Почему лев мужчина молчит: особенности характера и как понять, что он влюблен

Содержание

Могут ли мужчины и женщины понять друг друга?

БИСЕКСУАЛЬНОСТЬ ДУШИ

«Женщине важно быть уверенной в том, что ее любят, а для этого ей необходимы не только близость, но и слова, – объясняют психологи Аллан и Барбара Пиз (Allan & Barbara Pease). – Но мужчина молчит, и она воспринимает его молчание как отсутствие интереса к ней. Женщине нужно иметь в виду: мужской мозг организован таким образом, что мужчинам труднее выражать свои чувства в словах. Легче сообщать факты, анализировать, давать советы»*. Но в этой разнице есть и позитивная сторона: разговор мужчины и женщины, напоминая иногда диалог глухих, будит желание постичь загадочное существо другого пола. Но так ли мы непостижимы друг для друга? Отчасти это взаимное непонимание – один из распространенных мифов. На самом деле противоположный пол не является нам таким уж чуждым, потому что мы обладаем психической бисексуальностью, открытой еще Зигмундом Фрейдом**. «В каждом из нас есть и мужское, и женское начало, – объясняет психоаналитик Андрей Россохин. – С детства мы верили, что в нас, рожденных от отца и матери, есть кровь того и другого. А значит, их психика, влечения и любовь. В каждом взрослом остается весь спектр предыдущих состояний, в том числе и в любовных отношениях. И в любом возрасте на нас могут нахлынуть детские ощущения, когда мужчине хочется вновь оказаться у груди матери, а в женщине просыпается девочка, которую тянет прильнуть к отцу».

ПАТРИАРХАТ В НАСЛЕДСТВО

Психическая «двуполость» помогает понять друг друга, но лишь отчасти. Диалог между мужчиной и женщиной может возникнуть, только если в отношениях ни один из них не доминирует. В современном обществе мы стали ближе к равноправию, однако многовековое главенство мужчин, часто бессознательное ощущение их большей социальной значимости по-прежнему сказывается на нашем общении.

«Недавно меня назначили главным бухгалтером крупного издательства, – рассказывает 35-летняя Евгения. – Не могу сказать, что муж ревниво отнесся к моему повышению, но теперь, когда я прихожу с работы усталая и взвинченная, он заявляет, что я напрасно трачу жизнь на все эти счета-фактуры, отчеты, сведение дебета с кредитом. Может, ему кажется, что я, как все женщины, делаю из мухи слона. Но мне обидно, что он отмахивается от того, что мне действительно интересно».

«С одной стороны, за последние сто лет произошли кардинальные перемены в представлениях о том, как может вести себя женщина и как – мужчина, – считает антрополог Марина Бутовская. – С другой стороны, традиционно мужчина – главный в доме. Поэтому если женщина вне семьи начинает доминировать, то и дома она уже не соглашается подчиняться. Для того чтобы не возник конфликт, именно женщине очень важно найти верный тон». Ведь женская психика более устойчива, чем мужская: женщина исторически приходила в семью мужа, к которой вынуждена была подстраиваться. От этого зависели успешность брака и продолжительность рода.

«А мужчинам не нужно было адаптироваться, – продолжает антрополог. – Они добывали ресурсы и должны были быть твердыми, сильными, стойкими». Тонкая настройка на общение и взаимопонимание для них эволюцией предусмотрена не была.

МОЗГ, БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ И ДРУГИЕ ПРЕПЯТСТВИЯ

Нет большего испытания для отношений, чем женское «надо поговорить», особенно учитывая, что в реальности 80% нашего общения происходит без слов. Но это желание – не каприз, а свойство женского мозга. «По сравнению с мальчиками девочки более бегло читают и начинают раньше говорить, легче учат иностранный язык, – констатирует Марина Бутовская. – Дело в том, что у женщин в решении задач и переживании эмоций задействованы оба полушария, а у мужчин – либо правое, либо левое. Это связано с влиянием женских половых гормонов – эстрогенов – на эмбрион: они стимулируют образование связей между полушариями мозга. Поэтому женщина может делать несколько дел одновременно, а мужчина – что-то одно». В частности, она может одновременно говорить и слушать, во что мужчинам, конечно, верится с трудом. У женщин вообще на 30% больше нейронных связей, задействованных в речи.

У мужчин же за речь отвечает левое полушарие (даже слушают они в основном правым ухом, которое соотносится с левым полушарием), но речевые функции не привязаны ни к какой особой зоне. Возможно, в этом причина мужского равнодушия к разговорам. Да и среди клиентов логопедов больше, как известно, мальчиков. Нужно ли тогда настаивать на разговоре, особенно если он будет о любви? «Женщина, конечно, может говорить о своих чувствах и об отношениях с партнером, но при этом не добиваясь от него признания в любви, поскольку мужчина боится говорить о ней. Для него произнести слова «Я тебя люблю» – значит признать, что он испытывает по отношению к женщине страсть, которая может подчинить его. Поэтому мужчины стараются говорить о других вещах, – объясняет Андрей Россохин. – На бессознательном уровне мужчина испытывает первичный страх – страх быть поглощенным женщиной. Этот страх рождается в мужском бессознательном как боязнь матери – ее сильной, но поглощающей любви. И, даже отделившись от матери, он все равно страшится быть поглощенным вновь – теперь уже женой или возлюбленной».

