Психическая адаптация: Понятие психической адаптации

Содержание

Психическая адаптация и микросоциальное взаимодействие

Исследования изменений в системе человек — среда, приводящих к ухудшению ее сбалансированности как фактора, вызывающего эмоциональный стресс и повышающего риск нарушений психической адаптации, позволяют поставить вопрос о том, какие именно изменения наиболее значимы и оказывают наибольшее влияние на процесс психической адаптации. При изучении психической адаптации человека в новой, необычной или даже экстремальной среде воздействие климато-географических условий традиционно выдвигалось на первый план (особенно если они оценивались как суровые, неблагоприятные). Это побуждало рассматривать процесс адаптации человека преимущественно с точки зрения влияния природной среды нередко без достаточного учета того обстоятельства, что для психической адаптации особое значение может приобретать соответствие адаптивных механизмов индивидуума социальным условиям (в частности, тому микросоциальному окружению, в котором протекает повседневная деятельность человека и с которым наиболее тесно связаны его взаимоотношения и интересы).

Это тем более существенно, что миграционные перемещения в регионы, характеризующиеся необычной природной средой, в то же время приводят к значительным изменениям межличностных контактов, социального статуса, жизненного стереотипа, сложившейся системы взаимодействия с окружением и неизбежно требуют пересмотра установок, отношений, представлений о социальных ролях таким образом, чтобы они были адекватны вновь сложившимся условиям. Оценка роли этого процесса в достижении сбалансированности системы человек —среда дала основание рассматривать социально-психологическую адаптацию как самостоятельный аспект психической адаптации наряду с собственно психической и психофизиологической [Березин, 1983б], а на популяционном уровне выделять социально-психологическое напряжение как особый вид антропоэкологического напряжения [Казначеев, 1983].

Поскольку установки, отношения, ролевые структуры представляют собой важные уровни интеграции поведения, нарушение их адекватности при изменениях в системе человек — среда неизбежно сопровождается ухудшением качества психической адаптации.

Наконец, указанные изменения могут неблагоприятно влиять на целостность сложившихся представлений индивидуума о собственной личности, т. е. на «Я-концепцию», сохранение или целесообразное изменение которой является существенной предпосылкой построения интегрированного адаптивного поведения.

Важные данные для сравнительной оценки влияния на психическую адаптацию в экстремальных условиях психологических, социально-психологических факторов и воздействия природной среды получены при исследовании участников полярных экспедиций [Деряпа, Рябинин, 1977; Матусов, 1979; Панин, Соколов, 1981]. Для рассмотрения проблемы психической адаптации наибольший интерес представляют результаты, свидетельствующие о различной динамике психического состояния и микросоциального взаимодействия в группах, находящихся в одинаковых природных условиях, о связи характера этого взаимодействия с определенными особенностями личности и актуального психического состояния членов обследованных групп. Кроме того, для сопоставления значения экстремальных природных условий и микросоциального взаимодействия могут быть использованы данные сравнительного изучения контингентов, характеризующихся однотипными микросоциальными параметрами, в различных климато-географических зонах.

Такое исследование экспедиционных групп в тропиках и в Антарктиде позволило продемонстрировать сходные изменения психологических показателей в процессе психической адаптации [Шеповальников, 1981].

В рассмотренных исследованиях изучали более или менее узкие группы, находящиеся в специфических условиях полярных станций, и экспедиционные коллективы. Экстраполяция результатов на другие контингенты затрудняется ограниченной численностью этих групп, их специфическим характером и комплектованием на основе предварительного отбора. Помимо этого, даже значительное изменение условий на относительно короткий и заранее определенный срок в составе сложившейся группы обеспечивает большее или меньшее сохранение постоянства микросоциальной среды, в связи с чем уменьшается риск нарушений психической адаптации. Это подтверждено, в частности, при сопоставлении эффективности психической адаптации в крупных научных коллективах и в сформированных этими коллективами сезонных экспедиционных группах. По-видимому, оценка общих закономерностей требует изучения более широких и менее специфичных контингентов, а также использования методов, дающих представление о состоянии и динамике микросоциального взаимодействия.

Внимание к этому аспекту нарушения сбалансированности в системе человек — среда значимо увеличилось в связи с исследованиями влияния жизненных изменений, касающихся различных аспектов микросоциального взаимодействия и общего жизненного стереотипа, на адаптацию индивидуума. Была показана роль такого рода перемен в возрастании эмоционального стресса и учащении нарушений адаптации, проявляющихся психическими и психосоматическими расстройствами [Paukel et аl., 1969; Wiler et al., 1971; Holmes, 1979]. При этом наибольшее значение придавалось самой адаптационной перестройке, а не желательности или нежелательности происшедших событий [Ralie, 1975].

Подобный подход к оценке зависимости частоты нарушений эффективности психической адаптации, изменений жизненного стереотипа и микросоциального взаимодействия (с которым тесно связан социально-психологический аспект психической адаптации) был применен для изучения контингентов, в которых нарушения сбалансированности системы человек — среда обусловливались миграционными перемещениями.

В ходе этих исследований использовали перечень жизненных событий, представляющий собой разработанный в нашей лаборатории модифицированный вариант шкалы социальной адаптации Холмса, адекватность которого была подтверждена при изучении психосоматических нарушений [Михайлов, Березин, 1983]. Методика предусматривает оценку фиксируемых испытуемым значимых жизненных событий и сфер взаимодействия, которых касаются эти события.

В отличие от шкалы Холмса при применении данной методики оценивается число фиксируемых жизненных событий без придания им определенного, количественного, градуированного в условных баллах значения, поскольку индивидуальные и групповые различия делают затруднительной единую для всех испытуемых и контингентов градацию значимости фрустрирующих ситуаций и адаптационных перестроек. Разница в индивидуальной чувствительности к стрессорам может быть одной из причин того, что оценка в баллах не обнаруживает преимуществ перед простым учетом числа фиксируемых событий для предсказания адаптационных нарушений, выражающихся расстройствами здоровья [Rahe, Arthur, 1978].

В данном варианте методики, кроме того, фиксируемые испытуемыми жизненные события учитываются без ограничения времени их наступления. Наконец, принимая во внимание связь между психической адаптацией и эмоциональной напряженностью, рассматривается не только общее количество жизненных событий, но и тех, что расцениваются как нежелательные и соответственно в большей мере усиливают эмоциональную напряженность. Описанную методику дополняли формализованным интервью, а при изучении отдельных контингентов — социометрической процедурой и экспертными оценками статуса индивидуума в группе.

