Насладился женским телом: D0bdd0b0d181d0bbd0b0d0b6d0b4d0b5d0bdd0b8d0b5d0b6d0b5d0bdd181d0bad0b8d0bcd182d0b5d0bbd0bed0bc — порно видео на erkiss.live

Почему женщины стонут и кричат во время занятия сексом

В порыве страсти мужчины ускоряют свои движения и женщина отвечает. Стоном. Знакомая ситуация? Это обычно происходит, когда пара наслаждается уединением, не опасаясь шума, на который кто-то может отреагировать. Стон считается невольным проявлением эмоций. Но так ли это на самом деле, почему женщины кричат во время занятий любовью?

Если обратиться к словарю, то стон — это жалобный протяжный звук, издаваемый человеком, ощущающим боль или горе. Но в сексе всё несколько иначе: звуковое сопровождение обычно свидетельствует (как минимум, теоретически) о наслаждении происходящим. И о расслаблении голосовых связок. Проходящий через них воздух и срывает с уст женщины ласкающий мужское самодовольство звук.

Да, именно так — проводившие исследование британские учёные выяснили, что приблизительно 90% мужчин наслаждаются женскими стонами. И слабый пол об этом знает. Потому сильной половине человечества следует учитывать, что этот звук может быть порождён:

• удовольствием;
• болью;
• желанием поощрить партнёра.

Отличить одно от другого «на слух» во время близости практически невозможно. Но внимательное наблюдение за вашей половинкой позволит постепенно выявить сопутствующие признаки, на которые и можно будет ориентироваться.

СТОН УДОВОЛЬСТВИЯ ВО ВРЕМЯ ЗАНЯТИЯ СЕКСОМ

Такой желанный и столь редко «натуральный», он проявляется из-за гипервентиляции лёгких. Учащённое дыхание приводит к понижению уровня углекислого газа в крови. А это, в свою очередь, влияет на активность женского мозга: отделы регулирования чувственного и эмоционального фона «берут отпуск», сдерживающие рамки падают и наружу выходит подсознательное. Как результат: потеря контроля над собой, что можно сравнить с кратковременным помешательством.

В этом состоянии женская чувствительность возрастает в несколько раз. Кожа практически превращается в сплошную эрогенную зону, вагина наливается кровью, губы слегка приоткрываются и подрагивают от жажды прикосновений. Протяжный чувственный стон вырывается из них неравномерно, с разной частотой и интенсивностью. А всё потому, что дыхание у возбуждённой женщины сбивается: становится более глубоким, но неравномерным.

Иногда свидетельствующие о получении удовольствия звуки затихают в момент достижения оргазма — партнёрша сосредоточилась на блаженстве и пытается не упустить ни одного сладкого момента. Возможна и обратная реакция — переход от стонов к крику. Это тоже способ усилить свои ощущения, ведь громкое проявление эмоций всегда отражается на кровообращении в органах малого таза, усиливая его.

СТОН БОЛИ

Мужчинам тоже свойственно терять над собой контроль или же просто стремиться к новому, познавая радости орального и анального секса. И если ласки женских губ не способствуют формированию стонов, поскольку горло находится в напряжении, то вот контакт с оставшейся парой желанных местечек может вынудить партнёршу «зазвучать» от боли.

Характерные симптомы того, что действия мужчины причиняют дискомфорт — напряжение и резкость. Это проявляется в движениях тела, которые из текучих и мягких переходят в отрывистые и угловатые. Губы при боли обычно плотно сжимаются, а проникающий сквозь них глухой короткий стон раздаётся синхронно с поступательными движениями партнёра.

Если его не пытаются замаскировать, то этот стон прекращается при смене позы или же после выхода члена из влагалища. Когда женщина старается скрыть истинную природу издаваемых звуков, то в перечисленных ситуациях они изменяют тональность, становятся более сочными и длинными.

СИМУЛЯЦИЯ ОРГАЗМА, ПООЩРЕНИЕ ПАРТНЕРА

Да, женщины могут имитировать не только оргазм. Мужчины должны понимать, что для партнёрши их влечение к сладострастным стонам является не секретом, а оружием, которое можно использовать для:

• повышения самооценки любимого;
• его возбуждения;
• скорейшего доведения до эякуляции, помочь мужчине быстрее кончить;
• выражения благодарности или же одобрения действий без слов;
• имитации проявлений страсти.

Именно поэтому иногда в стонах может проскакивать и фальшь, есть 4 главных признака имитации оргазма. Если женщина не склонна к такому проявлению эмоций, но понимает, что они нужны её любимому, то она, скорее всего, украдкой взглянет на страницы одного из самых посещаемых сайтов с пометкой ХХХ. Любопытство не праздное: нужно же откуда-то узнать, как правильно стонать? А с учётом того, что далеко не все актрисы умеют это делать реалистично, редко из какого источника удаётся почерпнуть знания о природном звуке страсти. Умножим этот результат на то, что талантом подражания тоже обладают немногие, и получим не очень аппетитный, но всё же стон во время секса.

По мере наработки опыта в мастерстве соблазнения партнёра и его доведения до победного салюта, женщины учатся правильно и красиво звучать. Некоторые настолько увлекаются, что им это начинает нравиться и фальшь проходит сама собой. Другие же достигают правдоподобности путём многочисленных тренировок, позволяющих найти свои, кажущиеся наиболее привлекательными, ноты.

Поэтому, если мужчине не нравится томное постанывание партнёрши, нужно найти способ тактично ей на это намекнуть. Как вариант, можно несколько раз во время секса остановиться и поинтересоваться, не болью ли вызван стон. Женщины существа понятливые и им обычно подобного намёка хватает для того, чтобы прекратить симуляцию.

Но когда звуки издаются искренне, то партнёру лучше вооружиться берушами — вынуждая любимую умолкнуть, есть риск тем самым понизить её чувственность. Взаимосвязь проста: контроль дыхания и голосовых связок отвлекает от даримых ласками ощущений не хуже размышлений о грязной посуде или скором приходе домочадцев. Результат тоже логичен: молча женщина может так и не достичь оргазма.

ПОДВОДЯ ИТОГИ

Причин, оправдывающих стон во время секса, существует немало. И отличить проявление страсти от угождающего притворства или же от сигнала боли довольно сложно, иногда практически невозможно. Вам помогут факты, что происходит с женщиной во время оргазма.

Поэтому, если звуки раздражают мужчину, лучше поговорить с партнёршей об этом — вдруг она из лагеря молчащих и просто старается угодить? Когда стон нравится, но что-то с ним не так, тоже лучше обсудить вопрос — так удастся исключить из списка боль.

И помните: стон — это всегда хорошо. Даже если он «искусственный». А вот когда любимая не звучит во время занятий сексом, то это серьёзный повод насторожиться. Причин для молчания больше, нежели для стона, и все они требуют внимания.

Тело

Причина, по которой девушки стонут в постели, уже много лет является предметом исследования. Нет сомнений в том, что копулятивная вокализация, как ученые называют эти стоны, играет ключевую роль в сексуальной близости. Исследования показали, что женский крик является показателем качества полового акта. Все начинается с азарта.

Попроси у Вселенной все что захочешь:
⭐ Любовь
⭐ Деньги
⭐ Карьеру
⭐ и другое

В организме женщины вырабатываются особые гормоны. Сердце бьется быстрее. Легкие работают тяжелее. В какой-то момент все эти процессы настолько сильно влияют на мозг, что женщина не выдерживает и стонет, а иногда даже кричит.

И хотя исследования показали, что основной причиной стонов является индекс полученного удовольствия во время сексуальной близости, существует множество противоположных исследований, которые доказывают, что это не единственная причина. Стоны могут принимать разные формы. Некоторые женщины тихонько стонут, а другие могут так шуметь и ругаться, что вся улица слышит процесс коитуса. Во многом характеристики звуков, издаваемых партнером в постели, зависят от ее физиологии, психологии и даже генетики.

Гипервентиляция легких

Поскольку копулятивная вокализация — это физиологическая функция, она возникает в результате работы организма. Одна из причин стонов в постели — повышенная активность легких. В фазе плато, когда возбуждение постоянное, а сердцебиение учащенное, дыхание глубокое и частое.

Из-за гипервентиляции легких мозг насыщается кислородом. Это состояние блаженства и радости. Некоторые женщины намеренно больше дышат, занимаясь любовью, чтобы увеличить вероятность стона и оргазма одновременно.

При гипервентиляции легких в организме происходят следующие изменения:

1. Мышцы напрягаются.
2. Количество гормонов в крови увеличивается.
3. Повышается чувствительность кожи.
4. Мозг насыщается кислородом, и внимание размывается.

Стоны как средство достижение оргазма

Причины, по которым женщина кричит при интимной близости, можно разделить на непроизвольные и умышленные. При учащенном дыхании женщины в некоторых случаях заставляют себя стонать. На это есть несколько причин:

• Имитация собственного оргазма.
• Это помогает ускорить процесс мужского оргазма.
• Чтобы подбодрить вашего партнера во время секса.
• Чтобы помочь себе расслабиться и получить удовольствие.

Истории о женщинах, имитирующих собственный оргазм, очень популярны. Считается, что каждая женщина хотя бы раз в жизни симулировала оргазм. Исследователь из Университета Центрального Ланкашира Гейл Брюер и исследователь из Университета Лидса Колин Хендри опубликовали в 2011 году исследование совокупительной вокализации среди женщин.

Дело в том, что хотя физиологическая причина стона женщины — удовольствие, большинство девушек считают, что она стонет по своим психологическим причинам. Опрос показал, что 66% опрошенных девушек делают это, чтобы ускорить оргазм своего партнера, а 87% делают это, чтобы подбодрить своего партнера. Женские стоны действительно влияют на самооценку мужчины, поскольку они демонстрируют ее приверженность и удовольствие от процесса. Некоторые из опрошенных женщин признались, что не могли понять, стонут они специально или нет.

«В этой области не так много исследований, — признает Кристен Маркс, сексолог из Университета Индианы, — но нас засыпают идеей, что женщины стонут только во время оргазма». Это мейнстрим. Так что, учитывая стереотип, для женщины было бы логично симулировать оргазм таким образом «.

Притворные стоны можно отличить от непроизвольных стонов по интонации, громкости и частоте. Также у действительно возбужденной женщины мутнеют глаза, усиливается пот.

Генетическая обусловленность

Влияние генетики на женские стоны до конца не изучено, но ученые всего мира проводят многочисленные исследования. Связь между генами и женскими оргазмами уже обнаружена. Таким образом, вы можете предположить, что чем больше вероятность оргазма у женщины из-за своих генов, тем больше вероятность, что она будет стонать в постели. Большинство ученых изучают генетику рецептора дофамина, который присутствует как в центральной нервной системе, так и на периферии.

Психологические факторы

Разумно разделить все психологические причины женских стон на две категории:

• Из-за человека он останавливается или подражает.
• Он повторяет стереотипный образ мышления общества.

По словам сексуалов, искренние стоны в постели нормально, и вам не нужно их остановить. Существуют ситуации, когда пара может найти более частное место для любви и остановки их импульсов, что вредит отношениям и вызывает напряженность. Когда вам не нужно останавливаться, девушка путешествует и не боится ловить.

Ситуация выглядит совершенно другой, когда у девушки есть возможность стонать во время секса, ее сексуальная жизнь полностью удовлетворяет, но в постели все еще молчит. Стечка, смущение или напряжение может появиться. Так же, как женщина может стонать сознательно поощрять человека, она может психологически подавить свое желание стонать и намеренно выражать эмоции, чтобы ее партнер не думал о ней плохо. В некоторых мусульманских странах женщины традиционно обрезаются так, что они не могут наслаждаться сексом, не говоря о стонах.

Другим сильным психологическим воздействием на стонут у женщин имеет общество. Фильмы, книги и музыка диктуют, как женщина должна вести себя в постели. Порнографическая промышленность имеет особое влияние. Женщина стонет, чтобы быть как все остальные и не слышать, что он крутой (не в состоянии насладиться близостью с человеком). Страх, прежде чем опустить сексуальное удовольствие заставляет женщину не слушать его чувства, но следует за стереотипами общества.

Стоны как сигнал о боли

Боль также частая причина плака для женщин. Девушка стона усерднее, чем обычно, чтобы сигнализировать его партнера, насколько она ранит. Женщины известны вечно, нужно больше времени, чтобы взволнованы, чем мужчины. Некоторые женщины обязательно нужны длинные дой игры из секса, так что их половые органы могут подготовиться и увлажнять. В противном случае увлажнение и термоударь-терморубление могут привести к боли или дискомфорту у женщины. Эта причина стона является серьезной причиной повторного рассмотрения связи в руках. Психологи рекомендуют мирное беседу, которое более эффективно, чем мед.

Попроси у Вселенной все что захочешь:
⭐ Любовь
⭐ Деньги
⭐ Карьеру
⭐ и другое

Почему девушки стонут во время полового акта: основные причины

Физиологические особенности. Во время полового акта возникает гормональный всплеск, в результате которого происходят серьезные психические и физиологические изменения. Женщина впадает в своеобразный сексуальный транс. В таком состоянии она издает характерные стоны. Учащенное дыхание возникает и в результате понижения углекислого газа в крови, изменения состояния мышечных и нервных волокон во время секса. Под воздействием женских гормонов увеличивается чувствительность. Изменения дыхания возникают не только у женщин, но и мужчин. Однако у представительниц прекрасного пола они выражены интенсивнее.

Желание показать мужчине, что он хорошо в постели. Мужчинам очень нравится, когда женщина постанывает во время секса. Это служит для них сигналом того, что партнерше хорошо с ними. Женщины прекрасно это знают, поэтому частенько этим пользуются. Особенно в тех случаях, когда мужчина болезненно воспринимает свои неудачи в постели.

Желание усилить собственные ощущения. Гипервентиляция делает ощущения выраженными, усиливает возбуждение, приближает оргазм. Когда девушка начинает стонать и покрикивать это усиливает не только возбуждение у мужчины, но и у нее самой. Это помогает женщине возбудиться, быстрее достичь пика наслаждения.

Желание отвлечься от дискомфортных ощущений во время секса. Если женщина недостаточно возбуждена или половой член партнера для нее великоват, во время близости у нее возникают неприятные и даже болевые ощущения. Чтобы не отвлекаться на них, она начинает стонать. Иногда женщине просто скучно с мужчиной. Чтобы хоть как-то скрасить секс, она издает стоны. И мужчине приятно, и ей не так тоскливо.

Отвечая на вопрос о том, почему женщины стонут при сексе, стоит отметить и такой интересный факт. На протяжении всего полового акта женщины издают сладкие стоны, а в момент оргазма замолкают. Это происходит из-за того, что женщина хочет максимально сосредоточиться на приятных ощущениях.

Сексуальная коммуникация

Почему девушки стонут и кричат при сексе? Громкие вздохи и стоны – это прекрасный способ общения между мужчиной и женщиной. Таким образом, женщина может выразить удовольствие, волнение, сексуальное желание. Это еще одна причина того, почему женщины стонут во время полового акта. Согласно научным исследованиям, пары, которые занимаются «громким сексом» удовлетворены друг другом намного больше, чем те, которые предпочитают тишину.

Симулирование удовольствия

Стоны и крики – это не всегда свидетельство того, что женщина получается удовольствие во время секса. В некоторых случаях это говорит о том, что она симулирует. Почему женщина это делает? Есть несколько причин, объясняющих такое поведение:

• Чтобы мужчина быстрее достиг удовольствия. Не все представители сильного пола «получают свое» тогда, когда женщина этого хочет. Иногда этот процесс затягивается. Партнерша устает, поэтому и решается на симулирование.
• Чтобы мужчина чувствовал себя героем. Большинство мужчин остро реагируют на то, что их женщина не испытывает удовольствия рядом с ними. Если у них что-то не получилось в постели, они становятся вспыльчивыми, агрессивными, уходят в себя. Чтобы избежать подобных последствий, женщине приходится прибегать к симулированию.

И еще несколько интересных фактов на тему того, почему женщина стонет во время постели. По некоторым данным женщина включает «громкость» при половом акте, когда она устала или ей не нравится определенная поза. Криками и стонами она помогает мужчине быстрее достичь оргазма, чтобы скорее отдохнуть и расслабиться.

Во время сексуальных утех стонут не только люди, но и некоторые животные. Очень интересные звуки издают самки макак. Причем, чем ближе они к овуляции, чем сложнее и многограннее становятся их стоны и крики. Звуки самок во время полового акта меняются и тогда, когда они меняют полового партнера. Чем выше он будет по рангу, тем сильнее она выражает свое удовольствие.

Почему женщины стонут во время секса? Есть как психологические, так и физиологические причины такого поведения. Однако в большинстве случае женщина таким образом старается доставить удовольствие своему партнеру, а также приблизить собственный оргазм. Еще одной причиной является физиологическая и психоэмоциональная особенность женщины.

Положительные причины для сладких стонов

Во время близости возникает нехватка кислорода, которую организм пытается компенсировать. Дыхание учащается, что запускает определенные физиологические процессы. Меняется выработка гормонов, а в мозге отключаются определенные участки, отвечающие за когнитивные механизмы. В такие моменты женщина слабо понимает, что происходит вокруг. Для нее становится важной только эмоциональная окраска, прикосновения и собственные ощущения. Каждый жест, каждая ласка воспринимается в гипертрофированном виде, что значительно ускоряет наступление оргазма. К тому же, он оказывается более сильным и запоминающимся, чем разрядка при тихом сексе.

Если стоны вызваны физиологическими причинами, они относятся к положительным факторам интима. Самое интересное, что даже самки обезьян издают различные по интенсивности звуки. Перед овуляцией стоны и крики характеризуются максимальной интенсивностью и глубиной. Также макаки кричат сильнее, если спариваются с престижным, статусным самцом. Получается, что крики и стоны придумали не люди, а это заложено самой природой. Таким способом происходит привлечение внимания, хотя существуют и другие варианты ответов на вопрос, почему девушки стонут во время секса.

Женщина может кричать в тех случаях, когда надвигается оргазм. В такие моменты наступает острая нехватка кислорода, а мозг перестает контролировать происходящее. Чем чаще дышит дама, чем сильнее ее стоны, тем ближе долгожданная разрядка. Также некоторые девушки помогают себе с помощью соответствующего поведения приблизить оргазм или повысить его качество. Они подбадривают себя, стимулируют необычными звуками и иногда поведением. При этом психологи считают, что «шумные» любовницы более раскрепощенные, охотнее соглашаются на эксперименты и реже страдают от комплексов. Хотя ожидать от спокойной, флегматичной по жизни дамы бурных эмоций в постели не стоит, так как многое зависит от особенностей темперамента и мировосприятия.

