Откровения одиноких женщин: Нет детей и счастлива: как бездетная женщина живет в свое удовольствие — 23 апреля 2022 — samara-history.ru

Откровения одиноких женщин: Нет детей и счастлива: как бездетная женщина живет в свое удовольствие — 23 апреля 2022

Содержание

Нет детей и счастлива: как бездетная женщина живет в свое удовольствие — 23 апреля 2022

Все новости

Волгоградцам перестали выдавать загранпаспорта нового образца

V1.RU признан самым цитируемым СМИ Волгограда и области

Два дома, пруд и пивные банки на заборе. Как в деревенском особняке с размахом живет Лариса Долина

Болезнь богатых людей: почему так называют подагру, откуда она берется и как понизить уровень мочевой кислоты

«Современная война с Россией будет совсем другой»: пять самых ярких фраз Владимира Путина в Волгограде

Сталинград — оставят: в Волгограде спешно ликвидируют последствия приезда Путина и празднования 2 февраля

Майор привез жену из Луганска, а потом погиб в СВО — теперь его мать требует признать брак фиктивным

Это было невероятно красиво: горожане поделились видео праздничного салюта в Волгограде

Малыш долго пролежал в снегу: под Волгоградом пятилетний мальчик выпал из окна

Слезы наворачивались: смотрим, как Юрий Башмет показал «Живых и мертвых» у вокзала в Волгограде

«Применением бронетехники дело не закончится»: что сказал Владимир Путин всему миру в Сталинграде

Галя, у нас отмена: прекращены рейсы Москва — Волгоград

Синоптики обещают зимнюю сказку в Волгограде на выходные

9 лет назад в России произошла первая стрельба в школе. Что изменилось в законодательстве с тех пор

Два человека в больнице: в Волгограде два часа тушили пожар в многоквартирном доме

«Как только вышел из аэропорта, мне резко захотелось домой»: как айтишник выиграл грин-карту и уехал в США

Такого Волгоград еще не видел: лучшие кадры вечера Сталинградской победы

«По документам я здесь турист»: няня из Волгограда рассказала, как ее вывезли в Аргентину после начала СВО

Протекает скрыто и поражает сердце: в России растет заболеваемость сифилисом, его часто замечают на поздних стадиях

Мы стояли прямо под сотнями вспышек: показываем праздничный фейерверк в Волгограде в честь Сталинградской победы

Разлив или расширив? Губернатор оговорился, рассказывая Путину об успехах региона

Кому достались самые важные кресла утром 2 февраля? Смотрим на VIP-гостей парада в Волгограде

Люди плакали от происходящего: в Волгограде Юрий Башмет показал «Живых и мертвых» у вокзала

Путин заявил, что Россия ответит на угрозы Запада не только бронетехникой: новости СВО за 2 февраля

Орден запаковали, как труп: братская могила в Волгограде встретила разрушенной 80-летие Сталинградской победы

Тест для самых внимательных: угадай известный фильм по первому кадру

«Успокойтесь и идите домой!»: в Волгограде разгоняют людей с Аллеи Героев

Это позор и лицемерие: в Волгограде погрузился во тьму центр города

«Похитил 200 граммов курятины и 300 граммов сарделек»: под Волгоградом похоронили погибшего на Украине бойца ЧВК

Мурашки по коже бегут толпами: смотрим все победные инсталляции в Волгограде в одном видео

Преклонил колено и поправил ленточку: Владимир Путин возложил цветы на Мамаевом кургане

Никто и не заметит: 10 работающих способов скрыть отсутствие талии и выпирающий животик

Владимир Путин заявил в Сталинграде о невозможности победы над Россией

Путину его решили не показывать? В Волгограде сорвали сроки ремонта братской могилы защитников дома Павлова

«Не стало Колюни»: во время прыжка со скал в Дубае разбился известный экстремал — ему было всего 34 года

Депутаты спрятались, а женщины показали шубы: в Волгограде перетасовали гостей на трибунах для парада

Людей оттеснили к обочине: жители Волгограда шокированы кортежем Владимира Путина

«Наши ребята тут легко знакомятся и снимают вместе крутые пространства». Россиянка рассказала, сколько стоит жизнь на Бали

Самолет с Владимиром Путиным приземлился в аэропорту Волгограда

Все новости

Две наши героини смогли жить счастливую и полную жизнь без детей, но третья так и не нашла другого смысла существования

Иллюстрация: Юрий Орлов / Городские порталы

Мы привыкли жалеть одиноких женщин — бедная-несчастная, одна и одна. При встрече родственники задают им глупые вопросы: «Ну что, не вышла замуж? А когда ж детки, часы-то тикают». Wday.ru публикует откровения трех женщин, у которых нет ни семьи, ни детей. Эти рассказы изменят ваше мнение о них.

— Мне совсем нет дела до того, что у меня нет мужа и детей. Я никогда к этому и не стремилась. Мне с собой очень хорошо. А всё это потому, что я лучший себе друг и собеседник. Меня предавали подруги, унижали и уходили мужчины. И на этом хватит. Страдать я больше не хочу.

Когда мне было 18 лет, я стала жить с мальчиком-музыкантом, который позже стал солистом известной группы. Но тогда это была юношеская любовь. Прожила я в гражданском браке четыре года. И в 22 стала неврастеничкой. Ночные приходы с друзьями, ссоры, девушки в моей постели, измены… Я всё это долго терпела. А потом переехала обратно к маме. Мама — самый дорогой человек в моей жизни. Всегда поймет, обнимет, поддержит. С ней уютно, как в детстве. Лучше, чем с мужчиной. При этом я вполне красивая женщина. Пусть немного с формами, но я похожа внешне на Джессику Альбу. Мне не раз об этом говорили. В 28 лет я встретила мужчину, который просто взял меня в охапку и увез в Москву. С ним я прожила год и сбежала обратно. Из этой клетки. Ревновал страшно. Проверял даже чеки, которые я выкинула в мусорное ведро. И опять я вернулась к маме. Она молча меня обняла. Снова. И тогда я рыдала несколько дней подряд. Больше отношения не складывались.

В 38 лет решила родить для себя ребенка. Но так как я человек умный, практичный, с научной степенью, то подошла к этому вопросу так же. С умом. Муж моей подруги давно обращал на меня внимание. На одной из вечеринок договорились с ним встретиться. Его я знала лет пятнадцать, двое прекрасных, умных детей. Генетика великолепная. В общем начали встречаться. Раз в месяц в нужные мне дни. Через год я прошла обследование. Диагноз неутешительный: бесплодие. Да и еще и трубу удалили. И вот в это время моя подруга всё и узнала. Случайно. Разрыв, ссора, жуткий осадок. Семья так и не восстановилась. И к нему я ничего не чувствовала. Вот только об этом я и жалею. До сих пор. Ушла с головой в работу. Сейчас мне 47 лет. Выгляжу прекрасно. Зарабатываю хорошо. Езжу в путешествия. Нашла прекрасный способ не связываться с людьми: на сайте нахожу попутчиков, женщин моего возраста. Спокойно с ними отдыхаешь и спокойно расстаешься по разным городам. На работе есть две подруги. Иногда отдыхаем с бутылочкой вина и сыром с плесенью. Хожу на концерты, кино, выставки. И думаю, что всё же мне с собой хорошо. Почему надо обязательно себя связывать семейными узами и рожать детей? Кто придумал эти правила?

