Каких женщин хотят мужчины психология: Каких женщин любят мужчины? Топ-9 качеств, которые сводят его с ума

Уступать и угождать: каких жен хотят видеть украинские мужчины

• Диана Курышко, Ольга Радомская
• BBC News Украина

15 июня 2018

Автор фото, GraphicaArtis / Getty

Муж должен иметь решающее слово в семье, а женщина — быть хорошей хозяйкой и угождать ему. Таких взглядов об отношениях в семье придерживаются более 60% украинских мужчин.

Об этом свидетельствуют данные опроса «Современное понимание маскулинности», которое провел Институт демографии и социальных исследований совместно с Минсоцполитики и украинским представительством Фонда народонаселения ООН.

На такие результаты бурно отреагировали пользователи соцсетей, употребляя слова типа «средневековье» и «домострой», или еще крепче.

Социологи говорят, что хотели исследовать отношение мужчин к распространенным стереотипам.

Как показало исследование, в ходе которого опросили 1500 мужчин, они закрепляют за собой роль кормильца, а на женщин возлагают обязанности хозяйки.

37% респондентов поддержали мнение, что муж, зарабатывающий меньше жены, «ничего не стоит».

Почти 70% опрошенных согласились с утверждением, что важнейшая роль женщины — заботиться о собственном доме и готовить еду для семьи.

Также к роли «хорошей» жены выдвигались следующие требования: внешность, ум, умение вести хозяйство, терпеливость, умение избегать и «сглаживать» конфликты, уступать мужчине в спорах и поддерживать его при любых условиях.

Из-за неравномерного распределения семейных обязанностей, по данным опроса, женщины в среднем тратят на домашнюю работу почти вдвое больше времени, чем мужчины — 29 против 15 часов. С детьми женщины в среднем проводят 49 часов в неделю, мужчины — 22 часа.

Также значительная часть мужчин скептически относится к возможности политического лидерства женщин: каждый второй считает, что мужчины — лучшие лидеры.

Среди других шокирующих результатов исследователи называют — отношение к пострадавшим от сексуального насилия, которых достаточно часто обвиняют в провоцировании насилия собственным поведением или образом жизни.

Автор фото, UNIAN

Стереотипы взяли верх

Авторы говорят, что их задачей было исследовать отношение мужчин к распространенным в обществе стереотипам, к распределению обязанностей между женщинами и мужчинами, к насилию.

Анна Герасименко из Института демографии рассказала ВВС News Украина, что мужчинам специально задавали такие вопросы, чтобы исследовать, как они воспринимают роль женщины в обществе.

По ее мнению, главные результаты исследования показали, насколько мужчины зависят от господствующих гендерных стереотипов.

Ученая назвала данные исследования шокирующими, но, по ее словам, это то, что мы имеем сейчас.

Мужчины тоже подвергаются насилию

Исследования также показали, что в жизни мужчин с раннего возраста присутствуют агрессия и насилие.

В частности, половина опрошенных подвергались физическим наказаниям со стороны родителей, а каждый пятый сталкивался с физическими наказаниями от учителей.

Достаточно распространенным оказался опыт психологического насилия в детстве: каждый пятый из опрошенных мужчин испытывал оскорбления и унижения со стороны членов семьи, 18% из них — травлю со стороны сверстников или старших детей.

Каждый четвертый человек был свидетелем физического насилия со стороны отца или отчима к матери, каждый седьмой — сталкивался с равнодушием родителей, которые злоупотребляли алкоголем.

Автор фото, Viviane Moos / Getty

После исследования социологи пришли к выводу, что мужчины в Украине испытывают давление со стороны общества, которое предъявляет к ним требования и имеет определенные ожидания.

«Несоответствие между социальными ожиданиями в отношении мужчин и их реальной жизнью может приводить к негативным последствиям», — считают социологи.

Ученые пришли к выводу, что из-за чувства нереализованности мужчины могут искать другие пути подтверждения собственной маскулинности, например, прибегать к алкоголю, рискованным формам поведения, агрессии.

«Запишите меня в лесбиянки»

Соцсети бурно отреагировали на опрос. Многие женщины не сдерживают возмущения и употребляют слова вроде «средневековье», «домострой», а то и посильнее.

«Когда там ЛГБТ-парад? Запишите меня в лесбиянки!» — пишет Natalia Klymenko.

«Похоже, в Украине мне делать нечего))) Пойду искать мужчин, которым нужно мое умение понимать, ум, амбиции и профессионализм, гибкость и агонь внутренний», — добавляет Анастасия Мельниченко, автор флешмоба «Я не боюсь сказать».

«Дискриминации не существует — говорили они. — Женщины и так равноправные. «Стеклянный потолок»и сексизм это все выдумки — говорили они. Феминизм — это уже не для современного мира — говорили они. Ага …» — отзывается Kateryna Zhemchuzhnykova.

«Почему до сих пор не создали красивого, уступающего, мудрого и неконфликтного робота-андроида??) У нас же столько инженеров-айтишников», — иронизирует Tania Myhushchenko.

«Если верить этому исследованию, меня никто никогда не возьмет замуж. Слава богу», — отмечает Katya Myachina.

Автор фото, Silver Screen Collection / Getty

Впрочем, есть и более спокойные по тону комментарии.

«Важны формулировки вопросов. Например, если спросить, должен ли хороший муж заботиться о детях, быть хорошим хозяином, нести ответственность за планирование семьи, избегать конфликтных ситуаций, стремиться угодить жене, заниматься сексом, когда она пожелает, быть верным — я думаю, большинство женщин ответит: «Да, конечно!» — пишет Olga Malatesta.

Многие говорят, что хотели бы увидеть аналогичный опрос женщин.

«Охотно верю, что настроения многих украинских мужчин отражены объективно. Но, раз мы говорим о гендерном равенстве, логично было бы увидеть и настроения и стереотипы украинских женщин… Или я не прав ???» — написал политолог Евгений Магда.

Другие отмечают, что прочитать результаты опроса можно совсем по-другому.

«Я это читаю так:

— около 90% мужчин считают, что женщина не должна терпеть насилия, чтобы сохранить свою семью.