Звуковое сопровождение часто является своеобразным ориентиром для мужчины. Женщины стонут от наслаждения, подсказывая партнеру, что он все делает правильно. В подобных случаях джентльмену достаточно только прислушаться к обратной реакции своей дамы сердца и не сбавлять темпы. Благодаря такому взаимодействию, можно значительно повысить качество секса без прямого словесного контакта. Конечно, подружка может выдать своему парню целую инструкцию в устной или письменной форме. Она будет постоянно выказывать недовольство или одобрение в процессе соития, но все это только отвлекает от интима. Стоны же поддерживают должный настрой и деликатно подсказывают направление для дальнейших маневров.

Что значит, если девушка не стонет во время секса

Во время секса девушки или женщины могут не стонать и не кричать. Это связано с эмоциональным состоянием (или девушка просто пассивная в этом плане).

Причины молчания в сексе:

• Закомплексованность. Девушка может стесняться партнера или быть неуверенной в себе. Такая проблема может указывать на то, что спутница еще не до конца доверяет партнеру.
• Недостаточный опыт или его отсутствие. Неопытная девушка не понимает, как ей себя вести в постели.
• Отсутствие оргазма. В некоторых случаях женщина молчит, если действительно не получает от секса удовольствия. Это может быть связано с физиологическими особенностями организма.

Молчание во время секса

Не все дамы ведут себя раскованно и производят какие-то звуки. Такое поведение волнует мужчин. Но, прежде чем разочаровываться в своих способностях, нужно выявить причину молчания. Это может быть:

• Эмоциональная зажатость. Если девушка не стонет во время акта, причина часто кроется в психологическом барьере. Многие комплексы идут из детства, поэтому для проработки этой проблемы лучше обратиться к сексопатологу. отсутствие близких отношений с партнером. Кстати, если девушка не выражает эмоций криком, это не значит, что ей плохо. Если присмотреться, то можно увидеть другие реакции тела – дрожь, покраснение кожи, непроизвольные сжатия;

• Боязнь порицания. Нередко женщины, как и мужчины стесняются откровенно показывать удовольствие, когда занимаются любовью. Причина кроется в том, что даме кажется, что она выглядит нелепо или некрасиво. Если фактор отсутствия стона заключается именно в этом, то женщине стоит объяснить, что она выглядит особенно восхитительно, когда перестает контролировать свои реакции;

• Отсутствие ощущений. Очевидная причина молчания – женщина не испытывает приятных эмоций и ее тело не реагирует на ласки партнера. И тут три напрашивающихся вывода. Во-первых, возможна половая несовместимость. Во-вторых, мужчина не достаточно изучил женские эрогенные зоны и действует неграмотно. В-третьих, некоторые дамы страдают фригидностью. Причем у природы этого явления может быть масса причин, обусловленных как особенностями организма, так и психологическими травмами.

Стереотипы

На заре 21 века в массмедиа стали просачиваться эротические фильмы, а затем и порнографические. Но какой бы ни был сюжет, каждая девушка непременно тихо постанывает или неистово кричит. Отсюда и появилось мнение, что абсолютно все женщины должны издавать звуки в процессе коитуса. При этом опросы доказывают, что все эти стоны не улучшают чувствительность, не приближают оргазм и даже не повышают сексуальное влечение.

Стереотипы оказывают большое влияние и на сами отношения: если парень или девушка не издают звуки, то это означает, что процесс соития не приносит удовольствия и наслаждения. Для таких людей стоны, крики, шипение и даже рычание — признак сексуального удовлетворения.

Способ общения

В порыве страсти сложно вести диалог и интересоваться ощущениями партнера. Инстинктивно пары опираются на издаваемые звуки, ведь это отличный способ коммуникации. Тут все просто: чем громче девушка дышит, тем больше ей нравится процесс, и она близка к оргазму.

Проведенные исследования объяснили, почему женщины стонут. Во время интимной связи партнеры становятся настолько близки друг к другу, что на интуитивном уровне реагируют на изменения в голосе. То есть парень может заметить, нравится девушке поза или ей некомфортно, получает она удовлетворение или, наоборот, устала и ждет, пока ее партнер достигнет пика.

Мне больно!

Сердобольные девушки, которые ценят мужчин, порой скрывают, что половой акт доставляет им не удовольствие, а лишь болезненные ощущения и дискомфорт. Эта причина также отвечает на вопрос, почему женщина стонет во время акта. Боль может быть вызвана размером члена, интенсивностью движений и глубиной проникновения. Важно понимать, что физиология разная у каждой представительницы прекрасного пола, поэтому, пока одна искренне наслаждается грубым и властным сексом, другая предпочитает тихий и размеренный коитус, чтобы не ощущать неприятное чувство боли.

Так почему женщина стонет во время соития? Когда ей больно, она не может сообщить об этом мужчине, поэтому покорно терпит, сопровождая это криком и стоном. Громкие звуки позволяют отвлечься от неприятных ощущений, к тому же многих партнеров возбуждают стоны, и они быстрее достигают пика.

Дорогой, я устала!

Существует еще одна причина, почему женщина стонет во время любви, — это желание ускорить процесс. Не все женщины признаются мужчинам, что их соитие приносит лишь дискомфорт. Нередко они имитируют удовольствие, а чтобы максимально подыграть своему партнеру, девушки начинают сладко постанывать и даже кричать.

Исследователи из Великобритании пришли к выводу, что почти 90% всех женщин стонут лишь для того, чтобы скрасить коитус. Сексологи доказали: представительницы прекрасного пола издают звуки, когда им скучно. Мужчины никогда не узнают о данной причине, ведь для них сладкие стоны — это лишь признак удовольствия.

Непризнанная актриса

Сексологи приоткрыли завесу и рассказали, почему женщины стонут. В этой причине важную роль играет стереотипность. Современные женщины взращены на эротических фильмах, где каждая актриса буквально надрывает связки и, не скрываясь, смотрит в объектив. В сексе представительницы прекрасного пола поступают так же: не получая какого-либо удовольствия или болезненных ощущений, отвлекаясь от процесса на совершенно иные мысли, девушки просто стонут, чтобы мужчина не остановил соитие. Это обусловлено тем, что они не понимают всех особенностей физиологии и принимают безэмоциональный секс как должное.

Тут включается их внутренняя актриса, которая неестественно извивается, стонет, кричит. Такое поведение может заметить лишь постоянный партнер, который изучил повадки, характер и физиологические особенности женщины. Достаточно часто бывает, что сильный пол воспринимает данное поведение лишь как страсть и необузданную энергию.

Стон удовольствия во время занятия сексом

Такой желанный и столь редко «натуральный», он проявляется из-за гипервентиляции лёгких. Учащённое дыхание приводит к понижению уровня углекислого газа в крови. А это, в свою очередь, влияет на активность женского мозга: отделы регулирования чувственного и эмоционального фона «берут отпуск», сдерживающие рамки падают и наружу выходит подсознательное. Как результат: потеря контроля над собой, что можно сравнить с кратковременным помешательством.

В этом состоянии женская чувствительность возрастает в несколько раз. Кожа практически превращается в сплошную эрогенную зону, вагина наливается кровью, губы слегка приоткрываются и подрагивают от жажды прикосновений. Протяжный чувственный стон вырывается из них неравномерно, с разной частотой и интенсивностью. А всё потому, что дыхание у возбуждённой женщины сбивается: становится более глубоким, но неравномерным.

Иногда свидетельствующие о получении удовольствия звуки затихают в момент достижения оргазма — партнёрша сосредоточилась на блаженстве и пытается не упустить ни одного сладкого момента. Возможна и обратная реакция — переход от стонов к крику. Это тоже способ усилить свои ощущения, ведь громкое проявление эмоций всегда отражается на кровообращении в органах малого таза, усиливая его.

Симуляция оргазма, поощрение партнера

Да, женщины могут имитировать не только оргазм. Мужчины должны понимать, что для партнёрши их влечение к сладострастным стонам является не секретом, а оружием, которое можно использовать для:

• повышения самооценки любимого;
• его возбуждения;
• скорейшего доведения до эякуляции, помочь мужчине быстрее кончить;
• выражения благодарности или же одобрения действий без слов;
• имитации проявлений страсти.

Именно поэтому иногда в стонах может проскакивать и фальшь, есть 4 главных признака имитации оргазма. Если женщина не склонна к такому проявлению эмоций, но понимает, что они нужны её любимому, то она, скорее всего, украдкой взглянет на страницы одного из самых посещаемых сайтов с пометкой ХХХ. Любопытство не праздное: нужно же откуда-то узнать, как правильно стонать? А с учётом того, что далеко не все актрисы умеют это делать реалистично, редко из какого источника удаётся почерпнуть знания о природном звуке страсти. Умножим этот результат на то, что талантом подражания тоже обладают немногие, и получим не очень аппетитный, но всё же стон во время секса.

По мере наработки опыта в мастерстве соблазнения партнёра и его доведения до победного салюта, женщины учатся правильно и красиво звучать. Некоторые настолько увлекаются, что им это начинает нравиться и фальшь проходит сама собой. Другие же достигают правдоподобности путём многочисленных тренировок, позволяющих найти свои, кажущиеся наиболее привлекательными, ноты.

Поэтому, если мужчине не нравится томное постанывание партнёрши, нужно найти способ тактично ей на это намекнуть. Как вариант, можно несколько раз во время секса остановиться и поинтересоваться, не болью ли вызван стон. Женщины существа понятливые и им обычно подобного намёка хватает для того, чтобы прекратить симуляцию.

Но когда звуки издаются искренне, то партнёру лучше вооружиться берушами — вынуждая любимую умолкнуть, есть риск тем самым понизить её чувственность. Взаимосвязь проста: контроль дыхания и голосовых связок отвлекает от даримых ласками ощущений не хуже размышлений о грязной посуде или скором приходе домочадцев. Результат тоже логичен: молча женщина может так и не достичь оргазма.

Как относятся мужчины к стонам во время секса

Британские ученые выяснили, что 9 из 10 мужчинам нравится , когда женщина стонет во время занятий сексом. От этого повышается степень возбуждения, и поднимается самооценка мужчины. Он чувствует себя королем в постели, что его еще сильнее заводит. Мужчины уверены, что, раз партнерша стонет, значит, ей нравится все происходящее, она получает удовольствие. Таким образом, происходит подтверждение правильности самого процесса. Однако, по заверениям мужчин, сильные женские крики, наоборот могут испугать и оттолкнуть их. Так проявляется подозрение в неискренности стонов женщины. Помимо этого, партнер может решить, что делает ей больно, во всем должна быть мера.

Что означает отсутствие стонов

Здесь сразу необходимо исключить факторы, что происходящее может кто-то услышать или увидеть. В тех случаях все ясно, тишина это вынужденная мера, направленная на сохранение конспирации. Если при наличии интимной атмосферы, где есть уверенность, что никто не помещает, женщина не издает никаких стонов, это может означать следующее:

• у девушки есть ряд комплексов, которые мешают ей раскрепоститься и продемонстрировать то, что она получает удовольствие от процесса;
• она стесняется, что будет выглядеть некрасиво, а значит, еще не до конца доверяет своему партнеру;
• у партнера мало опыта, и он действительно не доставляет ей удовольствия;
• у нее мало опыта и она не знает как вести себя в постели.

В 90% ситуаций, поведение партнерши всецело зависит от действий со стороны мужчины. Она должна быть полностью уверена, в том, что привлекает его и тогда быстрее сможет раскрепоститься. Партнеру же, в свою очередь, стоит прикладывать как можно больше усилий, для того, чтобы удовольствие от секса получили оба. Как минимум от этого повысится его самооценка.

О сексе можно и нужно разговаривать со своим партнером. Но эти разговоры должны происходить до или после полового акта. Во время секса лучше показывать стонами, что все происходящее правильно. Так накал страстей не будет утерян, и партнеры будут понимать друг друга без слов.

Стереотип о том, что мужчина даже во время секса должен быть суров и не возмутим не имеет под собой реального обоснования. Чаще всего это чье-то вмененное мнение или внушение. Сексологи говорят, что больше 80% мужчин во время интимной близости, так или иначе выражают свою реакцию. При этом больше чем у 50% эта реакция бурная. Она может выражаться судорогами мышц, стонами и даже слезами.

Однако вопрос о том, почему мужчины стонут во время близости, для многих женщин, остается не понятен.

Нравятся ли мужчинам женские стоны?

Я уже написал выше, что мы любим, когда вы эротично стонете в постели. Парням всегда приятно осознавать, что их партнерша удовлетворена. Хотя есть и те товарищи, которым они не по душе.

Стоны могут не нравиться только в следующих случаях:

• У тебя голос, как у прокуренного водителя маршрутки. Или, наоборот, ты свистишь, как вскипевший чайник или паровоз. Если красивые и нежные стоны возбуждают, то в этих случаях все наоборот.
• Ты любовница, которую в дом привел мужчина, пока жена в командировке. И он явно не в восторге от твоих криков, ведь соседи обязательно все расскажут его второй половинке позже.
• Ты пересмотрела старых немецких порнофильмов и неестественно стонешь, говоря при этом что-то вроде «Гитлер капут».
• Твой партнер чувствителен к звукам. К примеру, он учитель музыки. И если ты стонешь не в ля миноре, его это очень сильно раздражает. Распознать это очень просто, во время близости он говорит не «милая, ты меня .

Если ты не нашла себя в списке, то радуйся. Твои нежные стоны очень понравятся партнеру. А вот насчет громкости — не уверен. И вот почему:

1. Во-первых, не всегда они уместны. Если вы притаились где-то в кустиках, то даже опасно.
2. Во-вторых, любой парень понимает, чтобы получить громкий стон от партнерши это надо о-го-го как постараться. А если ты постоянно кричишь, то он начинает сомневаться: либо ты симулируешь, либо есть проблемы со слухом.

Кстати, мужчинам нравятся не только женские стоны, но и нежные фразы в моменты близости. Поэтому ты спокойно можешь совмещать одно с другим. Только не переусердствуй.

Есть кое-что интересное для тебя, например, статья о том нравится ли мужчинам или парням, когда женщина говорит, что хочет его или как определить, что чувствует к тебе мужчина.

Отчего в постели стонут женщины и молчат мужчины

В том, что они стонут нарочно, призналось 87% опрошенных британок, результаты исследования опубликованы в национальной прессе. Исследование с привлечением к опросу 71 женщины в возрасте от 18 до 48 лет провели два британских университета — Центрального Ланкашира и Лидса. Респонденток спрашивали, издают ли они звуки во время соития, какие именно и зачем.

66% дам признались, что старательно стонут для того, чтобы «все скорее закончилось». 87% опрошенных сообщили, что посредством сладострастных стонов хотят поддержать партнера и сделать ему приятное.

Автор статьи Яна Кольбе предположила, что такое поведение женщин — следствие просмотра порнофильмов, где «актрисы издают разнообразные звуки во время экстаза, а когда женщина в постели ведет себя тихо, многие мужчины думают, что она не получает удовольствия». Сексолог Кристине Янсон напомнил, что существуют женщины, которые вовсе молчат во время полового акта: «Они воспитаны так, что не привыкли выражать свою сексуальность».

По данным британцев, 9 из 10 мужчин нравится, когда женщина издает звуки во время близости. Мужчины считают их признаком того, что партнерше по душе все происходящее.

О чем говорят звуки в постели и говорят ли они вообще о чем-нибудь, мы поинтересовались у отечественных медиков и сексологов.

— Непроизвольно стонать во время соития могут не только женщины, но и мужчины, это связано с гипервентиляцией легких, — поясняет гинеколог Элина Якушева. — Женский организм реагирует на гипервентиляцию более явно, дыхание учащается, в кровь поступают гормоны удовольствия. Многие женщины признаются, что часто сами не в состоянии отличить, нарочно они стонут или непроизвольно. Что касается мужчин, то они чаще сдерживают себя, считая, что для мужчины стонать неприлично. В чем-то они правы: откровенные стоны приблизят их оргазм. При глубоком, учащенном дыхании организм впадает в транс, наступает состояние эйфории и, соответственно, разрядка приходит быстрее. Выходит, что женщины стонут, чтобы доставить удовольствие мужчине, показывая, что им с ним хорошо. А мужчины сдерживают стоны, чтобы продлить удовольствие женщины. При этом многие мужчины абсолютно уверены, что в состоянии определить, искренне ли стонет его партнерша или просто пытается его «завести». Теоретически это возможно, если мужчина в курсе, что у по настоящему возбужденной женщины заодно расширяются зрачки и усиливается потоотделение. Если стоны не притворные, то у них не будет одинаковой частоты и интонации. Звуки будут разными — и по громкости, и по интенсивности, и по тональности.

— Звуки в постели не характеризуют сексуальность (ее определяет половая конституция), а отражают ее, — поясняет профессор кафедры психотерапии, медицинской психологии и сексологии, доктор социологических наук Евгений Кащенко. — Замечательно, если эти звуки имеют место: они говорят о полноте чувств. Мужчины, хоть и считается, что они любят глазами, возбуждаются, слыша «ответ» партнерши на свои действия. Стоны — это показатель ее вовлеченности в процесс, что важно для мужской самооценки. Получая «аудио-поддержку» женщины, мужчина чувствует себя альфа-самцом, что, в свою очередь, повышает качество интима. Но это, скорее, прерогатива молодого поколения. Традиционно русский мужчина средних лет не особенно озабочен тем, какие звуки при соитии издает его женщина. В советской ментальности «порядочная» женщина в постели должна была вести себя тихо. Конечно, отношение сильно зависит от опыта. Если семья, к примеру, много лет прожила в коммуналке с тонкими стенами, то им не до стонов.

МЕЖДУ ТЕМ

В некоторых мусульманских странах по сей день практикуется древний варварский обычай женского обрезания, несмотря на то, что официально он почти повсеместно запрещен. Цель операции по удалению женских наружных половых органов — лишить женщину возможности получить удовольствие от полового акта. Наслаждаться интимом считается для порядочной женщины неприличным, даже молча. Какие уж там стоны…

Комментарии:

• 02.07.2019

Женские томные стоны во время близости не только понравятся мужчине, но и вызовут у него более страстное желание. Обычно принято считать, что женщины любят ушами, но я с уверенностью могу сказать тоже самое и о сильном поле. А вот словесное сопровождение во время секса нравится не каждому. Слова заставляют думать о посторонних вещах, что отвлекает от минут наслаждения.

Стоны — это очень хорошо и во время оргазма сдержать их трудно, а иногда и невозможно. Но часто бывает, когда пара живёт с родителями, которые спят (или телевизор смотрят) в соседней комнате, свои стоны приходится сдерживать и буквально закрывать руками рот.

Абсолютно согласна, что женские стоны — это важный элемент интимной близости. Это как будто сигнал о том, что мужчина все делает правильно. Да и сама девушка заводится от этого, что позволяет быстрее прийти к финалу. Но лично мое мнение, не нужно никаких притворств, стоны уместны только тогда, когда ты действительно получаешь удовольствие от близости!

Анекдот. Мужчина пришел к сексопатологу и жалуется, что жена имитирует оргазм. Консультант грустно отвечает: «Хорошо, что хоть пока имитирует». Так что если вы в постели «заводитесь с полоборота», неглупый мужчина вполне может заподозрить вас в неискренности. Надо уметь в общаться, обсуждать общие проблемы, а не делать вид, что вы оказываетесь на небесах при первом прикосновении.