В моем возрасте очень много одиноких женщин, с которых их дети еще и деньги тянут. Дома у меня порядок. И даже нет кошки. И когда узнаешь от кого-то, что тебя называют старой девой, становится смешно. Я еще молодая, фитнес, бассейн, дорогие платья на мне, взгляды мужчин я чувствую. Но они мне не нужны. Так что гармония прежде всего. И у меня она есть.

— Сейчас очень часто плачу. Особенно когда погода такая, что просто одиноко смотреть в окно. А я часто смотрю в окно. Живу на первом этаже, и окна выходят на сторону, где много людей. Через дорогу — детский садик. Чуть в стороне — трамвайная остановка. Летом слышу разговоры людей. Смех или плач деток. И живу я одна. Старая дева, так меня можно назвать. Так сложилось в моей жизни, что я когда-то очень сильно любила одного человека. Однолюб я. Диагноз такой себе поставила. Мужчина был женат. То уходил от жены и ребенка ко мне, то возвращался в семью. И продолжалось это лет десять. И совесть мучила сильно, но с собой я ничего поделать не могла. Я просто умирала от любви к нему. Хотела родить ему ребенка. Забеременела. А он дал денег на аборт. Сделала и решила с ним порвать. В это время за мной стал ухаживать брат моей знакомой. Так красиво, так всё было удивительно тонко и романтично. Не смогла привыкнуть и заставить себя. Опять стала встречаться с Лешей. Тот переехал ко мне, и это была такая радость. Но через полгода он опять вернулся к жене. Мне было 35 лет. И вот с тех пор у меня не было ни одного мужчины. 16 лет я одна. Одна в своей квартире, в которой даже ремонт не могу сделать. Когда я болею, так хочется, чтобы хоть кто-то сделал чай. На работе много людей, но подруг и друзей мало. Не умею я. Из родственников только сестра с мужем. Родителей больше нет. Есть племянница в 11-м классе. Пока была маленькая, я ей была нужна. А сейчас редко забегает, готовится к экзаменам, да и отношения у нас неблизкие.

Оксана считает, что зря упустила свой шанс на семью с хорошим, пусть и нелюбимым мужчиной

Фото: Алена Золотухина / NGS. RU

— Жалею только об одном, что не родила ребенка и не вышла замуж тогда за хорошего парня. Одиночество очень душит. Особенно когда вокруг дети, люди, пары, общество из семей. А я чувствую себя пустым, сухим деревом. Для чего я здесь? Что я за свои 50 лет такого сделала? Даже себя счастливой сделать не смогла. Есть не хочется, жить не хочется, телек смотрю и засыпаю под него.

— А у меня так быстро всё пролетело, я даже не заметила, как к 43 оказалась незамужней и бездетной. Замуж не хотела, с детьми как-то не сложилось. Особых материнских позывов я не чувствовала, а родить хотелось от любимого и в браке. Вокруг меня так много друзей с детьми, что недостатка в общении с этими слюнявыми карапузами у меня никогда не было. И попробуй меня кто назвать старой девой! Папа с мамой по горам еще в палатках ходят, меня вытаскивают. Чувствую себя ребенком еще в какой-то мере. Подруги у меня в основном лет на 10–15 младше меня. Танцуем до утра в клубах, записываем музыку. Вот недавно появилось новое увлечение — капоэйра. Отношений с мужчиной нет. Но я не страдаю. То ли требования у меня высокие, то ли какие-то и правда у нас мужчины не те. Не зажигает меня ни один. От отсутствия секса тоже не страдаю. Некогда мне. Просто валюсь с ног. Работа, тренировки, общение, новые проекты. Вполне себе понимаю, что автоматически заполнила свою жизнь до отказа и лет в 60 просто офигею от одиночества.

И тут же говорю себе: «Стоп! Какое одиночество? Людей вокруг, которые меня любят, масса. Дети их очень часто со мной остаются, я крестная мать у шестерых. Все праздники с ребятней. В 60 лет я еще собираюсь мир объездить. А вдруг вот в 43 встречу того, родного? И еще рожу… » Нет у меня комплекса, что не выполнила роли, данные мне как бабе от природы: стать женой и наседкой-матерью. И возраст мой мне нравится, ну не знаю почему. Дури меньше, возможностей и мозгов больше. Мои подруги, что не в России, тоже только замуж начинают собираться. С детьми, видимо, сложнее будет. Это ответственность и бессонные ночи. Но надо к этому стремиться и идти. У каждого свой путь. И я не люблю это выражение — старая дева. Я не девственница и мужчин люблю. Хочу найти своего. И от него постараюсь, бог даст, родить. А пока мне хорошо. И жизнь прекрасна!

По мнению психотерапевта Игоря Ляха, есть некоторое количество людей, которые живут достаточно счастливой жизнью, не рожая детей. Это не протестные чайлдфри, которые встречаются в юном возрасте, а зрелые люди, сделавшие такой выбор. Наше общество и наша культура большой семьи подразумевают достаточно высокую ценность этих людей в социальном плане — недаром есть статус крестных, дядюшек и тетушек, племянников и племянниц. Необязательно рожать самостоятельно с тем, чтобы быть включенным в большую семью и быть ценным для общества. Есть много сказок, в которых фигурирует фея крестная: она делает благое дело, при этом необязательно, что у нее есть свои собственные дети.

Психотерапевт замечает, что достаточно распространены зеркальные ситуации, когда рождение ребенка делает женщину несчастной и меняет ее жизнь в худшую сторону. Это бывает как в ситуации инфантицида, когда женщины убивают своих новорожденных младенцев или создают условия для их гибели, или выражается как послеродовая депрессия. Бывают и ситуации, когда рождение ребенка ставит крест на каких-то планах и целеустремлениях женщины. В этом случае часть матерей способны передать детей под опеку других людей (обычно своих родителей) или в дом малютки. Наше общество предполагает множество вариантов решения этого вопроса.

