Культура и бессознательное начало человека: концепция Фрейда

Как известно, Зигмунду Фрейду (1856-1939) принадлежит честь создания нового направления в психологии и медицине – психоанализа. Значение фрейдовской концепции человека выходит далеко за пределы медицины: философское обобщение психоанализа —фрейдизм —стало учением, вторгающимся в сферу философии и культурологии. В силу ограниченности объема мы не можем рассмотреть все содержание фрейдовского понимания человека и культуры и остановимся только на самых общих и принципиальных моментах.

Если попытаться сформулировать в двух словах суть фрейдовского открытия, то можно сказать, что Фрейд открыл в человеке бессознательное.Конечно, о наличии неосознанного содержания в человеческой психике знали и раньше, но это содержание сводили к тому, что было сформировано в сознании, а потом вытеснено из него. Фрейд же открыл бессознательное как самостоятельное, независящее от сознания безличное начало человеческой души: «.

..Все вытесненное бессознательно, но не все бессознательное есть вытесненное».(Фрейд 3. Я и Оно //Фрейд 3. Психология бессознательного: Сб. произведений. М., 1989. С. 428).

При этом бессознательное активно вмешивается в человеческую жизнь. Фрейд считает, что это только иллюзия, будто нашей жизнью руководит наше «Я». На самом же деле властвует природное безличное начало, которое образует бессознательную основу нашей души (т. е. психики). Фрейд называет это бессознательное начало «Оно» и полагает, что наше «Я» есть лишь игрушка в руках этой древней и темной психической силы. Фрейдовское «Оно» имеет чисто природное происхождение, в нем сосредоточены все первичные влечения человека. Эти первичные влечения сводятся к двум: во-первых, сексуальные желания, а во-вторых, влечение к смерти, которое, будучи обращено во-вне, становится влечением к разрушению. Темная бурлящая бездна «Оно» таится под тонкой пленкой сознания, которое даже не подозревает о том, что клокочет под его приглаженными образами и рафинированной логикой.

Наше «Я», стремящееся выжить в мире природы и общества, все время сталкивается с безрассудной силой «Оно». Если «Я» руководствуется принципом реальности(т. е. стремится приспособиться к объективным условиям жизни), то «Оно» целиком исходит из принципа удовольствия. Отсюда вытекает неизбежная борьба между «Я» и «Оно»: «По отношению к Оно Я подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади.»(Фрейд 3. Я и Оно //Фрейд 3. Психология бессознательного: Сб. произведений. М., 1989. С. 432).Однако «Я» не может своевольно управлять своим могучим «партнером»: «…Сравнение может быть продолжено. Как всаднику, если он не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда, куда ей хочется, так и Я превращает обыкновенно волю Оно в действие, как будто бы это было его собственной волей»

(Там же).

Иными словами, Фрейд открывает «хитрость бессознательного», способного проводить в жизнь свои влечения, маскируя их под сознательные решения «Я». Однако человек способен выжить лишь постольку, поскольку разум и культура могут подчинять «Оно» своим важнейшим целям. Конечно, культура не может победить «Оно» в лобовом столкновении, ибо в нем сосредоточена вся психическая энергия человека. Поэтому Фрейд указывает на способ, которым культура проводит в жизнь свои цели, не совпадающие с примитивными влечениями «Оно». Это способ Фрейд назвалсублимацией. Сублимация —это использование сосредоточенной в «Оно» сексуально-биологической энергии не по прямому биологическому назначению (для удовольствия или продолжения рода) а в целях разума и культуры. Если имеет место сублимация, то примитивные влечения «Оно» обретают форму влечения к познанию, искусству, высокому идеалу. Тем самым фрейдовскую «сублимацию» по аналогии с гегелевской «хитростью разума» можно было бы назвать «хитростью культуры». При этом культура, по Фрейду, выражает систему общественных норм и всегда стоит над отдельным человеком.

Правда, надо отметить, что во фрейдовском варианте «хитрость» культуры имеет более благородный характер, ибо у Гегеля те, с кем хитрит культура (мировой разум), —это люди, а у Фрейда в роли «обманутых» выступают темные страсти.

Однако для того, чтобы хоть немного овладеть энергией «Оно», культуре самой приходится проникать в его сферу —сферу бессознательного. Культура может руководить человеком лишь постольку, поскольку она сама стала частью его бессознательного, оформилась в качестве особой бессознательной установки, —так можно сформулировать важный вывод Фрейда. Эту установку Фрейд называет «Сверх-Я». «Сверх-Я» выполняет роль внутреннего цензора, который господствует над душевной жизнью человека и благодаря которому человек способен жить как культурное существо, а не как марионетка собственных темных страстей.

Таким образом человеческое Я, по Фрейду, замкнуто между двумя противоположными полюсами —природной стихией и требованиями культуры. Оба этих полюса представлены в соответствующих бессознательных структурах человеческого «Я» и сталкиваются в нем, пытаясь подчинить себе это Я и друг друга. И чем выше развита культура, там не утешительнее оказываются ее, так сказать, побочные эффекты. Если культура требует от человека больше, чем он может, «то у индивида это вызывает бунт или невроз, либо делает его несчастным»

(Фрейд 3. Недовольство культурой //Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992. С. 132).Культура делает жизнь более безопасной, блокируя человеческие инстинкты, человеческую агрессивность, но платой оказывается психическое здоровье человека, который разрывается между природной психической стихией и культурными нормами, между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью.(Там. же).

Учение Фрейда оказало огромное влияние на развитие науки и культуры XXвека —без его идей трудно представить себе современную психологию, психиатрию, философию, искусство. Однако, как это часто бывает с первооткрывателями, Фрейд в своей концепции чрезмерно усилил некоторые очень важные, но все же не единственно определяющие стороны дела. Во-первых, он явно биологизировал бессознательное, которое оказалось сведено к чисто природному феномену, к чисто биологическим влечения.

Во-вторых, Фрейд акцентировал внимание на одной стороне человеческого бытия —на бессознательном, но потерял из виду другую сторону -—личность и свободу человека. Фрейдовское «Я» лишено подлинной свободы, это «Я» есть не свободная личность, а марионетка, за право манипулирования которой бьются одинаково безличные «Оно» и «Сверх-Я», природа и культура, которая у Фрейда сведена к общественно выработанным требованиям. И при изображении этой схватки у Фрейда не нашлось места для самоценной личности, обладающей духовной автономией от природы и общества.

Культура и коллективное бессознательное: концепция Карла Густава Юнга

Если Зигмунд Фрейд исследовал бессознательное в качестве природной сущности человека, то Карл Густав Юнг(1875-1961)открыл изначальные культурные истоки бессознательного. Юнг некоторое время сотрудничал с Фрейдом и многое воспринял из психоанализа, но основы концепции были заложены им самостоятельно

(См.: Руткевич А. М. Жизнь и воззрения К. Г. Юнга //Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.С. II).

Как и Фрейд, Юнг начинал в качестве врача-психиатра, однако он не остановился на сексуально-биологической трактовке бессознательного. Исследования Юнга привели его к иному выводу. Юнг обнаружил типичные образы, являвшиеся его пациентам в снах и видениях. И эти образы совпадали с символами, проходящими через всю историю мировой культуры и выражающими приобщенность человека к таинственной (мистической, божественной) стороне жизни. Но самое удивительное, что большинство пациентов Юнга в силу своего образования и своей биографии просто не могли знать про эти достаточно сложные культурные символы! Эти символические образы не пришли извне и не изобретались сознательно, поэтому оставалось только заключить, что они рождены общим для всех людей бессознательным.

Однако это бессознательное уже нельзя было понимать как чисто природную силу, подобную фрейдовскому «Оно». Открытое Юнгом бессознательное имеет не природный, а культурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. Юнг называет это бессознательное коллективнымбессознательным, а его первичные формы (структуры) — архетипамиколлективного бессознательного.Архетипы коллективного бессознательного —это своего рода осадок от первичного душевного опыта человечества. «Безмерно древнее психическое начало образует основу нашего разума точно так же, как строение нашего тела восходит к общей анатомической структуре млекопитающих»(Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991. С. 64).

По Юнгу, коллективное бессознательное имеет культурное происхождение, но передается по наследству биологическим путем. Юнга иногда упрекают за тезис о биологическом наследовании культурных форм, однако этот упрек, на наш взгляд, не вполне справедлив. Дело в том, что по Юнгу, архетипы коллективного бессознательного сами по себе вовсе не тождественны культурным образам или символам. Архетип -это не образ, а некое фундаментальное переживание, «тяготение» человеческой психики, которое само по себе лишено какой-либо предметности (образ же всегда предметен).

Архетип —это психическийсмысл в чистом виде, но не просто смысл, а первосмысл, незримо организующий и направляющий жизнь нашей души. (В этой связи стоит заметить, что вообще психический смысл сам по себе лишен предметности; например, один из смыслов —жажда любви, которая не связана изначально с каким-то конкретным образом или человеком).

Юнг сравнивает архетипы с осями кристаллической структуры, по которым растет кристалл в насыщенном растворе. Подобно этому на архетипах построена вся психика человека: все сознательные смыслы имеют свою архетипическую основу и так или иначе выражают соответствующий архетип. Для примера укажем на два архетипа — архетип «священного» и архетип, «тени». Священное, по Юнгу, есть чувство чего-то всемогущего, таинственного, ужасающего и в то же время неодолимо притягивающего и обещающего полноту бытия. Этот архетип выражен в самых разнообразных представлениях и символах, в образах богов различных религий. «Тень» —это темный бессознательный двойник нашего Я: «Мы несем в себе наше (историческое) прошлое, а именно примитивного, низкого человека с его желаниями и эмоциями»(Юнг К. Г. Архетип и символ.М„ 1991. С. 182).

Самой древней, исходной формой психического опыта является миф, поэтому все архетипы так или иначе связаны с мифологическими образами и переживаниями. Миф лежит в самой основе человеческой души, в том числе и души современного человека, —таков вывод Юнга. Именно миф дает человеку чувство единения с первоосновами жизни, приводит душу к согласию с ее бессознательными архетипами. Отсюда, по Юнгу, вытекает универсальная роль мифа: «Мифы религиозного происхождения можно интерпретировать как вид ментальной терапии для обеспокоенного и страдающего человечества в целом —голод, война, болезнь, старость, смерть»(Там же.С. 73).

Как и Фрейд, Юнг считает, что современный человек, гордящийся своим сознанием и волей, отнюдь не является господином своей душевной жизни. Напротив, он сам подвластен таящимся в нем бессознательным силам, своего рода «демонам души». «Девиз: «Где есть воля, там есть и путь»—суеверие современного человека. (…)Он слеп к тому, что, несмотря на… рациональность…, он одержим «силами», находящимися вне его контроля. Его демоны и боги не исчезли, они всего лишь обрели новые имена»(Там же. С. 76). Фундаментальное различие между Фрейдом и Юнгом состоит в понимании сущности этих «демонических» сил и их отношения с культурой.

По Фрейду, жизнь культурного человека составляет неразрешимое противоречие, ибо человеческая душа разрывается между своей изначальной природой и внедренными культурными запретами. Юнг исходит из других представлений о соотношении человека и культуры. Для него основа души (бессознательное), хотя и имеет архаическое происхождение, но все же может жить в мире с культурой. Конечно, нельзя укротить «демонов души», но их можно приручить, сделать их проявление относительно безопасным и даже поставить их на службу культуре.