Полученные результаты подтвердили зависимость между увеличением числа жизненных событий, изменяющих микросоциальное взаимодействие, и частотой нарушений психической адаптации: при большом числе таких событий стабильная психическая адаптация отмечалась достоверно реже, а ее нарушения — чаще, чем при малом. Это касалось как общего количества фиксируемых событий, так и числа событий, расцениваемых как нежелательные, хотя в последнем случае различия были выражены сильнее.

Наконец, контингенты с большим числом событий достоверно отличались но эффективности психической адаптации от находящихся в относительно стабильных условиях (контроль), тогда как для групп с малым числом событий, несмотря на перемещение в регион с необычными условиями, таких различий не наблюдалось (табл. 23). Последнее обстоятельство дает основание полагать, что повышение риска нарушений психической адаптации в регионах с необычными природными условиями может быть поставлено в зависимость главным образом от выраженности изменений микросоциального взаимодействия и жизненного стереотипа.

Таблица 23.

Удельный вес, %, лиц с различной эффективностью психической адаптации в условиях адаптационного напряжения при разном числе фиксируемых жизненных событий

Примечание. Разделение групп проведено из расчета их среднего для контингента в целом числа (М) ±0. 674 среднеквадратичного отклонения (σ). Соответственно в группах с большим количеством событий их число больше чем М±0.674 σ, а с малым — меньше чем М — 0.674 σ.

Различия между группами с большим и малым числом событий, между контингентами, находящимися в необычной среде, и контролем касались таких важных аспектов микросоциального взаимодействия, как межличностные взаимодействия (их гармоничность или конфликтность), контролируемость или неконтролируемость ситуации, сохранение или изменение не только условий, определяющих общий характер жизненного стереотипа, но и положения в группе, «включение» в микросоциальный контекст или «выключение» из него.

Зависимость между организацией микросоциального взаимодействия и эффективностью психической адаптации находит свое отражение также при анализе данных о связи стабильной адаптации или адаптационных нарушений, с одной стороны, и особенностями взаимоотношений в сферах семейной, производственной, неформального общения, а также системы отношений и ценностных ориентаций (которая отражается в оценке испытуемыми преимуществ или недостатков изменившейся среды и своего положения в группе) — с другой. Результаты изучения межличностных взаимоотношений подтвердили тесную связь эффективности психической адаптации и способности индивидуума к построению адекватных межличностных отношений в микросоциальном окружении. При конфликтных межличностных отношениях в семейной (или распаде семьи, если он не сопровождался вступлением в новый брак) либо производственной сфере, затруднениях в построении неформального общения нарушения психической адаптации отмечались значительно чаще, чем при эффективном микросоциальном взаимодействии (рис. 7). Вероятность этих нарушений еще более увеличивалась, если ухудшение микросоциального взаимодействия наблюдалось во всех перечисленных сферах или (по крайней мере) в двух из них, особенно при сочетании конфликтных отношений в семье и производственном коллективе.

Рис. 7. Эффективность психической адаптации при адекватном микросоциальном взаимодействии (I), нарушении отношений в производственной (II) и семейной (III) сферах.

1 — эффективная психическая адаптация, 2 — неустойчивая, 3 — стойкие нарушения ее.

Организация микросоциального взаимодействия в условиях адаптационного напряжения, вызванного миграционными перемещениями, в значительной степени зависит от опыта микросоциальных взаимосвязей, от способности к целесообразному изменению межличностной трансакции в соответствии с особенностями системы человек —среда. Нарушения межличностных отношений, неспособность адекватно строить их в новой среде возникали или усиливались при резком изменении условий (особенно в тех случаях, когда микросоциальное взаимодействие было затруднено уже в относительно стабильной среде). Нарушения взаимодействия в семейной или производственной сфере в период, предшествующий миграции, достоверно чаще отмечались в группе, обнаруживающей при изменении условий неустойчивость психической адаптации или стойкие ее нарушения.

Преимущественное значение адекватности межличностных взаимодействий подтверждалось и при анализе оценки испытуемыми достоинств и недостатков новой среды, факторов, которые в этой среде привлекают или отталкивают. Оценка личностных качеств окружающих как фактора привлекающего в подавляющем большинстве случаев сочеталась с эффективной психической адаптацией (рис. 8), а оценка таких качеств как фактора отталкивающего — с ее нарушениями. Вторым по значению признаком, дифференцирующим группы, различающиеся по качеству психической адаптации, было отношение к микросоциальным условиям, обеспечивающим поддержание желаемого жизненного стереотипа.

Рис. 8. Эффективность психической адаптации в зависимости от положительного (I) или отрицательного (II) отношения к микросоциальному окружению (а) и к микросоциальным условиям (б).

1 — эффективная психическая адаптация, 2 — неустойчивая, 3 — стойкие нарушения ее.

Отнесение характера этих условий к факторам отталкивающим сочеталось с увеличением частоты адаптационных нарушений. Отношение к условиям природной среды (оценка этих условий как привлекающих или отталкивающих) не различало группы с эффективной и нарушенной психической адаптацией. Хотя эти результаты не исключают воздействия климато-географических факторов на эффективность психической адаптации, они позволяют утверждать, что влияние природных условий менее значимо, чем социально-психологических факторов.

При анализе роли социально-психологического аспекта в общем адаптационном процессе необходимо принимать во внимание еще два обстоятельства: индивидуальные качества лиц, составляющих непосредственное окружение, и особенности группы, в которой осуществляется микросоциальное взаимодействие. Влияние первого возрастает в мобильных популяциях, где из-за рассматриваемой ниже селективности миграционного процесса может увеличиваться доля лиц, обнаруживающих тенденцию к адаптационным нарушениям и затрудняющих микросоциальное взаимодействие. Значение характера группы проявляется, в частности, в большей напряженности адаптационного процесса в ограниченных, относительно изолированных контингентах по сравнению с крупными коллективами в том же регионе. Более высокая адаптационная напряженность в изолированных группах (которая отражается в повышении усредненного профиля методики многостороннего исследования личности) сохраняется и в том случае, если изолированные группы по другим параметрам (тину деятельности, интенсивности нагрузок, профессиональной принадлежности) не отличаются от крупного коллектива (рис. 9). При этом характер групп существеннее, чем природная среда. Усредненный профиль методики многостороннего исследования личности практически совпадает для расположенных в разных природных условиях стационаров, достоверно превышая по большинству основных шкал профиль, полученный для базового коллектива.

Рис. 9. Усредненные профили методики многостороннего исследования личности для крупного научного коллектива (1) и изолированных малых групп в тех же (2) и иных (3) климато-географических условиях.

