно действовать в более продуктивном сюжете.Он смог пригласить пациента к более здоровой беседе с помощью социальной регуляции аллостаза (McEwen and Stellar, 1993; Porges, 2009, 2011; Atzil and Barrett, 2017; Fotopoulou and Tsakiris, 2017). Это положительно повлияло на пациента и дантиста и является примером силы понимания того, что общение является биологически активным. Это также было значимым для его коллег, подпитывая позитивную форму социального заражения и укрепляя клиническую культуру восприимчивости.

Последние мысли

Персонал клиники

и команда GHCC сотрудничали для разработки системного MHPSS как неотъемлемой части клинической культуры.Способность сотрудников создавать культуру восприятия стала результатом их владения мышлением «Коммуникация для общего здоровья», основанным на CC, благодаря его полезности для более эффективного реагирования на сложные требования их существующей ситуации. Это говорит о том, что в аналогичных условиях у него есть потенциал для удовлетворения потребностей в области психического здоровья экономически эффективным и действенным способом в рамках усилий по сокращению неравенства в отношении здоровья. Хотя нам не удалось реализовать весь план до закрытия клиники, наши коллективные усилия по преобразованию коммуникативной экологии клиники будут и дальше иметь системные эффекты, поскольку сотрудники переносят свои знания в другие контексты, и мы широко делимся своим опытом работы с ними. .Как и все квантовые явления, системные эффекты движутся не только через людей, но и в пространстве и времени. Использование подхода квантовой сложности к концептуализации социальных проблем предлагает синергетические возможности для возмущений, выходящие за рамки того, что могут генерировать традиционные подходы. Это те преимущества, которые нам нужны, когда мы пытаемся более адекватно воспринимать сложный человеческий опыт. Мы с нетерпением ждем продолжения этого разговора о смене парадигмы и рады мысленным экспериментам с квантовой сложностью и вдохновляемым ими вмешательствам, которые мы и наши коллеги по общественным наукам будем проводить в ближайшие годы.

Заявление о доступности данных

Наборы данных, представленные в этой статье, недоступны, потому что исходные материалы, представленные в исследовании, включены в статью. Дальнейшие запросы можно направить соответствующему автору. Запросы на доступ к наборам данных следует направлять Джону Пэрриш-Спроул, [email protected].

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены Institutional Review Board-IUPUI.Письменное информированное согласие на участие не требовалось для этого исследования в соответствии с национальным законодательством и институциональными требованиями.

Авторские взносы

SP-S и JP-S разработали теоретическую основу проекта, взяли на себя основную ответственность за анализ данных и написание рукописи, а SA провела рецензирование и предоставила обратную связь. Все авторы полностью участвовали в логистическом проектировании, выполнении проекта, включая сбор данных, внесли свой вклад в рукопись и одобрили представленную версию.

Финансирование

Финансирование этого проекта было предоставлено Глобальным коммуникационным центром здравоохранения Университета Индианы и неправительственной организацией. Никаких грантов от фондов, организаций или правительственных агентств не поступало.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сокращения

CC, Коммуникационный комплекс; CWH, Коммуникация для всего здоровья; HE, педагог по вопросам здоровья; МПК, Межучрежденческий постоянный комитет; MHPSS, Психическое здоровье и психосоциальная поддержка; НПО, неправительственная организация.

Сноски

Список литературы

Агер А., Паша Э., Ю Г., Дюк Т., Эрикссон К. и Кардозо Б. Л. (2012). Стресс, психическое здоровье и выгорание у сотрудников национальной гуманитарной помощи в Гулу, северная Уганда. J. Trauma. Стресс . 25, 713–720. DOI: 10.1002 / jts.21764

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Альхадефф-Джонс, М. (2008). Три поколения теорий сложности: нюансы и двусмысленность. Educ.Филос. Теория 40, 66–82. DOI: 10.1111 / j.1469-5812.2007.00411.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ацил, С., и Барретт, Л. (2017). Социальная регуляция аллостаза: комментарий к «Ментализирующему гомеостазу: социальные истоки интероцептивного вывода» Фотопулу и Цакириса. Нейропсихоанализ 19, 29–33. DOI: 10.1080 / 15294145.2017.1295214

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эйлинг, К., Фэйрклаф, Л., Тайге, П., Тодд И., Холлидей В., Гарибальди Дж. И др. (2018). Положительное настроение в день вакцинации против гриппа предсказывает эффективность вакцины: проспективное наблюдательное когортное исследование. Brain Behav. Иммунная . 67, 314–323. DOI: 10.1016 / j.bbi.2017.09.008

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Барад, К. (2007). Встреча Вселенной на полпути: квантовая физика и запутанность материи и смысла. Дарем: издательство Duke University Press. DOI: 10.1515/9780822388128