Так что же делать? Помнить о том, что, мужчины и женщины, мы по-разному выражаем свои мысли и чувства и по-разному понимаем услышанное. Признать, что эта разница – одна из притягательных сторон общения между нами. И наконец, принять, что двоим не всегда нужны слова. Там, где слово бессильно, говорят чувства.

«Недоразвитые эмбрионы»: Лев Лещенко обрушился на молодых звезд шоу-бизнеса

Комсомольская правда

ЗвездыШоу-бизнесИнтересноеЛев Лещенко: досье: досье KP. RU

Ольга ЛИБГАРДТ

10 июня 2021 0:35

Легендарный певец не смогу сдержать эмоций

Лев ЛещенкоФото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Лев Лещенко давно носит звание легенды российской эстрады. Знаменитый певец не скрывает, что его печалит нынешняя ситуация в отечественном шоу-бизнесе. Молодых звезд, которые специально провоцируют скандалы, он назвал «недоразвитыми эмбрионами».

Лев Лещенко с сожалением констатирует, что сейчас появилось очень много тех, кто диктуют вседозволенность в массовой культуре. А ведь они, по мнению Льва Валериановича, не имеют на это никаких оснований. «Я редко говорю на тему искусства, шоу-бизнеса. Никогда не осуждал никого из своих коллег… О том, что происходит в шоу-бизнесе, на первый план вышла такая, я не могу сказать, что это профессия — это какой-то образ, медиалицо. Это превратилось в соревнование голых задниц и длинных ног…

Это напоминает мне кунсткамеру, где собраны недоразвитые эмбрионы, какие-то человеческие мерзости», — заявил певец.

Он констатировал, что на эстраде много образованных и талантливых артистов, певцов. Но сейчас, по его словам, мода на «тиктокеров, блогеров и хайповых артистов». «У них нет профессии. Это, знаете, ширпотреб. Для того, чтобы поскандалить, нужна вседозволенность и всякого рода такая мерзость. Там появляется и мат, и скабрезности всякие, и переодевания трансгендерные, и прочее. Все это выпячивается, все это вообще мерзопакостно выглядит», — цитирует мэтра РЕН ТВ.

Лещенко прекрасно понимает, почему молодые звезды себя так ведут — «ради успеха, ради славы, ради денег». «Негатив вызывает больше внимания и больше скандалов«, — отмечает вокалист.

Лещенко подчеркнул, что настоящим артистам приходится терпеть всю эту вакханалию. «Они почему-то корпоративно соблюдают этику и негодуя об этом молчат. Сегодня творится какая-то вакханалия. Самая настоящая», — резюмировал Лев Валерианович.

Возрастная категория сайта 18+

Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.

ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.

АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.

Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.

АО «ИД «Комсомольская правда». ИНН: 7714037217 ОГРН: 1027739295781 127015, Москва, Новодмитровская д. 2Б, Тел. +7 (495) 777-02-82.

Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

Приобретение авторских прав и связь с редакцией: [email protected]

Человек-лев — рассказ

( вдохновлено реальным событием )

Золотисто-желтые глаза львицы следили за ним, когда он медленно шел к ней. Она медленно двигала головой, подсчитывая расстояние; промежуток между этим двуногим существом и ее детенышами. Титус Муга выступил вперед с идиотской улыбкой на лице. Будь дружелюбным, подумал он, как будто кошка могла читать его мысли, когда он твердо ставил одну ногу перед другой.

Некоторые называли это судьбой; другие Судьба, но для Тита это не было ни тем, ни другим. В тот день было Возрождение.

Все началось так же, как и в любой из предыдущих дней за те шесть месяцев, что он работал в организации «Сафари-тур». Соберите восемь иностранцев в домике в заповеднике Масаи-Мара, северном кенийском продолжении танзанийского Серенгети, и доставьте их на полноприводном микроавтобусе. Укажите на животных, чтобы они могли охать и охать, и делать снимки камерами, которые стоят больше, чем он заработал за три года. На этот раз все было еще хуже: вся группа состояла из американцев. Титус ничего не имел против американцев, только то, что они были паршивыми самосвалами. Он проводил утро, пытаясь найти гепарда или льва, только чтобы получить пять шиллингов на чай, меньше двадцати центов в их валюте. Хуже всего было то, что они никогда не торговались в магазинах, куда он водил их по дороге в Найроби. Там владельцы магазинов просили сто долларов за дешевую резьбу по мыльному камню, которую можно было легко купить за пять шиллингов на центральном рынке Найроби, и получали ее без всяких пререканий. За браслеты, сделанные из «настоящей» шерсти африканского слона, они просили по двести долларов. Если бы турист хоть немного знал о дикой природе, он бы узнал густой черный дым, испускаемый черными пластиковыми нитями, когда вы держите под ним пламя, не связанный со слоновьей шерстью. Если бы не полученный им откат, Тит не смог бы положить еду в животы своей матери и братьев.

