Познание мира — виды, уровни и формы

Определение познания

Что такое познание? Это совокупность процессов и методов, через которые можно получить знания об окружающем мире.

Это обширное понятие, которое охватывает и естественное стремление найти логическое объяснение происходящим вокруг процессам, и искусственно созданные приемы получения и накопления знаний.

Стремление объяснить каждое явление окружающего мира — главный фактор возникновения и развития человеческой цивилизации.

Структура познания:

1. Субъект — тот, кто совершает действия, которые направлены на получение знаний. Например, вы читаете этот материал, чтобы узнать виды познания и их характеристику. Получается, что вы субъект познавательной деятельности.

2. Объект — то, на что направлена деятельность субъекта. Например, сейчас объект вашей познавательной деятельности — понятие познания и его виды.

3. Мотивы — то, зачем мы что-то делаем. Различают два вида мотивов:

   • Практические мотивы толкают владеть знаниями, чтобы их использовать с целью улучшения качества жизни (учеба в институте дает профессию, которая кормит).
   • Теоретические мотивы основываются на получении удовольствия от самого процесса познания (прочитать книгу и пополнить библиотеку своих знаний).

4. Цель познавательной деятельности заключается в получении истинных, достоверных знаний о мире, понимании, как устроена реальность на самом деле.

5. Результат — это само знание о предмете или явлении. Иногда получение результата происходит неосознанно, например, если ребенок будет играть с глиняной кружкой и разобьет ее, он тут же поймет, что глина хрупкая и будет обращаться с посудой более бережно.

Сейчас узнаем, какие существуют методы познания, а после перейдем к формам.

Методы познания

Все методы познаний можно разделить на две большие группы: эмпирические и теоретические.

Эмпирические построены на наблюдении некоторых явлений. Теоретические основаны на анализе имеющейся информации и рациональных рассуждениях.

Эмпирические методы:

• Наблюдение — изучение объекта в его естественной среде без влияния на происходящие процессы.
• Измерение — получение численных характеристик наблюдаемого объекта через сопоставление его свойств с образцовые значениями.
• Эксперимент — намеренное создание особых условий и дальнейшее изучение объекта, который помещен в эти условия.
• Сравнение — сопоставление свойств изучаемого объекта со свойствами других объектов.

Теоретические методы:

• Анализ — деление объекта на составляющие и подробное изучение.
• Синтез — воссоздание целостной картины из отдельных деталей.
• Сравнение — сопоставление нескольких объектов, выявление одинаковых и различных свойств.
• Классификация — объединение изучаемых объектов в группы по наличию одинаковых свойств.
• Конкретизация — более глубокое изучение определенных свойств.
• Абстрагирование — изучение предмета под новым углом (с акцентом на одни свойства и игнорированием других).
• Систематизация — объединение накопленных знаний в систему, в которой обозначены взаимосвязи и закономерности.
• Индукция — умозаключения, которые направлены от частного к общему.
• Дедукция — умозаключения, которые направлены от общего к частному.
• Идеализация — создание образа вымышленного объекта с идеальными свойствами и использование его в качестве особенного примера.
• Моделирование — создание модели объекта для подробного изучения его свойств, которое невозможно на реальном объекте.

У познания есть два уровня (ступени): чувственный и рациональный. Рассмотрим отдельно каждый из них.

Чувственное познание

Чувственное познание происходит с помощью органов чувств человека. Основные механизмы чувственного познания: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус.

Формы чувственного познания:

1. Ощущение — отражение отдельных свойств предмета, явления, процесса, которые возникают в результате их воздействия на органы чувств. При помощи этих органов человек ощущает некоторые свойства предмета — форму, цвет, запах.

2. Восприятие — чувственный образ целостной картины предмета, процесса, явления, которые воздействует на органы чувств. Именно восприятие помогает формировать представления.

3. Представление — чувственно-наглядный, обобщенный образ предмета, процесса, явления, который сохраняется и воспроизводится в сознании даже без воздействия самих предметов познания на органы чувств. Другими словами — то, что сохранилось в памяти человека после знакомства с предметом.

Чувственное познание всегда субъективно, при этом именно этот уровень познания реализует связь человека с внешним миром.

Рациональное познание

Рациональное познание осуществляется разумом. Оно свойственно только человеку и является довольно сложным способом отражения действительности.

Основные механизмы рационального познания: сравнение, уподобление, обобщение, отвлечение.

Формы рационального познания:

1. Понятие — мысль, которая утверждает общие и существенные свойства объекта.

2. Суждение — мысль, которая утверждает или отрицает что-либо об объекте.

3. Умозаключение (вывод) — мысленная связь нескольких суждений и выведение из них нового суждения.

Пример умозаключения: если a > b и b > c, то a > c.

Разновидности умозаключений:

1. Индуктивное умозаключение — от частного к общему.

2. Дедуктивное умозаключение — от общего к частному.

3. То, которое получается по аналогии.

Сравнение чувственного и рационального познания

Чувственное	Рациональное
Непосредственность, которая выражается в прямом воспроизведении объекта. Наглядность и предметность возникающих в результате познания образов. Воспроизведение внешних сторон и свойств объектов.	Опора на результаты чувственного познания. Абстрактность и обобщенность возникающих в результате познания образов. Воспроизведение объектов на основе внутренних закономерных связей и отношений.

Нельзя противопоставлять чувственное и рациональное в познании. Обе ступени проявляются как единый процесс. Различие же между ними не временное, а качественное: первая ступень низшая, вторая — высшая.

Основные виды и формы знаний

Знание — результат познания действительности, содержание сознания.

Виды знаний:

1. Житейское — носит эмпирический характер. Базируется на здравом смысле и обыденном сознании. Это важнейшая ориентировочная основа повседневного поведения людей, их взаимоотношений между собой и с природой. Приводит к констатации фактов и их описанию.

2. Научное — понимание действительности в ее прошлом, настоящем и будущем. Осуществляет предвидение разных явлений. Реальность облекается в форму отвлеченных понятий и категорий, общих принципов и законов, которые приобретают крайне абстрактные формы (формулы, графики, схемы).

3. Практическое — овладение вещами, преобразование мира.

4. Художественное — целостное отображение мира и человека в нем. Строится на образе, а не на понятии.

5. Рациональное — отражение реальности в логических понятиях и категориях. Связано с рациональным мышлением.

6. Иррациональное — противоречит рациональному мышлению. Предметом являются эмоции, страсти, переживания, интуиция, воля, а также некоторые явления, например, аномальные, которые не подчиняются законам логики и науки.

7. Личностное — зависит от способностей субъекта и от особенностей его интеллектуальной деятельности.

Формы знаний, которые выделяют по отношению к научному знанию:

• Донаучное — прототип, предпосылки научного знания.
• Ненаучное — разрозненное, несистематическое знание, которое не формализуется и не описывается законами.
• Паранаучное — внешне похоже на научное, но несовместимо с научным знанием.
• Лженаучное — сознательно использующее домыслы и предрассудки.
• Антинаучное — утопичное и сознательно искажающее представление о действительности.

чувственное и рациональное, истинное и ложное. Шпаргалка для подготовки к ЕГЭ по Обществознанию

Знания об окружающем мире и о самом себе необходимы человеку во всех видах деятельности. Знания дают возможность человеку ориентироваться в мире людей, вещей, природных явлений, помогают объяснить и предвидеть события. В знаниях спрессован тысячелетний опыт материальной и духовной культуры. Процесс познания предполагает две стороны: одна сторона – познающий человек (субъект познания), вторая – познаваемый предмет (объект познания). Познание бывает чувственное и рациональное:

1) Чувственное познание: Нормальная работа органов чувств, осуществляемая в следующих формах:

а) Ощущения – непосредственное воздействие на органы чувств, свойства предметов и процессов.

б) Восприятие – воздействие на органы чувств целостного образа предмета.

в) Представление – чувственный образ предметов и явлений, сохраняемых в сознании без их непосредственного воздействия.

2) Рациональное познание: /От лат. ratio – разум/ Необходимый этап познавательной деятельности человека.

а) Сравнение – выделение общих существенных черт. В результате сравнения формируется понятие.

б) Понятие – мысль, отражающая предметы или явления в их общих или существенных признаках.

в) Суждение – такая форма мысли, в которой через связь понятий или утверждается, или отрицается что-либо. Логически связанные суждения – это умозаключение.

Истинное и ложное: Истина – достоверное правильное знание. Философы-агностики отрицают возможность получения человеком истинного знания (агностицизм – недоступный познанию). Критерии истины: В XVII – XVIII веках: спор ученых об источниках знаний и о том, разум, или чувства являются определяющими в познавательной деятельности человека. Мнения разделились:

1) Рационалисты (разум): есть некие врожденные идеи, задачи мышления, независимые от чувственного познания. Критерием истины считают разум и за истинные принимают теоретически обоснованные знания. 

2) Эмпирики (от греч. эмпирио – опыт): решающая роль в познании – чувственный опыт.

Истинность знания обеспечивается опытными данными: что дается нам в ощущениях, то есть в действительности. Цель науки в чистом описании фактов чувственного познания. Критериями истины также могут считаться практика, как материальное производство, опыт и научный эксперимент. Практические нужды вывели к жизни многие отросли научных знаний. Знания о предметах и явлениях могут считаться правильными, если с их помощью можно сделать те или иные вещи.

Объективна ли истина (?): Многие ученые считают, что знания субъективны, т.к. зависят от познающего субъекта. Другие философы считают, что существует истина объективная, независимая от произвола людей и их интересов. Абсолютная истина – несомненное, неизменное, раз и на всегда установленное знание. Она не может быть опровергнута при дальнейшем развитии познания. На пути к абсолютной истине мы получаем относительные истины.Подробнее см. Глава 1 — Общество. Материалы для подготовки к ЕГЭ по Обществознанию

Глава VI. «Познание» — Департамент философии

Содержание главы шестой раздела второго:

 

• Познание как предмет философского анализа

• Структура знания. Чувственное и рациональное познание

• Теория истины

 

1. Познание как предмет философского анализа

Ориентация в мире всегда предполагает адекватное воспроизведение, отражение действительности. Это воспроизведение и составляет суть познавательного отношения к миру. Познавательное отношение человека к действительности представляет собой необходимую сторону всей системы его отношений к миру, а возможность адекватного воспроизведения реальности — мировоззренческую проблему.

Знание, являющееся результатом познавательной деятельности человека, может быть понято как основа идеального плана деятельности. Именно реализация идеальных планов деятельности и позволяет провести мост между сознанием и действительностью, знанием и бытием.

Функционирование знания в качестве основы идеального плана деятельности обеспечивает возможность обратных связей от действительности к нашим знаниям о ней. В ходе осуществления таких связей уточняются, пересматриваются, совершенствуются человеческие знания о мире. Знание, таким образом, является не продуктом пассивного созерцания действительности. Оно возникает, функционирует и совершенствуется в процессе активной деятельности человека.

Будучи поначалу вплетено в ткань реальной человеческой жизни, познание на определенном этапе развития общества обособляется в специализированное духовное производство. Особой формой духовного производства (наряду с искусством и др.) является научно-теоретическая деятельность, построение особой научной картины мира, отличающейся от картины мира, данной в обыденном сознании. Познавательная деятельность человека, вплетенная в ткань его реальной жизни, всегда неразрывно связана с работой его сознания, с эмоциями, волей, памятью, она предполагает также убежденность, веру, ошибки, иллюзии, заблуждения. Однако суть познавательного отношения человека к миру, несмотря на все эти сопровождающие познание факторы, состоит в достижении адекватного воспроизведения действительности, без которого невозможны реальная ориентация человека в мире и успешное преобразование этого мира.

Способно ли человечество, человек как субъект познания выработать знания, являющиеся таким адекватным воспроизведением действительности, каковы основания и критерии познавательной деятельности, в процессе которой возникает и совершенствуется такое знание, — это и составляет мировоззренческую природу философского анализа познания. В настоящее время познание изучается не только философией. Сейчас происходит интенсивное развитие различных специальных наук, исследующих познание: когнитивной психологии (психологии, изучающей познавательные процессы), логики и методологии научного познания, истории науки, науковедения, социологии знания и т.д. Все эти науки вносят ценный вклад в изучение познания, рассматривая его отдельные аспекты. Без опоры на их достижения невозможно и квалифицированное, успешное философское исследование познания. Однако сущность познавательного отношения к миру является предметом именно философского осмысления, ибо оно связано с анализом и решением коренных мировоззренческих проблем отношения человека к действительности. Познание является необходимой стороной этого отношения и само может быть понято только в контексте последнего.

2. Структура знания. Чувственное и рациональное познание

Содержание:

• Знание как система

• Знание, отражение, информация

• Чувственное познание и его элементы

• Специфика и роль чувственного познания общественного человека

• Единство чувственного и рационального в познании

• Понятие как основная форма рационального познания

• Творчество и интуиция

• Объяснение и понимание

 

Знание как система. Важнейшим для теории познания вопросом является вопрос, что такое знание, каково его строение, как оно возникает. Недаром Гёте писал:

Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.

На этот счет у нас не все в порядке.

Немногих, проникавших в суть вещей

И раскрывавших всем души скрижали,

Сжигали на кострах и распинали,

Как вам известно, с самых давних дней.

«Фауст» (Ч. I. Ночь)

Стремясь понять специфику и структуру знаний, мы сразу же обнаруживаем, что существуют различные типы знаний. Мы знаем, например, что такое автомобиль, что такое алгоритм, знаем, как поджарить бифштекс, зачем стоматологу бормашина. В первых двух случаях это знание об объектах: материальном — автомобиле и идеальном — математической функции. В третьем случае речь идет о действии приготовления пищи. В четвертом — о полезном свойстве вещи. Особый тип знаний составляют проблемы или задачи, то есть знания о неизвестном. Они обычно выражаются в форме вопросов и предписаний.

Знания необходимы человеку для ориентации в окружающем мире, для объяснения и предвидения событий, для планирования и реализации деятельности и выработки других новых знаний. Знания — важнейшее средство преобразования действительности. Они представляют собой динамическую, быстро развивающуюся систему, рост которой в современных условиях по темпам опережает рост любой другой системы. Использование знаний в практической преобразовательной деятельности людей предполагает наличие особой группы правил, показывающих, каким образом, в каких ситуациях, с помощью каких средств и для достижения каких целей могут применяться те или иные знания. Так, знания о математических функциях, например о логарифмической, или знания о свойствах цемента и расположении небесных светил оказываются полезными и могут быть использованы человеком только при условии, если мы знаем правила вычисления логарифмической функции, знаем правила изготовления цементирующих растворов, умеем прокладывать маршрут корабля по расположению небесных светил. Правила, показывающие, как на основе данных знаний осуществить ту или иную деятельность, называются правилами деятельности. Знания, таким образом, включены в систему деятельности и сами выступают в качестве особых форм, на основе которых формулируются процедуры деятельности.

Знание, отражение, информация. Как же и на какой основе возникает и развивается знание?

За последние десятилетия в связи со стремительной компьютеризацией всех сфер производственной и духовно-культурной деятельности резко возрос интерес к природе и сущности информации, так как компьютеры используются для передачи, хранения, кодирования, декодирования и преобразования информации. На их основе создаются особые базы данных и знаний, используемые для решения многих задач, которые раньше были доступны лишь человеку. В связи с этим понятия «знание» и «информация» часто отождествляются. В то же время знание рассматривают как высшую форму отражения действительности. Учитывая, что специфика отражения уже рассматривалась, мы обратим здесь внимание лишь на вопрос о том, в каком отношении к этому понятию находятся понятия «информация» и «знание».

Говоря, что субъект А отражает объект Б, мы имеем в виду, что определенные изменения в А соответствуют определенным изменениям в Б и вызываются ими. Говоря об информации, мы имеем в виду прежде всего особый способ взаимодействия, через который осуществляется передача изменения от Б к А в процессе отражения, способ, реализующийся через поток сигналов, идущих от объекта к субъекту и особым образом в нем преобразуемых. Уровень сложности и формы информации зависит, следовательно, от качественных характеристик объекта и субъекта, от типа передающих сигналов, которые на самом высоком уровне реализуются в форме языковых знаковых систем. Наконец, говоря о знании, мы имеем в виду именно высший уровень информации, функционирующей в человеческом обществе.

При этом в качестве знания выступает не вся информация, идущая от Б и воспринимаемая А, но лишь та ее часть, которая преобразована и переработана А (в данном случае — человеком) особым образом. В процессе переработки информация должна приобрести знаковую форму или выразиться в ней с помощью других знаний, хранящихся в памяти, она должна получить смысл и значение. Следовательно, знание — это всегда информация, но не всякая информация — знание. В превращении информации в знание участвует целый ряд закономерностей, регулирующих деятельность мозга и различных психических процессов, а также разнообразных правил, включающих знание в систему общественных связей, в культурный контекст определенной эпохи. Благодаря этому знание становится достоянием общества, а не только отдельных индивидов. Как же осуществляется процесс познания? Из каких звеньев или этапов он состоит? Какова их структура?

Большинство философских систем, сложившихся в Новое время, выделяли два основных этапа: чувственное и рациональное познание. Их роль и значение в процессе познания определялись в зависимости от позиции того или иного философа. Рационалисты, например Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант и Гегель, были склонны приписывать решающее значение рациональному познанию, не отрицая значения чувственного познания в качестве механизма связи разума с материальным миром. Сторонники эмпиризма, напротив, признавали чувственное восприятие главным и даже единственным источником наших знаний. В интеллекте нет ничего такого, утверждал Гоббс, чего бы не было в чувственном восприятии. И эту мысль в еще более резкой форме повторял Локк. Но если все знания, размышляли рационалисты, формируются лишь на основе чувственного восприятия с помощью особых правил или принципов, то откуда берутся сами эти правила или принципы, ведь их нельзя воспринять с помощью органов чувств. Спор этот и в наши дни не утратил своей остроты. Он приобрел особое значение в связи с развитием исследований по созданию «искусственного интеллекта».

В философии Нового времени под рациональностью, как правило, понималась особая, универсальная, всеобщая и необходимая логическая система, совокупность особых правил, определяющая способность человеческого ума постигать мир и создавать истинные знания. Декарту, Спинозе и Лейбницу она представлялась особой врожденной способностью. Но откуда же в таком случае берутся ложные, неистинные знания? Откуда берутся нерациональные, то есть не обоснованные общепринятой логикой, суждения и взгляды? Каким образом могут возникать противоречащие логике суждения, то есть суждения иррациональные, ведущие к разрушению всего того, что принято считать рациональным, разумным? Рационалисты XVII и XVIII веков отвечали на эти вопросы так: в человеческой душе помимо разумного начала существует еще начало эмоциональное и волевое. Эмоции, которые называли также аффектами, или «страстями души»: гнев, радость, тоска, веселье, любовь, ненависть, симпатии и антипатии и т.д., могут заставлять человека сознательно или бессознательно отказаться от разумных доказательств, от требований логики рассуждений и привести к искажению истины в угоду чувству, подчинить разум «страстям души». Воля в зависимости от поставленных целей может содействовать разуму и рациональным действиям, но может вступить с ним и в конфликт, и это создает возможность нерациональных действий и поступков. Верны ли эти рассуждения? Для того чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, как в действительности происходит процесс познания.

Чувственное познание и его элементы. Прежде всего необходимо рассмотреть познавательную деятельность на той ее ступени, когда она непосредственно включена — в качестве важнейшего аспекта — в процесс практического использования и преобразования материальных предметов или социальных институтов, то есть конкретных явлений окружающего мира. Начать с этой формы познавательной деятельности необходимо потому, что она действительно является начальным этапом познания. Она, во-первых, является начальным этапом в историческом смысле: разделение физического и умственного труда и выделение последнего в особый тип деятельности — сравнительно поздний этап истории, которому предшествует длительный период развития познавательного опыта людей в процессе совокупной, еще не расчлененной практической деятельности. Во-вторых, такая деятельность является начальной в том смысле, что на ее основе, именно благодаря ей, осуществляется контакт человека с миром материальных объектов. Она — предпосылка, без которой другие формы познавательной деятельности не могут существовать.

Как же человек познает вещи и процессы природы, а также все явления, созданные человеческим трудом, разумом и общественной деятельностью человека?

Для этого необходима форма деятельности, которая называется чувственной деятельностью или чувственным познанием. Она связана с функционированием органов чувств, нервной системы, мозга, благодаря чему возникают ощущение и восприятие. Ощущение может рассматриваться как простейший и исходный элемент чувственного познания и человеческого сознания вообще.

Биологические и психофизиологические дисциплины, изучая ощущение в качестве своеобразной реакции человеческого организма, устанавливают различные зависимости: например, зависимость реакции, то есть ощущения, от интенсивности раздражения того или иного органа чувств. В частности, установлено, что с точки зрения «информационной способности» на первом месте у человека стоят зрение и осязание, а затем слух, вкус, обоняние. Современные биологические науки исследуют сложнейшую структуру нервных процессов человека, деятельность его мозга, показывая, какие именно процессы мозговой деятельности выполняют функции «приема» и «переработки» ощущений. Так, в затылочных отделах коры головного мозга — «центр» зрительных ощущений, в теменных отделах — осязания, в височных — центр слуховых ощущений, задняя часть коры головного мозга в основном «перерабатывает» информацию, тогда как передняя подает сигнал, «инструкцию» деятельности, лобные доли мозга обеспечивают сравнение эффекта действия с исходным его замыслом. Естественно-научный подход к изучению ощущений характеризуется также тем, что человеческая чувствительность, то есть способность человека реагировать на воздействие внешнего мира, рассматривается в тесной связи с эволюцией природы. При этом устанавливается, что способность отражения в разной степени присуща всем живым существам, а в зачаточной форме (в форме способности вступать во взаимодействие и реагировать на воздействие, «отражать» его) свойственна вообще всей природе. Поскольку такая способность рассматривается как универсальное, предельно широко понимаемое свойство всего природного мира, возможно также исследование человеческого ощущения с точки зрения восприятия и отражения внешнего сигнала, его передачи и переработки поступающей в организм информации. Такой подход характерен для теории информации, в частности для кибернетики.

Ощущение выступает субъективным, идеальным образом предмета, поскольку отражает, преломляет воздействие предмета через «призму» человеческого сознания. Так, болевые ощущения обязательно порождаются каким-либо существующим вне сознания человека предметом или каким-либо объективным раздражителем. Мы ощущаем боль от ожога прежде всего потому, что на кожу подействовал огонь, раскаленный предмет. Но в самом огне, в самом горячем предмете, разумеется, нет боли; боль есть особый ответ нашего организма. Боль — ощущение человеческого существа, которое имеет своим следствием определенное состояние его психики, эмоций, определенную ответную реакцию, определенное действие.

Весьма важно то, что уже в ощущении начинает отражаться объективная связь ощущающего субъекта (его органов, процессов, совершающихся в его организме, в его мозгу, в его психике) с теми вполне определенными явлениями и процессами окружающего мира, с которыми практически взаимодействует данный субъект. Ощущение, таким образом, стоит у истоков отражения и фиксирования объективной системы отношений, в которые реально вступает и реально включен человек. Так, мы знаем, что предмет определенным образом расположен в пространстве относительно воспринимающего субъекта, и ощущение строго зависит от этого «взаимного» пространственного расположения, пространственного отношения предмета и субъекта: качество, форма, интенсивность зрительного и слухового ощущения, обоняния зависят от близости или дальности предмета, от того, каким образом, какой стороной он «обращен» к воспринимающему человеку и т.п. Ощущения одновременно зависят и от состояния органов чувств и всего организма (так, у дальтоников иные зрительные ощущения, чем у обычных людей, у больного человека — иные обонятельные и вкусовые ощущения, чем у здорового, и т.п.). Но, несмотря на эту весьма сложную двойную зависимость ощущения и от объекта, и от субъекта, в процессе функционирования сознания у человека выработалась способность оценивать и повседневно использовать объективную информацию, поставляемую ощущениями и другими компонентами чувственного опыта; по интенсивности ощущения мы более или менее определенно судим о том, насколько нагретым или охлажденным является предмет, как далеко он расположен от нас, насколько интенсивен реальный источник звука и т.п.

Можно сделать вывод, что ощущения дают нам первую, самую элементарную форму образного отражения предмета. Что означает тот факт, что ощущения дают образ? Образ является идеальной формой отображения предмета или явления в их непосредственно наблюдаемой целостной форме. Специфическое свойство человеческого чувственного познания связано с тем, что отдельные, конкретные ощущения, являясь составными элементами чувственного отражения, реально, на деле, не существуют обособленно друг от друга: они не существуют вне целостного образного отражения того или иного предмета или явления. Например, когда мы смотрим на дом, мы видим его как целое, хотя отдельное и конкретное зрительное ощущение показывает нам часть дома, часть его крыши и т.п. При этом зрительные ощущения неотделимы от слуховых и т.д. (разумеется, при условии нормального функционирования органов чувств). Книга лежит на столе, я ее реально вижу как целое, хотя конкретное, отдельное ощущение непосредственно «показывает» мне лишь часть обложки, если книга закрыта, две страницы, если она открыта.

Чувственная деятельность человека уже на ранних этапах развития человеческого общества привела к возникновению формы целостного восприятия предмета, к закреплению и сохранению особой «способности» образа — «представлять», «давать» объективный предмет как нечто целое. Хотя мы при помощи различных органов чувств ощущаем пространственную форму, цвет, звук, запах, в то же время действует чувственная способность синтезировать ощущения, превращать их в восприятие, обладающее особым свойством: благодаря восприятию предмет «дается» сознанию именно в своей целостно-предметной форме, то есть в виде объективной, независимой от сознания целостности.

Восприятие — целостный образ материального предмета, данного посредством наблюдения. Достаточно простого размышления, чтобы увидеть, что восприятие отнюдь не является механическим «суммированием» ощущений. Восприятие зарождается и существует как форма такого активного синтеза разнообразных проявлений предмета, которая неразрывно связана с другими актами познавательной и практической деятельности, предшествующими данному конкретному наблюдению. Именно поэтому процесс восприятия — процесс активный и по-своему творческий. Например, хотя мы можем непосредственно ощущать (видеть) только часть дома, но наше восприятие дома синтезирует в целостный образ и те части, которые в данный момент непосредственно не ощущаются. Восприятие не дает нам лишь одну плоскость, хотя непосредственно мы можем видеть только ее — перед нами дом в его объемности и целостности. Благодаря многократной работе механизмов восприятия мы в нашем сознании, в нашей памяти можем удерживать целостный образ предмета и тогда, когда предмет непосредственно не дан нам. В этом случае функционирует еще более сложная форма чувственного познания, которая называется представлением.

В обычном употреблении слово «чувство» имеет еще одно значение: им обозначают такие весьма важные и типичные для человека эмоции (переживания, страсти), как гнев, страх, любовь, ненависть, симпатия, антипатия, удовольствие, неудовольствие. Эмоции — комплексная и довольно сложная форма человеческой чувственности. Они весьма разнообразны и по существу, и особенно по форме выражения. Поэтому мы вправе говорить, что каждый человек отличается большой индивидуальностью эмоций. Это происходит потому, что эмоции вполне определенно зависят от чувственной организации отдельного человека, а также от особенностей его психики, от индивидуальных черт характера и темперамента. И все-таки в мире человеческих эмоций можно выделить закономерности, обозначить типы личностей, обладающих сравнительно сходным строем эмоций. Рассмотрением этих вопросов занимаются психологические дисциплины. Для теории познания важно подчеркнуть, что эмоции, подобно всем другим элементам чувственности, с одной стороны, заключают в себе аспекты объективного отражения реальных связей, в которые включен человек; с другой — они фиксируют объективное отношение человека к миру.