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Боултон, Дж., Аллен, П., и Боуман, К. (2015). Принятие сложности: стратегические перспективы в эпоху турбулентности . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780199565252.001.0001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брейтуэйт, Дж., Чуррука, К., Лонг, Дж. К., Эллис, Л. А., и Херкес, Дж. (2018). Когда наука сложности встречается с наукой внедрения: теоретический и эмпирический анализ изменения систем. BMC Med. 16:63. DOI: 10.1186 / s12916-018-1057-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брейтуэйт, Дж., Чуррука, К., Эллис, Л. А., Лонг, Дж., Клэй-Уильямс, Р., Деймен, Н., и др. (2017). Наука о комплексности в здравоохранении: стремления, подходы, применения и достижения . [Белая бумага]. Университет Маккуори. Доступно в Интернете по адресу: https://www.researchgate.net/profile/Louise_Ellis/publication/319643112_Complexity_Science_in_Healthcare_-_Aspirations_Approaches_Applications_and_Accomplishments_A_White_Paper/links/59b75e46-ac-plicationsComplishments_A_White_Paper/links/59b75e46-ac-plication-plication-plications / Бумага.pdf (по состоянию на 1 ноября 2020 г.).

Google Scholar

Брюссет, Э., де Конинг, К., и Хьюз, Б. (2016). Комплексное мышление для практики и оценки миростроительства . Лондон: Macmillian Publishers. DOI: 10.1057 / 978-1-137-60111-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернс, Д. (2018). Углубление и расширение совместных исследований с участием самых бедных и маргинализированных слоев населения. Eur. J. Oper. Res . 268, 865–874. DOI: 10.1016 / j.ejor.2017.11.025

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бернс, Д., Уорсли, С. (2015). Навигация сложности в международном развитии. Уорикшир: издательство практических действий. DOI: 10.3362 / 9781780448510

CrossRef Полный текст

Chemali, Z., Ezzeddine, F. L., Gelaye, B., Dossett, M. L., Salameh, J., Bizri, M., et al. (2019). Выгорание среди медицинских работников в сложных условиях Ближнего Востока: систематический обзор. BMC Public Health 19: 1337. DOI: 10.1186 / s12889-019-7713-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чен, X., и Чен, Д. (2019). Когнитивные теории, парадигма квантового изменения поведения и моделирование катастрофических переходов в исследованиях социального поведения. J. Soc. Социальная работа Res. 10, 127–159. DOI: 10.1086 / 701837

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чуррука К., Помаре К., Эллис Л. А., Лонг Дж. К. и Брейтуэйт Дж.(2019). Влияние сложности: библиометрический анализ науки о сложности в здравоохранении. BMJ Open 9: e027308. DOI: 10.1136 / bmjopen-2018-027308

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ф. Кокер и Н. Джосс (2016). Усталость от сострадания среди работников здравоохранения, экстренных служб и общественных служб: систематический обзор. Внутр. J. Environ. Res. Общественное здравоохранение 13: 6618. DOI: 10.3390 / ijerph23060618

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Косгроув, Л., Миллс, К., Картер, Дж., Мехта, А., и Калатил, Дж. (2019). Критический обзор Комиссии Lancet по глобальному психическому здоровью и устойчивому развитию: время для изменения парадигмы. Crit. Общественное здравоохранение 30, 624–631. DOI: 10.1080 / 09581596.2019.1667488

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Козолино, Л. (2014). Неврология человеческих взаимоотношений: привязанность и развитие социального мозга, 2-е изд. . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.W. Norton & Company, Inc.

Google Scholar

Фотопулу, А., Цакирис, М. (2017). Ментализующий гомеостаз: социальные истоки интероцептивного вывода. Нейропсихоанализ 19, 3–28. DOI: 10.1080 / 15294145.2017.1294031

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринхал, Т., и Папуци, К. (2018). Изучение сложности в исследованиях в сфере здравоохранения: отчаянно ищите запоздалую смену парадинала. BMC Med . 16:95. DOI: 10.1186 / s12916-018-1089-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст

Гуськовикт, К., и Потоцкий М. (2018). Смягчение психологического стресса среди гуманитарного персонала, работающего с мигрантами и беженцами: пример из практики. Adv. Soc. Работа . 18, 965–982. DOI: 10.18060 / 21644

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хассон, У., Газанфар, А., Галантуччи, Б., Гаррод, С., и Кейзерс, К. (2012). Связь между мозгом: механизм создания и совместного использования социального мира. Trends Cogn. Sci . 16, 114–121. DOI: 10.1016 / j.tics.2011.12.007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хендерсон, С., Wagner, J. L., Gosdin, M. M., Hoeft, T. J., Unützer, J., Rath, L., et al. (2019). Сложность партнерских отношений: качественное исследование совместной помощи при депрессии в клиниках первичной медико-санитарной помощи и общественных организациях в Калифорнии, США. Health Soc. Care Commun. 28, 1199–1208. DOI: 10.1111 / hsc.12953

