Княжение Ольги | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов

КНЯГИНЯ ОЛЬГА

Ольга — великая русская св. равноап. княгиня. Жена вел. кн. Игоря Рюриковича. Относительно происхождения кн. Ольги существует несколько летописных версий. Одни авторы называют ее уроженкой Плескова (Пскова), другие — Изборска. Одни заявляют, что она происходила из рода легендарного Гостомысла и первоначально носила имя Прекраса, но была переименована Олегом Вещим в свою честь, другие называют ее дочерью Олега Вещего, третьи сообщают, что она была простой крестьянкой, понравившейся Игорю и потому ставшей его женой. В рукописном сборнике XV в. имеется известие, согласно которому Ольга была болгарской княжной из города Плиски и приведена на Русь Олегом Вещим в качестве невесты для кн. Игоря.

В «Повести временных лет» под 903 сообщается о женитьбе Игоря на Ольге. В Устюжском летописном своде говорится, что она стала женой Игоря в 10-летнем возрасте. Иоакимовская летопись отмечает, что Игорь имел впоследствии и других жен, однако Ольгу чтил больше иных за ее мудрость.

Из договора Игоря с Византией видно, что Ольга занимала в иерархической структуре Киевского государства третье по значению место — после великого кн. Игоря и его сына-наследника Святослава.

После смерти мужа Ольга становится верховной правительницей Руси. Она жестоко подавляет восстание древлян, устанавливает размеры податей с населения в ряде русских регионов, создает погосты, где останавливаются сборщики даней.

Энциклопедия «Русская история»

 

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КНЯГИНИ ОЛЬГИ

Об Ольге до ее замужества с Игорем известно мало. Повесть временных лет сообщает под 6411 (903) годом, что к Игорю привели «жену из Пскова, именем Ольга». «Книга Степенная царского родословия» (создана в 60-е годы XVI века) называет родиной Ольги весь (село) Выбутскую под Псковом. В поздних Раскольничьей и Иоакимовской летописях, бывших у В. Н. Татищева, родиной Ольги оказывается уже Изборск. Поскольку во время появления Ольги на свет Пскова вроде бы еще не было, но, зато, в середине X века существовало село Ольги Выбутино-Будутино, то она, следовательно, в нем и родилась. Аналогично, возникла и легенда об изборском происхождении Ольги. Например, В. Н. Татищев, сохранивший это предание, повинуясь логике своих летописных источников, считал, что «изборская» версия более правильная, так как «тогда Пскова еще не было». А между тем, «псковская» версия подкрепляется археологическими данными, согласно которым Псков, как собственно город, сложился к VIII веку, то есть раньше Изборска. Впрочем, и версия об Изборске (расположен в 30 км от Пскова), и версия о Выбутской веси, как о местах, где родилась Ольга, помещают родину Ольги в Псковской области.

Любопытно сообщение ряда летописей XVII-XVIII веков о том, что Ольга была дочерью «Тмутарахана, князя Половецкого». За этим известием стоит, таким образом, определенная летописная традиция, но вряд ли можно считать русскую княгиню X века Ольгу дочерью половецкого хана.

Итак, смело можно утверждать только, что родиной Ольги был север территории расселения восточных славян, возможно, Псков или его окрестности. Тесные связи существовали, судя по всему, у Ольги и с Новгородом. Именно ей летопись приписывает в 6455 (947) году установление даней в Новгородской земле. Правда, летописный рассказ о походе княгини к Новгороду и установлении даней по Мсте и Луге вызывает справедливое сомнение исследователей в том, что все это действительно имело место. Ведь возле Новгорода в древности существовала своя «Деревская земля», «Деревский погост». В начале XI века Деревской землей называлась область Новоторжская, возле Торжка, а сам город Торжок звался в древности Искоростенем! Это может свидетельствовать об основании его выходцами из Древлянской земли, вероятно, бежавшими туда после подавления древлянского восстания. Летописец XI века, труд которого был использован при составлении Повести временных лет, мог неверно понять рассказ о том, что Ольга упорядочила сбор дани с Деревской земли, и расширить масштаб устроительной деятельности княгини, включив в нее и реформу Новгородской земли. Здесь проявилось стремление летописца упростить историю организации на Руси погостов, приписав всю реформу одному человеку — Ольге.