Таким образом, гносеология прежде всего подчеркивает объективную обусловленность эмоций, страстей человека, причем в данном случае особую роль играют вполне конкретные обстоятельства: реальные, исторические, социально-групповые факторы, а также многие обстоятельства, относящиеся к конкретному контексту человеческого общения. Далее, гносеология исследует особенность субъективного момента, заключенного в эмоциях. Эмоции могут существовать в виде непосредственных, очень быстрых и полубессознательных реакций индивида; они могут выступать и в виде очень сложных чувственных образований, весьма развитых, воспитанных всем богатством человеческой культуры, то есть в виде подлинно человеческих чувств. Эмоции являются активным, четким выражением отношения человека к тому или иному явлению. Такое отношение всегда в явной или скрытой форме содержит в себе момент оценки и связано с применением понятий, подобных понятиям «хорошее», «доброе», «злое», «справедливое» или «несправедливое», «красивое» и т.д. Такие понятия в современной литературе часто именуются ценностями, ценностными понятиями. Вполне понятно, что представления о добре и справедливости не являются чисто индивидуальными, но связаны с исторической эпохой, с принадлежностью человека к той или иной группе. Значит, рассматривая особенности субъективного аспекта эмоций, мы обнаруживаем их зависимость от человеческого общества, от истории и культуры. А это, в свою очередь, снова свидетельствует о наличии в эмоциях объективного содержания и объективной информации. Итак, главные элементы чувственной деятельности и чувственного познания — ощущения, восприятия, представления, эмоции. Мы рассмотрели последовательно каждый из элементов, но это не означает, что в реальном процессе познания они существуют обособленно или «следуют» друг за другом: «сначала» ощущения, «за ними» — восприятия и т.д. На деле чувственное познание есть сложное синтетическое единство перечисленных выше элементов и форм, которые в то же время неразрывно связаны с формами мыслительной деятельности.

Специфика и роль чувственного познания общественного человека. Процессы чувственного восприятия, которые могут показаться весьма простыми, на самом деле очень сложны. Верно, что при рассматривании определенного предмета, например этой комнаты, этого стола, этого дома и т.п., в дело включаются органы зрения. Но только ли они? Мы смотрим на этот предмет, и наше видение (как и слышание, осязание, обоняние) тесно, неразрывно связано с нашим отношением к данному предмету. Мы воспринимаем его как красивый или безобразный, симметричный или асимметричный, приятный или неприятный, полезный или вредный.

Мы слушаем музыку. Конечно, это факт, свидетельствующий о функционировании органов слуха, ибо без «работы» органов слуха воспринимать музыку невозможно. Безусловно, известные природные предрасположения (наличие или отсутствие природного слуха, то есть особое устройство органов чувств) важны для музыкального восприятия, а в особенности для музыкального творчества. Но, сказав о функционировании уха и слухового аппарата, мы ничего не сказали о действительно человеческом содержании процесса чувственного восприятия музыки.

Во-первых, сам объект восприятия, музыка, — результат человеческой деятельности, который различается от эпохи к эпохе, от народа к народу и т.п. Во-вторых, и способность человека к восприятию музыки — результат его включения в сферу культуры, приобщения к миру культуры, общения с другими людьми. Таким образом, восприятие музыки отдельным индивидом — это подлинно человеческий процесс, возникший в ходе совместной деятельности людей и зависящий от многих предпосылок культурно-исторического опыта. Это итог и этап многовекового развития человеческой культуры.

Когда мы видим человека, воспринимаем его действия и поступки или наблюдаем общественные события, механизм восприятия еще более усложняется. «Красота», «справедливость», «прогрессивность» и многие, многие другие понятия, связанные с ними отношения и установки незримо включаются в процесс наблюдения, восприятия таких объектов, в процесс их непосредственно-чувственного освоения.

Функционирование органов чувств — необходимая объективная предпосылка познания, которая важна в том отношении, что без нее познание невозможно. Пока мозг и органы чувств функционируют исправно, мы можем не замечать их роли. Но их роль становится очевидной при повреждениях органов чувств (особенно при врожденных). Именно эти примеры свидетельствуют о внутренней мощи человеческого познания в целом и его способности восполнять физическое несовершенство человеческого организма. Ведь люди, даже от природы лишенные способности видеть или слышать, могут быть вполне полноценными человеческими существами, развивая в себе способности познания и рационального мышления (в том числе в ряде случаев — способности образного выражения и воспроизведения мыслей). А вот индивиды, которые были от природы одарены вполне исправно функционирующими органами чувств, но в силу уникального стечения обстоятельств с самого рождения были изолированы от человеческого сообщества (такие редкие случаи в науке описаны и изучены), практически теряют способность к познанию.

В человеческом чувственном восприятии есть еще один важный элемент, который присущ только человеку и не встречается у животных. Человек способен охватить взглядом, наглядно представить себе не только то, что видел собственными глазами: едва ли не большая часть его чувственного опыта включает образы, которые почерпнуты из описаний, сделанных другими людьми.

В наш век быстрого развития образования и средств массовой информации эта характерная только для человека способность пользоваться чувственным опытом других людей, усваивать и передавать общечеловеческий опыт и тем самым раздвигать границы «видимого» и «слышимого» мира стала почти неограниченной. В данном факте отчетливо видно значение реального взаимодействия многих и многих людей для формирования чувственного опыта каждого человека. Здесь также становится очевидным универсальное значение языка с его возможностью передавать конкретные образы при помощи слов.

Значение языка в познании вообще, в чувственном познании в частности огромно. Достаточно сказать, что человек, чьи органы чувств приходят в контакт с каким-либо материальным объектом, уже владеет языком, а значит, и навыками в употреблении понятий, которые вместе с формами языка представляют собой результат аккумуляции, накопления и обобщения предшествующего исторического опыта.

Язык во многом организует и формирует чувственное познание: через язык осуществляется (причем нередко бессознательно, как бы автоматически) подключение отдельных фактов чувственно-эмпирического опыта каждого конкретного человека к знаниям о существенных связях и отношениях того реального мира, в котором живет и действует человек. Каждый человек — уже благодаря тому, что он владеет языком, — практически повседневно опирается на многовековой опыт «обработки» тех чувственных данных, которые он получает при непосредственном столкновении с предметами, явлениями, фактами жизни. Речь идет об обработке при помощи понятий, конкретное содержание которых, выраженное в языковой форме, он усваивает, включаясь в общественную жизнь, в систему существующей в его обществе культуры, в систему имеющихся в обществе знаний.

Единство чувственного и рационального в познании. Чувственное восприятие человеком конкретных, отдельных явлений, событий, фактов зависит от содержания понятий, а также от того, в какой мере, насколько полно содержание понятий освоено данным человеком. Следовательно, речь идет о зависимости чувственного опыта и восприятия от языка, от понятийного аппарата, используемого человеком в его практической и познавательной деятельности. Однако эта зависимость отнюдь не является односторонней.

Само понятие есть результат исторического опыта человечества в целом или исторического опыта тех или иных общностей людей, социальных групп. Усвоение конкретными людьми или определенными поколениями людей уже существующих понятий, роль этих понятий в их сознании и деятельности — все это фактически зависит от непосредственного контакта людей с объективной реальностью. В ходе таких контактов понятия, идеи получают многократную и многостороннюю проверку, обогащаются содержанием, а в случае необходимости наполняются новым смыслом.

Более того, реально значимыми понятия являются тогда, и только тогда, когда они соединяются с осознанием возможностей их практического использования — для реализации потребностей, для изменения, преобразования предметов, отношений природы и общества в ходе человеческой активной деятельности. При этом понятия, приобретенные людьми в процессе обучения, постоянно сопоставляются с реальной практикой, проверяются, уточняются в процессе непосредственного действия с конкретными объектами, особенно в те моменты, когда возникают новые актуальные проблемы (что, собственно, имеет место в любой области человеческой деятельности). Тогда понятия и знания проверяются, обогащаются, корректируются, а иной раз и существенно изменяются в своем содержании, хотя слова языка, их выражающие, могут остаться неизменными.

«Чувственность» и «рациональное мышление» нельзя рассматривать как некоторые якобы абсолютно самостоятельные, изолированные «способности» познающего человека. В реальном познании они находятся в единстве и взаимодействии. Более того, в их сложном взаимодействии обнаруживается два типа деятельности: во-первых, практическая деятельность в самом широком смысле слова, а во-вторых, деятельность, специально направленная на создание знаний, на продуцирование понятий, то есть теоретическая деятельность как особый вид умственного труда. При этом практическая деятельность, в ходе которой непрерывно возникает непосредственный контакт органов чувств с предметами и явлениями природы и общества, тесно связана с мышлением, с понятиями, а теоретическая деятельность проникнута чувственно-образными элементами и тысячью нитей связана со всеми формами практической деятельности. Значит, проблема «чувственности» и «мышления» реально существует как вопрос о специфике и противоречивом взаимодействии двух названных выше типов и уровней деятельности.

Понятие как основная форма рационального познания. При рассмотрении чувственного познания, то есть познания, включенного в материально-предметную деятельность, была показана его зависимость от языка, от понятийного мышления. Что же такое понятия, как они формируются? В самом общем виде ответ таков.

В ходе физического воздействия на конкретные предметы и явления, в ходе их использования и преобразования, в процессе создания и изменения общественных отношений человечество приобретает многообразные знания об отношениях. Выявляются отношения между различными типами и видами материальных объектов и процессов, между различными свойствами объектов и т.д. Отношения вещей, явлений, процессов многообразны и соответственно многоразличны знания об отношениях. Это могут быть, например, знания об отношениях между свойствами железа, из которого делается топор, и дерева, которое топор может разрубить. Но это могут быть и более сложные знания отношений между массой и ускорением тела, отношений между элементарными частицами внутри атома и т.п.

Поскольку знание направлено на выявление отношений между свойствами предметов, между самими предметами и процессами, в которые они включены, данные отношения становятся объектами познания. Но что это означает для понимания процесса познания, и в частности для понимания механизмов возникновения понятий и их роли в познании?

Уже в обыденной практической жизни мы постоянно имеем дело с отдельными конкретными предметами, которые существуют реально и могут быть непосредственно восприняты при помощи зрения, слуха, осязания. Но при этом мы обязательно выявляем отношения между предметами, а также фиксируем наше отношение к ним, что, например, видно в следующих простейших фразах: «Это дом», «этот дом красив», «роза красная» и т.д. Слова «дом», «красивый», «красная» могут быть отнесены не только к данному конкретному отдельному объекту, который мы непосредственно имеем в виду. Слово «дом» может быть отнесено ко всем весьма непохожим друг на друга зданиям, служащим человеку в качестве жилья. Слова «красивый», «красный» также могут быть отнесены к самым различным предметам, различным классам объектов: ведь красивы не только дома, красны не только розы.

Данные слова уже выражают и отражают отношения между конкретными предметами и явлениями, причем отражают их в обобщенной форме. Когда мы их употребляем, мы имеем в виду некоторые определенные общие свойства, характерные признаки различных предметов и явлении, во многих других измерениях весьма отличных друг от друга. Именно объективная общность свойств становится главным объектом познания. При этом процесс познания развертывается следующим образом: прежде всего мы опираемся на изучение реальных, конкретных предметов как материальных объектов, их действительных, объективно существующих качеств и признаков. Но одновременно происходит активный познавательный процесс: человек целенаправленно сопоставляет разные предметы, которые отнюдь не всегда непосредственно воздействуют друг на друга. Выполняя определенное действие с данными объектами и преследуя ту или иную практическую цель, человек сравнивает их, уподобляет друг другу в каком-либо определенном отношении, оставляя в стороне те отношения и связи, которые его в данный момент и в данном аспекте не интересуют. Человек как бы «рассекает» мыслью реальную целостность конкретного предмета, который всегда включен в самые различные отношения с другими предметами и признаками и потому потенциально представляет собой совокупность самых разнообразных свойств и признаков.

Человек при помощи своей мысли выделяет, как бы обособляет от целостных конкретных предметов такие отношения, которые объективно, сами по себе, и в качестве каких-то особых предметов не существуют. Но они оказываются важными для жизни и деятельности человека и человечества, а поэтому становятся специальными объектами его познавательной деятельности. Эти объекты, выделенные и познанные человеком, выражаются и фиксируются в словах-понятиях, подобных словам «дом», «человек», «красное», «красота» и т.д.

Например, красная роза и красная ткань — предметы во многих отношениях различные. Но когда человека интересует их цвет, он отвлекается от других свойств данных предметов. Он сравнивает эти предметы с точки зрения их цвета (при этом он нередко отвлекается и от оттенков цвета, которые тоже могут быть весьма различными). Объективные связи, отношения данных предметов, воплощенные в общность их цвета, фиксируются и отражаются в слове-понятии «красное».

Процессы, в ходе которых постепенно и последовательно образуются понятия, отражающие общие свойства предметов и явлений окружающего мира, измеряются многими столетиями и уходят в глубь веков. Прежде чем знание о тех или иных отношениях приобретает обобщенную форму и благодаря этому приобретает понятийное выражение, должны миллиарды раз осуществляться процессы сопоставления, сравнения, различения, мысленного «рассечения» и физического видоизменения объектов. Должны остаться в стороне все моменты, несущественные, второстепенные для данного отношения, для данной связи. В процессе человеческой деятельности знания должны быть освобождены и от чисто личных, индивидуальных моментов (чувства, переживания конкретных субъектов, их сугубо индивидуальные цели). Знание должно приобрести обобщенную форму и в том смысле, что в нем должны найти выражение общие объективные отношения, и в том смысле, что оно так или иначе должно приобрести объективное значение для множества людей. В этом случае результатами практической деятельности становятся не только конкретные предметы и явления, вновь созданные или преобразованные, но также и понятия, возникшие в ходе этого процесса и от него на данной стадии неотделимые. Затем созданные в ходе практической деятельности понятия становятся важным компонентом и формой этой деятельности. В последующих процессах использования они проверяются, уточняются и видоизменяются благодаря постоянному сопоставлению с конкретными объектами и отношениями, принадлежащими к данному типу.

Когда мы говорим о конкретном человеке или группах, общностях людей, мы привычно и естественно употребляем слово «человек». В большинстве случаев (более осознанно или менее осознанно) мы связываем это слово с каким-либо знанием общих свойств всех человеческих существ, их отличия от других объектов природы, от животных и т. д. Когда слово выступает в единстве с таким (более полным или менее полным, более расчлененным или менее расчлененным) знанием, оно как раз и фигурирует как понятие. Понятия — такие воплощенные в словах продукты социально-исторического процесса познания, которые выделяют и фиксируют общие существенные свойства, отношения предметов и явлений, а благодаря этому одновременно суммируют важнейшие знания о способах действия с данными группами предметов и явлений. Без понятий человеческое познание было бы невозможно. Если бы в ходе длительного исторического процесса человеческого познания не выработались и не закрепились такие обобщенные формы мысли, то каждый человек — в каждом поколении — вынужден был бы вновь и вновь описывать, сопоставлять и выражать отдельным словом каждую конкретную вещь, факт, явление. Пользуясь словами-понятиями, мы в сокращенной форме аккумулируем и используем итоги многовекового практического опыта человечества.

До сих пор мы говорили преимущественно о таких понятиях, которые фиксируют общие свойства материальных объектов. «Красное» — это понятие, отражающее общее свойство некоторых чувственно-наблюдаемых вещей и их отличие от других, иначе окрашенных материальных предметов. Когда же мы, далее, фиксируем не только различие красных, зеленых, желтых и т.п. предметов, но и их тождество, сходство, то на первый план выступает их объективное свойство быть так или иначе окрашенными, то есть свойство цвета. Формируется (наряду с понятиями «красного», «зеленого») также понятие «цвета», имеющее еще более общий характер, отражающее еще более общую связь. Для его образования, очевидно, надо уже так или иначе понимать связь и различие между конкретными красными предметами и красным вообще, то есть различие и связь между отдельным и общим. Понятие «цвета» учитывает не только общие свойства всех окрашенных вещей, но устанавливает отношения между ними и между словами-понятиями, фиксирующими отношения разных цветов: «красного», «зеленого», «желтого» и т.п. Такого рода слова-понятия фиксируют общие отношения вещей и явлений, но сами они уже являются не конкретными материальными, а идеальными, обобщенными объектами познания; при этом «уровень» или степень отвлечения от конкретности материальных предметов и их чувственно наблюдаемых свойств могут быть различными.

И все же применительно к тем понятиям, которые возникают и используются именно в непосредственном процессе материально-практической деятельности, необходимо вновь подчеркнуть их связь с чувственным познанием, наблюдением, чувственно-образным отражением действительности. Образные формы отражения свойств предметного мира сами уже заключают в себе первые этапы и формы обобщения. Например, если мы имеем в сознании образ собаки, то этот последний уже является довольно сложным результатом чувственного опыта — в нем так или иначе синтезированы черты разных собак, которых мы могли наблюдать. Образную форму всегда имеют и наши более общие, отвлеченные и целостные представления (о родине, о том или ином городе, стране и т.д.). При помощи понятий процесс обобщения не только продолжается: связь понятия со всей совокупностью вполне определенных предметов данного класса становится более опосредованной. Понятия «собака», «дерево», «стул», в отличие от соответствующих образов, могут быть лишены черт конкретности. И все же понятием (а не простым словом, простой совокупностью звуков) оно является только благодаря тому, что с его помощью мы вновь и вновь осваиваем, используем, обозначаем (а значит, указываем для других людей) соответствующие объекты и их отношения. В понятии (то есть в слове, которое тесно связано с совокупностью знаний) уже обобщаются и фиксируются такие знания, которые позволяют нам практически действовать с предметами соответствующего класса. Понятия как бы дают правила, некоторую сокращенную схему чувственно-практического действия. В этом — специфическая особенность понятий, которые формируются в ходе чувственно-предметной деятельности.

Обратим особое внимание на те действия, которые имеют место в процессе образования понятий такого рода. Строго взаимосвязанные действия отвлечения, сравнения и сопоставления, выделения того общего свойства, которое присуще необозримому множеству предметов и целым классам предметов, в философии именуются абстрагированием, а результаты познания, получаемые в итоге, называются абстракциями. При абстрагировании человек исходит из объективных, действительных свойств объектов и явлений и из их реальных отношений друг к другу; фиксируется их действительное, независимо от сознания существующее единство. Но при этом деятельность отвлечения и объединения, синтезирования свидетельствует о мощи и активности человеческого познания, о возникновении особого типа деятельности, особого типа познания, направленного на фиксирование отношений. Необходимо еще и еще раз подчеркнуть, что установление отношений, их познание, усовершенствование таких знаний и их использование в практике — дело весьма привычное и повседневное. Это процесс, который ежедневно и ежечасно осуществляют люди в своей жизни и который приводит к очень важным не только материальным, но и идеальным результатам. Мы воздействуем при помощи одних предметов на другие, потому что уже знаем или можем предположить, а затем точно узнать, в каком отношении они находятся друг с другом.

Древний человек был окружен в принципе теми же материалами природы, что и современный человек. Ему, например, попадались куски железа. Но человек не сразу понял, что из того материала, который содержится в этих кусках, можно сделать топор. Лишь после многих разрозненных, часто случайных действий люди обнаружили, что этот материал — железо — в силу особых свойств пригоден для обработки других предметов. Таким образом, изготовление орудий означает установление и осознание прочных отношений между используемыми для орудия материалами и некоторыми другими объектами материального мира. Человек использует данные материалы для постройки дома потому, что он уже знает отношение между необходимыми для постройки материалами и результатом — построенным домом.

Обнаружить, раскрыть эти отношения человеку помогает практический процесс активного использования одних предметов для воздействия на другие. Одновременно это процесс повторения, воспроизведения определенных действий, выявления некоторых прочных, устойчивых, повторяющихся отношений. Такие отношения определяются как существенные или закономерные объективные отношения и связи.

В процессе исторического развития деятельность по образованию и использованию понятий, первоначально включенная в непосредственную практическую деятельность и существовавшая только в этом виде, приобретает более сложные формы, а затем выделяется — очень медленно и постепенно — в самостоятельную деятельность.

Возьмем, к примеру, процесс познания количественных отношений. Сегодня он достиг очень важных научных и практических результатов: математизация знания есть одна из главных объективных тенденций развития наук в эпоху научно-технической революции. Вместе с тем многие понятия и представления о количественных отношениях приобрели такую абстрактность и отвлеченность, что иногда истолковываются как совершенно «свободные» и «произвольные» творения человеческого ума. Но нельзя забывать, что познание количественных отношений с давних пор было вплетено в практическую предметную деятельность человека и до сих пор продолжает развиваться также и в этой форме.

В ходе этого процесса люди с давних пор сначала научились сопоставлять, измерять определенные материальные объекты, потом уловили общность между своими действиями, направленными на измерение и пересчет различных объектов, и, подвергнув анализу эти действия, установили количественные отношения между самими материальными объектами. В их сознании сформировались знания о количественных отношениях, которые приобрели обобщенную форму, знаковое выражение и стали важнейшим фактором дальнейшей практической деятельности. Лишь впоследствии выделились особые группы людей, которые стали носителями знания о количественных отношениях и накопили специальные навыки работы с числами. Эти люди сначала занимались измерением земельных участков, подсчетом предметов и вещей, предназначенных для распределения между членами общины или для торговли и обмена; от этой деятельности лишь на сравнительно позднем этапе развития обособился тип деятельности, непосредственным и основным объектом которой стали сами числовые и геометрические отношения, рассматриваемые и изучаемые уже отдельно от исчисляемых и измеряемых предметов. Так возникла математика, древнейшая из наук. И сегодня деятельность по образованию и использованию понятий о количественных отношениях продолжает существовать в двух формах.

Во-первых, познавая объективные количественные характеристики материальных тел, предметов, процессов развития природы и общества, человек и сегодня привычно употребляет такие слова, как «меньше», «больше», «равны» и т.д. Человек повседневно пользуется числами. Именно в результате миллионы раз повторявшегося взаимодействия с различными материальными объектами человек выделил, познал количественные их характеристики и соотношения, обозначил их особыми языковыми знаками (знаки чисел 1, 3, 5…, операций «больше», «меньше», «равны» и т.д.). И сегодня он употребляет, использует на практике и уточняет «количественные» понятия.

Что же касается математики, то она уже имеет дело с различными результатами человеческого познавательного процесса, то есть со знаниями. Поскольку она использует знания, представления о количественных отношениях в процессе последующего, более глубокого осознания этих отношений, поскольку она выясняет, как соотносятся друг с другом сами числа, — происходит превращение «количественных понятий», то есть обобщенных знаний об отношениях объектов, в особые объекты познания. Создав математику, человек может работать непосредственно с числами как с объектами, на которые направлено его познание; он может — в результате работы с числами — получать новые формулы, выявлять определенные математические закономерности, то есть приобретать новые знания.

В пределах же гносеологии необходимо, во-первых, подчеркнуть значение и специфику процесса образования и функционирования понятий и, во-вторых, учитывать, что в ходе развития истории постепенно складывается особая деятельность, цель которой — формирование, изменение знаний, то есть формирование и изменение понятий, идей, теоретических концепций. Следовательно, в процессе общественного разделения труда возникает особый тип деятельности, который в конечном счете связан с задачей практического использования, изменения мира природы и общества, но который своей главной и непосредственной целью имеет производство теоретического знания (а также хранение, накопление, передачу, распространение знаний, обучение знанию). Это и есть специальная деятельность по созданию общих понятий, идей, принципов, которая в масштабах общества так или иначе организована в особый процесс.

Творчество и интуиция. В процессе познания наряду с рациональными операциями и процедурами участвуют и нерациональные. Это не означает, что они не совместимы с рациональностью, то есть иррациональны. Нерациональные процедуры и операции производятся различными участками мозга на основе особых биосоциальных закономерностей, которые действуют независимо от воли и сознания человека. В чем же специфика нерациональных механизмов познания? Зачем они нужны, какую роль играют в процессе познания? Для ответа на эти вопросы нам нужно выяснить, что такое интуиция и творчество.

В реальной жизни люди сталкиваются с быстро меняющимися ситуациями. Поэтому наряду с решениями, основанными на общепринятых нормах поведения, им приходится принимать нестандартные решения. Такой процесс обычно и называется творчеством.

Платон считал творчество божественной способностью, родственной особому виду безумия. Христианская традиция считала творчество высшим проявлением божественного в человеке. И. Кант усматривал в творчестве отличительную черту гения и противопоставлял творческую деятельность рациональной. С точки зрения Канта, рациональная деятельность, например научная, — удел в лучшем случае таланта, но подлинное творчество, доступное великим пророкам, философам или художникам, — всегда удел гения. Огромное значение придавали творчеству как особой личностной характеристике философы-экзистенциалисты. Представители глубинной психологии 3. Фрейд, К. Г. Юнг, немецкий психиатр Э. Кречмер, автор книги «Гениальные люди», относя творчество целиком к сфере бессознательного, гипертрофировали его неповторимость и невоспроизводимость и, по существу, признавали его несовместимость с рациональным познанием.

Механизмы творчества до сих пор изучены еще недостаточно. Тем не менее можно с определенностью сказать, что творчество представляет собой продукт биосоциальной эволюции человека. Уже в поведении высших животных наблюдаются, хотя и в элементарной форме, акты творчества. Крысы после многочисленных попыток находили выход из крайне запутанного лабиринта. Шимпанзе, обучавшиеся языку глухонемых, усваивали не только несколько сот слов и грамматические формы, но и конструировали иногда отдельные, совершенно новые предложения, встречаясь с нестандартной ситуацией, информацию о которой они хотели передать человеку. Очевидно, что возможность к творчеству заложена не просто в биофизической и нейрофизиологической структурах мозга, но в его «функциональной архитектонике». Она представляет собой особую систему организованных и взаимосвязанных операций, осуществляемых различными участками мозга. С их помощью вырабатываются чувственные образы и абстракции, переработка знаковой информации, хранение информации в системе памяти, установление связей между отдельными элементами и блоком памяти, вызов хранимой информации из памяти, группировка и перегруппировка (комбинирование) различных образов и абстрактных знаний и т.д. Поскольку по своей биологической и нейрофизиологической структуре мозг человека качественно сложнее мозга всех высших животных, то и его «функциональная архитектоника» качественно сложнее. Это обеспечивает необычайную, практически не поддающуюся оценке возможность переработки новой информации. Особую роль здесь играет память, то есть хранение ранее полученной информации. Она включает оперативную память, постоянно употребляемую в познавательной и предметно-практической деятельности, краткосрочную память, которая на небольшие интервалы времени может быть задействована для решения часто повторяющихся однотипных задач; долгосрочную память, хранящую информацию, которая может понадобиться в больших интервалах времени для решения относительно редко возникающих проблем.

В каком же соотношении находятся рациональный и творческий процессы в познавательной и практической деятельности? Деятельность людей целесообразна. Для достижения определенной цели приходится решать ряд задач и подзадач. Одни из них могут быть решены с помощью типовых рациональных приемов. Для решения других требуется создание или изобретение нестандартных, новых правил и приемов. Это происходит, когда мы сталкиваемся с принципиально новыми ситуациями, не имеющими точных аналогов в прошлом. Вот здесь-то и необходимо творчество. Оно представляет собой механизм приспособления человека в бесконечно разнообразном и изменчивом мире, механизм, обеспечивающий его выживание и развитие. При этом речь идет не только о внешнем, объективном, но и о внутреннем, субъективном мире человека, бесконечном разнообразии его переживаний, психических состояний, настроений, эмоций, фантазий, волевых актов и т.д. Эта сторона дела не может быть охвачена рациональностью, включающей в свой состав гигантское, но все же конечное число правил, норм, стандартов и эталонов. Поэтому творчество не противоположно рациональности, а является ее естественным и необходимым дополнением. Одно без другого просто не могло бы существовать. Творчество поэтому не иррационально, то есть не враждебно рациональности, не антирационально, как думали многие мыслители прошлого, оно не от бога, как думал Платон, и не от дьявола, как полагали многие средневековые теологи и философы. Напротив, творчество, протекая подсознательно или бессознательно, не подчиняясь определенным правилам и стандартам, в конечном счете на уровне результатов может быть консолидировано с рациональной деятельностью, включено в нее, может стать ее составной частью или в ряде случаев привести к созданию новых видов рациональной деятельности. Это касается и индивидуального, и коллективного творчества. Так, художественное творчество Микеланджело, Шостаковича, научное творчество Галилея, Коперника, Лобачевского стало составной частью культуры и науки, хотя в своей непосредственной изначальной форме оно не соответствовало устоявшимся шаблонам, стандартам и эталонам.