Человек призван не игнорировать бессознательные силы, а найти для них адекватное культурно-символическое выражение. Ведь бессознательное —это «податель всего», подлинный источник жизненных сил, без которых нет ощущения красочности жизни, полноты жизни. Именно архетипы дарят человеку вдохновение и являются источником творческой энергии. Вместе с тем, символическое выражение бессознательного необходимо для того, чтобы оградить человека от опасностей непосредственной встречи с «демонами души» (например, от переживания всемогущества и притягательного ужаса смерти(«священное»)или от беспомощности перед темной стороной собственного Я, т. е. перед собственной «тенью»). Особая роль здесь принадлежит религии. Например, верующий, обуреваемый греховным желанием («искушаемый бесами»), может помолиться и призвать на помощь Бога. По Юнгу, и «Бог» и «бесы» есть психические силы (архетипы) самого человека, символически выраженные в соответствующих культурных образах. Но от своего собственного имени человеку было бы очень трудно (а может быть и вовсе невозможно) справиться с ситуацией.

Таким образом, культура, по Юнгу, призвана вести не борьбу, а диалог с бессознательным, стремясь обеспечить целостность человеческой души. Однако этот диалог постепенно утрачивается с развитием цивилизации и тотальной рационализацией жизни. Жизнь рационализируется, но человек не становится более рациональным по своему психическому устройству. Рушится прежний символический мир, и вместе с ним уходит в прошлое культурное выражение и осуществление архетипов; наступает «ужасающая символическая нищета», в которой жизнь человека обесцвечивается и обессмысливается. Крушение символов означает также утрату символического управление могучими «демонами души», остающимися теперь без присмотра. «Современный человек не понимает, насколько его «рационализм» (расстроивший его способность отвечать божественным символам и идеям) отдал его на милость психической «преисподней». «Демоны» вырываются из-под контроля слабеющей культуры, и XX век становится веком неслыханных психических эпидемий, распространяющихся под маскирующей их подлинную природу идеологической окраской. «…Любого рода внешние исторические условия —лишь повод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий, которые. .. в главном были порождены бессознательным»(Там же. С. 113).И словно продолжение этой мысли: «Я даже думаю, что психические опасности куда страшней эпидемий и землетрясений. Средневековые эпидемии бубонной чумы или черной оспы не унесли столько жизней, сколько их унесли, например, различия во взглядах на устройство мира в 1914г. или борьба за политические идеалы в России»(Там. же. С. 137).

Стремясь спастись от царствующей ныне ужасающей символической нищеты, человек обращает свой взор к восточным религиям, однако они соответствуют иной культуре и не способны в полной мере выразить архетипы, таящиеся в психике западного человека. Поэтому европейская культура должна измениться, чтобы восстановить утраченное единство человеческой души, что, однако, вовсе не означает погружение в бессознательное и полное подчинение его архаическим мотивам. «Задача… человека, —делает вывод Юнг, состоит в том, чтобы проникнуть в бессознательное и сделать его достоянием сознания, ни в коем случае не оставаясь в нем, не отождествляя себя с ним. И то и другое неверно. …Единственный смысл человеческого существования в том, чтобы зажечь свет во тьме примитивного бытия. Наверное, можно предположить, что мы во власти бессознательного в той же степени, в какой само оно — во власти нашего сознания»(Юнг К. Г. Воспоминания. Сновидения. Размышления. Киев, 1994. С. 321).

Юнг произвел подлинный переворот в культурологии. Он раскрыл органическую связь культуры и человеческого бессознательного, история культуры и ее символического мира предстала как осуществление бессознательных основ души. И в то же время многое осталось за пределами юнговской концепции. Юнг и не претендовал на создание «единственно верного учения» о человеке, но без его идей просто невозможно представить себе современную культурологию.

«Вызов и Ответ» — движущая пружина в развитии культуры: концепция Арнольда Тойнби

Арнольд Тойнби (1889-1975)был по специальности историком и его многочисленные труды посвящены развитию мировой культуры. Однако заслуга Тойнби как культуролога состоит не только в подробном описании различных культур (в терминологии Тойнби —«цивилизаций»), но и в создании общей концепции развития культуры.

Как и Шпенглер, Тойнби исходит из существования многих различных культур, каждая из которых обладает своей собственной истиной. «.„Утверждать, что ныне существующее общество —итог человеческой истории, —значит настаивать на правильности вывода, исключив возможность его проверки. Но так как подобные эгоцентрические иллюзии свойственны были людям всегда, не стоит искать в них научную доказательность»(Тойнби А. Дж, Постижение истории: Сборник. М., 1991. С. 83).

Однако, в отличие от Шпенглера, Тойнби не рассматривает каждую культуру как обособленный и замкнутый в себе организм. Наоборот, каждая локальная культура выступает у него как одна из множества ступеней на пути реализации человеком своего божественного предназначения. Но исторический путь человека не есть нечто изначально предначертанное ему извне, и Тойнби стремится раскрыть возможность альтернатив в развитии культуры.

Заслуга Тойнби состоит в том, что он раскрыл диалогическую сущность развития культуры в своей концепции «Вызова и Ответа»(См.: Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник. М., 1991. С. 106-142).

Тойнби начинает с того, что отказывается рассматривать историю как реализацию одного детерминирующего фактора: «…Причина генезиса цивилизаций кроется не в единственном факторе, а в комбинации нескольких; это не единственная сущность, а отношение»(Там же. С. 107).Итак, историю творит отношение, но какое? Тойнби видит в истории реализацию божественного начала, стремящегося к совершенству своего культурно-исторического воплощения, но сталкивающегося при этом с внешними препятствиями, с противостоящей внешней необходимостью. Однако эти препятствия превращаются для творца в условие прогресса. «…Функция «внешнего фактора» заключается в том, чтобы превратить «внутренний творческий импульс» в постоянный стимул, способствующий реализации потенциально возможных творческих вариаций»(Там же. С. 108).Препятствие воспринимается творческим началом как Вызов, Ответом на который является новый акт культурно-исторического созидания.

Тойнби не дает этому творческому началу «научного» имени, но фактически речь идет о свободном духе, осуществляющим себя в истории. Способ этого осуществления излагается Тойнби в терминах притчи о борьбе Бога и Дьявола. Дьявол бросает Богу «Вызов», но своими подрывными действиями он лишь обнаруживает слабые стороны божественного творения, тем самым побуждая Бога к «Ответу», т. е. к новому творчеству. «Дьявол обречен на проигрыш(…)Зная, что Господь не отвергнет-, предложенного пари, Дьявол не ведает, что Бог молчаливо и терпеливо ждет, что предложение будет сделано. Получив возможность уничтожить одного из избранников Бога, Дьявол в своем ликовании не замечает, что он тем самым дает Богу возможность совершить акт нового творения. И таким образом божественная цель достигается с помощью Дьявола, но без его ведома»(Там же. С. 109).

Однако какова же роль самого человека, являющегося предметом спора Бога и Дьявола? Отвечая на этот вопрос, Тойнби склоняется к тому, что человек и есть то самое существо, которое несет в себе и «божественное» творческое начало, и «дьявольское» стремление к разрушению.

Если отвлечься от образного стиля изложения, то концепция Тойнби дает ключ к пониманию творческой природы и возможной альтернативности культурно-исторического процесса. Развитие культуры осуществляется как серия Ответов, даваемых творческим человеческим духом на те Вызовы, которые бросает ему природа, общество и внутренняя бесконечность самого человека. При этом всегда возможны различные варианты развития, ибо возможны разные Ответы на один и тот же Вызов.В осознании этого фундаментального обстоятельства и состоит непреходящее значение концепции Тойнби.

Культура как совокупность знаковых систем (структурализм К. Леви-Стросса, М. Фуко и др.)

Видное место в современной культурологии занимает структурализм, основные идеи которого разработаны в работах французских ученых К. Леви-Стросса, Ж. Деррида, Ж. Лакана, М. Фуко и др. Структурализм поставил задачу преодолеть описательность в культурологическом анализе и поставить исследование культуры на строго научную основу с использованием точных методов естественных наук, включая формализацию, математическое моделирование, компьютеризацию и т. д. В качестве образца для культурологических исследований была взята лингвистика, которая усилиями швейцарского ученого Ф. де Соссюра и его последователей в 20-30-х годах XXвека приобрела многие характерные черты точной науки. Разработанный в лингвистике Ф. де Соссюром структурный метод был перенесен на изучение других сфер духовной жизни человека.

Структурализм делает акцент на исследованииформ,в которых протекает духовная культуротворческая деятельность человека: общечеловеческих универсалий, всеобщих схем и законов деятельности интеллекта. Эти всеобщие формы обозначены понятием структуры.Структура истолковывается как совокупность отношений, которые остаются устойчивыми на протяжении длительного исторического периода или же в различных регионах мира. Эти всеобщие формы или «основополагающие структуры», с точки зрения представителей данного течения, действуют как бессознательные механизмы, регулирующие всю духовно-творческую деятельность человека. Как утверждает К. Леви-Стросс, «бессознательное содержит в себе структуру, то есть совокупность регулярных зависимостей общественных отношений, внедренных в индивида и переведенных на язык сообщений».

Таким образом в структурализме мы вновь встречаемся с концепцией коллективного бессознательного, которое лежит в основании культуры. Но если у К. Г. Юнга в качестве таких первичных оснований выступают архетипы, то в структурализме — знаковые системы.С точки зрения структурализма, все культурные системы: язык, мифология, религия, искусство, литература, обычаи, традиции и т. д. могут быть рассмотрены как знаковые системы.

Наиболее простой и универсальной знаковой системой является язык. Обосновывая универсальность разработанного в лингвистике метода структурного анализа Э.Бенвенист утверждал, что «всякая неязыковая система знаков (например, живопись, музыка и т. п.) делается доступной человеческому пониманию только при условии переложения ее на язык человеческого слова.

Таким образом, цель структурного анализа заключается в поиске системообразующего фактора данной культуры, в выявлении единых структурных закономерностей некоторого множества культурных объектов.

Структурный метод анализа культуры по отношению к примитивным обществам был с успехом применен К. Леви-Строссом.М. Фукоприменил этот метод для анализа науки в своих работах«Слова и вещи», «Археология знания» и др.Методология структурализма несомненно дала большие положительные результаты при анализе явлений культуры. Однако характерная для этой методологии абсолютизация формализованных структур, акцент на объективистском анализе явлений культуры оставляет «за скобками» культурологического анализа человека как субъекта культуры. Вычитание субъекта из таких областей культурологии как литературоведение, искусствоведение, не позволяет даже ставить проблему мировоззрения художника, механизма его творчества.

Концепция игровой культуры (И. Хейзинга, X. Ортега-и-Гассет, Е. Финк)

Одной из самых распространенных культурологических концепций нашего времени является концепция игровой культуры. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог И. Хейзинга (1872-1945).Игра, в концепции Хейзинга —это культурно-историческое универсалия. В своей работе «Homo ludens» — «Человек играющий» он поднимает самые глубокие пласты истории и развития культуры —игровой. «Культура, — пишет он, —не происходит из игры как живой плод, который отделяется от материнского тела, —она развивается в игре и как игра. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль и все возможные формы культуры».