«Повесть временных лет» ничего не сообщает о том положении, которое занимала Ольга до брака с Игорем. Правда, в «Степенной книге», в которой о браке Игоря с Ольгой рассказывается с необыкновенными и романтическими деталями, говорится, что Ольга была простой поселянкой из веси Выбутской, которую Игорь встретил на перевозе во время охоты. Историки уже на протяжении трех столетий сомневаются в том, что Ольга была низкого происхождения, и сомнения эти вполне обоснованны. Выше уже говорилось о том, что «Степенная книга» помещала родину Ольги в веси Выбутской, исходя из убеждения, что Пскова тогда еще не существовало. Истории о «крестьянском» происхождении Ольги, о том, как она работала перевозчицей, сохранились и в псковских устных преданиях. Здесь мы скорее всего имеем дело с известным стремлением сказителей приблизить героя к слушателям, сделать его представителем их сословия. Большинство же летописных сводов сообщает о знатном происхождении Ольги или ограничивается простым упоминанием о браке Игоря и Ольги. «Степенная книга», представляя Ольгу бедной поселянкой, оказывается почти в полном одиночестве. Ермолинская летопись (вторая половина XV века) называет Ольгу «княгиней от Плескова». Типографская летопись (первая половина XVI века) сообщает, что «некоторые» рассказывали, что Ольга была дочерью Вещего Олега. Известие о том, что Ольга была дочерью Олега, сохранилось в Пискаревском летописце и Холмогорской летописи.

О знатности Ольги свидетельствует и известие Константина Багрянородного в труде «О церемониях византийского двора» о том, что во время визита Ольги в Царьград ее сопровождала большая свита: «анепсий», 8 приближенных людей, 22 посла, 44 торговых человека, 2 переводчика, священник, 16 приближенных женщин и 18 рабынь. Самым интересным нам кажется присутствие 8 приближенных людей. Это не дружинники и не слуги. Для дружины этого количества людей мало, а весь обслуживающий персонал перечисляется позднее. Это и не союзные князья. От них с Ольгой было послано 22 посла. Возможно, это родственники Ольги, не случайно в том же источнике говорится, что вместе с Ольгой прибыли и «родственные ей архонтиссы». Кроме того, в составе русского посольства особо выделяется «анепсий» Ольги. «Анепсий» — термин, означавший в Византии того времени чаще всего племянника (сына сестры или брата), а также двоюродного брата или, гораздо реже, родственника вообще. Как известно, в договоре 944 года упомянуты племянники Игоря (Игорь и Акун). Поскольку племянник мужа мог считаться племянником и его жены, возможно, об одном из этих двух лиц и идет речь в данном случае. Правда, термин «анепсий» означал кровного родственника, каковыми в отношении Ольги не были ни Игорь, ни Акун. Может быть, речь здесь идет о совершенно неизвестном нам князе, относившемся к роду Ольги. Таким образом, Ольга не была простой поселянкой без роду, без племени, а являлась главой рода, пришедшего в Киев вместе с ней и участвовавшего в ведении дел.

Однако и еще одно обстоятельство усиливало позиции Ольги. Она была не просто женой Игоря, но и, как видно из рассказа о распределении ею дани с древлян, самостоятельной правительницей Вышгорода. Значение Вышгорода было велико. Город возник всего в 12-15 км от Киева и с самого начала представлял собой мощную крепость, которая позднее служила хорошим щитом для защиты Киева с севера. Подобное расположение Вышгорода по отношению к Киеву позволило ряду историков рассматривать его как некий «придаток», пригород «матери городов русских». Вряд ли это справедливо, по крайней мере, по отношению к Вышгороду X века. По данным археологии, в это время территория его была равна современному ему Киеву. Город располагал детинцем (кремлем). Вышгород являлся центром ремесла и торговли. О значении и силе этого города свидетельствует и упоминание «Вусеграда» в сочинении Константина Багрянородного, наряду с другими крупнейшими городами — Смоленском, Любечем, Черниговом. Скорее, правы те историки, которые склонны рассматривать Вышгород как независимый от Киева и, более того, конкурирующий с ним центр.