Любой человек в той или иной мере обладает творческими способностями, то есть способностями к выработке новых приемов деятельности, к овладению новыми знаниями, формулировке проблем, познанию неизвестного. Каждый ребенок, познавая новый для него окружающий мир, овладевая языком, нормами и культурой, по существу, занимается творчеством. Но с точки зрения взрослых, он овладевает уже известным, обучается уже открытому, проверенному. Поэтому новое для индивида не всегда является новым для общества. Подлинное же творчество в культуре, политике, науке и производстве определяется принципиальной новизной полученных результатов в масштабах их исторической значимости.

Что же образует механизм творчества, его пружину, его отличительные особенности? Важнейшим из таких механизмов является интуиция. Древние мыслители, например Демокрит и особенно Платон, рассматривали ее как внутреннее зрение, особую высшую способность ума. В отличие от обычного чувственного зрения, дающего информацию о преходящих явлениях, не представляющих большой ценности, умозрение, согласно Платону, позволяет подняться до постижения неизменных и вечных идей, существующих вне и независимо от человека. Декарт считал, что интуиция позволяет отчетливо и ясно усматривать идеи, заключенные в нашей душе. Но как именно «устроена» интуиция, никто из них не пояснял. Несмотря на то что последующие поколения европейских философов по-разному толковали интуицию (Фейербах, например, считал, что она коренится не в усмотрении высших идей, а в самой чувственности человека), мы до сих пор очень мало продвинулись в понимании ее природы и механизмов. Именно поэтому интуиция и связанное с ней творчество не могут быть в сколько-нибудь полной и удовлетворительной форме описаны системой правил. Однако современная психология творчества и нейрофизиология позволяют с уверенностью утверждать, что интуиция включает в себя ряд определенных этапов. К ним относятся: 1) накопление и бессознательное распределение образов и абстракций в системе памяти; 2) неосознанное комбинирование и переработка накопленных абстракций, образов и правил в целях решения определенной задачи; 3) четкое осознание задачи; 4) неожиданное для данного человека нахождение решения (доказательство теоремы, создание художественного образа, нахождение конструкторского или военного решения и т.д.), удовлетворяющего сформулированной задаче. Нередко такое решение приходит в самое неожиданное время, когда сознательная деятельность мозга ориентирована на решение других задач, или даже во сне. Известно, что знаменитый математик Пуанкаре нашел важное математическое доказательство во время прогулки по берегу озера, а Пушкин придумал нужную ему поэтическую строку во сне. Однако ничего таинственного в творческой деятельности нет, и она подлежит научному изучению. Эта деятельность осуществляется мозгом, но она неидентична набору выполняемых им операций. Ученые обнаружили так называемую право-левую асимметрию мозга. Экспериментально было доказано, что у высших млекопитающих правое и левое полушария мозга выполняют разные функции. Правое в основном перерабатывает и хранит информацию, ведущую к созданию чувственных образов, левое же осуществляет абстрагирование, вырабатывает понятия, суждения, придает информации смысл и значение, вырабатывает и хранит рациональные, в том числе логические, правила. Целостный процесс познания осуществляется в результате взаимодействия операций и знаний, выполняемых этими полушариями. Если в результате болезни, травмы или хирургического вмешательства связь между ними нарушается, то процесс познания становится неполным, неэффективным или вообще невозможным. Однако право-левая асимметрия возникает не на нейрофизиологической, а на социально-психологической основе в процессе воспитания и обучения. Она связана также с характером предметно-практической деятельности. У детей она четко фиксируется лишь в возрасте четырех-пяти лет, а у левшей функции полушарий распределены противоположным образом: левое полушарие выполняет функции чувственного, а правое — абстрактного рационального познания.

В процессе творчества и интуиции совершаются сложные функциональные переходы, в которых на каком-то этапе разрозненная деятельность по оперированию абстрактными и чувственными знаниями, соответственно осуществляемая левым и правым полушариями, внезапно объединяется, приводя к получению искомого результата, к озарению, к некоему творческому воспламенению, которое воспринимается как открытие, как высвечивание того, что ранее находилось во мраке бессознательной деятельности. Именно это имел в виду Борис Пастернак, когда писал в стихотворении «После грозы»:

Не потрясенья и перевороты

Для новой жизни очищают путь,

А откровенья, бури и щедроты

Души воспламененной чьей-нибудь.

Объяснение и понимание. Теперь мы можем обратиться к важнейшим познавательным процедурам объяснения и понимания.

Обычно они рассматриваются как совпадающие или пересекающиеся процессы. Однако анализ человеческого познания, интенсивно проводившийся во второй половине XIX и на всем протяжении XX века, выявил между ними существенные различия. Неокантианцы В. Виндельбанд, Г. Риккерт и другие утверждали, что познание природы в корне отличается от познания общества и человека. Явления природы, считали они, подчиняются объективным законам, явления же социальной жизни и культуры зависят от совершенно индивидуальных особенностей людей и неповторимых исторических ситуаций. Поэтому познание природы является генерализирующим, или обобщающим, а познание социальных явлений индивидуализирующим. Соответственно для естествознания основная задача — подведение единичных фактов под общие законы, а для социального познания главным является постижение внутренних установок, мотивов деятельности и скрытых смыслов, определяющих поступки людей. На основании этого В. Дильтей утверждал, что основным методом познания в естественных науках является объяснение, а в науках о культуре и человеке — понимание. Верно ли это? В действительности в таком подходе есть как правильные, так и ошибочные моменты. Верно, что современное естествознание стремится установить прежде всего законы явлений и подвести под них единичные эмпирические знания. Неверно же, что науки об обществе не отражают объективных законов и не пользуются ими для объяснения социально-исторических явлений и деятельности индивидов. Верно, что понимание взглядов, мнений, убеждений, верований и целей других людей — чрезвычайно сложная задача, тем более что многие люди неправильно или не до конца понимают самих себя, а иногда намеренно стремятся ввести в заблуждение. Неверно, что понимание неприменимо к явлениям природы. Каждый, кто изучал естественные или технические науки, не раз убеждался, как трудно и как важно понять то или иное явление, закон или результат эксперимента. Поэтому объяснение и понимание — два взаимодополняющих познавательных процесса, используемых и в естественно-научном, и в социальном, и в техническом познании.

Теория познания различает структурные объяснения, отвечающие на вопрос, как устроен объект, например каков состав и взаимосвязь элементарных частиц в атоме; функциональные объяснения, отвечающие на вопрос, как действует и функционирует объект, например животное, индивидуальный человек или определенный производственный коллектив; причинные объяснения, отвечающие на вопрос, почему возникло данное явление, почему именно данный набор факторов привел к такому-то или другому следствию, и т.д. При этом в процессе объяснения мы используем уже имеющиеся знания для объяснения других. Переход от более общих знаний к более конкретным и эмпирическим и составляет процедуру объяснения. Причем одно и то же явление может объясняться иногда по-разному, в зависимости от того, какие законы, концепции и теоретические взгляды положены в основу объяснения. Так, вращение планет вокруг Солнца можно объяснить — исходя из классической небесной механики — действием сил притяжения. Исходя же из общей теории относительности — искривлением околосолнечного пространства в поле его тяготения. Какое из этих объяснений более правильное, решает физика. Философская же задача состоит в исследовании структуры объяснения и условий, при которых оно дает правильные знания объясняемых явлений. Это подводит нас вплотную к вопросу об истинности знаний. Знания, которые служат основанием для объяснения, называются «объясняющими». Знания, которые ими обосновываются, называются «объясняемыми». В качестве объясняющего могут выступать не только законы, но и отдельные факты. Например, факт катастрофы атомного реактора может дать объяснение факту повышения радиоактивности атмосферы над близлежащей территорией. В качестве объясняемого могут выступать не только факты, но и законы меньшей общности. Так, известный из курса элементарной физики закон Ома может быть объяснен либо на основе так называемой модели электронного газа Лоренца — Друде, либо на основе еще более фундаментальных законов квантовой физики.

Что же дает нам процесс объяснения? Он, во-первых, устанавливает более глубокие и прочные связи между различными системами знаний, что позволяет включать в них новые знания о законах и отдельных явлениях природы. Во-вторых, он позволяет осуществлять предвидение и предсказание будущих ситуаций и процессов, поскольку логическая структура объяснения и предвидения в общем сходна. Отличие же заключается в том, что объяснение относится к фактам, событиям, процессам или закономерностям, существующим или имевшим место в прошлом, тогда как предсказание относится к тому, что должно произойти в будущем. Предсказание и предвидение — необходимая основа для осуществления планирования и проектирования социальной и производственно-практической деятельности. Чем правильнее, глубже и обоснованнее наше предвидение возможных событий, тем эффективнее могут оказаться наши действия.

Чем же отличается понимание от объяснения? Нередко говорят, что для понимания какого-то явления это явление следует объяснить. Но точно так же говорят, что то или иное объяснение бывает понятным или непонятным, что объяснить можно лишь то, что понятно, и т.д. Чтобы избежать этой путаницы, следует уяснить, что на всех этапах нашей познавательной деятельности нам постоянно приходится сталкиваться с чем-то неизвестным, знание о чем у нас отсутствует. В этих случаях мы и говорим, что данное явление непонятно, что мы о нем ничего или почти ничего не знаем. Мы можем, например, не понимать те или иные древние тексты, потому что нам неизвестен данный язык или непонятны отдельные выражения, так как неясно, какой смысл вкладывал в них автор. Наконец, мы можем не понимать тех или иных особенностей рассуждения или аргументации, потому что нам недостаточно известна культура, особенности эпохи, исторические детали времени, когда создавался интересующий нас текст. Автор и читатель могут быть разделены многими столетиями, принадлежать к разным языковым и культурным группам. Все это создает трудности для понимания. Именно из необходимости решать такие проблемы и возникла особая наука о понимании — герменевтика. Ее виднейшие представители — Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, X. Г. Гадамер, Э. Бетти, П. Рикёр и другие — сформулировали и основную трудность процесса понимания. Чтобы понять письменный или устный текст, надо понимать смысл и значение каждого слова, каждого понятия, каждого предложения или текстового отрывка, которые им придавали авторы. Но, с другой стороны, чтобы понять эти детали и части, необходимо понимать смысл и значение содержащего их контекста, так как смысл и значение частей зависят от смысла и значения целого. Эта сложная зависимость получила название «герменевтический круг». С такой ситуацией мы встречаемся не только при изучении текста, но и в устном общении.

Понимание — это не единичный акт, а длительный и сложный процесс. Мы постоянно переходим от одного уровня понимания к другому. При этом осуществляются такие процедуры, как интерпретация — первоначальное приписывание информации смысла и значения; реинтерпретация — уточнение и изменение смысла и значения; конвергенция — объединение, слияние прежде разрозненных смыслов и значений; дивергенция — разъединение прежде единого смысла на отдельные подсмыслы; конверсия — качественное видоизменение смысла и значения, их радикальное преобразование и т.д. Понимание, следовательно, представляет собой реализацию многих процедур и операций, обеспечивающих многократное преобразование информации при переходе от незнания к знанию. Создание абстракций высших уровней и объединение их в различные концептуальные схемы представляет собой своего рода витки спирали, движение по которой сопровождается возвратом к старому, выработкой новых признаков, их количественным накоплением, качественными преобразованиями, постоянным разрешением возникающих смысловых противоречий.

Процесс понимания состоит не только в усвоении знаний, уже выработанных другими людьми или эпохами, но и в конструировании на основе ряда сложных преобразований принципиально новых знаний, не существовавших ранее. В таких случаях понимание носит творческий характер и представляет собой переход от интуитивного мышления к рациональному познанию. Именно так, например, происходила выработка понятий кварка, суперсимметрии в современной физике.

3. Теория истины

Содержание:

• Что есть истина ?

• Истина как процесс

• Истина, оценки, ценности: факторы, стимулирующие и искажающие истину

 

Что есть истина? Для того чтобы знания, полученные в процессе познания, были полезны, помогали ориентироваться в окружающей действительности и преобразовывать ее в соответствии с намеченными целями, они должны находиться с ней в определенном соответствии. Проблема соответствия знаний объективной реальности известна в философии как проблема истины. Вопрос о том, что такое истина, по существу, вопрос о том, в каком отношении находится знание к внешнему миру, как устанавливается и проверяется соответствие знаний и объективной реальности.

Чтобы установить соответствие длины двух стержней, достаточно приложить их друг к другу. Чтобы установить соответствие фотографии и оригинала, необходимо, чтобы они вызывали у нас сходные зрительные ощущения. Но как установить соответствие знаний, выражаемых в символической знаковой форме, физическим процессам, историческим событиям, процессам, происходящим в сознании других людей, в мире их внутренних переживаний?

В структуре знания мы можем выделить два слоя. Один из них зависит от специфики биологической и социальной организации человека, особенностей его нервной системы, органов восприятия, мозга, способа переработки информации, своеобразия данной культуры, исторической эпохи и языка. Другой зависит от объективной реальности, от специфики явлений и процессов, отражаемых познанием. Эти два слоя находятся в определенном отношении друг к другу. Главным в совокупности вопросов, возникающих в этом свете, является вопрос: можем ли мы выделить в наших знаниях содержание, не зависящее ни от индивидуального человека, ни от человечества, и если можем, то как в таком случае определить меру соответствия этого содержания объективной реальности? Этот вопрос является основным в проблеме истинности знания.

Каким же способом можно отделить в наших знаниях то, что не зависит от человека и человечества, от того, что зависит? В истории философии отмечалось наличие двух таких способов. К первому относятся логический анализ знаний и ведущих к нему размышлений. Платон, например, считал, что истинным может быть лишь знание о вечных и неизменных идеях. Но при таком подходе мы отказываем в истинности всем знаниям о материальных изменчивых процессах, знаниям о природе и обществе, ибо эти знания, которые Платон называл мнениями, не могут быть получены, а тем более проверены путем чистого умозрения и одних лишь логических рассуждений. Ко второму способу относятся чувственное созерцание, наблюдение. Однако чувственное восприятие не может дать нам абстрактных знаний, например математических истин, а тем более не может служить средством их проверки, критерием их соответствия действительности. Как, спрашивается, на основе зрительного восприятия установить истинность многомерной (например, пятимерной) геометрии, если реальные физические объекты, доступные зрению и осязанию, трехмерны? К тому же чувственные образы сугубо субъективны. Они зависят от воспринимающего индивида, состояния его нервной системы, условий наблюдения, степени подготовки, социально-культурных факторов и т.д. Именно это дало основание Ф. Бэкону сказать: «Истина — дочь времени», но если так, то это означает, что она лишена объективного содержания, не зависящего от человека и человечества. Поэтому Т. Гоббс, пытавшийся в какой-то степени синтезировать бэконовский эмпиризм и рационализм Р. Декарта, предложил другую формулу: истина — дочь разума, подчеркивая этим независимость истины от временных, привходящих обстоятельств. Отсутствие единства в понимании истины и ее критериев как раз и заставило Канта сказать, что выявление объективного критерия истинности знания составляет центральную задачу философии.

Для того чтобы можно было выявить этот критерий, немаловажную роль играет то обстоятельство, что информация, поступающая в мозг человека, отражает не просто природные и социальные объекты и процессы сами по себе. Она фиксирует их в процессе взаимодействия и изменения этих объектов самим человеком, осуществляющим предметно-орудийную или более широкую социальную деятельность. В свою очередь, знания, выработанные человеком, применяются для ориентации в объективном мире, для преобразования природных и социальных ситуаций в той или иной форме деятельности.

Не противостоя сознанию, практика является его основой и вместе с тем включает в себя сознательную деятельность. Немаловажно и то, что практику надо брать во всем ее объеме, во всей сложности, подвижности, противоречивости, в тенденциях ее развития.

Это непростая задача, поэтому столь важно избежать здесь вульгаризаторства и упрощенчества. Основное, что можно вывести из такого понимания критерия истины, — это взгляд на ее изменчивость, ибо: 1) объективный мир, отражаемый в знании, постоянно изменяется и развивается; 2) практика, на основе которой осуществляется познание, и все задействованные в ней познавательные средства изменяются и развиваются; 3) знания, вырастающие на основе практики и проверяемые ею, постоянно изменяются и развиваются, и, следовательно, в процессе постоянного изменения и развития находится и истина.

Истина как процесс. Истинное знание, как и сам объективный мир, развивается. В средние века люди считали, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. Было ли это ложью или истиной? То, что человек наблюдал движение светил с единственного «наблюдательного пункта» — Земли, приводило к неправильному выводу о том, что Солнце и планеты вращаются вокруг нее. Здесь видна зависимость наших знаний от субъекта познания, но было в данном утверждении и содержание, не зависящее ни от человека, ни от человечества, а именно знание о том, что светила Солнечной системы движутся. В этом заключалась крупица объективной истины. В учении Коперника утверждалось, что центром нашей планетарной системы является Солнце, а планеты и Земля вращаются вокруг него по концентрическим окружностям. Здесь уже доля объективного содержания была гораздо выше, чем в прежних представлениях, но далеко не все полностью соответствовало объективной реальности, так как для этого не хватало астрономических наблюдений. Кеплер, опираясь на наблюдения своего учителя Тихо Браге, показал, что планеты вращаются вокруг Солнца не по окружностям, а по эллипсам. Это было еще более истинным, еще более верным знанием. Современная астрономия вычислила траектории и законы вращения планет еще точнее. Из данных примеров явствует, что истина исторически развивается. С каждым новым открытием ее полнота возрастает.

Форму выражения истины, зависящую от конкретных исторических условий, характеризующую степень ее точности, строгости и полноты, которая достигнута на данном уровне познания, называют относительной истиной. Таким образом, все развитие человеческого познания, в том числе и науки, есть постоянная смена одних относительных истин другими, более полно и точно выражающими истину. Процесс познания представляется все более полным и точным.

Совершенно полное, точное, всестороннее, исчерпывающее знание о каком-либо явлении называют абсолютной истиной. Часто спрашивают, можно ли достичь и сформулировать абсолютную истину? Агностики на этот вопрос отвечают отрицательно. В доказательство они ссылаются на то, что в процессе познания мы имеем дело лишь с относительными истинами. Каждая из них, рассуждают они, оказывается со временем не вполне точной и полной, как в примере с Солнечной системой. Следовательно, полное, исчерпывающее знание недостижимо. И чем сложнее то или иное явление, тем труднее достичь абсолютной истины, то есть полного, исчерпывающего знания о нем. И тем не менее абсолютная истина существует; и ее надо понимать как тот предел, ту цель, к которой стремится человеческое познание. Каждая относительная истина — это ступенька, шаг, приближающий нас к этой цели.

Таким образом, относительная и абсолютная истины — это лишь разные уровни, или формы, истины. Наше знание всегда относительно, так как зависит от уровня развития общества, техники, состояния науки и т.д. Чем выше уровень нашего познания, тем полнее мы приближаемся к абсолютной истине. Но процесс этот может длиться бесконечно, ибо на каждом этапе исторического развития мы открываем новые стороны и свойства в окружающем нас мире и создаем о нем все более полные и точные знания. Этот постоянный процесс перехода от одних относительных форм объективной истины к другим — важнейшее проявление развития процесса познания. Таким образом, каждая относительная истина содержит в себе долю абсолютной. И наоборот: абсолютная истина — это предел бесконечной последовательности истин относительных.

Истина, оценки, ценности; факторы, стимулирующие и искажающие истину. Наше знание имплицитно, то есть в неявном виде, всегда содержит в себе сложную систему правил, в том числе и правила прагматические. Это значит, что из определенного вида знании можно извлечь определенные указания, рекомендации или нормы деятельности. Так, из утверждения «дом стоит на горе» можно вычитать правило: «тот, кто желает попасть в данный дом, должен подняться на данную гору». Если первое утверждение истинно, то правило, точнее его практическое осуществление, позволяет одновременно решить две задачи: подтвердить истинность правила и достичь цели.

«Истина» и «ложь» — это особые оценки, с помощью которых мы отделяем знания, соответствующие объективной реальности, от несоответствующих ей. Но существуют и другие социально значимые оценки знания. В повседневной, производственной, социальной, политической и т.п. деятельности знания могут оцениваться как «полезные» и как «бесполезные». Причем полезность и истинность знаний совпадают далеко не всегда. Когда один рыбак говорит другому, что надо выходить на рыбалку сразу после восхода солнца, то это практически полезное знание. Однако утверждение, что вращается Солнце, а не Земля, с точки зрения современной астрономии ложно. Тем не менее в прагматическом смысле для решения данной задачи это несущественно. Бывает и так, что истинное знание в конкретной ситуации оказывается совершенно бесполезным. Так, правильный диагноз при отсутствии соответствующих лекарственных средств может оказаться бесполезным для данного больного. Какая-либо истинная теорема, доказанная в высших разделах абстрактной математики, может не найти себе применения в научной или производственной практике и с этой точки зрения будет также оцениваться как бесполезная. В некоторых ситуациях оценка знаний как полезных и бесполезных может оказаться решающей. Это касается прежде всего ряда технических и инженерно-производственных проблем. В одних случаях мы можем предпочесть знание, ведущее к более дешевой конструкции (если мы ограничены в средствах), в других — знания, обеспечивающие хотя и более дорогое, но более быстрое решение, если главное — выигрыш во времени.

Связь между истинностью и полезностью знаний непростая и неоднозначная. В этом пункте теория познания должна учитывать реальный социальный и культурный контекст, в котором вырабатываются и используются знания. Бывают ситуации, когда знания намеренно или ненамеренно, бессознательно, искажаются, так как такое искажение оказывается полезным тем или иным социальным группам и лицам для достижения групповых целей, поддержания власти, достижения победы над противником или оправдания собственной деятельности. В первую очередь это касается знаний, относящихся к социально-исторической действительности и непосредственно затрагивающих вопросы мировоззрения, идеологии, политики и т.д.

Особую роль играет отношение к такого рода знаниям в тот период, когда разрабатывается концепция развития различных сфер общества, от которой зависят сами судьбы развития страны, народа. В этом случае историческая истина и социальная польза должны пониматься, как то, что выгодно подавляющему большинству членов общества, а не отдельным группам, стоящим у власти. Поэтому исследование взаимоотношений таких оценок познания, как полезность и истинность, бесполезность и ложность, «выгодность» или «невыгодность», составляет важную задачу теории познания, особенно при исследовании практической реализации наиболее актуальных видов и форм знания.

18. ПОЗНАНИЕ МИРА. ПОНЯТИЕ И КРИТЕРИИ ИСТИНЫ. Обществознание: Шпаргалка

Читайте также

1.4. Понятие истины, ее критерии

1.4. Понятие истины, ее критерии Гносеология – философская наука, в которой изучаются проблемы природы познания и его возможности. Агностицизм – философское учение, отрицающее полностью или частично возможности познания мира. Гностицизм – философское учение, признающее

Лекция № 6. Познание

Лекция № 6. Познание Основные точки зрения на процесс познанияПознание представляет собой форму активной деятельности людей, направленную на приобретение знаний о мире. Знание – это результат познавательной деятельности, выраженный в идеальных образах и закрепленный

Лекция № 25. Критерии истины

Лекция № 25. Критерии истины Вопрос о возможности разграничения истины и заблуждения всегда интересовал познающую мысль. Собственно в этом и заключается вопрос о критерии истины. В истории философии и науки высказывались различные точки зрения на сей счет. Так, Декарт

Лекция № 26. Красота и ценность истины (единство красоты, истины и добра)

Лекция № 26. Красота и ценность истины (единство красоты, истины и добра) Бесспорно, признание таких вечных ценностей, как истина, красота и добро (и каждая ценность по отдельности), является отличительным признаком гуманного в человеке. Известные разногласия дают себя

30. Понятие и критерии охраноспособности изобретения

30. Понятие и критерии охраноспособности изобретения Изобретение – техническое решение, признаваемое в качестве изобретения государством и охраняемое им в соответствии с действующим в каждой стране законодательством. Изобретение само по себе нематериально, однако

32. Понятие и критерии охраноспособности полезной модели

32. Понятие и критерии охраноспособности полезной модели Полезная модель – новое и промышленно применимое техническое решение, относящееся к устройству. Понятием «полезная модель» обычно охватываются такие технические новшества, которые по своим внешним признакам

33. Понятие и критерии охраноспособности промышленного образца

33. Понятие и критерии охраноспособности промышленного образца Промышленный образец – художественноконструкторское решение изделия промышленного или кустарноремесленного производства, определяющее его внешний вид.Термин «художественноконструкторское решение»

3 Познание формы. Стиль

3 Познание формы. Стиль Общее понятие стиляПри целостном анализе формы в ее содержательной обусловленности на первый план выходит категория, отражающая эту цельность, — стиль. Под стилем в литературоведении понимается эстетическое единство всех элементов

Познание — через завоевание

Познание — через завоевание Одним из многих учеников Аристотеля был знаменитый Александр Македонский. Он стал царем Македонии в возрасте двадцати лет, никогда не забывал уроков Аристотеля и, несмотря на славу завоевателя, распространил далеко на восток знания древних

Упражнения, направленные на познание окружающего мира

Упражнения, направленные на познание окружающего мира 1) Ответь на вопросы.Назови свои имя и фамилию.Сколько тебе лет?Назови свой домашний адрес.Сколько этажей в твоем доме?Назови профессии твоих родителей.Папа твоей мамы – это кто?Сестра твоего папы – это кто?В каком

ПОЗНАНИЕ

ПОЗНАНИЕ — творческая деятельность субъекта, ориентированная на получение достоверных знаний о мире. П. является сущностной характеристикой бытия культуры и в зависимости от своего функционального предназначения, характера знания и соответствующих средств и методов

Сон и познание реальностей

Сон и познание реальностей Человек спит почти одну треть своей жизни, приблизительно двадцать лет. Но сном пренебрегали, слишком сильно пренебрегали. Это произошло потому, что человек уделял слишком много внимания сознательному уму. Точно так же, как и материя, ум имеет

Познание мира ребенком как психолого-педагогическая проблема Текст научной статьи по специальности «Науки об образовании»

УДК 373.2

Е. Ю. Данилова

ПОЗНАНИЕ МИРА РЕБЕНКОМ КАК ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Анализируется понятие «познание мира» в трактовках разных авторов. Рассматриваются составляющие этого понятия (ощущения, восприятие, представления, мышление), их взаимодействие и роль, которую играет этот сложный психологический процесс в развитии детей дошкольного возраста. Подчеркивается необходимость профессиональной помощи педагога, чтобы правильно выстроить процесс мыслительной деятельности ребенка.

Ключевые слова: познание мира, чувственное познание, рациональное познание, ощущения, восприятие, представление, мышление.

Детство — замечательная пора, очень богатая, полная чудес и таинственных превращений, загадок и тайн, волнующая и непредсказуемая. В детстве все другое: небо и солнце, ночь и звезды, даже окружающие люди больше походят на добрых или злых волшебников, чем на простых людей. И такой детский настрой души во взрослом состоянии удается сохранить только некоторым людям: музыкантам, поэтам, философам, художникам. Они могут видеть то, чего не дано увидеть другим: красоту, загадочность, особое очарование вещей.

По мнению многих ученых, человек появляется на свет с совершенно открытой программой, в нем почти ничего не заложено наследственно. Кроме некоторых инстинктов и неявных предрасположенностей в его наследственности, нет ничего жестко запрограммированного, а потому из него можно вырастить кого угодно. Если он вырастет среди волков — будет волком (Маугли), среди обезьян -обезьяной, а среди людей — может стать человеком. Еще Платоном подмечено: «Человек есть существо самое кроткое и самое божественное, если он будет укрощен настоящим воспитанием; если же его не воспитывать или давать ему ложное воспитание, то он будет самым диким животным из всех, кого производит земля» (цит. по: [1, с. 87]).