— более 60% мужчин считают, что женщина должна зарабатывать больше чем их жена зарабатывает сейчас

— около 60% мужчин считают, что женщина может ставить под сомнение мнение и решение мужчины, не избегая конфликтных ситуаций ..

— более 60% считают, что предупреждение беременности это не только обязанность женщины.

— более 70% мужчин считают, что использование контрацепции, не является аналогичным тому, чтобы быть целомудренной…»- пишет Yaropolk Tymkiv.

Некоторые и вовсе называют опрос вбросом и манипуляцией.

А вот бизнес-аналитик Анна Дмитренко смотрит в будущее.

«Я надеюсь, что пока подрастет мой ребенок, ситуация изменится»- пишет она.

Чего на самом деле хотят мужчины?

Укажите на непоследовательность. Почти 70 процентов мужчин согласились посетить квартиру женщины, а 75 процентов согласились на сексуальное предложение. По крайней мере, один мужчина спросил, зачем ждать ночи. Другой проверил его мысленный календарь и сказал, что не может сегодня, но как насчет завтра. Другой, отказавшийся из-за того, что был женат, извинился за то, что отказался из-за того, что был женат. Между тем, только половина мужчин согласились когда-нибудь выйти. Экстраполяция результатов на реальный мир означает, что на любом первом свидании мужчина скорее переспит с хозяйкой, чем пообедает со своей спутницей.

Исследование, похоже, подтвердило все стереотипы о том, чего хотят мужчины (для целей этой статьи, чего хотят гетеросексуальные мужчины). Мы хотим женщин. А теперь, пожалуйста, хотя сегодня подойдет. В худшем случае завтра. Мы хотим, чтобы они были похожи на тот старый армейский плакат с пальцем, указывающим наружу. Мы хотим тебя. Мы хотим, чтобы вы были как дядя Сэм, и, черт возьми, если немцы снова этого не сделают. Соберите, пожалуйста, лабораторное оборудование, выключите свет и переходите к более важным исследованиям поведения.Например, выяснить, кто пьет «много мякоти» Tropicana.

Но на этом исследования не закончились. Психологи обнаружили, что под простотой мы, мужчины, можем оказаться на удивление сложными. Мы хотим женщин, да, и мы хотим секса. Но нам не всегда нужна стройная рамка и резкие изгибы. Иногда нам нужна хорошая личность. И хорошая романтическая комедия. И обниматься. Это лабораторная наука, а не клеймо или четыре мартини.

И наши мотивы секса стали разнообразнее (как и у женщин) — реальность, которую Хэтфилд теперь называет «одним из самых важных новых достижений на нашей планете.«Мы хотим секса, но иногда мы хотим, чтобы он усилил эмоциональные отношения. Мы хотим сказать:« Я люблю тебя »раньше, чем вы, некоторые из нас; мы хотим побудить вас любить и побеждать. Мы хотим так любить вас. гораздо больше того, что, когда мы видим красивое лицо, мы думаем, что оно не так красиво, как если бы мы не любили вас.

Не нужен психолог, чтобы знать, чего хотят мужчины. Но уделите им много времени, и вы начнете понимать значительный нюанс, определяющий, чего хотят мужчины. В конце концов, некоторым людям нравится мякоть в апельсиновом соке.

Кузов

Часто, прогуливаясь по улицам Манхэттена, я корректирую темп и положение своего шага так, чтобы следовать за привлекательной женщиной, но не за ней незаконно. Я должен подчеркнуть здесь своей девушке и маме, что я делаю это не для того, чтобы полюбоваться видом. Хорошо, отчасти я делаю это, чтобы полюбоваться видом. Но другая часть меня любит наблюдать за реакцией, которую мы — теперь мы — караван — получаем от людей, мимо которых проезжаем. Идти по этому пути — значит наблюдать спазматические шеи и отвлеченные глаза, пронзительные свистящие приветствия, глубокие ароматные вдохи и даже временами притворное безразличие, которые вместе составляют грандиозную хореографию мужских желаний.Спектакль носит случайный характер и гораздо страшнее для публики, чем для актеров, но он остается искренним как инстинкт.

Когда эволюционные психологи рассматривают это шоу, они находят доказательства универсального мужского стремления к воспроизводству. Они утверждают, что фигура женщины — признак ее плодовитости, и мужчины подсознательно это знают. Исследователи задокументировали широко распространенное магнитное влечение мужчин к соотношению талии и бедер 0,7 — классические песочные часы. В прошлом году исследование с отслеживанием взглядов показало, что мужчины начинают оценивать песочные часы женщины в течение первых 200 миллисекунд просмотра, что, судя по моим наблюдениям за пешеходами, кажется медленным.

Но назвать это желание универсальным — значит игнорировать большую часть конкурирующей информации. В то время как мужчины в развитых странах немеют от извилистых кривых, во многих развивающихся странах они уступают место большему, более параллельному контуру. Полнота может быть признаком плохого здоровья на Западе, но где-то еще — признаком того, что женщина имеет доступ к деньгам и еде. В некоторых культурах даже предпочитают тот тип телосложения, который эксперты в области здравоохранения считают клинически избыточным. И когда мужчина меняет культуру, он соответственно корректирует свои предпочтения.

«Я думаю, что один из самых больших мифов, который увековечивают некоторые эволюционные психологи — хотя и не все, — заключается в том, что существует один« человек »или« люди »с универсальным поведением», — говорит психолог Вирен Свами из Вестминстерского университета. В Лондоне. «В большинстве социально-экономически развитых обществ, что неудивительно, предпочтение отдается относительно стройным женщинам. С другой стороны, во многих развивающихся странах идеальный размер женского тела тяжелее». Возможно, это мало утешит некоторых западных женщин, но, как обнаружил Свами, даже западные мужчины демонстрируют гибкость в предпочтении фигуры.

По мере того, как менялись их социальные сети, менялись и мужские предпочтения. Возможно, мужчины в конце концов не обращают внимания на 36-24-36, как какой-то сломанный игровой автомат, а вместо этого обладают «гибким поведенческим репертуаром», который адаптирует сексуальные предпочтения к меняющейся среде, заключают исследователи в Evolution and Human Behavior . Последующее исследование подтвердило недостатки глобального тонкого идеала, а также роль западных СМИ в его пропаганде.