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хан, С., Вандерморрис, А., Шеперд, Дж., Бегун, Дж. У., Ланхэм, Х. Дж., Уль-Бейн, М., и другие. (2018). Принятие неопределенности, управление сложностью: применение принципов комплексного мышления к усилиям по трансформации систем здравоохранения. BMC Health Serv. Res. 18: 192. DOI: 10.1186 / s12913-018-2994-0

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кумар, М. (2008). Квант: Эйнштейн, Бор и великие дебаты о природе реальности . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W. W. Norton & Company, Inc.

Google Scholar

Ланг, А.(2013). Дисциплина в кризисе? Меняющаяся парадигма исследований в области массовых коммуникаций. Commun. Теория 23, 10–24. DOI: 10.1111 / comt.12000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лонг, К., Макдермотт, Ф., и Медоуз, Г. (2018). Прагматизм в отношении сложности здравоохранения: наш опыт применения теории сложности и прагматизма в исследованиях медицинских услуг. BMC Med . 16:94. DOI: 10.1186 / s12916-018-1087-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мапанга, W., Casteleijn, D., Ramiah, C., Odendaal, W., Metu, Z., Robertson, L., et al. (2019). Стратегии по усилению оказания психиатрической помощи в учреждениях первичной медико-санитарной помощи: карта фактических данных. PLoS ONE 14: e0222162. DOI: 10.1371 / journal.pone.0222162

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марэ А., Адамс Б., Рингсмут А., Ферретти М., Грубер Дж. И Хендрикс Р. (2018). Будущее квантовой биологии. Дж. Рой. Soc. Интерфейс 15, 1–43.DOI: 10.1098 / rsif.2018.0640

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mechili, E., Angelaki, A., Petelos, E., Sifaki-Pistolla, D., Chatzea, V., Dowrick, C., et al. (2018). Обеспечение милосердной заботы: огромная потребность во время кризиса с беженцами: уроки, извлеченные из европейского проекта по наращиванию потенциала. J. Компас. Здравоохранение 5, 1–8. DOI: 10.1186 / s40639-018-0045-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мелвилл, А., и Ракотомалала, С. (2008). После руководящих принципов; проблема реализации. Intervention 6, 338–347. DOI: 10.1097 / WTF.0b013e3283200297

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mendenhall, E., De Silva, M., Hanlon, C., Petersen, I., Shidhaye, R., Jordans, M., et al. (2014). Приемлемость и осуществимость использования неспециализированных медицинских работников для оказания психиатрической помощи: мнения заинтересованных сторон из районных центров PRIME в Эфиопии, Индии, Непале, Южной Африке и Уганде. Soc. Sci. Мед . 118, 33–42. DOI: 10.1016 / j.socscimed.2014.07.057

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Morath, J., Moreno-Villanueva, M., Hamuni, G., Kolassa, S., Ruf-Leuschner, M., Schauer, M., et al. (2014). Влияние психотерапии на накопление разрывов ДНК в результате травматического стресса. Psychother. Психосом . 83, 289–297. DOI: 10.1159 / 000362739

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ноттерман, Д.А., Митчелл К. (2015). Эпигенетика и понимание влияния социальных детерминант здоровья. Pediatr. Clin. North Am . 62, 1227–1240. DOI: 10.1016 / j.pcl.2015.05.012

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ортон, Л., Понсфорд, Р., Иган, М., Холлидей, Э., Уайтхед, М., и Попей, Дж. (2019). Учет сложности оценки крупной региональной инициативы по расширению прав и возможностей сообщества: что может предложить этнографический подход с несколькими участками, несколькими командами? Антрополь.Med. 26, 48–64. DOI: 10.1080 / 13648470.2018.1508639

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пэрриш-Спроул, Дж. (2014). «Коммуникационный комплекс», в Энциклопедия медицинских коммуникаций, Vol. 1. , ed T. L. Thompson (Thousand Oaks, CA: SAGE Publications), 210–212

Пэрриш-Спроул, С., и Пэрриш-Спроул, Дж. (2014). «Предложения для эвристического поворота в разговоре о посттравматическом росте», в Пространства трансформации и трансформации пространства: материалы XI Международной конференции по трансформации обучения , ред.Николаидес и Д. Холт (Нью-Йорк, Нью-Йорк: педагогический колледж Колумбийского университета), 787–792.

Пател В., Саксена С., Лунд К., Торникрофт Г., Байнгана Ф., Болтон П. и др. (2018). Комиссия Lancet по глобальному психическому здоровью и устойчивому развитию. Ланцет 392, 1553–1598. DOI: 10.1016 / S0140-6736 (18) 31612-X

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пирс, В. Б. (1989). Коммуникация и условия жизни человека .Карбондейл: издательство Южного Иллинойского университета.