Голландский исследователь в своих трудах опирается на исходящую от Канта и продолженную Шиллером и йенскими романтиками традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима от какой-либо цели. Хейзинга рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры. Игра старше культуры. Все основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого сообщества и присутствуют в игровых поведениях животных. Игра сопровождает культуру на всем протяжении ее истории и характеризует многие культурные формы. «Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культуре рождаются движущие силы культурной жизни».(См. Гуревич А. Философия культуры. М„ 1994).

Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности, человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т. е. своего рода «проиграть» деятельностный процесс. Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению. Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание ее форм.

Немаловажную функцию в реализации игрового начала выполняют идеалы социальной жизни, определяющие духовную жизнь общества. В определенные моменты истории игра выполняет роль драматургической основы в реализации высшего социального сюжета, социально-нравственной идеи. Общественные идеалы, несомненно, содержат много игрового, так как они связаны с областью мечты, фантазии, утопических представлений и могут быть выражены лишь в игровом пространстве культуры. Согласно концепции Хейзинги, целые эпохи «играют» в воплощение идеала, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов античности, а не к созданию принципиально новых, «своих» ориентиров.

Роль игры в истории культуры не всегда была одинаково велика. По мере культурного развития игровой элемент отступает на второй план, растворяется, ассимилируется сакральной сферой, кристаллизуется в учености и в поэзии, в правовых отношениях, в формах политической деятельности. Но игровой инстинкт, по мысли Хейзинги, может проявиться в любой момент, вовлекая в процесс игры и отдельного индивидуума и человеческие массы. Вытеснение игры началось в XVIIIвеке, когда обществом овладело трезвое, прозаическое понятие пользы, что и привело к утрате свободного духа культуры. Эта ситуация является наилучшим показателем кризиса европейской культуры, достигшего в XXвеке полного своего выражения.

Анализ современного культурного состояния в аспекте игры предпринял испанский философ X.Ортега-и-Гассет. Являясь беспощадным критиком массовой культуры, захлестнувшей Европу в нынешнем столетии, Ортега-и-Гассет противопоставляет ей подлинную «живую» культуру, которую человек делает личным достоянием, обращаясь к ней в силу спонтанной внутренней потребности. Характеристика «живой» культуры, данная испанским философом, созвучна критериям игры Хейзинги. Сущность культуры, по мнению этих мыслителей, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.

Игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия в числе четырех других —смерти, труда, господства и любви —немецким философом Е. Финком. Игровое начало пронизывает всю человеческую жизнь и определяет способ понимания бытия. В отличие от Хейзинги Финк считает игру важнейшим способом реализации человеческой деятельности, не свойственной животному миру. Фантазия как способ оперирования воображаемым присуща только человеку. В игре, основанием которой служит фантазия, он реализует высокие духовные потенции. Так происходит возвышение человека над природой и рождение культуры.

4. З. Фрейд и его концепция сознательного и бессознательного. Культурология (конспект лекций) [litres]

4. З. Фрейд и его концепция сознательного и бессознательного

Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд (1856–1939) стал основателем психоанализа – нового направления в психиатрии, призванного вернуть человеку ощущение внутренней гармонии и спокойствия.

Фрейдизм – философское осмысление психоанализа – стал учением, вошедшим не только в сферу медицины, но и философии и культурологии.

Фрейд открыл в человеке бессознательное как самостоятельное, не зависящее от сознания безличное начало человеческой души, являющееся основой человеческих желаний и поступков.

Бессознательное «оно» – это мир заложенных в психике человека инстинктов и неконтролируемых желаний, которые влияют на человеческую деятельность.

Сознательное «я» – это сфера, обеспечивающая контакт между объективным миром и бессознательным.

«Оно» – множества людей. Мир культуры формулируется в результате взаимодействия сознательных «я» множества людей. Этот мир состоит из четких социокультурных установок и правил.

Третий уровень – «сверх-я» – своебразная проекция установок мира культуры в человеческую психику, также осуществляемая в бессознательной форме.

В человеческой психике «бессознательное оно» и «сверх-я» противостоят друг другу, являясь инстинктивно-природным и социокультурным началами в подсознании человека.

«Я» исходит из принципа реальности, «оно» – из принципа удовольствия. При условии, что разум и культура смогут подчинить «оно», человек сможет выжить.

Способом выступает сублимация.

Сублимация – это использование сосредоточенной в «оно» сексуально-биологической энергии не непосредственно для биологического удовольствия, а согласно целям разума и культуры.

Фрейд считает, что человеческое «я» заключено между двумя полюсами – природной стихией и требованиями культуры.

Эти полюса стремятся подчинить себя «я», а также друг друга. И поэтому, утверждает Фрейд, чем более высок в человеке уровень общекультурных установок, тем больше у него оснований для невроза, депрессии или бунта.

Человек вынужден разрываться между природной психической стихией и культурными нормами. В результате нарушается его психическое здоровье.

Согласно Фрейду культура – это сумма достижений и институций, которые отличают жизнь человека от жизни животных. Культура служит двум целям:

1) защите человека от природы;

2) урегулированию человеческих взаимоотношений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Фрейд и познание «сотворения»

Фрейд и познание «сотворения» Излишне настаивать на «экзистенциальной» значимости познания начала в традиционных обществах. Это поведение характерно не только для архаических обществ. Желание познать начало вещей характерно и для западной культуры. В XVIII и особенно в

Фрейд

Фрейд Зигмунд Фрейд (1856–1939) – австрийский невропатолог, психиатр и психолог; основоположник психоанализа. • Цивилизация возникла тогда, когда впервые какой-то рассерженный человек вместо камня швырнул слово. • Человек, который был бесспорным любимцем своей матери, на

Глава 131 Зигмунд Фрейд (1856–1939)

Глава 131 Зигмунд Фрейд (1856–1939) В Карле Марксе, Альберте Эйнштейне и Зигмунде Фрейде часто видят трех евреев, оказавших самое глубокое влияние на западный мир в XIX–XX вв. Но все же Маркса с натяжкой можно считать евреем. Отец крестил его в возрасте 6 лет, и он всю жизнь

ФРЕЙД

ФРЕЙД Зигмунд Фрейд (1856–1939) – австрийский невропатолог, психиатр и психолог; основоположник психоанализа. Цивилизация возникла тогда, когда впервые какой-то рассерженный человек вместо камня швырнул слово. Человек, который был бесспорным любимцем своей матери, на всю

Сигизмунд (Зигмунд) Шломо Фрейд

Сигизмунд (Зигмунд) Шломо Фрейд (1856–1939) психиатр, основатель психоанализа … Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью – это значит, что он болен. Невроз – это неспособность переносить неопределенность. … Сновидения – королевская дорога в

Фрейд (Freud) Зигмунд (1856–1939)

Фрейд (Freud) Зигмунд (1856–1939) Австрийский психиатр, невропатолог, психолог, создатель психоанализа; своей теорией оказал уникальное влияние на формирование многих направлений в искусстве и на развитие ряда гуманитарных наук XX в. В 1873–1881 гг. изучал медицину в Венском

29. Концепция символического интеракционизма. Концепция управления впечатлениями

29. Концепция символического интеракционизма. Концепция управления впечатлениями Символический интеракционизм – это теоретико-методологическое направление, анализирующее социальные взаимодействия преимущественно в их символическом содержании. Последователи этого

7.2. Разоблачение бессознательного

7.2. Разоблачение бессознательного Меня привлекают книги, в названиях которых есть что-то рекламное, чувствуется какая-то скандальность. Например, «Бесконечный тупик». Или «Капитализм и шизофрения».Названия книг зазывают читающих зевак. И вот я зазван. Книга куплена и

Смысл бессознательного

Смысл бессознательного Отождествление творческого процесса со сновидениями подвело А.  М. Ремизова к оригинальному прочтению литературного наследия писателей-«сновидцев»: Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Тургенева, Достоевского в книге «Огонь вещей». Представляя