Женщинам не нужно переезжать в Мполвени, чтобы проявлять такую ​​гибкость в действиях.Даже среди развитых обществ предпочтения форм резко различаются. В таких странах, как Великобритания или Дания, где женщины достигли социальной и экономической независимости, низкое соотношение талии и бедер менее важно для мужчин, чем в странах, где женщины больше полагаются на мужчин в получении ресурсов, таких как Греция или Португалия. , Свами и другие исследователи находят. Чем больше ресурсов женщина может собрать самостоятельно, тем меньше мужчин заботит, соответствует ли ее фигура предполагаемому идеалу.

Время и случай могут изменить физические идеалы человека не меньше места.Одна исследовательская группа недавно сравнила результаты измерений Playboy Playmates of the Year с 1960 по 2000 год с экономическими условиями в Соединенных Штатах за тот же период и обнаружила, что более тяжелые времена требовали более крупных товарищей по играм. Исследование 2005 года, проведенное в журнале Psychological Science , показало, что мужчины, которых манипулировали чувством голода или бедности, предпочитали более тяжелые женские фигуры — признак того, что, по мнению исследователей, наличие ресурсов может «влиять на предпочтения потенциальных партнеров» даже среди западных мужчин в мире. богатая культура.Другими словами, мы можем жить в Нью-Йорке, но иметь зулусское состояние ума.

Притяжение

Так же, как наши телесные идеалы не застряли на песочных часах, так и наше общее желание не застряло на теле. Опрос, проведенный примерно во время исследования Кларка-Хэтфилда, показал, что около трети мужчин представляли себе сексуальные контакты с более чем 1000 разных женщин. В лучшем случае в нашем сознании мы не Эйнштейн, а Уоррен Битти. Исследования Свами подтверждают концепцию динамической привлекательности — идею о том, что независимо от нашего возраста или предпочтений в теле, внешность — это всего лишь одна строка кода в сложном алгоритме влечения, наряду с другими, определяющими чувство юмора, основные убеждения, личность и многое другое.

«Настоятельно необходимо расширить то, что мы понимаем под« привлекательностью », включив в него гораздо более широкий спектр факторов, чем только физические характеристики», — говорит Свами. Исследования показывают, что большинство людей озабочены своей внешностью «, но исследования также показывают, что влечение и формирование отношений часто в большей степени предсказываются факторами, помимо внешнего вида. Физическая привлекательность может иметь значение в отсутствие социального взаимодействия, но однажды в социальном взаимодействии. имеет место, важность внешнего вида быстро уменьшается.«

Свами и его коллеги недавно показали паре тысяч молодых людей в Лондоне фотографии молодых женщин, сопровождаемые краткими личными виньетками. Ребята оценили каждое изображение, а также указали самые большие и самые маленькие женские фигуры, которые они сочли привлекательными, эффективно создавая диапазон приемлемой привлекательности. Мужчины, которые смотрели на изображения во время чтения положительных обзоров личности, расширили свои диапазоны, в то время как мужчины, которые читали отрицательные биографии, сузили свои, сообщает команда в Journal of Social Psychology .Наибольшее изменение диапазона произошло с более тяжелыми женщинами, которые считались гораздо более физически привлекательными в сочетании с привлекательными чертами характера, такими как открытость или эмоциональная стабильность.

Конечно, мужчинам легко сказать на бумаге, что они заботятся о личности. Что действительно имеет значение, так это то, как все разворачивается, когда они находятся в двух футах от бюстгальтера пуш-ап и приятно пахнущих волос с добавлением фруктов.

Психологи Северо-Западного университета Пол Иствик и Эли Финкель недавно организовали мероприятие по быстрому знакомству для 163 университетских парней и девушек и попросили их заранее указать, чего они хотят от партнера: привлекательность, потенциал заработка или личностные качества.Мужчины — что неудивительно — в подавляющем большинстве сказали, что им нужны взгляды. Но когда они подошли к столу, что-то изменилось. Иствик и Финкель обнаружили, что идеалы, предшествующие событию, не могут предсказать истинные романтические интересы человека.

Другими словами, если вы говорите, что цените физическую привлекательность, у вас не будет больше шансов почувствовать искру в отношениях с теми, кого вы считаете физически привлекательными, сообщают исследователи в журнале Journal of Personality and Social Psychology . «Когда мужчины говорят, что они больше заботятся о физической привлекательности, чем женщины, это должно означать, что привлекательность приносит вам больше романтической привлекательности, если вы женщина, чем мужчина», — говорит Иствик, ныне работающий в Техасском университете A&M.«Наше исследование показало, что на самом деле это не так».

Последующее исследование, проведенное Иствиком, подтвердило, что мужчины не всегда понимают, чего они хотят от женщины. Исследователи попросили участников мужского пола перечислить несколько черт, которые им нравятся в женщине. Затем у некоторых из них было короткое живое общение с женщиной, которая соответствовала этим интересам, в то время как у других было подобное взаимодействие с кем-то, кто не соответствовал их интересам.

Как заключает команда в недавнем выпуске журнала Journal of Personality and Social Psychology , мужские сердца, похоже, не заботятся о том, какие предвзятые романтические предпочтения находятся в мужских головах.(Интересно, что тот же эффект наблюдается у участниц.) «Есть что-то в том, чтобы получить живое впечатление о другом человеке, что, кажется, мешает людям использовать свои идеалы», — говорит Иствик. Этим чем-то может быть податливость влечения: девушка с красивой картинкой может быть слишком резкой для печенья лично, в то время как девушка со средней фотографией может быть очаровательно милой. «Привлекательность просто кажется абстрактной привлекательностью», — говорит он.

Таким образом, мы, мужчины, формулируем наши желания с точностью, с которой они поднимают листья.Это может не помочь нашим профилям на Match.com, но поддерживает легенду о мужской сложности. Социолог Ребекка Планте из колледжа Итака говорит, что было бы большим упрощением думать, что сексуальное желание мужчины «так же очевидно, как эрекция в его штанах». Плант возглавлял национальное количественное и качественное исследование с участием около 14 000 студентов колледжей, организованное социологом Паулой Инглэнд в Стэнфорде, на тему культуры общения. То, что до сих пор обнаружил Планте, противоречит всем простым ожиданиям: в то время как некоторые парни действительно рассматривают секс и желание как одно и то же, многие другие — даже те, кто находится на ранних стадиях случайной помолвки, — хотят кого-то, кого они знают и которым доверяют на более глубоком уровне.