Королев А.С. Киевская княгиня Ольга и ее истинная роль в истории гибели ее мужа князя Игоря

 

КРУЖЕНИЕ ОЛЬГИ

С именем Ольги связывают важные реформы, относящиеся к учреждению административных центров — погостов и упорядочению системы государственного управления. В доказательство приводят следующий отрывок из летописи XII в.: «В лето 6455 (947) иде Вольга Новугороду, и устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты, и сани ее стоятъ въ Плескове и до сего дне». Для верности интерпретации приведенного отрывка следует сравнить его с Записками императора Константина Багрянородного, написанными во времена Ольги в середине X в. С приближением зимы, писал император, русские «архонты выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полюдиа, что именуется «кружением», а именно в земли древлян, дреговичей, северян и прочих данников славян. Кормясь там в течение зимы, они в апреле, когда тает лед на Днепре возвращаются в Киев». 

Константин VII описал полюдье при жизни Ольги на основании бесед с послами. Киевский летописец почерпнул сведения о полюдье Ольги из преданий, спустя столетие. Он не знал термина «полюдье», зато приписал мудрой княгине важную реформу — установление «повостов» и «оброков». Слово «оброк» позднего происхождения, а понятие «погост» («повост») имело в X в. совсем иное значение, чем в XII в. При Ольге «погост» обозначал языческое святилище и место торга славян («погост» от слова «гость» — купец). С принятием христианства власти стали разорять капища и на их месте ставить церкви. Крупнейшие погосты превратились к XII в. в центры управления округой. Но при Ольге погосты оставались языческими святилищами по преимуществу. 

Скрынников Р.Г. Древнерусское государство

 

ИЗ ЖИТИЯ

И управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. И была она для последних страшна, своими же людьми любима, как правительница милостивая и благочестивая, как судия праведный и никого не обидящий, налагающий наказание с милосердием, и награждающий добрых; она внушала всем злым страх, воздавая каждому соразмерно достоинству его поступков, но всех делах управления она обнаруживала дальновидность и мудрость. При этом Ольга, милосердная по душе, была щедродательна нищим, убогим и малоимущим; до ее сердца скоро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла… Со всем этим Ольга соединяла воздержанную и целомудренную жизнь, она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве, соблюдая сыну своему до дней возраста его княжескую власть. Когда же последний возмужал, она передала ему все дела правления, а сама, устранившись от молвы и попечении, жила вне забот управления, предаваясь делам благотворения.

Православие.ru

День памяти: Июль 11

Происхождение Ольги — История России

  Образ княгини Ольги в значительной степени принадлежит миру былин и преданий. О ее жизни до брака с князем Игорем историкам практически ничего неизвестно.

  О жизни Ольги в годы ее молодости, летописи сообщают крайне мало. В «Радзивиловской летописи» под 903 годом повествуется о возмужании Игоря, воспитанного Вещим Олегом сына Рюрика, и впервые упоминается ее имя. «Когда Игорь вырос, то следовал за Олегом и слушался его, — сообщается в ней. — И привел ему Олег жену от Плескова«. Ряд исследователей полагает, что девушка была уроженкой Пскова. О псковском происхождении княгини Ольги свидетельствует и «Новгородская первая летопись», и другие более поздние источники.

  Версия В.Н. Татищева. Со слов историка XVIII века В.Н. Татищева, который опирался на данные ныне утраченной «Иоакимовской летописи», Ольга прибыла из Изборска, стоявшего на реке Великой чуть выше Пскова. Татищев уверял, что древний Изборск находился на месте погоста Выбуты, или Выбутовская весь, как тогда говорили. По словам Татищева, Олег женил Игоря на девице Прекрасе, однако по неизвестным нам соображениям ее «

нарек во свое имя Ольга«.

  «От языка варяжского». В 1553 году псковский книжник Василий, в иночестве Варлаам, составил «Житие святой равноапостольной княгини Ольги». Ссылаясь на «повести многие», сообщавшие о «подлинной родине» княгини, он утверждал: «Святая и блаженная великая княгиня Ольга русская родилась в Плесковской стране, в веси, зовумой Выбуто… Об имени же отца и матери писания негде же не нашел…«. Тем не менее инок Варлаам уверял, что была княгиня «от языка варяжского«. В Древней Руси варягами называли не только скандинавов, но и выходцев с южного побережья Балтийского моря, заселенного различными племенами, в том числе и славянскими.

  «Из Гостомыслова рода». Многие летописи и предания XVII-XVIII веков уверяют, что Ольга происходила из рода старейшины ильменских словен Гостомысла, который, по преданиям, призвал варяга Рюрика княжить на Руси. В «Мазуринском летописце» Ольга названа «правнукой Гостомысловой от Пскова«. В некоторых других летописях и церковных житиях ее даже называют «дщерью Гостомысловой«, что совсем невероятно. В.Н. Татищев предполагал, что Ольга «была рода прежних князей славянских«, а вовсе не простолюдинка.