— Очень большая часть общества разделяет установку беби-культа, когда ребенку придается особая, смыслообразующая роль. То есть ребенок становится своего рода мерилом счастья в семье, и если счастливый ребенок находится в семье, считается, что эти люди живут правильной жизнью, они многого достигли. Ребенок стал показателем социального успеха, что отличается от идей и мыслей прошлого века, — рассказывает психотерапевт Игорь Лях. — Особенно если сами мужчина и женщина были воспитаны в такой атмосфере. Для них ребенок — свет в окошке и самая главная цель. Об этом нельзя говорить, как о плохом, потому что эта идея базируется на естественных человеческих желаниях, другое дело, что в некоторых ситуациях эти желания приобретают иррациональный характер.

Эксперт уточняет: само по себе материнство не делает никого счастливым. Счастливыми люди становятся, когда делают то, что в их культуре и собственных представлениях ассоциируется с чувством счастья, это может быть в том числе материнство, отцовство или езда на мотоцикле на бешеной скорости.

«Принимают за бабушку»: истории женщин, которые родили после 40 лет. Некоторые из них пожалели об этом.

«Тут я для женщины — бог, а там — просто Миша»: откровения четырех мужчин, которые ушли от жен к любовницам и пожалели.

Дети из банки: откровения нашей читательницы — она родила в 40 лет от донора, но так и не смогла полюбить сына.

Ирина Волга

СтаростьОдинокие женщиныНет детей

ЛАЙК1
СМЕХ2
УДИВЛЕНИЕ0
ГНЕВ0
ПЕЧАЛЬ0

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter

КОММЕНТАРИИ54

Читать все комментарии

Что я смогу, если авторизуюсь?

Новости СМИ2

«ПРОлюбовь за 40» или откровения о взрослых отношениях

Как часто можно встретить на форумах плач взрослых женщин возраста 40+, что хочется любви и отношений, но ничего не складывается по разным причинам. Похоже, Россия — единственная страна, где в мужском менталитете превалирует дискриминация женщин по возрасту. Может поэтому в последнее время наши зрелые россиянки все чаще стали выходить замуж за границу. Там дам шикарного возраста приветствуют на ура. Ведь женщина уже сложилась как личность, хозяйка и любовница.

Один знакомый психиатр рассказал, что латентная педофилия, в зрелом возрасте, внезапно обретающая реальные проявления, у мужчин связана с их первым сексуальным опытом и первой влюбленностью. Пример, кстати, хорошо обрисован Набоковым в романе «Лолита». Кто-то возмещает свои фантазии с дамами хрупкого телосложения и маленького роста, а многие неосознанно переключают внимание на юных, соблазнить которых не составляет труда опытным мужчинам. А дамы в ответ злословят в адрес всех мужчин и не только в жизни, но даже на онлайн-ресурсах и соцсетях, унижающих мужчин статусами.

Смысл всех этих душевных «кровоизлияний» примерно один и тот же: хочется ласки, заботы, чувств, чтобы бабочками в животе щекотало, чтобы страстный секс «до синевы» и при этом душевность и понимание…

Что скрывать, мужчинам хочется того же. Натешившись с нимфетками, они снова пускаются в Одиссею по поиску своей Пенелопы, только жизнь играет с ними злую шутку. Чем больше было половых партнеров, тем циничнее становятся люди, и теряется способность к построению и поддержанию отношений. Вместо любви получается взаимоиспользование друг друга.

Недавно, на одном из самых крупных международных сайтов знакомств модераторы провели соцопрос среди контингента ресурса «Про любовь за 40». Итог получился интересным.

Revelations of a Single Woman by Connally Gilliam — Электронная книга

Электронная книга269 страниц4 часа

Рейтинг: 4 из 5 звезд

4/5

()

полностью перевернутое мировоззрение,

Откровения одинокой женщины прославляет заманчивые, дающие жизнь обещания Бога, даже когда жизнь ведет вас по пути, который вы не планировали. Конналли Гиллиам исследует, что значит жить в мире, к которому мать никогда не смогла бы ее подготовить. С помощью этого сборника вдумчивых, честных и юмористических воспоминаний автор углубляется в то, что на самом деле означает быть «остатком» в мире, который обслуживает пары, и что значит быть тем, кто живет в соответствии с моральными ценностями, которые ее сверстники думаю, умер в шестидесятых. По мере того, как читатели будут проходить вместе с Конналли через каждый юмористический и острый опыт, они обнаружат, что Бог обещает не счастье где-то в будущем, а жизнь с избытком здесь и сейчас.

Skip Carousel

Связанные категории

Skip Carousel

Обзоры для откровений одной женщины

Рейтинг: 4 из 5 звезд

4/5

9 Ratings0.

ПРЕДОСТАВЛЯЕТ

RATINGS0

. Одинокая женщина — Конналли Гиллиам

Счастливая и приносящая удовлетворение жизнь?

fm-ding

С бесчисленными вариантами и всей свободой, в которой я когда-либо нуждаюсь, возникает необходимость найти идеальную жизнь. Так гласит подзаголовок передовой статьи Newsweek Дженни Норенберг, женщины лет двадцати с небольшим. Ссылаясь на технологии и глобализацию, которые привели мир к нашему порогу, Норенберг пишет о поколении женщин, которые теперь живут между колледжем и замужеством и воспитаны с верой в то, что мир может принадлежать им. И теперь, в этом мире, эти женщины неуверенно прокладывают путь через шквал выборов, которые наши матери никогда не имели возможности сделать. [1] Норенберг хорошо говорит, и я не могу не согласиться с ней.

В качестве микроскопического примера я думаю об одной из моих лучших подруг со средней школы, Полли. Мы выросли как соседи всего в квартале друг от друга. Она рискнула поступить в университет Северной Каролины, чтобы поступить в колледж; Я прошел несколько миль по улице к Университету Вирджинии. С тех пор мы вдвоем жили или работали в семи городах на двух побережьях. Мы приземлились в Сиэтле, округ Колумбия, Филадельфии, Ванкувере, Вильямсбурге, Дареме и старом добром Шарлотсвилле, штат Вирджиния, в нашем родном городе. На момент написания этой статьи мы оба одиноки, бездетны, и нам за тридцать. Хорошо это или плохо, но ни одна из наших жизней не похожа на жизнь наших матерей. Они оба поженились, когда им было немного за двадцать, и у них были дети — у Полли есть брат; У меня два. Теперь каждый из них все еще женат и живет в Шарлотсвилле уже много лет — почти тридцать лет в случае моей мамы и почти сорок лет в случае матери Полли. Это другой мир.

В качестве еще одного снимка перемен я просто думаю о своей карьере. Вау! От его разнообразия и, предпочитаю думать, творческого пути может вскружиться голова. Сначала был год в семинарии после колледжа, а затем в аспирантуре, чтобы получить квалификацию преподавателя английского языка в средней школе. Оттуда я показывал Ромео и Джульетту и Юлий Цезарь подросткам, пока через четыре года не признал, что это просто не для меня. Я пошел работать в Центр городских и богословских исследований (ласково известный как CUTS). Там мне снова пришлось обучать письму — на этот раз взрослых — и практиковать свои довольно неубедительные навыки административного помощника президента. Кажется, сэр, ваш рейс номер 215 в 1:05. Или, упс, это число 105 в 2:15?