«Мы не сделали хорошей работы, чтобы дать мужчинам эмоциональный язык, с точки зрения культуры, чтобы сказать:« секс не работает »», — говорит Плант. «Сказать:« Мне действительно нравится знать свою партнершу. Мне нравится иметь с ней отношения. Мне нравится быть с ней на связи. Это то, что меня заводит, даже больше, чем то, что она привлекательна »».

Обязательство

Мужские стереотипы не учитывают важность того, что можно было бы назвать континуумом обязательств. С одной стороны — женатые мужчины, с другой — альфонсы, со всеми оттенками моногамности и полигамности между ними.Надзор помогает увековечить недопонимание того, чего хотят мужчины.

Да, физическая привлекательность очень важна для мужчин, но гораздо важнее для мужчин, ищущих интрижки — которые, как показывают исследования, обычно более молодые, — чем для тех, кто ищет постоянного партнера. Да, многие мужчины хотят женщин помоложе, но большинство из них находятся в краткосрочной половине спектра; давние парни, как правило, предпочитают женщин примерно своего возраста. Да, мужчинам нравится фигура в виде песочных часов, но в то время как они сосредотачиваются на теле поверх лица при поиске секса, обратное верно для мужчин, ищущих отношения, сообщают исследования.(Женщины в любом случае сосредотачиваются на лице.)

Возьмем одно недавнее открытие, которое полностью противоречит общепринятым мнениям. Как бесспорный эмоциональный чемпион любых отношений, женщины должны сначала признаться в любви. Но группа исследователей во главе с психологом Джошуа Акерманом из Массачусетского технологического института пришла к выводу, что эта аксиома абсолютно неверна. Их опросы в возрасте от двадцати до тридцати лет показали, что мужчины говорят «Я люблю тебя» вначале в 60–70% случаев. Они даже подумали о том, чтобы сказать это на целых шесть недель раньше, чем их супруг.Другими словами, женщинам потребовалось примерно столько же времени, чтобы догнать своих мужчин в эмоциональном плане, сколько Хемингуэю потребовалось для завершения фильма «И восходит солнце».

Значение открытия, как сообщают Акерман и его коллеги в журнале Journal of Personality and Social Psychology , включает континуум приверженности. В последующих тестах исследователи обнаружили, что краткосрочные парни чувствовали уменьшение счастья, когда женщины заявляли: «Я люблю тебя» после секса. Они сказали это сначала, чтобы забить быстро, как следует из результатов исследования, а затем, забив, начали понимать, что они сделали.

Но мужчины, придерживавшиеся взглядов на долгие годы, были так же счастливы слышать слова после секса, как и женщины; когда они сказали «Я люблю тебя», они имели в виду то, что имели в виду женщины. Марк Твен однажды сказал, что разница между правильным и неправильным словом — это разница между молниями и молниями; разница между правильным и неправильным контекстом обязательств, по-видимому, заключается в различии между любовью и любовником.

«Было интересно увидеть, что не все мужчины объединяли любовь с сексом — это были только мужчины, ориентированные на краткосрочную перспективу», — говорит Акерман.«Есть разные люди, и они имеют в виду разные вещи, когда говорят о любви».

Чем дольше мужчина остается надолго, тем больше он может соприкоснуться со своей эмоциональной стороной. Институт Кинси недавно провел международный опрос более 1000 пар среднего возраста, которые в среднем были вместе 25 лет. Исследователи измерили отношения каждого партнера и сексуальное удовлетворение по ряду переменных. Некоторые результаты были очевидны — например, сексуальное функционирование было тесно связано с сексуальным удовлетворением мужчин, — но другие были в высшей степени неожиданными.

Одним из «поразительных» открытий, если заимствовать собственное слово из отчета, была очень сильная связь между удовлетворенностью мужчиной отношениями и частотой его физической близости. Не физическая близость, как в сексе, а физическая близость, как в поцелуях, объятиях и в целом, не обязательно сексуальных, ласках. Шансы на то, что мужчина будет счастлив в отношениях, увеличатся в три раза, если он будет регулярно прижиматься друг к другу.

Что-то в отношениях, кажется, даже меняет инстинктивные мужские желания.Есть много свидетельств того, что мужчины чувствуют, когда женщина готова к репродукции; они могут сказать, что у нее овуляция, например, просто понюхав футболку, которую она носила, и оценивают ее как более привлекательную — и, согласно одному классическому исследованию стриптизерш, дают ей лучшие советы — в это время месяца, чем в другие. .

Но повышенная чувствительность к половому влечению женщины может быть притуплена одним лишь наличием обязательств. Психологи из штата Флорида Сол Миллер и Джон Манер сообщают в журнале Journal of Experimental Social Psychology , что, хотя одинокие мужчины считают женщину особенно привлекательной на пике фертильности, мужчины, состоящие в длительных отношениях, считают ее менее привлекательной.

«Существует интересная и сложная взаимосвязь между тем, насколько мужчина предан своему делу и насколько активно он будет стараться избегать заманчивых сексуальных альтернатив», — говорит Манер. «Вот один пример: мужчины иногда автоматически отворачиваются от соблазнительных альтернатив, и они делают это, даже не задумываясь об этом». Может быть, это безразличие, которое некоторые мужчины проявляют в присутствии привлекательных женщин на тротуарах Нью-Йорка, нисколько не сказывается. Может быть, это привязанность запомнилась.

Сложность

Если мы сложны — правда, если все же, — мы не хотим это показывать.Иногда наша эмоциональная сторона настолько скрыта, что исследователи не могут ее найти. Известное исследование, проведенное эволюционными психологами в середине 90-х годов, показало, что, когда вы спрашиваете людей, какой тип неверности их расстраивает, мужчины говорят о сексуальном свидании больше, чем о женщинах, а о женщинах — как об эмоциональном романе, чем о мужчинах. Это Марс и Венера в галактическом выравнивании.

Проблема только в том, что мы на Земле. Исследование показало людям, живущим на этой планете, что в рамках мужского пола вопрос далеко не решен. Представление супруга, занимающегося акробатическим сексом с незнакомцем, расстроило только четверть голландских и немецких мужчин больше, чем представление ее влюбленной в этого человека, и примерно половина американцев ответили так же.