  «Болгарская» гипотеза. В 1888 году архимандрит Леонид, в миру Кавелин, высказал предположение о болгарском происхождении княгини Ольги, посчитав, что названный в летописи город «Плесков», откуда она была «приведена», мог означать болгарский город Плисков, ныне Плиска.

Эта версия получила распространение среди ряда историков и публицистов. В 1930-е годы болгарский писатель Стилиан Чилингиров, основываясь на неизвестных данных, утверждал, что Ольга была внучкой болгарского царя Бориса I, племянницей царя Симеона, дочерью его сестры Анны, вышедшей замуж за знатного боярина Сондока. «Болгарская» гипотеза происхождения 0льги основывается на тексте «Краткого Владимирского летописца» XVI века, где имеется указание, что князь Олег «Игоря женил в Болгарех, взяв за него княжну именем Ольгу, которая была очень мудра«.

  Любовь с первого взгляда. В середине XVI века в «Степенной книге царского родословия», составленной протопопом московского Благовещенского собора Андреем, сподвижником митрополита Макария, была приведена официальная версия знакомства Ольги с молодым князем Игорем. Там говорится, что однажды Игорь тешился охотой на псковской земле. Конь вынес его на берег реки Великой и узрел князь на другом ее берегу «лов желанный». Переправиться через реку ему помог незнакомец, плывущий «в ладьице».

Присмотревшись к гребцу, князь понял, что перед ним — девица «юная и доброзрачная». С первого взгляда Игорь воспылал страстью к девушке и «разгорелся желанием к ней».

  Он стал говорить ей слова бесстыдные и склонять ее «к сраму». Незнакомка отвечала ему твердо, что она не даст себя в обиду. «Оставь всякое беззаконие и неправду, — сказала она. — Если сам ты уязвлен будешь всякими постыдными деяниями, то как сможешь другим воспретить неправду и праведно управлять державой своей? Знай же, что если не перестанешь соблазняться моей беззащитностью, то лучше для меня будет, чтобы поглотила меня глубина реки сей…» По преданию, простолюдинка оказалась благоразумнее молодого князя. Образ прекрасной перевозчицы запал ему в душу.

  Предположение Н.М. Карамзина.

В «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин отметил, что, в отличие от поздних источников, автор «Повести временных лет» ничего не сообщает о происхождении Ольги. Он писал: «Обыкновения и нравы тогдашних времен, конечно, дозволяли князю искать для себя супругу в самом низком состоянии людей, ибо красота уважалась более знаменитого рода… Имя свое приняла она, кажется от имени Олега, в знак дружбы его к сей достойной княгине или в знак Игоревой к нему любви«.

  Вышгород — «град Ольгин». Большинство историков склоняется к мысли, что в 903 году Ольгу, которой было не менее десяти лет, привезли в Киев, чтобы сочетать браком с Игорем, имевшем уже в то время других жен. В качестве свадебного дара — «вена» — Игорь предоставил ей Вышгород, расположенный недалеко от Киева, на правом берегу вверх по течению Днепра, на высоком холме. В этом хорошо укрепленном городе была устроена резиденция княгини Ольги. Здесь разместился ее двор, и стояла ее дружина.

Ольга Таусская-Тодд | Еврейский женский архив

30 августа 1906–1995

к Сеймур Касс

Математик Ольга Таусски-Тодд в Геттингене, Германия, 1932 г.

Предоставлено Конрадом Джейкобсом через Wikimedia Commons.

Коротко

Ольга Таусски-Тодд, самопровозглашенная основоположница матричной теории, сделала ранее малоизвестную область важной для ученых и математиков. После получения докторской степени по алгебраической теории чисел в Вене Таусски-Тодд занимал различные академические должности в Европе. Она заинтересовалась матричной теорией, работая над проектированием самолетов в Национальной физической лаборатории в Лондоне в годы войны. Таусски-Тодд иммигрировал в Америку в 1947 лет, жил сначала в Вашингтоне, округ Колумбия, а затем переехал в Калифорнию, чтобы работать и преподавать в Калифорнийском технологическом институте. Ольга Таусски-Тодд опубликовала около 200 статей за свою жизнь, была признана женщиной года

LA Times ‘1963 года, входила в советы Лондонского и Американского математических обществ и была удостоена Австрийского креста науки и искусства. .