Его даже не должно было быть; не просто вождение туристов, а вождение, и точка. Титусу еще не исполнилось пятнадцати лет. Он был большим для своего возраста и умным, благодаря наставлениям своего отца-индейца, прежде чем он покинул их магазин фруктов, овощей и специй на рынке, чтобы присутствовать на похоронах родственника в Индии, и никогда не возвращался. Это было два года назад. Его жена, мать Титуса, была африканкой из племени луо, и как только все они поняли, что их бросили, Титус начал использовать фамилию своей матери, а не звучащее стаккато имя, оставленное его отцом. Это мало помогло; он был еще дворнягой. Его черты лица, гораздо более похожие на прекрасные черты его отца, чем на более пухлые щеки его матери, везде, где бы он ни появлялся, выдавали за него полукровку. Продуктовый магазин пришлось закрыть, а найти работу, чтобы прокормить семью, стало определением самого отчаяния. В конце концов он солгал о своем возрасте и, используя свой опыт вождения грузовика своего отца, получил место водителя сафари.

Итак, обычный день; в четыре, подготовить «фольксваген», заправить его бензином, вымыть окна внутри и снаружи, а затем скудно поесть с другими водителями, прежде чем забрать свои расходы в половине седьмого. Нужно быть на Маре до того, как жара сделает ее слишком неудобной для них; таков был план.

Ему повезло. Накануне вечером он заметил группу львов на охоте и пару часов преследовал их с этой группой американцев. Сегодня он, хотя и знал, где их найти, и они будут снотворными после того, как наедятся своей добычей, что сделает отличные фотографии. Он нашел кошачьих через час и, увидев множество других микроавтобусов, направлявшихся к ним через саванну, решил подъехать ближе к прайду. Это было их гибелью.

Он приблизился на десять метров и выключил двигатель, не подозревая, что только что усугубил ошибку. Прайд состоял из двух самцов, четырех самок и нескольких детенышей, самых опасных из всех. Да, эти приятные, игривые месячные львята были опасны. Они не боялись Человека, особенно в этих странных жестяных ящиках с колесами, которые останавливались, чтобы наблюдать за их выходками. В этом юном возрасте они были благословлены ненасытным любопытством, совершенно не сдерживаемым осторожностью. Из-за этого они слишком близко подходили к микроавтобусу, чего не оценили бдительные матери. Хотя черногривые львы-самцы ели первыми и брали самые большие порции добычи, всю работу выполняли самки. Самцы обычно были ленивы, кормились и спали, время от времени спаривались и еще реже преследовали заблудших женихов, стремящихся создать свои собственные прайды. Львицы сделали все остальное, включая охоту. Теперь он находился под настороженным взглядом самой крупной самки прайда.

Много мыслей могло пронесться в голове Тита, когда он замедлил свое продвижение, львица теперь была всего в пятнадцати метрах от него. Возможно, он думал, что львы хорошо добыли добычу, наелись досыта и теперь впали в сонливость, так как их пищеварение замедлило обмен веществ. Это, возможно, дало ему утешение и поддержку, когда он предпринял самую длинную прогулку в своей жизни. Возможно, он вообще не думал, его разум был пуст, улыбка застыла, а тело ждало, когда его разорвут когти большого кота. Тем не менее, в этот эпифанический момент его мысли были упорядочены и постоянны. Тит Муга думал о своем отце; особенно о правилах отца, вдалбливаемых ему в постоянном повторении с тех пор, как он начал помогать в магазине в четыре года.

Жизнь его отца была продиктована правилами, большинство из которых он составил сам, но все они настаивали на том, чтобы Титус и его братья следовали им, чтобы стать «лучшими» людьми, как он выразился. Правила регулировали все. Существовали бизнес-правила (« покупай дешево, но качественно; продавай всегда с прибылью, но не будь жадным, если хочешь иметь дело на долгие годы »), правила успеха (« всегда делай все возможное для своих клиентов; делай то, что другие не будут давать то, что им нужно, когда другие не могут »), правила сожительства (« иметь мало друзей и всегда относиться к ним хорошо » с примесью « о настоящем человеке судят по его друзьям; мало кому доверяй и всегда будь им верен »), а также правила, что, по-своему были глубоко философскими (« никогда не лги себе; всегда знай, кто ты есть »). Таким образом, у Тита было мало друзей, двое его младших братьев и сестер и еще один мальчик, и его преданность была образцовой и преувеличенной.

Когда львица снова повернула голову, ее глаза следили за стремительным бегом игривого детеныша, привлеченного этим приближающимся любопытством, Тит задумался, какое правило он должен применить теперь.

Он добрался до заднего угла застрявшего микроавтобуса. Когда за несколько минут до этого они все вышли из машины, он закрыл большую раздвижную боковую дверь, чтобы у больших кошек не возникло соблазна спрятаться внутри от дневной жары. Ручка, чтобы открыть его, теперь была всего в двух метрах от него; на два метра ближе к львице.

Он почувствовал легкий удар по ноге и попытался использовать боковое зрение, чтобы обнаружить его источник; ему не хотелось отводить взгляд от львицы ни на секунду. Пучок меха, золотистого со светлыми и темными прожилками, вилял у его ног; детеныш.