Google Scholar

Пирс, В. Б. (2007). Создание социальных миров: перспектива коммуникации . Молден: издательство Blackwell Publishing.

Google Scholar

Пирс, В. Б. (2009). «Investigar Desde la mente Adecuada (Проведение исследований в здравом уме)», в Lavestigacion: Aproximaciones a la construcción del Conocimiento Científico (Исследование: приближение к созданию научного знания), ред. Э. Бонилья-Кастро, Дж.Уртадо Прието и К. Харамильо (Богота, округ Колумбия: Альфаомега), 51–86.

Google Scholar

Пирс, В. Б., и Кронен, В. (1980). Коммуникация, действие и смысл: создание социальных реалий . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Praeger.

Google Scholar

Porges, S. W. (2009). Поливагальная теория: новое понимание адаптивных реакций вегетативной нервной системы. Клив. Clin. J. Med. 76 (Дополнение 2), S86 – S90. DOI: 10.3949 / ccjm.76.s2.17

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Porges, S. W. (2011). Теория поливагальности: нейрофизиологические основы эмоций, привязанности, общения и саморегуляции . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W. W. Norton & Company, Inc.

Google Scholar

Рэдли, Дж., Морилак, Д., Виу, В., и Кампо, С. (2015). Хронический стресс и пластичность мозга: механизмы, лежащие в основе адаптивных и дезадаптивных изменений, и последствия для связанных со стрессом расстройств ЦНС. Neurosci. Biobehav. Ред. . 58, 79–91. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2015.06.018

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рамалингам Б. (2013). Помощь на грани хаоса . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Розенблюм Б. и Каттнер Ф. (2011). Квантовая Энигма . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Рюш Дж. И Бейтсон Г. (1951). Коммуникация: социальная матрица психиатрии .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания.

Google Scholar

Сигел, Д. (2016). Разум: путешествие к сердцу человеческого бытия. Нью-Йорк, Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания.

Google Scholar

Сигел, Д. (2018). В курсе: наука и практика присутствия. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Random House.

Сигел, Д. (2020). Развивающийся разум: как отношения и мозг взаимодействуют, чтобы сформировать то, кем мы являемся, 3-е изд. . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд.

Google Scholar

Сигел, Д., Брайсон, Т. (2020). Сила показа . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Random House.

Google Scholar

Саут, Дж., Баттон, Д., Квик, А., Багналл, А.-М., Тригуэлл, Дж., Вудворд, Дж. И др. (2020). Сложность и контекст сообщества: изучение дизайна оценки национальной программы расширения прав и возможностей сообщества. Внутр. J. Environ. Res. Общественное здравоохранение 17:91. DOI: 10.3390 / ijerph27010091

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sturmberg, J.П., и Бирчер Дж. (2019). Лучшее и полноценное здравоохранение при меньших затратах: необходимость управления системами здравоохранения как сложными адаптивными системами [версия 1; экспертная оценка: одобрено 2]. F1000 Исследования. 8: 789. DOI: 10.12688 / f1000research.19414.1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сурья, М., Джафф, Д., Стилуэлл, Б., и Шуберт, Дж. (2017). Важность психического благополучия для медицинских работников во время сложных чрезвычайных ситуаций: пора отнестись к этому серьезно. Glob. Health Sci. Прак . 5, 188–196. DOI: 10.9745 / GHSP-D-17-00017

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тжечак, С., Маццарелли, А. (2020). Сострадание. Пенсакола: Studer Group.

Wainberg, M., Scorza, P., Shultz, J., Helpman, L., Mootz, J., Johnson, K., et al. (2017). Проблемы и возможности в области глобального психического здоровья: от исследований к практике. Curr. Психиатрический представитель . 19, 1–10.DOI: 10.1007 / s11920-017-0780-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ватцлавик П., Бивин Дж. И Джексон Д. (1967). Прагматика человеческого общения: исследование паттернов взаимодействия, патологий и парадоксов . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания.

Google Scholar

Вендт, А. (2015). Квантовый разум и социальные науки: объединение физической и социальной онтологии. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.DOI: 10.1017 / CBO9781316005163

CrossRef Полный текст | Google Scholar

критический анализ руководящих принципов Межучрежденческого постоянного комитета — Альтернативы Humanitaires

C. Коралловый

Камило Корал • Эксперт в области клинической и общественной психологии

В качестве основного механизма содействия межучрежденческому принятию решений в сложных чрезвычайных ситуациях и стихийных бедствиях Межучрежденческий постоянный комитет сосредоточил внимание на теме психического здоровья.Здесь автор фокусирует взгляд своего специалиста на этих директивах, которые во многом определяют действия актеров.