Недавнее исследование романтических комедий обнаружило еще один эмоциональный сюрприз. Конечно, мужчины сообщали, что наслаждаются сентиментальными фильмами меньше, чем женщины — термин « девушки щелкает», «» здесь не рассматривается, — но это сильно отличается от вывода о том, что мужчинам они совсем не нравятся. Психолог Ричард Джексон Харрис из Университета штата Канзас обнаружил, что настоящим мужчинам нравится смотреть романтическую комедию на свидании гораздо больше, чем женщины думали, что «большинство мужчин».

И когда мужчин попросили выбрать, какую из сцен фильма они хотели бы разыграть, 40 процентов выбрали романтическую встречу (читай: поцелуи или ласки без полового акта), а еще 15 процентов выбрали интимную беседу.Только 20% выбрали полноценную сексуальную сцену. У нас может быть около 1000 сексуальных фантазий, но только в некоторых из них мы являемся проводником, который появляется, когда вы выходите из душа. В других случаях мы Пол Радд.

В какой-то степени представления о мужской простоте сохраняются, несмотря на растущее количество свидетельств обратного, из-за самой природы мужественности. Недавняя серия экспериментов, описанных в Current Directions in Psychological Science , пришла к выводу, что мужественность и неуловима, и непрочна.В одном эксперименте участники теста связали потерю мужественности с социальными, непостоянными вещами, такими как подвести кого-то, в отличие от физических вещей, таких как ослабление с возрастом. Итак, мужское достоинство нужно заслужить демонстрацией, и это нужно демонстрировать неоднократно, пока мы не закроем нашу уязвимость туманом одномерной сексуальности.

«Похоже, у мужчин было повышенное чувство ненадежности мужской гендерной роли», — говорит психолог из Университета Южной Флориды Дженнифер Боссон, ведущий автор статьи.«Мы не нашли много мужчин, готовых признать, что моя мужественность часто ставится под сомнение, но когда вы спрашиваете мужчин в целом, легко ли потерять мужественность и трудно достичь ее, они соглашаются, что это так». Или, как выразилась Джулия Хейман из Института Кинси: «Гетеросексуальным мужчинам трудно сказать, что им действительно нравится целоваться и обниматься».

Когда в исследовании Кларка-Хэтфилда 1989 года роли поменялись местами и сексуальное предложение совершали мужчины, около половины женщин согласились на свидание.Очень, очень немногие согласились приехать в ту ночь. Никто не согласился лечь спать. «Ты, должно быть, шутишь», — был обычный ответ. «Что с тобой не так?» был другой. Некоторые вещи не сильно изменились в недавнем прошлом и, скорее всего, не изменятся: при повторении эксперимента, хотя и на бумаге, исследователи неизменно обнаруживали, что мужчины гораздо чаще, чем женщины, принимают случайное сексуальное предложение.

Но кое-что изменилось. Одно воссоздание классического исследования, которое было проведено международной группой исследователей и опубликовано в Human Nature , показало, что мужчины гораздо чаще встречаются с женщинами, чем в 1989 году.Хотя обновленное исследование проводилось на бумаге, а не лично, оно охватывало более широкую и разнообразную популяцию мужчин, а также изменяло привлекательность сексуального адвоката. Больше мужчин желали встречаться с «слегка непривлекательной» женщиной, чем соглашались спать с «исключительно привлекательной» женщиной, 87% против примерно 82.

Исследователи также обнаружили, что женщины тоже были готовы прыгнуть в постель — целых 24 процента, — если мужчина был достаточно красив. Еще одно воссоздание оригинального эксперимента, проведенное психологом из Мичигана Терри Конли, обнаружило аналогичные поведенческие сдвиги.Она сообщает в журнале Journal of Personality and Social Psychology , что две из пяти женщин принимают предложение, если они думают, что мужчина будет достаточно хорош в постели.

«Социальные комментаторы, как правило, экстремисты. Они рассматривают мир так, будто, во-первых, мужчины и женщины идентичны, или два, мы — разные виды. Здесь мало нюансов», — говорит Элейн Хэтфилд, оглядываясь назад на то, почему ее выводы произвел такой сильный отклик. «Я думаю, что и мужчины, и женщины хотят любви и секса. Некоторые мужчины притворяются мачо.Но в правильных условиях и мужчины, и женщины признают, что они более сложны, чем предполагают стереотипы ».

Чего хотят женщины, чего хотят мужчины

Привлекательные мужчина и женщина

Источник: Maridav / Shutterstock

Половые различия в том, что мужчины и женщины считают привлекательными в партнерах противоположного пола, неизменно показывают, что мужчины отдают предпочтение физически привлекательным женщинам, а женщины отдают предпочтение мужчинам с богатством, властью и потенциалом заработка.Более того, было обнаружено, что женщины чаще, чем мужчины, довольствуются более низкими с точки зрения физической непривлекательности партнерами, при условии, что они обладают потенциалом заработка или богатством.

Эти половые различия в предпочтениях романтических партнеров наблюдались в разных культурах и могут быть объяснены с эволюционной точки зрения как стратегия спаривания, принятая для выбора партнера, способного максимизировать здоровье, силу и физическую форму любого потенциального потомства. Например, мужчины с богатством или потенциальным заработком лучше способны поддерживать свое потомство и заботиться о нем, чем мужчины с меньшим достатком и более низким потенциалом заработка.

Теория социальной роли представляет другое объяснение описанных выше половых различий в предпочтении богатства или физической привлекательности. Эта теория предполагает, что разные роли, которые мужчины и женщины принимают на себя или от которых ожидается принятие в обществе, в конечном итоге определяют их относительные предпочтения в отношении разных качеств романтического партнера. Кроме того, очевидны ли эти гендерные различия в мире большего гендерного равенства, где женщины сами имеют больший потенциал заработка и, следовательно, могут иметь небольшую потребность или вовсе не полагаться на финансовые ресурсы партнера-мужчины?

Имеет ли значение потенциальный доход женщины?