Вероятность нарушений психической адаптации увеличивается параллельно усилению изменений стереотипов микросоциального взаимодействия. Максимально полная смена микросоциальной среды (миграционные перемещения, осуществляемые вне семейной или иной ранее сложившейся и обеспечивающей социальную поддержку группы) сопровождается при отсутствии новых тесных микросоциальных связей нарушениями психической адаптации у подавляющего большинства испытуемых. Влияние адекватных внутрисемейных отношений на адаптацию во внесемейном окружении, по-видимому, реализуется через приобретаемый в этих взаимоотношениях опыт социального взаимодействия: учащиеся с устойчивыми семейными связями обнаруживали лучшую способность к восприятию принятых в среде критериев поведения и к адекватной перестройке поведенческих стереотипов.

Другим фактором, через который осуществляется такое влияние, является феномен социальной поддержки. Роль социальной поддержки семейной среды сохраняется и при ограничении непосредственных контактов. В контингентах учащейся молодежи, проживающей в общежитии, наиболее эффективная психическая адаптация наблюдалась в том случае, если испытуемые поддерживали частые контакты с близкими и проводили с ними каникулы. Наибольшее число нарушений адаптации, выражавшихся невротическими и психопатическими реакциями, отмечалось в группе испытуемых, которые в силу тех или иных причин не поддерживали регулярных контактов с родными.

Социальная поддержка может быть реализована и во внесемейном окружении. В группах учащихся увеличение социальной поддержки, выявляемое социометрическими исследованиями, сопровождалось уменьшением доли лиц с нарушениями психической адаптации в форме заострения акцентированных личностных черт и невротических явлений. В условиях адаптационной напряженности выраженное улучшение психической адаптации при повторном исследовании отмечалось у личностей популярных, имеющих высокий социометрический статус, тогда как у непопулярных наблюдалась тенденция к появлению или углублению адаптационных нарушений.

В условиях производственного коллектива сопоставление положения испытуемого в группе (отражающегося в оценках компетентных судей) с эффективностью психической адаптации позволило обнаружить большую частоту неустойчивой психической адаптации у лиц с менее успешным микросоциальным взаимодействием и меньшей социальной поддержкой. Значение социальной поддержки, позволяющей сохранить стереотипы микросоциального взаимодействия среды для успешной адаптации мигрантов, показано в исследованиях, проводимых в разных регионах [Prior, 1977]. Различия в эффективности психической адаптации на урбанизированном и неурбанизированном Севере [Панин, Соколов, 1981] можно отнести за счет аналогичных особенностей микросоциальных факторов.

Снижение эффективности психической адаптации при ухудшении микросоциального взаимодействия приводит не только к увеличению частоты адаптационных нарушений, но и к изменениям психодиагностических характеристик, свидетельствующих о неблагоприятной динамике психического состояния, о нарастании эмоционального стресса. Указанная зависимость проявляется в достоверном повышении профиля методики многостороннего исследования личности в группе с большим количеством фиксируемых жизненных событий, служащих показателем напряженности процесса социально-психологической адаптации, и особенно при большом числе нежелательных жизненных событий (рис. 10).

Рис. 10. Усредненные профили методики многостороннего исследования личности в группах с малым (1) и большим (2) общим числом фиксируемых жизненных событий (а) и расцениваемых как нежелательные (б).

Звездочками отмечены достоверные различия.

Связь между нарушениями этого взаимодействия и формированием эмоционального стресса проявляется в возрастании при этом уровня фрустрационной и эмоциональной напряженности, тревоги, в ухудшении интеграции поведения и снижении порога фрустрации, что отражается в повышении уровня факторов Q4, F1 и снижении С, F3 в тесте Кеттелла (рис. 11). Соответственно такая напряженность процесса социально-психологической адаптации сочетается с ростом соотнесенной фрустрационной напряженности, фрустрационной интолерантности и реализованной лабильности (отношения Q4/C, Q4/F1 и разность между F1 и F3). Наряду с этим группы с разной напряженностью процесса социально-психологической адаптации достоверно различаются еще по одному существенному фактору — фактору О теста Кеттелла, уровень которого в наибольшей степени связан с неудовлетворенностью субъекта ситуацией, своим положением в ней [Березин, 1985] и представляется наиболее адекватным психодиагностическим показателем эффективности социально-психологической адаптации.

Рис. 11. Факторы и дополнительные показатели теста Кеттелла, дифференцирующие группы с малым (1) и большим (2) общим числом фиксируемых жизненных событий (а) и расцениваемых как нежелательные (б).

Рассмотренные зависимости отражают тесную взаимосвязь двух аспектов психической адаптации: социально-психологической и собственно психической. Первая обеспечивает адекватное построение микросоциального взаимодействия и достижение значимых целей, а вторая определяет сохранение психического гомеостаза.

Поскольку, как уже отмечалось, степень неудовлетворенности ситуацией и своим положением в ней можно рассматривать как интегральную характеристику, отражающую нарушение социально-психологической адаптации, представляется целесообразным оценить психофизиологические зависимости этого показателя. Возрастание его, как и уровня тревоги, с которой он коррелирует, сопровождалось повышением АД, увеличением ЧСС, фоновой кожно-гальванической активности, экскреции свободного НА, интенсивности его синтеза и метаболизма (табл. 24, 25).

Таблица 24.

Совокупность физиологических показателей, значимо связанная с неудовлетворенностью ситуацией и своим положением в ней при эффективной (А) и нарушенной (Б) психической адаптации

Таблица 25.

Совокупность показателей экскреции веществ катехоламиновой природы и относительной активности отдельных звеньев их обмена, значимо связанная с неудовлетворенностью ситуацией и своим положением в ней при эффективной (А) и нарушенной (Б) психической адаптации

Существенно, что экскреция свободных катехоламинов в большей мере представлена в совокупности признаков, связанных с указанным показателем, при эффективной, а не при нарушенной психической адаптации. Усиление экскреции свободных катехоламинов при этом сопровождается и снижением функциональных резервов САС, что является еще одним свидетельством неблагоприятного влияния затруднений социально-психологической адаптации на физиологические функции. Большая интенсивность связей между неудовлетворенностью ситуацией и совокупностью физиологических параметров отмечается при эффективной психической адаптации, на что указывает более высокий коэффициент детерминации (повышение доли объясняемой дисперсии). По-видимому, при эффективной психической адаптации удельный вес затруднений микросоциального взаимодействия в совокупности факторов, определяющих характер психофизиологических соотношений, выше, чем при ее нарушениях, когда большую роль приобретают изменения психического гомеостаза.