Моему мужу нравится, когда я нежно стону. Он начинает меня чувствовать и доводить до оргазма. Поэтому считаю, что стоны обязаны присутствовать в каждой интимной близости, а иначе в тишине, как-то не комфортно для обоих партнёров.

Коммуникация важна, но громко стонать, я считаю, необязательно). Во-первых, это выглядит глупо, а во-вторых, потеряется огромная часть удовольствия. Для сравнения попробуйте испытать оргазм, усилием воли заставив себя не проронить ни звука. Так что стонать лучше тогда, когда НЕ стонать просто невозможно).

Мы стонем громко, потому что просто не можем по-другому. Когда еще встречались, доставляли соседям немало хлопот, особенно маме моего парня. Сейчас даже когда приезжаем в гости, искоса смотрят)) Ну, мне кажется, что делать это специально не стоит. Оргазм — это ведь неземная штука, из глубины. Как такое имитировать, даже сложно представить…

Пояснение от сексолога о том, почему мужчины стонут во время сексаi

Один из ведущих сексологов г. Москва дал четкие и емкие разъяснения на тему появления стонов у мужчин во время интимной близости. Он рассказал, что в первую очередь, подобное звуковое сопровождение объясняется тем, что тело и мышцы получают долгожданное расслабление. Вспомните реакцию женщины, которая весь день проходила на высоких каблуках и наконец-то сняла их? Да, правильно – стон облегчения!

В случае с сексом стон проявляется как голосовое сопровождение того облегчения которое испытывает в данный момент организм мужчины: мышцы расслабляются, зажимы позвонков и суставов раскрываются, напряжение уходит. Что чувствует человек в этот момент? Облегчение и неземное удовольствие!

С психологической точки зрения стоны появляются в определенный момент, когда мужчине очень хорошо. Это является сигналом партнерше о том, в каком направлении следует действовать дальше и как себя вести в постели. Кроме того, стоны и крики от мужчины во время близости помогают сбросить еще больше эмоционального напряжения, которое в нем скопилось.

Ученые уверены, что мужские стоны, проявляющиеся во время прелюдии, показывают партнеру самую высокую степень их наслаждения, а в некоторых случаях предупреждают и о наступлении очень быстрого оргазма.

Конечно, понять уровень наслаждения женщины по стонам намного проще чем мужчин. Вместе с тем, если партнер не стесняется выражать таким образом, свои эмоции в постели, можно их как следует изучить, чтобы получать большее удовольствие от близости друг с другом.

Стоны в интимном процессе выполняют скорее коммуникативную функцию чтобы что-то показать партнеру. Можно сказать, что именно такими сигналами мужчина и женщина общаются между собой в процессе секса, чтобы не прерывать действие на разговоры. Именно потому, что общение происходит на особенном уровне, секс и называют очень личным и интимным моментом. Далеко не с каждым знакомым человек может на такое решиться.

Если женщина находится в позе сверху, стоны мужчины как бы подсказывают ей какой из выбранных ритмов и способов движения приносит ему наибольшее удовольствие. Конечно, даже находясь снизу мужчины пытаются все контролировать сами. Однако, есть такие, которым нравится отдаваться в полную власть женских рук и тела.

У некоторых мужчин сам интимный процесс проходит в молчании, а эпический момент оргазма сопровождается не только стонами, но еще и хрипами. Таким образом, он показывает женщине, что на данном этапе достиг наслаждения и это избавляет ее от необходимости задавать глупый вопрос: «ты уже все?».

Мужчина кричит на женщину: возможные причины

По словам Светланы, современная психология выделяет несколько основных причин мужских криков:

* копирование поведения одного из родителей;

Неудовлетворение потребностей – наиболее распространённое обоснование того, почему мужчина кричит. Причём, потребности могут быть, как самыми примитивными (еда, секс, отдых), так и более глубокими – невозможность себя реализовать в жизни, непонимание окружающих, внутренние конфликты и пр. Часто женщина становится своеобразным объектом для выплеска, накопленного негатива на работе. Нередко мужчина сам не понимает, почему он кричит. В таком случае, стоит обратиться к специалисту.

Большое значение в определении причины злости мужчины имеет соответствие гендерным ролевым

стандартам, которые сложились в общественном сознании. Человеческая психология подразумевает, что мужчина – это добытчик, сильный, смелый и агрессивный, в то время как женщина – ласковая, терпеливая хранительница семейного очага. Если мужчина не соответствует подобным стандартам, в его подсознании созревает внутренний конфликт, перерастающий в неудовлетворённость. В современном обществе роли мужчины и женщины перемешиваются и меняются довольно часто. Так, муж, зарабатывая меньше своей жены, вынужден выполнять женские обязанности, сидеть с детьми. Это создаёт внутренний дискомфорт, который приводит к конфликтам в семье.

Секс – это открытая война с самим собой

https://inosmi.ru/20220702/seks-254806298. html

Секс – это открытая война с самим собой

Секс – это открытая война с самим собой

Секс – это открытая война с самим собой

Во время написания предыдущей статьи об отношениях женщины с её телом и влиянии стереотипных представлений о мужчинах, претендующих на право «владеть» женским… | , 02.07.2022

2022-07-02T16:30

2022-07-02T16:30

2022-07-02T16:30

raseef22

секс

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn1.inosmi.ru/img/24638/11/246381104_0:78:2001:1203_1920x0_80_0_0_19ce7009aa202f557108d0ad22d0f3cb.jpg

Во время написания предыдущей статьи об отношениях женщины с её телом и влиянии стереотипных представлений о мужчинах, претендующих на право «владеть» женским телом, я решила отойти от установок патриархального общества и задаться следующими вопросами: если некоторые считают, что удовольствие женщины «зависит» от действий мужчины, то как насчет его собственного удовольствия? Ограничивается ли оно эякуляцией или он жаждет продолжения, но боится не справиться?Секс – усиленный контроль или удовольствие?Знаменитая трагедия Шекспира «Отелло» повествует о генерале венецианской армии, который женится на женщине, намного моложе себя, вопреки воле её отца. Впоследствии он начинает подозревать её в измене со своим лейтенантом.Шекспир описывает главного героя как беспокойного, неуправляемого, неуверенного в себе, поспешного в суждениях и решениях человека, готового на все ради сохранения «чести». Подозрения в неверности привели к тому, что он задушил свою жену, а затем покончил жизнь самоубийством.Главный герой не приемлет мысль об измене жены, что является довольно распространенным страхом среди мужчин.Немецкий психолог Карен Хорни в исследовании под названием «Страх перед женщинами», опубликованном в 1932 году, опровергла идеи Зигмунда Фрейда, считавшего, что мужчины обладают психологическим иммунитетом и контролем, поскольку в мужском половом органе воплощено то совершенство, которого не хватает женщинам.Теория Хорни изменила традиционный взгляд на сексуальное поведение мужчин и женщин. Она считала, что мужчина имеет множество страхов, которые лишают его внутреннего покоя и препятствуют отношениям с партнершей. Они боятся предательства, что дает женщинам возможность ими контролировать и манипулировать. Сами же мужчины попадают в ловушку своих страхов, забывая о собственном удовольствии и желаниях.Эти идеи были довольно передовыми в то время. Они разбили представления о том, что мужчина несет ответственность за жизнь и удовлетворение женщины, а также заложили основу для дальнейших исследований личности мужчины и его отношения к собственному телу и женщинами.Изменение роли женщины и получение ими финансовой и социальной независимости способствовало проведению дальнейших исследований. Это также привело к осознанию того, что мужчины ­– такие же хрупкие существа, как и женщины, но им нельзя показывать свои страхи из-за повышенного общественного давления.Некоторые аспекты мужского характера попадают в разряд мифов. Речь идёт о том, что мужчине недостаточно иметь только одного сексуального партнера. Он должен эякулировать, чтобы наслаждаться сексом. Размер полового члена важен для удовлетворения женщины. Есть и другие стереотипы, не имеющие ничего общего с наукой, которые повлияли и/или продолжают влиять на мышление мужчины, особенно в вопросе секса. Они порождают в нем страхи, препятствующие наслаждению во время полового акта или выбору сексуального партнера.Один из мужчин рассказал Raseef22 о своем личном опыте, описав секс как «борьбу за получение оргазма». Он долгое время страдал от преждевременной эякуляции, и поскольку не хотел прибегать к классическим средствам, таким как таблетки и лекарства, обратился в психиатрическую клинику. Там он обнаружил, что секс в его жизни был не для удовольствия, а для того, чтобы доказать, что он силен и способен доставить удовольствие своей партнерше.Он прекрасно понимает, как сильно сказались на нём комментарии отца и давление общества. Они лишили его удовольствия из-за обязанности эякулировать и слышать стоны партнерши, чтобы убедиться в том, что она получает от этого удовольствие.Когда секс – это открытая война с самим собойВ исследовании под названием «Как возбудить мужчину?» даются советы, позволяющие женщинам получать сексуальное удовольствие от своего партнера. Один из них гласит о том, что важно разговаривать с партнером о сексе и ожиданиях от него. Важно также разделять секс и сексуальные фантазии, чтобы справляться с завышенными ожиданиями и достигать желаемого.Рави (псевдоним) считает, что разговаривать с партнёром необходимо до и во время сексуальных отношений. Он признается Raseef22, что ему очень трудно быть откровенным, и причина в том, что он не может справиться со своими физическими желаниями. Рави боится, что партнерша осудит его, если он расскажет ей, что его возбуждает то, что в обществе считается странным. Например, когда женщина касается или облизывает его грудь, смотрит прямо в глаза или восхваляет его. Все это далеко от традиционных представлений о сексе, то есть проникновения и эякуляции.Страх Рави разделяют многие мужчины, что негативно сказывается не только на их сексуальной жизни, но и на здоровье в целом. Секс должен способствовать выработке гормонов счастья, которые защищают тело и повышают иммунитет, а не гормонов страха, разрушающих организм.Многие научные исследования показали, что мужчины испытывают различные страхи во время полового акта. Особый интерес вызывают следующие:– Эректильная дисфункция;– Неспособность удовлетворить сексуальные потребности партнерши;– Потеря контроля;– Возможное предательство женщины;– Сексуальные извращения:– Преждевременная эякуляция– Страх измерения полового члена.Эти и другие страхи оказывают значительное влияние на развитие сексуальных расстройств, с одной стороны, и на качество сексуальных отношений, с другой. Мужчина во время секса думает о своих страхах вместо того, чтобы в полной мере насладиться процессом. Он неосознанно пытается реализовать ожидания общества и своей партнерши, лишая собственное тело свободы самовыражения и радости.

/20220410/seks-253750286.html

ИноСМИ

[email protected]

+7 495 645 66 01

ФГУП МИА «Россия сегодня»

2022

ИноСМИ

[email protected]

+7 495 645 66 01

ФГУП МИА «Россия сегодня»

Новости

ru-RU

https://inosmi.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

ИноСМИ

info@inosmi. ru

+7 495 645 66 01

ФГУП МИА «Россия сегодня»

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn1.inosmi.ru/img/24638/11/246381104_75:0:1852:1333_1920x0_80_0_0_aff6c5b694048188b3120c36859d8bd4.jpg

1920

1920

true

ИноСМИ

[email protected]

+7 495 645 66 01

ФГУП МИА «Россия сегодня»

ИноСМИ

[email protected]

+7 495 645 66 01

ФГУП МИА «Россия сегодня»

raseef22, секс

Женское счастье

«Женщина с попугаем». Густав Курбе. 1866 // The Metropolitan Museum of Art

Если предпринять небольшое историографическое исследование и посмотреть, когда концепция пресловутого «женского счастья», на котором сегодня завязано столь много, появляется на свет, то обнаруживается, что искать её нужно в довольно позднем периоде, максимально приближенном к нашему времени. Ничего похожего на женское счастье не обнаруживается в древних источниках, также ничего близкого нет и в литературе средневековья. Казалось бы в эпоху Возрождения для него должна была появиться какая-то почва. Однако у философов и первых литераторов этого периода речь идет исключительно о довольстве и семейном достатке. И вдруг неожиданно, как из–под земли, эта концепция появляется в XVIII веке, вместе с возникновением большой европейской литературы, начиная приблизительно с аббата Прево и Руссо в эпоху, многими называемую «сентиментализмом», что чрезвычайно на деле запутывает и не дает составить толкового представления о ее роли. Тем не менее в своем полнокровном виде пресловутое женское счастье оформляется ближе к зрелой бальзаковской эпохе. Другими словами для того, чтобы до него промотать и не промахнуться, необходимо взять литературу, ближайшую к нам по времени. Именно у тех писателей, которых мы считаем оплотом протеста, у французских реалистов — писателей, стоявших на оппозиционной, если не диссидентской, позиции, позиции прогрессивной, даже в своём роде прогрессивистской — у этих вполне современных, много сделавших для раскрепощения среднего буржуа писателей вдруг обнаруживается это самое пресловутое женское счастье, причем в виде чего-то такого, что к тому времени, как они начали его описывать, как будто уже было утраченным, ушедшим в пасторальное прошлое.

С одной стороны женское счастье подаётся в романах реалистов как нечто, в курсе чего находятся все женщины — по крайней мере, достигшие определенного возраста и опыта в любви. Но уже Мопассан намекает на то, что счастье это претерпевает в обществе коррозию, исчезновение, по причине чего о нём знает не каждая, а лишь наиболее опытная и в то же время не утратившая душевной чистоты. Перед нами уже по меньшей мере полноценная апория. Это счастье — нечто неуловимое: чтобы его нащупать, женщине необходимо совершить какое-то движение, причем какого рода ей никто не сообщает. Перед нами загадка, с которой, по-видимому, должна была столкнуться каждая молодая девушка, когда в день перед её первой свадебной ночью мать уводила её на свою половину и пыталась в неловких словах — сегодня трудно представить в каких именно (у Мопассана в романе как раз под названием «Счастье» приведён специфический отрывок очень любопытного свойства, хотя мы не можем быть уверены, что он хорошо передает речевые практики первой половины 19-го века) — пыталась посвятить девушку в то, что ждёт её в момент потери девственности. Именно за потерей девственности как будто и создается условие для пресловутого женского счастья, что как бы сразу намекает нам, что сводить его, например, к своему семейному «уютному гнёздышку», мужу или детям было бы совершенно неправильно. Напротив, уже у Мопассана ярко видно, что все это предстает скорее дополнением, даже аксессуаром для того самого нового бытия, которое женщина обретает в браке. Перед нами символическая операция, содержание которой остается неясной. Её никто пока не сформулировал, не проговорил, что именно в ней происходит и на что женщине в ее совершении опереться.

С одной стороны очевидно, что нечто здесь касается обоих полов: есть практики мужской инициации, которые тоже имеют отношение — не к счастью, нет, а скорее к тому, что можно было бы назвать культурой успеха, торжества. В отличие от инициации женской они гораздо более неприкрыты, с ними легче иметь дело, они многократно были описаны в соответствующих антропологических дисциплинах. Содержание их нам в целом известно — как правило это насильственное взаимодействие, направленное на взращивание в мальчике социально необходимого шовинизма, посредством которого, как бы это всех сегодня не удручало, он приобретает свою мужественность. Создается впечатление, что полностью отделаться от этих практик в перспективе существования человечества невозможно, хотя феминизм и питает по этому поводу некоторые надежды.

Не давая этому факту никакой гуманистической оценки, мы лишь отметим, что посвящение мальчика мы в общих чертах представляем, во всяком случае, здесь для нас гораздо меньше темных мест. Зато как выглядит посвящение девушки в то, что фигурирует на уроне вышеназванного концепта, ставшего сегодня нашей темой, у нас нет ни малейшего представления. Некоторые психоаналитики считают, что, как и в практиках мужественности, к этому имеет какое-то отношение мужской орган. Некоторые — преимущественно, что интересно, женщины — напротив, полагают, что женщина даже в браке может без связанного с этим органом фантазма как-то обойтись своими ресурсами.

Это удивительно, но напрямую об этом не говорят и характер этих ресурсов не озвучивают. Не стоит думать, что психоанализ дает здесь какое-то преимущество: даже если находиться в самом сердце психоаналитического пространстве, об этом загадочном счастье практически ничего нельзя услышать — малейший намек на него со стороны женщин тут же сменяется жалобами на разнообразные проблемы с мужем, так что создается даже впечатление, что без них это счастье не существует. Это зачастую может обманывать специалиста. Аналитику, особенно если он мужчина и потому волей-неволей питает к страдающим анализанткам подобие своего рода рыцарского чувства, нередко кажется, что обратившаяся к нему клиентка несчастна в браке именно потому, что она не удовлетворена мужем по целому ряду параметров и что семья и брак не стали для неё тем, на что она рассчитывала в более нежные и свежие годы. Это очень предательский момент, потому что на самом деле те перипетии, с которыми женщина в браке может столкнуться, то регулятивное угнетение, под воздействие которого она в большей или меньшей степени подпадает, по всей видимости, никак не препятствует ее взаимодействию с механизмами, посредством которых она доступное ей в браке наслаждение вырабатывает.

Другими словами, все то, что мы ищем под рубрикой оригинального, извлекаемого женщиной в этом браке наслаждения, необходимо рассматривать с помощью аналитических средств, потому что социальная критика гендерного толка, специализирующаяся на изучении механизмов брачного угнетения, никакого доступа к ним не даст. Говоря о «женском счастье», мы не должны разыскивать его на уровне житейских обстоятельств и мерить его, опираясь на наши общие впечатления о социальных показателях ситуации, в которой женщина в этом браке оказалась. Напротив, если мы хотим сохранить аналитический угол зрения, искать его нужно в тех операциях, которые женщина совершает на уровне, который Фрейд предварительно называет бессознательным. Следует иметь в виду, что эти операции не поддаются наблюдению так легко: их необходимо истолковывать, они должны подвергаться реконструкции, их нужно восстанавливать на теоретическом уровне.

Для того, чтобы начать разговор об этом восстановлении, необходимо вернуться несколько назад и поговорить и двух важных концептах, в свете которых женское и женственность рассматриваются, по крайней мере в т.н. западной культурной парадигме. Концепции эти представлены двумя латинскими словами, являющимися очень отдалёнными синонимами. Прежде всего это castitas, означющее собственно целомудрие, девственность. Это слово имеет паронимическую пару — castimonia. Если castitas относится почти что исключительно к женщинам и подразумевает собственно сохранение целомудрия, в том числе до брака, то castimonia может относиться и к мужчинам и предполагает некую душевную возвышенную и нравственную чистоту.