Содержимое

5 Библиография

Ольга Таусски-Тодд называла себя «факелоносцем матричной теории». Ее предмет возник в середине девятнадцатого века и оставался прерогативой математиков, пока физики не изобрели его заново в девятнадцатом веке.20s интерпретировать квантовую механику. Ее работа и страсть помогли сформировать матричную теорию и привлечь к ее развитию других талантливых математиков. Спустя столетие после своего возникновения матричная теория присоединилась к исчислению как важнейшему компоненту образования ученого.

Родилась 30 августа 1906 года в Олюмзе, Австро-Венгрия (позже Оломоуц, Чехословакия). Она происходила из зажиточной, интеллигентной еврейской семьи, вторая из трех дочерей Юлия Давида и Иды (Поллах) Таусских. В 1909 года семья поселилась в Линце, где ее отец работал промышленным химиком и журналистом. Все три сестры занимались научной карьерой. Ольга поступила в Венский университет в 1925 году, чтобы изучать математику и химию, но через год оставила химию, чтобы изучать философию математики. Это было время знаменитого Венского кружка Морица Шлика, который привлекал философов и ученых со всего мира. Курт Гёдель, чьи работы в двадцать пять лет потрясли основы математики, стал ее наставником и другом.

Когда Ольга закончила свою диссертацию по алгебраической теории чисел в 1930 году вместе с Филипом Фюртвенглером, Рихард Курант пригласил ее во всемирно известный Геттингенский математический институт на один год для редактирования рукописи Гильберта по теории чисел.

Там она познакомилась с Эмми Нётер, выдающейся женщиной-математиком века, и геометром из Принстона Освальдом Вебленом. Курант, который в 1932 году предупредил Ольгу о нестабильной политической ситуации в Германии, через два года уехал из Геттингена в Нью-Йоркский университет, где ему предстояло основать крупный математический институт. Когда Нётер нашла убежище в Брин-Мор, она и Веблен организовали для Ольги стажировку в течение 19 лет.34 и 1935.

Затем последовали два одиноких, но продуктивных года в Вене, в течение которых она поддерживала себя репетиторством и стипендией ассистента от Ганса Гана и Карла Менгера. Следующие два года она провела в Гертон-колледже в Кембридже, Англия, а затем с математиком Г.Х. С помощью Харди она нашла младшую должность в женском колледже Лондонского университета. В 1938 году она вышла замуж за ирландского математика Джона Тодда.

Во время Второй мировой войны Таусски-Тодд работал над проектированием самолетов в Национальной физической лаборатории недалеко от Лондона. Эта работа отвратила ее от ее первой любви, теории чисел, ко второй, теории матриц.

В 1947 году ее муж получил назначение на год в Национальное бюро стандартов в Вашингтоне. Собравшиеся там матричные теоретики и зарождающаяся компьютерная революция сделали это предложение привлекательным. Оба были наняты, отправляясь в Америку на корабле «Либерти» с сотней военных невест. Они оставались там до 1957 года, когда их переманили в Калифорнийский технологический институт, Тодд стал профессором математики, а Таусски-Тодд — научным сотрудником. Она получила должность в 1963 года, но ей пришлось ждать назначения профессора до 1971 года, намного позже того, как она стала всемирно известной. За свою жизнь она опубликовала двести статей, в основном за свои плодотворные тридцать восемь лет в Калифорнийском технологическом институте, где она руководила четырнадцатью докторантами.

Среди ее многочисленных почестей и наград были «Женщина года» журнала Los Angeles Times (1963) и премия Форда Американской математической ассоциации (1970). Она входила в советы как Лондонского, так и Американского математических обществ и была вице-президентом последнего в 1919 г.86–1987. Оба журнала Linear Algebra и его приложения и Linear and Multilinear Algebra публиковали посвященные ей выпуски.

Таусски-Тодд был приглашенным профессором Венского университета в 1965 г., в 1980 г. получил правительственный Крест Почета в области науки и искусства, а позднее стал членом-корреспондентом Австрийской и Баварской академий наук. Историки и другие люди ломают голову над теплыми чувствами, которые некоторые австрийские евреи, в том числе Таусски-Тодд, сохранили к своей стране происхождения перед лицом давней традиции жестокого антисемитизма в Австрии. В своих работах она приписывает свои карьерные трудности предубеждению академических кругов в отношении женщин, а не антисемитизму. Несмотря на еврейское происхождение, она идентифицировала себя с международным интеллектуальным сообществом, а не с еврейским.