Титус сделал короткий шаг вперед, его челюсть болела от натянутой улыбки, теперь он был ближе к дверной ручке. Он почувствовал озорной взмах лапы детёныша, пытавшегося вовлечь его в свою игру. Он медленно протянул руку и взялся за дверь. Теперь беспокоил шум; он мог спровоцировать львицу на нападение, спутав ее неведомый гул, когда она бежала по своим следам, с нападением на львенка. Он осторожно надавил, чувствуя, как металл и стекло размыкаются и начинают двигаться к нему. Он продолжал двигаться и проскользнул в микроавтобус. Детеныш закричал, когда его товарищ по играм ушел; звук, заставляющий львицу навострить уши. Титус закрыл дверь и сел на ближайшее сиденье, дуя воздухом через раздутые щеки.

Он посмотрел на сиденья рядом с собой, затем на тех, кто сидел позади. Ничего. Наконец он наклонился вперед, проверяя переднее пассажирское сиденье, все еще покрытое деталями от стартера, который был снесен кустом, который отпрыгнул назад после того, как нос «фольксвагена» придавил его. Вырвав переборку для доступа, он попытался собрать обломки и починить двигатель, но тщетно. После двухчасового ожидания прибыл пустой микроавтобус, и они все вместе подошли к нему, а львиный прайд наблюдал за ними с любопытной скукой.

Значит, если его не было на сиденьях, то только на полу. Он наклонился. Там! Титус проскользнул обратно на последний ряд и подобрал бумажник пассажира. Когда он поднял его, на пол слетел лист не совсем белой бумаги. Он поднял его, его глаза прочли написанные от руки слова. Он узнал имя и адрес. Многие в Найроби знали этого человека. Титус покачал головой и открыл бумажник, чтобы заменить бумагу внутри. Он заметил элегантную визитку в прозрачном пластиковом отделении: JOEL SCHUMAN, Jeweller, Лас-Вегас, Невада.

Тит кивнул сам себе. Эти факты вместе с рукописной запиской рассказали ему всю историю.

Он засунул бумажник в карман брюк, стараясь, чтобы он не выпал. Снаружи он мог видеть зевающую львицу, отвернувшуюся от «фольксвагена». Титус пожал плечами и открыл боковую дверь ровно настолько, чтобы можно было пройти наружу. Прежде чем выйти, он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что детеныша нет под ногами.

Теперь, отвернувшись от львицы, он начал свой путь обратно к безопасному ожидающему микроавтобусу.

Медвежонок проплыл мимо него, кружа назад, ее лапы пытались поймать развевающуюся ткань штанов его брюк, когда он шел. Тит рискнул заглянуть через плечо. Он зачарованно наблюдал, как львица стояла, мускулы и сухожилия дрожали под палящим солнцем, когда она сбрасывала с себя усталость. Титус продолжал двигаться в том же медленном темпе. Детеныш продолжал свою игру у его ног. Он должен был убедиться, что не наступит на него, иначе это будет его последним. Еще один украдкой взгляд через плечо; львица стояла неподвижно, наблюдая за ним.

«Не беги», — повторял он про себя, заставляя ноги сокращать расстояние до ожидающего микроавтобуса. Он посмотрел на другой Фольксваген; его окна были полны лиц с выражением страха, смешанного с благоговением. Он медленно двигал головой; быстрый взгляд. Львица теперь следовала за ним, отставая на пятнадцать метров, сохраняя дистанцию, пока они вместе приближались к его убежищу.

Смертельный балет синхронных шагов наступал; только у детеныша был свой ритм; на каждый шаг, который делал Титус, львица легко подстраивалась под его шаг. Он знал, что она может поймать его в два, а то и в три прыжка.

Десять метров отделяли Тита от работающего микроавтобуса. Тит помолчал. Он неторопливо повернулся к матери детеныша, словно у него было все время мира. Он говорил, используя мягкий тон.

«Давай, мама, возьми своего малыша. Желаю долгой жизни. И для меня тоже».

Он стоял неподвижно. Он вытеснил напряжение из своего тела.

Львица подошла ближе, не боясь человека. Она ненадолго остановилась и обнюхала его ноги, отвернулась, затем взяла ртом детеныша за шкирку и величественно вернулась в прайд под деревьями.

Тит подождал, пока мать освободит детеныша и снова ляжет в траву, затем преодолел оставшиеся несколько метров до машины и забрался внутрь.

«Это было потрясающе!»

«Я никогда не видел ничего подобного!»

«Какую невероятную историю можно рассказать дома».

Титус игнорировал похвалы, похлопывания по плечу. Он взглянул на другого водителя, увидел, как тот мотает головой из стороны в сторону, услышал, как тот сказал что-то на суахили. Все еще качая головой, водитель завел микроавтобус.

Титус извлек бумажник и передал его владельцу.

Крупный американец схватил бумажник, затем схватил Титуса за руку и с удовольствием пошевелил ею.

— Я не ожидал, что ты пойдешь его искать, — сказал он сквозь сияющую улыбку. — Я только что заметил, что, должно быть, потерял его там.

Титус понял, что мужчина по-своему извинялся. Тит уже собирался рассказать о правилах своего отца, когда мужчина продолжил.