Второй концепт, который нельзя с первым смешивать, обозначается как pudor, стыдливость. Любопытно, что эти два концепта впоследствии склеились в европейских языках и превратились, на уровне, например, языка английского, почти в синонимы. Очевидно, что castitas преобразовалось в chastity, могущее означать всё, что угодно. Если вы откроете словарь, вы увидите что это и благоразумие, и способность держать себя в руках под натиском соблазнов, и душевно-нравственная чистота, и способность не пасть под тем смутным и грязным, во что мир может вовлечь не только женщину, но и мужчину. Но на латинском, если вы посмотрите в словарь Жана Батиста Дюмениля, вы увидите, что хотя слова эти даны как синонимы, синонимами они на деле не являются. Перед нами то, что можно назвать совершенно разными направлениями дискурсивности. Если castitas относится к чистоте исключительно девственной, к чему-то, что можно проверить на уровне тела, то с pudor всё гораздо сложнее. Pudor это что-то касающееся некоторых душевных качеств, которые зачастую бывает сложно объяснить в словах. В любом случае если нарушено то или другое, женщина переходит в состояние некондиции. Заметьте, что даже на уровне современности эти два концепта кое-где остаются различимыми. Что будет, если мы заговорим о женщине, которая на первый взгляд совершенно утратила и то и другое — например, о женщине, торгующей своим телом? Мы обнаружим что и здесь, в частности как раз в эпоху Золя и Бальзака феномен проституции отмечен большой противоречивостью. Проституция в этом мире не всегда марает женщину полностью. Спору нет, castitas проститутка лишается. Но зато иметь нечто, называемое англичанами устаревшим словом pudity, касающимся душевной чистоты и скромного нрава, она может вполне.

«Олимпия». Эдуард Мане. 1863 // Musée d’Orsay, Paris

С этим и связано, если хорошо приглядеться, присущее мужчине того времени искушение проститутку спасти, которое нашло выражение во многих романах. Если даже проститутка потеряна для целомудрия в предельно физическом смысле этого слова, то её душевные достоинства всё же каким-то образом могут остаться в сохранности. Другими словами, в ней все равно есть какой-то драгоценный объект, который мужчина в своей маскулинной гордыне тщится вырвать из грязи и очистить, чтобы потом через возвращение женщине этого очищенного объекта завладеть ей полностью. Мы знаем, в каком виде этот объект предстает на аналитическом уровне. То, что мужчина ищет в проститутке, это разумеется не замаранная чистота и не бывшая девственность, которую можно отмыть от скверны. Мужчина, независимо от того, что он с женщиной намеревается сделать, ищет в ней фаллос другого мужчины. В этом смысле такого рода отношение к проститутке неслучайно толкуется аналитиками как содержащее в себе нечто гомосексуальное. Но в любом случае это ничему не препятствует. Если подобное отношение имеет место, то не возвращает ли нас это к тому, что выше было названо castimonia? Женщина может быть лишена castitas, но та душевная чистота, которая может принадлежать как мужчине, так и женщине (особенно это касается молодых мальчиков-эфебов), остаётся при ней. По существу, как ни странно, если рассуждать диалектически, в проституции есть нечто приближающее к женской сути не как развратной, а как неприкасаемой. Как бы проститутку ни марали, какие бы пальцы её не касались, как вскрикивает в одном из романов Золя молодой герой, «я сумею это преодолеть!», «мы сможем быть вместе», «она много блуждала, но она не потеряна полностью».

Именно через измерение этого «не полностью», этой самой chastity мы и можем максимально близко подойти к тому, что фигурирует в качестве бессознательной подкладки «женского счастья». Очевидно, что сегодня, если мы говорим о феномене проституции, то в какой-то степени обязаны делать продиктованные феминистским подходом к делу оговорки. В частности некоторые феминистки настаивают на том, что проституция это труд («такая работа») — и потому необходимо относится к этому как к любой профессиональной деятельности. Речь в таком случае идет о квалификации, о системе допуска, контроля, защиты прав трудящихся и потребителей и тому подобных успокоительных вещах. Есть и противоположное женское мнение, согласно которому проституция требует немедленного излечения в виде жесточайшей криминализации, которая ударила бы не по проститутке, а именно по мужчине, совершающему покупку. Всё это возвращает нас к отдельным средневековым практикам, где идеал мужской чистоты здесь возвращается в крайне жестоком виде, потому что криминализация пользующегося услугами проститутки мужчины по существу означает наказание, сопоставимое с кастрацией. Но все эти вещи, какими бы существенными для современного обсуждения проблемы они ни были, затмевает от нас то, что всякая попытка женщину от этого смысла падшести, когда она теряет castitos, очистить, все попытки, совершаемые правозащитными движениями, заявить о том, что женщина представляет собой субъектность точно такого же типа, как и мужчина, что в женском наслаждении нет ничего, что обрекало бы её на падение связанное с утратой этого самого целомудрия, уводят нас от того, что происходит в наслаждении женщины на уровне, где уже она способна извлечь наслаждение из мужчины. Речь идет не об извлечении наслаждения из его органа, которое мужской стороной традиционно преувеличивается, а женской — преуменьшается. Наслаждение извлекается здесь из чего-то такого в мужчине, что выступает с его стороны в виде лестного для женщины претерпеваемого им неудобства.

Именно в этом смысле Лакан говорит о «науке». Под наукой он понимает не только то, что под ней видит научность сциентистского образца, которая постоянно перекраивает и разрушает мир в его предпосланом единстве, но и науку университетскую, гуманитарную — в частности социологию. Не очевидно ли, что именно социология сделала так, что у нас возникает возможность не делать различия между мужским и женским способом обращения с наслаждением на уровне речи. Мужчины и женщины превращаются в то, что Лакан называет «людьми» — конечно, вслед за Хайдеггером. Многие видят в этом прогресс, поэтому необходимо, чтобы нас поняли правильно: психоаналитик не является консерватором в том смысле, в котором консерватизм бичуется тем же феминизмом и связанной с ним правозащитной деятельностью. Тем не менее есть области, в которых психоанализ не может с феминизмом и вообще с активизмом, требующим равной оценки положения женщины, согласиться. Речь идёт не о равных правах, а о чем-то таком, что касается именно анализа. Как только мы начинаем анализировать женского Субъекта, как только он сам начинает раскрывать некоторые свои секреты, как обнаруживается, что сколько бы нас не убеждали, что различие приписано образом насильственным, обкрадывающим, на уровне сексуальных отношений, оно всё же есть.

Разумеется, из этого необязательно делать широкие выводы, которые несомненно делали в эпоху того же Мопассана, лишая на их основании женщин избирательных прав и связывавших это лишение с правом женщины отдаваться пресловутому «женскому счастью». Как верно заметила Вирджиния Вульф, то же избирательное право было у женщины украдено именно в этой связи, поскольку обществу было что женщине предложить взамен. С любой прогрессивистской точки зрения здесь был предпринят незаконный обмен, обманная сделка. Тем не менее даже в этом положении — консервативном и потому нестерпимом для любого современного мыслящего субъекта — мы говорим, конечно, о мысли определенного рода — есть что-то отсылающее нас к определенного рода истине, о чем шла речь ранее.

Указывая на человека прогрессивного, придерживающегося общих демократических взглядов, которого мы сегодня называем «либералом», Лакан говорит, что истиной он совершенно не интересуется. Это вовсе не критика, потому что в истине самой по себе нет никакого толка. Указывая на это, Лакан намеревается подчеркнуть, что на стороне либерала вместо истины находится какое-то знание. Действительно, сам дискурс, S2, полностью в распоряжении прогрессивного субъекта, потому что именно он регулирует его отправление. Тем не менее на стороне консерватора как на стороне того, кого мы считаем сегодня субъектом безнадежно отсталым, закореневшем в шовинизме и прочих грехах, находится истина. Истиной она является, конечно, не в том смысле, в котором мы должны перед ней склоняться. Поклонение истине — дело философов. В анализе же под истиной мы понимаем проскочившую в речи тревогу по поводу наслаждения — тревогу, которая, как выражается Лакан, не обманывает субъекта, хотя и и не дает знать, на что именно он в своих поисках напал.

Все это в высшей степени справедливо для представителя реакционных взглядов.

Каким бы неприятным консервативный субъект не был, какими бы сексистскими не являлись его шутки в области пола, в его речах проскакивает что-то близкое аналитической клинике.

Разумеется пользоваться этим буквально не обязательно и еще меньше необходимо этому доверять. Но невозможно спорить с тем, что в области консервативных соображений о роли пола в жизни субъекта есть своя истина в том смысле, в котором рассмотрение положения женщины относительно наслаждения заставляет психоаналитиков фиксировать, что в области желание женщины им ясно не всё. Анализ своими способами показывает, что это желание ставит женщину в ситуацию, в которой ей приходится обходиться с собственными средствами наслаждения иначе, чем это делает мужчина.

Именно это я назвал знанием на месте истины — то есть на том месте, где оно и находится в аналитической ситуации. Ситуацию эту консерватор естественно не воспроизводит. Тем не менее, за некоторые ее элементы он держится настолько прочно, что это невольно оказывает на происходящее некоторое влияние.

Здесь мы выходим к знанию иного типа, которое с знанием, доставшимся нам как бонус Просвещения, соприкасается лишь как слабое предупреждение. Тем не менее, знание это долгое время вольготно чувствовало себя в семье. Именно Мопассан фиксирует его как находящееся на излете своей власти в виде знания матерей, пытающихся решить деликатную задачу его сообщения дочерям, чтобы оно не превратилось в простое предупреждение о правильном поведении и не перестало быть знанием, касающимся вопроса реализации желания.

Об этом знании никто не может толково рассказать, оно звучит лишь как слабый шепот в спальнях, но именно поэтому оно является знанием не в университетском смысле. Перед нами не дискурс, а в своём роде ожидание того, что наслаждение каким-то образом сработает, выстрелит в нужное время. С одной стороны на этом базируются многие посылки, чрезвычайно раздражающие нынешних свободомыслящих женщин — например, уверенность, что демонстрация желания мужчины каким-то образом разбудит ответное желание и в женском субъекте. Сегодня за знанием такого рода видят лишь насилие, и только.

Тем не менее, именно это устаревшее со всех правозащитных точек зрения выстреливание наслаждения в нужном месте до сих пор одушевляет аналитическую процедуру. Именно оно является предметом знания в аналитической перспективе, в дискурсе аналитика. На срабатывании наслаждения в нем завязано столько вещей — достаточно вспомнить хотя бы перенос — что это срабатывание с полным правом можно считать для него конституирующим. Именно это Лакан называет знанием на месте истины, поскольку истина может касаться только наслаждения и его средств, потому что ничем другим в своём бытии субъект не закреплён и ничем в этом же бытии от других сущностей не отличен. Единственная сущность субъекта, его единственный, как сказали бы философы, Dasein, состоит в том, что он наслаждается, и наслаждается определёнными способами. В отношении женского Dasein, как ни забавно это звучит в прибегании к хайдеггеровскому языку, приходится констатировать, что какие бы меры ни предпринимались правозащитниками, какого бы успеха равноправие ни достигало, в жизни женщины все равно существуют такие эпизоды, когда ее социальная идентичность мужскому субъекту улетучивается, испаряется как дым. Речь далеко не только о тех эпизодах, в которых неравенство всё еще выступает зримо и выпукло — например, в виде пресловутого запрета на распоряжение телом и, в связи с ним, неравноценного доступа к медицинскому обслуживанию, о чем в последнее время то и дело заговоривают в связи с известными дискуссиями, поднятыми на уровень правительственной позиции в области демографии. Контрацепция, декрет, аборт, искусственное оплодотворение — все эти позиции, то сдаваясь активистами, то вновь отстаиваясь создают впечатление нахождения на основной сцене. Если не желание, то во всяком случае положение женщины то и дело прочитывается исключительно в заданных этими позициями координатах. Обратной стороной их, несомненно, является колебание, вызванное невозможностью решить, является ли оказание платных сексуальных услуг мужчинам равноправным трудом или продолжением рабства. Две эти стороны тщатся друг друга дополнить, и лишь удобное различие между законом и правом поддерживает их взаимное отчуждение.

Тем не менее, есть такие интимные эпизоды функционирования женского желания, где происходит сопряжение между доступом женского субъекта к наслаждению и тем, что ранее с мужских позиций называли «распутностью» как уступкой в широком смысле. Речь не обязательно о потере девственности из–за взаимодействия с гименом, но скорее о том, что мы можем вслед за римлянами назвать pudor, стыдливостью. Есть такого рода эпизоды в жизни женщины, когда она может поступиться стыдливостью, когда падение всё же происходит, когда совершается уступка. Лакан формулирует это в XX семинаре в эпизоде, посвящённом «Бесплодной Земле», где он разбирает стихотворную строфу в которой повествуется о женщине, уступившей мужчине в его домогательства, причем уступившей так, что совершенно непонятно, произошло с ней что-то или нет. В отличие от дискурса культуры изнасилования, который сегодня в ходу и указанием на который пользуется просвещённый субъект, чтобы убедить всех до какой степени женщина уязвима, Лакан обращает внимание на совершенно другую сторону женской уступки, показывая, что женщина способна уступить мужчине так, как будто ничего особенного не случилось. Это означает, что никто не может задним числом узнать, желала она этого или нет. Разумеется, момент этот крайне деликатный и реальному злоупотреблению тут всегда есть место, но Лакан требует от нас всё же обратиться к месту, где в желании женщины наступает подлинная немая зона. В данном случае героиня уступает невзрачному юнцу, посетившему ее одиноким вечером после работы. Этот неопытный молодой человек, конечно, неспособен совершить никакого насилия, кроме, разве что насилия, выражающегося в попытках мужчины женщину разжалобить, показать ей, что его среднестатистических размеров желание из–за отказа может навсегда поникнуть. В любом случае этот мужчина ничего собой не представляет, но девушка-машинистка ему уступает и, когда он уходит, она продолжает прерванное занятие: возвращает на пластинку иглу грамофона, продолжая слушать что-то незатейливое и модное. Сексуальный акт в её случае фигурирует исключительно как пропажа времени — не в том смысле, что она его таким образом убила. Речь идёт в том числе и о том что мы не знаем, получила она наслаждение или нет. В её случае речь идёт не о наслаждении и, скорее, об уступке в том смысле, в котором о этом говорит Лакан, английский глагол to stoop, означающий в зависимости от контекста немалое количество действий. Это и привычная сутулость, и поступание принципами, и стремительное падение, но это может быть и уступкой в том смысле, в котором субъект, поступившись собой, не несет затем в своем символическом статусе никаких последствий. Именно здесь пролегает фундаментальное различие между мужским и женским положением в отношении инстанции символического. Если мужчине приходится чем-то поступиться, то это так или иначе оставляет на нём след. Именно для этого в определённый исторический период возникает понятие мужской чести и всего того, что сегодня нам кажется бессмысленным хламом, но лишь потому, что сегодня требование символического приобрело иные формы, вышедшие далеко за пределы тех классовых ограничений, маркером которых оно было ранее.

«Гадающая Светлана». Карл Брюллов. 1836 // Нижегородский государственный художественный музей

На территории мужской сексуации поступиться — означает нанести на себя несмываемую отметину, даже если вы сделали это в соцсетях. В случае женщины всё обстоит несколько иначе: она может поступиться чем-то, предположительно связанным с ее желанием так, что саму ее это никак не затронет. Даже потеряв castitos, женский субъект не лишается права на pudor. Ничто сильнее не сбивает с толку мужского субъекта и в то же время не обеспечивает для него возможность отношения с субъектом женским, как этот непостижимый для него факт. Именно ему обязаны все, как досужие, так и более вдумчивые рассуждения о том, что женское наслаждение непостижимо — не в том дело, что его характер неопознаваем, а в том, что в нём невозможно дать отчёт. Если спросить элиотовскую машинистку, был ли случайный мужчина хорош, доставил ли он ей какое-то особое, ни с чем не сравнимое наслаждение, то в ответ она просто пожала бы плечами. Сам вопрос очевидно поставлен неправильно, поскольку нужно спрашивать о том, чем именно она, отдавшись ему, насладилась сама.

Это подводит нас к вопросу «женского счастья» с несколько неожиданной стороны. Как было сказано выше, его не следует ассоциировать ни с удовлетворённостью, ни с переживанием блаженства — другими словами, его не нужно путать с любовью. Здесь возникает подмена, потому что именно с любовью молодые девушки, особенно девушки, выражаясь старомодно, неопытные, склонны его путать. Они еще не подозревают, что женское счастье любви не касается и что всё то, что они испытывают в области любви во многом от мужского влечения неотличимо — но лишь до той поры, пока женщина не вошла в фазу развития, которую ранее помечали как генитальную, но которая, независимо от того, как именно женщина получает свою сексуальную разрядку, подводит ее к порядку удовлетворения совершенно иного рода. До тех пор, пока она в ситуацию этого удовлетворения не поставлена, в её желании нет ничего специфически женского, и это делает ее борьбу за свои равные права с мужчинами — в частности, за право на наслаждение, поскольку ничего иного за этой борьбой в конечном счете не стоит — вполне обоснованной и понятной.

Тем не менее, хорошо известно, как слабо в эту борьбу вовлечены женщины, чей статус отмечен матримониальностью, проживанием в браке. Неверным было бы связывать это только с теми специфическими семейными обязанностями, которые по общему мнению и делают женщину «зрелой», запирая ее в узком кругу. Другими словами, если искать это изменение в области экономической, то следует делать это именно там, где экономику затребует Фрейд, указывая на то, что подсчет идет всегда в области, связанной с разрядкой и полученным количеством удовлетворения.

В браке женский субъект разрабатывает совершенно новый для себя способ производства наслаждения.

Полезно было бы определить, с чем этот новый способ производства связан и через какие процедуры его отправление происходит. Даже присутствуя в знании, ничем не обязанном пресловутым гендерным наукам и связанным лишь с практикуемым всеми нами наблюдением за тем, как наслаждаются другие, этот новый женский подход к наслаждению часто оценивают неправильно. Так, очень часто его проявление ищут в знаменитой ненасытности зрелой матроны, становящейся предметом шуток и в равной степени жалоб со стороны мужчин, потому что известно — по крайней мере как сочувственно говорят нам физиологи — что мужская сексуальность развивается и отгорает раньше женской, так что когда женщина к своему зрелому возрасту только входит во вкус, мужчина уже зачастую в этом вопросе берет тайм аут. Это представляет некоторую проблему, во всяком случае проблему семейного характера. Но нас интересуют здесь не вопросы потенции — за естественный женский интерес к ней не следует принимать тот способ сугубо брачного наслаждения, которое женщина может извлечь на острие диалектики описанного выше альтернативного способа поступаться своим благочестием.

Наслаждение это возникает тогда, когда всякий castitos для женщины уже неактуален в связи с его полной и невосстановимой утратой. Так, очевидно что в браке его нет, и не стоит преуменьшать то смущение, которое в мужчинах это исконно вызывало. Те же римляне не случайно прибегали к характерным уловкам, чтобы сам вопрос об этом отсутствии снять, сделать неактуальным — для этого они изобрели понятие «матроны», женщины, которая каким-то образом является чуть ли не более чем девственницей, причем девственницей её делают её дети. Чем больше детей у матроны, особенно детей мужского пола, тем в большей степени она рассматривается как субъект, который свою непорочность каким-то образом сохранил и приумножил.