С первых часов жизни мозг ребенка формируется под влиянием человеческого окружения, и процесс рождения продолжается почти всю жизнь, поскольку вся жизнь индивида есть не что иное, как процесс рождения самого себя через познание того, что его окружает, — через познание мира — приобретение знаний и практических умений, их постоянное совершенствование. Познание — это психологический процесс, он связан с мышлением. Подтверждение находим в энциклопедических источниках.

«Познание мира, — говорится в философском словаре М. М. Розенталя, — процесс отражения и воспроизведения… в человеческом мышлении действительности» [2, с. 318]. В детском же возрасте это прежде всего чувственное отражение действительности, которое имеет свои основные формы: ощущения, восприятие и представления.

Все первые годы жизни, фактически весь дошкольный возраст ребенком управляет чувственное познание. Именно с ощущений начинается познавательный процесс, так как они являются первым звеном, связывающим сознание ребенка с внешним миром. «Ощущение, — читаем мы у С. П. Сергеева, — это отражение в сознании отдельных сторон и свойств объективного мира» [3, с. 123]. Ощущения знакомят маленького человека с внешними качествами вещей. Различая теплое, холодное, цвета, запахи, твердость, мягкость и т. п. ребенок учится правильно ориентироваться в мире вещей, отличать их друг от друга, воспринимать различную информацию об изменениях в окружающей среде. С этого начинается формирование сенсорных эталонов — цвета, формы, размера (впоследствии этот фактор, постепенно отрываясь от предмета, становится обобщенным).

Восприятие также является одним из наиболее важных психических процессов. От развития восприятия у ребенка во многом зависят и все другие познавательные процессы, прежде всего мышление, характеризующееся такими операциями, как обобщение, классификация и др. «Восприятие, -пишет С. П. Сергеев, — это целостный образ предмета, непосредственно данный в живом созерцании в совокупности всех сторон и связей, синтез данных отдельных ощущений. Восприятие образов предметов и сохранение их в представлении позволяют ребенку свободно оперировать с предметами, улавливать связь между внешним обликом предмета и его функциями» [3, с. 123].

Восприятие — это прежде всего перцептивные действия, которые помогают ребенку изучить основные свойства и качества (информативные точки) воспринимаемого предмета, выделив из них главные и второстепенные. На основе выделения ребенок воспринимает эти информативные точки в каждом из предметов окружающего мира. Это помогает при повторном восприятии быстро узнать этот предмет, отнеся его к определенному классу -кукла, машинка, тарелка и т. д. Действия восприятия, которые вначале являются внешними и раз-

вернутыми (ребенок должен не только посмотреть на предмет, но и потрогать его руками, действовать с ним), затем переходят во внутренний план и автоматизируются. Таким образом, развитие перцептивных действий помогает формированию обобщения, других мыслительных операций, поскольку выделение наиболее значимых качеств каждого предмета дает возможность в дальнейшем объединить их в классы и понятия.

Необходимо заметить, что в переработке информации сознанием ребенка ощущения и восприятия выступают как единый, нерасторжимый процесс. Восприятие — это не простая механическая запись стимулов, поступающих от физического мира к рецепторам органов чувств, а, по словам американского психолога Р. Арнхейма, «… в высшей степени активное и творческое запечатлевание в сознании структурных образований» [4, с. 8]. Учеными Л. А. Венгером, Л. С. Выготским, А. В. Запорожцем, Э. Мейманом доказано, что «. в течение первых лет жизни у детей активно развиваются не только восприятие и движение, но и формируются все виды памяти — эмоциональная, моторная, образная, вербальная. Появление образной памяти существенно влияет на общение и формирование мотивационной сферы — проявляются постоянные побуждения или мотивы, направляющие деятельность ребенка.

Развивается мышление и у младенцев. К году у детей появляется так называемый ручной интеллект, или наглядно-действенное мышление, которое строится на основе проб и ошибок, и связан он с развитием первых самостоятельных движений ребенка. Время, в течение которого он обследует новый предмет, а также количество анализаторов, которые участвуют в этом процессе, являются важным показателем интеллектуального развития младенцев. Чем дольше ребенок рассматривает новую игрушку, чем больше разных качеств он в ней открывает, тем выше его интеллектуальный уровень. Развивается речь, прежде всего пассивная — ребенок слушает и различает звуки. Развитие внешней речи идет от слова к предложению, а внутренней — от предложения к слову [5, с. 6263].

Представление, по С. П. Сергееву, — это «способность воспроизводить ощущения и восприятия без непосредственного контакта с познаваемым предметом или явлением» [3, с. 123]. Представления всегда связаны с памятью человека, с возможностью мысленного обращения к тем образцам сознания, которые получены на основе уже прошедшей процедуры формирования восприятий и ощущений. Представления завершают чувственное познание и выступают переходной формой к рациональному познанию.

В раннем возрасте основным видом мышления является наглядно-действенное, поэтому ребенку необходима помощь взрослого, который покажет ему, на какие параметры ситуации следует обратить внимание. Это нужно для того, чтобы правильно сориентироваться и правильно решить поставленную задачу, которая необходима для развития мышления ребенка и перехода его на более высокий образный уровень. Кроме наглядно-действенного мышления в это же время начинает формироваться и наглядно-образное мышление, которое будет ведущим до 6-6,5 года.

Характерной особенностью мышления ребенка в дошкольный период является его синкретизм, т. е. нерасчлененность. Ребенок пытается решить задачу, не выделяя в ней отдельные параметры, а воспринимая ситуацию как целостную картину, все детали которой имеют одинаковое значение. Поэтому помощь взрослого должна быть направлена прежде всего на анализ и выделение отдельных деталей в ситуации, из которых потом ребенок выделит главные и второстепенные. Таким образом, общение взрослых с ребенком, совместная предметная деятельность могут существенно ускорить и оптимизировать познавательное развитие детей.

Процесс переосмысления информации, содержащейся в чувственных формах познающего сознания, связан с развитием произвольности ведущих психических процессов. Л. С. Выготский отмечал развитие произвольности как одну из важнейших характеристик дошкольного возраста, связывал это с появлением высших психических функций (ВПФ) и развитием знаковой функции сознания. Им была разработана схема формирования детской психики в процессе использования знаков как средств регуляции психической деятельности. Эта регуляция связана с опосредованным характером ВПФ, причем опосредуются они знаком или стимулом-средством, который создает дополнительную связь между воздействующим стимулом и реакцией ребенка (как поведенческой, так и мыслительной). Знак появляется вначале во внешнем плане, в плане общения, а затем переходит во внутренний план, план сознания, или, как писал Л. С. Выготский, «.каждая высшая психическая функция появляется на сцене дважды; один раз как внешняя, интерпсихическая, а второй — как внутренняя, интрапсихическая» [6, с. 46].

В этот период наиболее значимую роль играют наглядно-образное и понятийное мышление. Важно, чтобы у ребенка не возникало ошибки именно при переходе мыслительной деятельности из внешнего плана во внутренний, когда он будет опираться только на словесно оформленные логические операции, без опоры на внешний образ предмета или его схему. Поэтому очень значимую

роль может сыграть взрослый в том, чтобы процесс мыслительной деятельности ребенка был ин-териоризирован (т. е. перешел во внутренний план). Вот почему значительно возрастают требования к профессионализму и личности педагога, к развитию его потенциала как непременному условию модернизации образования. Об этом пишут

Н. В. Козлова, Е. Н. Вержицкая [7, с. 178].

Мышление включается в само восприятие, подготавливая изнутри переход от восприятия к представлению и от него к мышлению. Единство и взаимопроникновение чувственного и логического составляют сущностную черту человеческого восприятия. «Чувственное и смысловое содержание восприятия при этом не рядоположены; одно не надстраивается внешним образом над другим. Смысловое содержание опирается на чувственное, исходит из него и является ни чем иным, как осмысливанием предметного значения данного чувственного содержания», — пишет С. Л. Рубинштейн [8, с. 209, с. 276, с. 278].

Учеными-психологами было замечено, что существуют определенные виды деятельности, которым сенситивно восприятие и мышление. В дошкольном возрасте ими являются рисование, конструирование и музыкально-творческая деятельность, что оказывает существенное влияние при переходе образного мышления на более высокий уровень понятийного мышления. Если в период доминирования образного мышления дети при классификации предметов могут опираться не только на основные, но и на второстепенные их качества, то понятийное мышление предполагает умение выделить главные параметры ситуации, качества предметов, на основании которых проводится классификация и обобщение.

Однако эта возможность существует у детей только в том случае, если предметы присутствуют во внешнем плане, в виде схем или моделей, которые и помогают отделить главные признаки от признаков второстепенных. Если дети могут вывести понятие на основании словесного описания предмета, образа или ситуации, значит, процесс мышления проходит «во внутреннем плане», без

опоры на внешнюю схему. И если при этом они правильно систематизируют предметы, в этом случае речь идет о словесно-логическом (понятийном) мышлении детей.

С точки зрения В. Д. Губина, главная функция педагога — научить детей мыслить, дать новые знания. Однако для того, чтобы ребенок получил новое знание, должен вспыхнуть свет понимания -озарение, и тогда можно сказать, что ребенок чему-либо научился. Необходимо создать такую ситуацию, при которой ребенок будет «вспоминать новое знание» [9, с. 17]. Понимание — это главная содержательная сторона знания. Важно отметить эмоциональность взрослого, которая в значительной степени определяет общий тон детской активности в познании. Эмоциональность положительно влияет на интерес к познанию мира ребенком. Успех педагога в обучении и воспитании дошкольников основывается как на знании общих закономерностей, так и на понимании особенностей психики конкретного ребенка.

Подведем итог. Ребенок как личность формируется не в чреве матери, а здесь, в обществе, в мире, и это формирование осуществляется всю жизнь через познание окружающего мира и себя в этом мире. Психические функции — восприятие и мышление, так же как восприятия и ощущения, неотделимы друг от друга. Восприятие работает на основе ощущений и внутри мышления, а мышление -на основе восприятий и ощущений. Особенно это ярко выражено у детей дошкольного и младшего школьного возраста. Детское восприятие космич-но. Дети охватывают явления разом и запечатлевают их в речи, рисунке, пении, танце, скульптуре. Для того чтобы ощущения, восприятия и представления ребенка правильно формировали наглядно-действенное, наглядно-образное и понятийное мышление, необходима профессиональная помощь педагога дошкольного образовательного учреждения, который, опираясь на психологические механизмы познания мира ребенком, обязан правильно выстраивать процесс его мыслительной деятельности. От этого зависит общее развитие и успехи детей в их дальнейшем обучении в школе.

Список литературы

1. Пискунов А. И. Хрестоматия по истории зарубежной педагогики: учеб. пособие для студентов пед. институтов / сост. и авт. вводных статей А. И. Пискунов. 2-е изд., перераб. М.: Просвещение, 1981. 528 с.

2. Розенталь М. М. Философский словарь. 3-е изд. М.: Политиздат, 1972. 496 с.

3. Сергеев С. П. Философия. М.: Ответ, 2008. 240 с.

4. Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. Пер. с англ. М., 1994. 352 с.

5. Детская практическая психология: учебник / под ред. Т. Д. Марцинковской. М.: Гардарики, 2005. 225 с.

6. Выготский Л. С. Воображение и творчество в детском возрасте. Психологический очерк: кн. для учителя. М.: Просвещение, 1991. 96 с.

7. Козлова Н. В., Вержицкая Е. Н. Личностно-профессиональное развитие педагогов в условиях модернизации образования // Вестн. Томского гос. пед. ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2010. Вып. 12 (341). С. 178-184.

8. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии: в 2 т. М.: Педагогика, 1989. Т. 1. 485 с.

9. Губин В. Д. Философия: учебник. М.: Проспект, 2009. 336 с.

Данилова Е. Ю., музыкальный руководитель, аспирант.

МБДОУ д/с № 1 «Березка».

Ул. Пушкина, 56, Абакан, Республика Хакасия, Россия, 655017.

Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова.

Пр. Ленина, 92, Абакан, Республика Хакасия, Россия, 655017.

Е-mail: [email protected]

Материал поступил в редакцию 13.07.2012.

Е. Y. Danilova

COGNITION OF THE WORLD BY A CHILD AS PSYCHOLOGICAL AND PEDAGOGICAL PROBLEM

In the article the concept “cognition of the world” in treatments of different authors is analysed. The article shows the components of this concept (sensation, perception, representations, thinking), their interaction and the role, which this complex psychological process in development of children of preschool age plays. The necessity of the professional help of the teacher is emphasized to correctly build the process of cogitative activity of the child.

Key words: knowledge of the world, sensual knowledge, rational knowledge, sensations, perception, representation, thinking.

Kindergarten # 1 “Berezka”.

Ul. Pushkina, 56, Abakan, Khakassia, Russia, 655017.

N. F. Katanov Khakass State University.

Pr. Lenina, 92, Abakan, Khakassia, Russia, 655017.

Е-mail: [email protected]

Чувственное познание окружающего мира — урок. Информатика, 6 класс.

Сразу после рождения человек начинает ощущать этот мир. Он чувствует холод, тепло, запахи, реагирует на свет и т.п. Окружающие нас объекты воздействуют на наши органы чувств.

Органы чувств человека — это органы, с помощью которых воспринимаются сигналы из внешнего мира для передачи их в мозг.

Ощущения — это отдельны свойства объектов окружающего мира. Например, мы ощущаем запах кофе, вкус клубники, тепло и холод.

 

Один объект имеет множество свойств, поэтому определить мы его можем не по одному ощущению, а по их совокупности.

Примеры:

• оранжевый, круглый, сладкий, сочный, ароматный — это апельсин;
  
• ствол белый с чёрными крапинками, вовремя цветения появляются серёжки — берёза.

Восприятие — это целостное отражение объекта, непосредственно воздействующего на наши органы чувств. Оно складывается из отдельных ощущений.

Представим ситуацию. Вы едите арбуз. С помощью глаз вы воспринимаете его форму, цвет, размер. С помощью языка ощущаете вкус: кисло, сладко, горько и т.п. С помощью носа ощущаете аромат арбуза.

 

В совокупности мы получаем целостное отражение этого объекта. Но восприятие каждым человеком одного и того же объекта может быть разным.

Например, увидев букет цветов, флорист будет рассматривать его с точки зрения композиции, художник восхитится красками, биолога заинтересуют виды растений, а экономист предположит стоимость букета.

Такая разница в восприятии возникает из-за прежнего опыта и знаний человека.

Представление — это чувственный образ объекта, в данный момент нами не воспринимаемого, но воспринятого ранее.

Такое познание называют чувственным познанием. Возможности чувственного познания ограничены.

 

Законы мира, сущность предметов и явлений, общее в них мы познаём с помощью мышления.

«Путешествия – это поиск себя и познание мира»

За последние десять лет 48-летний фотограф Александр Химушин, уроженец Якутии, объехал 86 стран. В здании штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке на Ист-Ривер открылась выставка его фотопортретов представителей малочисленных коренных народов мира, которая называется «Мир в лицах» (The World in Faces). Одни работы, представленные на ней, ее встречают посетителей у входа в ООН, другие – расположены внутри здания.

Выставка приурочена к Постоянному форуму по вопросам коренных народов, который открывается в зале Генеральной ассамблеи ООН в понедельник, 22 апреля. К форуму также выпущена книга, на обложке которой помещены несколько фотографий Александра Химушина, представленных на выставке.

Часть выставки перед зданием ООН. Photo: Oleg Sulkin

Александр Химушин называет себя независимым фотографом-путешественником. «Путешествия – это поиски самого себя. Одновременно это познание мира», – говорит он.

Химушина интересуют малочисленные народы, находящиеся на грани исчезновения. Для того, чтобы запечатлеть с помощью фотокамеры, он отправляется в самые далекие и недоступные уголки мира. Его называют этно-фотографом – ведь на портретах люди представлены в национальной одежде и с украшениями, характерными для представителей того или иного народа.

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» встретился с Александром Химушиным на выставке его фотографий в здании ООН.

Олег Сулькин: Александр, как возник этой проект? И можно ли считать его завершенным?

Александр Химушин: Я занимаюсь этим проектом последние лет пять, и вряд ли его можно считать законченным. Вообше-то я путешественник по призванию, езжу по миру последние десять лет. Дома нахожусь от силы два-три месяца в году.

О.С.: А где ваш дом?

А.Х.: В Австралии.

О.С.: Как вы туда попали?

А.Х.: Родился я в Сибири, под Якутском, в городе Покровске. А в Австралию приехал лет двадцать назад. Меня с детства манили дальние страны, тропики. У меня в спальне были фотообои – пальмы, лазурный берег. В Якутии, как вы знаете, экстремально холодно, так что очень хотелось тепла. Я поехал учиться в Австралию и там остался. Живу в городе Кэрнс, в северо-восточной части страны.

О.С.: Чему вы учились?

А.Х.: Я закончил университет по специальности «магистр бизнес-администрирования». Ведь в прошлой жизни я был бизнесменом. С фотографией связан еще с Якутска, там у нас была студия, мы проявляли фотопленку, торговали фотоаппаратурой. У меня это увлечение наследственное – мой дед увлекался фотографией. Фотография прошла канвой через всю мою жизнь. И когда я стал путешествовать, начал снимать все, что мне казалось интересным. Такая вот трэвел-журналистика. Завел свой блог и все выкладывал туда. Затем какой-то время работал с российским телеканалом «Моя планета», вел на их сайте трэвелог.

Девочка из народа эвены. Республика Саха, Россия Courtesy photo

О.С.: Как у вас возникла идея сделать цикл фотопортретов?

А.Х.: Я готовил очередные заметки для «Моей планеты». Стал разбирать фотографии, и заметил один портрет, другой, третий. И вдруг я понял, что это, наверное, само интересное – лица людей, с которыми ты встретился и подружился за время путешествий, узнал их традиции и обычаи. Через эти портреты я захотел передать мое послание миру. И уже с этой четкой установкой я продолжал путешествовать.

О.С.: Когда-то собираетесь поставить точку?

А.Х.: На планете живут более десяти тысяч народов. Я познакомился, наверное, только с сотней. Работы – непочатый край. Последние три года я работаю в Сибири над большим проектом.

О.С.: У вас есть конкретный план для каждой съемки? Как это происходит?

А.Х.: Я приезжаю в регион, который практически не знаю. Знакомлюсь с людьми. Сколько я там пробуду, не знаю. У нас в Сибири – 41 коренной малочисленный народ. Чтобы добраться до какой-нибудь дальней деревни, я ехал по тайге тысячи километров. Это исчазающие народы, их осталось совсем немного, культура, традиции уходят. Бабушки из сундуков достают старинные вещи, а молодежь уже современная. Один-два, от силы десять человек говорят на родном языке, остальные – уже нет. В Приморском крае есть народ тазы, их осталось человек пятнадцать. По официальной статистике их больше, это можно объяснить тем, что государство выделяет деньги на поддержку коренных малочисленных народов, и кто-то этой помощью, видимо, пользуется. У сойотов, живущих в Бурятии, языка уже нет, он утрачен. На Таймыре живет народ нганасаны. Я долго уговаривал пожилую женщину, чтобы она надела старинный национальный костюм. Чтобы изготовить его, мастерицы тратили до двух лет. Она хранила костюм завернутым в санях под снегом. Дело было зимой, а она собиралась его проветривать только летом. Наконец, согласилась, сказала: только откапывай сам.

Девушка из племени боди, Эфиопия. Удэгеец, Приморский край. Россия. Courtesy photo

О.С.: Вы дополняете фотографию короткими данными об этом человеке, о племени, о народе, который он представляет. Вы с самого начала это делали?

А.Х.: Я сижу, разговариваю с людьми, записываю интервью.

О.С.: На какой языке?

А.Х.: В России, понятно, на русском, в других странах — на английском. Только что снимал в Монголии. Там люди старше 40 лет говорят по-русски, молодые – по-английски. В Гватемале познакомился с парнем, он на рынке торговал своими поделками. Он сам выучил английский, мы подружились, и он поехал со мной по деревням.

О.С.: Как вы передвигаетесь?

А.Х.: Как придется. На попутках, в открытых грузовиках. Обычно я обрастаю знакомыми в новых местах, и мне часто предлагают помощь с транспортом. В Бангладеш и Индии довелось ездить на крыше поезда, в пустыне Сахара в Мавритании – в грузовой вагонетке из-под угля. Что касается России, то несколько лет назад я купил машину. Выехал на ней из Москвы в 2015 году и доехал до Сахалина. Развернулся назад, но на зиму оставил ее у новых знакомых в Республике Хакасия, где она сейчас и находится. Я проехал на ней более 60 тысяч км. Бывало, в тайге медведи перебегали дорогу. Снег доставлял много хлопот.

О.С.: Т.е. вы ищете приключений, скажем так, на свою голову?

А.Х.: Да, приключений было много, есть что вспомнить.

О.С.: Возникала ли когда-либо прямая угроза вашей жизни?

А.Х.: В африканской стране Джибути меня посадили в тюрьму. Я снимал в Эфиопии, в долине Омо, где живет много племен, и решил проехать немного дальше, в непризнанное государство Сомалиленд. А оттуда уже – в Джибути. Там я невольно попал в опасную заварушку в пригороде столицы Джибути, когда выселенные жители трущоб – их дома снесли, а землю продали иностранным корпорациям – вышли протестовать против властей, и для их усмирения прибыли полиция и военные. Меня и та, и другая стороны приняли за журналиста, освещающего события, а спецназ арестовал меня, посчитав зачинщиком. Меня бросили в джип, а толпа протестующих, увидев это, устремилась меня освобождать с палками и камнями. Полиция открыла предупредительную стрельбу. Короче, я просидел в тюрьме четыре дня, и был депортирован после разговора с начальником национальной безопасности страны. (В интервью Ольге Смагаринской на сайте литературно-художественного журнала «Этажи» Химушин рассказал также, как его на Филиппинах отравили, чтобы обокрасть. – О.С.).

О.С.: Как вы защищаетесь от угроз здоровью? Ведь в экзотических странах нужно быть, наверное, очень осторожным в отношении еды и питья.

А.Х.: В Индонезии, на острове Ломбок, я переболел малярией в ее худшей форме – церебральной. Плюс местные медики, взяв анализ крови, добавили к диагнозу лихорадку денге. Как два нехороших насекомых, переносчиков этих вирусов, укусили меня практически одновременно – трудно себе представить. Лежал под капельницей пять суток. Шансы выкарабкаться, как мне сказали, были небольшими. Но меня воскресили. Что касается еды, то везде приходится приспосабливаться к местной кухне. В Папуа – Новой Гвинее в одном регионе я пил вместо воды кокосовое молоко. Воды питьевой у них нет. Есть река, но очень грязная, воду очистить невозможно. В Эфиопии, кофейной стране, чай пьют из крохотных стеклянных рюмочек. Просить большую чашку бесполезно, и я стал заказывать в кафе сразу 5-6 рюмок чая. На меня смотрели с большим удивлением.

О.С.: Вы объехали практически весь мир. К каким-то важным умозаключениям пришли?

А.Х.: Когда люди не смотрят ТВ и не читают газет, никакой предвзятости у них нет. И вопреки тому, что каждый день сообщают СМИ о конфликтах, войнах и ненависти на межэтнической и религиозной основе, я пришел к выводу – пусть он и прозвучит несколько наивно – что все люди братья. Общечеловеческие ценности одни и те же, независимо от расы, национальности, религии. Люди добры по своей природе. Они ценят другого по поступкам, а не по тому, какой он национальности и веры. Куда бы я ни попадал, в каких сложных ситуациях ни оказывался, всегда кто-то приходил мне на помощь. И еще одно: малые народы исчезают, цивилизация их неуклонно уничтожает. И мои фотографии могут иметь историческую ценность как уникальный документ.

О.С.: Никто из крупных американских телеканалов и изданий, таких как «Дискавери» и «Нэшнл джиографик», не захотел взять вас под свое крыло?

А.Х.: Понимаете, если они решат оплатить мне расходы, они, конечно же, захотят контролировать результат, диктовать мне, что и как. А мне важна моя независимость.

О.С.: Откуда вы берете финансирование?

А.Х.: Это сложно. Помогают люди, которые следят в соцсетях за моими путешествиями и за меня болеют. Находятся спонсоры, как это произошло и с данной выставкой в ООН. Как-то получается само собой.

ДОЭТ: Знания в голове и в мире | Мэтью Рэй Чан

Знание в голове — это память. Знания в мире — это все остальное — внешняя информация. Люди структурируют свое окружение, то есть личные столы, чтобы предоставить информацию о том, что нужно запомнить. Например, я кладу все свои ручки в пластиковый стаканчик в углу стола. Я знаю, что именно в той чашке, в том конкретном углу, я найду свои ручки.

Возвращаясь к знаниям в голове, есть три типа памяти: память для произвольных вещей, для значимых отношений и для объяснения.

Память на произвольные вещи — это прямое запоминание. Обучение сложно, и на его усвоение нужно время и усилия. Это неприменимо к ситуациям, отличным от того, что было запомнено. Для простых вещей, таких как алфавит, это работает. Но когда вам нужно запомнить свой почтовый индекс, номера телефонов друзей и родственников, дни рождения, номера банковских счетов и т. Д., Вы становитесь перегруженными и неэффективными.

Тогда есть память для значимых отношений, которая извлекает информацию путем ассоциации или запуска из знакомых событий.В качестве грубого примера, если бы я пытался выяснить, как работает выключатель света, ассоциируя «включено» с движением вверх, я вспомнил, что поворот переключателя вверх включает свет. Однако важно отметить, что этот тип памяти все еще ничего не объясняет .

А еще есть память для объяснений. В принципе, чтобы что-то понять. Понимание — более мощная форма внутренней памяти. Он создает сильные ментальные модели, позволяющие решать новые ситуации и проблемы других людей.

Напоминания и естественное отображение в зависимости от нагрузки на память

Напоминания используются для передачи знаний в мир. Они состоят из двух компонентов: (1) сигнал и (2) сообщение. Многие продукты удовлетворяют только одному из двух.

Напоминания в сочетании с силой естественного сопоставления сокращают потребность в информации в памяти. Возьмем, к примеру, печь и ее элементы управления. Первая строка имеет много возможных комбинаций и поэтому сбивает с толку.

Пример печи

Если дизайн зависит от этикеток, он может быть неисправным.Ярлыки важны и часто необходимы, но правильное использование естественных сопоставлений может свести к минимуму необходимость в них. Когда кажется, что этикетки необходимы, подумайте о другом дизайне.

Компромисс между знаниями в мире и в голове

В дизайне более сильная опора либо на голову, либо на мировые знания требует компромиссов.

Таблица компромиссов между знаниями в голове и знаниями в мире

Пища для размышлений

При покупке продуктов вы обычно смотрите на эстетику, цену, характеристики и т. Д.Когда вы вообще когда-нибудь спрашиваете себя: «Это вообще можно использовать?» При покупке редко учитывается удобство использования.

Мировые знания — определение и примеры

В языковых исследованиях — неязыковая информация, которая помогает читателю или слушателю интерпретировать значения слов и предложений. Его также называют экстралингвистических знаний .