В конце концов, это закончилось и привело к другому переезду — на этот раз, чтобы быть ближе к дому и к друзьям. После недолгого пребывания за сумками в очень хорошем магазине, где комиссионные на сумки Ferragamo были высокими, я устроилась на работу в аналитический центр государственной политики, Центр стратегических и международных исследований. Хотя мои познания в области международных отношений были немного истощены ( Эм, Николь, не могли бы вы объяснить мне, что такое НАТО? ), у меня была возможность написать несколько грантов и узнать много нового о жизни в Вашингтоне. Затем, наконец, я нашел в себе смелость сделать рывок в своей нынешней профессии, работая на навигаторов, занимаясь тем, что я люблю называть жизненным коучингом с точки зрения веры с двадцатилетними.

Короче говоря, в своей жизни, а также в жизни моих друзей и коллег я видел, что двадцати-тридцатилетние одинокие женщины-профессионалы являются частью поколения, которое было освобождено и наделено интеллектуальными и лично — идти и делать практически что угодно. Какая странная новая привилегия! Из моих путешествий по Европе, Ближнему Востоку и Азии и моего элементарного изучения истории я увидел, что молодые, образованные одинокие женщины в Соединенных Штатах живут кусочком истории, в отличие от почти любого другого места или эпохи. И, как говорит Норенберг, есть что-то невероятное бурлит во всех этих возможностях. Это шанс, говорит она, свободно строить — без из обвинений других — счастливую и приносящую удовлетворение жизнь. [2]

Но во время путешествия я был вынужден задать несколько вопросов. Возможно, принуждение возникло из-за несбывшихся мечтаний об идеальном муже, прочной местной компании друзей, как у них на Friends , или моего собственного дома, украшенного гончарным амбаром. Возможно это только моя проводка. Как бы то ни было, когда я перевалила за двадцать, а затем и за тридцать, я начала задыхаться, ожидая появления этого мужественного мужа или идеальной карьеры. Я не мог не спросить, Что такое счастливая и приносящая удовлетворение жизнь? И как непреднамеренно одинокая женщина, живущая в городской, преходящей культуре, Как же найти или создать эту жизнь?

Когда я начал прислушиваться к своему сердцу и бесконечным рассказам друзей, переплетенным с рассуждениями о работе, мужчинах, друзьях и семье, я начал понимать, что на такие вопросы невозможно ответить, не обратившись к проблемам, которые еще глубже. Возможно, вы знакомы с некоторыми из этих глубоких вопросов. Ты знаешь . . . Есть ли Бог? Если есть, Он настоящий, настоящий, могущественный и любящий? Или, короче, Могу ли я ему доверять? Даже с работой, мужчинами, друзьями и семьей? Таким образом, эта книга представляет собой просто сборник сказок, отражающих историю женщины, в сопровождении ее обширной сети друзей, в поисках ответов на такого рода ключевые жизненные вопросы. Так что же нужно, чтобы создать счастливую и приносящую удовлетворение жизнь? И где среди всего этого Бог?

Когда я работал в CUTS, несколько мест назад, мне выпала честь преподавать курс композиции под названием В поисках нашего голоса; Пишем нашу историю . Он был разработан для развития базовых навыков письма у взрослых учащихся, одновременно помогая им проследить перст Божий в своей собственной жизни. Возможно, вы сможете представить себе содержание: ведение дневника, чтение, рефлексивные эссе — всевозможные вещи, которые помогут людям жить самоанализом, а затем выразить это словами. После бесконечных заданий семестр завершился работой I Am , своего рода мини-автобиографией, которую нужно было прочитать вслух.

Я никогда не забуду последний урок семестра, когда Шерри, пятидесятилетняя афроамериканка, встала и смело прочитала свою работу Я Есмь . Она говорила как женщина, которая большую часть своей жизни не верила, что у нее есть история, по крайней мере, не имеющая значения. Но сейчас она говорила с глубокой убежденностью, исходившей из самого сердца. Класс, казалось, почувствовал это. Они слушали, как ее некогда тихий голос стал смелее. Пока она рассказывала истории о своем тяжелом детстве, подростковом браке и годах, проведенных без работы и воспитания детей, класс замолчал, словно в благоговении. До конца. Затем ученики разразились похвалами, искренне реагируя как на уязвимость, так и на правду, которую они услышали.

Позже, поразмыслив, я понял, что сила того вечера была высвобождена отчасти потому, что эти студенты мужественно смотрели на свою жизнь и трудились, чтобы найти слова для своих историй. Их жизнь содержала в целом много страданий. Бедность, покинутость, развод, угнетение, ненависть к себе и жестокое обращение пронизывали их истории. Неудивительно, что люди старались не присматриваться слишком близко, не говоря уже о том, чтобы излагать свои истории на бумаге. Но по мере того, как они рисковали идти туда и тщательно искать Божий перст, включая моменты, когда след остывал, всплывали истории о выживании, обеспечении, триумфе над невзгодами, успехе, воссоединении и радости. И, как постепенно поняли эти студенты, их, казалось бы, маленькие истории были вплетены в гораздо большую драму, в которой участвовал добрый Бог, который определенно работал. Возможно, жизнь была тяжелой, и эти студенты не всегда были счастливы, но даже случайный незнакомец, заглянувший в класс, мог ощутить удовлетворение в комнате.

Во многих отношениях моя история меркнет по сравнению с историями некоторых из этих мужчин и женщин, хотя, возможно, именно так каждый из нас думает о своей собственной истории. Тем не менее, это моя честная попытка туда попасть. Точно так же, как я просил своих студентов, я стремился рассказать о реальных жизненных проблемах (моих и чужих) одиночества, сексуальности, отношений, работы, сообщества, семьи и разных мелочей. А также, как и мои ученики, я проследил перст Божий в своей жизни и жизни моих друзей. Это не непрерывная прямая линия. Он извивается по жесткой, нежной и слегка нелепой территории. Но меня воодушевило многое из того, что я обнаружил, и не последним из них является то, что, как и мои ученики, моя жизнь является частью большей драмы в форме Бога.