«Что вам сказал водитель?»

«Он назвал меня «Симба Мту». Это означает «Человек-лев» на языке суахили».

Американец взял Титуса за руку, поднял на крышу микроавтобуса и провозгласил на всех.

— Дамы и господа, мистер Титус, Человек-лев, Симба… — он посмотрел на Титуса.

— …Мту, — ответил он, широко улыбаясь.

«Да, мистер Титус, Человек-Лев. СИМБА МТУ!» Весь микроавтобус сотрясался от криков и возгласов пассажиров.

Шуман открыл свой бумажник и извлек несколько стодолларовых банкнот. Он протянул их к Титу.

«Я не могу отблагодарить вас в достаточной мере. Вы не представляете, как это важно, — он поднял бумажник, — значит для меня.

«№. Я не могу взять деньги. Я… это моя служба поддержки, — пробормотал Титус, подняв ладонь к американцу, чтобы показать, что он отказывается от награды. «Благодаря этому я получил новое имя, так что это был хороший день».

«Нет, Титус, ты получил гораздо больше. Теперь у тебя есть друг на всю жизнь в моем лице». Шуман протянул руку.

Друг. Американский друг.

Тит пожал протянутую руку, затем понизил голос.

«Если можно быть таким смелым с моим новым другом. Я видел имя на бумажке в твоем кошельке; он выпал в автобусе. Это не хорошие люди. Тебе следует быть очень осторожным».

Все еще сжимая руку Титуса, Шуман склонил голову набок, и на его лице появилось недоуменное выражение.

«Спасибо. Спасибо тебе вдвойне, мой друг. Я прислушаюсь к твоим словам».

Тит был уверен, что нет; жадность была мощным мотиватором; одно из правил его отца предостерегало от соблазна.

* * * * *

Титус отвез группу американцев обратно в Найроби на восстановленном микроавтобусе. На этот раз чаевые были щедрыми; Зрелище Тита, распутывающего кошельки туристов. В течение следующих двух дней Титус должен был возить отдельные группы в однодневных поездках по столице страны, посещая ферму Карен Бликсен и центр жирафов утром и близлежащий национальный парк Найроби днем. Вернувшись в офис Safari Tours поздно вечером на второй день, он обнаружил, что к нему пришел посетитель.

Джоэл Шуман выглядел совсем иначе, чем когда Титус видел его в последний раз. Лицо его было осунуто, черные полукруги под налитыми кровью глазами; он выглядел так, будто тоже не спал какое-то время. Титус инстинктивно понял, что произошло. Он взял Шумана за локоть и вывел его из кабинета и любопытных коллег. Они пошли в отель Шумана, в паре кварталов отсюда. Сидя в роскошной гостиной, Шуман наклонился вперед и тихим голосом подтвердил то, что подозревал Титус. Он приехал в Кению, чтобы заняться продажей незаконных алмазов, которые шли в Восточную Африку из Республики Заир на запад. Ситуация там была кошмарной для алмазной торговли, слухи о гражданской войне делали страну еще более трудным деловым партнером для Европы и Штатов. Режим президента Мобуту был стратегическим союзником США в период холодной войны, но повсеместная коррупция делала покупку необработанных алмазов опасным предприятием. Каким-то образом Шуман услышал, что через дилеров в более стабильной Кении будет проще, и совместил давно назревший отпуск с поездкой за покупками.

Его план сильно провалился. В Кении действительно были надежные торговцы алмазами, многие из которых были готовы торговать необработанными камнями на Диком Западе, но было также много недобросовестных мошенников, охотившихся на неосторожных. Шуман со слезами на глазах объяснил, что ему нужно покупать подешевле, иначе его бизнес дома умрет. Он беспокоился за свою семью; что они собирались делать, если их магазин рухнул.

По мере того как рассказ Шумана разворачивался, Титус несколько раз кивал. Он испытал на себе последствия того, что успешный бизнес разорился почти за одну ночь, хотя и по разным причинам, и сочувствовал своему новому другу. Он пытался, хотя, возможно, и не так сильно, как мог бы, предупредить американца о том, что он имеет дело с Кианти Кимати. Кимати был кикуйю и процветал при первом президенте Кении, тоже из того же племени. Он стал известным, всегда на грани незаконных сделок во всем, от оружия до наркотиков. Ходили слухи, что он видел в спросе на необработанные алмазы настоящую машину для печатания денег, поскольку западные покупатели стремились купить превосходные камни, добываемые в шахтах Заира, не сталкиваясь с беспощадной политикой и коррупцией в стране их происхождения. Однако Кимати не хотел получать приличную долю в качестве дилера. Его игра была аферой.