Организация психофизиологических соотношений в связи с затруднениями микросоциального взаимодействия отличается еще одной особенностью. Эти затруднения сочетаются с относительно большим значением активации правого полушария, реакция которого возрастает не только при адресованной ему нагрузке, но (в случае эффективной адаптации) и при проведении счетных операций. По-видимому, целостная и аффективно окрашенная оценка информации появляется более значимой, чем ее вербально-логическая переработка. При этом более выражена и вегетативная реакция на представление зрительного образа, проявлявшаяся при эффективной адаптации усилением КГР, а при нарушенной — увеличением ЧСС, что может быть связано с повышением мотивационного компонента эмоциональных реакций.

Относительная независимость влияния неудовлетворенности ситуацией и своим положением в ней на физиологические параметры, обнаруживающаяся при оценке описанных совокупностей физиологических параметров, делает целесообразным анализ раздельных связей рассматриваемого показателя с физиологическими и психодиагностическими характеристиками независимо от учитываемой при множественной регрессии взаимосвязанности последних. В этом случае при функциональных нагрузках оценивалась не связь изменений физиологических показателей при отдельных нагрузках, как при множественной регрессии, а корреляция с их абсолютной величиной.

Анализ корреляционных связей показателя неудовлетворенности ситуацией при нарушении психической адаптации выявил многочисленные зависимости между этим показателем и важными психодиагностическими параметрами, в частности положительную связь его с уровнем тревоги, реализованной лабильности, аффективной ригидности, психастеническими тенденциями, своеобразием восприятия и оценки ситуации, а отрицательную — с уровнем интеграции и стеничностью поведения (рис. 12). При этом обнаруживается сильная положительная корреляция между неудовлетворенностью ситуацией и соотнесенной фрустрационной напряженностью.

Рис. 12. Корреляционная плеяда показателя неудовлетворенности ситуацией и своим положением в ней (фактор О в тесте Кеттелла) при нарушениях психической адаптации (а) и отсутствии их (б).

Приведены корреляционные связи при r>0.25. В кругах — шкалы методики многостороннего исследования личности, в квадратах — факторы и дополнительные показатели теста Кеттелла. ф — фон, с — счет, з. о — зрительный образ, ДЦ — дыхательный цикл, ɑ — альфа-индекс, п — правый, л — левый, св — связанный, Σ — суммарный, ΣKA — суммарная экскреция катехоламинов, знак (—) — отрицательная корреляция. АД_С — АД систолическое.

При эффективной психической адаптации из перечисленных корреляций с психодиагностическими характеристиками сохраняется лишь корреляция с тревогой и уровнем реализованной лабильности, но широкий круг связей с физиологическими параметрами не только не уменьшается, но даже увеличивается. Таким образом, затруднения социально-психологической адаптации могут значимо изменять физиологические характеристики как через систему поддержания собственно психической адаптации, так и вне ее рамок.

Проведенный анализ роли микросоциального взаимодействия в условиях напряженности адаптационных механизмов, его соотношения с психодиагностическими и физиологическими характеристиками позволил оценить место социально-психологической адаптации в общем адаптационном процессе. Этот анализ подтверждает тесную взаимосвязь основных аспектов адаптации: социально-психологического, собственно психического и психофизиологического. Однако эти же данные указывают на относительную независимость каждого из аспектов. Последняя проявляется в возможности возникновения нарушений психической адаптации даже при эффективном микросоциальном взаимодействии (хотя значительно реже, чем при его нарушении) и во влиянии затруднений микросоциального взаимодействия на физиологические уровни регулирования даже при сохранной психической адаптации. Очевидно, что рассогласование между эффективностью различных аспектов психической адаптации при наличии единой системы ее регулирования возможно только в ограниченный промежуток времени, в течение которого их сбалансированность восстанавливается на уровне либо эффективной, либо нарушенной адаптации в зависимости от успешности общего адаптационного процесса. Социально-психологическая адаптация играет существенную роль не только в индивидуальной адаптации, но и в адаптации популяций как важное звено в процессе взаимодействия между субъектом и окружением.

Ф. Б. Березин. Психическая адаптация и тревога: Psychology OnLine.Net

Ф. Б. Березин. Психическая адаптация и тревога
Добавлено Psychology OnLine.Net
8.10.2012

При любом нарушении сбалансированности системы человек — среда недостаточность психических или физических ресурсов индивидуума для удовлетворения актуальных потребностей, рассогласование самой системы потребностей, опасения, связанные с вероятной неспособностью реализовать значимые устремления в будущем, а также с тем, что новые требования среды могут обнаружить несостоятельность, являются источником тревоги. Тревога, обозначаемая как ощущение неопределенной угрозы, характер и (или) время возникновения которой не поддаются предсказыванию, как чувство диффузного опасения и тревожного ожидания [15], как неопределенное беспокойство [11], представляет собой результат возникновения или ожидания фрустрации и наиболее интимный (и облигатный) механизм психического стресса. Облигатность этого механизма вытекает, очевидно, из уже упоминавшейся связи психическою стресса с включением психологической переменной — угрозы [12], ощущение которой представляет собой центральный элемент тревоги и обусловливает ее биологическое значение как сигнала неблагополучия и опасности.

С возникновением тревоги связывают усиление поведенческой активности, изменение характера поведения или включение механизмов им трапсихической адаптации, причем уменьшение интенсивности тревоги воспринимается как свидетельство достаточности и адекватности реализуемых форм поведения, как восстановление ранее нарушенной адаптации.

В отличие от боли, тревога — сигнал опасности, которая еще не реализована. Прогнозирование этой опасности носит вероятностный характер, зависит и от ситуационных, и от личностных факторов, определяясь в конечном итоге особенностями трансакций в системе человек — среда. При этом личностные факторы могут иметь более существенное значение, чем ситуационные, и в таком случае интенсивность тревоги в большей степени отражает индивидуальные особенности субъекта, чем реальную значимость угрозы. Значение личностных факторов определило направление исследований, разделяющих тревогу как личностную черту, обусловливающую готовность к тревожным реакциям, и актуальную тревогу, входящую и структуру психического состояния в данный конкретный момент [1, 16, 7].

Тревога, по интенсивности и длительности неадекватная ситуации, | Препятствует формированию адаптивного поведения, приводит к нарушению поведенческой интеграции, к возникновению вторичных (осознанных или неосознаваемых) проявлений, которые наряду с тревогой определяют Психическое состояние субъекта, а в случае развития клинически выраженных нарушений психической адаптации — картину этих нарушений. Таким образом, тревога лежит в основе любых (адаптивных и неадаптивных) изменений психического состояния и поведения, обусловленных психическим стрессом.