Ольга Таусски-Тодд умерла 7 октября 1995 года в Пасадене, Калифорния, пережила своего мужа на пятьдесят семь лет.

«Автобиографический очерк». В Mathematical People: Profiles and Interviews, под редакцией Дональда Дж. Альберса и Г. Л. Александерсона (1985).

«Как я стал факелоносцем теории матриц». American Mathematics Monthly 95 (1988): 801–812.

Библиография

Беркли, Джордж. Вена и ее евреи (1988).

Брюэр, Джеймс В. и Марта К. Смит. Эмми Нётер (1981).

Дэвис, Чендлер. «Вспоминая Ольгу Таусскую-Тодд». Математический интеллигент 19, вып. 1 (1997): 15–21.

Гринштейн, Луиза С. и Пол Дж. Кэмпбелл. Женщины-математики (1987).

Лучинс, Эдит Х. и Мэри Энн Маклафлин. «Памяти: Ольга Таусская-Тодд». Уведомления Американского математического общества 43, вып. 8 (1996).

Рид, Констанс. Курант в Геттингене и Нью-Йорке (1976).

Шнайдер, Ганс. «О влиянии Ольги Таусской-Тодд на матричную теорию и матричных теоретиков». Линейная и полилинейная алгебра 5 (1977/8): 197–224.

Подробнее об Ольге Таусски-Тодд

Есть обновление или исправление? Дайте нам знать

Ольга Гонсалес — Антропология — Колледж Макалестер

Заместитель декана, Институт глобальной гражданственности; доцент антропологии; Программа латиноамериканских исследований
Культурная антропология, память и тайна, правда и примирение, насилие и субъективность, Латинская Америка

Carnegie 04c
651-696-6589
[email protected]
она/ее/ее

Осень 2022  Курсы
Профессор Гонсалес в творческом отпуске.

Весна 2023 г. Курсы
Профессор Гонсалес в творческом отпуске.

Профессор Ольга Гонсалес — культурный антрополог, чьи исследовательские интересы включают отношения между памятью и тайной, визуальностью и репрезентацией, народным / популярным искусством, политикой правды и примирения, насилием и субъективностью, а также Латинскую Америку. Профессор Гонсалес имеет степень магистра антропологии и образования Педагогического колледжа Колумбийского университета (1996 г.) и степень доктора антропологии Колумбийского университета (2006 г.). Для своей магистерской работы она провела полевое исследование в южном прибрежном департаменте Перу с людьми, перемещенными в результате политического насилия. Впоследствии она провела обширные этнографические полевые исследования в говорящей на языке кечуа общине Саруа (Аякучо, Перу). На основе этого исследования она написала свою докторскую диссертацию, в которой исследуется связь между памятью и секретностью посредством анализа устных историй и картин коренных народов, изображающих события политического насилия во время вооруженного конфликта между Сияющим путем и перуанским правительством. Эта диссертация легла в основу ее книги «Раскрытие секретов войны в Перуанском нагорье», опубликованной издательством University of Chicago Press в марте 2011 г.

До того, как стать антропологом, профессор Гонсалес работал клиническим психологом в Перу и психотерапевтом в Нью-Йорке. В Перу она работала исполнительным директором неправительственной организации CEDAPP (Центр психосоциального развития и оценки) и работала с местными сообществами андского происхождения и бедными районами в центре города. Именно эта работа пробудила в ней первоначальный интерес к антропологии и этнографическим методам.

Ее интерес к культурной политике, связанной с местным и народным искусством, а также к позиционированию этих форм искусства на более широкой, национальной и транснациональной аренах, привел ее к тому, что она стала консультантом и соавтором двух передвижных художественных выставок в Соединенных Штатах: «Плетения войны». (1995–1998, 2003–2004) и «Традиции и кризис в перуанском народном искусстве» (1996–1998).

Ее новое исследование в Перу сосредоточено на мемориалах, созданных после Комиссии по установлению истины и примирению в 2003 году. Она заинтересована в изучении того, как местные и глобальные силы формируют эти мемориалы, сплетая воедино конкретное и универсальное понимание увековечивания памяти и правозащитную концепцию «никогда больше».