Вопрос о том, определяются ли гендерные предпочтения в отношении физической привлекательности или богатства романтических партнеров эволюцией или же такие предпочтения смягчаются в обществах с большим гендерным равенством, исследовали Линшан Чжан и его коллеги (Zhang, Lee, DeBruine & Jones, 2019).В своем исследовании они задействовали более 900 мужчин и более 2000 женщин-гетеросексуалов из различных 36 стран, которые выполнили одну или обе задачи на определение предпочтения партнера по признакам и задание на определение предпочтения партнера по признакам.

В задании по оценке качеств участники должны были оценить по шкале от незаменимых до неактуальных или неважных, различные характеристики с точки зрения того, насколько они важны при выборе романтического партнера. Примеры качеств включали в себя такие качества, как умение готовить и экономить, эмоциональная стабильность, хорошие финансовые перспективы, внешность, стремление к дому и детям, любовь, хорошее здоровье и интеллект.

В задании на ранжирование черт участников просили расположить черты в порядке их желательности от наиболее желательных до наименее желаемых тех черт, которыми обладает человек, на котором они могут стремиться жениться. Примерами качеств были возбуждающая личность, хороший повар и домработница, ум, хорошие заработки, образование в колледже и физическая привлекательность.

Повторяя предыдущее исследование Eagly & Wood (1999), исследователи проанализировали только предпочтения участников в отношении хорошей заработной платы, физической привлекательности и домашних навыков, которые были представлены такими чертами, как хорошие финансовые перспективы, физическая привлекательность, хороший повар и домработница.

Меры по обеспечению гендерного равенства в 36 странах, опрошенных исследователями, оценивались двумя способами. Индекс гендерного неравенства Организации Объединенных Наций, который измеряет неравенство в области репродуктивного здоровья, расширения прав и возможностей (политические должности и среднее образование каждого пола) и экономического статуса (занятость). Индекс гендерного развития измеряет различия в уровне жизни, здоровье и знаниях для каждого пола.

Половые различия в предпочтениях партнера

В целом, исследователи обнаружили, что половые различия в желании участников получить физическую привлекательность и хороший потенциал заработка у романтических партнеров аналогичны тем, о которых сообщалось в предыдущих исследованиях, подтверждающих эволюционную модель предпочтений партнеров.В частности, женщины желали хорошей заработной платы у мужчин больше, чем мужчины у женщин, в то время как мужчины желали физической привлекательности у женщин больше, чем женщины у мужчин. Такие различия были одинаковыми как для методов ранжирования черт, так и для методов оценки черт.

По крайней мере, в этом исследовании результаты показывают, что по-прежнему преобладают половые различия в предпочтениях партнеров мужского и женского пола с точки зрения потенциального заработка и физической привлекательности. Исследователи не обнаружили половых различий в предпочтениях партнеров с хорошими домашними навыками, которые оставались относительно одинаковыми для мужчин и женщин.

Страны с большим гендерным равенством

Однако реальная проблема заключалась в изучении сексуальных предпочтений в отношении благосостояния и физической привлекательности в странах с большим гендерным равенством, и поэтому вышеупомянутый вывод все еще актуален для таких стран или варьируется?

Когда исследователи посмотрели на это, они обнаружили мало свидетельств каких-либо различий в типичных половых различиях в предпочтениях мужчин и женщин в отношении физической привлекательности в странах, где было большее гендерное равенство.То есть мужчины сообщили о более высоком предпочтении физической привлекательности у женщин, чем женщины у мужчин.

Однако они обнаружили, что гендерные различия в предпочтениях партнера в отношении благосостояния были меньше в странах с большим гендерным равенством. Этот результат наблюдался только при ранжировании признаков, а не при использовании метода рейтинга признаков. В целом, эти результаты частично подтверждают мнение о том, что потенциальный доход или финансовые возможности женщины снижают ее предпочтение партнеру-мужчине с аналогичными качествами.

Похоже, сообщение состоит в том, что мужчины по-прежнему отдают предпочтение физической привлекательности в отношении романтического партнера-женщины больше, чем женщины, оценивающие такие же качества в отношении партнера-мужчины, и этот вывод преобладает в различных культурах. Тем не менее, давно известное предпочтение женщинами возможности заработка в качестве партнера-мужчины, по-видимому, снижается в культурах большего гендерного равенства, где женщины имеют потенциал для более высокого потенциала заработка.

Какие женщины привлекают мужчин? И почему?

Недавно в рамках проекта Европейский журнал социальной психологии в течение восьми месяцев изучал 62 пары.Исследователи хотели выяснить, как желание каждого участника секса и близости повлияло на его или ее связь с партнером. Один из основных выводов опроса показал, что участники-мужчины чувствовали себя более уверенно в своих отношениях, когда их партнеры действовали более «женственно».

Традиционный подход

Клинический психолог Танушри Бхаргава рассматривает это открытие в перспективе, говоря: «Мужчины, которые хотят, чтобы их партнеры были более женственными, вероятно, были теми, кто вырос в более традиционной семье.Такие мужчины считают, что женщины должны играть определенные роли. Они также считают, что женщины, которые не вписываются в эту заранее заданную структуру, могут создавать проблемы для них или их семей », — говорит она.

Подробнее: Большинство индийских мужчин хотят, чтобы женщины использовали красную помаду при первой встрече.

Дженни Д’Коста *, 28-летняя медсестра, разделяет мысли Бхаргавы. Она столкнулась с аналогичной проблемой со своим парнем, который раньше часто чувствовал себя неуютно из-за ее «либерального» поведения. «Я всегда говорила откровенно со своим парнем.Если бы мы были на свидании, и я бы нашел другого мужчину красивее его, я бы сказал это тоже. Много раз мой парень доходил до того, что говорил мне, как сидеть, если на мне было платье », — говорит она.

Но все приняло более серьезный оборот, когда парень Д’Косты начал чувствовать, что ее характер был достаточной причиной, чтобы она изменила ему. Итак, он нанял частного детектива, чтобы он присматривал за ней. «В конце концов, он рассказал мне о детективе и извинился, потому что знал, что я не лгу, — говорит д’Коста.

Проблемы отсутствия безопасности

Исследование также показало, что мужчины испытывают тревогу, когда их партнеры проявляют сексуальную агрессию. Эксперт по взаимоотношениям Шьям Митхия считает, что «эти мужчины хотят, чтобы их партнеры были покорными». «Если это не так, они чувствуют угрозу и теряют уверенность», — говорит Мития.