Психологическое и психопатологическое значение тревоги, которую СО времени описания невроза тревоги 3. Фрейдом [9] рассматривали как ствол общей невротической организации, стало предметом обсуждения в поистине необозримой литературе. Анализ патогенетической роли тревоги при психопатологических явлениях, которые представляют собой клинически выраженные нарушения психической адаптации, дает основание считать тревогу ответственной за большую часть расстройств, в которых проявляются эти нарушения. Тревога выступает либо как основное слагаемое различных психопатологических синдромов, либо как базис, на котором формируются психопатологические или психосоматические проявления [17, 8, 3, 4, 11, 14]. Несмотря на длительные и обширные исследования в этой области, подход к понятию «тревога» и связанные с ней теоретические концепции нельзя считать однозначными. Среди вопросов, по которым точки зрения исследователей существенно расходятся, можно отметить различия между тревогой и страхом, проблему нормальной и патологической тревоги и понимание тревоги как единого явления или термина для обозначения совокупности явлений.

Разграничение тревоги и страха обычно базируется на критерии, введенном в психиатрию К. Ясперсом [10], в соответствии с которым тревога ощущается вне связи с каким-нибудь стимулом («свободно плавающая тревога»), тогда как страх соотносится с определенным стимулом и объектом. Такой подход наиболее распространен.

Одной из причин, обусловливающих разноречивость взглядов на треногу (и, вероятно, наиболее существенной), может быть представление о том, что понятию «тревога» должно соответствовать единое феноменологическое выражение ее. Если же допустить, что проявления тревоги закономерно изменяются в зависимости от ее интенсивности и особенностей формирования, то феноменологические различия между тревогой и страхом, между нормальной и патологической тревогой могут быть выражением этих изменений.

Такие закономерности можно изучать на моделях (клинических и экспериментальных), в которых возникновение тревоги и страха обусловлено вызванным экспериментальным воздействием или патогенными факторами нарушения функционирования церебральных структур, играющих важную роль в генезе эмоциональных состояний.

Гипоталамус, представляющий собой достаточно высокий уровень интегративной деятельности мозга, имеет столь важное значение в организации эмоционального поведения, что в нем практически нет зон, раздражение которых вызвало бы вегетативные эффекты без параллельного возникновения эмоциональных реакций [5], с чем может быть связана особая роль гипоталамуса среди лимбических структур, контролирующих треногу и страх. Эта особая роль гипоталамуса объясняется также тем обстоятельством, что структуры других уровней мозга, включающиеся в эмоциональное возбуждение, находятся в морфологической и функциональной зависимости от эмоциогенных зон гипоталамуса, а раздражение этих зон мож но использовать для получения экспериментальных моделей эмоционального стресса [6].

Для решения вопроса о возможности оценки тревоги как едином» функционального явления, имеющего различные феноменологические выражения, представляют интерес данные о смене таких явлений при раздражении тех гипоталамических структур, воздействие на которые вызывает у животных реакцию страха. В этом плане особенно характерны результаты, полученные при исследовании мотивированного поведения обезьян, вызванного раздражением подкорковых структур [13]. В названных экспериментах раздражение зон избегания в гипоталамусе током нарастающей силы позволило выделить три порога реакции. Достижение первого из них характеризовалось появлением настороженности, но не сопровождалось явным страхом; при втором наблюдались выраженные реакции страха и стремление к бегству; при третьем пороге возникала реакция паники, при которой целесообразное поведение становилось невозможным.

То обстоятельство, что описанное развитие аффективных реакции в ряду настороженность — страх — паника отмечалось при стимуляции од ной и той же зоны гипоталамуса при неизменном характере раздражителя только в силу изменения интенсивности воздействия, свидетельствует и пользу рассмотрения этих реакций как единого явления. Однако феноменологическое выражение его меняется в зависимости от выраженности В то же время условия физиологического эксперимента не позволяю! дифференцировать тревогу и страх и достаточно адекватно моделирован, сложные психологические и психопатологические явления.

Исследование феноменологии тревоги и ее динамики при гипоталамических нарушениях у человека, которые можно расценивать как клинический аналог рассмотренной экспериментальной модели, представляет возможность детально проанализировать характер и динамику наблюдаюихся аффективных состояний. Такое изучение позволило сформулировать представления о существовании тревожного ряда [2, 3], который оказался неспецифичным для гипоталамических расстройств и представляет собой существенный элемент процесса психической адаптации. Тревожный ряд включает несколько аффективных феноменов, закономерно сменяющих друг друга по мере возникновения и нарастания тревоги.

Ощущение внутренней напряженности. Это элемент тревожного ряда, отражающий наименьшую интенсивность тревоги. Создавая напряжен- ость, настороженность, а при достаточной выраженности — и тягостный душевный дискомфорт, это ощущение не имеет в то же время оттенка угрозы, а служит сигналом вероятного приближения более тяжелых тревожых явлений. Именно этот уровень тревоги имеет наиболее адаптивное значение, поскольку ощущение внутренней напряженности способствует интенсификации и модификации активности, включению механизмов интрапсихической адаптации и при этом может не сопровождаться нарушениями интеграции поведения.

Гиперестезические реакции. При нарастании тревоги они сменяют ощущение внутренней напряженности или присоединяются к нему. При проявлении гиперестезических реакций ранее нейтральные стимулы приобретают значимость, привлекают внимание, а при большой их выраженности придают таким стимулам отрицательную эмоциональную окраску, что может лежать в основе недифференцированного реагирования, описываемого, в частности, как раздражительность. Повышение значимости ранее нейтральных воздействий может сопровождаться ощущением усиления их интенсивности (это особенно часто касается слуховых восприятий — гиперакузии, несколько реже — зрительных и тактильных). Однако такое ощущение — не обязательный компонент гиперестезических явлений, основную отличительную черту которых представляет собой нарушение дифференцировки значимых и незначимых стимулов, ведущее к неадекватным по направленности и силе поведенческим реакциям. С возникновением гиперестезических реакций может быть связан описываемый П. В. Симоновым [5] переход от поведения, тонко специализированного, к реагированию по типу доминанты Ухтомского, в результате которого множество событий внешней среды становится значимым для субъекта. Уменьшение избирательности реагирования, вызванное сглаживанием различий между нейтральными и значимыми восприятиями, между сигналом и фоном, биологически целесообразно в случаях недостаточно структурированных и потенциально опасных ситуаций, ибо обеспечивает необходимую генерализацию бдительности. Однако усиление реакций на обычно незначимые стимулы и отрицательная эмоциональная окраска нейтральных восприятий любой модальности еще более уменьшают структурированность ситуации и усиливают тревогу, способствуя появлению ощущения неопределенной угрозы.