Всё это, разумеется, уловки, по справедливости заставляющие думать о мужчинах довольно дурно, поскольку неспособность решить, не является ли законная жена в каком-то смысле падшей именно по причине того, что она состоит его супругой, то есть инструментом ненасытного мужского удовлетворения во много большей степени, нежели последняя храмовая проститутка, показывает, до какой степени субъекту мужского пола свойственен в области суждения о женщинах некий изначальный идиотизм.

Любопытно, что с другой стороны эти уловки обладают достаточной степенью влиятельностью и даже сегодня они способны оказывать на нас воздействие. Но с аналитической точки зрения для нас имеет значение лишь то, что когда женщина лишается своей девственности — в том числе на уровне символического — она не утрачивает возможность поступиться ей еще сколько угодно раз. Именно это отличает её от мужчины, у которого как известно есть только одна честь из–за чего он может только однажды себя унизить, символически обанкротить — по крайней мере публично — после этого для него наступает нечто, что Лакан называет «выходом в мир». Если пребывание мужчины на избранной сцене заканчивается крахом, если он себя роняет, совершает что-то несовместимое с разыгрываемым на ней спектаклем, он приобретает, как говорят сегодня в соцсетях, нерукопожатность и ему приходится отправиться в скитания. Вернётся ли он — неизвестно; в любом случае вернуться ему придется в каком-то другом качестве или же искать себе иную сцену, где роль его будет разыграна заново.

Если женщину это базовое условие игры на символическом поле касается в существенно меньшей степени, то лишь потому что акт падения, оступания в ее случае вписан в тот порядок, в котором женщина в области ее желания функционирует.

Этот порядок регулируется уже не опасностью того единственного и крупного краха, который может мужчина потерпеть, а, напротив, чередой поступательных падений, толчок к которым дает как раз та самая утрата изначального целомудрия, castimonia — утрата, происходящая после встречи с мужчиной и символически объявляющаяся после вступления в брачный союз или его подобие. Именно эта существенная разница в отправлении символического позволяет женщине не только не исчезать со сцены после того, как брак был объявлен и заключен, но и, напротив, благодаря ему закрепляться в новом качестве после того как всё, казалось бы, совершенно утрачено — ведь очевидно что, хотя уловка брака хотя до определённой степени восстанавливает женскую честь, брак все равно не может вернуть женщине того, что римляне называли девственностью, подразумевая под ней далеко не только телесную нетронутость.

Необходимо акцентироваться на том, что даже в этом новом положении, после главной совершенной уступки у женщины не только не пропадает способность уступить что-то еще, но, напротив, способность уступать, поступаться своей символической честью только лишь начинает входить в силу. Это крайне любопытный момент, осветить который можно только указав на еще одно обстоятельство, без которого невозможно понять происходящее. Обстоятельство это касается той перемены, которая происходит в мужском субъекте после того, как перспектива брака делается для него неизбежным.

О чем идет речь? Если мы посмотрим на пресловутое развитие мужчины из мальчика, то вынуждены будем сразу же столкнуться с вопросом, адресованным постоянно происходящей на наших глазах, но малообъяснимой вещи. Как получается так, что из всего характерного для мальчишки в отношении женщины — из ядреной смеси грубого подросткового юмора по поводу женского тела и физиологии, нахрапистого шовинизма и общей мизогинии, которую питает подросток мужского пола, вдруг появляется на свет смиренный муж готовый не просто удовлетворять желание женщины, но и смиренно переносить все неудобные для него проявления ее отношений со своим телом. Как совершается это чудесное превращение? Это вовсе не вопрос о том, как из мальчика появляется мужчина в воинском или гражданском смысле, который касается исключительно отношений с другими мужами. В том, что касается приобретаемого им брачного смирения, мужчина вынужден зримо продемонстрировать свершившуюся кастрацию, заставляющую его, грубо говоря, заткнуться насчет всего того, что в более юном возрасте в женщине было для него предметом почти что неприкрытого отвращения.

Как вообще из гогочущего подростка, отказывающего женщине в естественности ее физиологических проявлений, появляется на свет тот, кого мы называем мужем и отцом? Очевидно, что это происходит с помощью очередной уловки означающего, связанного с Именем Отца. Даже если допустить, что мужчина приобретает некоторый опыт исключительно в силу наступления той самой «зрелости», на которую всё обычно списывают, это не объясняет, куда девается все то, на чем он, будучи юнцом, стоял настолько твердо, что оно вполне могло быть для прочих мальчиков в своем роде кантовским императивом. Императив этот гласит, что бытие женщины содержит в себе какую-то глубокую аномалию и что иметь с ним какое-то сношение — означает поступаться чем-то невосстановимым.

Твердость этого убеждения стирается в прах, когда мужчине, уже имеющем опыт сожительства с женщиной, предстоит в дополнение к этому стать отцом. Момент этот справедливо расценивается опытными женщинами как повод для особенного наслаждения тем положением, в которое мужчина отныне поставлен. Дело не только в том, что он научается менять подгузники и разбираться в детском питании, хотя уже и это свидетельствует о перемене в его позиции, приводящей зрительниц в истинный восторг. Сам восторг обязан вовсе не чудесному перерождению мужской сущности — напротив, столь сильным его делает факт того, что мужчине приходится сдерживать все то, что он по поводу происходящего ощущает. Даже безукоризненно цивилизованный мужчина, воспитанный в полном уважении к женщине, все равно так или иначе проходит путь своего развития с неустранимым ощущением, что женское бытие, особенно на уровне представленном плотью, сопряжено с бесстыдством. Менструации, роды, женская гигиена и прочие приметы функционирования женского организма до самого конца сохраняют для мужского субъекта привкус чего-то скандально недопустимого. Тем не менее, наступает момент, когда на эту тему ему приходится навсегда замолчать.

В этом смысле мужчина — это тот, кто больше не может позволить себе роскошь воззрения на женщину, транслируемого монахом Убертином в романе «Имя Розы» Умберто Эко. Этот ученый муж взывает ни к чему иному как к истине, заявляя, что женщина как тело на деле представляет собой мешок с костями, навозом и слизью — мешок, которому не только отвратительно подарить свой орган, но которому еще противнее вручить своё желание. Другими словами, вожделеть этот объект совершенно недопустимо. С одной стороны, речь как будто идет об аскезе высшего уровня. С другой, все оказывается проще: это тот самый взгляд, посредством которого на женщину смотрел бы маленький мальчик, если бы — в рамках психоанализа допущение вовсе не такое смелое — он о женщине что-то знал. Именно Фрейд был убеждён, что маленький мальчик знает о женщинах довольно много и поэтому он, опять же по выражению Фрейда, презирает «всех этих баб» (по-немецки это тоже звучит до известной степени грубо — weib, бабёнка). Презирая их, мальчик вовсе не укрепляется тем самым на позициях мужественности, как это ошибочно принято считать в воспитательной среде. Напротив, именно войдя в становление мужчиной он в какой-то момент утрачивает свою высокомерную позицию — ещё вчера он рассказывал друзьям сальные анекдоты и обсуждал, как ему уступила та или иная девушка, а сегодня он ни свет ни заря бежит на молочную кухню.

В самом деле удивительно, что мы так мало уделяем внимания этому превращению, тем более, что устроено оно сложно и требует для своего объяснения теоретических средств. Предварительно очевидно лишь то, что иначе чем через Имя Отца это превращение не объяснить — только оно позволяет мужчине увидеть в тех же самых кровавых или слизистых «женских делах» нечто не только вполне терпимое, но и благородное — например, связанное с воспроизводством желанного потомства. Потомство это вполне может быть мужчиной затребовано, но огромный культурный материал не оставляет камня на камне от современных чаяний, согласно которым мужчина мог бы пожелать холить и лелеять это потомство за сам лишь факт появления в поле его зрения умильного младенца любого происхождения. Оценить нелепость гипотезы, будто человеческий родитель мужского пола способен сам по себе проявить к ребенку какую-либо нежность нам мешает лишь тот факт, что мы допускаем подобного рода инстинктивное проявление за субъектом женским. Не является случайностью факт того, что именно эта истинктивность очень рано была поставлена в психоанализе под вопрос.

В случае субъекта мужской сексуации проблематичность его перехода в родительское качество нарастает еще более. Чтобы начать вести себя ожидаемым женщиной образом, мужскому субъекту необходимо подключиться к соответствующему институту. Хорошо известно, что это происходит на том уровне, где находится контроль, исходящий от вмешательства государства. Характерно, что именно от этого контроля сегодня так страстно пытаются отделаться, полагая, что он для опции желания совершенно необязателен. На самом деле его роль в пресловутых либидинальных процессах до сих пор остается неисследованной, так что любая критика его вмешательства обречена двигаться вслепую. Вопреки этому интересно отметить, что, по всей видимости, только силами институтов государства это отцовское означающее сегодня и может функционировать — после аккуратного лишения мужчины всех привилегий пользования означающими сословного характера никаких других оснований для взятия на себя отцовских обязанностей, похоже, уже не осталось. Именно это и провоцирует почти истеричное движение носителей государственной власти в поддержку институтов защиты женщин и материнства, брака и всех прочих элементов женского бытия, которые мужской субъект может усвоить только через прикрепление к соответствующему означающему. Успех этого государственного регулирования виден уже в том, что нынешний мужчина действительно приобретает очень высокую степень терпимости ко всему, от чего ранее он в области воспитания детей и заботы о жене успешно уклонялся.

Это идет вразрез с активистскими представлениями о том, что государство транслирует мизогиническую, шовинистскую позицию, демонстративно пренебрегающую желанием женщины. Тем не менее, даже чисто историческое совпадение возросшей роли современных бюрократических институтов и возникновения семьи, где от отца ожидают не просто лояльности к женскому наслаждению, включая наслаждение ребенком, но и активного участия в процедурах его отправления показывают, что пресловутая номенклатура вносит в это превращение свой немалый вклад. Очевидно, что именно государство, к добру или к худу, так или иначе привносит ту самую смягчающую ноту, которая позволяет супружеской паре как представителям разного пола ужиться в тесных квартирных ульях, торжественно именуемых ныне «отдельным жильем».

Можно убедиться как именно это происходит на примере одного эпизода из знаменитой тетралогии Апдайка про Кролика. Как известно, главный герой представляет собой стихийного консерватора, хотя и не очень агрессивного, но во всяком случае довольно упорного во всех присущих ему шовинистских замашках. Выслушав отчет своей жены о прочитанной ею книге, повествовавшей о антропологических практиках обращения с женщинами в период, когда наши предки считали женщину ввергающей свое окружение в нечистоту и предпринимали защитные меры, связанные с удалением ее из племени или заточением в особое место, Кролик сообщает своей жене, что даже с его точки зрения это пожалуй чересчур. «Извини, — хмыкнув, говорит он ей, — что мы так по-свински с вами обращались».

Это скромное извинение, принесенное от лица мужчин всех эпох и народов, указывает на то, что с определенного момент мужской субъект утратил привилегию не иметь с продукцией женского желания никакого дела. В общем, все это указывает на успех того, что Фрейд называет «цивилизацией». Этот термин тоже требует определённого прояснения, потому что под цивилизацией Фрейд понимает вовсе не научно-технический прогресс или культурные успехи в общем и целом.

Цивилизация с фрейдовской точки зрения представляет собой то, что можно было бы назвать стреноживанием мужчины посредством расщепления его желания — того самого, которое Фрейд описывает в соответствующей работе, посвященной расщеплению мужской сексуальной жизни.

С точки зрения Фрейда, последняя содержит с одной стороны агрессивный, а с другой — нежный компонент, причем реализовать их одновременно не удается, из–за чего мужчина склонен чувствовать себя в удовлетворении влечения до известной степени обделенным. Цивилизация это расщепление закрепляет, делает его хроническим, но в то же время предлагает мужчине именно на нем попытаться выстроить свое семейное счастье. Именно благодаря ему мужчина приобретает тот самый цивилизованный вид, в котором он способен стать заботливым мужем и нежным отцом, что прежде всего означает принять все те проявления женского «естества», которые были невыносимы для мужчины в период его первичной, то есть мальчишеской, догенитальной сексуации. Эти проявления больше не становятся объектом высмеивающего отвращения, напротив, мужчина начинает относиться к своим обязанностям, связанным с ними, крайне серьёзно.

Что эта перемена означает для женщины и для семьи, само существование которой женщина в ряде случаев выстраивает и регулирует столь тщательно? Приходит ли тем самым пара к гармоничному соотношению, в котором, наконец, мужчина, эта дубина, вечный неуч и дурачок, догоняет в своём развитии умницу-женщину и приобретает такую же деловитую хлопотливость в отправлении домашних и супружеских обязанностей, поддержания своего окружения в порядке и должной заботы о потомстве? Другими словами, мы должны спросить, имеет ли здесь место простое устранение известного запаздывания в мужском развитии с этой стороны?

«Возвращение из города». Владимир Корзухин. 1870 // Государственная Третьяковская галерея

Все факты и данные аналитического опыта решительно против этого восстают. Никакой целостности в этом новом смиренном состоянии мужчина не обретает и расщепление его влечения остаётся на прежнем месте. Мужской субъект ежечасно сохраняет готовность к своего рода протесту, бунту, восстанию против того, к чему женский субъект его стремится склонить. Речь в данном случае не о мужчине грубом, отмеченном проявлениями жестокости, с которой он едва ли справляется в своем семейном окружении — напротив, проницательность Фрейда состоит в том, что с его точки зрения говорить о конфликте в его наибольшей степени следует тогда, когда мужчина на первый взгляд полностью смиряется со своей генитальной долей и даже близко не допускает мысли о каком-либо проявлении нетерпимости к заведенному женщиной порядку. Именно здесь Фрейд усматривает нечто такое, что позволяет уловить донельзя обособленное желание со стороны более ранней сексуации в его наиболее чистом виде — фантазию о девочке или женщине, положение которой, в силу ее собственного бесконечного падения, позволяет делать с ней все что угодно.

Клинический опыт зачастую подтверждает наличие этой фантазии, показывая, что именно она зачастую находится у субъекта навязчивости на первых подступах к более глубоким организациям его фантазма, прежде всего связанного с элементом анальным, который женскую физиологию в этой области совершенно исключает. Princesses do not croak, хорошенькие девочки не испражняются — вот база для фантазма невротика навязчивости, как мужского пола, так и женского. Неудивительно, что именно эта сторона дела так ярко проявилась в образцовом фрейдовском случае, в котором невротик с ярко выраженной обсессией готов был запихнуть в соответствующее отверстие дамы живую крысу, лишь бы обратить вспять стремление естественной материи наружу.

Именно этот рубеж отделяет вторую мужскую сексуацию как сексуацию генитальную от первоначальной мальчишеской — дама сердца в присутствии мужчины в изобилии производит из своего тела разнообразные материи, свидетельствующие о ее желании: пот, смазку, регулярные крови, и все это происходит в непосредственном присутствии супруга, хорошо осведомленного об этих процессах. Помешать им он никак не может — более того, они заставляют его склоняться перед неизбежностью их свойства.

Что эти выкладки для нашего опыта значат? Проверить их можно со стороны данных женского желания, когда они ясно свидетельствуют о том, что именно в браке женщина в настоящее время и находится, что бы она сама об этом ни думала и до какой бы степени ничтожно с чисто прагматической точки зрения на мужчину не рассчитывала. Именно этот момент заставляет аналитиков так осторожно обращаться с брачным институтом, возможно, запаздывая в своих реакциях по отношению к той раскрепощенности, которая ныне в его отношении принята.

Что нам о желании женщины в браке — или любой другой форме устойчивого матримониального союза — известно? Прежде всего то, что именно тогда, когда покоренный мужчина делается в отношении телесных и прочих характерных проявлений женщины крайне предупредителен и терпелив, когда он способен перенести с этой стороны всё, что угодно, женщина на уровне своего желания вовсе не приходит к состоянию гармонической успокоенности. Напротив, в этот момент она на уровне бессознательного стремится снова и снова совершить это самое stoop, падение. Именно тогда, когда она уже является женой и, возможно, матерью, то есть приобретает статус матроны, она начинает приобретать вкус к потере чести. Речь идёт, естественно, не о каких-либо размашистых актах, необратимо разрушающих брак — не о бесчестии в суровом патриархальном смысле. Мы говорим исключительно о бессознательных микропроявлениях, о малых актах извлечения наслаждения, которые женщина может даже не замечать, особенно если она не склонна к самонаблюдению и анализу. Тем не менее очевидно, что если в браке что-то и происходит, то это повторение сцены грехопадения, речь в которой — пусть даже это и не было до сих пор понято — идет не о сладострастии (поскольку любое сладострастие исключает присутствие женской физиологии без наличия возбуждения ей со стороны мужчины), а о дежурной демонстрации наиболее глубокой принадлежности к иной сексуации, нежели мужская, в том числе посредством тела.

Говоря о том, что женщина совершает это при помощи тела, мы не утверждаем, как это делают наиболее ярые сторонники философии телесности (по преимуществу именно женской), что тело здесь совершает высказывание помимо и вне символического уровня. Допущение за телом самостоятельности в этой области отбрасывает анализ к явлениям не имеющим с работой желания ничего общего. Напротив, всякий раз, когда женщина совершает свое stoop, она наслаждается в области, связанной с предположительным падением именно там, где представителю иной сексуации падение воспрещено — то есть, играет на его территории, одновременно показывая, что правила здесь могут меняться. Раз за разом видя, что мужчина относится к мелким жестам в этом направлении терпимо и наслаждаясь мужем в этом качестве, женщина склонна подвергать его выдержку мелким испытаниям, заново удостоверяясь, что ее очередное маленькое падение принимается мужчиной с сугубой снисходительностью. В роли этого падения могут выступать самые разные вещи — как то, на что обрекает женщину её деликатная, как выражались романтики, физиология, так и проявления того специфического, что женскому субъекту продолжает приписываться невзирая на бессильные протесты со стороны гендерной теории, настаивающей на том, что гендерное поведение представляет собой не что иное, как социальную машинерию насильственного характера. Присущий этой теории подчеркнутый антиэссенциализм приводит к разного рода педагогическим гипотезам, в том числе утверждающим, что исключение из воспитания гендерных ожиданий приведет к существенному сокращению всех психических различий.

С психоаналитической стороны мы имеем право подвергать такие гипотезы сомнению не из–за упрямого противодействия прогрессу, а по той причине, что все касающееся желания женщины остаётся не изучено, и прогресс именно в этой области со времен Фрейда столь ничтожен, что уже одно это заставляет заподозрить, что здесь не все чисто.

До сих пор мы остаемся среди фрейдовских набросков размышлений о психической разнице полов, которые именно потому так легко опровергаются сторонниками равноправия всех мастей, потому что Фрейд из сугубой осторожности не дал им полного развития.