Надеюсь, в идеале, с молитвой я написал эти истории и размышления с достаточной искренностью, чтобы они могли послужить ободрением для моих друзей и читателей. Если я выполнил свою работу, то где-то на страницах этой книги есть что-то вроде вдохновения, которое я нашел в классе CUTS. Я так хочу, чтобы люди — сейчас я думаю о своих подругах двадцати и тридцати с лишним лет — открыли истинный источник того, что сказочно. Я хочу, чтобы мои друзья знали, где на самом деле находится жизнь, даже в сумасшедшей культуре, где многие из нас, между глотками латте, текстовыми сообщениями и свиданиями вслепую, чешут затылки и пытаются понять. Конечно, я знаю, что у меня есть друзья и, возможно, несколько читателей, которые могут не поверить тому, что я говорю о Боге. Я знаю многих людей, которые могли бы счесть мои рассуждения о триедином Боге — Отце, Сыне и Святом Духе — несколько устаревшими или слишком категоричными. Я ненавижу эту мысль, потому что я так люблю своих друзей и жажду, чтобы мы были дома, вместе, в вопросах истины и веры. Но я должен пойти на риск, чтобы рассказать историю верно от начала до конца. [3]

Итак, во всяком случае, это то, что я надеюсь сделать: отразить в маленьких отрывках большую историю, которая встречается с читателем, встречает вас в тех местах, где вы действительно живете. Например, вы когда-нибудь смеялись вслух, так долго и сильно, что ваши глаза начинали слезиться? Например, когда вы и ваш друг замечаете в цветущем муу-муу ту могучую женщину, скачущую со своим пуделем по улице, — и вы оба начинаете безудержно хихикать? Или вам когда-нибудь было так грустно, что вы просто свертывались в позе эмбриона, натягивали на голову пуховое одеяло и плакали? Возможно, это произошло, когда сближение с этим мужчиной — тем самым, который, как вы думали, мог быть именно тем — стало бесспорно, окончательно окончательным? Надеюсь, что-то в этой череде сказок будет иметь для вас смысл в том месте, где смеются, и в том, где плачут.

Если вы одиноки, женщина и живете жизнью, которой не ожидали, или ничем из вышеперечисленного, возможно, после прочтения вы узнаете больше о Другом и других, кто действительно с вами в этом путешествии. . И кто знает, возможно, что-то заставит вас задуматься о том, что представляет собой по-настоящему счастливая и приносящая удовлетворение жизнь. Или, если это слишком много, может быть, вы просто отложите книгу и пробормочет себе под нос: Хммм. . . это было не так уж плохо, совсем не так уж плохо.

Глава 1

За прошедшие годы несколько друзей поделились со мной, что лучшее, что они когда-либо сделали, — это избавились от сумасшедших дисфункций или удушающей хватки поколений до них. Отряхнуть пыль с их ног от наследия жестокого обращения или зависимости было привилегией. Прошлое, как сказал не один друг, нужно оставить позади. Но хотя я уже говорил об этом частично, я хотел бы быть полностью свободным от расизма, запятнавшего мое южное наследие, или обесценивания женских черт, таких как таинственность или интуиция, неявно присущих моему протестантскому происхождению, — есть определенные аспекты моего прошлого, за которые я всегда стремился удержаться. Изменить, возможно, но придержаться тем не менее.

Я думаю о своей маме, которая вышла замуж, когда ей было немного за двадцать, и у нее было трое детей. Она дочь женщины, которая вышла замуж, когда ей было немного за двадцать, и родила троих детей. А она была дочерью женщины, вышедшей замуж, когда ей было немного за двадцать, и у нее было двое. Предполагаемая парадигма сформировала жизнь моей матери, бабушки и прабабушки. Он был сосредоточен вокруг некоторых данностей, таких как любовь к Богу и людям; жениться молодым, иметь детей и строить семьи; смех на всегда занятой кухне; и приглашение других. Существует основное наследие огородов, закатанных рукавов, горячего супа и встряхивания одеял. Жизнь этих женщин никоим образом не ограничивалась этими дарами — все трое учились в колледже, руководили организациями и, в случае моей матери, служили в советах директоров, но дары были строительными блоками, на которых строилась жизнь. Я не хотел отпускать эти данные. Я всегда считал, что двадцать пять — хороший возраст для брака.

Конечно, я никогда не стремился превращаться в Джун Кливер из Оставь это Биверу — в конце концов, я люблю носить джинсы, и мое зрение всегда опережало домашние обязанности. Но Джун Кливер никогда не была реальностью этих матриархов, и я говорю не о ней. Я говорю о структуре, которая, по моему опыту, создавала пространство для хороших, хотя и явно несовершенных вещей. Хорошие вещи, такие как создание сообществ неряшливых семей, во главе которых один мужчина и одна женщина, несовершенно любящие друг друга, в свою очередь создавали пространство для несовершенных детей, где они могли жить, исследовать, терпеть неудачи и мечтать.

Реальность, однако, такова, что эти и многие другие переживания как данности долгое время просачивались из более широкой культуры. Их медленный уход на какое-то время заставил меня съежиться. Словно ребенок, раскачивающийся на качелях, я балансировал между твердым миром данных и растущим с годами противовесом других миров.

Первый урок был усвоен, когда дружки мистера Никсона (включая отца моего хорошего друга) попали в тюрьму за Уотергейт— не может доверять президенту . Были любимые и заслуживающие доверия учителя старших классов, которые продвигали свой уверенный агностицизм — учителей не всегда знают ответы на все вопросы . Или дорогая подруга по колледжу, которая после того, как влюбилась и забеременела, пережила мучительный аборт, а я, девятнадцатилетняя, тщетно пыталась ходить с ней — жизнь не всегда легка . Там были две соседские девушки, каждая из которых вышла замуж в молодом возрасте (чуть чуть за двадцать), но потом развелась, прежде чем улеглась пыль…0039 выйти замуж за молодых не всегда получается . Добавьте к этому несколько опытов с мужчинами, которые стремились познакомиться со мной, пока это не стоило им личного удобства — парней, которые должны вести, не все умирают от брачного танца .

Прибавьте к этому путаницу с профессией — в чем вообще заключается вся эта карьера? Всегда ли продвижение вверх по лестнице — это прогресс? А откуда вы знаете? — и этот список можно продолжать и продолжать. Какие бы ни остались пробелы в этой жизни, они неуклонно заполнялись безжалостным натиском агентов перемен: микроволновых печей, электронной почты, меняющейся национальной демографии и экономической глобализации. Вы получаете картину.

Однажды в момент откровенности моя мать сказала: Мне кажется, что я обогатил вас для мира, который больше не торгуется в нашей валюте. Можно сказать, сундук с деньгами Конфедерации. Она была, по крайней мере отчасти, права. Хотя я все еще знаю, как выращивать помидоры и варить овощной суп с нуля — и умею, — дико меняющаяся культура имеет гравитационное притяжение, которое я не в состоянии контролировать. Качели накренились, и суть в том, что, как я ни старалась, я не смогла найти дорогу домой, по крайней мере, в дом моих матерей. Прошлое действительно прошлое. Как бы я ни хотел отрицать это и как бы я ни старался изменить это (найти этого мужчину, упростить свою жизнь, построить мир, в котором я знаю, как действовать), мне за тридцать, я не женат. , зарабатывая свои собственные деньги (своего рода) и срывая почти все попытки внедрить какую-то прошлую парадигму в мою настоящую жизнь. Моя жизнь теперь усеяна — или, если быть честным, в образе — неудержимые технологии, скорость и перемены. Это реальность.