Шуман рассказал, как он встретился с Кимати в тот же день, когда вернулся с сафари. Ему показали мешок с неограненными бриллиантами, который Кимати оценил в два миллиона долларов. Будучи осторожным человеком, привыкшим обращаться с драгоценными камнями, он осмотрел их и пришел к выводу, что они стоят более чем в два раза больше той цены, которую просил Кимати. Тит покачал головой; жадность погубила его друга, как он и предполагал. Шуман согласился заплатить цену Кимати. Кениец сказал ему, что оформление всех документов, необходимых для легального возвращения камней в Штаты, обойдется в дополнительные сто тысяч долларов, плюс еще пятьдесят тысяч за официальное утверждение местной лицензии. Шуман отправился на встречу, рассчитывая оставить залог за камни и заплатить определенные сборы, поэтому он принес наличные. Он передал четверть миллиона долларов, получил квитанцию и сказал «дилеру», что на следующее утро у него будет остаток. Кимати заверил его, что к тому времени документы тоже будут готовы. Они назначают время и место для последней встречи.

Вчера с портфелем, набитым почти двумя миллионами долларов, Шуман встретился с дилером в номере другого отеля. Деньги были пересчитаны, документы переданы, мешок с необработанными камнями доставлен… Затем дверь гостиничного номера была выбита ногой. В комнату вошли трое вооруженных мужчин, одетых как кенийские полицейские. На обоих мужчин надели наручники, конфисковали деньги и бриллианты и увезли Кимати. Они приковали Шумана наручниками к деревянному каркасу кровати и сказали ему, что в их джипе недостаточно места, чтобы доставить всех в полицейский участок. Вскоре они вернутся, хотя за пределами комнаты будет стоять офицер, чтобы убедиться, что Шуман не сбежит.

Излишне говорить, что, прождав более часа, Шуман попытался закричать. Он вырвался из постели и открыл дверь гостиничного номера, чтобы найти дежурного полицейского. Нет полицейского; нет Кимати; без бриллиантов; нет денег. Тут он понял, что его похитили. Он вернулся в свой отель, провел ночь в пьяном виде, боясь даже позвонить родным и сообщить о случившемся. Единственным знакомым ему человеком, которому он мог доверять, был мистер Тайтус. Что он должен сделать?

На мгновение Титуса позабавило, что американец средних лет спрашивает совета у четырнадцатилетнего мальчика. Тогда он понял уровень отчаяния своего нового друга. Он не мог пойти в полицию; в конце концов, то, что он пытался сделать, покупая бриллианты на черном рынке, было незаконным; он может даже попасть в тюрьму. Титус погрузился в молчание, внимательно наблюдая за Шуманом. Он знал, где найти Кимати; все сделали. Он тоже знал, насколько опасен этот человек. Потом он вспомнил правила своего отца.

«Я помогу. Встретимся здесь завтра утром. Семь часов.» Он встал, не обращая внимания на буйство Шумана, и ушел. Он сделал короткую остановку в доме, который сейчас занимает его семья, в одном из трущоб Найроби, а затем отправился на поиски Кимати.

Большого Кикуяна найти было нетрудно. Увидев его сидящим за ржавым металлическим столом возле захудалого бара, Титус вспомнил, как этот человек брал деньги за защиту у своего отца, когда магазин был источником дохода его семьи. Он не просто помогал другу; теперь это было личное.

Он подошел к дилеру.

«Я Титус Муга, Симба Мту. У вас есть деньги моего американского друга. Отдай это обратно!»

Большое тело афериста согнулось от смеха.

«Симба Мту? Ха, ха, ха. Кто дал тебе это дурацкое имя, мальчик?

Тит сделал шаг вперед.

«Я здесь не для того, чтобы спорить. Вы украли деньги моего друга. Я хочу сейчас.» Он говорил тихо, надеясь, что пониженный тон покажет угрозу.

Тот, что побольше, быстро вскочил, схватил Титуса за горловину форменной рубашки и потащил через пустой бар в заднюю комнату. Он швырнул Титуса на стол, затем подошел к большому серому сейфу в дальнем углу и отпер дверь ключом, снятым с цепочки на шее. Кимати отступил, указывая на содержимое сейфа.

«Вот деньги глупого американца. Это так близко, как ты когда-либо собираешься, мальчик. Теперь я научу тебя вмешиваться в мои дела.

Кимати вытащил из кармана брюк нож, щелкнул лезвием и подошел к Титу.

«Три дня назад я гулял со львами. Я больше не боюсь никого».

В ответ Кимати рассмеялся и ударил Тита своим клинком.

Титус не подозревал о собственном ноже, пока большой кикуян не упал на землю с лезвием, которым его отец резал фрукты, вонзенным в его грудь. Лицо Кимати выражало удивление, пока смерть не расслабила его черты.

Тит отступил назад, понимая, что только что сделал бесповоротный шаг на новой дороге.

* * * * *

На следующее утро ровно в семь Шуман вошел в холл отеля.

Тит уже был там.

«Это твое, мой друг». Он отодвинул портфель. «И это.» Он бросил мешок с необработанными алмазами на стол со стеклянной крышкой. «Были некоторые трудности, поэтому я взял скромную плату. Я надеюсь, вы не будете возражать. Мне пора идти на работу.

Титус встал, пожал руку изумленному американцу с разинутой челюстью и ушел.

Шуман недоверчиво смотрел на удаляющуюся фигуру молодого африканца. Он покачал головой и, взяв портфель и мешочек с бриллиантами, тихонько повторил про себя два слова.

«Симба Мту. Симба Мту».