Подробнее: Ваш муж с кем-то флиртует? Узнайте, как с этим справиться

Повторяя аналогичную позицию, эксперт по взаимоотношениям Вишну Моди говорит, что иногда, если женщина сексуально агрессивна, мужчина может даже отрицательно относиться к этому.«Это может привести к семейным разладам не по вине женщины», — говорит он.

Так случилось с Ниранджаном Шахом *, биржевым маклером. Когда 32-летний мужчина физически сблизился со своей женой после женитьбы, он столкнулся с ситуацией, к которой был не готов. «Я всегда слышал, что женщины стесняются брачной ночи. Но с моей женой все было не так. Когда дело доходило до интима, она всегда проявляла инициативу », — говорит Шах, который через некоторое время начал беспокоиться о том, чтобы сохранить ее сексуальное удовлетворение.«Это начало влиять на меня мысленно. После двух месяцев мучений я наконец заговорил с ней о своих страхах. Она дала мне понять, что она счастлива со мной », — говорит он.

Бхаргава считает, что мужчинам, у которых есть такие заботы, «нужно думать об этих мыслях». В большинстве случаев это просто результат кондиционирования. «Вместо того, чтобы пытаться сменить партнера, им следует осознать, что они встречаются с этой женщиной по ряду других причин, и, возможно, изменится самим», — говорит она.

* Имя изменено по запросу

Чего хотят мужчины?

Знаменитый призыв Фрейда об отставке — «Женщины, чего они хотят?» — уже почти столетие является пробным камнем феминизма.Напротив, хороший врач и бесчисленное множество других социальных комментаторов всегда предполагали, что они знают, чего хотят мужчины, особенно в сфере работы. В конце концов, профессия мужчины и его способность приносить домой зарплату традиционно определяли, кем был этот человек. Имея жен управлять домашним хозяйством, у работающих мужчин прошлого было мало причин подвергать сомнению систему, разработанную ими и для них.

Но в отличие от человека в сером фланелевом костюме 1950-х годов или посыльного 1970-х и 1980-х годов, современный организационный человек сталкивается с сокращающейся экономикой, в которой корпорации реструктурируют, сокращают штат и увольняют тысячи сотрудников.Хотя многие жены руководителей-мужчин по-прежнему остаются дома, супруги большинства других мужчин сейчас работают. Эти две тенденции — недавний экономический спад и выход женщин на работу — заставляют мужчин пересматривать себя. Для этого мужчины 1990-х должны переоценить, что значит быть успешным как на работе, так и дома.

Конечно, не все мужчины хотят одного и того же. Некоторые до сих пор сопротивляются попыткам изменить старые правила мужского поведения. Но в профессиональных кругах действительно появился новый организованный человек, тот, кто хочет быть активным отцом без потери дохода, престижа и корпоративной поддержки — и без уменьшения чувства мужественности.Как и работающие женщины, мы хотим всего этого. Однако в сегодняшнем небезопасном корпоративном мире мы еще менее уверены в том, как этого добиться.

Немногие мужчины 1990-х годов вписывались в традиционную картину далекого отца, патриархального мужа и одержимого работой кормильца; еще меньше людей полностью выбыли из рабочего мира и полностью перешли к отцовству и домашнему хозяйству. Вместо пригородного конформиста или высокопоставленного одинокого яппи, нынешний организатор несет портфель, толкая детскую коляску. Ему под тридцать или за сорок, он лысеющий, возможно, немного пузатый, потому что в эти дни нет времени для оздоровительного клуба; он больше не носит галстуки, а его рубашки помяты.Хотя он считает свою карьеру важной, он не хочет жертвовать временем, проведенным с семьей. У его жены может быть ответственная работа, которую он поддерживает; но он может задаться вопросом, считает ли она, что он не такой мужчина, как ее отец, и может обидеться на нее за то время, которое она проводит вдали от дома.

Сегодняшний организатор несет в одной руке портфель, а другой толкает детскую коляску.

Учитывая, что большинство американских мужчин выросли с верой в традиционные символы мужественности — богатство, власть, статус, — принятие других решений сопряжено с очевидными эмоциональными и финансовыми издержками.Поскольку многие компании по-прежнему считают преданность карьере единственным показателем профессионального успеха, новый организатор может подумать, что ему приходится скрывать свое участие дома. Например, вместо того, чтобы воспользоваться официальной политикой его компании в отношении отпуска по уходу за ребенком, он с большей вероятностью будет использовать дни болезни, чтобы присматривать за новорожденным. Даже если его начальник знает, что этот мужчина заботится о ребенке и не болен на самом деле, выходной рассматривается как исключение, а не угроза статус-кво.

Затраты на переопределение мужской роли, однако, приносят выгоды, побуждающие мужчин меняться: как покажет ряд рассмотренных здесь книг, мужчины, называющие себя вовлеченными отцами, часто сообщают, что их жизнь более значима.Некоторые выбрали карьеру, которая приносит больше внутреннего удовлетворения, например социальная работа или преподавание. Другие вовлеченные отцы формируют представление о том, кем они являются вне работы, по сути выбирая менее требовательную работу или «отцовские следы», которые позволяют проводить больше времени со своими детьми.

Но что делать тем, кто хочет одновременно сложной карьеры и активного отцовства? Неудивительно, что компромиссы, сделанные мужчиной из новой организации, поразительно напоминают компромиссы женщины из новой организации.Поскольку мужской опыт считается нормой, было проведено гораздо больше исследований, посвященных попыткам женщин найти баланс между работой и семьей. Тем не менее, даже если доказательства, подтверждающие изменяющиеся потребности корпоративных мужчин, в основном анекдотичны, поскольку они основаны на интервью и клинических исследованиях, компаниям было бы неплохо подумать о том, чего, по словам представителей нового поколения организационных мужчин, он хочет.

Точно так же, как многие топ-менеджеры сейчас осознают, что они потеряют своих самых амбициозных женщин, если они не разработают стратегии для удовлетворения потребностей семьи, я считаю, что корпорации также потеряют своих лучших и самых способных мужчин, если они не будут удовлетворять потребности 1990-х годов. человек.