Психическое здоровье и психосоциальная поддержка (MHPSS) стала одной из важнейших областей гуманитарной помощи. В настоящее время почти в каждом регионе мира, где работают международные неправительственные организации (НПО), есть или будут проводиться мероприятия по программе MHPSS. Чтобы поддержать эту работу, в 2007 году Межучрежденческий постоянный комитет (МПК) выпустил руководящие принципы, предназначенные для создания оперативной основы, основанной на практических методах работы на местах и ​​специализированных советниках, работающих над MHPSS.Идея заключалась в том, что руководящие принципы должны информировать весь жизненный цикл вмешательства MHPSS, от оценки до оценки.

Разработка таких руководящих принципов была интересной и актуальной инициативой, но требовала формального пространства, где участники MHPSS могли бы систематически обсуждать и анализировать представленные формулировки. Но этого не произошло. Более того, руководящие принципы превратились из оперативных рекомендаций в императивную основу, которой необходимо неукоснительно следовать.Это свидетельствует о том, что в гуманитарном мире чувство безотлагательности часто преобладает над критическим осмыслением и анализом, которые воспринимаются как необязательные действия для управленческих и полевых групп и должны решаться внешними специалистами по оценке. Однако эти внешние оценки сосредоточены на оценке достижения результатов, поэтому редко включают обзор концептуальных основ, на которых были сформулированы вмешательства. Не претендуя на полноту, эта статья рассматривает эти руководящие принципы с системной точки зрения с целью выявления серьезных недостатков в их формулировке и подходе и призывает к систематическому обзору руководящих принципов командами и организациями MHPSS.

По сути, первопричина этих изъянов — эклектическая интерпретация психического здоровья и функционирования психической структуры. Это насильственно создает несоответствия в концептуальных рамках психического здоровья и, что более важно, приводит к редукционистскому пониманию концептуальной конструкции психосоциального. В результате все аспекты, связанные с разработкой, внедрением и мониторингом MHPSS, как представлено в руководящих принципах, представляют собой весьма противоречивые подходы, механизмы и действия.Это влияет на работу MHPSS на местах, подталкивая психосоциальных работников и менеджеров MHPSS к применению одних и тех же формул вмешательства («управление проблемами плюс» [PM +], управление стрессом, группы поддержки, психообразование, первая психологическая помощь и т. Д.) Независимо от контекста. .

В руководстве можно выделить три основных недостатка: сочетание природных кризисов и вооруженных конфликтов; различие между специальной поддержкой и поддержкой сообщества, последняя отражает подчинение концепции психического здоровья по существу западному и биомедицинскому подходу.

Это, пожалуй, самый значительный недостаток руководящих принципов, потому что большинство вмешательств СПЗП, которые осуществляются в мире, происходят в конфликтных или постконфликтных обществах. Поэтому, прежде чем вмешиваться, крайне важно четко понять разницу в психологической динамике, развиваемой группами населения, живущими в условиях вооруженного конфликта или постконфликтного периода, и теми, кто развивается после стихийных бедствий. В связи с этим в руководстве эти различия не рассматриваются.

Психологические последствия таких различных контекстов уравновешиваются, а психологическая динамика людей, живущих в вооруженных конфликтах, и людей, пострадавших от стихийных бедствий, сводится к схематической модели вмешательства, отраженной в знаменитой пирамиде МПК. Это выравнивание и сокращение делают невозможным четкое различие факторов, которые играют активную роль в формировании эмоциональной и когнитивной реакции людей в этих двух разных контекстах. Объединяя вооруженный конфликт и стихийное бедствие под эгидой кризиса или чрезвычайного положения, руководящие принципы волшебным образом устраняют саму сложность этих ситуаций, тем самым устраняя социально-политическую сущность вооруженных конфликтов и естественную сущность бедствий.В результате команды MHPSS могут легко в конечном итоге применять заранее разработанные формулы психосоциальных вмешательств, представленные в технических руководствах, попадая по инерции «один размер подходит всем». Многие НПО считают, что этого следует избегать.

Три основных фактора, отличающих вооруженный конфликт или постконфликтный контекст от естественного кризиса: преднамеренность, время и пространство. Эти факторы существенны для всех психологических процессов, лежащих в основе состояния психического здоровья населения.Преднамеренность, время и пространство в контекстах вооруженного конфликта играют совершенно иную эмоциональную роль, и они вовсе не эквивалентны эмоциональному заряду контекстов стихийных бедствий, таких как цунами или циклический голод. В то время как вооруженный конфликт — это преднамеренные и хорошо структурированные действия, направленные против различных слоев населения, стихийные бедствия, по сути, представляют собой нейтральные беспорядки, от которых страдает все население. Несомненно, существуют экономические, социальные, культурные и экологические характеристики населения, которые защищают или усиливают психологическое воздействие, которому люди подвергаются во время стихийного бедствия. Однако с точки зрения преднамеренности, времени и пространства стихийное бедствие не делает различий.Он по своей природе нейтрален, и, следовательно, затронутые психологические механизмы одинаковы во всех группах затронутого населения.