Примеры и наблюдения

• «‘О, откуда вы знаете это слово?’ — спросил Симидзу.
  «Что ты имеешь в виду, откуда мне знать это слово? Как я мог жить в Японии и не знать этого слова? Все знают, что такое якудза , — ответил я с легким раздражением». (Дэвид Чедвик, Спасибо и хорошо!: Неудача американского дзен в Японии . Arkana, 1994)
• «Решающее значение для понимания имеет знание, которое читатель привносит в текст. Конструирование смысла зависит от знания читателем языка, структуры текстов, знания предмета чтения и обширного фона или знания мира .Специалисты по чтению на первом языке Ричард Андерсон и Питер Фрибоди постулируют гипотезу знания , чтобы учесть вклад этих элементов в построение смысла (1981. стр. 81). Марта Рэпп Радделл уточняет их гипотезу, утверждая, что эти различные элементы знания взаимодействуют друг с другом для создания смысла …
  «Интересно, что кажется, что чтение является отличным источником знаний, необходимых для понимания прочитанного. Альберт Харрис и Эдвард Сипей, обсуждая развитие чтения на первом языке, заявляет, что «широкое чтение не только расширяет знания о значении слов, но также может принести пользу в актуальных и мировых знаниях [курсив добавлен], что может еще больше облегчить понимание прочитанного» (1990, с. .533) ». (Ричард Р. Дэй и Джулиан Бэмфорд, Расширенное чтение в классе второго языка, . Cambridge University Press, 1998)

Развитие знаний о мире у ребенка

«Дети развивают свои знания об окружающем мире по мере того, как они напрямую и косвенно взаимодействуют со своим окружением. Непосредственный опыт, полученный детьми в своих домах, школах и общинах, безусловно, вносит наибольший вклад в базу мировых знаний .Большая часть этой базы знаний создается случайно, без прямого указания. Например, ребенок, который по дороге на главную дорогу ведет его по ухабистой, гравийной дороге с коровами по обе стороны, случайно создает карту мира, на которой проезды воплощают эти характеристики. Для того чтобы этот ребенок развил понимание подъездных путей, которые являются более всеобъемлющими — в которых подъездные пути могут быть из цемента, асфальта, грязи или гравия — он должен испытать множество разных подъездных путей либо во время своих путешествий, либо в разговорах с другими, либо с помощью различных средств массовой информации. … »(Лаура М. Джастис и Хара Л. Пенс, Строительные леса со сборниками рассказов: Руководство по повышению уровня владения языком и грамотности детей младшего возраста . Международная ассоциация чтения, 2005 г.)

Связь мировых знаний со значениями слов

«Чтобы понять выражение на естественном языке, обычно недостаточно знать буквальное (« словарное ») значение слов, используемых в этом выражении, и композиционные правила соответствующего языка. В обработке дискурса фактически задействовано гораздо больше знаний; знание , который может не иметь ничего общего с лингвистической компетенцией, а скорее связан с нашим общим представлением о мире.Предположим, мы читаем следующий фрагмент текста.

«Ромео и Джульетта» — одна из ранних трагедий Шекспира. Спектакль получил высокую оценку критиков за язык и драматизм.

Этот фрагмент текста совершенно понятен для нас, потому что мы можем связать его значение с нашими общими знаниями о культуре и повседневной жизни. Поскольку мы знаем, что самый известный Шекспир был драматургом, а основное занятие драматургов — писать пьесы, мы заключаем, что слово трагедия в этом контексте относится к произведению искусства, а не к драматическому событию, и что его написал Шекспир. а не, например, обладал [им].Атрибут времени начало может относиться только к событию, поэтому мы делаем вывод, что он изменяет событие написания Шекспиром «Ромео и Джульетты». Атрибуты времени событий создания искусства обычно определяются относительно продолжительности жизни соответствующих создателей. Таким образом, мы заключаем, что Шекспир написал «Ромео и Джульетту», когда был молод. Зная, что трагедия — это своего рода пьеса, мы можем связать «Ромео и Джульетту» с и пьесой в следующем предложении. Точно так же знание о пьесах, написанных на каком-то языке и имеющих драматический эффект, помогает разрешить анафорическое это .»(Екатерина Овчинникова, Интеграция мировых знаний для понимания естественного языка . Atlantis Press, 2012)

Локк: знание внешнего мира

Проблема того, как мы можем узнать о существовании и природе мира, внешнего по отношению к нашему разуму, является одной из старейших и наиболее сложных в философии. Обсуждение Джоном Локком (1632–1704) знания внешнего мира оказалось одним из самых запутанных и сложных отрывков из всей его философской работы.Трудности возникают по нескольким направлениям.

Во-первых, в своей основной работе по эпистемологии, Эссе о человеческом понимании , Локк, кажется, придерживается репрезентативной теории восприятия. Согласно Локку, единственное, что мы воспринимаем (по крайней мере, сразу), — это идеи. Многие из читателей Локка задавались вопросом, как мы можем знать мир за пределами наших идей, если мы только когда-либо воспринимаем такие идеи?

Во-вторых, эпистемология Локка построена вокруг строгого разграничения между знанием и просто вероятным мнением или убеждением.Однако Локк дает определение знания, чтобы исключить возможность познания внешнего мира. Его определение знания как восприятия согласия между идеями показалось многим его читателям ограничивающим знание нашими собственными мыслями и идеями. Сам Лок, однако, подчеркивает, что знание внешнего мира не основано ни на умозаключениях или рассуждениях, ни на размышлении над идеями, которые каким-то образом уже находятся в уме. Вместо этого это достигается через сенсорный опыт.Таким образом, знание внешнего мира, даже в том виде, в каком его описывает сам Локк, явно не сводится к простому знанию фактов о нашем собственном сознании.

В-третьих, многие из особых трудностей, связанных с пониманием того, как возможно знание внешнего мира, проистекают из, по-видимому, разрушительных скептических аргументов против возможности такого знания. Однако подход Локка к скептицизму казался несфокусированным и, возможно, находился в противоречии с самим собой. Локк также предполагает, что скептицизм нельзя опровергнуть, даже если у нас есть по крайней мере некоторые веские основания полагать, что он ошибочен, что настоящий скептицизм психологически невозможен для людей и что скептицизм бессвязен.

В конечном счете, изучение дискуссий Локка о знании внешнего мира может оказаться одной из самых полезных точек входа в теоретическую философию Локка. Понимание того, что Локк думает о знании внешнего мира и как оно вписывается в его более широкую эпистемологию и теоретическую философию, требует исследования за пределами его эпистемологии и в глубинах его описаний восприятия, репрезентации и содержания мысли. Правильная оценка его позиции по отношению к скептицизму также ведет к проблемам, касающимся взглядов Локка на фундаментальную природу реальности и нашей ограниченной способности ее понять.Мы можем знать, что существует внешний мир, но не много, если вообще ничего, о природе самого мира.

Содержание

1. Что такое категория чувствительных знаний Локка?
   1. Содержание чувствительных знаний
   2. Как мы обрели чувствительные знания
   3. Ограничения чувствительных знаний
2. Чувствительное знание и более широкая эпистемология Локка
   1. Определение знания Локка
   2. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка
   3. Чувствительное знание и теория репрезентации Локка
   4. Простые идеи рефлексии и когнитивные показатели способности
   5. Конфиденциальные знания как гарантия, а не строгие знания
   6. Анализ знаний, а не определение их предмета
   7. Чувствительное знание и прямое восприятие
3. Чуткое знание и скептицизм по поводу внешнего мира
   1. Одновременные причины с чувствительным знанием
   2. Скептицизм и практические сомнения
   3. Скептицизм как саморазрушающий
   4. Темы в ответах Локка на скептицизм
4. Заключение
5. Ссылки и дополнительная литература
   1. Основные тексты
   2. Дополнительная литература
      1. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка
      2. Чувствительное знание и семантика идей
      3. Чувствительное знание как соглашение между идеями
      4. Локк и прямое восприятие
      5. Чувствительные знания как гарантия
      6. Анализ знаний Локка
      7. Чувствительное знание и скептицизм
      8. Дополнительная литература

1.Что такое категория чувствительных знаний Локка?

Предположим, вы ждете с другом в коридоре, чтобы пойти на встречу. Яростно внося последние изменения в презентацию, которую вы собираетесь провести, она спрашивает: «У меня пересохло в горле, есть ли поблизости фонтаны с водой?» Вы смотрите вверх и вниз по коридору, видите один в северном конце коридора и отвечаете: «Там есть фонтанчик». Ваш друг встает, идет к фонтану и делает глоток.

Многим людям и философам, включая Джона Локка, кажется, что, когда вы сказали: «Там есть фонтан», вы выразили некоторые знания своему другу.Она действовала на основе этого знания и утолила жажду. Ваше полезное заявление выражало парадигматический пример познания внешнего мира. По словам Локка, есть два основных вопроса, которые следует задать о любом виде знания, включая такие случаи, как знание внешнего мира, которым вы поделились со своим другом. Во-первых, , что вы знаете? Во-вторых, , как, , вы приобретаете или приобретаете такие знания? В этом разделе мы исследуем ответы Локка на вопросы , что и , как знания о внешнем мире.

а. Содержание чувствительных знаний

А пока мы просто предположим, что у вас есть некоторые знания о внешнем мире, которыми вы можете поделиться со своим другом. В третьем разделе ниже будут рассмотрены ответы Локка на различные скептические опасения относительно того, что у нас нет таких знаний. Предполагая, что у вас есть какие-то знания, которыми вы могли бы поделиться, какой именно вы знали и поделились со своим другом? Или, говоря более техническими терминами, каков контент из ваших знаний в этом случае? В более общем плане, что мы знаем в случаях знания внешнего мира?

Согласно Локку, знание внешнего мира — это знание «реального существования».«Знание о реальном существовании — это знание того, что что-то действительно существует, а не просто плод вашего воображения. Локк утверждает, что мы можем знать, что на самом деле существуют три разных типа вещей. Во-первых, каждый человек может знать о своем существовании в любой момент времени. Теперь я знаю, что существую в это время. Читая это, вы можете знать, что существуете, пока вы это читаете. Утверждение Локка здесь напоминает утверждение Декарта о том, что мы знаем свое собственное существование в каждом акте мышления — даже когда мы сомневаемся в собственном существовании.Во-вторых, Локк считает, что мы можем знать, что Бог существует. Локк предлагает доказательство существования Бога в Книге IV, главе 10 эссе Essay . В-третьих, мы можем знать, что на самом деле существуют другие вещи, отличные от нашего разума. Когда вы сказали своему другу, что там есть фонтан, вы выразили знание о реальном существовании третьего рода. Когда вы смотрели на фонтан, вы знали, что тогда на самом деле существовало нечто отличное от вашего ума — фонтан воды. Нельзя сказать, что это был , только , о существовании которого вы знали в то время.Предположительно, вы также знали о существовании в то время многих других вещей, отличных от вашего разума: пола, на котором вы стояли, коридора, в котором вы ждали, дверей в коридоре и т. Д. Однако знания, которыми вы поделились со своим другом, касались наличие фонтана. Вы знали, что фонтан существует отдельно от вашего разума. В общем, знание внешнего мира — это знание о существовании вещи, отличной от нашего разума.

г. Как мы пришли к чувствительным знаниям

Локк дает несколько необычное название познанию внешнего мира.Его часто называют «чувственным знанием», но Локк называет такое знание «чувствительным знанием». Он использует эту фразу, чтобы обозначить особый способ познания внешнего мира. По словам Локка, в есть нечто особенное в том, как достигается знание внешнего мира , что отличает его от того, как достигается знание других вопросов, таких как математические знания. Знание внешнего мира известно «чутко», а не «интуитивно» или «демонстративно».Локк называет эти три способа познания тремя степенями знания . Прежде чем исследовать, что имеет в виду Локк, когда говорит, что знание внешнего мира достигается чувствительным образом, полезно рассмотреть другие способы, которыми, по мнению Локка, мы приходим к знанию, — другие «степени» знания.

Согласно Локку, знание внешнего мира отличается от того, что он называет интуитивным знанием . Интуитивное знание — это знание, которое мы схватываем сразу и без каких-либо доказательств или объяснений.Например, любой, у кого есть идеи о цветах белого и черного и сравнивает эти идеи, сразу же знает, что белый — это не черный. Мы часто получаем такое знание о значениях слов, по крайней мере, когда словам даются четкие определения. Используя один из примеров Локка, если «золото» определяется как желтый металл, то мы можем знать, что золото желтое. Называя знание внешнего мира «чувствительным знанием», Локк снова отмечает, что такое знание отличается от интуитивного знания.

Локк также считает, что знание внешнего мира отличается от знания, которое мы достигаем с помощью доказательств или аргументов. Когда кто-то доказывает, что сумма трех внутренних углов треугольника равна сумме двух прямых углов посредством многоступенчатого доказательства, Локк называет такое знание демонстративным знанием . Локк сказал бы, что такой человек продемонстрировал своих выводов. Демонстративное знание для Локка — это знание, полученное с помощью того, что сегодня называется «дедуктивным аргументом».Локк называет знание внешнего мира «чувствительным знанием», чтобы отметить, что он не считает его своего рода демонстративным знанием. Знание внешнего мира не достигается никакими подобными аргументами или доказательствами.

Познание внешнего мира не достигается путем обдумывания определений наших терминов или сравнения идей, которые мы уже приобрели. Знание внешнего мира не опирается ни на какие доказательства существования внешнего мира. Вместо этого познание внешнего мира достигается посредством чувственного опыта.Именно благодаря проникновению идеи в наш разум через органы чувств мы получаем знание о внешнем мире. Локк пишет: «Таким образом, это фактическое получение идей извне, которое дает нам уведомление о существовании других вещей и дает нам понять, что что-то существует в то время без нас, что вызывает эту идею в нас…» ( E Book IV, глава 11, раздел 2). Предположим, что водный фонтан, который вы видели, был недавно установлен и покрашен свежим слоем малиновой краски. Когда вы смотрели на фонтан и свет, отраженный от фонтана к вашим глазам, вам в голову пришла идея этого ярко-красного цвета.Согласно Локку, когда ощущение этого цвета вошло в ваш разум, вы знали, что существует нечто малиновое, отличное от вашего разума, поскольку оно каким-то образом вызывает это ощущение в вас.

Таким образом, ваше знание о существовании чего-то малинового приобретается способом, отличным от интуитивного или демонстративного знания. Это не зависит от доказательства или сравнения идей, уже существующих в вашей голове. Такое знание достигается, когда вы смотрите на водный фонтан и на то, как он воздействует на ваш разум через свои чувства.

г. Ограничения чувствительных знаний

Итак, до сих пор мы видели как , что, , так и , как знания о внешнем мире согласно Локку. То, что мы знаем, — реальное существование. Как мы узнаем об этом через ощущение — через восприятие идей нашим разумом. Комбинация what и how накладывает некоторые жесткие ограничения на то, что, по мнению Локка, мы можем знать о внешнем мире.

Во-первых, наши знания о внешнем мире простираются только до текущего сенсорного опыта .Когда вы смотрите на фонтан, вы знаете, что он , теперь существует. Когда вы отводите взгляд от фонтана и снова поворачиваетесь к другу, вы больше не знаете, что , , что это , теперь существует. Вы знаете, что он существовал, только сейчас, когда вы на него смотрели. Точно так же вы не знаете, что он существовал, прежде чем взглянули на него. Локк действительно думает, что для вас весьма вероятно, что фонтан существовал до и после того, как вы на него посмотрите. В самом деле, он думает, что для вас почти, если не полностью, невозможно не поверить в то, что фонтан существовал до того, как вы его увидели, и продолжает существовать после того, как вы отвернетесь.По словам Локка, ваша вера в то, что фонтан существует, когда вы на него не смотрите, рациональна и психологически убедительна. Наши знания охватывают относительно небольшую часть мира, в существование которого мы обычно верим. Мы знаем только о существовании чувственных объектов нашей непосредственной сенсорной среды, которые в настоящее время влияют на нас.

Во-вторых, мы знаем мир только таким, каким он кажется нам через наши органы чувств. Мы не знаем его глубинную природу, как она есть сама по себе. Этот момент можно проиллюстрировать на примере нового случая.Предположим, например, что вы отправляетесь на экскурсию в страну золота. Вы и остальные ученики окунаете сито в реку и отсеиваете несколько хлопьев желтоватого металла. Затем класс идет в шахту, отщепляет куски камня, раздавливает их и отсеивает новые куски желтоватого металла из щебня. В конце экскурсии класс раскладывает перед собой все собранные куски желтоватого металла. Изучая разброс кусков желтоватого металла, вы можете узнать, что теперь существует несколько различных объектов, которые влияют на ваш разум, порождая в нем определенные идеи — ощущение желтого, твердости и т. Д.Чего вы не знаете, , так это того, что в каждом из этих кусков материала есть некоторая основная природа. Более того, вы не знаете, что знает , что все они имеют одинаковую основную природу . Другими словами, мы не знаем ни о глубинной природе каждого отдельного объекта, так и о том, имеют ли объекты, которые кажутся похожими на нас, схожую основную природу. Могут существовать огромные доказательства, подтверждающие теорию, описывающую микроструктуру, лежащую в основе этих кусков вещества, и даже объясняющую, почему микроструктура такого типа производит видимость, которую вы сейчас видите.Однако такая микроструктура или лежащая в основе природа не является частью того, как сейчас вам кажутся куски материала. Таким образом, хотя в подавляющем большинстве случаев может быть, что какая-то основная общая природа существует во всех вещах, распространенных перед вами, вы не знаете, что эта природа существовала до вас.

Один из способов прояснить резкий характер этого ограничения на знание внешнего мира — рассмотреть различные возможные варианты использования слова, такого как «золото». Если мы используем слово «золото» для обозначения лежащей в основе природы, такой как химическая или атомная структура, то, по мнению Локка, мы не знаем, что золото существует.Было бы очень рационально придерживаться убеждения в существовании золота, основанного на всех имеющихся у нас доказательствах в поддержку наших лучших физических и химических теорий. Тем не менее такая вера не была бы знанием. Если, с другой стороны, мы используем слово «золото», чтобы выделить категорию вещей, которые кажутся нам определенным образом, мы можем знать, что золото существует, когда мы его ощущаем. Так, например, если я использую слово «золото» для обозначения тяжелой, желтоватой вещи с металлическим ощущением, тогда я могу узнать, что золото существует, когда я испытываю тяжелую, желтоватую вещь с металлическим ощущением.Поскольку люди используют слово «золото» в первом смысле, чтобы выбрать химический или физический вид, а не во втором смысле, чтобы описать категорию вещей с особым чувственным внешним видом, то мы не знаем, что золото существует. Согласно терминологии, которую Локк развивает в Essay , один из способов понять этот момент состоит в том, что, хотя мы никогда не можем знать, что существует какая-либо конкретная «реальная сущность», мы можем знать, что существует некая вещь с определенной номинальной сущностью.

В-третьих, знание внешнего мира не распространяется на другие умы.Напомним, что Локк считает знание внешнего мира чувствительным знанием. Чувствительное знание достигается в результате того, что вещи воздействуют на нас через наши чувства. Локк не думает, что другие умы влияют на нас напрямую через наши чувства. (Наш собственный разум производит в нас идеи посредством того, что Локк называет отражением, своего рода внутренним чувством, направленным на наш собственный разум.) В лучшем случае умы других существ, включая других людей и других людей, влияют на поведение таких существ ». тела.Затем эти тела воздействуют на наш разум через наши чувства. В результате никакие другие умы напрямую не порождают идеи в нашем сознании через наши чувства. Локк действительно считает чрезвычайно вероятным, учитывая сходство поведения других людей с собственным поведением, что у других людей, по крайней мере, есть разум (см. 4.11.12). Более того, вера в то, что у других людей (или даже у других «низших» животных) есть разум, может быть для нас психологически непреодолимой (то есть солипсизм не может быть для нас настоящим психологическим вариантом).Итак, как и в случае с верой в то, что объекты продолжают существовать, когда мы не испытываем их, Локк считает веру в другие умы как рационально, так и психологически убедительной, но он не видит в ней знания .

Таким образом, в целом, мы можем резюмировать версию Локка о том, как и что познавать внешний мир, следующим образом:

What : в конкретных случаях знания внешнего мира мы знаем о существовании чего-то внешнего по отношению к нашему разуму.Например, когда вы видели фонтан, вы знали, что малиновая вещь, то есть вещь, способная вызывать в вас определенные ощущения, тогда существует.

Как: В конкретных случаях знания внешнего мира мы знаем о существовании объекта с различными способностями влиять на наш разум, порождая идеи в нашем уме, благодаря нашему осознанию проникновения этих идей в наш разум. Например, когда вы видели фонтан, вы знали, что в то время какая-то вещь порождает в вашем уме определенную визуальную идею; что тогда вам в голову пришло малиновое ощущение.

2. Чувствительное знание и более широкая эпистемология Локка

В разделе 1 мы исследовали, что такое чувствительное знание : что мы знаем? откуда мы это знаем? Каковы некоторые из — возможно, удивительных — ограничений, которые Локк накладывает на чувствительное знание? В этом разделе мы исследуем то, что многим казалось одним из самых загадочных аспектов обсуждения деликатного знания Локком — его совместимость с собственным определением знания Локком. Это вопрос о том, как интегрировать обсуждение Локком чувствительного знания с его более широкой эпистемологией.Среди ученых Локка существует широкий разброс мнений о том, совместимо ли определение знания Локка с чувствительным знанием, но до самого недавнего времени большинство из них было чрезвычайно пессимистичным. Большинство читателей Локка считали, что чувствительное знание не может соответствовать официальному определению знания Локка и несовместимо с его более широкой эпистемологией. Однако совсем недавно ученые Локка попытались объяснить, как чувствительное знание может быть объяснено в терминах официального определения знания Локком.

После введения определения знания Локка и изложения его prima facie несовместимости с чувствительным знанием, этот раздел кратко объяснит различные попытки, которые были предприняты для интеграции чувствительного знания с эпистемологией Локка.

а. Определение знания Локка

Последняя книга Эссе посвящена знаниям и мнению. Локк начинает Книгу IV с определения знания. Чтобы оценить потенциальное противоречие между определением знания и чувствительным знанием, стоит процитировать определение подробно.Локк пишет:

Знание тогда мне кажется не чем иным, как восприятием связи и согласия или несогласия и отталкивания любой из наших идей . Только в этом оно состоит. Где это восприятие, там и знание, а там, где его нет, там, хотя мы можем воображать, предполагать или верить, но нам всегда не хватает знания. E IV.i.2 (выделен исходный текст)

Локк и его читатели часто сокращают это определение знания, называя знание восприятием согласия идей.Эта запись примет это соглашение.

Есть важные вопросы по поводу определения знания Локком, которые связаны с его совместимостью с секретным знанием. Прежде всего, как разрешить двусмысленность в определении. Есть два способа прочитать второе «из» в «восприятии согласия идей». Во-первых, его можно было бы прочитать как утверждение, что знание — это восприятие согласия идей с чем-то или другим , не обязательно с другой идеей. Во-вторых, это определение можно прочитать как утверждение, что знание — это восприятие согласия между идеями — восприятие согласия одной идеи с другой идеей.Как мы увидим ниже в разделе 2.7, один из путей к разрешению противоречий между чувствительным знанием и определением знания Локком состоит в том, чтобы принять первую интерпретацию определения. Однако большинство читателей Локка отвергли этот вариант. На полях рядом с абзацем после определения знания Локк отметил в своей личной копии эссе , что знание — это восприятие согласия между двумя идеями. Следуя этому примеру, почти все читатели Локка приняли во втором чтении то, что Локк определяет знание как восприятие согласия между идеями.

Установив интерпретацию определения знания Локком, мы можем теперь обратиться к выявлению противоречий между определением знания Локком и чувствительным знанием. Для начала можно задаться вопросом: что соглашение между двумя идеями говорит нам о том, что существует за пределами этих идей? Согласно Локку, знание внешнего мира — это знание о существовании чего-то отличного от нашего разума (и, следовательно, отличного от идей в нашем разуме).Даже сам Локк отмечает, что простое существование идеи чего-либо не гарантирует существования идеи из . Простое представление о свежеокрашенном малиновом фонтане еще не гарантирует, что свежеокрашенный малиновый водный фонтан действительно существует. На этом этапе, если есть хоть какая-то надежда, мы должны сделать шаг назад и спросить: , какие две идеи совпадают в чувствительном знании ? Кажется очевидным, что если я знаю, что красный фонтан существует, мое представление о нем будет одной из идей.Какая вторая идея?

Мы могли бы начать продвигаться по этому вопросу с рассмотрения содержания конфиденциальных знаний. Как подробно описано в первом разделе выше, мы знаем, что вещь существует отдельно от нашего разума. Например, когда вы увидели свежевыкрашенный малиновый фонтан в конце коридора, вы узнали, что эта малиновая вещь действительно существует. Возможно, тогда чувствительное знание включает в себя восприятие согласия между идеей и идеей реального существования . Когда вы смотрите в холл и знаете, что фонтан существует, вы чувствуете согласие между вашим представлением о малиновом водном фонтане и представлением о реальном существовании.

Один из трудных вопросов, стоящих перед этой точкой зрения, заключается в том, что непонятно, как осмыслить идею реального существования, согласующуюся с идеей чего-либо (кроме, возможно, идеи Бога). Проблема здесь может быть прояснена путем принятия определенного понимания того, что такое согласование идей. Согласно популярному способу интерпретации представления Локка о знании, восприятие согласия между идеями означает восприятие некоторого рода связи между идеями. Доказывая, например, что сумма внутренних углов треугольника равна сумме двух прямых углов, каждый понимает через ряд шагов, что идеи связаны отношением равенства.Но какова будет связь между идеей реального существования и идеей чего-то, например вашей идеей о только что нарисованном малиновом водном фонтане? Конечно, не может быть, чтобы идея свежевыкрашенного малинового водного фонтана влечет за собой идею реального существования, поскольку нет необходимости, чтобы фонтан существовал. Опять же, противопоставьте чувствительное знание интуитивному знанию значения термина. Если «золото» определяется как желтый металл, тогда идея желтого вытекает из идеи золота; он содержится в нем.Любая вещь из желтого металла желтая. Но в случае с моей идеей малинового фонтана неверно, что что-то, что является малиновым водным фонтаном, действительно существует. Например, малинового фонтана между домами Деда Мороза и Пасхального кролика не существует. Какова же тогда связь между идеями, воспринимаемыми как согласованные в сенсорном знании, и как такая связь воспринимается посредством сенсорного опыта?

Мы могли бы попытаться резюмировать проблему, с которой столкнулся рассказ Локка, следующим образом.Похоже, что определение знания Локком делает все знание априорным. То есть кажется, что все знания зависят от отражения и сравнения наших идей друг с другом в попытке понять отношения между нашими идеями. Но знание внешнего мира явно не априори . То, что (по крайней мере, случайно) существует в мире, нельзя узнать о существовании, просто размышляя над нашими собственными мыслями. В оставшейся части этого раздела мы исследуем различные подходы к вопросу о том, может ли определение знания Локком приспосабливаться к чувствительному знанию и каким образом.Как мы увидим, вопрос о том, как интегрировать чувствительное знание с изложением знания Локка, заставляет нас рассмотреть многие центральные аспекты теоретической философии Локка, выходящие за рамки его эпистемологии.

г. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка

Одна традиция, восходящая к первым читателям Локка, состоит в том, что Локк просто ошибся в своей эпистемологии. Одним из самых публичных критиков Локка был Эдвард Стиллингфлит, епископ Вустера. Локк и Стиллингфлит переписывались в серии публичных писем.Одним из первых критических замечаний Стиллингфлита в адрес Локка было то, что его определение знания в терминах идей делает невозможным познание реального мира, включая даже знание о его существовании. Эта критика сохранялась даже в двадцатом веке. Локк, как утверждают такие читатели, делает все знания априори . Знания внешнего мира не априори . Следовательно, определение Локка делает невозможным познание внешнего мира. Такие читатели утверждают, что Локк неоднократно настаивал на том, что у нас действительно есть чувствительное знание, несмотря на его несовместимость с его определением, является результатом либо его неспособности распознать проблему, либо догматического утверждения, что у нас есть такое знание.Первый вариант маловероятен в свете переписки Локка со Стиллингфлитом. Фактически, Локк отвечает на обвинение Стиллингфлита, описывая идеи, которые воспринимаются как согласованные в деликатном знании. Вскоре у нас будет возможность рассмотреть ответ Локка в разделе 2.4 ниже. А пока достаточно признать, что Локк, конечно же, не просто пропустил очевидную проблему. Остается второй вариант. Локк, с этой точки зрения, выявил напряжение с мучительной ясностью, но не смог разрешить его и вместо этого просто погряз в нем, цепляясь за оба источника напряжения.