Так, при поверхностном чтении действительно может показаться что Фрейд настроен к женщине недружелюбно, утверждая, что сублимация влечений более доступна мужчине, что дает тому фору в социально-культурном плане. В то же время развитие мысли Фрейда на более длинную дистанцию показывает, что эта мысль смотрела не в патриархальное прошлое, а, напротив, предвосхищала процессы, которые в то время можно было разве что предварительно сконструировать в наблюдении за истерией, потому что непосредственного облика они тогда не имели. Речь в этом случае должна идти не о сырой первичности женского влечения, якобы не знающего иного удовлетворения, нежели через чувственность, а, напротив, о подстановке на место несублимированного влечения того, до чего мужчине приходится добираться лишь окружным путем.

В курсе прошлого года я показал, что если сублимация и существует, то осуществляется она именно женщиной, которая способна извлекать из литературного текста гораздо более непосредственное наслаждение, нежели мужчина. Последний в ряде случаев не дорастает даже до подозрения, что в тексте может быть что-то такое, что женщина способна там увидеть. Так, современные стихийные литературные процессы в области самодеятельного письма, в подавляющем преимуществе девического фикрайтинга по мотивам известных произведений, показывают, что способности женского субъекта извлекать либидинальное наслаждение в этой области безграничны или же очень близки к таковым. Перед нами тот редкий и чистый случай, когда сама статистика показывает наивность выкладок профеминистской гендерной теории.

«Отцелюбие римлянки». Питер Пауль Рубенс. 1612 // Государственный Эрмитаж

Точно так же гораздо более функционально широким аппарат женского наслаждения оказывается и в ситуации брака — в большинстве случаев более-менее наивный супруг, даже видя присутствие этого наслаждения, не в состоянии представить, какого рода сцена за ними стоит. Чаще всего толстокожий супруг воображает, что женщина находит удовольствие в подчинении ему, и рассматривает себя с той точки зрения в исключительно выгодном свете. На самом деле, правильно истолковать определенные акты с женской стороны можно лишь в тщательном изучении тех возможностей, которые дает брак или другие устойчивые формы сожительства для женщины, когда она получает возможность касаться мужчины, когда и где это угодно ей, обнажаться перед ним не только в целях сексуальной близости и вообще предъявлять все то, что, если бы мужчина не был бы ей любим, она сочла бы решительно невозможным. Некоторые списывают это на возникшую привычку, обязанную стиранием любовного чувства и замещению его привязанностью. По всей видимости, здесь совершается ошибка, обязанная мнению, что женщина в браке якобы больше не проводит различия между сохранением собственного образа и поступанием им в предположительно запретных, отмеченных некоторым неприличием актах. Напротив, именно потенциальная постыдность этой уступки придает ситуации ценность. Именно по причине ее наличия брак и сегодня сохраняет свою особость, которой он всегда был отмечен в глазах людей не только исключительно ретроградных. Общество всегда имело необъяснимое, но оттого не менее прочное представление, что брак дает женщине способность делать в нем что-то такое, что она не может сделать больше ни с кем и нигде. Тем не менее, попытка выяснить, что за этим может стоять, обычно наталкивается на характерное ёрничество, так или иначе тесно увязывающее этот вопрос с вопросом мужского органа.

Ни в коем случае не стоит утверждать, что наличие органа никакого участия здесь не принимает — заведомо его все же нужно предъявить хотя бы на уровне символического, чтобы впоследствии описываемое здесь наслаждение стало для женщины возможным. Тем не менее, мы видим, что наслаждаются тут вовсе не органом. Суть брачного взаимодействия, которое по прежнему, ничего не объясняя, продолжают считать чем-то сокровенным, заключается в том, что у женщины появляется возможность сделать то, чего она не делает больше ни в каком другом случае. Она совершает падение, склоняется на глазах у мужчины, требуя от него, чтобы он сохранял на этот счет спокойствие и проглотил тревогу, вызываемую в нем происходящим. Всякий раз когда женщина в браке требует от мужчины именно мужского, то есть выходит за пределы его детской сексуации — когда она адресуется к мужчине как к тому, кто должен к её слабости снизойти и иметь дело с некоторой непристойностью, производимой ее действиями — в этот момент она испытывает то, что мы прочитываем на уровне бессознательного как наслаждение. Это наслаждение возникает не по той причине, что женщина в браке как-то особенно мужчине доверяет и начинает испытывает вседозволенность. Напротив, в браке женский субъект впервые открывает для себя специфический стыд, которого она не испытывает с другими мужчинами, с которым она состояла в близости. Брак приносит наслаждение именно потому, что он позволяет женщине совершать падение практически бессчётное число раз. Если пресловутое женское счастье и существует, то оно обнаруживается именно в этом. Замужняя женщина, не переходя границ непристойности, потому что в браке их, очевидно, перейти невозможно, тем не менее умудряется устроить непристойную сцену из самых простых действий — например, пожертвовать своей честью в том, что в прошлом году мы разбирали под видом устраиваемого женщиной шаловливого маскарада, в который она пытается и в то же время не надеется вовлечь мужчину. Поддразнивая его, подталкивая, называя его букой, высмеивая его серьезность и нередко апеллируя в этом высмеивании к детям или домашним животным, как к свидетелям спектакля, женщина опять-таки совершает жест в сторону падения, крена своей символической позиции, испытывая, по всей видимости, наслаждение ни с чем не сравнимое.

Как было сказано выше, если сама женщина присутствие этого наслаждения не регистрирует — даже если она в целом недовольна своим мужем по многим фронтам, это не означает что данное наслаждение ей недоступно и что она не извлекает его так же часто, как и женщина, в целом мужем удовлетворенная. Именно с этим связаны поражающие многих истории, в которых жена, направо и налево ругающая свой брак, как будто останавливается перед раскрытой дверью в тот момент, когда перед ней возникает перспектива расставания. По существу, наслаждение падения и есть то, что женщину в браке держит. Ни наличие мужа как такового, ни связанное с этим социальное достоинство, ни совместное воспитание детей, как бы сильно все это не воспевалось в соответствующих государственных учреждениях, не является тем, что само по себе могло бы женщину при мужчине удержать. Поэтому когда мужчина, начиная петь с их голоса, настаивает на том, что женщину в браке держат соответствующие обязанности, он скорее выдаёт желаемое за действительное.

Если выходить на уровень, где женщина способна на отличающее её от мужчины наслаждение, то оно реализуется именно там, где находится мужчина, с которым женщину не связывает ничего, кроме того что сама женщина воспринимает как пресловутое склонение. Склонение это, даже находясь в связи с символическим положением мужского субъекта, не обязано ему напрямую — совершая stoop, женщина вовсе не кланяется тому, за что себя может выдавать мужское величие и связанный с ним авторитет. Склонение означает лишь то, что женщина требует от мужчины спрятать тревогу, возникающую в нем в присутствии определенных моментов женской жизни и восходящую к первой, базовой мужской сексуации. Всякий раз, когда женщина играет на грани, сопрягая в мужчине первую и вторую сексуацию и наблюдая за результатом их короткой битвы, она устраивает мужскому субъекту испытание, от результатов которого куцее мужское наслаждение зависит целиком и полностью.

Эта перспектива в целом остаётся мужчине недоступна, хотя он прекрасно способен увидеть, что женщина может желать и позволять себе на его глазах вести себя дурашливо или опрометчиво, переодеваться или принимать совместный душ, открыто носить ребенка и даже родить его на глазах у мужчины — современная практика, которую одни воспринимают как опасное поветрие, а другие — как огромную победу в деле женской эмансипации, не понимая, что здесь, в самой процедуре наслаждения падением в женском желании не изменилось ничего, кроме слегка сдвинувшейся в сторону расширения границы. Даже очень цивилизованный, профеминистки настроенный мужчина не лишен по поводу всех подобных жестов с женской стороны вполне классического самодовольства, поскольку воспринимает эти жесты как признание того, что он женщиной обладает. В этом смысле, как замечал Лакан, глупость мужчины совершенно не представима — мужчина бог весть что о себе думает, когда воображает себя Пигмалионом, сотворителем женщины. На самом деле, являясь оселком, правилом, на котором женщина постоянно оттачивает наслаждение падения, он, даже временами чувствуя какое-то раздражение, очень слабо способен осознать, что именно здесь происходит и как благодаря этому удерживается от распада его брак.

БАНЯ

РУССКАЯ БАНЯ НА ДРОВАХ

Чем заняться?

Русская Баня на дровах, пахнущая душистыми травами, с чаем из самовара, с оздоравливающими спа-программами вернет вам силы, размягчит затекшие мышцы после дог-трекинга и согреет после мороза и тура на собачьих упряжках.

Для наших предков баня была местом соединения всех стихий. Самыми главными почитались Огонь, Вода и Воздух (пар), где первые две мыслились пользой для тела, а последний — для духа. Считалось, что в бане люди не только очищаются, но и преображаются душой. В бане избавлялись от болезней, готовились к военным походам, к свадьбам, через баню встречали гостей, в бане зачинали детей и рожали и т.д.
Наша Банечка сделана по древним русским традициям, освещена землей и водой из мощных мест Силы, например с Байкала и Тибета.
Наша Банечка работает по специально созданным программам, которые корректируются индивидуально под вас.
Мы гарантируем, что вы получите ранее незнакомые впечатления, а главное наполнитесь живительной энергией и силой.

Групповая программа

3 — 6 человек

Программа создана, чтобы вы могли насладиться ароматами и вкусами русского пара, расслабиться в кругу близких и друзей. Погреться и отдохнуть душой и телом.
Вас ждут 4-5 традиционных паров с солевыми скрабами, ароматным вениками и травами, эфирными маслами, мёдами и вкусными историями.
Травы и венички подбираются индивидуально, в зависимости от задачи и состояния гостей.

Длительность программы: 4 часа
Стоимость: 1 человек — 4000 ₽

Программа «Янтарная баня»

индивидуальная программа / 1- 4 человек

Данная программа разработана для мужчин и женщин. Уникальные свойства растений и камней, используемых во время парения и массажей, позволят вам запустить в себе процессы омоложения организма и восстановления обмена веществ. Ароматы пихты, янтаря и бархатцев наполнят вас ощущениями радости от солнечного тепла, вдохновением
и лёгкостью мыслей.
— 1 пар: Предворительный прогрев. Смываем пыль дорог и шум города
с тела.
— 2 пар: Очищение тела — солевой скраб всего тела с янтарной крошкой.
— 3 пар: Парение ароматными веничками. Греемся до самых косточек
и принимаем контрастные процедуры (обливание/купель/прохладный дождик).
— 4 пар: Догрев веничками в парной после контраста и веничное обёртывание. Парим душой и телом в сладкой неге.
— 5 пар: Янтарно — медовая растирка всего тела. Чувствуем бодрость, радость жизни и полное обновление.
На столе травяной чай, мёд. Травы и венички подбираются индивидуально, в зависимости от задачи и состояния гостей.

Длительность программы: от 3х часов
Стоимость: 1 человек — 10 000 ₽ / 2 человека — 18 000 ₽/
3 человека — 27 000 ₽ / 4 человека — 36 000 ₽

Программа «Богатырь»

индивидуальная программа / 1- 4 человек

Программа создана специально для мужчин. Снимает стресс после рабочих будней или тяжёлых переговоров, отлично подходит спортсменам, создаёт бодрость духа, помогает просто расслабиться и по-настоящему отдохнуть. Возвращает силы и вдохновение.
— 1 пар: Предварительный прогрев. Смываем пыль дорог и шум города
с тела.
— 2 пар: Очищение тела — солевой скраб с травами и содой/эфирными маслами для всего тела.
— 3 пар: Парение ароматными веничками. Греемся до самых косточек и принимаем контрастные процедуры (обливание/купель/прохладный дождик).
— 4 пар: Догрев веничками в парной после контраста и веничное обёртывание. Парим душой и телом в сладкой неге.
— 5 пар: Медовая/масляная растирка всего тела. Чувствуем бодрость, радость жизни и полное обновление.
На столе травяной чай, мёд. Травы и венички подбираются индивидуально, в зависимости от задачи и состояния гостей.

Длительность программы: от 3х часов
Стоимость: 1 человек — 10 000 ₽ / 2 человека — 18 000 ₽/
3 человека — 27 000 ₽ / 4 человека — 36 000 ₽

Программа «Богиня»

индивидуальная программа / 1- 4 человек

Процедуры и травы подобраны для восстановления баланса женского здоровья, молодости и красоты. Эффект после процедуры: смягчение кожи, восстановление нормального кровообращения, свежий румянец на щеках, улучшение работы мочеполовой системы, возвращается лёгкость и вдохновение.
— 1 пар: Предварительный прогрев. Смываем пыль дорог и шум города с тела.
— 2 пар: Очищение тела — солевой скраб с травами/эфирными маслами для всего тела.
— 3 пар: Парение ароматными веничками. Греемся до самых косточек и принимаем контрастные процедуры (обливание/купель/прохладный дождик).
— 4 пар: Догрев веничками в парной после контраста и веничное обёртывание. Парим душой и телом в сладкой неге.
— 5 пар: Медовая/масляная растирка всего тела. Чувствуем бодрость, радость жизни и полное обновление.
Травы и венички подбираются индивидуально, в зависимости от задачи и состояния гостей.

Длительность программы: от 3х часов
Стоимость: 1 человек — 10 000 ₽ / 2 человека — 18 000 ₽/
3 человека — 27 000 ₽ / 4 человека — 36 000 ₽

Программа «Для двоих»

— 1 пар: Предварительный прогрев. Омовение из кувшина. Смываем пыль дорог и шум города с тела.
— 2 пар: индивидуальное парение ароматными веничками. Греемся до самых косточек и принимаем контрастные процедуры (обливание/купель/прохладный дождик).
— 3 пар: Догрев веничками в парной после контраста и веничное обёртывание. Парим душой и телом в сладкой неге.
— 4 пар: Особая медовая/масляная растирка всего тела.
Травы и венички подбираются индивидуально, в зависимости от задачи и состояния гостей.

Длительность программы: от 3х часов
Стоимость: 20 000 ₽

Погружение в сказку

Аренда бани 4-8 человек

Первый пар (инструктаж) с пармастером.

Длительность: от 2х часов
Стоимость: 4 человека — 3 500 ₽/час
Дополнительный человек — 1 000 ₽/час

Дополнительные услуги при аренде:
— Индивидуальное парение 1500 ₽
— Хаким 1000 ₽
— Скрабирование солью (Смородина, клюква, облепиха, крапива, полынь, зверобой, душица) 800 ₽
— Массаж стоп 1000 ₽
— Мыльновеничный массаж 1500 ₽/час

При поддержке Лаборатории Защитных Технологий «Satela»

https://satela. ru

Контакты
Телефон: +7 926 211 11 27
E-mail: [email protected]

Адрес
Московская область, Рузский городской округ, Дороховское сельское поселение, деревня Бараново

Мюшембле Робер. «Цивилизация запахов. XVI — начало XIX века»

Книги

02 августа 2020

Главная тема книги издательства Новое Литературное Обозрение — запах. Ее автор, ведущий французский историк культур Робер Мюшембле, опираясь на научные открытия, считает, что запах — это ворота, через которые входят и запоминаются эмоции. Вероятно, обоняние — единственное чувство, которое основано не на врожденном, а на приобретенном, на опыте. Двойственные сигналы, посылаемые обонянием, могут вызывать как удовольствие, так и страх или отвращение. Возможно, используя огромное количество информации, оставленной живыми существами, которых давно уже нет на свете, можно создать некую экспериментальную историю.

Какими причудливыми, опасными и зловонными снадобьями пользовались несколько столетий назад для наведения красоты? Как художникам удавалось передать в живописи благоухание и вонь? Какие нескромные стихи посвящали интимным частям тела поэты? Как чувственные духи животного происхождения сменились растительными, и как медики пытались победить чуму с помощью сильных ароматов? Книга «Цивилизация запахов. XVI — начало XIX века» показывает, что классификация запахов во многом зависит от культурных установок различных эпох и ольфакторное восприятие подвержено такой же трансформации, как и эстетические критерии в искусстве.

Для публикации в рубрике «Книжное воскресенье» журнал об искусстве Точка ART выбрал отрывок из главы «Запахи женщин».

Глава IV. ЗАПАХИ ЖЕНЩИН

Почему женщины гораздо больше, чем мужчины, ценят духи? Поэты могут сказать, что женщины тоньше, чувствительнее, «воздушнее» мужчин. Однако в европейской цивилизации причины этого явления в первую очередь культурные и социальные. На протяжении двух или трех тысяч лет женщин обвиняют в том, что от них пахнет хуже, чем от представителей мужского пола. Несмотря на то что подобные утверждения в настоящее время исчезают или, лучше сказать, вуалируются, они — хоть и звучат чудовищно сексистски — продолжают существовать в нашем мире. Некоторые сказали бы, что они существуют на уровне подсознания.

В предыдущей главе мы показали, что представители обоих полов не испытывают отвращения ко всему, что связано с задним проходом. В раннем детстве обучение стыду и страху перед всем, что может быть потенциально плохо или опасно, не основывается на подобном механизме. Это обучение опирается в основном на страх перед женским телом, во-первых, чтобы как-то ограничить мужские желания, насколько это возможно, а также чтобы побуждать девочек к разумному поведению: им твердят о чудовищной власти их сексуальности. Они не просто учились сдерживать свою чувственность, которую облеченные властью мужчины полагали ненасытной: их убеждали, что они являются носителями всеобщей угрозы. Опирались при этом на античные источники. В I веке нашей эры Плиний Старший описывал женщин как всадниц Апокалипсиса, каждый месяц приносящих в мир смятение.

Но нелегко обнаружить что-то более странное, чем менструации женщин. Когда они в таком состоянии близко подходят к молодому вину, оно киснет, зерновые культуры вследствие их прикосновения перестают плодоносить, привои погибают, ростки в садах засыхают, плоды деревьев, под которыми они посидели, осыпаются, блеск зеркал от одного их взгляда тускнеет, оружие притупляется, слоновая кость теряет свою прелесть, пчелиные улья гибнут, даже медь и железо тотчас ржавеют и приобретают зловонный запах, и собаки, полизав их, впадают в бешенство, а укус их пропитывается неисцелимым ядом.

Женщина, дурно пахнущая по своей природе и окруженная тревожным ореолом, во время менструации становится пугающей. Такая концепция обеспечивает господство самцов над самками: со времен Древней Греции женская роль сводится к ублажению хозяина и рождению детей. Запах женщины противоречив, чего не скажешь о мужских запахах. Он обладает мощной привлекательной силой, но еще сильнее отталкивает мужчин, когда у женщины менструация, когда она больна или когда постарела. В одном существе уживается странная смесь сексуальной притягательности и страха смерти. В 1924 году в своей работе «Таласса, опыт генитальной теории» Шандор Ференци, последователь Фрейда, утверждает, что мужчины совокупляются с женщинами, потому что от женских гениталий пахнет селедочным рассолом, и что таким образом они пытаются попасть на свою прародину, в океан. Псевдонаучная формулировка попросту напоминает о том, что в воображении западного человека неприятный вагинальный запах ассоциируется с запахом рыбы. Французское просторечие сохранило следы этого: проститутку часто называют треской, а ее сутенера — скумбрией.