В случае стихийных бедствий отсутствие преднамеренности означает, что людям не нужно иметь дело с третьей стороной, которая заставляет их постоянно заново символизировать свою социальную, культурную или экономическую роль. Это утверждение не следует понимать так, как будто не было различий в психологическом воздействии, которому подвергались бедные и богатые группы населения. Здесь утверждается, что во время стихийных бедствий Самость не трансформировалась намеренно; стихийное бедствие не делает население своим союзником или врагом.

«Объединяя вооруженный конфликт и стихийное бедствие под эгидой кризиса или чрезвычайного положения, руководящие принципы волшебным образом устраняют всю сложность этих ситуаций».

Точно так же стихийные бедствия в основном ограничены во времени и пространстве. Это означает, что люди могут определять свое психологическое восприятие в соответствии с этими двумя факторами. Это позволяет населению четко идентифицировать, что произошло, где это произошло и когда это произошло — важные элементы, которые запускают психологические механизмы устойчивой реакции.

Напротив, в вооруженных конфликтах интенциональность, время и пространство активно модифицируются и управляются вооруженными субъектами. Поскольку в конфликтах одной из основных целей вооруженных субъектов является преднамеренное причинение вреда населению, эти факторы лежат в основе любой военной стратегии. Интенциональность создает два измерения восприятия, из которых население строит свое представление о других (социальных и индивидуальных), которые большую часть времени выражаются либо как жертва, либо как преступник.Таким образом, уровень психологического воздействия и задействованные психологические механизмы будут варьироваться в зависимости от того, какую точку зрения придерживаются люди в разгар вооруженного конфликта.

Это подводит нас к хорошо известному циклу конфликта, разделенному населению, которого взаимно обвиняют в том, что они являются жертвами или преступниками. Предполагаемая индивидуальная идентичность будет зависеть от уровня психологической и социальной идентификации, которую люди (отдельные лица или сообщества) развили в соответствии с политическими или религиозными заповедями вооруженных субъектов.С этого момента их самоидентификация будет подкрепляться их участием в различных уровнях вооруженных действий: боевых действиях, разведке, логистике, политической, финансовой поддержке и т. Д.

Другой способ выражения намеренности заключается в причинах, которые приводят вооруженные силы в оправдание своих действий против гражданского населения: сторонники врага, принадлежащие к другой этнической группе, проживающие на спорной территории, религиозные убеждения. Преднамеренность лишает население нейтралитета и навязывает ему воображаемые или фактические роли, которые превращают общины в другую сторону конфликта: врага.Даже если общины не принимают активного участия в конфликте, вооруженные субъекты воспринимают целевое население как угрозу, которую необходимо устранить или доминировать. Другими словами, вооруженные субъекты активно формируют эмоциональное пространство, в котором создаются и развиваются социальные, семейные и личные отношения, тем самым умаляя саму суть любой психологической стабильности или стабильного психического здоровья.

В дополнение к ранее упомянутой динамике, вооруженные субъекты обычно развивают в своих стратегиях компонент психологической войны.Основная цель этого компонента — напрямую воздействовать на психологию людей, чтобы деактивировать психологическую адаптацию населения к конфликту. Таким образом, вооруженные субъекты гарантируют, что люди не разовьют жизнестойкость и не будут принимать меры по защите прав человека и миростроительству. Компонент психологической войны позволяет вооруженным субъектам поддерживать свое влияние на эмоциональное состояние населения. Таким образом, люди, живущие в условиях вооруженного конфликта или вооруженной нестабильности в постконфликтных условиях, постоянно вынуждены заново символизировать и реструктурировать свое Я.

В конфликтных и постконфликтных контекстах психологические роли двух других компонентов, времени и пространства, также отличаются от их ролей в стихийных бедствиях. В вооруженных конфликтах, опять же, время и пространство нестабильны. Конфликты могут длиться более пятидесяти лет при последовательной трансформации одной и той же вооруженной группы, которая состоит из регулярных армий, ополченцев, полевых командиров, этнических боевиков и преступных банд. Целые поколения участвуют, иногда активно, иногда в качестве жертв, но всегда в череде социальных ролей, которые вынуждают население развивать параллельные моральные и этические ценности, что в конечном итоге приводит к тяжелым когнитивным диссонансам и крайне противоречивым личностным качествам.