Зигмунд фрейд

ЗИГМУНД ФРЕЙД Основоположник психоанализа венский психиатр Зигмунд Фрейд (1856-1939) в решении культурологических вопросов исходит из проблемы личности, которая на рубеже XIX-XX веков привлекает внимание широкого круга ученых, говорящих о наличии кризиса в отношениях индивида и общества. Подход З. Фрейда к рассмотрению феномена культуры отличен от взглядов экономистов, социологов и историков. Он исследует роль культуры в духовной жизни человека, переживание человеком предъявляемых культурой требований. В итоге можно сказать, что он осуществляет психоанализ культуры. Среди его основных работ следует назвать «Тотем и табу» (1913), «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Будущность одной иллюзии» (1927), «Неудовлетворенность культурой» (1930), «Я и Оно» (1932). Весьма непривычно звучит поставленный З. Фрейдом «диагноз» культуры: каждый отдельный человек является фактическим врагом культуры, которая, казалось бы, должна представлять общечеловеческий интерес. Итак, ученый утверждает, что человек является врагом культуры как таковой, а не только ее конкретных исторических форм. Культура всегда должна защищать свои установления от отдельного индивида, и она постоянно будет принуждать людей к реализации своих целей, ограничивая при этом некоторые неискоренимые влечения человека. В своих трудах З. Фрейд создает динамичную концепцию человеческой психики. Он подчеркивает, что в условиях западной культуры каждый человек имеет неустойчивую психику, т.к. страдает от комплексов, возникающих в сознании индивида под влиянием противоречий между собственными желаниями и стремлениями и нормами культуры, предписывающими ему определенное поведение. Эти нормы («табу») навязывают человеку невропатическое поведение и, чтобы избежать этого, человек вынужден перемещать («сублимировать») свою нерастраченную энергию либидо из жизненных, в первую очередь сексуальных потребностей, в другие сферы жизни – искусство, политику, науку. Исходный пункт учения З. Фрейда – гипотеза о существовании бессознательного как особого уровня человеческой психики, отличающегося от сферы сознания, и оказывающего на него мощное, а иногда и скрытое влияние. Конечно, о наличии неосознанного содержания в человеческой психике знали и раньше, но это содержание сводилось к тому, что было сформировано в сознании, а потом из него вытеснено. Психика человека состоит из трех уровней: «Я», «Оно» и «Сверх-Я». З. Фрейд считает, что это только иллюзия, будто нашей жизнью руководит наше «Я». На самом же деле власть принадлежит природному безличному началу, которое образует бессознательную основу нашей психики (души). Это бессознательное начало З. Фрейд называет «Оно» и считает, что наше «Я» является игрушкой в его руках. «Оно» имеет чисто природное происхождение и является средоточием всех первичных влечений индивида, которые сводятся, во-первых, к сексуальным желаниям (Эрос), а, во-вторых, к влечению к смерти (Танатос), которое, будучи обращено вовне, превращается в стремление к разрушению. Темная бурлящая бездна «Оно» скрывается под тонкой пленкой сознания, даже не подозревающего об этом. Иррациональный характер бессознательного З. Фрейд объясняет господством в психической энергии страстного инстинктивного стремления жизни к немедленному, не считающемуся ни с какими обстоятельствами, удовлетворению. Поэтому бессознательное движет всеми побуждениями и действиями живого существа, представляя первичный, базовый уровень психической жизни, являясь по своему существу чем-то внеморальным. Бессознательное роднит психику человека с психикой животного, указывает на единство органической жизни и на животное начало в человеке. Его содержанием является присущее всему живому стремление к самосохранению – индивидуальному и родовому. Оба эти стремления находят полноту своего выражения в сексуальном инстинкте, в котором совпадают стремление к продолжению рода и сильнейшее удовольствие. Поэтому первоначальный уровень психической жизни, согласно З. Фрейду, подчиняется принципу удовольствия, а сущностью бессознательного является либидо, сильнейшее сексуальное влечение, стремление к удовольствию и избавлению от страдания, причиняемого напряжением не разрядившейся психической энергии. Но если под воздействием социально-культурных условий инстинктивные стремления блокируются, сталкиваясь с реальностью, психическая энергия бессознательного не может разрядиться вовне и оборачивается внутрь психики, начиная искать обходные пути, компенсирующие невозможность немедленного удовлетворения. Именно из столкновения принципа удовольствия с принципом реальности возникает необходимость в опосредовании удовлетворения инстинктивных стремлений, в учете реальных обстоятельств и условий и тем самым в усложнении психической и реальной деятельности человека. Из энергии бессознательного, вынужденного искать окольные пути удовлетворения, рождается способность к осознанию своих желаний и переживаний и соотнесению их с реальностью, способность корректировать содержание своего предметного сознания и рассчитывать поведение, т. е. из бессознательного возникает сознательное, соотносящее свое «Я» с реальностью. Наше «Я», стремящееся выжить в окружающем мире, все время сталкивается с безрассудной силой «Оно». И если «Я» стремится приспособиться к объективным условиям жизни (принцип реальности), то «Оно» целиком исходит из принципа удовольствия. Поэтому борьба между «Я» и «Оно» неизбежна, хотя «Я» и не может своевольно управлять своим могучим «партнером». Сознание постоянно находится в борьбе с бессознательными стремлениями, которые оно старается блокировать путем подавления и обратного вытеснения в сферу бессознательного. Но, будучи само порождением бессознательного и питаясь его энергией, сознание может лишь на время подавить и вытеснить, отсрочить проявления бессознательного, являющегося подлинным хозяином судьбы человека. Однако для того, чтобы хоть немного овладеть энергией «Оно», культуре самой приходится проникать в его сферу, т. е. в бессознательное. Культура может руководить человеком лишь постольку, поскольку она сама стала частью его бессознательного, оформилась в качестве особой бессознательной установки, – таков вывод З. Фрейда. Именно эту установку З. Фрейд и называет «Сверх–Я», т.е. тем, что выполняет функцию внутреннего цензора, который господствует над душевной жизнью человека, и благодаря которому человек способен жить как культурное существо, а не как марионетка собственных темных страстей. Эта сфера культуры и общественного сознания, обозначенная З. Фрейдом как «Сверх–Я», рождается так же, как индивидуальное сознание «Я», – из столкновения энергии бессознательного с реальностью общественной жизни, из стремления подавить и обуздать разрушительный потенциал бессознательного в человеке и направить его на культурные цели. «Сверх-Я» оказывается у З. Фрейда и результатом сублимации бессознательного, и его дальнейшей предпосылкой. Ибо оно порождается борьбой сознания с бессознательными влечениями и переключением их энергии на культурные виды деятельности, но оно все же более подчиняет и связывает человека, навязывая ему культурные нормы, догмы религии, чувства долга и совести, вины и стыда, опутывая его моральными обязательствами и лишая главного – удовлетворения и счастья. В основе воззрений З. Фрейда на культуру лежит его глубокая убежденность в противоречии между природным началом, бессознательным, сексуальностью и насилием в человеке и нормами культуры, которая основана на отказе (принудительном или добровольном) от удовлетворения желаний бессознательного и существует за счет сублимированной энергии либидо, осуществляя жесткий контроль, цензуру инстинктов. З. Фрейд приходит к выводу, что развитие культуры ведет к уменьшению человеческого счастья и усилению чувства вины и неудовлетворенности из-за подавления желаний. Культура делает жизнь человека более безопасной, блокируя его инстинкты и агрессивность, но платой оказывается психическое здоровье человека, который разрывается между природной психической стихией и культурными нормами, между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью. Если побеждают инстинкты, человек оказывается аморальным и преступным существом, а если их удается подавить – невротиком и психопатом, спасающимся от невыносимого и разрывающего его давления и боязни. Относительно нормальное поведение оказывается возможным только как результат временного компромисса, равновесия между давлением бессознательного и сдерживающего его сознания. Это шаткое равновесие требует от человека постоянного, психического напряжения, морального лицемерия и самообмана, лишая его подлинного удовлетворения и заменяя его суррогатами. Получается, что человек живет между двумя альтернативами: либо попытаться быть счастливым, отбросив все условности культурного сознания, переступив все барьеры и свободно реализуя все свои желания, либо пользоваться достижениями культуры и цивилизации, постоянно натыкаясь при этом на ограничения и запреты, чувствуя себя подавленным, несвободным и глубоко несчастным. Фундаментальной предпосылкой его достаточно пессимистических размышлений является уподобление общественной психики индивидуальной, убеждение в общности личного и коллективного бессознательного. Иногда он высказывает мнение об отказе от благ культуры во имя удовлетворения естественного стремления человека к счастью, но чаще он обращается к созданной им теории и практике психоанализа, посредством которого создается возможность проникновения в глубины духовной жизни человека и осознания заключенных там опасностей. Благоприятные результаты применения психоанализа при лечении неврозов он распространяет на указанное противоречие: «…настало время, как при психоаналитическом лечении невротиков, заменить результаты насильственного вытеснения плодами разумной духовной работы… Стоящая перед нами задача примирения людей с культурой будет на этом пути в значительной мере решена»1. Исходя из всего вышеизложенного, учение З. Фрейда можно представить как попытку рационального анализа иррациональных и скрытых побуждений, коренящихся в человеческой природе и подчиняющих его своей силе. Своим учением о роли бессознательных побуждений в жизни человека и общества, особенно об их в значительной степени сексуальном происхождении, он впервые открыто высказывает всегдашние самоощущения и переживания людей, мучающихся от внутренней саморазорванности и не смеющих даже в мыслях признаться себе в своих тайных желаниях. Учение З. Фрейда произвело эффект разорвавшейся бомбы и оказало огромное влияние на развитие науки и культуры ХХ века, во многом предопределив дальнейшее направление развития культуры и способов ее осмысления, – без его идей трудно представить себе современную психологию, психиатрию, философию, искусство. Одновременно оно самим своим появлением продемонстрировало эффект катарсиса – освобождения от давления собственных запретов, предрассудков и цензуры, заключенных в классической гуманистической философии, культуре, религии, морали и искусстве. Фрейдистская трактовка взаимоотношения в человеке природного начала и культуры со всеми ее ценностями стала использоваться для грандиозного наступления на эту репрессивную культуру и угнетающие внутренние порывы человеческого сознания. ЗИГМУНД ФРЕЙД Будущее одной иллюзии Человеческая культура — я имею в виду все то, в чем человеческая жизнь возвысилась над своими биологическими обстоятельствами и чем она отличается от жизни животных, причем я пренебрегаю различием между культурой и цивилизацией, обнаруживает перед наблюдателем, как известно, две стороны. Она охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей, а во-вторых, все институты необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений и, особенно, для дележа добываемых благ. (…) Как бы мало ни были способны люди к изолированному существованию, они, тем не менее, ощущают жертвы, требуемые от них культурой ради возможности совместной жизни, как гнетущий груз. Так создается впечатление, что культура есть нечто навязанное противостоящему большинству меньшинством, которое ухитрилось завладеть средствами власти и насилия. Всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений. Люди обладают двумя распространенными свойствами, ответственными за то, что институты культуры могут поддерживаться лишь известной мерой насилия, а именно: люди, во-первых, не имеют спонтанной любви к труду и, во-вторых, доводы разума бессильны против их страстей. С изумлением и тревогой мы обнаруживаем…, что громадное число людей повинуются соответствующим культурным запретам лишь под давлением внешнего принуждения, то есть только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока угроза реальна. Это касается и тех, так называемых требований культуры, которые в равной мере обращены ко всем. В основном с фактами нравственной ненадежности людей мы сталкиваемся именно в этой сфере. Бесконечное множество культурных людей, отшатнувшихся бы в ужасе от убийства или инцеста, не отказывает себе в удовлетворении своей алчности, своей агрессивности, своих сексуальных страстей, не упускает случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если может при этом остаться безнаказанным; и это продолжается без изменения на протяжении многих культурных эпох. Культура, оставляющая столь большое число участников неудовлетворенными и толкающая их на бунт, не имеет перспектив на длительное существование и не заслуживает его. (…) Искусство … дает эрзац удовлетворения, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом переживаемые культурные запреты, и тем самым как ничто другое примеряет с принесенными жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко ценимых ощущений, вызывают чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный круг, служат они также и нарциссическому удовлетворению, когда изображают достояния данной культуры, впечатляющим образом напоминают о ее идеалах. Самая … важная часть психического инвентаря культуры … это ее, в широчайшем смысле, религиозные представления, иными словами … ее иллюзии. Если вообразить, что ее (культуры) запреты сняты и что отныне всякий вправе избирать своим сексуальным объектом любую женщину, которая ему нравится, вправе убить любого, кто соперничает с ним за женщину или вообще встает на его пути, вправе взять у другого что угодно из его имущества, не спрашивая разрешения, — какая красота, какой вереницей удовлетворений стала бы тогда жизнь! Правда, мы сразу наталкиваемся на следующее затруднение. Каждый другой имеет в точности те же желания, что я, и будет обращаться со мной не более любезным образом, чем я с ним. По существу, только один единственный человек может, поэтому стать счастливым за счет снятия всех культурных ограничений — тиран, диктатор, захвативший в свои руки все средства власти; и даже он имеет все основания желать, чтобы другие соблюдали, по крайней мере, одну культурную заповедь: не убивай. Но как не благодарно, как, в общем, близоруко стремиться к отмене культуры! Тогда нашей единственной участью окажется природное состояние, а его перенести гораздо тяжелее … в конце концов, главная задача культуры, ее подлинное обоснование — защита нас от природы. (…) Задача бога … состоит в том, чтобы компенсировать дефекты культуры и наносимый ею вред, вести счет страданиям, которые люди причиняют друг другу в совместной жизни, следить за исполнением предписаний культуры, которым люди так плохо подчиняются. Сами предписания культуры наделяются божественным происхождением, они поднимаются над человеческим обществом, распространяются на природу и историю мира. Религиозные представления произошли из той же самой потребности, что и все другие завоевания культуры, из необходимости защитить себя от подавляющей сверхмощи природы. К этому присоединился второй мотив, стремление исправить болезненно ощущаемые несовершенства культуры … Культура дарит эти представления индивиду, потому что он принимает их как данность, они преподносятся ему готовыми, он был бы не в силах изобрести их в одиночку. (…) Бог есть возвысившийся отец, тоска по отцу, корень религиозной потребности. (…) Первые, но всего глубже осевшие, этнические ограничения — запрет убийства и инцеста возникают на почве тотемизма. (…) Беспомощность ребенка имеет продолжение в беспомощности взрослого … Когда взрослеющий человек замечает, что ему суждено навсегда остаться ребенком, что он никогда не перестанет нуждаться в защите от мощных чуждых сил, он наделяет эти последние чертами отцовского образа, создает себе богов, которых боится, которых пытается склонить на свою сторону и которым, тем не менее, вручает себя как защитникам Способ, каким ребенок преодолевал свою детскую беспомощность, наделяет характерными чертами реакцию взрослого на свою, по неволе признаваемую им, беспомощность, а такой реакцией и является формирование религии. (…) Одинаковая для всех небезопасность жизни и сплачивает людей в общество, которое запрещает убийство отдельному индивиду и удерживает за собой право совместного убийства всякого, кто переступит через запрет. Так со временем возникают юстиция и система наказаний. (…) Пожалуй, его [первобытного человека-зверя] потомки еще и сегодня без смущения убивали бы друг друга, если бы одно из тех кровавых злодеяний — убийство первобытного отца — не вызвало непреодолимой аффективной реакции, имевшей важнейшие последствия. От нее происходит запрет: не убивай, в тотемизме касавшийся лишь заменителя отца, позднее распространенный на других. Неудовлетворенность культурой (…) «Культура» обозначает всю сумму достижений и учреждений, отличающих нашу жизнь от жизни наших животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми. (…) К культуре мы относим все формы деятельности и все ценности, которые приносят человеку пользу, подчиняют ему землю, защищают его от сил природы и т.п. (…) В качестве … далеко не маловажной характеристики культуры мы должны удостоить внимания тот способ, каким регулируются взаимоотношения людей, социальные отношения, касающиеся человека в качестве соседа, рабочей силы, сексуального объекта для другого, члена семьи, государства. Здесь особенно трудно отрешиться от определенных идеальных требований и уловить, что вообще в данном случае принадлежит к культуре. Возможно, с самого начала следовало бы заявить, что элемент культуры присутствует уже в первой попытке урегулировать социальные отношения. Не будь такой попытки, эти отношения подчинялись бы произволу, то есть устанавливались в зависимости от интересов и увлечений физически сильного индивида. Ничего не изменилось бы от того, что этот сильный индивид в свою очередь столкнется с еще более сильным. Совместная жизнь впервые стала возможной лишь с формированием большинства — более сильного, чем любой индивид, и объединившегося против каждого индивида в отдельности. Власть такого общества противостоит теперь как «право» власти индивида, осуждаемой отныне как «грубая сила». Замена власти индивида на власть общества явилась решающим по своему значению шагом культуры. Сущность его в том, что члены общества ограничивают себя в своих возможностях удовлетворения влечений, тогда как индивид не признает каких бы то ни было ограничений. Следующим культурным требованием является требование справедливости, то есть гарантия того, что раз установленный порядок не будет нарушен в пользу отдельного индивида. (…) Индивидуальная свобода не является культурным благом. Она была максимальной до всякой культуры, не имея в то время, впрочем, особой ценности, так как индивид не был в состоянии ее защитить. Свобода ограничивается вместе с развитием культуры, а справедливость требует, чтобы ни от одного из этих ограничений нельзя было уклониться. То, что заявляет о себе в человеческом обществе как стремление к свободе, может быть бунтом против имеющейся несправедливости и таким образом благоприятствовать дальнейшему развитию культуры, уживаться с культурой. Но это же стремление может проистекать из остатков первоначальной, неукрощенной культурной личности и становиться основанием вражды в культуре. Стремление к свободе, таким образом, направлено либо против определенных форм и притязаний культуры, либо против культуры вообще . .. Немалая часть борьбы человечества сосредотачивается вокруг одной задачи — найти целесообразное, то есть счастливое равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс. Достижимо ли это равновесие посредством определенных форм культуры, либо конфликт останется непримиримым — такова одна из роковых проблем человечества. (…) Происходит смещение условий удовлетворения других влечений, они должны переключаться на иные пути. В большинстве случаев это сопровождается хорошо известным процессом сублимации, изменением цели влечений, хотя иногда имеют место и другие процессы. Сублимация влечений представляет собой выдающуюся черту культурного развития, это она делает возможными высшие формы психической деятельности — научной, художественной, идеологической, — играя тем самым важную роль в культурной жизни … Нельзя не заметить самого важного — насколько культура строится на отказе от влечений, настолько предпосылкой ее является неудовлетворенность (подавление, вытеснение, или что-нибудь еще?) могущественных влечений. Эти «культурные запреты» господствуют в огромной области социальных отношений между людьми … Они — причина враждебности, с которой вынуждены вести борьбу все культуры. 1 Фрейд, З. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. — М., 1990. С. 132. Каталог: ~chernysheva -> fileman -> download -> Тексты%20к%20семинарам%20по%20культурологии Тексты%20к%20семинарам%20по%20культурологии -> Особенности культуры постиндустриального общества в трактовке Д. Белла Тексты%20к%20семинарам%20по%20культурологии -> Функционализм Тексты%20к%20семинарам%20по%20культурологии -> Концепция культуры Г. Маркузе download -> Русская философия сравнительно позднее образование нашей национальной культуры, хотя предпосылки ее появления уходят далеко вглубь российской и славянской истории Тексты%20к%20семинарам%20по%20культурологии -> Эволюционизм жүктеу/скачать 69 Kb. Достарыңызбен бөлісу:

От личности к обществу (Часть 2) — Зигмунд Фрейд: Конфликт и культура

Главная | Обзор выставки | Предметы выставки | Общественные программы | Благодарности | Ограничения авторского права

Разделы: Годы становления | Индивидуум: Терапия | Индивидуум: Теория | От личности к обществу — Часть 1 | От индивидуума к обществу. Часть 2

Кризисы

Фрейд считал, что социальная жизнь возникает из неразрешимых конфликтов и, следовательно, цивилизация всегда уязвима перед радикальными разрушениями. От Первой мировой войны до своей смерти в 19 г.39 года он стал свидетелем все более жестоких социальных кризисов, которые он считал иррациональными «симптомами» этих первобытных конфликтов. Кажущиеся бессмысленными войны, эскалация антисемитизма и угроза нацистского господства Фрейд интерпретировал в терминах своей модели психологического конфликта.

О войне и смерти

Первоначальная реакция Фрейда на Первую мировую войну была патриотической, и он внимательно следил за разворачивающимися событиями войны. Двое его сыновей пошли добровольцами на службу в австрийскую армию. Но Фрейд разочаровался в конфликте, и война, казалось, оказала решающее влияние на мышление Фрейда. Смерть и насилие стали более заметными в его теориях, и он подчеркивал, что участие в массовом обществе высвобождает глубоко укоренившиеся агрессивные импульсы. Он утверждал, что социальные кризисы позволяют нам увидеть аспекты человеческой природы, обычно скрытые в повседневной жизни.

Добавить этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj175

Вся история цивилизации, однако, показывает нам, что давление, оказываемое на женщину, и запреты, которым она подчинитесь сегодня, не могут быть вынесены ни одним человеком; они всегда вызывают бунт.

Альфред Адлер, ок. 1945

Перенеся конфликт из мира политики в мир человеческой психики, Фрейд смог добиться своего рода среднего положения, которое стало невозможным в венской политике.

Уильям Дж. МакГрат, 1986

Почему война?

Альберт Эйнштейн и Фрейд обменялись письмами для публикации в этой книге. Оба выразили ужас перед войной и веру в то, что ее можно избежать, только если нации будут готовы отказаться от части своего суверенитета в пользу международного органа. Ни один из них не был оптимистичным, что это отречение произойдет.

Добавить этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj179

У детей не меньше, чем у взрослых, преобладают сексуальные побуждения и агрессивные стремления.

Анна Фрейд, 1951

Почему мы не можем быть счастливы?

В этом эссе Фрейд исследовал последствия подавления импульсов для жизни в обществе. Цивилизация должна обуздать инстинкт смерти, но если людям отказывают в удовлетворении агрессии, они восстают против самих себя. Фрейд не видел выхода из этой дилеммы и отмечал, что «все хотят утешения, от революционеров с дикими глазами до консерваторов…». Он ничего не предлагал и вместо этого подчеркивал конфликты, которые он видел в основе всей человеческой жизни.

Увеличить

«Цивилизация и ее недовольство». Рукопись с голографическим переплетом, 1930 г. Стр. 2. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (180)

Прочтите стенограмму

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj180

Судьба, похоже, подарила нам в настоящее время беспрецедентная возможность проверить истинность фрейдовской теории бессознательного в той мере, в какой она касается возникновения психических и функциональных нервных расстройств.

W.H.R. Rivers, 1917

Создавалось впечатление, что любая чрезмерная связь евреев и психоанализа была под табу.

Йосеф Хаим Йерушалми, 1991

«Слово об антисемитизме»

Этот короткий текст почти полностью состоит из длинной цитаты о евреях из источника, который, как утверждал Фрейд, он больше не мог проследить. В 1925 году он писал: «Мой язык — немецкий. Моя культура, мои достижения — немецкие. Я считал себя немцем интеллектуально, пока не заметил рост антисемитских предубеждений в Германии и немецкой Австрии. С тех пор я предпочитаю называть себя еврей».

Увеличить

«Слово об антисемитизме». Голографическая рукопись, 1938 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (190)

Добавить этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj190

Казалось, что любая чрезмерная связь между евреями и психоанализом была под запретом.

Йосеф Хаим Йерушалми, 1991

Нацизм и Фрейд

Немецкая армия вошла в Вену в марте 1938 года, и Гитлер присоединил Австрию к Рейху. Будучи евреем и основателем психоанализа, Фрейд считался врагом новой Германии. Незадолго до того, как в июне ему разрешили покинуть страну, была сделана фотосъемка резиденции Фрейда, Берггассе, 19.. Говорят, что в своем последнем интервью гестапо, которое настояло на том, чтобы он подписал заявление о том, что с ним не жестоко обращались, 82-летний Фрейд саркастически спросил, может ли он добавить: «Я очень рекомендую гестапо всем. »

1 из 3

• Увеличить

  «Сожжение в Берлине (заметка о сожжении книг нацистами)» 11 мая 1933 г. Краткие дневниковые записи Фрейда. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (183)

• Увеличить

  «Гитлер в Вене», 14 марта 1938 г. Краткие дневниковые записи Фрейда. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (186A)

• Увеличить

  Сожжение книг на Оперной площади в Гамбурге, 10 мая 1933 года. Йозеф Шорер, фотограф. © 1987 Bildarchiv Preussischer Kulturbesitz, Берлин (182)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj183

Психоанализ — это болезнь, которая считает себя лекарством.

Карл Краус, н.д.

Психоанализ — культ, неважный, потому что преходящий; это пагубное влияние упаднической современной жизни, ведущее к разрушению семей, безнравственности и насильственной смерти; это интересная фаза развития науки и спасение рода человеческого.

Обзор обзоров, 1927

Четыре сестры

Сестры Фрейда, Дольфи, Митци, Роза и Паули остались в Вене. По мере того как антисемитские погромы нацистов становились все более жестокими, стало ясно, что даже эти женщины в возрасте старше семидесяти лет не будут в безопасности. Различные попытки обеспечить им визы в 19Однако 39 не помогли. Долфи умер от голода в концентрационном лагере Терезиенштадт, а остальные трое были убиты в лагерях смерти. Брат Фрейда, Александр, успешно бежал из Вены в 1938 году. Его сестра Анна эмигрировала в США много лет назад после того, как вышла замуж за Эли Бернейса.

Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj186

Вернуться к началу

Эпилог

Мышление Фрейда возникло вслед за Марксом и Дарвином, которые подчеркивали борьбу как двигатель перемен. Мысль Фрейда развивалась в столетие, когда жестокие конфликты достигли неслыханных размеров. Конфликты, которые подчеркивал Фрейд, происходят внутри психики: люди воюют сами с собой, а иногда и с культурными авторитетами, которые они интернализировали. Но он считал, что то, как мы справлялись (или не справлялись) с этими конфликтами, имело непосредственное отношение к взрывам насилия, которыми отмечен современный мир. Хотя многое изменилось с тех пор, как Фрейд впервые сформулировал свои теории, сегодняшний интерес к разрушительной силе сексуальности и агрессии только усилился. Фрейд не предлагал решения, как можно избежать этого насилия. Вместо этого его работы о связи культуры и конфликта выявили фундаментальные проблемы двадцатого века — проблемы, которые не собираются исчезать по мере того, как мы приближаемся к двадцать первому.

Вновь обретая Моисея

В последние годы своей жизни Фрейд еще раз вернулся к истории Моисея и размышлял над темами, общими для его ранних и поздних работ: влиянием травмы на память и отождествлением людей с лидер, которого они любят и ненавидят. Фрейд ухватился за представление о том, что Моисей был египтянином, и основал на нем историю эволюции западной религии и роли иудаизма в европейской культуре.

1 из 3

• Увеличить

  «Моисей и монотеизм — исторический роман и предисловие, июнь 1938 г.». Голографические рукописи, 1939 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (192a,b)

  Прочитать стенограмму

• Увеличить

  Фрейд за работой в своем кабинете. Лондон, 1938. Документы Оливера Фрейда. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (196)

• Увеличить

  Психоаналитическое кресло Фрейда, ок. 1900. Музей Фрейда, Лондон (110)
  Персидский ковер с психоаналитической кушетки Фрейда. Музей Фрейда, Лондон (95)
  Подушки с психоаналитической кушетки Фрейда. Музей Фрейда, Лондон (109)
  (на стене) Изображение высеченных в скале храмов в Абу-Симбеле по картине Эрнста Кернера, 1906 г. Музей Фрейда, Лондон (111)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj192b

Моисей не даст волю моему воображению.

Зигмунд Фрейд, 1935 г.

Работа Фрейда — это основа, на которой вырастет теория, и он подготовил двадцатый век к тому, чтобы взрастить этот рост. Но, что гораздо важнее, он создал образ человека, который сделал его понятным, но в то же время не сделал его презренным.

Джером Брунер, 1979

Эмиграция

Фрейд покинул Вену 4 июня 1938 года и через два дня прибыл в Лондон. «Триумфальное чувство освобождения, — писал он, — слишком сильно смешано с скорбью, ибо еще очень любили тюрьму, из которой освободились».

Увеличить

Письмо Фрейда редактору журнала Time and Tide , 26 ноября 1938 года. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (185)

Добавить этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj185

Что бы мы ни думали о психоанализе как о техническом методе, он дал нам огромное акцент на всеобщее признание и принятие секса в жизни.

Хэвлок Эллис, 1939

Мое еврейское подсознание

В этом тексте отражено ощущение Фрейдом того, как контекст его еврейства — и антисемитизма — помог сформировать его характер и его работу. Фрейд рассматривал религиозную веру как бегство от реальности, но он также признавал, что религиозная идентичность сильно влияет на формирование как отдельных людей, так и групп.

Увеличить

«Мое бессознательное еврейство». The Current Jewish Record , ноябрь 1931 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (189)

Добавить этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj189

Фрейд пролил свет на часть тьмы, которую он разоблачил. Извлекая выгоду из созерцания света и знания скрытой наготы, поэзия должна втягивать в чистую наготу света еще больше скрытых причин, чем мог представить себе Фрейд.

Дилан Томас, 1934

Заметки для записи BBC

7 декабря 1938 года Британская радиовещательная корпорация (BBC) приехала в дом Фрейда в Марсфилд Гарденс в Лондоне, чтобы записать короткое сообщение. К этому времени его рак челюсти был неоперабельным и неизлечимым, что делало речь трудной и чрезвычайно болезненной. Была сделана фотография Фрейда, когда он готовился прочитать заявление, которое вы сейчас слушаете. После того, как его долгая борьба с раком стала невыносимой, Фрейд попросил своего врача сделать ему смертельную инъекцию морфия. Умер 23 сентября 19 г.39.

1 из 3

• Увеличить

  Речь Фрейда для записи BBC. Страница первая — страница вторая. Голографические заметки, 1938 год. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (193)

• Увеличить

  Фотография Фрейда, записанная инженером Би-би-си, 1938 год. Копия. Музей Фрейда, Лондон (194)

• Увеличить

  Фрейд в последний год жизни в Мэресфилд Гарденс, 1939. Документы Оливера Фрейда. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (G)

• Прослушать аудио

Добавьте этот элемент в закладки: //www. loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#obj193

Эти видеоролики из серии «Домашнее видео» позволяют заглянуть в семейную жизнь Зигмунда Фрейда. Документальные кадры были сняты на Берггассе 19 и в различных летних убежищах между 1929 и 1937 годами. Сцены включают Фрейда:

• , прогуливающегося со своей невесткой Минной Бернейс
• в своем кабинете на Берггассе 19
• получение книги от ребенка
• с соседями на пятидесятой годовщине свадьбы Фрейдов
• с друзьями Рут и Марком Брансуик и их дочерью, принцессой Марией Бонапарт, и женой Фрейда Мартой и его братом Александром
• беседует с археологом и другом Эмануэлем Леви
• с семьей и друзьями на веранде
• с одним из своих любимых чау-чау
• его дочь Анна

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03a.html#objvideo

Психоанализ исчезнет так же, как исчезли месмеризм и френология, и по той же причине: его раздутые претензии лишат его новобранцы.

Фредерик Крюс, 1988

если он часто ошибался и иногда абсурдно,
для нас он больше не человек
теперь только целая атмосфера мнений

У.Х. Оден, «Памяти Зигмунда Фрейда», 1973

Наверх

Главная | Обзор выставки | Предметы выставки | Общественные программы | Благодарности | Ограничения авторского права

Разделы: Годы становления | Индивидуум: Терапия | Индивидуум: Теория | От личности к обществу — Часть 1 | От личности к обществу — Часть 2

От личности к обществу — Зигмунд Фрейд: конфликт и культура

Главная | Обзор выставки | Предметы выставки | Общественные программы | Благодарности | Ограничения авторского права

Разделы: Годы становления | Индивидуум: Терапия | Индивидуум: Теория | От личности к обществу — Часть 1 | От индивидуума к обществу. Часть 2

Поскольку Фрейд расширил сферу своих исследований, включив в нее основные вопросы моральной и политической жизни, он вдохновил интеллектуалов и художников на то, чтобы перенести его теории о конфликтах, желаниях и бессознательном в новые области. Многим казалось, что эти теории открывают многообещающие новые пути для понимания успехов и неудач современного общества. Другие думали, что эти пути ведут прямо к обману — или еще хуже. Первая часть этого раздела посвящена профессиональной экспансии психоанализа и критической реакции на эту экспансию. Затем выставка исследует теории общества Фрейда, от его рассуждений о его происхождении до его взглядов на современный мир. Жестокие кризисы, потрясшие мир в конце жизни Фрейда, являются предметом заключительной части этого раздела.

Расширение и критика

Энергичное распространение психоанализа при жизни Фрейда, с первых дней его Общества по средам в Вене до основания Международной психоаналитической ассоциации, сопровождалось столь же энергичной критикой и оспаривалось ею. Поскольку он стремился защитить свои идеи посредством институционализации и теоретической ортодоксальности, Фрейд иногда обращался с аналитиками, с которыми он не соглашался, как с диссидентами или даже еретиками. По мере того, как психоанализ быстро распространялся в медицине (особенно в Соединенных Штатах) и в других формах терапии, социальных науках, искусстве, литературе и массовой культуре, критика идей Фрейда и его практик не отставала. Перед лицом разногласий Фрейд помнил о создании и контроле своего интеллектуального наследия. Он попытался сделать это в трудах о происхождении своих собственных концепций и движения, которое он основал.

Ранняя организация

В 1902 году небольшая группа врачей, писателей и критиков начала собираться по средам вечером в резиденции Фрейда для обсуждения его идей и планов. Эти встречи положили начало Венскому психоаналитическому обществу. По мере роста организации Фрейд создал внутренний круг преданных последователей, так называемый «Комитет».

Увеличить

«Комитет:» (сидят слева направо) Фрейд, Шандор Ференци и Ханнс Сакс (стоят), Отто Ранк, Карл Абрахам, Макс Эйтингон и Эрнест Джонс. Берлин, 1922 Беккер Маас, фотостудия. Отдел печати и фотографий. Библиотека Конгресса (124) (LC-USZ62-119779)

Добавить этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj124

Нет ни одного исследования, на которое можно было бы указать с помощью уверенность и сказать: «Вот окончательное подтверждение того или иного фрейдистского представления».

Х. Дж. Айзенк и Г. Д. Уилсон, 1973 г.

Приезд в Америку

Фрейд и его коллеги приехали в Массачусетс в 1919 г.09, чтобы прочитать лекцию об их новых методах понимания психических заболеваний. Фрейд читал лекции на немецком языке по записям, а позже опубликовал эти выступления для широкой публики. Среди присутствовавших были некоторые из самых важных интеллектуальных деятелей страны, такие как Уильям Джеймс, Франц Боас и Адольф Мейер. Это должна была быть единственная поездка Фрейда в Соединенные Штаты.

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj116

Фрейд — единственный живой человек за пределами баптистской церкви, который продолжает серьезно относиться к человеку.

Зельда Фицджеральд, 1932

Психоанализ выходит на международный уровень

Через несколько лет после визита в США была основана Международная психоаналитическая ассоциация. Фрейд назначил Карла Юнга своим преемником, чтобы возглавить Ассоциацию, и отделения были созданы в крупных городах Европы и в других местах. Регулярные встречи или конгрессы проводились для обсуждения теории, терапии и культурных приложений новой дисциплины.

1 из 4

• Увеличить

  Международный психоаналитический конгресс, Веймар. Фотография, 1911 год. Отдел эстампов и фотографий. Библиотека Конгресса (123) (LC-DIG-ppmsca-10504)

• Увеличить

  Фрейд на психоаналитическом конгрессе в Гааге, 1920 год. Анри Верби, фотограф. Коллекция Зигмунда Фрейда. Отдел печати и фотографий. Библиотека Конгресса (B) (LC-USZ62-119775)

• Увеличить

  Международный психоаналитический конгресс, Гаага. Э. Виссер фон Верен-младший, фотограф. Фотография, 1920 год. Отдел эстампов и фотографий. Библиотека Конгресса (132A)

• Увеличить

  Международный психоаналитический конгресс. Оксфордская панорамная фотография, 1929 год. Отдел эстампов и фотографий. Библиотека Конгресса (134)

Добавить этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj123

Вы можете быть лаканианцами; что касается меня, то я фрейдист.