Хотя исторические деятели так же склонны к ошибкам и цепляются за позиции, которые они не могут адекватно защитить, как и любой из нас, обычно лучше объяснить такую ​​ошибку или догматическое цепляние, а не просто оставить это как необъяснимую грубую неудачу. Те, кто думает, что Локк просто сломался с головой в противоречии между знанием внешнего мира и своим определением знания, не предлагая никаких решений, часто объясняют позицию Локка результатом его особого исторического периода.Локк, придерживаясь этих взглядов, оказался зажатым между расширяющейся и улучшающейся новой наукой и ее механистическим мировоззрением, с одной стороны, и старой эпистемологической парадигмой с ее упором на достоверность, с другой. Напряжение между утверждениями Локка о чувствительном знании и его определением знания отражает это более широкое противоречие в целом в течение жизни Локка между изменяющейся формой и силой эмпирического исследования и отношениями к знанию.

г. Чувствительное знание и теория репрезентации Локка

Второй подход к осмыслению утверждения Локка о том, что мы обладаем чувствительным знанием, несмотря на его очевидное противоречие с его определением знания, пытается найти решение в философии разума Локка.Основная цель этого подхода — показать, насколько тонкое знание согласуется с более широким духом философии Локка, даже если оно противоречит букве его эпистемологии. Локк, придерживаясь этих взглядов, дополняет свое официальное определение знания молчаливым релайабилизмом в отношении знания, когда речь идет о знании внешнего мира. Основание релайабилизма Локка можно найти в его описании значения особого вида идеи. Чтобы оценить этот подход, следует сделать шаг назад и подробно рассмотреть рассказ Локка о том, как разум приходит к обретению своих идей.

Цель Локка в Книге II Эссе — продемонстрировать, как все наши идеи могут быть приобретены через опыт. С этой целью Локк разделяет идеи на простые и сложные. Простые идеи пассивно воспринимаются умом и не имеют других идей в качестве частей. Так, например, когда я откусываю ананас, я могу получить несколько разных простых идей. Одна из таких идей — вкус ананаса. Другим может быть чувство прочности или сопротивления, когда я вкусываю его.Еще одним может быть особая влажная, скользкая текстура фрукта у меня во рту и т. Д. После того, как я пережевал его, я мог заметить особую липкую консистенцию, оставшуюся на моих пальцах в том месте, где я держал фрукт. Вкус, различные текстуры, разные оттенки желтого — все это разные простые идеи для Локка. В частности, все это простые представления о ощущениях; простые идеи, порождаемые в уме вещами вне разума, воздействующими на него через чувства. Локк также считает, что у нас есть простые идеи рефлексии.Простые идеи рефлексии — это идеи собственных действий ума. Это идеи, возникающие в уме, когда эти операции активны. Отражение, считает Локк, похоже на наши внешние чувства, но оно направлено на деятельность самого разума, а не на внешний мир. Все эти простые идеи отражения и ощущения пассивно воспринимаются умом.

Сложные идеи — это идеи, рожденные разумом, оперирующим с идеями, которые каким-то образом уже находятся в уме, будь то простые или сложные. Один из способов сформировать сложные идеи — соединить две идеи.Например, можно совместить внешний вид банана со вкусом ананаса, представив «ананас». Или можно сравнить плодовую муху, ползающую по ананасу, с самим ананасом, чтобы сформировать представление о соотношении «больше, чем». . Или можно объединить идеи определенных телесных движений, соответствующих определенным формам музыки, чтобы создать идею танца. Все это были бы сложные идеи. Наиболее часто обсуждаемые Локком операции — это операции объединения идей, сравнения идей и абстрагирования идей.

Суть описания Локка происхождения наших идей заключается в том, что с помощью определенного набора простых идей и определенного набора мысленных операций мы можем объяснить, как мы получаем все идеи, которые у нас есть. Ощущения, размышления и действия разума могут объяснить все идеи, которые есть у людей, согласно Локку. То есть все содержание наших мыслей можно проследить до истоков ощущений или размышлений и некоторой комбинации умственных операций.

Категория простых идей Локка имеет отношение к чувствительному знанию, поскольку занимает особое место в его более широкой теории идей.Простые представления о ощущениях уникальны среди всех идей в том, что они оба представляют внешний мир, а также идеально представляют свой объект. Некоторые из читателей Локка пришли к выводу, что это уникальное место в теории идей Локка делает простые идеи ощущений зрелыми для использования в понимании утверждений Локка о чувствительном знании.

Мы можем рассмотреть каждую из этих характеристик простых идей — что они представляют внешнюю реальность и что они представляют ее идеально — по сравнению с другими идеями.Простые идеи рождаются в нашем сознании другими вещами, действующими на нас. В результате, утверждает Локк, они представляют собой способность производить эти идеи, то есть объект, который идеально представляет простая идея, является силой, способной произвести эту идею. Однако простые идеи — не единственные идеи, которые представляют независимую от разума реальность. Наши представления о вещах, будь то отдельные люди или виды вещей, также представляют независимую от разума реальность. Локк называет этот тип идей идеями субстанций, и это сложные идеи.Например, мое представление об отдельной лошади, мистер Эд, — это идея субстанции. Это представление о конкретной вещи, обладающей различными качествами. Следовательно, идеи субстанций — это идеи, которые представляют (или, по крайней мере, претендуют на представление) внементальную реальность.

Однако у нас есть и другие идеи, помимо простых идей и идей о субстанциях. У нас также есть идеи отношений и режимов. По причинам, выходящим за рамки этой статьи, Локк не считает, что наши идеи любого рода представляют независимую от разума реальность.Простые идеи и идеи только о субстанциях среди всех идей представляют внешний мир.

Хотя простые и содержательные идеи одинаковы в представлении внешнего мира, они различаются в отношении того, как хорошо они представляют мир. Только простые идеи, по словам Локка, идеально представляют внешний мир . Будь то идея конкретной индивидуальной субстанции (мистер Эд) или идея некой субстанции (лошади), все наши представления о субстанциях в некоторой степени не в состоянии представить то, что они стремятся представить.Чтобы увидеть эту разницу, мы сначала можем понять, почему простые идеи идеально представляют свой объект. По словам Локка, простые идеи представляют собой способность производить эти идеи в нас. То есть всех , которые они представляют. Идеи субстанций, напротив, претендуют на то, чтобы представлять человека или вид личности. Для этого необходимо представить этого человека или вид как обладающего всеми и только качествами, которыми он на самом деле обладает. Если мое представление о мистере Эде не включает представление о цвете его глаз, то мое представление о мистере Эде.Эд не может представить мистера Эда таким, какой он есть на самом деле. С точки зрения Локка, это неадекватная идея. Точно так же, если мое представление о мистере Эде представляет его с темным пятном над хвостом, а у мистера Эда такого пятна нет, моя идея снова неадекватна. Итак, иметь адекватное представление о конкретной субстанции или виде субстанции означало бы представлять не только все ее чувственные качества, то есть идеи всех способов, которыми она может воздействовать на наши чувства, но также иметь идеи о ней. все его способности влиять на другие вещи.Кажется очевидным — по крайней мере, в сознании Локка — что никакие эксперименты, возможные с человеческой точки зрения, не могут выявить такую ​​степень детализации и . По крайней мере, мы просто не можем заставить какую-либо конкретную вещь взаимодействовать с всеми другими вещами во вселенной, чтобы понять, какое влияние это может оказать на них или на них.

Таким образом, простые идеи ощущения стоят особняком как идеи, которые одновременно представляют внешний мир и идеально представляют его. По этой причине некоторым казалось, что простые идеи ощущений подходят для объяснения чувствительного знания.А именно, Локк может комбинировать этот экстернализм о содержании с экстернализмом о знании. Простые идеи имеют внешнее содержание в том смысле, что они представляют свою причину. Такие идеи подходят для познания внешнего мира, потому что выводы из следствий к причинам достаточно надежны, чтобы считаться знанием.

Даже если допустить такую ​​интерпретацию внешнего содержания простых идей, есть разные способы заполнения деталей. Кроме того, то, как заполняются детали этого контента, влияет на содержание конфиденциальных знаний.

Одна из возможностей состоит в том, что простые идеи — это то, что М.Р. Айерс называет «пустыми эффектами». Присутствие конкретной простой идеи в вашем уме в конкретном случае не указывает ни на что, кроме способности произвести эту идею в вас в то время. Причины возникновения этой идеи в разных случаях могут не иметь ничего общего и не иметь ничего общего друг с другом, если только они не способны породить эту идею в вашем уме.

Вторая возможность состоит в том, что простые идеи представляют собой нечто вроде своей нормальной или обозначенной причины.Причина может быть «обычной» или «нормальной» в любом количестве смыслов. Возможно, это причина, которую Бог предопределил для идеи. Это может быть причиной, которая чаще всего порождает идею. Это может быть причина, которая была естественным образом задумана для возникновения идеи. Какое из этих прочтений принимает сторонник данной интерпретации, не особенно важно для целей данной статьи. Важно то, что под способностью производить идею в этом смысле понимается особый вид структуры в мире.

Чтобы проиллюстрировать разницу между этими интерпретациями, рассмотрим следующее сравнение. Возьмем особый сладкий вкус — скажем, вкус глазури на пончике — и особый несладкий вкус — скажем, вкус острого соуса Табаско. Теперь рассмотрим действие так называемой чудо-ягоды. Если съесть чудо-ягоду, соус табаско будет на вкус как глазурь для пончиков, а глазурь для пончиков будет на вкус как соус табаско. Рассмотрим эту последовательность.

T0: Попробовать немного соуса Табаско, создав в уме простое представление о вкусе Табаско.

T1: Съешьте чудо-ягоду

T2: Попробуйте немного соуса Табаско, чтобы представить себе простую идею вкуса глазури для пончиков.

При показаниях эффекта холостого хода способность генерировать простые идеи полностью зависит от воспринимающего. В результате соус Табаско имеет две разные силы в T0 и T2. В T0 он может дать представление о вкусе Табаско. В T2, благодаря эффекту чудо-ягоды, теперь у нее есть возможность создать представление о вкусе глазури для пончиков и больше нет возможности создавать представление о вкусе табаско.

Напротив, можно подумать, что простые идеи Локка имеют более сильное, более внешнее содержание. В этом более сильном прочтении «способность производить идею» — это что-то вроде химической структуры, которая обычно является причиной определенной идеи. При таком прочтении соус Табаско имеет одинаковые силы в T0 и T2, потому что он имеет одинаковую химическую структуру и будет иметь такой же эффект на нормального воспринимающего.

Недавние исследователи Локка, такие как М.Р. Айерс и Марта Болтон, объединили экстернализм в отношении содержания простых идей с экстернализмом в отношении знаний, которые эти идеи допускают.При чтении пустых эффектов, если вы решите, что причина простой идеи существует на основании того, что у меня есть эта простая идея, вы не можете не ошибаться. Такие суждения совершенно надежны, и поэтому их следует рассматривать как знание. Если вы с завязанными глазами проглотили чудо-ягоду, попробуете немного соуса Тобаско, а затем решите, что попробовали глазурь для пончиков, вы в некотором смысле правы и обладаете тонкими знаниями. Вы попробовали что-то, способное дать вам простое представление о вкусе глазури для пончиков.Это все, с этой точки зрения, знание внешнего мира, которое у нас есть: существуют определенные силы, чтобы воздействовать на наш разум, порождая в нас идеи. В этом чтении мы познаем мир только по отношению к себе.

При более сильном, более внешнем прочтении, если вы решите, что причина простой идеи существует на основе этой простой идеи, вы обычно правы. Согласно этим взглядам, однако, что «обычно» обналичивается, будет достаточно, чтобы такие убеждения превратились в знание, даже если они не совсем надежны, потому что мы можем находиться в необычных обстоятельствах восприятия.Если вам завязаны глаза, вы случайно проглотили чудо-ягоду, попробуете немного соуса Тобаско, а затем решите, что вы попробовали немного глазури для пончиков, вы ошибаетесь и не обладаете тонкими знаниями. Вы не определили обычную причину этой идеи. Однако, когда вы попробуете настоящую глазурь для пончиков и на этом основании решите, что есть что-то, способное вызвать в вас представление о вкусе глазури для пончиков, вы правы и действительно обладаете знаниями. Такое прочтение Локка делает его взгляды более похожими на взгляды современных экстерналистских эпистемологий, которые отрицают, что обладание знанием влечет за собой то, что человек знает , что у него есть знание (так называемый принцип КК).Чтение пустых эффектов, напротив, остается совместимым со знанием того, что человек знает.

Понимание чувствительного знания в свете его семантики простых идей в конечном итоге не согласовывает чувствительное знание с определением знания Локком. Скорее, это подчеркивает, как Локк получает ресурсы из своей философии разума и ее объяснения содержания мысли, чтобы дополнить свое официальное определение знания своего рода релайабилизмом в отношении знания. Подходы под этим зонтиком расходятся в том, насколько надежными они считают такие суждения о существовании причины, которая должна быть, где надежность зависит от внешнего содержания простых идей Локка.

г. Простые идеи показателей рефлексии и когнитивных способностей

Некоторые ученые Локка пытались согласовать определение знания Локком с чувствительным знанием. Они пытаются осмыслить чувствительное знание как восприятие согласия между идеями, обнаруживая связь между идеей реального существования и идеей чувственного объекта, такого как фонтан из первого раздела. Интерпретации, разработанные Ньюманом, Алленом и Нагелем, пытаются провести эту связь через идею рефлексии.

Чтобы понять этот подход, будет полезно рассмотреть часть теории идей Локка, лишь кратко упомянутую в 2.3. Вспомните, что согласно теории идей Локка, мы получаем простые идеи по двум каналам: через ощущение и отражение. Простые представления об ощущениях производятся объектами, внешними по отношению к нашему разуму, воздействующими на нас через наши чувства. Идеи отражения, напротив, воспринимаются умом своего рода внутренним чувством — осознанием умом своей собственной деятельности. Вышеупомянутые интерпретаторы утверждают, что идеи отражения функционируют как своего рода индикатор когнитивных способностей, аналогичный чему-то вроде отметки времени на видео или фотографии.Записывающие устройства часто ставят метку времени для того, что они записывают. То есть запись, производимая устройством, включает информацию о времени ее записи. Эти интерпретации приписывают Локку схожий взгляд на умственные способности, благодаря которым идея возникает в уме. Разум, осознавая свою деятельность, штампует любую данную идею идеей о способности, с помощью которой первая порождается в уме в этом случае. Этот показатель когнитивных способностей обеспечивает связь между идеей чувственного объекта и идеей реального существования.

Согласно Локку, чувственное восприятие солнца явно отличается от воспоминания о солнце. Фактически, Локк утверждает, что чувственное восприятие солнца так же отличается от воспоминания о солнце, как и от чувственного опыта или воспоминания о луне. По мнению таких людей, как Аллен, Нагель и Ньюман, Локк объясняет это различие тем, что каждый способ мышления о солнце включает в себя различные идеи отражения. Глядя на солнце посреди безоблачного дня, идея солнца «отпечатывается» идеей реальных ощущений.Идея актуального ощущения — это идея отражения; идея о умственных способностях, ответственных за создание в уме в то время идеи солнца. Позже той ночью, когда мы вспоминаем, как солнце выглядело в полдень, идея солнца снова возникает в уме, но на этот раз она отпечатана идеей памяти. Идея памяти — это тоже идея рефлексии; идея о умственных способностях, активизировавших в моем сознании идею солнца в это более позднее время.

Согласно этой интерпретации, в каждом конкретном случае чувствительного знания задействованы три идеи.Во-первых, это идея чувственного объекта — идея солнца или ваша идея фонтана. Во-вторых, идея ощущения. Это идея отражения. В-третьих, идея реального существования. Идея ощущения функционирует как посредник, соединяющий идею чувственного объекта с идеей реального существования. Предполагается, что связь между идеей ощущения и идеей реального существования является своего рода связью a priori , задействованной в интуитивном и демонстративном знании.Если вы испытываете ощущение, то причина этого ощущения существует вне вашего разума. Ощущение — это всего лишь , подверженное влиянию внешнего мира. Учитывая, что идея отпечатана рефлексивной идеей ощущения, мы можем с уверенностью сделать вывод, что причина этой идеи существует вне нашего разума. Связь между идеей ощущения и идеей чувственного объекта не такая — и не совсем ясно, каково это отношение, согласно Локку (возможно, совпадение в уме или какой-то особый способ связывания).Важно отметить, что согласие между идеей ощущения и идеей реального существования есть согласование иного рода, чем соглашение между идеей ощущения и идеей чувственного объекта.

Переводчики расходятся во мнениях относительно того, что делать с этой разницей в отношениях между тремя идеями, входящими в чувствительное знание. Ньюман предполагает, что отношение между идеей актуального ощущения и идеей чувственного объекта (идея солнца) дает только вероятное мнение, а не строгое знание.Ньюман подчеркивает, что участие вероятного мнения как компонента чувствительного знания объясняет утверждения Локка о том, что чувствительное знание является наименее достоверным из всех форм знания. Нагель и Аллен, напротив, считают, что как отношение между идеей актуального ощущения и идеей чувственного объекта, так и связь между идеей актуального ощущения и идеей реального существования являются связями, дающими знание.

Текстовая мотивация этих взглядов исходит из обмена мнениями между Локком и Стиллингфлитом.В разделе 2.2 выше мы видели, что Стиллингфлит настаивал на том, чтобы Локк объяснил, может ли его описание знания обращаться со знанием о существовании внешнего мира. Локк ответил, описав идеи, которые воспринимаются как согласованные в чувствительном знании. Стоит рассмотреть полный отрывок:

Итак, две идеи, которые в данном случае воспринимаются как согласованные и тем самым производящие знание, — это идея действительного ощущения (которое является действием, о котором у меня есть ясное и отчетливое представление) и идея действительного существования чего-то без меня, что вызывает это ощущение. Работы Джона Локка , т. 4, стр. 360.

Согласно этим взглядам, когда Локк говорит, что одна из идей, воспринимаемых как согласующиеся в чувствительном знании, является «идеей действительного ощущения», он называет идею отражения идеей работы разума. Однако фраза в том виде, в котором она представлена ​​в отрывке, неоднозначна. Локк может сказать, что одна из идей, воспринимаемых как согласованные в чувствительном знании, — это , ощущение — по официальной терминологии Локка в «Очерке » , простая идея, полученная через ощущение, — а не идея определенной операции разума.В самом деле, Локк, кажется, снова ссылается на эту идею как на ощущение, а не как на идею отражения, когда называет вторую идею, воспринимаемую как согласованную в чувствительном знании. Он называет это идеей чего-то, что вызывает « это ощущение ». Идея отражения, такая как идея ощущения или идея памяти, не является ощущением. Сторонники и противники простой идеи подхода рефлексии уделяют этому отрывку и другим аналогичным отрывкам из Essay и переписке Локка большое внимание.

Помимо беспокойства по поводу текста, у человека могут быть философские опасения по поводу понимания чувствительного знания как зависимого от рефлексивной идеи ощущения. А именно, может показаться, что это оставляет Локка открытым для очевидных скептических возражений. На каких основаниях мы должны доверять нашему показателю когнитивных способностей? Подобно тому, как можно сомневаться в том, что чувственная идея действительно порождается чем-то внешним по отношению к нашему уму, можно беспокоиться, что наши идеи отражения не точно отслеживают, какие умственные способности были ответственны за создание идеи в нашем уме.Однако такого рода скептические сомнения не связаны с попыткой обрисовать, как определение знания Локком может соответствовать чувствительному знанию. В конце концов, можно сомневаться в демонстративном знании или интуитивном знании. Мы вернемся к ответам Локка на скептицизм в третьем разделе ниже.

e. Чувствительные знания как гарантия, а не строгие знания

Сэм Риклесс недавно продвинул то, что он называет уверенным взглядом на чувствительное знание. Подобно подходам, обсуждаемым в 2.2 и 2.3, Риклесс не считает, что чувствительное знание можно согласовать с представлением Локка о знании. Однако Риклесс утверждает, что сам Локк не считал, что чувствительное знание, строго говоря, было, в конце концов, знанием . Как показано в 1.2, часть обсуждения Локком чувствительного знания состоит в том, чтобы выделить его в отличие от других форм знания. Философская мотивация подхода, обеспечивающего уверенность, заключается в том, что определение знания Локком дает знание, имеющее характер a priori .Это просто противоречит такому определению, что мы могли бы знать о существовании случайного, конечного объекта, отличного от нашего разума.

Текстовая основа подхода к обеспечению уверенности заключается в некоторых ключевых фразах, которые Локк использует для описания конфиденциальных знаний. Локк называет чувствительное знание своего рода «заверением». «Уверенность» — это термин, который Локк позже использует в Книге IV Эссе Essay как название простого вероятного мнения, которое не соответствует знанию. Точно так же Локк говорит, что чувствительное знание «проходит» под именем знания, а не просто называет его знанием.Наконец, как отмечалось выше, Локк считает, что чувствительное знание менее определенно, чем интуитивное или наглядное знание. Кажется трудным понять, как чувствительное знание могло быть менее достоверным, но тем не менее знанием. Риклесс предполагает, что мы можем понять меньшую достоверность чувствительного знания, признав, что это, строго говоря, вовсе не знание.

ф. Анализировать знания, а не определять их предмет

Другой примечательный подход, разработанный в конце двадцатого века в работах Рут Маттерн, а затем Дэвида Соулза.Маттерн и Соулз пытаются согласовать чувствительное знание с определением знания Локком, развивая утверждение, что определение знания Локком является просто анализом знания, а не описанием предмета знания. Другими словами, когда Локк определяет знание как восприятие согласия между идеями, он не утверждает, что знание касается идей или отношений между идеями. Скорее, определение знания Локком выражает то, что мы делаем, когда достигаем знания о любом предмете, который нас интересует: о существовании предмета, отношении между двумя математическими объектами и т. Д.Знание — это понимание истинности предложения, видение того, что предложение истинно. Определение знания Локком просто говорит то же самое, используя излюбленную терминологию идей из Essay .

Важным следствием этой точки зрения является то, что она опровергает утверждение Локка о том, что все знания имеют априорную природу. Его определение само по себе просто говорит о том, что знание — это постижение истинности предложения. Может быть много способов «понять» или осознать истинность предложения, которые не предполагают простого размышления о наших собственных идеях.Другими словами, определение Локка оставляет открытой сферу наших знаний, способы, которыми мы можем постичь любую данную истину. Мы можем воспринимать истинность некоторых предложений, используя априорные методы, как это происходит в математике. Однако могут быть и другие способы восприятия истинности предложения и, таким образом, достижения знания.

Хотя и Маттерн, и Солс подчеркивают это следствие своей точки зрения, ни один из них не развивает подробно, как Локк может думать, что мы воспринимаем истинность тех экзистенциальных утверждений, которые известны в чувствительном знании.Однако то, что отличает их подход от упомянутых до сих пор, заключается в том, что вместо того, чтобы пытаться подогнать чувствительное знание к более широко принятому пониманию определения знания Локка, Маттерн и Солс укореняют проблему включения чувствительного знания в эпистемологию Локка. ложь в широко распространенном неправильном понимании определения знания Локком.

г. Чувствительное знание и прямое восприятие

Наконец, Джон Йолтон первым предложил подход к проблеме включения чувствительного знания в эпистемологию Локка, основанный на его более крупном проекте по разработке интерпретации всего Эссе Локка как предложения прямой реалистической теории восприятия.В основе взглядов Йолтона лежит радикальный отход от учения Локка относительно природы идей Локка. Идеи, согласно Йолтону, — это действия, а не объекты. По мнению Йолтона, чувствительное знание — это просто восприятие согласия идеи с самой вещью. Поэтому он торгуется на интерпретации определения знания Локка, которая, как отмечалось выше, не пользуется популярностью в нынешних исследованиях Локка. А именно, это определение знания Локком трактует знание как восприятие согласия между идеей и некоторой вещью , не обязательно другой идеей.С его интерпретацией прямого восприятия на заднем плане, Йолтон позиционирует себя, чтобы сказать, что чувствительное знание может быть восприятием согласия между идеей и реально существующей вещью как таковой. Прямая интерпретация восприятия Йолтоном — если не его прочтение определения знания Локка — была развита и защищена в недавней работе Тома Леннона, которая будет отмечена в аннотированной библиографии ниже.

3. Чуткое знание и скептицизм по поводу внешнего мира

Раздел 1 исследовал, что Локк понимает за знание внешнего мира, его содержание и средства, с помощью которых оно достигается.Раздел 2 посвящен взаимосвязи между обсуждением Локком знания внешнего мира и его более широкой эпистемологией. Знание внешнего мира, однако, часто больше всего известно своим непонятным отношением к скептицизму. В этом разделе мы исследуем отношение Локка к скептицизму и его аргументы.

Сам Локк хорошо осведомлен о скептических опасениях по поводу внешнего мира. Каждый раз, когда он поднимает тонкие знания в Эссе , он следует за введением темы в обсуждение скептических опасений.В этом разделе мы исследуем три течения в ответе Локка скептику. Во-первых, мы рассмотрим то, что Локк называет «совпадающими причинами». Это причины, которые Локк использует для поддержки чувствительного знания, хотя, похоже, он не думает, что какие-либо обычные примеры чувствительного знания основаны на этих причинах. Во-вторых, Локк считает, что чувствительное знание не подвержено практическим сомнениям. Даже если кто-то говорит, что сомневается в существовании внешнего мира, чувственный опыт неизменно направляет человеческие действия.То есть никто не может действовать как , как если бы они сомневались в том, что их чувства говорят им о внешнем мире. В-третьих, Локк, кажется, думает, что скептик, по крайней мере в его более сильных формах, самоуничтожается.

а. Одновременные причины с чувствительным знанием

Локк отмечает, что помимо знания о существовании вещи, когда мы ее видим, у нас есть четыре «совпадающих причины», которые еще больше поддерживают чувствительное знание. Некоторые из этих причин обычно возникают в дискуссиях о скептицизме в период раннего Нового времени от Декарта до Юма.

Первая причина, которую предлагает Локк, состоит в том, что ощущения зависят от наличия чувств. Люди без необходимых органов чувств не имеют соответствующих идей. Одного наличия органов недостаточно для появления идей — человек с глазами не видит цветов в темноте. Итак, казалось бы, для ощущений необходим внешний для чувств объект.

Для скептика это вряд ли будет особенно убедительно. В конце концов, скептик сомневается в самой основе утверждений о том, что у нас есть органы чувств или что самих органов чувств недостаточно для ощущений — чувственных наблюдений.Здесь точка зрения Локка предполагает правдивость наблюдений за органами чувств и случаев отсутствия определенных идей в определенных условиях внешнего мира.

Вторая причина, по которой Локк предлагает одновременно с чувствительным знанием, состоит в том, что ощущения явно отличаются от других форм мысли, таких как память или воображение. Как мы видели выше в разделе 2.4, Локк считает, что воспоминание о солнце так же отличается от чувственного восприятия солнца, как и воспоминание о луне.Один из способов, с помощью которого Локк наглядно демонстрирует эту точку зрения, касается нашей пассивности в сенсорном опыте. Мы не можем ни произвести сенсорный опыт по желанию, ни помешать себе получить сенсорный опыт по желанию. Когда смотришь в зал открытыми глазами, не тебе решать, увидишь ли ты малиновый фонтан. Ваш разум просто подвергается действию. Напротив, мы часто произвольно контролируем воспоминания. Мы вспоминаем предыдущие мысли и переживания и по желанию создаем новые мысли.