* * * * *

Эти события произошли в начале восьмидесятых. Титус до сих пор отправляет неограненные бриллианты своему другу в Лас-Вегас, не менее 200 каратов каждый, всегда доставляемые вручную одним из его братьев, всегда с запиской, подписанной «твой друг».

Сегодня в Африке к югу от Сахары никто не знает имени Титус Муга.

Тем не менее, правоохранительные органы, преступные группировки, коррумпированные политики и спецслужбы многих стран уважают и опасаются неумолимой репутации Симбы Мту, Человека-льва.

Подробнее читайте сценаристом триллеров Эриком Дж. Гейтсом на сайте www.ericjgates.com и на Amazon.

Человек-медведь и лев

В 1908 году жители Коауилы, Мексика, жили в страхе перед крупным самцом гризли, заявившим права на участок дороги, ведущий в горы Сьерра-Невада. Vaqueros в этом регионе избегали перемещения своих товаров по дороге, которая была известна как Camino Real. Те, кто путешествовал по Реалу, сталкивались с возможностью опасной встречи с легендарным косолапым.

В том же году странный белый человек приплыл в Коауилу со сворой собак, привязанной к его поясу. Мужчина, ростом почти 6 футов и весом 180 фунтов, носил окладистую бороду, носил изорванную одежду, тонкие кожаные сапоги и потрепанную шляпу, низко надвинутую на лицо. Незнакомец был тих и замкнут, не имея при себе ничего, кроме ружья, большого ножа с лезвием странной формы и кукурузной муки. Незнакомец был охотником за головами, человеком, который зарабатывал на жизнь убийством хищников ради прибыли на местных ранчо. Вскоре после своего прибытия он отправился по Камино-Реаль в Сьерра-Мадрес. Жители Коауилы больше никогда его не видели. Как и гризли из Камино-Реаль.

Охотником, убившим печально известного гризли Коауила, был Бенджамин Вернон Лили. Его навыки следопыта и его бесстрашная решимость в погоне за медведями, волками и львами в конечном итоге сделали его легендой от болот Луизианы до пустынь Аризоны.

Родившийся в Алабаме в 1856 году, Лили работал кузнецом и фермером, прежде чем попрощаться со своей женой и детьми и покинуть свою хлопковую плантацию, чтобы выполнить то, что он считал своим священным долгом — выследить и уничтожить то, что он называл «вредными существами». » и «варминты».

Лили жил совершенно без домашних удобств и уверенности в регулярном питании, предпочитая вместо этого спать на земле или на дереве и есть все, что он мог собрать или убить. Одним из его любимых диких животных был горный лев, которого он съел, по крайней мере, частично, чтобы уловить для себя часть хищной сущности кошки.

К началу 20 века Лили была широко известна как охотница на варваров и псовая. В 1907 году президент Теодор Рузвельт попросил Лили присоединиться к нему на охоте на медведя на северо-востоке Луизианы недалеко от залива Тензас.

Рузвельт часто выражал желание поохотиться на медведей в тростниковых зарослях, возможно, отчасти для того, чтобы стереть память об охоте 1902 года в Луизиане, когда медвежонка заарканили и привязали к дереву, что вызвало у него глубокое отвращение. (Позже этот инцидент привел к тому, что плюшевых мишек назвали «плюшевыми мишками» в честь отказа президента стрелять в детеныша).

Вскоре после того, как Рузвельта сопроводили в его лагерь на краю болота, Лили вышла из густых зарослей пальметто после 24-часовой прогулки — с двумя гончими на буксире. Он не ел и всю дорогу был без воды, потому что отказывался пить из стоячего болота.

Рузвельт поймал на охоте трех медведей, и на этот раз ни один из них не был привязан к деревьям. Без сомнения, своим успехом президент обязан мастерству сморщенного горца, который по окончании охоты тихо скрылся в зарослях пальметто.

Рузвельт был явно заинтригован странным гончим, так как много писал о нем в своих дневниках.

«Он мог бегать по лесу, как олень, был гораздо выносливее и столь же равнодушен к погоде, хотя ему было больше 50 лет. Он ловил и охотился почти все полвека своей жизни, и по следам дичи он был так же уверен, как собственные гончие. Его наблюдения за дикими существами были необычайно точными и точными. Особенно ему нравилась охота на медведя, которую он преследовал сам с одной или двумя собаками; часто он целыми днями шел по следу своей добычи, ложась спать везде, где его настигала ночь; и он убил более ста двадцати медведей».

Рузвельт охарактеризовал Лили как «религиозного фанатика» и отметил его своеобразную привычку держать собак привязанными к своему телу, когда он «спал в развилке дерева, как индюк».

Несмотря на особенности Лили, Рузвельта покорили его навыки следопыта и невероятная выносливость. Лили предпочла следовать за его собаками пешком на время охоты, а не ездить на мулах и лошадях». Я никогда не встречал другого человека, столь равнодушного к усталости и лишениям», — писал Рузвельт.