В XVI и XVII веках это явление было в центре внимания. Врачи утверждали, что неприятный запах, исходящий от женщины, намного сильнее исходящего от мужчины, что нисколько не мешает ему желать ее. Усиливается страх перед менструацией. Старухи же, у которых уже нет менструаций, парадоксальным образом обвиняются в распространении ужасной, чуть ли не дьявольской вони, что объясняет коллективную боязнь ведьм, приговариваемых к сожжению на костре. Что же касается кокеток, стремящихся спрятать под духами свой специфический запах, считающийся отвратительным, то они попадают под огонь критики со стороны представителей духовенства: таких женщин упрекают в желании нарушить божественный ход вещей, чтобы легче было соблазнять мужчин. Распространение ольфактивных табу гораздо сильнее, чем раньше, демонизирует дочерей Евы. Убежденные в своей неполноценности, стыдящиеся своей природы, женщины переживали тогда один из самых антифеминистских периодов в европейской истории.

Демонизация запаха женщины

По мнению нидерландского врача Левинуса Лемния (1505–1568), автора одного очень известного труда, написанного на латыни и переведенного на многие языки, «женщина полна экскрементов, а из-за ее цветов (менструаций) от нее исходит неприятный запах, а также в ее присутствии все портится, разрушаются естественные силы и способности всего сущего». Как и Плиний Старший, автор полагает, что контакт с менструальной кровью губит цветы и фрукты, слоновая кость от нее тускнеет, оружие тупится, собаки становятся бешеными. Вслед за Генрихом-Корнелием Агриппой он добавляет к списку катастроф почернение льна, выкидыши у кобыл, бесплодие ослиц, в более широком смысле — невозможность зачать; кроме того, пепел от простыней, запятнанных менструальной кровью, обесцвечивает пурпур и цветы. Лемний утверждал даже, что женский запах вреден. Развивая античную гуморальную теорию, он полагал, что это связано с холодностью и влажностью, свойственным женскому полу, тогда как «природное тепло мужчины насыщено парами, нежно, приятно и полно ароматов». Приближение такого тошнотворного создания, добавляет он, высушивает, пачкает и делает черным мускатный орех. Коралл при контакте с ним бледнеет, а если его носит представитель мужского пола, становится ярче.

Его концепция природы предписывает ему методично и скрупулезно противопоставлять друг другу две половины человечества. К ней следует относиться очень серьезно, принимая во внимание большой международный успех, который снискал его труд, и тождественность его взглядов взглядам врачей того времени. Он приписывает женщинам чувство глубокого стыда, потому что, как он утверждает, утопленницы плавают животом вниз, а мужчины-утопленники, наоборот, лицом вверх. Речь идет о религиозном и моральном восприятии разницы полов: существует имплицитная связь между мужчиной, теплом, светом и Богом, тогда как женщина, связанная с холодом и сыростью, тянется вниз, туда, где для современников автора находилось дьявольское подземное царство. Христианизированная античная гуморальная теория обозначает изначальную дихотомию, как и особые отношения женщины со Злом.

Эта же мысль повторяется и в других пассажах труда Лемния. Виновные в супружеской измене, пишет автор, «никогда не носят драгоценных камней, которые были бы красивыми и чистыми, потому что притягивают к себе пороки этих вонючих тел, которые брызжут своим ядом и портят камни, как женщины с менструацией портят чистое и отполированное зеркало». Хороший мужской запах, извращенный плотским грехом, в этом случае также становится ядовитым и способен заставить потускнеть драгоценные камни. Таким образом утверждается базовая теория заражения, от вредоносного телесного контакта до отравления воздуха. Грешное тело любовницы способно заразить тело любовника, а оно в свою очередь будет выделять яд и заражать самые чистые вещи. Для ученых эпохи Возрождения, как и для поэтов, физический микрокосм невидимыми нитями связан с совокупностью божественного мироздания. Таким образом, и без того тревожная природа дочерей Евы становится откровенно опасной в период менструации. Вот почему сексуальные отношения в это время должны быть категорически запрещены.

Характеристики медицинской доктрины заражения, инфекции, плохого воздуха, чумного запаха являются атрибутами Дьявола — мы это увидим в следующей главе. Лемний пишет, что из грязи рождаются мыши и прочие грызуны, угри, миноги, улитки, слизни, черви. Также улитки, шмели, осы и мухи могут рождаться из коровьего навоза. Век спустя немецкий иезуит Афанасий Кирхер (1602–1680) писал, что таким же образом появляются на свет лягушки и змеи.

Согласно царившим в ту эпоху идеям, создания, рожденные из гнили и экскрементов, укрепляют связь сатанинского мира и мира женщин. Многие из них, в частности улитки и слизни, были в те времена компонентами средств по уходу за внешностью и женским здоровьем. Все они рассматривались как обычные представителя ада. Их можно найти на картинах художников, осмеливавшихся изображать шабаши ведьм.

Идеи Лемниуса получают хороший прием у образованной публики второй половины XVI века, когда гуманистический оптимизм Эразма и Рабле понемногу вытесняется гуманизмом благочестивым, набожным. Распространяемый среди прочего в иезуитских учебных заведениях, этот благочестивый гуманизм имеет в своей основе трагическую концепцию грешного человека, раздавленного Господней местью. Эта концепция вновь вызывала недоверие к античным языческим текстам, которые теперь тщательно вымарывались из ученических книг. В этом русле существование двух полов драматизируется и вписывается в вечную христианскую борьбу между силами Добра и силами Зла.

Мужчина присоединяется к божественному войску, а женщина, если не контролируется отцом, мужем или братом, уступает сатанинским соблазнам. Поэтому мужская опека необходима для ее благополучия5. Отход от этой опеки неминуемо ведет ее в объятия Сатаны. Это очень удобное оправдание для нарастающей слежки за представительницами женского пола. Врачи рассуждают о «естественной», то есть угодной Богу, неполноценности женщин и ловко погружают их в ужас перед собственным телом, представляющим собой угрозу для всего сущего. Эти идеи охотно подхватывали многие писатели.

Таков таинственный сеньор де Шольер. Он наполняет свои истории гуманистическими ссылками, в особенности медицинскими, но также и моральными рассуждениями, почерпнутыми из духовных источников. В своем труде «Утренние беседы» (1585) он много говорит о женщинах, критикует их и морализирует гораздо больше, чем его собратья. Вероятно, он скрывал свое имя. Полагают, что за этим псевдонимом скрывался бывший протестант Жан Дагоно , настоятель собора в Абвиле, автор размышлений о ловушках, расставляемых Сатаной, плотью и светом. Упомянутое нами произведение содержит мысли, подтверждающие эту гипотезу. Чтобы жить дольше, пишет автор, следует обходиться без совокупления. Общение с дамами крайне вредно для здоровья, потому что «жар их печи» иссушает несчастного любовника. В морализаторском стиле он рассуждает о «бездне бесстыдства» и напоминает, что «мужчина — хозяин женщины». Упрекая некоего мужа в том, что под влиянием супруги он «превратился в козла», Шольер приводит демонический образ: рогатое животное, одновременно вонючее и похотливое, — это Сатана на шабаше ведьм. Глава, посвященная паузе в супружеских отношениях, представляет собой обвинительную речь против ежемесячных женских кровотечений, «этого слизистого красного дегтя»; при этом пространно цитируется диатриба Плиния Старшего. «Даже воздух заражается этим», — уточняет Шольер. К этому добавляются настоятельные советы избегать «ядовитой крови», прекращая половую жизнь на восемь дней в месяц, что в год составляет девяносто шесть. Такой совет мог бы дать строгий исповедник. Любовные утехи также следует забыть на два года, пока женщина кормит ребенка грудью, потому что сотрясения, возникающие при коитусе, «вновь вызывают к жизни менструальные цветы», запах которых заставляет сворачиваться материнское молоко: «Несчастный, ты испортишь молоко!»

Запрет этот, впрочем, прописан в каноническом праве, уточняет он, но забывает добавить, что Церковь, кроме того, выступает за супружеское воздержание в Великий пост и Адвент — Рождественский пост. В 1587 году в своем труде «Послеобеденные беседы» он продолжает мизогинические речи и объясняет женскую болтовню влажностью женского мозга. «Пожалуй, болтовня во многом служит женщинам, чтобы очистить мозг и удалить опасные жидкости, которые со временем, если бы они удерживались в организме, могли бы нанести вред«7. Значит, у молчаливых женщин в головах сидит Дьявол!

Запрет на секс во время менструации, по-видимому, становился все строже, даже если сомневаться, что все следовали установленным нормам. Во всяком случае, врачи без колебаний использовали чувство страха, чтобы заставить применять эти нормы. В 1585 году Жан Льебо писал, что кое-кто из его коллег опасался, что в случае нарушения табу будут рождаться прокаженные дети; сам он полагал, что в результате такого совокупления на свет будут появляться уроды. Разумеется, проблема неприятного женского запаха не была в новинку для врачей, потому что от него существовало множество лекарств. Королевский врач Жан де Рену, скончавшийся около 1620 года, предлагал смесь для сжигания в курильницах «для здоровья или для соблюдения приличий». Вот рецепт такой смеси, которую легко приготовить. Ее использовали светские дамы, когда были нездоровы, особенно в первый день, когда принимали лекарство: «порошок на основе апельсинных и лимонных корок, гвоздики, корицы, мускуса и тому подобного растворить в розовой воде; потом поставить на огонь вышеназванную курильницу, чтобы неприятный запах скрывался ароматом этой смеси». Он рекомендует также медикаменты для лечения определенных частей тела: «пессарии (вагинальные свечи) в форме Приапа или свечи для дыры в заду в форме цилиндра». Что же касается неприятных женских запахов, то, по мнению Луи Гюйона, скончавшегося в 1617 году, их можно победить двумя способами: «вонючие травы», например, марь вонючая и рута, позволяют держать на месте матку, которая часто меняет местоположение, если верить Рабле. Для достижения того же результата следует, наоборот, использовать приятные запахи или духи: повитухе надо взять на палец немного лавандового или миндального масла с несколькими крупинками мускуса или цивета и ввести эту смесь как можно глубже.

Когда от дамы пахнет не розами

Неприятные женские запахи в XVI–XVII веках волнуют воображение художников, часто намекающих на это в своих картинах. Неизвестный художник на эстампе «Жизненные удовольствия», судя по костюмам, датируемым XVII веком, пытается передать запах, изобразив даму света, сидящую за столом с розой в левой руке. Под ее рукавом с той же стороны прячется маленькая собачка. Модницы носили их тогда в муфтах. Здесь мы видим явный намек на неприятный запах, исходящий от подмышек дамы11. Когда лучший друг человека, славящийся своим несравненным нюхом, присутствует на картинах рядом с женщиной, это служит для передачи запахов (ил. 2, 3). Знаменитая на всю Европу «Иконология» Чезаре Рипы , написанная в 1593 году и в 1643-м переведенная на французский язык, в качестве модели предлагает художникам стоящую женскую фигуру с цветами и флаконом духов в руках; у ног женщины расположилась собака. Этим явно вдохновился Абрахам Босс.

На офорте 1638 года дама держит в руке еще и курительную трубку. С конца XVI века художники предпочитают изображать влюбленную пару. Барышня, как правило, вдыхает аромат розы или дает насладиться им своему партнеру; на уровне ее коленей, рядом с корзинкой с цветами, находится собачий нос. За поэтическими образами скрывается настоящий смысл: нет ничего, что бы пахло более неприятно, чем женские гениталии, как говорит Жан де Рену. Нидерландский гравер Криспин Ван де Пасс (ок. 1564–1637) беспощаден к своей модели. Девушка, одетая по моде, с кружевным воротничком, в левой руке держит цветок и прижимает к груди маленькую собачку.

Справа от нее мужчина из высшего общества, с большим кружевным воротником, бросает на нее сардонические взгляды, демонстративно зажимая нос13. В новом изображении обоняния — через пару — сильна эротическая составляющая, при этом зрители призываются к осторожности, особенно мужчины, потому что изображенная женщина, дурно пахнущая и грешная, вызывает желание.

Во время путешествия во Францию изысканный молодой итальянский священник Себастьян Локателли 14 мая 1665 года так описывает свои впечатления о запахах в Сольё, в Бургундии:

Мы пошли посмотреть, как танцуют девушки на выданье, как это принято по праздникам. Первый танец сопровождался мелодией, которую играли на огромной дудке, но волынки в их руках звучали гораздо лучше! <…> Однако за этим веселым зрелищем было лучше наблюдать издалека, потому что ужасающая вонь портила праздник. Весельчак Филиппони затеял танец, в котором танцующие время от времени целуются; так как в каждом туре танцоры меняются партнерами, он успел перецеловать всех девушек. Однако я вас уверяю, что это удовольствие умерялось отвращением. Чтобы находиться рядом с некоторыми из этих женщин, надо иметь очень крепкий желудок.

Отметим, что он говорил лишь о неприятных запахах, исходивших от женщин, о том же, как пахло от мужчин, специально не упоминал. Впрочем, он приписывал свои собственные ощущения попутчику. Если он четко усвоил необходимость не приближаться к девицам, дьявольским соблазнительницам, то его товарищ не обращал внимания на их интимные запахи, которые вдыхал, целуя их всех по очереди. Сцена становится понятной после ознакомления с мнением светского священника о женщинах, которое он приводит в другом месте своих мемуаров: «Мужчина теряет разум от внешней красоты, которая исчезает, как молния, от нее остается лишь вонь, зараза, а после того как он опомнится, приходят боль и раскаяние за то, что любил ее».

Его отвращение — результат строгого ольфактивного воспитания. Любой женский запах для него — сигнал об опасности, тогда как в прежние времена он был мощным эротическим призывом, которому всегда уступал Филиппони.

«Эротическое дыхание»

Вспомним многочисленных авторов, уже цитированных нами ранее. Внимание к потребностям человеческого тела поможет несколько выправить сложившееся положение вещей. Дамы, описанные Брантомом в «Жизнеописании знаменитых женщин», опубликованном много позже его смерти, случившейся в 1614 году, гораздо в меньшей степени недотроги, гораздо более раскованные и чувственные.

В книге читаем, что «духи сильно разжигают любовь». Появляется множество работ, авторы которых враждебно настроены к этой мысли, что доказывает, впрочем, не столько исчезновение подобного поведения, сколько сопротивление ему. Что бы сказали эти моралисты о поступке одной безутешной супруги, потерявшей мужа? Она отрезала кое-какие части его тела, «прежде столь ею любимые, и забальзамировала их, надушила духами и припудрила мускусной пудрой, а потом положила в золоченую шкатулку», чтобы хранить как большую драгоценность. Не знаю, правда ли это, пишет автор, но история понравилась королю, который пересказал ее своему окружению. Его собственная версия приключений Венеры, обманывавшей своего мужа Вулкана с богом войны Марсом, возможно, достигла ушей Генриха IV, а позднее — Наполеона I. Богиня выбрала себе не кудрявого красавчика, а любовника, вернувшегося с войны, покрытого потом и почерневшего от пороха, который разделил с ней ложе, весь залитый кровью после битвы, «ни помывшись, ни надушившись». Возбуждение, связанное с потом партнера, которое испытывают женщины, но не мужчины, наводит на мысль о гормоне андростероне, который известен современной науке. В обоих случаях Брантом ставит акцент на запахе. По его мнению, красивые и утонченные мужчины в меньшей степени способны разжечь женскую похоть, «нежели мужчина уродливый, воняющий козлом, грязный и похотливый».

В 1611 году в Марселе состоялся громкий уголовный процесс против Луи Гофриди, священника собора Нотр-Дамдез-Аккуль. Он был приговорен к сожжению на костре за колдовство. Его «Исповедь» была опубликована и распространялась в Экс-ан-Провансе под видом «утки». Дешевые бульварные газетенки имели очень широкую аудиторию, потому что новости, опубликованные в них, передавались изустно и доходили до сведения неграмотных. Практически полное переиздание текста в издании Mercure francais в том же году сделало ему рекламу как в Париже, так и во всем королевстве. В этом коротком тексте речь идет о договоре с Люцифером, заключенном из честолюбия и из желания «обладать несколькими девицами». Вероятно, документ не в полной мере отражал мысль приговоренного. Он опирается непосредственно на демонологию, практикуемую католическими теологами, чтобы обнажить и потом уничтожить тех, кто заключил сделку с Сатаной. Таким образом, перспективы у Гофриди крайне печальные — он совершил смертный плотский грех. Однако некоторые эротические формулировки отражают магические верования, разделяемые как учеными, так и простыми людьми. Искуситель, обучая своего адепта секретам неотразимого соблазнения, будто бы говорил такие слова: «Своим дыханием я зажгу пламя любви во всех девицах и женщинах, лишь бы только это дыхание достигло их носов». Гофриди будто бы хвастался, что «надул» себе тысячу женщин и девиц и получил при этом очень большое удовольствие. Именно таким образом он завоевал благосклонность Мадлен де ла Палю, дочери марсельского дворянина. Чем больше он «дышал» на нее, тем сильнее она влюблялась в него и желала близких отношений. Он признался также, что принимал участие в шабаше, на котором Дьявол в извращенной форме проводил католические обряды, и что и там «надышал» себе девиц и воспользовался ими. Текст заканчивается казнью Гофриди, на которой, по мнению автора, присутствовало три тысячи человек.

Эротичное дыхание священника-колдуна говорит о мощной привлекательности запаха его тела для множества женщин. Эта газетная «утка», пропагандистское орудие религии, более требовательной к городскому населению, имеет целью выставить ловушкой Дьявола древнее магическое восприятие мужского дыхания: попадая в нос, в те времена считавшийся эрогенной зоной, оно способно очаровывать женщин и пользоваться ими в свое удовольствие. Кроме того, оно обладает многими лечебными свойствами. В деревнях вплоть до наших дней некоторые мужчины считаются обладателями такого дара и лечат определенные болезни, например, вывихи.

Старуха и смерть

Поэты эпохи Возрождения унаследовали от античных поэтов — в частности, от Горация, Овидия, Апулея или Марциала — крайне презрительное отношение к старым женщинам. Под впечатлением от античной поэзии Маро написал контрблазон о соске, который мы цитировали в предыдущей главе. Поток литературы на эту тему вплоть до середины XVII века производит большое впечатление. В трагический барочный период подчеркиваются нездоровые черты, свойственные пожилым женщинам. Эту тенденцию поддерживают демонологи, пишущие о неслыханных преступлениях ведьм — как раз в то время, когда их сжигают на кострах, то есть с 1580 года до конца царствования Людовика XIII.