Собственно тревога. Это центральный элемент рассматриваемого ря да, который проявляется ощущением неопределенной угрозы, чувством неясной опасности (немотивированная, свободно плавающая тревога). Как уже отмечалось, характерный признак тревоги — невозможность определить характер угрозы и предсказать время ее возникновения. Неосознаваемость причин, вызвавших тревогу, может быть связана с отсутствием или бедностью информации, позволяющей в необходимой мере анализирован, ситуацию, с неадекватностью ее логической переработки или несознаванием факторов, вызывающих тревогу, в результате включения психологических защит. В последнем случае недостаточная структурированность ситуации может быть результатом несовместимости информации о причинах тревоги с установками субъекта, сложившимися системами отношений или его представлениями о собственной личности. Интенсивность тревоги сами по себе снижает возможность логической оценки информации. Так, в случае тревоги, наблюдающейся в структуре гипоталамических пароксизмов, сообщенная ранее информация о генезе этих явлений и опыт предшествующих аналогичных состояний (которые адекватно используются вне тревожных состояний) не определяют поведение субъекта при нарастании интенсивности тревоги.

Страх. Неосознаваемость причин тревоги, отсутствие связи ее с определенным объектом, невозможность конкретизировать ощущаемую угрозу делают невозможным и какую-либо деятельность, направленную на предотвращение или устранение угрозы. Психологическая неприемлемость, такой ситуации вызывает смещение тревоги к тем или иным объектам. В результате неопределенная угроза конкретизируется. Опасность связывается с вероятностью наступления конкретных обстоятельств, с ожиданием соприкосновения с объектами, которые расцениваются как угрожающие. Такая конкретизированная тревога представляет собой страх. Хотя объекты, с которыми связывается страх, необязательно имеют отношение к действительным причинам тревоги, конкретизация тревоги создает у субъекта представление о том, что угроза может быть устранена с помощью определенных действий. Такое представление не зависит от соответствия объекта, вызывающего страх, и реальных причин тревоги. Для его формирования необходимо только ощущение связи угрозы с конкретной ситуацией. Так, при гипоталамических нарушениях (формирование страха одиночества, толпы, страха перед поездками на городском транспорте позволяло ослабить интенсивность расстройств тревожного ряда за счет ограничительного поведения, дающего возможность избегать подобных ситуаций, хотя такое поведение не затрагивало причины тревожных расстройств, тогда как до этого при ощущении неопределенной угрозы формирование поведения, уменьшающего тревогу, было невозможно.

Ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы. Нарастание интенсивности тревожных расстройств приводит субъекта к представлению о невозможности избежать угрозы, даже если она связывается с конкретным объектом, с определенной ситуацией. Так, страх перед возможным возникновением тяжелого соматического заболевания при появлении ощущения неотвратимости надвигающейся катастрофы сменяется ужасом перед неминуемой и близкой гибелью. Возможность возникновения ощущения неотвратимости надвигающейся катастрофы зависит только от интенсивности тревоги, а не от фабулы предшествовавшего страха. При нарастании интенсивности тревоги это ощущение может возникнуть на базе любого страха (например, уже упоминавшегося страха перед поездками на городском транспорте, на базе фобий одиночества или толпы), фабула которого не свидетельствует о возможности катастрофы. Неотвратимой может представляться даже неопределенная угроза. В этом случае развитие тревожных расстройств достигает степени неотвратимости надвигающейся катастрофы, минуя стадию страха.

Тревожно-боязливое возбуждение. Потребность в двигательной разрядке при ощущении неотвратимости надвигающейся катастрофы, панические поиски помощи проявляются в тревожно-боязливом возбуждении, которое представляет собой наиболее выраженное из расстройств тревожного ряда. При тревожно-боязливом возбуждении вызываемая тревогой дезорганизация поведения достигает максимума, и возможность целенаправленной деятельности исчезает.

Соответственно тревожный ряд в порядке нарастающей тяжести включает в себя следующие явления: ощущение внутренней напряженности — гиперестезические реакции — собственно тревогу — страх — ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы — тревожно-боязливое возбуждение. При пароксизмальном нарастании тревоги все указанные явления можно наблюдать в течение одного пароксизма. В других случаях их смена происходит постепенно, а при относительно стабильных состояниях каждый из элементов тревожного ряда отмечается в течение продолжительного времени. Как правило, между стабильностью состояния и выраженностью тревожных расстройств существует обратная зависимость: наиболее стабильны состояния, характеризующиеся внутренней напряженностью, наименее стабильны те, картина которых определяется ощущением неотвратимости надвигающейся катастрофы и тревожно-боязливым возбуждением.

От выраженности тревоги и интенсивности ее нарастания зависит полнота представленности элементов тревожного ряда: при малой интенсивности тревоги ее проявления могут ограничиваться ощущением внутренней напряженности, при стремительном нарастании интенсивности могут не улавливаться начальные элементы ряда, при постепенном развитии и достаточной выраженности могут прослеживаться все элементы ряда, Таким образом, все феноменологические проявления тревоги могут отмечаться при участии одних и тех же гипоталамических структур, возникать м этом случае независимо от преморбидных личностных особенностей, сменять друг друга при изменении тяжести тревожных расстройств. Все это свидетельствует в пользу представлений о единой природе тревоги.

Литература

Бакеев В. А. О тревожно-внушаемом типе личности // Новые исследования в психологии. М., 1974. № 1. С. 19.
Березин Ф. Б. Роль гипоталамуса в механизме действия психотропных средств в свете изучения психопатологии гипоталамического синдрома // Современные психотропные средства. М., 1967. Вып. 2. С. 61-70.
Березин Ф. Б. Психопатология гипоталамических поражений (клиника, нейрогуморальное регулирование, закономерности действия психотропных средств): Автореф. дис. … д-ра мед. наук. М., 1971.
Пуховский Н. Н. Клиника тревожных расстройств и некоторые гуморальные корреляты тревоги при гипоталамических поражениях: Автореф. дис…. канд. мед. наук. М., 1971.
Симонов П. В. Эмоциональный мозг. М., 1981.
Судаков К. В. Системные механизмы эмоционального стресса. М., 1981.
Ханин Ю. Л. Исследование тревоги в спорте // Вопр. , 1977.
Лазарус P. Теория стресса и психофизиологические исследования Эмоциональный стресс / Пер. с англ. М., 1970. С. 178—208.
Лилли Дж. Мотивированное поведение при раздражении подкорковых структур: Старт и стопреакции // Механизмы целого мозга / Пер. с англ. М., 1963. С. 232-256.