Ненавижу это, потому что иногда мне страшно. Это как посмотреть через плечо и заметить, что мост, ведущий домой, рухнул. Чувство провала в животе возвращается. В памяти всплывает музыкальная тема из «Остров Гиллигана »: Корабль приземлился на берегу этого неизведанного необитаемого острова вместе со шкипером Гиллиганом, миллионером и его женой. . . Неизведанный необитаемый остров: вот где я приземлился.

В детстве я читала (как минимум четыре раза) серию книг Лауры Ингаллс Уайлдер «Маленький домик в прериях ». Я думала, что нет ничего веселее, чем быть пионером с большим, сильным Мужественным двойником мужем. Казалось, что пионерская жизнь растянет меня в своей простой, хотя и беспощадной строгости, и что каким-то образом бороться с суровыми зимами с другими — подоить корову в метель, приготовить снежное мороженое и т. д. — глубоко удовлетворит меня. Однако я никогда не мечтал, что неизведанный необитаемый остров, на котором я буду пионер будет в Вашингтоне, округ Колумбия, и что мне сначала придется научиться находить шкипера, миллионера и остальных среди сотен тысяч людей. Но вот я.

Я думаю о поздравительной открытке, которую однажды получил. На обложке была изображена развевающаяся на ветру корова в солнечных очках на фоне кружащихся неоновых огней. Надпись гласила: Дороти, ты больше не в Канзасе. Это потрясло меня, даже когда я съежился. Но мне понравился Канзас! Если это Оз, отправьте меня домой.

Правда в том, что хотя нет места лучше дома, но и блестящих красных туфель, которые могли бы вернуть меня туда, тоже нет. Я цокала каблуками и читала мантры до посинения, но я все еще застряла в мире, полном злых ведьм, фальшивых волшебников и кучки добросердечных манчкинов (не говоря уже о нескольких других попутчиках). ). Это очень похоже на неизведанный необитаемый остров, где все, что у меня осталось, — это внутренний отпечаток, который сформировал мои ожидания от жизни, но не легко вписывается в мир, в который я был катапультирован.

Что мне делать? Если в глубине души после того, как адреналин от пребывания на неизведанном необитаемом острове спадет, я действительно буду скучать по Канзасу — или, точнее, по лучшим местам Тайлера, Техас, или Шарлотсвилля, Вирджиния, — что мне делать? исполнитель во мне решает придумать альтернативные реальности: коммуну в предгорьях Вирджинии, городской анклав с разнообразными соседями, парадными подъездами и магазинами на углу . . . вся деревня воспитывает детей. . . возможно, отправится со специальной миссией в чужую страну с командой, которая будет работать все за одного и один за всех. Однако мои немногочисленные попытки в этих направлениях не сработали; мечтать легче, чем творить. Итак, мое искушение, как вы можете себе представить, состоит в том, чтобы, наконец, сесть на лестницу моего съемного дома и поплакать. Или, когда я в сердитом настроении, кружу вокруг вагонов и пытаюсь сдержать внешний мир.

Проблема в том, что я не могу долго заниматься ни тем, ни другим. В конце концов, чтобы пойти поесть, нужно встать с лестницы. А между тем, живя в эпоху глобального всего, создать замкнутый мир практически невозможно. Однако, даже если бы я смог преодолеть эти препятствия и спрятаться, остается одно большое препятствие: я не могу избежать реального присутствия Бога, который продолжает призывать меня любить его и любить других, независимо от того, где я нахожусь.

Моя мама в своем смирении была в основном права. Культура моего прошлого завещала мне сундук, полный валюты, большая часть которой теперь недооценена; Я знаю правила игр, в которые уже почти никто не играет. Правильно это или нет, но расположение салатных вилок не так важно в мире фаст-фуда. Но одна часть моего прошлого, которая гальванизирована в моей душе, одна вещь, которую не могут выбить из меня ни качели, ни разбитые лодки, ни новые территории, — это реальность слов, которые я слышала от своей матери и ее матери (а может быть, и от ее матери). мама тоже) скажем: Только помните, вечны только две вещи: Бог (и его Слово) и души людей.

Звучит так упрощенно, так причудливо анахронично. И специалист по английскому языку во мне на протяжении многих лет задавал такие вопросы, как: что означает, что что-то является вечным ? Что такое Слово Божье ? И, пожалуйста, кто действительно может определить душу человека? Но даже когда я просил, мне не удалось избежать реальности, стоящей за этими словами. Как компас, эти слова указали мне на Бога, который все еще реален, даже после того, как мечты не смогли материализоваться. Они указали мне на большую истину, даже когда моя маленькая жизнь выглядит так, как я и не ожидал. Они служили истинный север для меня: главное Бог и люди.

Честно говоря, я очень рад, что есть что-то вечное, что-то настоящее, что-то важное. В колледже я решил, что если Кафка прав и мы, по сути, тараканы (моя очень непрофессиональная интерпретация его философии), то я соглашусь с этим. Но удивительно, несмотря на американские горки перемен и так много подарков

Наслаждаетесь предварительным просмотром?

Страница 1 из 1

Откровения одинокой женщины: любить жизнь, которую я не ожидал Конналли Гиллиам, Мягкая обложка

Откровения одной женщины

Loving the Life, которую я не ожидал

от Connally Gilliam

Tyndale House Publishers, Inc.

Copyright House, Inc.

COPYRISH © Connally 954445445454545454545454545454545.9005 4005495441545454545454541004. сдержанный.
ISBN: 1-4143-0308-4