Репутация Бена Лили следовала за ним по мере того, как он двигался на запад, в страну Больших Зарослей Техаса и далее в пустыни Нью-Мексико и Аризоны, где он провел большую часть последних 20 лет своей жизни. Хотя чаще всего он охотился возле национального леса Хила в Нью-Мексико, он путешествовал на север вплоть до Айдахо и вглубь Сьерра-Мадрес в Мексике, всегда пешком. Некоторые историки приписывают ему убийство тысяч горных львов и медведей. Однако эксперт по лилиям и писатель Dutch Salmon считает, что более точной оценкой было 500 пум и 600 медведей, что все же является значительным количеством животных, учитывая их относительно широкое распространение.

Ни один горец того времени не мог сравниться с Лили в целеустремленности и способностях следопыта. Его стая, в которую входили помесь кунхаундов и леопардовых собак катахула из Луизианы, оставалась рядом с ним, пока добыча не была посажена на деревья или загнана, и в этот момент Лили совершила убийство. Иногда он всю ночь шел по следу медведя или волка, останавливаясь лишь на время, достаточное для того, чтобы дать отдых собакам с больными ногами, прежде чем продолжить путь.

Для убийства львов Лили предпочел рычажное ружье Winchester .30-30, а для медведей он выбрал рычажное ружье под патрон .33 Winchester. Довольно часто он вообще отказывался от своих ружей и пользовался обоюдоострым ножом с S-образным лезвием, которым легче прорезать тяжелую мускулатуру медвежьей груди. Лили изготовила нож во времена его кузнечного дела.

Сообщается, что, работая охотником за головами в Мексике, Лили загнала в угол бродячего медведя и, прежде чем прикончить его ножом, крикнула: «Ты осужден, черный дьявол. Я убью тебя во имя закона».

Богатый нефтяной барон У. Х. Макфадден, который слышал об опыте Лили с президентом Рузвельтом и людьми на юго-западе, попросил его провести его охотничью экспедицию 1925 года из пустынь Мексики в канадские Скалистые горы. Лили вместе со своей любимой собакой Круком встретила Макфаддена в Мексике и возглавила барона в его поисках крупной дичи, прежде чем покинуть охотничий отряд в Айдахо, предположительно, чтобы вернуться в пустыню на юго-запад.

Большая часть доходов Лили поступала от владельцев ранчо, которые наняли его для истребления хищников на их обширных владениях, а его экспертные услуги стоили дорого. Несмотря на свое относительное богатство, он отказался покупать землю или дом, имущество, которое он считал вредным пороком, ведущим к греху и смерти. Вместо этого он жил в горах со своими гончими, спал где хотел и охотился там, где было много дичи.

С 50 до 70 лет Лили охотилась каждый день в году (кроме воскресенья). Он оставался в добром здравии и продолжал преследовать львов и медведей даже в свои 70 лет.

После его смерти Лили считалась и легендарной охотницей, и бессовестной браконьеркой. И хотя это правда, что он приложил все усилия, чтобы выследить и убить хищников на ранчо, которые заплатили за его услуги, у него также была тесная связь с Недом Холлистером из Биологической службы США, организации, которая позже превратилась в Американскую рыбную и дикую природу. Услуга.

В 1916 году Лили наняли собирать животных для музеев, чем он с удовольствием и занимался, тщательно подготавливая шкуры, чтобы их можно было перевезти поездом в Вашингтон. Один образец, очень крупный самец гризли, убитый в Аризоне, до сих пор выставлен в Смитсоновском институте и является одним из последних оставшихся образцов ныне вымершего пустынного медведя. Образцы Лили помогли ученым идентифицировать виды, уникальные для юго-запада, такие как мексиканские серые волки и копья.

Несмотря на свою репутацию безжалостного охотника за головами, Лили добросовестно придерживался строгого этического кодекса. Независимо от обстоятельств, он не стал бы охотиться или убивать животных в субботу. Даже выслеживая раненую дичь, Лили бросал след в воскресенье и не возобновлял охоту до утра понедельника.

Оставив свою семью в Миссисипи, Лили отправил крупную сумму денег, вырученную от продажи шкур, на восток, чтобы поддержать свою жену и детей. И хотя он не терпел собаку, которая не умела охотиться, он очень ценил и любил любую собаку, которая хорошо охотилась. Лили вырезал специальную табличку для своей собаки Крука, которая умерла у реки Сапилло-Крик в Нью-Мексико в 1919 году.25. Табличка гласила:

«Здесь лежит Крук, собака-медведь и лев, которая помогла убить 210 медведей и 426 львов с 1914 года, принадлежит Б. В. Лили».

Бену Лили было 80 лет, когда он умер на ранчо. недалеко от Силвер-Сити, штат Нью-Мексико, в декабре 1936 года. Бронзовая доска в его честь была установлена возле его любимых охотничьих угодий недалеко от Пинос-Альтос. Эксцентричный образ жизни Лили сделал его чем-то вроде странности, но его невероятная стойкость и непревзойденные навыки охотника сделали его самым известным охотником на собак. Отказавшись от вещей, которые его современники считали основным комфортом, он приобрел такое знание дикой природы, с которым, возможно, никогда не сравнится. Он провел свою жизнь, живя на своих условиях, охотясь, где хотел, ел то, что охотился, и жил, как ему заблагорассудится. Он остается уникальной фигурой в истории американской охоты.