Возможна ли вообще психологическая адаптация? – Эволюционная психология: изучение больших вопросов

Перейти к содержимому

К концу этой главы вы должны уметь…

Определять разницу между физической и психологической адаптацией
Определение структурных и поведенческих адаптаций
Список реальных примеров адаптации
Объясните, как животные использовали приспособления и как они могут быть связаны с людьми
Объясните, зачем нужны эти приспособления

Физическая и психологическая адаптация: в чем разница?

Что такое адаптация? Как правило, адаптация представляет собой эволюционную модификацию, которую вид развивает, чтобы лучше выживать в различных средах. Адаптации можно разделить на две категории: структурные адаптации и поведенческие адаптации. Структурные — это физические особенности организма, такие как павлины с их эффектным оперением или жирафы с их длинными шеями. В то время как поведенческие адаптации — это невидимые изменения, помогающие организму выживать и передавать гены, как птицы, мигрирующие каждую зиму. Это также можно определить как функциональные или когнитивные черты, такие как выбор партнера, который может различаться в зависимости от вида.

Адаптации : Разработанные решения конкретных проблем, которые прямо или косвенно способствуют успешному воспроизведению.

_{Источник: https://linktothepost.tumblr.com/image/30157361864}

Чтобы лучше приспособиться к окружающей среде, животные и люди могут со временем меняться, чтобы увеличить свои шансы на выживание и, следовательно, увеличить скорость размножения. В течение длительных периодов времени это может привести к физическим и биологическим изменениям всего вида этого организма. Хорошим примером организмов, претерпевающих физические изменения, чтобы лучше адаптироваться к окружающей среде, были вьюрки Дарвина. По их внешнему виду было очевидно, что каждый вид физически адаптировался к окружающей среде в соответствии со своим географическим положением. Это включало цвет их перьев, форму клюва, тон голоса и общую форму тела. Павлины также адаптируются структурно; структурные адаптации — это физические особенности, такие как клюв у птицы или мех у медведя.

Получено с: https://www.youtube.com/watch?v=vnmPdHmRv9o

Поведенческие и различные типы психологических адаптаций

Различные виды имеют различные типы приспособлений, которые помогают им процветать и выживать. Например, бобр строит бобровую плотину, чтобы привыкнуть к окружающей среде, ему необходимо собирать ресурсы, поскольку они живут как в воде, так и на суше. Как упоминалось ранее, некоторые адаптации являются структурными, а другие — поведенческими. Бобры имеют различные физические особенности, которые помогают им адаптироваться как к воде, так и к земле, например, их задние лапы с перепонками и большой плоский чешуйчатый хвост помогают им плавать. Однако их хвост также помогает им накапливать жир и регулировать температуру. Что касается их меха, он помогает им изолировать от холодной воды или на суше. Другие приспособления бобров к их полуводному образу жизни включают их глаза, уши и ноздри, которые помогают им выжить в новой среде, в которую они путешествуют. Поведенческие адаптации — это то, что организмы делают, чтобы выжить в окружающей среде, в которой они находятся.

Адаптации — результат эволюции. Другим примером являются птицы, не у всех птиц клювы рождаются одинаковой длины. Одна птица потенциально может родиться с более длинным клювом, чем клюв других птиц этого вида, и их длинный клюв помогает им ловить больше пищи, потому что, если птица может поймать больше еды, она, вероятно, будет здоровее. Птицы с более длинным клювом ловят больше пищи, а значит, более здоровы, могут жить дольше и, вероятно, будут больше размножаться. В результате птица может передать ген более длинного клюва своему потомству и, предположительно, жить дольше и продолжать передавать гены будущим потомкам, которые будут унаследованы поколениями. Адаптация может происходить из-за генных мутаций или случайных изменений. Кроме того, со временем животные, которые лучше приспособлены к окружающей среде, выживают и размножаются. С другой стороны, животные, плохо адаптированные к окружающей среде, могут не выжить и передать хорошие генные черты будущему потомству. Характеристики, которые, как считается, помогают видам выживать в окружающей среде, передаются будущим поколениям, а те характеристики, которые не считаются полезными, постепенно исчезают.

_{Упоминается ниже}

Одним из примеров психологической адаптации является утреннее недомогание у беременных женщин. Обычно это наблюдается в течение первого триместра, и после того, как у плода развились многие из его основных органов, симптомы обычно исчезают. У женщин с более тяжелым течением болезни, как правило, меньше выкидышей и меньше врожденных дефектов у детей по сравнению с беременными женщинами с более легкими симптомами. Данные различных исследований показывают, что это пример улучшение физической формы , где женщины развили это поведение, чтобы иметь более здоровое потомство. В то время как в дикой природе животные редко, если вообще когда-либо, спариваются с родителями или братьями и сестрами, и в то же время у людей развилось отвращение к инцесту — будь то из-за религии или культуры; было показано, что это обычное межкультурное отвращение. Инцест в отношении репродукции не способствует улучшению физической формы, поскольку инцест вызывает уродства, которые отрицательно влияют на физическую форму. Страх перед змеями можно считать еще одной психологической адаптацией, поскольку Оман и Минека (2003) рассматривают несколько линий доказательств, которые предполагают, что этот страх встречается в разных культурах и среди разных видов.

Улучшение физической формы — насколько хорошо вид способен выживать и размножаться в окружающей среде.

Пауки и змеи всегда находятся в верхней части списка людей, обладающих естественным чувством отвращения и страха. Вплоть до того, что это слово может быть причиной ненависти к этому виду. Это подготовленное обучение страху: определенные сигналы, которые не являются когнитивными, очень устойчивыми к исчезновению, чтобы знать, когда следует бояться определенного животного. С эволюционной точки зрения связывание пауков с реакцией «бей или беги» является избирательным преимуществом для выживания людей. Тем не менее, показано, что укусы пауков не смертельны, поскольку их яд не эволюционировал до такой степени, чтобы они могли причинить вред человеку; однако это знание не имеет значения, поскольку у нас все еще есть врожденный страх перед пауками.

Ну, в семидесяти шести студентам-психологам начального уровня было показано 60 изображений пауков, жуков, ос/пчел и мотыльков/бабочек в оттенках серого, и все они были показаны в случайном порядке, и каждый студент должен был оценить свой страх, отвращение и то, насколько опасным, по их мнению, было животное. оценивалась по 10-балльной шкале (от 0 = совсем не до 9 = очень сильно). Было показано, что пауки более боязливы, чем пчелы/осы, жуки и бабочки/мотыльки при оценке 3,61+/- 2,44. Наряду с тем, что пауки являются высшей категорией как для отвращения, так и для опасности с 4,80 +/- 2,46 и 3,56 +/- 2,06 соответственно.