Жак Лакан, н.д.

Вернуться к началу

The Psychoanalytical Press

Издательство Международной психоаналитической ассоциации распространяло основные работы Фрейда, а также брошюры, клинические дискуссии и эссе о культурной жизни различных психоаналитиков. Эти публикации обсуждались не только в журналах по психологии, но и в основных газетах и ​​журналах по всему миру.

1 из 3

• Увеличить

  Сигм. Фрейд Гезаммельте Шрифтен. [Собрание сочинений Фрейда]. 1924. Избранные рекламные объявления и публикации Международного психоаналитического издательства. Музей Зигмунда Фрейда, Вена (146a)

• Увеличить

  Доктор Э. Хитшманн и доктор Э. Берглер. Die Geschlechtskälte der Frau. [Фригидность женщины] 1934. Избранные рекламные объявления и публикации Международного психоаналитического издательства. Музей Зигмунда Фрейда, Вена (146d)

• Увеличить

  Вера Шмидт. Psychoanalytische Erziehung в Sowjetrussland. [Психоаналитическое образование в Советской России]. Лейпциг: 1924. Избранные рекламные объявления и публикации Международного психоаналитического издательства. Музей Зигмунда Фрейда, Вена (146 г)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj146a

Гринвич-Виллидж прошла через радикализм, вседозволенность, фрейдизм, свободную любовь и синтетический джин — и покончила со всем что.

Quill, 1921

Конфликт и разрыв

Некоторые из наиболее творческих коллег Фрейда в области психоанализа не довольствовались тем, что были просто последователями, и развивали различные идеи, которые, по мнению основателя, не согласовывались с его собственными. Альфред Адлер и Карл Юнг, например, преуменьшали значение сексуальности в пользу других бессознательных сил. Фрейд столкнулся с полемикой внутри психоаналитического движения и со стороны критиков из различных областей медицины, гуманитарных и социальных наук.

1 из 5

• Увеличить

  Письмо Фрейда Карлу Юнгу. Голографическое письмо от 3 января 1913 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (131)

  Прочитать стенограмму

• Увеличить

  Карл Юнг. Раскрашенная вручную фотография, ок. 1910. Отдел эстампов и фотографий. Библиотека Конгресса (130)>

• Увеличить

  Иммиграционная карта США Альфреда Адлера, 19 лет33. Документы Альфреда Адлера. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (132)

• Увеличить

  Альфред Адлер. Praxis und Theorie der Individual Psychologie [Практика и теория индивидуальной психологии]. Мюнхен: 1920. Отдел редких книг и специальных коллекций. Библиотека Конгресса (129)

• Увеличить

  Геген Психоанализ «Против психоанализа». Южногерманский ежемесячник. (Мюнхен: 19 августа31). Общие коллекции. Библиотека Конгресса (199а)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj131

Я поэтому предпочитаю Юнга, не так ли? Он намного более духовен.

Уолдо Франк, Холидей, 1923

Похоже, анализ был третьей из тех «невозможных» профессий, в которых можно быть совершенно уверенным в неудовлетворительных результатах. Два других, гораздо более старых, — это воспитание детей и управление нациями.

Зигмунд Фрейд, 1937

Я все еще в основном фрейдист.

Бенджамин Спок, 1989

Создание наследия

Помимо вводных разъяснений психоанализа, Фрейд опубликовал отчеты о его теоретическом развитии и росте как движения. Он был озабочен созданием институциональной основы для психоанализа, которая сохранится после его смерти, и формированием интеллектуального наследия на будущее.

1 из 3

• Увеличить

  «Некоторые элементарные уроки психоанализа», написанные для Британской энциклопедии. Голографическая рукопись, 1926 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (141)

• Увеличить

  «Автобиографическое исследование». Рукопись с голографическим переплетом, 1925 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (140)

• Увеличить

  «Очерк психоанализа». Голографическая рукопись, 1938. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (143)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj141

Как может автобиографическое письмо в бездне непрекращающегося самоанализа породить всемирное учреждение?

Жак Деррида, 1980

Каждый час каждого дня. . . есть люди, которые не могут забыть имя, или оговориться, или впасть в депрессию; кто не может начать любовную связь или расторгнуть брак, не задаваясь вопросом, в чем может быть «фрейдистская» причина.

Альфред Казин, 1947

Кто может быть психоаналитиком?

По мере роста движения вопрос о том, кто может стать психоаналитиком, приобрел экономическую и интеллектуальную актуальность. В этой работе Фрейд выступал против того, чтобы сделать медицинскую степень обязательным условием для психоаналитического обучения. Суть тренинга заключается в том, чтобы самому пройти анализ.

Увеличить

«Вопрос мирянского анализа». Голографическая рукопись, 1926 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (137)

Прочитать стенограмму

Добавить этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj137

Вернуться к началу

Происхождение

Фрейд видел, что общество создает механизмы для обеспечения социального контроля над человеком. инстинкты. Он считал, что в основе этих контролирующих механизмов лежит запрет на инцест. Далее он предположил, что это табу возникло из-за вины, проистекающей из убийства могущественного патриарха: после того, как тиранический отец убит, сыновья продолжают следовать патриархальным предписаниям, по которым они всегда жили. Для Фрейда прошлое — это не то, что может полностью перерасти либо индивидуумом, либо обществом, а то, что остается жизненно важной и часто разрушительной частью существования. Акцент на том, что прошлое живет в настоящем, является центральной темой психоаналитических подходов к личности и обществу.

Эволюция и наследственность

В своих трудах о происхождении общества Фрейд объединил свои теории психологического конфликта с дарвиновскими взглядами на то, как самые ранние люди жили в организованных группах. Фрейд свободно заимствовал из современной антропологии. Он даже воспринял идеи, которые уже потеряли научную достоверность, например представление о том, что мы физически наследуем аспекты опыта наших предков.

1 из 5

• Увеличить

  Джеймс Г. Фрейзер. «Табу и опасности для души», часть II книги «Золотая ветвь: исследование магии и религии» . Страница первая — страница вторая. Лондон: 1936. Общие коллекции. Библиотека Конгресса (160)

• Увеличить

  Чарльз Дарвин. О происхождении видов . Лондон: 1859 г. Отдел редких книг и специальных коллекций. Библиотека Конгресса (159)

• Увеличить

  Эндрю Лэнг, Social Origins и J. J. Аткинсон, Основной закон . Лондон: 1903. Общие коллекции. Библиотека Конгресса (201a)

• Увеличить

  Вильгельм Вундт, Völkerpsychologie [Элементы народной психологии] . Лейпциг: 1923. Общие собрания. Библиотека Конгресса (201b)

• Увеличить

  Фотография Фрейда в его кабинете в Вене, 1937 год. Мария Бонапарт, фотограф. Отдел печати и фотографий. Библиотека Конгресса (114А)

Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj160

[] Примитивные стадии всегда можно восстановить; первобытный разум, в самом полном смысле этого слова, непреходящ.

Зигмунд Фрейд, 1915

Болезнь индивидуума в конечном счете вызвана и поддерживается болезнью его цивилизации.

Герберт Маркузе, 1955

Научная ценность книги Фрейда [ Групповая психология ] состоит, вероятно, в том факте, что если она и является чем-то, то это доведение до абсурда словесных объяснений общества.

American Journal of Sociology, 1924

В начале было дело

В этой работе Фрейд намеревался дать отчет о табу на инцест и вообще о запретах. Он руководствовался идеей, что группы запрещают только то, чего действительно желают люди. По его словам, за законами, структурирующими человеческое общество, стоит ужас инцеста, а за этим ужасом — желание инцеста и убийственная способность действовать в соответствии с этим желанием.

Предметы из глубин

Фрейд был очарован древними предметами, как будто они были свидетелями глубочайших импульсов человечества, скрытых за тысячелетним цивилизационным процессом. Присутствие этих предметов, казалось, говорило ему о далеком, но все еще активном прошлом.

Увеличить

«Тотем и Табу». Голографическая рукопись, 1912 1913. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (154)

Прочитать стенограмму

Добавить этот элемент в закладки: //www. loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj154

Эдипово видение демонстрирует ярко выраженный патриархальный уклон: оно сводит политику к деятельности отцов и сыновей, низводя женщин до роли пассивных объектов мужского желания.

Хосе Бруннер, 1998

Вернуться к началу

Следовать за лидером

чтобы жить вместе? Рассмотрение Фрейдом этих вопросов привело его к мысли, что жизнь в обществе обязательно расстраивает некоторые из наших фундаментальных желаний.

1 из 3

• Увеличить

  Групповая психология и анализ Эго. Вена: 1921. Стр. 102 — Стр. 103. Отдел редких книг и специальных коллекций. Библиотека Конгресса (158)

  Прочитать стенограмму

• Увеличить

  «Добыча и управление огнем». Голографическая рукопись, 1932 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (161)

• Увеличить

  Зигмунд Фрейд, 1926 год. Мел на бумаге. Фердинанд Шмутцер, художник. Музей Фрейда, Лондон (91)

Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj158

Наука — это не иллюзия. Но было бы иллюзией полагать, что мы могли бы получить где-то еще то, что оно не может нам дать.

Зигмунд Фрейд, 1927

Проблемы культуры

Фрейд понимал культуру, как и сновидения и симптомы, как выражение желаний, находящихся в конфликте друг с другом и с обществом. Он считал, что религия, искусство и наука могут принести огромную пользу. Но он подчеркивал, что культура является продуктом импульсов, лишенных прямого сексуального или агрессивного удовлетворения. Если эти культурные практики не могут смягчить конфликты, лежащие в основе человеческой психики, то каковы тогда, спрашивает Фрейд, последствия для индивидуума? Если формы социальной жизни не удовлетворяют базовые психологические потребности, то каковы же последствия этих неудовлетворенных желаний для общества? Для Фрейда они оставались жизненно важными вопросами об отношениях между нашей цивилизацией и нами самими.

Артефакты и архаика

Возможно, Фрейд преувеличил, сказав, что больше читал археологию, чем психологию, но он был глубоко поглощен археологическими исследованиями и артефактами других культур. После смерти отца Фрейд начал собирать артефакты, проводя собственный самоанализ. Всю оставшуюся жизнь он будет все больше привязываться к этим объектам, которые, казалось, и провоцируют мысли, и доставляют удовольствие.

Добавить этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj162

Книга [Будущее иллюзии] свидетельствует о том, что гений экспериментальной науки не обязательно соединяется с гением логики или обобщающей силы.

Т.С. Eliot, 1928

Религиозные стремления

Для Фрейда религия была примитивной попыткой справиться с пугающими реалиями мира и невозможностью удовлетворить наши фундаментальные желания. Религия, по его мнению, была ответом на этот страх и тоску. Он считал, что любовь к отцу и страх перед ним нашли символическое выражение в основных религиозных традициях.

Увеличить

«Иллюзия будущего». Голографическая рукопись, 1927 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (172)

Прочтите стенограмму

Добавьте этот элемент в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj172

[Это] легко, как мы видим, для варвар, чтобы быть здоровым; для цивилизованного человека задача трудна.