В условиях вооруженного конфликта пространство также всегда меняется. В зависимости от вооруженной активности жилые и производственные помещения могут быть превращены в угрозу, которую необходимо покинуть или избежать. Таким образом, люди покидают свои дома, поля, поселки или города. В лучшем случае они остаются, но вынуждены мириться с риском вооруженных столкновений, похищений и вымогательства. В этих условиях люди не могут воспринимать свое пространство как убежище, в котором они могут вести нормальную жизнь. Безопасное и стабильное пространство — ключевой психологический фактор в развитии твердого чувства идентичности, принадлежности и общности.Без этого люди и сообщества не смогут развивать и поддерживать свое психическое здоровье. Стандартные подходы MHPSS, рекомендованные в руководствах, явно противоречат социальным детерминантам психического здоровья.

Второй недостаток руководящих принципов МПК представлен пирамидальной структурой вмешательств в области психического здоровья, предложенных в руководящих принципах. Эта пирамида стала стандартной моделью для интерпретации воздействия чрезвычайных ситуаций на психическое здоровье населения, а также моделью для разработки вмешательств MHPSS.

Уровни пирамиды — это, по сути, индустриальная западная интерпретация психического здоровья: взгляд, основанный на индивидуалистическом измерении психического здоровья и преобладании биомедицинских и патологических подходов.

Хотя психическое здоровье, безусловно, зависит от человека, это когнитивное и эмоциональное состояние, определяемое не человеком, а диалектическими отношениями между политиками, сообществами, группами и отдельными людьми. Ядро психического здоровья находится во взаимодействии этих элементов.Подобно атомам, которые представляют собой не просто добавление нейтронов и протонов, но и постоянный обмен энергией между этими элементами, психическое здоровье можно понять только с учетом постоянного взаимодействия всех социальных и личных детерминант. Таким образом, психическое здоровье нельзя объяснить или приблизиться к нему, исходя из того, как оно выражается в человеке, а скорее в том, как вся система развивается в целом.

Однако пирамида МПК подчеркивает точку зрения на психическое здоровье, которая устанавливает преобладание человека над всеми другими факторами.Несмотря на то, что руководящие принципы указывают на важность социальных и общественных отношений, в центре данных объяснений всегда находится человек. Это как если бы вся система вращалась вокруг человека в некоем геоцентризме психического здоровья. В этом смысле понятно, почему в руководящих принципах отнесена классификация специализированной поддержки к клиническим аспектам психического здоровья, поддержка, которую должны оказывать клинические психологи и психиатры.

Проблема с этой иерархией поддержки психического здоровья заключается в том, что специализированные услуги предоставляются только врачами или психологами, обученными клиническим подходам для небольшой части населения.Напротив, поддержка, такая как «поиск семей и воссоединение, сопровождаемые траурные и общинные церемонии исцеления, массовая коммуникация о конструктивных методах выживания, поддерживающие родительские программы, формальные и неформальные образовательные мероприятия, деятельность по обеспечению средств к существованию и активизация социальных сетей, таких как женские группы и молодежные клубы »рассматриваются как неспециализированные, что снижает важность восстановления психического здоровья и снижает необходимую строгость, систематические исследования и научные знания, лежащие в основе этих видов поддержки.

Если бы руководящие принципы были сформулированы вне индивидуалистического и биомедицинского подхода, это оставило бы жизненно важное место, чтобы четко заявить, что вмешательства на уровне сообщества, сформулированные и проводимые экспертами, являются первым и наиболее важным фронтом, помогающим устранять и предотвращать проблемы психического здоровья.

Создание коллективных процессов, которые восстанавливают чувство идентичности, принадлежности и доверия среди сообщества, является основой, на которой развиваются положительные эмоциональные реакции. Эти процессы длятся далеко за пределами сроков возникновения чрезвычайной ситуации.В зависимости от интенсивности и масштаба стихийного бедствия или вооруженного конфликта вмешательство сообщества может длиться годами. Важность вмешательств на уровне сообщества также можно оценить на основе эффективности индивидуальных вмешательств в области психического здоровья. Эти вмешательства теряют свою эффективность, если человеку приходится ежедневно иметь дело с хаотическим сообществом, погруженным в агрессивную динамику или подорванные ценности солидарности и мира. Такой контекст быстро преодолеет все результаты, достигнутые в ходе любого индивидуального вмешательства в области психического здоровья.В этом отношении все вмешательства, предлагаемые в руководящих принципах, только поощряют усиление индивидуальных механизмов выживания, как будто люди должны абстрагироваться от контекста своего сообщества.

Кроме того, одним из наиболее важных аспектов вмешательств на уровне сообществ является то, что эти вмешательства позволяют «лечить» большие группы людей, трансформируя социальные детерминанты психического здоровья. Эта трансформация обеспечит позитивное развитие и поддержание индивидуальных изменений.Вмешательство в социальные детерминанты психического здоровья — еще одна специализированная форма действий.