Глава первая
Неизведанный необитаемый остров
На протяжении многих лет многие друзья, которые они когда-либо делали со мной, были лучшими из того, что они сделали. избавиться от сумасшедших дисфункций или удушающей хватки предшествующих поколений. Отряхнуть пыль с их ног от наследия жестокого обращения или зависимости было привилегией. Прошлое, как сказал не один друг, нужно оставить позади. Но хотя я частично коснулся этого — я хотел бы быть полностью свободным от расизма, запятнанного моим южным наследием, или обесценивания «женских» черт, таких как таинственность или интуиция, присущих моему протестантскому происхождению, — есть определенные аспекты моего прошлое, за которое я всегда стремился удержаться. Изменить, возможно, но придержаться тем не менее.
Я думаю о своей маме, которая вышла замуж, когда ей было немного за двадцать, и у нее было трое детей. Она дочь женщины, которая вышла замуж, когда ей было немного за двадцать, и родила троих детей. А она была дочерью женщины, вышедшей замуж, когда ей было немного за двадцать, и у нее было двое. Предполагаемая парадигма сформировала жизнь моей матери, бабушки и прабабушки. Он был сосредоточен вокруг некоторых данностей, таких как любовь к Богу и людям; жениться молодым, иметь детей и строить семьи; смех на всегда занятой кухне; и приглашение других. Существует основное наследие огородов, закатанных рукавов, горячего супа и встряхивания одеял. Жизнь этих женщин никоим образом не ограничивалась этими дарами — все трое учились в колледже, руководили организациями и, в случае моей матери, служили в совете директоров, но дары были строительными блоками, на которых строилась жизнь. Я не хотел отпускать эти данные. Я всегда считал, что двадцать пять — хороший возраст для брака.
Конечно, я никогда не стремился превратиться в Джун Кливер из Оставь это Биверу — в конце концов, я люблю носить джинсы, и мое зрение всегда опережало домашние обязанности. Но Джун Кливер никогда не была реальностью этих матриархов, и я говорю не о ней. Я говорю о структуре, которая, по моему опыту, создавала пространство для хороших, хотя и явно несовершенных вещей. Хорошие вещи, такие как создание сообществ неряшливых семей, во главе которых один мужчина и одна женщина, несовершенно любящие друг друга, в свою очередь создавали пространство для несовершенных детей, где они могли жить, исследовать, терпеть неудачи и мечтать.
Реальность, однако, такова, что эти и многие другие переживания как данности долгое время просачивались из более широкой культуры. Их медленный уход на какое-то время заставил меня съежиться. Словно ребенок, раскачивающийся на качелях, я балансировал между твердым миром данных и растущим с годами противовесом других миров.
Первый урок был усвоен, когда дружки мистера Никсона (включая отца моего хорошего друга) попали в тюрьму за Уотергейт- не может доверять президенту . Были любимые и заслуживающие доверия учителя старших классов, которые продвигали свой уверенный агностицизм — учителя не всегда знают ответы на все вопросы . Или дорогая подруга по колледжу, которая после того, как влюбилась и забеременела, пережила мучительный аборт, а я в свои девятнадцать лет предпринимал тщетные попытки ходить с ней — жизнь не всегда легка . Там были две соседские девушки, каждая из которых вышла замуж в молодом возрасте (чуть чуть за двадцать), но потом развелась, прежде чем улеглась пыль.0013 «жениться молодым» не всегда работает . Добавьте к этому несколько опытов с мужчинами, которые стремились познакомиться со мной до тех пор, пока это не стоило им личного удобства — парни, которые должны «вести», не все умирают от желания брачного танца .
Прибавьте к этому путаницу с профессией. О чем вообще должна быть вся эта карьера? Всегда ли продвижение вверх по лестнице — это прогресс? А откуда вы знаете? — и этот список можно продолжать и продолжать. Какие бы ни остались пробелы в этой жизни, они неуклонно заполнялись безжалостным натиском агентов перемен: микроволновых печей, электронной почты, меняющейся национальной демографии и экономической глобализации. Вы получаете картину.
Однажды в момент откровенности моя мать сказала: «Я чувствую, что обогатила вас для мира, который больше не торгуется в нашей валюте». Можно сказать, сундук с деньгами Конфедерации. Она была, по крайней мере отчасти, права. Хотя я все еще знаю, как выращивать помидоры и варить овощной суп с нуля — и делаю — дико меняющаяся культура имеет гравитационное притяжение, которое я не в состоянии контролировать. Качели наклонились, и суть в том, что, как я ни старалась, я не смогла найти дорогу домой, по крайней мере, в дом моих матерей. Прошлое действительно прошлое. Как бы я ни хотел отрицать это и как бы я ни старался изменить это (найти этого мужчину, упростить свою жизнь, построить мир, в котором я знаю, как действовать), мне за тридцать, я не женат. , зарабатывая свои собственные деньги (своего рода) и срывая почти все попытки внедрить какую-то прошлую парадигму в мою настоящую жизнь. Моя жизнь теперь усеяна — или, если быть честным, в образе — неудержимые технологии, скорость и перемены. Это реальность.
Ненавижу это, потому что иногда мне страшно. Это как оглянуться через плечо и заметить, что мост, ведущий домой, рухнул. Чувство провала в животе возвращается. В памяти всплывает музыкальная тема из «Остров Гиллигана »: «Корабль ударился о землю у берегов этого неизведанного необитаемого острова вместе с Гиллиганом, шкипером, миллионером и его женой…» Неизведанный необитаемый остров: вот где Я приземлился.
В детстве я читала (как минимум четыре раза) серию книг Лауры Ингаллс Уайлдер «Домик в прериях ». Я думала, что нет ничего веселее, чем быть пионером с большим, сильным мужем, похожим на мужчину. Казалось, что пионерская жизнь растянет меня в своей простой, хотя и беспощадной строгости, и что как-то бороться с суровыми зимами с другими — подоить корову в метель, приготовить снежное мороженое и т. д. — глубоко удовлетворит меня. Однако я никогда не мечтал, что неизведанный необитаемый остров, на котором я буду «первопроходцем», будет находиться в Вашингтоне, округ Колумбия, и что мне сначала придется научиться, как найти шкипера, миллионера и остальных среди сотен тысяч люди. Но вот я.
Я думаю о поздравительной открытке, которую однажды получил. На обложке была изображена развевающаяся на ветру корова в солнечных очках на фоне кружащихся неоновых огней. Надпись гласила: «Дороти, ты больше не в Канзасе». Это раскололо меня, даже когда я съежился. «Но мне понравился Канзал. Если это Оз, отправьте меня домой».
Правда в том, что хотя нет места лучше дома, но и блестящих красных туфель, которые могли бы вернуть меня туда, тоже нет. Я цокала каблуками и читала мантры до посинения, но я все еще застряла в мире, полном злых ведьм, фальшивых волшебников и кучки добросердечных манчкинов (не говоря уже о нескольких других попутчиках). ). Это очень похоже на неизведанный необитаемый остров, где все, что у меня осталось, — это внутренний отпечаток, который сформировал мои ожидания от жизни, но не легко вписывается в мир, в который я был катапультирован.