Даже те ученики, у которых низкий уровень страха перед пауками, по-прежнему боялись пауков, а не пчел/ос и жуков. Скорее всего, это связано с тем, что бритье пауков связано с непредсказуемым и неконтролируемым поведением. Как известно, «увидеть паука в комнате не страшно. Страшно, когда оно исчезает». Пауки действительно особенные, поскольку врожденный страх перед ними мог быть причиной того, что люди прошлого выживали так долго, и теперь мы психологически адаптировали эти черты, и из-за этого мы боимся пауков по сей день.

Психологическая релевантность; Применимо ли это к людям?

В то время как все эти примеры основаны на животных, и их адаптации лучше известны и яснее видны, адаптации для людей более тонкие и иногда даже не показаны вообще. Однако у людей есть некоторые адаптации, которые лучше проявляются, когда им представляют или рассказывают о правильных типах окружающей среды. Ученые-эволюционисты пытались определить различные типы адаптации, и цель повышения приспособленности должна быть причиной адаптации. Тем не менее, у них все еще есть хорошее представление о том, как человеческие адаптации могут быть выражены, например, они хорошо помогают людям в их выживании, что приводит к большему репродуктивному успеху. Адаптации должны быть универсальными и должны разделять одну и ту же основную человеческую природу. Более того, они будут синхронизированы с определенными средами, например: трение кожи для активации мозолей на руках и ногах. Адаптации также должны быть эффективными или экономичными, поэтому они лучше подходят для людей. Но какие типы адаптации действительно полезны для человека, если они должны быть эффективными и экономичными? Психологическая адаптация необходима для обеспечения выживания и продолжения рода, чтобы убедиться, что гены человека выживают. Выживание генов является конечной целью для всех организмов. Психологическая адаптация не только повышает шансы на выживание, но и корректирует любые ошибочные мутации, которые не приносят пользы организму.

Что ж, человеческая адаптация в основном психологическая, а не поведенческая или физическая. Поскольку мы уже развились до такой степени, что можем не беспокоиться о сборе пищи, поиске убежища или поиске партнера. Существуют определенные типы адаптации, которым оба пола научились, чтобы выжить; будь то они сами или их потомки. У женщин развилась утренняя тошнота, чтобы защитить своего будущего ребенка от болезней, а мужчины и женщины имеют естественный страх перед змеями, чтобы защитить себя.

Однако они все же относятся к поведенческим адаптациям, а не к психологическим. Он охватывает всю человеческую природу, чтобы двигаться в нашей собственной среде, люди разработали различные типы приспособлений, чтобы жить: мышцы ног, большие пальцы ног, осанка скелета.

Каталожные номера

Адаптация к полуводной жизни. (н.д.). Получено с https://beaversinengland.com/beaver-biology/beaver-biology-2/#:~:targetText=Адаптации к полуводной жизни и помочь им в терморегуляции.

Басс, Д. (2019). Эволюционная психология: новая наука о разуме. Психология Пресс.

Гердес, А.Б.М., Уль, Г., и Альперс, Г.В. (2009). Пауки особенные: страх и отвращение вызывают изображения членистоногих. Эволюция и поведение человека, 30(1), 66–73. https://doi-org.ezproxy.kpu.ca:2443/10.1016/j.evolhumbehav.2008.08.005

Кляйндорфер, С. Вьюрки Дарвина и естественный отбор на Галапагосских островах. Получено с https://earthwatch.org/expeditions/darwins-finches-and-natural-selection-in-the-galapagos

HighSchoolScience101. (2018, 12 августа). Типы адаптации [Видео файл]. https://www.youtube.com/watch?v=vnmPdHmRv9o

Структурные и поведенческие адаптации — NatureWorks. (н.д.). Получено с https://nhpbs.org/natureworks/nwep1.htm#:~:targetText=Поведенческие адаптации — это вещи, являющиеся результатом эволюции. &targetText=Адаптации обычно происходят из-за того, что ген мутирует или изменяется случайно!

Источники фотографий:

_{Бобры как экопартнеры. (н.д.). Получено с https://www.nwf.org/Magazines/National-Wildlife/2017/Aug-Sept/Conservation/Beaver-Ecopartners.}

_{Шетти Р. и Шетти Р. (1969, 1 октября). DBA Press. Получено с https://dbapress.org/peacock-indias-blue-featured-beauty/amp/.}

Лицензия

Поделиться этой книгой

Поделиться в Твиттере

Теория психологических адаптационных режимов

. 2016 Май; 90:66-73.

doi: 10.1016/j.mehy.2016.03.003. Epub 2016 14 марта.

Юха Лехти ¹

принадлежность

¹ Национальный институт здоровья и социального обеспечения Финляндии, PL 30, 00271 Хельсинки, Финляндия. Электронный адрес: [email protected].

PMID: 27063089
DOI: 10.1016/j.mehy.2016.03.003

Юха Лехти. Мед Гипотезы. 2016 май.

. 2016 Май; 90:66-73.

doi: 10.1016/j.mehy.2016.03.003. Epub 2016 14 марта.

Автор

Юха Лехти ¹

принадлежность

¹ Национальный институт здоровья и социального обеспечения Финляндии, PL 30, 00271 Хельсинки, Финляндия. Электронный адрес: [email protected].

PMID: 27063089
DOI: 10.1016/j.mehy.2016.03.003

Абстрактный

Когда человек сталкивается со стрессором и нормальный механизм реакции на стресс не может гарантировать достаточную адаптацию, активируются особые эмоциональные состояния, адаптивные режимы (например, депрессивная реакция). Адаптивные режимы — это непроизвольные состояния ума, они носят всеобъемлющий характер, мешают нормальному функционированию, и их нельзя подавить или контролировать так же, как многие эмоции. Их трансформационная природа отличает их от других эмоциональных состояний. Целью адаптивного режима является оптимизация способности решать проблемы в соответствии с ситуацией, которая спровоцировала этот режим. Когниции и эмоции в адаптивном режиме отличаются от нормальных психических состояний. Эти измененные познания и эмоциональные реакции побуждают человека использовать правильные навыки выживания, чтобы справиться со стрессором. Успешная адаптация приведет к исчезновению адаптивного режима, так как адаптивный режим больше не нужен, и процесс в целом приведет к повышению благосостояния. Однако если процесс адаптации неадекватен, то период трансформации удлиняется, и адаптивный режим переходит в дисфункциональное состояние. Такими дезадаптивными процессами являются многие психические расстройства. Дезадаптивные процессы можно превратить в функциональные, используя адаптивные навыки, которые используются в функциональных адаптивных процессах.

Цитируется

Концептуальный анализ дезадаптации психического здоровья в послеродовом периоде.