Скептик, конечно, может усомниться в силе этой причины.Скептик может указать на то, что мы можем быть пассивными в сенсорном опыте во сне и галлюцинациях или потому, что мы — бестелесный мозг в чанах. В самом деле, скептик может настаивать на том, что мы можем быть полностью нефизическими умами, подчиненными прихотям злобного демона. Тем не менее, даже если наша пассивность по отношению к ощущениям не доказывает , что внешний мир существует, Локк может предложить это, по крайней мере, как точку, на которой можно построить как часть аргумента о том, что лучшее объяснение нашего сенсорного опыта — это внешний мир.

Третья сопутствующая причина, которую предлагает Локк, касается особой связи между сенсорным опытом и удовольствием и болью. Локк отмечает, что удовольствие и боль однозначно связаны с чувственным опытом. Воспоминание о тепле солнца не приносит такого же удовольствия, как купание в нем. Воспоминание о пожаре не приносит такой боли, как попытка спасти любимую детскую игрушку, случайно брошенную в огонь. Ценность этого ответа и его более точный аргумент против скептика будут рассмотрены ниже, в разделе 3.2.

Последняя и четвертая по счету причина, по которой предлагает Локк, очень знакома. Наши чувства, указывает Локк, имеют тенденцию подтверждать и взаимно поддерживать друг друга. Мы можем прикоснуться к тому, что видим, чтобы убедиться, что то, что мы видим, действительно существует. Опять же, такое соображение , а не само по себе является решающим против скептика. В конце концов, злобный демон мог устроить такую ​​же последовательность. Однако такое соображение можно рассматривать как сопутствующую причину нашего чувствительного знания, поскольку взаимная поддержка наших чувств является точкой, которая может быть частью более крупного случая в пользу существования внешнего мира.Возможно, лучшее объяснение — если не единственное возможное объяснение — как нашей пассивности, так и связности наших ощущений состоит в том, что их причиной является внешний мир.

Один из наиболее интересных аспектов параллельных доводов Локка, однако, состоит в том, что они предлагаются Локком в качестве доводов , подтверждающих истинность информации, чувствительной к содержанию. Это поднимает вопрос о самом чувствительном знании. Считает ли Локк, что примеры чувствительного знания сами по себе основаны на каких-либо причинах? Делаем ли мы вывод о существовании чего-то, отличного от нашего разума, на основе некоторых предпосылок относительно идей, которые у нас есть в то время? Если Локк действительно думает, что чувствительное знание основано на каких-то причинах, он никогда четко не формулирует, что это за причины и как они приобретаются.Возможно, тогда чувствительное знание не является логическим и не основано на каких-либо причинах. Шелли Вайнберг разработала представление о чувствительном знании как о несуществующем. В самом деле, безвыводный взгляд на чувствительное знание, кажется, хорошо сочетается с контрастом, наблюдаемым в разделе 1 выше, который Локк проводит между чувствительным и демонстративным знанием. Демонстрационное знание, напоминание, — это знание, полученное путем рассуждений из предпосылок.

Следствием того, что чувствительное знание не является логическим, является то, что скептик не может быть доказан, неправ — мы не можем доказать существование внешнего мира , даже если мы знаем, что он существует в чувствительном знании.Эти совпадающие причины в лучшем случае делают вероятным существованием внешнего мира. Таким образом, параллельные доводы, предлагаемые Локком, не предназначены для решительного поражения скептика как части доказательства существования внешнего мира. Вместо этого они предоставляют то, что, по мнению Локка, является самой сильной возможной рациональной поддержкой.

г. Скептицизм и практические сомнения

Помимо подчеркивания особой связи между чувственным опытом, с одной стороны, и удовольствием и болью, с другой, Локк неоднократно отмечает, что скептицизм можно излечить огнем.Локк пишет:

Ибо тот, кто видит горящую свечу и испытал силу ее пламени, вложив в нее свой палец, мало сомневается, что существует нечто существующее без него, что причиняет ему вред и причиняет ему великую боль: что является достаточной уверенностью, когда нет Человеку требуется большая определенность, чтобы управлять своими действиями тем, что так же определенно, как и сами его действия. И если наш мечтатель захочет попробовать, является ли пылающий жар стекловаренной печи всего лишь блуждающим воображением в фантазии дремлющего человека, вложив в нее руку, он, возможно, пробудится к большей уверенности, чем он мог бы пожелать, что это нечто большее. чем голое воображение. E IV.xi.8.

Позиция Локка в этом и подобных отрывках, по-видимому, состоит в том, что освобождение нашего чувства связано с удовольствием и болью таким образом, что делает невозможным сомневаться в наших чувствах для целей руководства нашими действиями. Скептик, например, может отрицать существование стекловаренной печи, но если он засунет руку в печь, то непреодолимо подействует на освобождение своих чувств. Она уберет руку от того места, где, по ее мнению, находится печь, показывая, что на самом деле принимает то, что ее чувства говорят ей о мире.Таким образом, чтобы направлять ее действия, даже скептик считает, что избавление от ее чувств реально.

Насколько сильно это служит возражением скептику, не сразу ясно. Скептик может ответить, что, хотя в некоторых случаях они вынуждены действовать, это не означает, что они искренне принимают избавление от чувств. Или, возможно, более решительно, скептик может ответить, что, хотя они вынуждены соглашаться с тем, что передают чувства, такое согласие не является рациональным или разумным . Это больше похоже на рефлекс, чем на действие.

Дженнифер Нагель утверждала, что Локк ожидает такой реакции от скептика. Локк, согласно Нагелю, утверждает, что все, что нужно для того, чтобы относиться к чему-то как к реально существующему, — это относиться к нему как к руководству действием. Другими словами, Локк мог бы разрушить различие между реальным существованием и реальным для практических целей руководства нашими действиями в отношении удовольствия и боли. Этот шаг Локка является одним из самых ранних диагнозов скептицизма, поставленным Локком: он коренится в чрезмерном требовании к нашим рациональным способностям, которое проистекает из недостаточной оценки предназначения наших способностей.

Цель наших познавательных способностей, как предлагает Локк во введении к Essay , — обеспечить счастье как в этом мире, так и за его пределами. Поскольку наши чувства служат руководством к получению удовольствий и избеганию боли, они выполняют свои цели и достигают всех знаний, на которые мы можем разумно надеяться. Таким образом, скептик, который надеется на большее знание помимо руководства в отношении удовольствия и боли, просто требует слишком многого. Даже скептик не может практически отрицать, что наши чувства действительно дают нам знание о том, как направлять наши действия в отношении удовольствия и боли.Это все, что нужно знать о реальном существовании.

В конечном счете, ответ на скептицизм, основанный на разрушении реального существования с помощью руководства действием, столь же силен, как и этот крах. Любая форма скептицизма, которая считает знание реального существования чем-то большим, чем знание того, как стремиться к удовольствию и избегать боли, останется неизменной. Точка зрения Локка могла бы быть более убедительной, если бы она сопровождалась защитой его взглядов на назначение наших познавательных способностей.

г. Скептицизм как самоубийство

Последний ответ на скептицизм можно найти в обсуждении Локком чувствительного знания.Когда Локк упоминает о скептических опасениях, он склонен отвергать их как недостойные — или, возможно, как исключающие они сами — серьезного ответа. Вот два примера:

Если кто-то говорит, что сон может делать то же самое, и все эти идеи могут возникать в нас без каких-либо внешних объектов, ему может понравиться во сне, что я даю ему такой ответ: 1. Это не имеет большого значения, устраняю ли я его угрызения совести или нет: где все только мечты, рассуждения и аргументы бесполезны, правда и знание ничего… E IV.ii.14

Ибо я думаю, что никто не может всерьез относиться к этому так скептически, чтобы не сомневаться в существовании тех вещей, которые он видит и чувствует. По крайней мере, тот, кто может сомневаться до сих пор (что бы он ни имел со своими собственными мыслями), никогда не будет спорить со мной; поскольку он никогда не может быть уверен, что я скажу что-нибудь противоречащее его мнению. E IV.xi.3

Локк, кажется, предполагает в этих отрывках, что скептик в некотором роде самоуничтожается. Повышая свои возможности, они каким-то образом подрывают способность даже связно говорить о знании внешнего мира.Кейт Аллен недавно разработал аргумент, который связывает учет чувствительного знания как восприятия согласия между идеями, обсуждаемого в разделе 2.4 выше, с этой линией антискептической реакции.

Раздел 2.4 рассматривал подход к согласованию определения знания Локка с чувствительным знанием через категорию идей размышления Локка. Согласно этому подходу, все наши идеи сопровождаются идеей отражения, которая сообщает нам, какие из наших умственных способностей были ответственны за создание идеи в нашем сознании в то время.Когда мы испытываем чувственное восприятие какого-либо объекта, например, малинового водного фонтана в первой части, наше представление об этом объекте согласуется с идеей реального ощущения, которое само по себе согласуется с идеей реального существования.

Поскольку Локк понимает виды скептических сомнений в вышеупомянутых отрывках, скептицизм сводится к сомнению в правдивости наших идей рефлексии. То есть радикальный скептицизм сводится к сомнению в том, что, когда идея малинового водного фонтана накладывается на идею действительного ощущения, идея малинового водного фонтана действительно воспринимается через ощущение.Вместо этого идея может быть произведена в уме самим умом, вспоминающим или воображающим идею (без ведома самого себя). Однако идеи отражения дают нам единственный способ понять наш ум. У нас нет доступа к нашему разуму или их деятельности, кроме как через идеи рефлексии. Поэтому сомневаться в правдивости идеи отражения — значит сомневаться в самой возможности даже говорить о деятельности ума, подобной знанию. Сомневаясь, действительно ли наши идеи отражения говорят нам о деятельности ума, скептик делает бесполезными все разговоры о знании вообще.

Когда Локк говорит, что не имеет значения, отвечает ли он скептику, утверждает Аллен, он указывает на то, что аргумент скептика саморазрушается. Цель скептика состоит в том, чтобы поставить под сомнение наличие у нас знаний, которые мы считаем необходимыми. Однако, высказывая сомнения, скептик вообще подрывает их способность говорить о знаниях. Не имея возможности говорить о знании, скептик делает сами сомнения, которые они вызывают в отношении знания, пустыми и бессмысленными.

Сила этого ответа зависит от силы встреченного скептицизма. Этот ответ адресован только самым радикальным скептикам — скептикам, которые оспаривают, что рефлексивная идея ощущения вообще что-нибудь нам говорит о средствах, с помощью которых идея была произведена в уме. Такой скептик сомневается даже в связи между разумом и его мыслью. Менее радикальный скептик может просто предположить, что в каждом конкретном случае, когда вы думаете, что обладаете чувствительным знанием, вы этого не делаете.Умеренный скептик такого типа просто заметил бы, что рефлексивная идея ощущения не безошибочна, а в лучшем случае надежна. Таким образом, бывают случаи, когда идея чувственного объекта отпечатывается рефлексивной идеей ощущения, но идея чувственного объекта фактически не создается в уме посредством ощущения. Это более умеренное беспокойство не угрожает полностью подорвать нашу способность понимать собственное сознание с помощью идей рефлексии, но оно, похоже, подрывает любой конкретный пример чувствительного знания.Не должно быть никакой разницы в ваших мыслях, когда вы смотрите вверх и видите алый фонтан, или когда вы видите его галлюцинации. Как правило, это правда, последнее не сопровождается рефлексивной идеей ощущения, но иногда это может быть. Насколько можно судить с собственной субъективной точки зрения, любой конкретный случай чувствительного знания может быть одним из ошибочных. Таким образом, хотя мы не можем ошибаться в отношении в целом относительно существования внешнего мира, мы можем ошибаться в любом конкретном случае .

г. Темы в ответах Локка на скептицизм

Тема, которая вытекает из антискептических аргументов Локка, заключается в том, каким образом представление Локка о том, что значит иметь знание внешнего мира, отличается от того, как должны быть задействованы скептические опасения. Люди могут обладать тонкими знаниями, даже если они не могут использовать те аргументы, которые Локк развивает в своем эссе Essay . В самом деле, ни в коем случае скептицизм не опровергается или не оказывается ошибочным. Скорее, скептика отбрасывают аргументами, подтверждающими вероятное мнение о том, что скептицизм ошибочен.Локк четко разъясняет эту точку зрения, когда речь идет о своих «параллельных причинах». Это причины, не зависящие от наших чувствительных знаний и не способные доказать неправоту скептика. Другие антискептические аргументы Локка несут ту же тему.

Локк, согласно которому скептик не может сомневаться в своих чувствах на практике, подчеркивает, что даже тот, кто склонен к скептическим сомнениям, обладает чувствительным знанием. Однако сила этого ответа основывается на утверждениях о фундаментальной природе и цели наших когнитивных способностей, которые кажутся выходящими за рамки знания.Наконец, утверждение, что радикальный скептик самоуничтожает, также отделяет обладание чувствительным знанием от антискептического аргумента. Даже радикальный скептик в этом аргументе не столько опровергается аргументом reductio ad absurdum , сколько отбрасывается как бессвязный или не заслуживающий серьезного внимания.

Вторая тема антискептического аргумента Локка состоит в том, что его основной упор делается просто на внешнем или отличительном от нашего разума чувственных объектах.Скептик Локк на страницах Essay предполагает, что то, что кажется сенсорным опытом, на самом деле не что иное, как продукт нашего собственного разума в виде сновидений или простых фантазий. Таким образом, даже если Локку удастся отразить беспокойство о том, что разум сам ответственен за свои сенсорные переживания, неясно, насколько далеко это уведет его от других ближайших забот.

Например, ответы Локка скептику, похоже, лишают нас знания даже о том, что существует отчетливо физического , а не просто внешнего мира .Чтобы оценить эту проблему и тонкую грань, которую пытается провести Локк, рассмотрим три утверждения Локка. Во-первых, мы не можем знать фундаментальную природу каких-либо вещей, даже природу нашего собственного разума. Во-вторых, мы знаем о существовании вещей, отличных от нашего разума. В-третьих, мы узнаем о существовании физических объектов (тел) через ощущение. Эти три утверждения заключают в себе отказ Локка от картезианского представления о мире и наших знаний о нем. С картезианской точки зрения мы не только знаем о существовании внешнего мира, но и знаем его фундаментальную природу.Тем не менее Локк признает, что мы знаем, что тела существуют отдельно от нашего собственного разума как мыслящих вещей. Трудность осмысления взглядов Локка может быть подчеркнута рассмотрением позиции Локка по отношению к идеалистической метафизике. Неясно, например, как и является ли позиция Локка, отстаивающая эти три утверждения, несовместимой с идеалистической метафизикой, такой как Беркли, которая дает конкретным физическим объектам существование вне и независимо от какого-либо конкретного конечного разума.С другой стороны, позиция Декарта резко контрастирует с метафизикой Беркли. Таким образом, хотя ответ Локка скептику может иметь вес против того, кто отрицает существование внешнего мира, труднее понять, как Локк может утверждать, что мы знаем о существовании физических объектов. Удовлетворительное решение этого вопроса для Локка выводит нас за рамки этой статьи и раскрывает взаимосвязь между тем, что Локк называет номинальными сущностями, реальными сущностями и субстанцией.

4. Заключение

Обсуждение Локком знания внешнего мира приводит нас к столкновению со многими центральными темами философии Локка. Локк считает знание внешнего мира чувствительным знанием реального существования. То есть это знание того, что некий объект существует отдельно от нашего разума и влияет на наш разум, порождая в нем определенные идеи. Это знание достигается посредством сенсорного опыта. Это не результат размышлений над идеями, уже находящимися в нашем уме, или дедуктивного рассуждения из некоторых предпосылок.

Объединение чувствительных знаний с более широкой эпистемологией Локка — непростая задача. Локковское определение знания, кажется, делает все знание априори , но знание внешнего мира явно , а не априорное знание, подобное знанию математических истин, даже в свете самого Локка. Это эмпирическое знание, полученное на основе опыта. Тем не менее Локк настаивает на том, что мы обладаем чувствительным знанием. Попытки понять место чувствительного знания в эпистемологии Локка в целом приводят к исследованию не только важных вопросов, касающихся его определения знания — например, действительно ли оно делает все знание priori — но также и его философии разума и счета представления и ментального содержания.Действительно, усилия по этим вопросам привели к очень радикальному переосмыслению всей философии Локка, например, попытки Йолтона понять теорию восприятия Локка в терминах прямого восприятия.

Наконец, рассказ Локка о чувствительном знании тесно связан с его ответом на скептицизм, но значительно отличается от него. Локк не думает, что конкретные примеры деликатного знания — например, когда вы знаете, что бумага (или экран), с которой вы читаете, существует — зависят от способности победить скептические сомнения.В самом деле, Локк, похоже, не думает, что скептика можно полностью победить или демонстративно доказать, что он неправ. Скорее, скептические опасения можно отбросить, используя вероятные аргументы, воплощенные в совпадающих аргументах Локка с деликатными знаниями. Наша пассивность в ощущениях и последовательность наших ощущений, кажется, требуют объяснения. Лучшее объяснение, кажется, думает Локк, хотя он явно не аргументирует эту точку зрения, — это существование внешнего мира. Локк отвергает другие формы скептицизма как основанные либо на неприемлемых предположениях, либо как содержащие семена собственной непоследовательности.В конечном итоге ни один из антискептических аргументов Локка вряд ли убедит закопанного скептика. Но в этой неудаче Локк, конечно, не одинок, даже среди других канонических фигур в истории философии.

5. Ссылки и дополнительная литература

а. Основные тексты

• Локк, Джон. Эссе о человеческом понимании (редактор Питер Ниддич). Издательство Оксфордского университета, 1975.
  • Это стандартное научное издание Essay .Он включает в себя редакционную систему для внесения изменений, внесенных в Essay с первого по шестое издания Essay , а также ссылки на перевод Essay на французский язык Пьером Косте .
• Локк, Джон. Работы Джона Локка (изд. Томас Тегг), 1823 г.
  • Коллекция состоит из девяти томов и включает труды Локка и его переписку по многим темам, от философии до экономики и религии.Наиболее релевантная для этой записи переписка Локка со Стиллингфлитом находится в четвертом томе.

г. Дополнительная литература

Записи организованы по темам, включая контекст их упоминания в этой записи.

я. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка

• Woolhouse, Роджер. «Теория познания Локка», The Cambridge Companion to Locke , ed.Вир Чаппелл, стр. 146-171. Издательство Кембриджского университета, 1994.
  • Это очень доступная статья по эпистемологии Локка . Вулхаус тратит время на вход, развивая явную несовместимость между секретным знанием и определением знания.
• Джолли, Николас. Локк . Издательство Оксфордского университета, 1999.
  • Книга Джолли — это краткое, легко доступное введение ко всей мысли Локка .В книге Джолли не только развивает аргумент, что чувствительное знание несовместимо с теорией познания Локка , но и более широкая точка зрения, которую эпистемология, которую Локк развивает в Книге IV Эссе , несовместима с эмпирической философией разума и языка. разработан в первых трех книгах «Эссе ».

ii. Чувствительное знание и семантика идей

• Айерс, Майкл. Локк: эпистемология и онтология .Рутледж. 1993 г.
  • Книга Айерса »является одной из самых влиятельных книг в недавних исследованиях Локка и охватывает всю метафизику и эпистемологию Локка . Во многих местах Айерс пытается установить связь между взглядами Локка и текущими взглядами и проблемами философии. Его практически обязательно нужно прочитать всем, кто интересуется теоретической философией Локка . Он также содержит формирование представления о пустом эффекте семантики простых идей и объяснение того, как представление о пустом эффекте может помочь разобраться в утверждениях Локка о чувствительных знаниях.
• Болтон, Марта. «Локк о семантической и эпистемической роли простых идей ощущения», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып.3, с. 301-321. 2004 г.
  • Статья Bolton представляет собой очень четкое развитие связи между эпистемологическими и семантическими характеристиками простых представлений о ощущениях, упомянутых в разделе 2.3. Она также напрямую занимается и обсуждает вид «пустой эффект » от Айерса.
• Отт, Уолтер. «Что такое теория репрезентации Локка?» British Journal for the History of Philosophy , Vol. 20, выпуск 6, с.1077-1095. 2012 г.
  • Отт — ведущий исследователь теории Локка репрезентации как в уме, так и в языке. Эта статья 2012 года представляет собой хорошее введение на высоком уровне в проблемы, связанные с теорией репрезентации Локка , и подробно описывает некоторые из возможных способов понимания экстерналистского содержания идей Локка .

iii. Чувствительное знание как соглашение между идеями

• Аллен, Кейт. «Локк и чувствительное знание», , Журнал истории философии, , Vol. 51, выпуск 2, с.249-266. 2013.
  • Статья Аллена примечательна не только своим четким изложением того, каким образом чувствительное знание может быть сделано совместимым с определением знания Локком , но также и очень глубоким обсуждением того, как этот учет знания дают Локку мощный ответ радикальному скептику.
• Нагель, Дженнифер. «Чувствительное знание: Локк о скептицизме и ощущениях».
  • Статья Нагеля уже некоторое время находится в обращении в Интернете. Разработав отчет о чувствительных знаниях, подобных тому, который был у Аллена , Нагель дает подробный отчет о том, как Локк приходит к выводу, что скептик не может сомневаться в своих чувствах на практике. Нагель также дает полезный исторический контекст относительно того, почему Локк посчитал такой ответ сильным скептикам в свете того скептицизма, который был популярен в конце 17 века.
• Ньюман, Лекс. «Локк о чувственном знании и завесе восприятия — четыре заблуждения», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, выпуск 3, 273-300. 2004 г.
  • Статья Newman о чувствительном знании представляет собой тщательный и методичный взгляд на то, насколько чувствительное знание совместимо не только с определением знания Локком , но и с приписыванием Локку репрезентативной (а не прямой) теории знания. восприятие.Статья Ньюмана также содержит очень подробные аргументы в пользу формулировки «между идеями » определения знания Локком , упомянутого выше в разделе 2.1.
• Ньюман, Лекс. «Локк о знании», Кембриджский компаньон к Локку , «Эссе о человеческом понимании, », изд. Лекс Ньюман, 313-351. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Общая статья Newman о знаниях — это очень доступная точка входа в более широкую эпистемологию Локка .Он завершается более коротким и легко усваиваемым изложением взглядов на секретные знания, разработанным в статье 2004 года выше.

iv. Локк и прямое восприятие

• Йолтон, Джон. Локк и компас человеческого понимания. Издательство Кембриджского университета, 1970.
  • Yolton Книга содержит некоторые из самых ранних и ярких попыток разработать интерпретацию Эссе прямым восприятием. Йолтон также в этой книге развивает интерпретацию определения знания Локком как соглашение между идеей и чем-то еще, не обязательно идеей.Объединив эти два момента, Йолтон утверждает, что чувствительное знание точно вписывается в определение знания, данное Локком .
• Леннон, Томас. «Сквозь темное стекло: больше о логике идей Локка», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып.3, с. 301-321. 2004.
• Леннон, Томас. «Логика идей и логика вещей: ответ Чаппеллу», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып.3, с. 356-360.2004.
• Леннон, Томас. «Локк об идеях и представлении», Кембриджский компаньон к Локку «Эссе о человеческом понимании, », изд. Лекс Ньюман, 231–257. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Все три статьи Леннона детально развивают как текстовые, так и философские примеры прямой интерпретации восприятия теории идей Локка . Статья 2007 года из Cambridge Companion является наиболее доступной из всех и принимает некоторые из самых прямых возражений против теории.

v. Конфиденциальные знания как гарантия

• Риклесс, Самуэль. «Противоречива ли теория познания Локка?» Философские и феноменологические исследования , Vol. 7, вып.1, с. 83-104. 2008.
• Риклесс, Самуэль. «Чувствительное знание» Локка: знание или уверенность? » Oxford Studies in Early Modern Philosophy , Vol. 7. Скоро.
  • Rickless ’статьи содержат устойчивый, исчерпывающий и творческий аргумент в пользу утверждения о том, что Локк на самом деле не считает чувствительное знание разновидностью знания.Риклесс обеспечивает как текстовую, так и философскую мотивацию для своей интерпретации. Во второй, готовящейся к выпуску статье, рассматриваются некоторые критические замечания, высказанные в адрес его взглядов Алленом, Нагелем и Оуэном.
• Оуэн, Дэвид. «Локк о чувствительном знании».
  • Это неопубликованная рукопись Дэвида Оуэна, ведущего ученого в области ранней современной философии. Эта статья является доступным аргументом против интерпретации заверения Rickless .

vi. Отчет Локка о знаниях как анализе

• Маттерн, Рут. «Локк:« Наши знания, которые все заключаются в предложениях ». Canadian Journal of Philosophy , Vol 8, 677-695. 1978. Перепечатано в Locke , ed. Вир Чаппелл, стр. 266-241. Издательство Оксфордского университета, 1998.
  • Статья Mattern знаменует собой важную первую попытку понять определение Локка как совместимое с чувствительным знанием на том основании, что определение знания — это просто утверждение, что знание — это понимание истинности предложения в Терминология идей в очерке .
• Soles, Дэвид. «Локк о знаниях и предложениях», Philosophical Topics , Vol. 13, Выпуск 2, стр.19-29. 1985.
• Soles, Дэвид. «Эмпиризм Локка и постулирование ненаблюдаемых», Journal of the History of Philosophy , Vol. 23, вып.3, с. 339-369. 1985 г.
  • Обе статьи Soles ’, но особенно первая из перечисленных выше, очень четко формулируют разницу между предложением анализа знаний и определением знания посредством описания предмета знания.Подошва ясно формулирует различие и то, как понимание определения знания Локком как анализа делает его ясно совместимым с чувствительным знанием.

vii. Чувствительное знание и скептицизм

• Вайнберг, Шелли. «Ответ Локка скептику», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 94, Выпуск 3, с.389-420. 2013.
  • Статья Вайнберга развивает особый способ, которым деликатное знание не является логическим.В свете невозможности вывода чувствительного знания Вайнберг продолжает обсуждать линии реакции, открытые для Локка.

viii. Дополнительная литература

Тем, кто в дальнейшем интересуется темами Локка, касающимися восприятия или чувствительного знания, стоит прочитать специальный выпуск Pacific Philosophical Quarterly под редакцией Вера Чаппелла по теме завесы восприятия Локка. Несколько статей выше взяты из этого издания — Том 85, Выпуск 3.В каком году? В дополнение к перечисленным выше статьям, есть введение в том и комментарии к каждой статье Вера Чаппелла.

• Болтон, Марта, «Таксономия идей в эссе Локка », Кембриджский компаньон к Локку » « Эссе о человеческом понимании », изд. Лекс Ньюман, 67–100. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Доступное общее введение в теорию идей Локка.При обсуждении представления Локка о репрезентативном содержании идей было отмечено, что Локк считает, что модусы и отношения зависят от разума. Чтобы узнать больше о разнице между простыми идеями и субстанциальными идеями, с одной стороны, и идеями способов и отношений, с другой, полезно взглянуть на обсуждение Локком того, что он называет реальностью, адекватностью и истинностью идей.
• Стюарт, Мэтью. Локк Метафизика . Издательство Оксфордского университета, 2013.
  • Для тех, кто интересуется метафизикой Локка, включая зависимость модов и отношений от разума, недавняя работа с исключительной способностью привнести современные аналитические инструменты в философию Локка.
• Ньюман, Лекс (редактор). The Cambridge Companion to Locke ’s «Очерк о человеческом понимании. ’ Cambridge University Press, 2007.
  • Широкий взгляд на несколько тем теоретической философии Локка, включая несколько статей, относящихся к обсуждению Локком номинальной сущности, реальной сущности и субстанции.Статьи Эда МакКанна, Маргарет Атертон, Майкла Лосонски и Лизы Даунинг особенно важны для вопросов о том, как Локк может осмыслить утверждение о существовании физического мира, внешнего по отношению к нашему разуму и отличного от него.

Информация об авторе

Мэтью Приселак
Эл. Почта: [email protected]
Университет Оклахомы
США

Знание и понимание мира

«Знание и понимание мира» касается повседневной жизни детей, их домов, семей, других людей, местной окружающей среды и сообщества, а также мира в целом.