Зигмунд Фрейд, 1938

Искусство лиц

Глядя на портреты известных художников и ученых в Национальном портрете в Лондоне, Фрейд искал в их лицах признаки их характера. Он восхищался культурными достижениями как творческими трансформациями или сублимациями основных желаний. Он задавался вопросом, остались ли следы этих превращений на лицах портретов.

Увеличить

«Леонардо да Винчи и воспоминания о его детстве». Голографическая рукопись, 1910 г. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (164)

Добавить этот пункт в закладки: //www. loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj164

Таким образом, Фрейд разрушает гуманистическую надежду на то, что высокая культура сама по себе может заменить религию в качестве источника морали. контролирует.

Филипп Рифф, 1966

Искусство понимания

Фрейд неоднократно возвращался в своих трудах к библейским историям об Иосифе и Моисее. Фрейд объясняет, что Моисей Микеланджело одновременно зол на неверность своих последователей и горит желанием подарить им великий дар, полученный им на горе Синай. Представление Микеланджело об этой амбивалентности, по-видимому, спровоцировало собственные чувства Фрейда по поводу его места в психоаналитическом движении.

1 из 2

• Увеличить

  «Моисей Микеланджело». Голографическая рукопись и набросок пером и тушью, 1914 год. Отдел рукописей. Библиотека Конгресса (168a,b)

  Прочитать стенограмму

• Увеличить

  Портрет Фрейда с надписью рукой Фрейда: «От смерти нет лекарства, и от ошибки не найдено правила». Роберт Кастор, художник. Перо и тушь, 1925 год. Отдел эстампов и фотографий. Библиотека Конгресса (153)

Добавьте этот пункт в закладки: //www.loc.gov/exhibits/freud/freud03.html#obj168

Я никогда не сомневался в том, что религиозные феномены следует понимать только по образцу известных нам отдельных невротических симптомов.

Зигмунд Фрейд, 1939

Наверх

Главная | Обзор выставки | Предметы выставки | Общественные программы | Благодарности | Ограничения авторского права

Разделы: Годы становления | Индивидуум: Терапия | Индивидуум: Теория | От личности к обществу — Часть 1 | От личности к обществу — Часть 2

Исторический контекст произведений Зигмунда Фрейда

Пять лекций по психоанализу и Цивилизация и ее неудовлетворенность относятся к двум различным фазам мысли Фрейда — мысли, которая постоянно менялась, расширялась и пересматривалась, и которая столько разрывов, сколько непрерывностей. Оба текста написаны с базовой психоаналитической точки зрения Фрейда; каждый из них отражает общие исторические, философские и научные течения, в которых оказался Фрейд, когда разрабатывал психоанализ.

Фрейдовская Австрия второй половины девятнадцатого века характеризовалась еще более строгой формой викторианской сексуальной морали, чем Англия, чья сексуальная деликатность и фригидность часто карикатурно изображаются. Однако эта строгая сексуальная мораль не мешала викторианцам говорить о сексуальности.

«Даная» Густава Климта, 1907 г. (Wikimedia Commons) Работы Климта визуально отражают многие темы, занимавшие Фрейда в Вене на рубеже веков. Крупный городской профессиональный средний класс — буржуазия — имел сильную моральную озабоченность сексуальностью, особенно у женщин и детей. Их сексуальные интересы и сексуальные знания считались естественно ограниченными; однако, в случае исключения, этот интерес и знание тщательно регулировались. Ожидалось, что молодые женщины будут целомудренными до замужества; а частные сексуальные эксперименты детей и подростков, например мастурбацию, усердно пресекались. Кроме того, растущие знания о половых заболеваниях, таких как сифилис, создали в общественном сознании связь между сексуальной распущенностью и катастрофическими эпидемиями. Сексуальность не только должна регулироваться личной моралью или бдительностью семьи, но, поскольку она может затрагивать все население, является политической и социальной проблемой.

В то же время развивалась зарождающаяся область сексологии. Ряд медицинских исследователей, таких как Хэвлок Эллис и Ричард фон Крафт-Эбинг, которых знал Фейд и которые публично комментировали одну из самых ранних работ Фрейда, дали подробные и дотошные описания форм и разновидностей сексуального поведения и идентичности, независимо от их редкости. или явная извращенность. Они также пытались связать факты о сексуальности с другими фактами, не имевшими самоочевидного отношения к сексуальности; они спрашивали, например, как сексуальность связана с классом или как сексуальность связана с преступностью.

Таким образом, конец девятнадцатого века характеризовался интересным сочетанием тенденций: личным, семейным и политическим регулированием сексуальности, с одной стороны, и распространением научных работ, которые показывали, как эта проблематичная сексуальность, тем не менее, имела надежную защиту. и обширное место в человеческой природе, с другой стороны. Это созвездие послужило Фрейду благоприятным контекстом для развития его теорий. Фрейд описал, как все виды необычных или «извращенных» сексуальных желаний доминируют над разумом — у детей, у взрослых невротиков, а также у нормальных взрослых. Фрейд также показал, как разум оказывается в неразрешимом конфликте со своей собственной сексуальностью: как он боится своей сексуальности и пытается избежать и устранить ее, или, что наиболее важно, как он пытается забыть о ней или удалить ее из сознания. Для Фрейда это означало, что у необычной, «извращенной» сексуальности особая судьба. Регулируемое моралью, удаленное от сознательного сознания, но все же весьма существенное, оно стало «бессознательным»: оно уже не находилось под контролем сознательного и произвольного выбора человека, оно проявлялось в непроизвольных действиях человека, таких как ошибки и оплошности человека. языка, а также при психических патологиях, таких как навязчивые идеи, паранойя, истерия и тревога.

Психоанализ Фрейда разделил разум на то, что он сознательно признает, и на то, во что он бессознательно вкладывается. Это разделение имело философские прецеденты в девятнадцатом веке. Немецкие идеалисты Иммануил Кант и Г.В.Ф. Гегель утверждал, что разум имеет совершенно прозрачный доступ и полный контроль над своими собственными мыслями, а также над действиями, которые эти мысли предполагают. В ответ на идеи идеалистов другие философы, особенно Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше, разработали радикально иную концепцию разума. По их мнению, мысли и действия не находятся под сознательным и преднамеренным контролем человека. Скорее, они возникают из воли, желаний и тела человека, которых человек не осознает и которыми человек не может сознательно управлять. Мысль и действие исходят из источника, который не является «я», а скорее безличным, диким фактором, лежащим в основе нашего существа, но радикально отличным от того, чем мы себя считаем. Постулат Фрейда о бессознательном мышлении и его утверждение о том, что страдающие психической патологией мыслят мысли и совершают действия, источник которых бессознателен, можно понимать как расширение этого движения против немецкого идеализма.

Идея о том, что источником мысли и действия может быть нечто иное, чем «я» — нечто дикое и неизвестное нам, — также возникла под влиянием теории, которую яростно утверждал и строго применял Фрейд и которую почти каждый новаторский мыслитель в девятнадцатого века приняли для своих целей: теорию эволюции Дарвина. Основное утверждение дарвиновской теории эволюции состоит в том, что биологические структуры, управляющие жизнью современных организмов, берут свое начало в биологических структурах, управляющих жизнью организмов, существовавших в архаическом прошлом. В случае человека это предполагает, что биологические структуры, обнаруженные у первобытных людей, живших тысячи лет назад, все еще функционируют у современных людей. Многие теории Фрейда можно рассматривать как расширение этой идеи. Сексуальные желания, проявляющиеся при психических патологиях и продолжающие оказывать воздействие даже на самых цивилизованных людей, не проистекают из нынешних интересов, забот и решений человека. Скорее, они являются наследием архаической истории человеческого рода, и истории, над которой человек явно не имеет никакого сознательного контроля. Кроме того, для Фрейда и на гораздо более локальном уровне сексуальные желания взрослого также можно понимать как наследство его или ее личного архаичного прошлого — его или ее детских сексуальных желаний, над которыми, опять же, он или она не осуществлять никакого сознательного контроля.

Фрейд во время своего визита в Университет Кларка в США, 1909 г. Спереди слева направо: Зигмунд Фрейд, Г. Стэнли Холл, К. Г. Юнг; Сзади: Абрахам А. Брилл, Эрнест Джонс, Шандор Ференци. (Викисклад)

Использование биологической теории для объяснения психологических явлений указывает на другую черту теорий Фрейда, типичную для девятнадцатого века: использование в психологии научных парадигм, свойственных не психологии, а другим научным дисциплинам. Например — и это особенно очевидно в самой ранней, так и не законченной работе Фрейда, в его «Проекте научной психологии», — Фрейд понимает разум как систему, в которой дискретные количества энергии увеличиваются и уменьшаются, в которой общее количество энергии в системе остается постоянной, как и система, в которой для обеспечения этого постоянства количества энергии могут перемещаться из одной части системы в другую. Здесь Фрейд применяет модели, взятые из физики, и особенно открытия термодинамики девятнадцатого века, к работе разума. Готовность Фрейда применять физические модели к разуму дополнительно объясняет его убежденность в том, что психологические события столь же открыты для полного каузального и детерминистского объяснения, как и события, которые объясняют естественные науки, такие как физика, химия и биология.

Мысль Фрейда связана не только с историческими течениями, в которых она развивалась; у него тоже есть своя история. «Пять лекций » Фрейда были написаны в 1909 году как серия лекций, которые должны были быть прочитаны в Университете Кларка в Соединенных Штатах. (Известный анекдот — возможно, неправда — это то, что Фрейд, приехав в Америку, сказал: «Мы приносим им чуму».) Этот текст представляет собой краткое изложение основных идей, которые Фрейд развил в первый период своей мысли: значение конфликта между цензурирующим сознанием и сексуальными желаниями, связанными с воспоминаниями, которые, будучи подвергнуты цензуре, становятся вытесненными и бессознательными; роль инфантильной сексуальности в определении содержания этих цензурированных воспоминаний и желаний и, в частности, роль Эдипова комплекса — сексуальное влечение ребенка к родителю противоположного пола и соперничающая агрессия к родителю того же пола; особое место сновидений как ключа или «царской дороги» к расшифровке бессознательных воспоминаний и желаний; и необходимость терапевтической практики интерпретаций, в которой симптомы психической патологии могут рассматриваться как знаки, скрытое значение которых заключается в этих воспоминаниях и желаниях.

В последующие годы мысль Фрейда приняла новые направления, руководствуясь новыми открытиями. Цивилизация и ее недовольство , опубликованная в 1930 году, опирается на них. Фрейд разработал вторую топологию, или структурную теорию разума: разум делится на три различных агента: суперэго — вместилище моральных идеалов человека, но также и источник моральной самокритики человека и, что особенно важно, источник вины лица; эго — «я» человека, или самость, отвечающая за восприятие действительности, организацию мыслей в единое целое, а также корректировку действий с тем, чтобы они соответствовали нравственным требованиям и желаниям человека; и Ид — местонахождение бессознательных желаний и воспоминаний человека. Кроме того — и примечательно, что это произошло после первой мировой войны — новый акцент делается на психологической роли агрессии и смерти. Фрейд предложил дуалистическую теорию влечений, согласно которой сила эрос , или любовь, находится в конфликте с силой танатоса , или смерти: разрушительной, агрессивной силы, которая направлена ​​на других людей, но также и на самого человека.