Что мне делать? Если в глубине души после того, как адреналин от пребывания на неизведанном необитаемом острове спадет, я действительно буду скучать по Канзасу или, точнее, по лучшим местам Тайлера в Техасе или Шарлоттсвилля в Вирджинии, что мне делать? «Деятель» во мне решает придумать альтернативные реальности: коммуна в предгорьях Вирджинии, городской анклав с разнообразными соседями, парадными верандами и магазинами на углу… вся деревня воспитывает детей… миссия в чужую страну с командой, которая будет действовать «все за одного и один за всех». Однако мои немногочисленные попытки в этих направлениях не сработали; мечтать легче, чем творить. Итак, мое искушение, как вы можете себе представить, состоит в том, чтобы, наконец, сесть на лестницу моего съемного дома и поплакать. Или, когда я в сердитом настроении, кружу вокруг фургонов и пытаюсь сдержать внешний мир.
Проблема в том, что я не могу долго заниматься ни тем, ни другим. В конце концов, чтобы пойти поесть, нужно встать с лестницы. А между тем, живя в эпоху глобального всего, создать замкнутый мир практически невозможно. Однако, даже если бы я смог преодолеть эти препятствия и спрятаться, остается один большой барьер: я не могу избежать реального присутствия Бога, который продолжает призывать меня любить его и любить других, независимо от того, где я нахожусь.
Моя мама в своей скромности была в основном права. Культура моего прошлого завещала мне сундук, полный валюты, большая часть которой теперь недооценена; Я знаю правила игр, в которые уже почти никто не играет. Правильно это или нет, но размещение вилки для салата не так важно в мире фаст-фуда. Но одна часть моего прошлого, которая гальванизирована в моей душе, одна вещь, которую не могут выбить из меня ни качели, ни разбитые лодки, ни новые территории, — это реальность слов, которые я слышала от своей матери и ее матери (а может быть, и от ее матери). мать тоже) говорят: «Только запомни, вечны только две вещи: Бог (и Слово его) и души людей».
Звучит так просто, так причудливо анахронично. И английский язык во мне на протяжении многих лет задавал такие вопросы, как: Что значит, что что-то вечно ? Что такое Слово Божье ? И пожалуйста, кто реально может определить душу человека? Но даже когда я просил, я не смог избежать реальности, стоящей за этими словами. Как компас, эти слова указали мне на Бога, который все еще реален, даже после того, как мечты не смогли материализоваться. Они указали мне на большую истину, даже когда моя маленькая жизнь выглядит так, как я и не ожидал. Они послужили для меня «истинным севером»: главное — Бог и люди.
Честно говоря, я очень рад, что есть что-то вечное, что-то настоящее, что-то важное. В колледже я решил, что если Кафка прав и мы, по сути, тараканы (моя весьма непрофессиональная интерпретация его философии), то я соглашусь с этим. Но, что удивительно, несмотря на американские горки перемен и так много данностей, выброшенных в космос, я каким-то образом продолжаю «знать в своем знатоке» — как пожилая афроамериканка, которую я однажды встретила, называемая убеждением на уровне нутра, — что Бог и люди действительно это . Эти строительные блоки вечны.
Схемы о том, когда, на ком и как жениться, могут быть разыграны; путаница в характере работы может продолжаться; могут разгореться дебаты о важности — или ее отсутствии — гендера; и множество других диких карт могут быть выброшены на стол, но на самом деле все это в конечном итоге не имеет значения. Какими бы важными ни были эти вопросы, ответы на них в корне меня не определяют. Конечно, я всегда надеялся, что моя жизнь может быть бродвейским мюзиклом, с большими хорами, поющими и танцующими, пока мы с Мистером Райтом кружимся в забвении. Но непредвиденным образом хаос культуры, в которой я сейчас крутлюсь, становится для меня странным, непрошенным подарком гораздо большей глубины, чем Роджерс и Хаммерштейн могли когда-либо предвидеть.
По большей части подарок принял форму толчка. Живя в мире, который я не могу даже притворяться, что контролирую, правила которого постоянно ускользают, меня подтолкнуло к творческой зависимости от Бога и других людей. Я храню в своем воображении образ движения железной дороги на запад через Соединенные Штаты: я вижу потных людей, едущих в одном из этих плоских вагонов, приводимых в движение собственным усилием. (Можете ли вы представить группу людей, качающих ручку вперед и назад?) Напротив, я хотел бежать по унаследованной рифленой дорожке, плавно летящей, как скоростной поезд, к горизонту. И я провел бесконечные часы анализа, беспокойства и слез, пытаясь добиться этого. Но вместо этого на самом деле происходит то, что я — с столь необходимой помощью столь многих других — просто медленно продвигаюсь вперед, прокладывая один участок пути за раз, молясь, чтобы дикие звери не съели никого из нас вместе. путь.
Однако, чтобы картина не была слишком однобокой, я получил прекрасные вкусы жизни в пути — моменты, когда, собравшись вокруг этого домашнего супа, смех заражает стол, полный друзей; времена, когда я вижу, как группа, которую я возглавляю, объединяется вокруг растущего видения; или случаи, когда, ведя машину, я смотрю в окно на вечно танцующее небо и испытываю благоговение перед любящими людьми, которых Бог вплел в мою жизнь. Эти вкусы восхитительны. Возможно, они вдвойне приятны, потому что часто возникают из того, что может показаться безжизненным пеплом занятого, циничного и отстраненного века.
Я начинаю подозревать, что сумасшествие нашей нынешней культуры и утрата столь многих данностей могут оказаться, по крайней мере, в моей жизни тем, на что Шелдон Ванаукен ссылается в своей книге Суровое милосердие . Ранняя смерть его жены стала толчком, подтолкнувшим его к гораздо более глубокому пониманию любви, которую они разделяли, и Бога, сделавшего эту любовь возможной. Хотя он оплакивал ее кончину, он не мог отрицать подарки, которые пришли с ней. Что касается меня, сумасшествие и потеря потрясли меня так сильно, что, хотя мои зубы еще не выпали (пока), моя крепкая хватка за хорошие вещи из прошлого, реальные или воображаемые, ослабла. Мои руки более открыты для получения любых даров, которые Бог хочет дать мне в настоящем.
Ветхозаветный патриарх Авраам получил похвалу от автора Нового Завета за его готовность продолжать идти, даже когда путь был не ясен. «Верою, — писал автор Послания к Евреям, — Авраам, когда его призвали идти в место, которое он позднее получит в наследие, повиновался и пошел, хотя и не знал, куда он идет ». Практически не зная, куда заведет его это путешествие, верой — узнавая в своем знающем, что реально и вечно, — он продолжал идти, блуждая по пустыне в своем путешествии.
Возможно, Авраам по дороге испугался и расплакался. Или, возможно, по мере того, как адреналин путешествия сходил на нет, он мечтал вернуться в те дни, когда его звали Аврам и он жил в старом добром Уре халдейском, как называли его шею в лесу. Возможно, нет; Возможно, я просто навязываю этому человеку свой собственный психологический профиль. Но несмотря ни на что, подобно Аврааму, я хочу продолжать идти верой. Хорошо это или плохо, но моя жизнь не очень похожа на жизнь моих праматерей. Но несмотря ни на что, я с благодарностью уношу с собой унаследованное и дающее жизнь знание о том, что Бог и люди имеют значение. В конце концов, это лучшие строительные блоки, которые я мог иметь.