• География — места и люди
• История — время и люди
• Биология — я и другие живые существа
• Физика — я и неживые существа

Через различные типы игр, активных и экспериментальных Возможности обучения, а также практические занятия, дети получат значимый опыт. Это будет стимулировать их чувства, а также побуждать их задавать вопросы, исследовать и удивляться окружающей среде.Они будут проводить расследования, затрагивающие их интересы, и повышать осведомленность об убеждениях и взглядах других.

Спиральная учебная программа отражает веру в то, что обучение детей — это процесс пересмотра и развития предыдущего опыта, навыков, знаний и понимания по мере развития детей. Эта модель особенно подходит для обучения и развития детей в возрасте от 3 до 7 лет и поддерживает идеал подготовительного этапа. Некоторые темы или темы могут быть изучены детьми любого возраста на их собственном уровне; например, межучебная тема «Где я живу» может быть изучена любой возрастной группой и будет включать различные учебные мероприятия в зависимости от предшествующих знаний.

Дети будут учиться в процессе экспериментального обучения, который:

1. является центральным элементом передовой практики в образовании детей младшего возраста
2. начинается с настоящего или прошлого опыта детей
3. поощряет любопытство и исследовательскую игру
4. обеспечивает возможность для детей вспомнить и использовать свой опыт
5. требует, чтобы дети подвергали сомнению свой опыт обучения
6. позволяет детям исследовать и исследовать свою учебную среду
7. позволяет детям общаться, взаимодействовать и говорить о том, что они хотят делать
8. позволяет детям чувствовать, что их ценят
9. связывает обучение с самими собой, своей жизнью и реальным миром
10. допускает новое обучение
11. позволяет практиковать навыки
12. дает возможность записывать свои выводы различными способами
13. включает возможности для оценки обучение
14. имитирует других, например, в ролевой игре или творческой игре.
15. обучают непосредственно конкретным навыкам, например, как пользоваться специальными инструментами или измерительным оборудованием.

Развитие навыков

Следующие навыки важны для этой области обучения и могут также развиваться в рамках учебной программы.

• Наблюдение • Сортировка и группировка
• Сравнение • Последовательность
• Классификация • Задание / ответ на вопросы
• Запрашивание • Исследование
• Исследование и экспериментирование • Мышление
• Слушание • Решение проблем
• Принятие решений • Запись
• Предсказание и тестирование • Общение
• Размышление • Оценка
• Описание

Места и люди

Для поддержки развития у детей навыков и знаний о местах и ​​людях: являются ключевыми областями и опытом, которые можно было бы запланировать.

• Начав со знания своего дома, дети могут рассказать о том, где они живут, сделать модель с помощью строительного оборудования или нарисовать свой дом, переходя к различным видам транспорта, описывая и записывая свой путь в школу в картинках.
• Прогулка по местности может сопровождаться последовательностью маршрута с использованием фотографий, выражением предпочтений в отношении определенных особенностей окружающей среды и рисованием плана местности с символами для обозначения конкретных особенностей.
• Дети должны начинать со знаний и понимания, полученных в ходе посещения их местности, когда сравнивают и сравнивают такие места, как пляж, город или деревню.
• Посещение контрастных мест должно позволить детям развить свои исследовательские навыки, стать компетентными в определении и обсуждении географических особенностей и получить непосредственный опыт работы в различных средах.
• Дети могут создавать сценарии маленького мира или записывать свой опыт, рисуя, раскрашивая, создавая модели или используя соответствующее компьютерное программное обеспечение.
• Аэрофотоснимки местности помогут детям понять, как разные места связаны друг с другом и как использовать соответствующие географические термины для описания конкретных объектов.
• Программируемые напольные игрушки и оборудование с дистанционным управлением могут использоваться, чтобы дать детям возможность научиться следовать указаниям и маршрутам, а также развить навыки использования техники.
• Опираясь на полученные ранее навыки записи, дети должны постепенно создавать свои собственные карты и пользоваться крупномасштабными картами и планами.
• Слушая рассказы, изучая фотографии, задавая вопросы и отвечая на них, дети могут узнать о более удаленных местах, о людях, которые там живут, о типах производимых продуктов питания, различных видах путешествий и транспорта, а также о том, как пользоваться атласами. и глобусы, чтобы найти места.

Время и люди

Для поддержки развития у детей навыков и знаний «Время и люди» следующие ключевые области и события, которые можно запланировать:

• Дети могут научиться последовательности событий своего времени, используя свидетельства из фотографий и записывая свои идеи в картинках и буклетах.Благодаря рассказам, песням и стишкам дети будут укреплять свои навыки последовательного воспроизведения времени.
• Используя фотографии, которые они делают сами (как в помещении, так и на улице), дети могут перейти к упорядочиванию событий в течение недели и на более длительные периоды. При необходимости события могут быть записаны с использованием временной шкалы. Дети должны познакомиться со словарем, описывающим течение времени, начиная с событий их собственной жизни.
• Фотографии предыдущих поколений могут стать хорошим стимулом для детей исследовать и задавать вопросы о прошлых временах и событиях, а также привлечь интерес родителей / опекунов к учебной программе.Фотографии могут также способствовать созданию классного музея старых / новых предметов домашнего обихода или игрушек, с которыми дети могут обращаться и сравнивать, в то же время изучая соответствующий словарный запас для описания характеристик, идентифицирующих артефакты из разных периодов времени.
• Посетителей могут попросить рассказать с детьми о своем детстве или школьных днях. Это позволит детям развить свои знания и понимание образа жизни в разное время, участвовать в двустороннем общении, а также изучать фотографии и артефакты и слушать рассказы.Это поможет детям интерпретировать свидетельства и понять, почему люди сделали что-то, почему произошли события и некоторые последствия.
• Эти учетные записи посетителей можно сравнить с книгами, DVD-дисками, музейными экспозициями и т. Д., Чтобы помочь детям понять, что есть разные способы интерпретации прошлого.
• Рассказы также могут помочь детям понять концепцию старого и нового, а также влияние прошлых событий и персонажей (например, персонажей из валлийской истории).
• Посещение местных музеев и исторических мест может помочь детям лучше понять здания и образ жизни Уэльса в прошлые времена.

Я и другие живые существа

Чтобы поддержать развитие у детей навыков и знаний «Я и другие живые существа», следующие ключевые области и события, которые можно было бы запланировать.

• Начав с самих себя, стихотворения и песни позволят детям расширить свое понимание и словарный запас для описания основных частей своего тела.
• Дети должны узнавать свои особенности, наблюдая за их отражениями в зеркалах, сравнивая их и говоря о видимых сходствах и различиях между собой и другими детьми.
• По мере развития дети должны наблюдать и сравнивать людей и других животных. Они должны обнаружить, что животные, в том числе люди, перемещаются, нуждаются в пище и воде, а также растут и размножаются.
• Путем экспериментов с различными структурированными упражнениями дети должны научиться использовать свои чувства, чтобы различать различные звуки, вкусы, запахи и текстуры, а также распознавать различия визуально.
• Используя лупу и наблюдая за другими живыми существами, такими как мини-животные, собранные в местной среде, дети должны узнавать о других живых существах, а также сортировать и классифицировать их в соответствии с их собственными или согласованными критериями.
• По мере развития своих навыков дети должны иметь возможность записывать данные своих исследований с использованием таблиц, диаграмм, графиков, графических изображений и, при необходимости, ИКТ.
• Практические действия, такие как копание, посадка, уход за семенами и наблюдение за их ростом, приведут к познанию частей растения, а также к пониманию того, что растения — это живые существа, которым для роста нужна вода.
• Дети могут исследовать сенсорную область или дисплей (сенсорный сад может быть создан на открытом воздухе для их исследования).Обучение на открытом воздухе также должно дать детям знания в области сохранения и устойчивого развития.
• Опираясь на предыдущий опыт, дети должны уметь проводить исследования и делать прогнозы относительно наилучших условий для выращивания семян. По мере того, как они становятся более изощренными в своих исследованиях, дети должны уметь распознавать условия для проведения честного теста.
• Наблюдения, исследования и тематическая работа, связанная с ростом, должна позволить детям узнать о процессе изменения животных и растений в течение определенного периода времени, а также о влиянии погоды и времен года.
• У детей должна быть возможность выбирать различные системы записи.

Я и неживые предметы

Для поддержки развития у детей навыков и знаний «Я и неживые предметы» следующие ключевые области и опыт, которые можно запланировать для.

• В исследовательской игре и решении задач дети должны открывать для себя различные свойства природных материалов: песка, воды, дерева и глины.
• Занимаясь творческой игрой с пластичными материалами, дети должны обнаружить, растягивая, сжимая, сгибая или скручивая, что некоторым материалам можно придать различные формы.
• Должно быть много возможностей исследовать и исследовать свойства материалов, из которых сделаны предметы повседневного обихода, такие как игрушки или одежда, и приобрести соответствующий словарный запас для их описания и начать связывать материалы с их использованием.
• В ранней исследовательской работе дети должны получать информацию, используя свои чувства для изучения природных и искусственных материалов.Они должны поделиться своим опытом и тем, что они узнали о свойствах материалов, продвигаясь к испытаниям материалов, точно записывая наблюдения и измерения.
• Дети будут учиться на собственном опыте (например, при приготовлении пищи), чтобы наблюдать и описывать изменения, которые происходят в некоторых повседневных материалах при нагревании или охлаждении, или при смешивании материалов.
• В физической игре с игрушками с большими и маленькими колесами дети экспериментируют и начинают понимать, что толчок или тяга могут заставить что-то ускоряться, замедляться или менять направление.Дети начинают использовать соответствующую лексику, относящуюся к силам.
• С раннего возраста дети учатся использовать переключатели для управления электрическими устройствами, и их нужно будет напрямую рассказать об опасностях электричества.
• Дети, которые могут следовать инструкциям и собирать электрические схемы, будут особенно заинтересованы в этом, если это связано, например, с зажиганием моделей, особенно тех, которые они сделали сами.
• Наблюдая за эффектами солнечного света и исследуя эффекты света с помощью факелов и ламп в затемненных помещениях, детей разовьют понимание света, темноты и теней и начнут предсказывать возможные эффекты различных условий.
• Игры и эксперименты со звуком позволят детям понять, как распространяется звук. Им понравится создавать свои собственные «телефоны» из переработанных материалов, вместе принимать решения и решать проблемы.
• Дети любого возраста могут экспериментировать на соответствующем уровне со звуковыми объектами или оборудованием, записывая свои открытия в соответствующей форме.
• Детей следует поощрять к использованию различных источников информации (таких как книги и информационные технологии) для расширения их знаний и понимания окружающего мира.

4 Знание и понимание мира природы | Принимая науку в школу: изучение и преподавание естественных наук в классах K-8

Коттрелл, Дж. Э., Винер, Г. А. (1994). Развитие понимания восприятия: снижение убеждений в восприятии извлечения. Психология развития, 30 , 218-228.

Крайдер, К. (1981). Детские представления об интерьере тела. В R. Bibace and M. Walsh (Eds.), Новые направления в развитии ребенка: Детские концепции здоровья, болезни и функций организма (стр.49-65). Сан-Франциско: Джосси-Басс.

Де Вос, В. и Вердонк, А. Х. (1996). Природа частиц в естественнонаучном образовании и в науке. Журнал исследований в области преподавания естественных наук, 33 , 657-664.

ДиСесса, А. (1982). Отказ от изучения аристотелевской физики: исследование обучения, основанного на знаниях. Когнитивная наука , 6 , 37-75.

диСесса, А. (1988). Знания по частям. В G. Forman и P. Pufall (Eds.), Constructivism in the computer age (pp.49-70). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

diSessa, A., and Minstrell, J. (1998). Развитие концептуальных изменений с помощью эталонных уроков. В Дж. Грино и С. Голдмане (ред.), Практики мышления (стр. 155-187). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

Дрейфус А. и Джангворт Э. (1989). Ученик и живая клетка: систематика дисфункциональных представлений об абстрактной идее. Журнал биологического образования , 23 , 49-55.

Duschl, R., and Osborne, J. (2002). Поддержка и продвижение дискурса аргументации. Исследования в области естественнонаучного образования, 38 , 39-72.

Эванс, Э.М. (2001). Когнитивные и контекстные факторы в возникновении разнообразной системы убеждений: Сотворение против эволюции. Когнитивная психология , 42 , 217-266.

Флорес Ф., Товар М. и Гальегос Л. (2003). Представление клетки и ее процессов у старшеклассников: комплексное представление. Международный журнал Естественное образование , 269-286.

Геллерт, Э. (1962). Детские представления о содержании и функциях человеческого тела. Монографии по генетической психологии, 65 , 293-405.

Гельман Р. и Лукариелло Дж. (2002). Роль обучения в когнитивном развитии. В Х. Пашлере (серия ред.) И Р. Галлистеле (изд. Ред.), Справочник Стивенса по экспериментальной психологии: обучение, мотивация и эмоции (т.3, 3-е изд., С. 395-443). Нью-Йорк: Вили.

Гентнер Д., Брем С., Фергюсон Р., Маркман А., Левидов Б., Вольф П. и Форбус К. (1997). Аналогичные рассуждения и концептуальные изменения: тематическое исследование Иоганна Кеплера. Journal of the Learning Sciences, 6 (1), 3-40.

Гопник А. (1996). Ученый в детстве. Философия науки , 63 (4), 485-514.

Госвами У. и Браун А. (1990). Тающий шоколад и тающие снеговики: аналогичные рассуждения и причинно-следственные связи. Познание, 35 , 69-95.

Gutheil, C., Vera, A., and Keil, F.C. (1998). Думают ли комнатные мухи? Модели индукции и биологические убеждения в развитии. Познание, 66 (1), 33-49.

Хатано, Г., Сиглер, Р.С., Ричардс, Д.Д., Инагаки, К., Стави, Р., и Вакс, Н. (1997). Развитие биологических знаний: многонациональное исследование. Когнитивный Развитие, 8 , 47-62.

Хеннесси, M.G. (2003). Исследование измерений метапознания: последствия для концептуального изменения преподавания-обучения.В G.M. Синатра и П.Р. Пинтрич (ред.), Преднамеренное концептуальное изменение . Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

Знание этого мира

Глава III: Знание этого мира Священные тексты ислам Показатель Предыдущий Следующий

---

ЗНАНИЕ ЭТОГО МИРА

ЭТОТ мир — это сцена или рыночная площадь, мимо которой проходят паломники на пути к следующему. Именно здесь они должны подготовить себе дорогу; или, проще говоря, человек приобретает здесь, используя свои телесные чувства, некоторые знания о делах Бога, а через них и о Самом Боге, вид Которого будет составлять его будущее блаженство.Именно для приобретения этого знания дух человека сошел в этот мир воды и глины. Пока его чувства остаются с ним, он, как говорят, находится «в этом мире»; когда они уходят и остаются только его существенные атрибуты, говорят, что он ушел в «тот мир».

Пока человек находится в этом мире, ему необходимы две вещи: во-первых, защита и забота о его душе; во-вторых, забота о своем теле. Правильное питание

{стр.49}

душа, как показано выше, есть знание и любовь к Богу, и быть поглощенным любовью чего-либо, кроме Бога, — это гибель души. Тело, так сказать, просто верховое животное души, и оно погибает, пока душа существует. Душа должна заботиться о теле, как паломник на пути в Мекку заботится о своем верблюде; но если паломник будет все время кормить и украшать своего верблюда, караван оставит его, и он погибнет в пустыне.

Человеческие телесные потребности просты, их можно разделить на три части: пища, одежда и жилище; но телесные желания, которые были ему имплантированы с целью их достижения, склонны восстать против разума, который развивается позже, чем они. Соответственно, как мы видели выше, они требуют сдерживания и сдерживания божественными законами, провозглашенными пророками.

Рассматривая мир, с которым нам предстоит какое-то время заниматься, мы обнаруживаем, что он разделен на три отдела — животный, растительный и минеральный.Продукты всех трех продуктов постоянно нужны человеку и привели к возникновению трех основных

{стр. 50}

профессии — ткача, строителя, рабочего по металлу. У них, опять же, есть много подчиненных ветвей, таких как портные, каменщики, кузнецы и т. Д. Ни одна из них не может быть полностью независимой от других; это порождает различные деловые связи и отношения, которые слишком часто дают повод для ненависти, зависти, ревности и других душевных болезней.Следовательно. приходят ссоры и раздоры, а также необходимость политического и гражданского правления и знания закона.

Таким образом, занятия и дела в мире становятся все более и более сложными и хлопотными, главным образом из-за того, что люди забыли, что их истинные потребности состоят только из трех предметов — одежды, еды и жилья, и что они существуют только с цель сделать тело подходящим средством для души в ее путешествии в следующий мир. Они совершили ту же ошибку, что и паломник в Мекку, упомянутый выше, который, забыв о цели своего паломничества и о себе, должен проводить все свое время, кормя и украшая своего верблюда.Если мужчина не будет соблюдать строжайшие часы, он наверняка будет очарован и запутан миром,

{стр. 51}

, который, как сказал Пророк, «более могущественный колдун, чем Харут и Марут». [1]

Коварный характер мира проявляется следующим образом. Во-первых, он делает вид, что всегда будет с вами, в то время как на самом деле он ускользает от вас мгновение за мгновением и прощается с вами, как тень, которая кажется неподвижной, но на самом деле всегда движущийся.И снова мир предстает в образе сияющей, но аморальной волшебницы, притворяется влюбленной в вас, ласкает вас, а затем уходит к вашим врагам, оставляя вас умирать от огорчения и отчаяния. Иисус (мир ему!) Увидел мир в виде уродливой старой ведьмы. Он спросил ее, сколько у нее было мужей; она ответила, что их было бесчисленное множество. Он спросил, умерли ли они или развелись; она сказала, что убила их всех. «Я восхищаюсь, — сказал он, — глупцами, которые видят, что вы сделали с другими, и все еще желают вас.«

Эта чародейка облачается в великолепную, украшенную драгоценностями одежду и закрывает лицо вуалью. Затем она идет соблазнять мужчин, слишком много из

[1. Два падших ангела.]

{стр. 52}

, которые следуют за ней к собственному уничтожению. Пророк сказал, что в Судный день мир явится в виде ужасной ведьмы с зелеными глазами и выступающими зубами. Мужчины, глядя на нее, будут говорить: «Помилуй нас! Кто это?» Ангелы ответят: «Это мир, ради которого вы ссорились, боролись и озлобляли друг друга.«Тогда она будет брошена в ад, откуда она закричит:« Господи! Где те, мои бывшие возлюбленные? »Тогда Бог прикажет, чтобы они были брошены вслед за ней.

Кто бы ни всерьез задумался о прошлой вечности, в течение которой мир не существовал, и о будущей вечности, в течение которой его не будет, увидит, что это, по сути, путешествие, в котором стадии представлены годами, лиги по месяцам, мили по дням и шаги по моментам. Какие же слова могут описать глупость человека, который пытается сделать его своим постоянным пристанищем и строит планы на десять лет вперед относительно вещей, которые ему могут никогда не понадобиться, учитывая, что вполне возможно, что он может оказаться под землей через десять дней!

{стр.53}

Те, кто безгранично предавался мирским удовольствиям, в момент смерти будут подобны человеку, который насытился восхитительными яствами и затем извергнет их. Восхитительность ушла, но позор остался. Чем большим изобилием владений они наслаждались в виде садов, рабов мужского и женского пола, золота, серебра и т. Д., Тем острее они ощутят горечь разлуки с ними. Это горечь, которая переживет смерть, потому что душа, которая приобрела жадность в качестве фиксированной привычки, обязательно в следующем мире будет страдать от мук неудовлетворенного желания.

Другое опасное свойство мирских вещей состоит в том, что они сначала кажутся пустяками, но каждая из этих так называемых «мелочей» разветвляется на бесчисленное множество разветвлений, пока они не поглощают все время и энергию человека. Иисус (мир ему!) Сказал: «Любящий мир подобен человеку, пьющему морскую воду; чем больше он пьет, тем сильнее он испытывает жажду, пока, наконец, не погибнет от неутолимой жажды». Пророк сказал: «Вы не можете больше общаться с миром, не будучи

.

{стр.54}

, чем вы можете погрузиться в воду, не промокнув ».

Мир подобен столу, за которым последовательно сменяют друг друга гости, которые приходят и уходят. Золотая и серебряная посуда, обилие еды и духов. Мудрый гость ест столько, сколько ему нужно, нюхает благовония, благодарит хозяина и уходит. Глупый гость, с другой стороны, пытается унести некоторые из золотых и серебряных блюд, но обнаруживает, что они вырваны у него из рук, а он сам выставлен вперед, разочарованный и опозоренный.

Мы можем завершить эти иллюстрации лживости мира следующей короткой притчей. Предположим, что корабль прибывает на какой-то остров с хорошими лесами. Капитан корабля говорит пассажирам, что он остановится там на несколько часов, и что они могут выйти на берег на короткое время, но предупреждает их, чтобы они не задерживались слишком долго. Соответственно, пассажиры высаживаются и идут в разные стороны. Однако самые мудрые через короткое время возвращаются и, найдя корабль пустым, выбирают на нем наиболее удобные места.Вторая группа пассажиров проводит на острове немного больше времени, любуясь листвой деревьев и слушая песню

.

{стр. 55}

птицы. Попадая на борт, они находят лучшие места на корабле уже занятыми и вынуждены довольствоваться менее удобными. Третья сторона блуждает еще дальше и, обнаружив несколько ярко окрашенных камней, отнесет их обратно на корабль. Их опоздание на борт вынуждает их укрыться в нижних частях корабля, где они находят свои грузы камней, которые к этому времени потеряли весь свой блеск, что очень мешало им.Последняя группа заходит так далеко в своих странствиях, что оказывается вне досягаемости голоса капитана, призывающего их подняться на борт, и, наконец, он должен уплыть без них. Они бродят в безнадежном состоянии и в конце концов либо умирают от голода, либо становятся добычей диких зверей.

Первая группа представляет верующих, которые держатся в стороне от мира в целом, а последняя группа — неверных, которые заботятся только об этом мире и ничего не о следующем. Два промежуточных класса — это те, кто сохраняет свою веру, но более или менее увлекается суетой существующих вещей.

Хотя мы так много говорили против мира, следует помнить, что существует

{стр. 56}

некоторых вещей в мире, которые не являются из его, например знания и добрые дела. Человек переносит с собой знания, которыми он обладает, в загробный мир, и, хотя его добрые дела прошли, их влияние остается в его характере. Особенно это касается актов преданности, которые приводят к вечной памяти и любви к Богу.Это одни из тех «хороших вещей», которые, как сказано в Коране, «не проходят».

В этом мире есть и другие хорошие вещи, такие как брак, еда, одежда и т. Д., Которые мудрый человек использует пропорционально тому, как они помогают ему достичь следующего мира. Другие вещи, которые захватывают разум, заставляя его прилепиться к этому миру и быть безразличным к следующему, являются чисто злыми, и на них ссылался Пророк, когда он сказал: «Мир — это проклятие, и все, что в нем это проклятие, кроме памятования о Боге и того, что ему помогает.«

{стр. 57}

---

Далее: Глава IV: Знание загробного мира

Знания в голове + знания в мире = производительность | Дипак Сингх

Основная идея интуитивно понятного дизайна продукта.

Визуальные мерные стаканы, разработанные Пэм Дэниэлс

Производительность продукта является наилучшей, когда люди обладают значительными знаниями и опытом использования этого конкретного продукта ( Знаний в голове ), и этот продукт сам по себе имеет достаточные подсказки в конструкции ( знаний в мире ).Хорошие результаты производительности даже при отсутствии первого, если второе присутствует. Но как дизайнер может вложить знания в сам продукт (мир)?

Давайте возьмем пример продукта, который бы использовал каждый, кто читает этот блог — клавиатура. Расположение клавиш на клавиатуре — будь то физическая или программная, компьютерная или мобильная — это знание, помещенное в мир. Это позволяет машинистке начать печатать, не изучая выравнивания каждой новой клавиатуры, которую она получает.На физической клавиатуре две выемки на клавишах «F» и «J» помогают пользователю начать печатать на любой новой физической клавиатуре, которую он получит.

Можно поспорить, разве знания в мире не называют еще «эталоном»? В конце концов, выравнивание клавиш на клавиатуре — неописуемое соглашение или стандарт! Да, я согласен, и именно поэтому создаются стандарты — чтобы создавать в мире знания, облегчающие жизнь пользователя, который ежедневно взаимодействует с сотнями продуктов.

Неустаревающий стандарт клавиатур, использующих ту же организацию основных алфавитных клавиш

Позвольте мне взять в качестве примера нестандартный продукт — варочную панель и их стартеры, как показано на рисунке ниже.Вторая цифра представляет собой очень хорошо естественное сопоставление стартера и горелки, которое можно интерпретировать напрямую, даже не зная, какой стартер для какой печи. Размещение стартеров на втором изображении ниже — не что иное, как размещение знаний в мире.

Это изображение говорит само за себя (Источник)

Позвольте мне взять отличный пример, представленный в книге Дона Нормана «Дизайн повседневных вещей » Дона Нормана. В США размер и ощущение монет в основном используются для идентификации монет.Итак, когда-нибудь, если будет представлена ​​монета в 1 доллар того же размера и на ощупь, что и четверть доллара, возникнет большая путаница. Однако нет никакой путаницы со счетами, даже если все они одного размера. В случае бумажных денег все купюры имеют одинаковый размер, поэтому американцы игнорируют размер и смотрят на напечатанные числа и изображения. Следовательно, мы часто путаем с американскими монетами аналогичного размера, но редко путаем с американскими банкнотами аналогичного размера. Более того, когда люди, приехавшие из другой страны, где размер и цвет бумажных денег используются для различения сумм (например, Индия), они часто путаются, имея дело с купюрами из Соединенных Штатов, где купюры почти такого же размера и цвета.

Никто не изучает и не запоминает внешний вид, цвет, размер и ощущение денежных купюр, они просто интерпретируют это на основе знаний, заложенных в денежные купюры по дизайну. Пользователи просто интерпретируют это и постепенно привыкают к этому.

В нашем доме есть несколько предметов, которые мы пытаемся отремонтировать. Они включают не менее 10 частей. Как только мы попытаемся собрать его после разборки 10 частей, скажем, нашей стиральной машины, их будет 10! способы их наведения в порядок, то есть более 3 миллионов альтернатив.Тем не менее, дизайнеры накладывают несколько ограничений, некоторые из которых являются стандартами, а некоторые — визуальными подсказками, чтобы резко сократить количество способов сборки деталей. Например, у нас есть разные типы пар винта и шайбы, разная конструкция деталей, которые могут поместиться только в одном месте, и разные ограничения и стандарты, такие как «поворот винта вправо приведет к тому, что винт войдет внутрь». Ошибки случаются, но ограничения уменьшают их.

В области программного обеспечения, ограничения и информация, такая как ограниченное количество опций в меню, чтобы НЕ вводить пользователя в заблуждение, ограниченная информация на главной странице веб-сайта, чтобы направить пользователя к основной идее, размещение кнопки «назад» (всегда) вверху слева в iOS и внизу в Android и т. д.помочь пользователю не помнить всю эту информацию и просто интерпретировать ее при использовании приложения, облегчая пользователю задачу.

Чистая и элегантная приветственная страница Doordash.com, привлекающая пользователя к основной идее доставки еды по его адресу. Другие детали откроются, когда пользователь попытается взаимодействовать с этой страницей приветствия Почти фиксированные места для кнопок возврата в двух мобильных ОС — iOS (слева) и Android (справа)

ограниченная память, разрешенный фиксированный размер экрана и ограниченное количество кнопок и тактильных ощущений (вибраций), которые приложение может использовать для создания ограничений для разработчиков приложений, что приводит к сплоченному и простому в использовании приложению, даже если оно новое.