На фоне чудовищных проклятий, обрушивавшихся на головы матрон, замечания Брантома или врачей выглядят почти терпимыми, снисходительными. Первый передает слова одной женщины: будто бы «у одной важной дамы, ну очень важной, изо рта пахло хуже, чем из медного ночного горшка; один из ее близких друзей, подходивших к ней вплотную, подтвердил эти слова; если это так, то она состарилась». Быть может, речь идет о его подруге Маргарите Валуа, королеве Марго? Что же касается врачей, то они, как мы видели, рекомендуют множество различных средств, скрадывающих неприятные телесные запахи, — в частности, душистые саше, которые носили на груди.

Резкость нападок на пожилых женщин поражает. Она во многом превосходит гротескную средневековую традицию их изображения в литературе, которую можно встретить, например, у Вийона. С первой четверти XVI века то же явление прослеживается в живописи на берегах Рейна, где готовилась Реформация. Величайшие художники — назовем хотя бы Дюрера — изображают колдуний обнаженными. На этом с 1510 года специализируется Ханс Бальдунг по прозвищу Грин. Однако он воспользовался возможностью на законных основаниях изобразить прелести юных красавиц. На одном из его рисунков, сделанных около 1514 года, запечатлены две молодые женщины в эротичных позах, окружающие крепкое тело старухи с обвислой грудью; возраст старухи можно определить только по лицу. Женщина, изображенная Никлаусом Мануэлем по прозвищу Дойч (ум. 1530), производит более тревожное впечатление. Она растрепана, что говорит о ее дурном нраве; на ее лице и теле приметны следы старения. Тем не менее ее поза анфас провокационна, зритель видит ее похотливый оскал. Обвисший бюст и заросший волосами лобок намекают на мрачный эротизм, с демоническим привкусом43. Писатели винят также тех, кто, пережив климакс, продолжает терять голову от любви. В «Похвале глупости» (издана в Париже в 1511 году) Эразм пишет об этом с ироническим презрением: «Еще забавнее, когда дряхлая старуха, труп трупом, словно только что с того света воротилась, то и знай повторяет: „Светик мой“, резвится, жеманится…»*

Самые чарующие поэты, творчество которых мы проходили в школе, Ронсар, изображающий колдунью Катен в уже упоминавшихся «Шутках», или Дю Белле, создавший в 1549 году стихотворение «Старая и молодая возлюбленная»: «О, грязная старуха, / Старуха, позор этого мира», — демонстрируют то же презрение к пожилым женщинам, что и Агриппа д’Обинье , Ренье , Сигонь или Сент-Аман* . Из Испании пришла модель Селестины, сводни и ведьмы, приспешницы Дьявола, героини трагикомедии Фернандо де Рохаса , переведенной на французский язык в 1527 году. Это произведение вдохновило Маро и многих других. Главными чертами старухи считаются преклонный возраст, неприятный запах, исходящий от нее, и близость смерти. Она может быть лишь служанкой Сатаны, считают Дю Белле и Ронсар , написавший в 1550 году оду «Против ведьмы Денизы»: «При одном лишь твоем вздохе», — пишет он, испуганные собаки лают, реки мелеют, волки, идя по твоему следу, воют. В другом стихотворении он так описывает Катен: «Из двух ее протоков исходит вонь»; по сюжету стихотворения колдунья отправляется на кладбище, валяться на могилах. В 1558 году Дю Белле в ужасе пишет:

Старая, как мир, старуха!
Смрадного полна ты духа,
Ты бледна, как смерть, и с ней
По сравненью ты мертвей.

Он добавляет, что ее взгляд и дыхание способны потушить «огонь любви». К юным девушкам поэты относятся снисходительно, потому что те воплощают аромат жизни, а женщинам старым не приходится ждать ни малейшего сострадания и жалости ни от мужчин, ни, может быть, от самого Бога, потому что исходящий от них запах напоминает о смерти. Ода, написанная в 1572 году двадцатилетним Агриппой д’Обинье , показывает впечатляющий контраст между двумя эпохами.

Он противопоставляет свою любимую, свою Венеру, дуэнье-Горгоне, которая следит за ней. Днем эта «старая змея» со зловонным дыханием защищает дверь к его милой, как Цербер. Ночью еще хуже — они обе, раздевшись, ложатся в одну постель. Поэт сравнивает их, наделяя девушку качествами, любимыми поэтами Плеяды, а о теле старухи пишет с барочной жестокостью. Его Дульсинея благоухает, пудрит волосы шипром и амброй; шелудивая голова старухи кишит клопами и вшами. От нее воняет.

От рожи, язвами побитой
И мертвой бледностью покрытой,
Вонь, как от ямы выгребной,
Из глаз струится мерзкий гной,
А нос соплями истекает.

Молодая вздымающаяся грудь одной женщины противопоставляется увядшей, болтающейся, как пустая волынка (без воздуха), другой. Бедра юной нимфы соседствуют со старухиной морщинистой задницей, откуда вырываются, «как клубы дыма, / Тысячи ядовитых мух». У читателя возникает образ, что эти мухи — порождение Ада. Что же до «розового бутона» милашки, ему противопоставляются чудовищные, красные, деформированные — возможно, вследствие опущения матки — гениталии. Судьи на процессах над ведьмами, выискивая печать Дьявола, не раз видели подобное. Испытывали ли они такой же ужас, как юный поэт?

Да, клочья спутанных седин,
И кожа в бороздах морщин,
А цвет у старой лиходейки,
Как у потасканной индейки,
Живот — ужасный вид! —
Аж до колен висит,
И два листа капустных
Над ним свисают грустно.
Заканчивается ода безапелляционно:
Со смертью жизнь самой судьбою
Сочленены промеж собою.

В дальнейшем, в начале XVII века, полное непристойностей описание гениталий старух — грязных, вонючих, сочащихся какой-то дрянью, приносящих смертельные болезни — в сатирической поэзии становится общим местом. В этих описаниях часто звучат садистские нотки — для предмета своих нападок авторы придумывают самые страшные мучения. Сигонь (1560–1611) с наслаждением заставляет страдать «бесстыжую Перетту»:

Ее, как колдуна, обрейте догола,
А после к колесу прилюдно привяжите,
Попотчуйте дубьем, веревкой удушите,
И бросьте, наконец, в костер — и все дела.

Читатель должен бы вздрогнуть, узнав, что героиня этого шаржа — мадемуазель дю Тийе, знаменитая сводница при дворе Генриха IV. Некоторые политические деятели наших дней могли бы поучиться оскорбительному красноречию у этого поэта, жестоко вонзающего когти в поблекшую плоть пожилых дам прошедших времен.

Могильный мерзкий прах, обглоданный скелет, <…>
Дохлятины кусок и ворона обед!
Ты — как ужасный сон, явившийся в ночи нам,
Как труп неприбранный, оттаявший весной,
Как висельник-колдун! Должно быть, Сатаной
Ты создана самим, чтоб страх внушать мужчинам!

Многие авторы с удовольствием описывают дряхлость женщин, не опасаясь ответного удара, потому что немощь мужчин не вызывает такого отвращения. Стихотворение «Против старухи» в сборнике «Сатирический Парнас», тайно опубликованном в Париже в 1622 году, разоблачает отвратительную сексуальность старой женщины:

Когда ее имеют,
Она насквозь потеет,
Рыгает и пердит!

Во многих литературных произведениях описываются плотские отношения с демонами, например, у Сигоня в «Сатире на колдунью, которая водит дружбу с Дьяволом», вышедшей в свет в 1618 году. Здесь отдается дань плохим запахам. От матроны воняет, как от падали. Она восклицает:

Со смертью мы совсем родня,
Какая ж разница меж нами?
Ее, в отличье от меня,
Не сможешь ощутить ноздрями!
Далее автор призывает читателя в свидетели:
Невыносимее всего
В их нечестивой встрече было
То, что чудовищная вонь
От них обоих исходила!
То воздух портила она,
То он пускал миазмы сыра.
Как будто Дьявол и Жена
Опрыскались всей вонью мира.

Демонические удовольствия

Хотя речь и идет о бурлескных стихах, авторы которых не претендуют на то, чтобы их воспринимали всерьез, тем не менее в них скрывается жестокая мизогиния, и в ее основе — созданный демонологами образ ведьмы.

В Европе демонологи отправили на костер тысячи мнимых пособниц Сатаны, в основном крестьянок и старух. В начале процесса их раздевали догола, сбривали с тела абсолютно все волосы, и судьи искали дьявольскую отметину. Палач или врач вонзал туда длинную иглу; отсутствие боли и крови позволяло сделать вывод, что речь шла именно о печати Искусителя, оставленной на новой жертве. Неизвестно, что испытывали судьи, созерцая увядшую наготу и чувствуя исходящий от этих тел запах: об этом не сохранилось никаких письменных свидетельств. Тем не менее в некоторых юридических документах описываются предполагаемые сексуальные отношения с демонами во время шабашей, так как специальные инструкции предписывали судьям получить точнейшие признания об этом. Сохранившиеся исповеди чрезвычайно страшны, хоть и практически одинаковы: демонологи ждали свидетельств о чрезвычайной болезненности полового акта с дьяволом, так как его пенис считался покрытым иголками и ледяным. Иногда судьи желали добиться признания, что женщина испытала запретный оргазм. Это, по-видимому, преувеличение и анахронизм, потому что медики той поры считали женский оргазм необходимым для рождения на свет красивых детей, в особенности мальчиков. В период самой ожесточенной охоты на ведьм это же мнение разделяет испанский теолог Франсиско Суарес (1548–1617). Мнимым ведьмам ставится в упрек скорее сладострастие, так как способности родить детей они лишены по причине преклонного возраста. В этот трагический период на Западе был сформулирован основной запрет на получение удовольствия ради удовольствия, без цели продолжения рода: любые сексуальные отношения должны осуществляться исключительно в рамках брака с целью иметь потомство. Пожилая женщина, таким образом, не имеет права на секс. Мракобесие, в тиски которого она попадает, обвиняет ее в связях с демонами, если только она осмелится выразить свои потребности или желания.

С 1550-х по 1650-е годы складываются новые нормы поведения. На смену оптимистическому взгляду на жизнь приходит идея неизбывной вины человека перед суровым Богом. Возникает глубокое напряжение между надеждой на спасение и страхом проклятия. С согласия Создателя, в руках которого он является инструментом для исправления грешников, Сатана отныне проявляет себя повсюду и во всем. Франсуа де Россе или Жан-Пьер Камю предупреждают, что он шаг за шагом следует за своими жертвами.

Самые драматические изменения касаются женского пола. Средневековое клерикальное женоненавистничество — ничто по сравнению с тем, что обрушивается на светский мир в эту трагическую эпоху. С точки зрения закона женщины всегда остаются несовершеннолетними и теряют всякую независимость. Слабые создания с дурно пахнущими выделениями, изматывающими ежемесячными кровотечениями и изнуряющей мужчин сексуальностью — такими были представления о женщинах в один из худших периодов их истории. Считалось, что сами они не могут достичь спасения, поэтому должны постоянно находиться под контролем мужчины, чтобы не допустить свойственного им всем желания отдаться Дьяволу. Отсюда следует абсолютная необходимость замужества — как для того, чтобы заставить их спасти свою душу, так и для ограничения всепоглощающей женской чувственности.

Демонизация женщин, по всей вероятности, была средством узаконить мужской контроль за ними: он становился все более жестким. Ценится, да и то временно, только юная девушка из грез поэтов, потому что она символизирует жизнь. Лесть в ее адрес помогает добиться желаемых удовольствий. Далее следует брак — клетка для супруги. Она должна быть скромной и верной, ей полагается производить на свет красивых деток и при этом, как улитке, тащить на себе весь дом. Дальше ее ждет ад, потому что старение для женщины — это катастрофа. Дурно пахнущая в начале жизни, несмотря на уверения поэтов, делающих вид, что это не так, тошнотворная и опасная во время менструаций, в старости она становится символом гниения, потому что трагическая барочная культура ассоциирует женщину в возрасте со смертью. Это позволяет лучше понять распространенную в Европе охоту на ведьм, служанок Сатаны, признанных такими же гадкими, как он. Не боятся ли на самом деле мужчины, что, отдаваясь Дьяволу, женщины, часто достаточно независимые, отберут у них власть?

Положение вещей медленно меняется лишь с середины XVII века, когда на старую женщину понемногу перестают смотреть как на средоточие зла. Одновременно с этим постепенно прекращаются юридические преследования так называемых демонических сект. В 1653 году в комедии «Шалый, или Все невпопад» Мольер уже в более обнадеживающей манере описывает двух дерущихся матрон, одна из которых обвиняет другую в колдовстве. В классическую эпоху дьявольская вонь вызывала меньший интерес, чем у предыдущих поколений, которые ассоциировали ее с чумой.

Цивилизация запахов. XVI — начало XIX века / Робер Мюшембле; пер. с франц. О. Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — 312 с.: ил. (Серия «Культура повседневности»)
Купить книгу можно здесь

Также читайте на нашем сайте:

Антология «От картины к фотографии. Визуальная культура XIX-XX веков»
Эмма Льюис. «…Измы. Как понимать фотографию»
Эмма Смит. «И все это Шекспир»
М. К. Рагхавендра. «Кино Индии вчера и сегодня»
Флориан Иллиес. «1913. Лето целого века»
Дневники Вильгельма Шенрока
Филипп Даверио. «Единство непохожих. Искусство, объединившее Европу»
Роберто Калассо: «Сон Бодлера»
Михаил Пыляев: «Старый Петербург»
Майк Робертс. «Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством»
«Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм»
Петергоф: послевоенное возрождение
Софья Багдасарова. «ВОРЫ, ВАНДАЛЫ И ИДИОТЫ: Криминальная история русского искусства»
Альфредо Аккатино. «Таланты без поклонников. Аутсайдеры в искусстве»
Елена Осокина. «Небесная голубизна ангельских одежд»
Настасья Хрущева «Метамодерн в музыке и вокруг нее»
Мэри Габриэль: «Женщины Девятой улицы»
Несбывшийся Петербург. Архитектурные проекты начала ХХ века
Наталия Семёнова: «Илья Остроухов. Гениальный дилетант»
Мэтт Браун «Всё, что вы знаете об искусстве — неправда»
Ролан Барт «Сай Твомбли»: фрагмент эссе «Мудрость искусства»
Майкл Баксандалл. «Живопись и опыт в Италии ХV века»
Мерс Каннингем: «Гладкий, потому что неровный…»
Мерс Каннингем: «Любое движение может стать танцем»
Шенг Схейен. «Авангардисты. Русская революция в искусстве 1917–1935».
Антье Шрупп «Краткая история феминизма в евро-американском контексте»
Марина Скульская «Адам и Ева. От фигового листа до скафандра»
Кирилл Кобрин «Лондон: Арттерритория»
Саймон Армстронг «Стрит-Арт»

Теги: Книжное обозрение  Новое Литературное Обозрение

Самое привлекательное женское тело для мужчин (и, вероятно, для всех остальных тоже) — Кости до бомбы

Я полагаю, что нет смысла отрицать, что физическое влечение играет роль в наших отношениях, особенно поначалу. Правильно это или нет, избежать этого невозможно. Исследование ясно показывает, что независимо от того, говорят ли люди о том, что они ценят физическую привлекательность, они все равно основывают на ней свои действия. Даже люди, которые действительно верят, что им наплевать на физическую привлекательность, все равно заботятся о ней так же, как и все остальные, только не признаются в этом (учеба, учеба).

Большинство исследований показывают, что и мужчины, и женщины придают большое значение физической привлекательности. Мы написали сопутствующую статью о мужской привлекательности, и это так же верно. Это не значит, что физическая привлекательность — это все , что имеет значение, но это один из нескольких факторов, которые могут повлиять на вашу жизнь.

Некоторые из наших исследований основаны на проведенном нами опросе. Мы будем ссылаться на другие исследования по мере их поступления. Некоторые из них могут вас удивить. Большинство людей неправильно догадываются о довольно многих из них.

Кстати, эта статья имеет длину . Я пойму, если вы не хотите читать все это, поэтому вот вам быстрый и простой трюк, который мгновенно сделает вас сексуальнее: выпейте. Это повысит вашу привлекательность (для себя) на 50%. Это называется обратным эффектом пивных очков, также известным как Красота в глазах держателя пива. (исследование) Лучше всего то, что вам даже не нужно пить настоящий напиток — эффекта плацебо более чем достаточно — вам нужно только подумать вы действительно пьете. (Группа плацебо также ощутила положительный эффект.)

Если вы ищете более полезное и продолжительное эстетическое улучшение или, возможно, улучшение, которое заметят и другие люди, не беспокойтесь — это то, что остальная часть этого статья обо всем.

Содержание

Что такое сексуальность?

Прежде чем мы начнем, имейте в виду, что большинство мужчин не смотрят на женщин критически, пытаясь найти слабые места. Большинство мужчин любят , как женщины выглядят, и гораздо чаще сосредотачиваются на лучших аспектах женского тела. На самом деле, одна из интересных вещей, которую мы обнаружили, опросив более тысячи мужчин, заключалась в том, что у 90 003 каждого типа телосложения 90 004 было по крайней мере несколько мужчин, которые считали его самым привлекательным из всех.

Еще одна вещь, о которой следует помнить, это то, что сексуальность — это не , а сексуальность. Мужчины, как правило, предпочитают женщин, которые выглядят сильными, подтянутыми и здоровыми. Таким образом, чтобы выглядеть привлекательно, зачастую лучше сосредоточиться на том, чтобы стать сильнее, выносливее и здоровее, чем пытаться улучшить свою внешность более поверхностным способом. Даже наличие большой круглой попы в конечном итоге сводится к показателю здоровья. На самом деле, возможно, именно поэтому мы вообще ценим физическую привлекательность. Сексуальность заметное здоровье.

Например, независимо от расы кожа здорового человека выглядит немного привлекательнее. Более высокое потребление витаминов и минералов (правильное питание), более высокий уровень насыщения крови кислородом (правильные привычки в отношении физических упражнений) и здоровое количество меланина (упражнения, питание и солнечный свет) сделают вашу кожу более красной и желтой, придавая вам более здоровый вид». светиться.» Вероятно, это поможет избавиться от прыщей и улучшить цвет лица. Но даже эта, хоть и немного другая, окраска может сделать вас более привлекательным для окружающих (исследование).

Теперь перейдем к пониманию (и достижению) самой привлекательной женской фигуры.

Какая женская фигура самая привлекательная?

Короткий ответ: не существует самого привлекательного типа телосложения. Парням одинаково нравятся все женские типы телосложения. То, что будет иметь наибольшее влияние на то, насколько вы привлекательны, — это не форма вашего тела, а то, в хорошей ли вы форме или нет.

Большинство парней предпочитают сильных, подтянутых и здоровых женщин. Однако это не имеет ничего общего с вашей костной структурой или с тем, насколько вы стройны или стройны от природы. В результате обычно имеет смысл сосредоточиться на улучшении своей силы, физической формы и здоровья 9.0003 независимо от вашего природного типа телосложения.