Таким образом, отношения между индивидом и сообществом жизненно важны как для социально-эмоциональной конституции индивида, так и для конституции и консолидации сообщества. Эти отношения интерактивны по своей природе и не являются взаимозависимыми. Важно подчеркнуть это различие, потому что, когда мы рассматриваем отношения как взаимозависимые, мы предполагаем, что индивид и сообщество — это сущности с разными идентичностями, которые сосуществуют для разных целей.Напротив, понятие взаимодействия предполагает, что сообщество и индивид неразделимы. Прежде всего, включение в сообщество требует, чтобы человек обладал социальной идентичностью, которая позволяет ему вступать в социальные отношения, и это включение дает человеку возможность принимать отношения в сообществе. Во-вторых, условия сообщества переносятся во внутреннюю сущность индивида и трансформируют его идентичность. Таким образом, социальная единица — это произведенный результат, а не просто сосуществование индивидов в сообществе.Эта единица основана не на индивидууме, а на социальном Я .

Предыдущие аргументы демонстрируют, что формулирование вмешательств и оказание поддержки на уровне общины — чрезвычайно сложные операции, требующие высокоспециализированной поддержки, исходящей из других областей, помимо клинической психологии или психиатрии. Предполагать иначе — значит игнорировать сложность конструкции нашего Я и то, как можно развить здоровое Я . К сожалению, в руководящих принципах IASCS игнорируется важность социальных наук в понимании психического здоровья и сводится к этому явлению лишь биологическое и патологическое вычитание.

Знания и практика развиваются благодаря четким границам между подходами и моделями вмешательства. Работа с эклектичным взглядом на концепции, подходы и теории, которые в конечном итоге противоречат друг другу, не способствует консолидации четких рамок вмешательства.

Из-за этих противоречий, представленных в руководящих принципах МПК, их выполнение без критического осмысления или анализа создает бессвязный набор действий, концептуальных интерпретаций и показателей, которые ставят под угрозу восстановление или поддержание психического здоровья.

НПО не должны систематически содействовать внедрению руководящих принципов МПСЗ МПК среди своих групп ОПЗМ. Поступая таким образом, НПО игнорируют разнообразие интерпретаций и подходов к психическому здоровью и психосоциальной поддержке, которое исходит из обширных академических и теоретических дискуссий в клинической и социальной психологии сообщества, а также благодаря вкладу социологии, антропологии и других социальных наук.

Поощряя обсуждение, команды MHPSS могли бы стать более творческими и, работая в сотрудничестве с исследователями, в конечном итоге создать структуру, которая конкретно характеризует интерпретацию психического здоровья их НПО.Открытые дискуссии, основанные на систематических обзорах мероприятий НПО по MHPSS, позволяют командам размышлять о важнейших элементах, составляющих психическое здоровье, особенно о политическом и идеологическом содержании психологических теорий и методологий. Каждая НПО должна иметь возможность развиваться в своих собственных конструкциях, чтобы создать четкую структуру вмешательства MHPSS. Только тогда НПО смогут наконец признать границы вмешательств СПЗП и повысить свою подотчетность.

«Поощряя обсуждение, команды MHPSS могли бы стать более творческими и, работая в сотрудничестве с исследователями, в конечном итоге создать структуру, которая конкретно характеризует интерпретацию психического здоровья их НПО.”

В своей работе мы руководствуемся принципом «Не навреди». Систематическое и механическое выполнение руководящих принципов МПК препятствует развитию открытых дискуссий о том, какие виды вмешательств MHPSS разработаны, как они реализуются на местах и ​​какие показатели психического здоровья используются. Без тщательного анализа этих доказательств нас нельзя привлечь к ответственности. Обсуждение и сомнение в том, что предполагается истинным, приблизит нас к тому, чтобы не причинить вреда.

Биография • Камило Корал Эксперт (аспирантура по развитию сельских районов, магистр наук в области общественного здравоохранения) в области клинической и общественной психологии с двадцатилетним опытом работы с международными организациями в конфликтных и постконфликтных странах Африки и Латинской Америки. Он сформулировал и провел несколько психосоциальных мероприятий для поддержки жертв вооруженных конфликтов в условиях крайней бедности и маргинальности.В психологии сообщества его интересует восстановление коллективной динамики, формирование устойчивости, изменение отношения и социальное познание. В клинической сфере он приобрел обширный психотерапевтический опыт, помогая жертвам преодолевать эмоциональные воздействия, вызываемые систематическими изнасилованиями, пытками, массовыми убийствами, принудительной вербовкой, перемещением, угрозами и вооруженными столкновениями. Он является активным сторонником профилактических и пропагандистских подходов к психическому здоровью, а также к здоровым городам. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт © 2024 Самарская область: забытые истории