Кто был старый человек из организации?

Традиционный образ мужчины в сером фланелевом костюме появился в начале 1950-х годов, после потрясений Великой депрессии и Второй мировой войны. По словам делового писателя Уильяма Х. Уайта-младшего, организатор хотел стабильного, стабильного существования в пригороде. Выражение индивидуума было сокращено, как пригородные лужайки; это были сотрудники компании. В бестселлере Уайта, ставшем теперь классическим « Организатор», , опубликованном в 1956 году, он жаловался, что суровый индивидуалист исчез.На его место пришли рабочие, больше мотивированные «пассивными амбициями», те, кто «ни в чем не навязчивый, ни в чем не проявлял чрезмерного рвения». Будущее этих людей из организации будет «жизнью, в которой все они будут перемещаться туда и сюда и будут подчиняться стольким силам, которые находятся вне их контроля».

Организатор 1950-х годов хотел стабильного существования в пригороде.

Уайта в работе The Organization Man было продвижение потребности в индивидуализме в контексте коллективной жизни.Для Уайта усиление коллективизации не было временным увлечением, а корнями уходило в промышленную революцию и рост крупных корпораций и массового производства. Кроме того, потребность человека из организации в принадлежности проистекала из одного аспекта национального характера США: того, что Де Токвиль назвал «особым гением» американцев в совместных действиях.

Но такая принадлежность также противоречит «публичному преклонению перед индивидуализмом», по словам Уайта, обратной стороне американской медали.Таким образом, безоговорочная преданность компании не идет вразрез с трудовой этикой первых американских предпринимателей. А корпоративная среда, в которой делается упор на примат компромисса и «группового мышления», определенно не способствует развитию предпринимательских добродетелей упорного труда и уверенности в себе.

К началу 1970-х, конечно, руководитель организации Уайта уже не соответствовал экономическим или социальным временам. Мак Ханан возвестил о появлении нового человека в фильме «Дорогой человеку новой организации» (HBR, июль – август 1971 г.).Отказавшись от комфорта корпоративного подчинения, этот новый человек ускорился. Озабоченный успехом, он использовал компанию для своего карьерного роста так же, как компания использовала его. Его больше интересовало обретение власти, чем приспособление.

Организатор 1970-х годов больше заботился о власти, чем о ее приспособлении.

В этом свете новый организационный человек снова взял под контроль свою карьеру, больше не двигаясь «туда-сюда» неизбежными организационными силами, описанными Уайтом.По словам Ханана, этот новый человек сначала принадлежал самому себе, а потом уже своей профессии, в то время как «корпоративная принадлежность часто занимает… далекую четверть после его чувства социальной принадлежности».

В разгар 1980-х годов образ профессионально ориентированного профессионала уступил место жадному Уолл-Стритеру, популяризированному Голливудом. Но новый организатор Ханана, набравшись опыта в политических и социальных движениях 1960-х годов, ни в коем случае не был аморальным или непривязанным к обществу.Скорее, этот человек верил в важность ставить под сомнение авторитет и «этот разумный, последовательный диалог может ускорить институциональные изменения». Он полностью ожидал, что у него будет больше одной карьеры, и его больше всего волновали возможности для предпринимательства в своей корпорации, такие как субсидируемое открытие новых предприятий. Эти «корпоративные предприниматели» не обязательно хотели создавать свои собственные компании, но они определенно хотели «участвовать в личных выгодах от лидерства».

Ханан призвал компании воспользоваться этим новым определением мужского успеха, расширив представительство в совете директоров, участие в акционерном капитале и децентрализованное принятие решений; предоставляя возможности для совместного руководства; и путем создания системы ускоренного управления для руководителей, которая позволила бы самореализоваться за счет карьерного роста.

Многие американские компании сделали это во имя деловой необходимости и повышения производительности. Быстрая и неистовая среда высокотехнологичных компаний, примером которой являются Microsoft, Apple и Sun Microsystems, укрепила популярный сегодня образ мужского успеха в бизнесе. Будь то ботаник-программист или менеджер в рубашке, он живет и дышит своей работой, потому что любит ее, даже если для этого нужно есть еду на вынос перед его компьютером каждую ночь.

Организованные мужчины больше не могут рассчитывать на свою карьеру для самореализации.

Но точно так же, как средство ускорения 1970-х гг. Грубо обошло обычного человека-организатора, которого изображал Уайт, сегодняшние люди восстают против карьерных ожиданий, которые описал Ханан. Отчасти это связано с тем, что многие молодые мужчины-профессионалы 1970-х и 1980-х годов теперь имеют детей. Хотя люди Ханана верили в необходимость институциональных изменений, его статья никогда не ставит под сомнение систему, в которой только мужчины делают карьеру. Однако сегодня жены тоже работают, и сами могут быстро справляться с трудностями.Что наиболее важно, учитывая экономические последствия 1980-х годов, руководители организаций больше не могут рассчитывать на свою карьеру как на неоспоримый источник самореализации или даже как на очевидный путь к финансовому успеху.

Мужское достоинство сегодня и рынок

В условиях растущей экономики привязка мужественности к карьере может иметь определенный смысл. Во время рецессии это рецепт чувства неудачи. В 1949 году 30-летний мужчина увидит, что его реальные доходы увеличатся на 63% к тому времени, когда ему исполнится 40 лет; у того же человека в 1973 году к сорокалетию его доход упадет на 1%.Мужчины, которым сейчас от 30 до 50 лет, являются первым поколением в США, которое оказалось менее успешным, чем их отцы того же возраста. ¹ Этот экономический спад, который стал одной из основных тенденций последних двух десятилетий, заставил многих людей переоценить работу в совершенно новом свете.

В 1949 году 30-летний мужчина к своему сорокалетию заработал бы на 63% больше. В 1973 году он будет зарабатывать на 1% меньше к 40 годам.

В статье Мужское эго, психиатр Уиллард Гэйлин обсуждает нынешнюю эрозию американской мужественности в трех ролях: защитник, воспитатель и, особенно, кормилец.Он отмечает, что «нет ничего важнее для мужской гордости, самоуважения, статуса и мужественности, чем работа. Ничего такого. Половое бессилие, например внезапная потеря подвижности или физической силы, может подорвать его уверенность в себе. Но … гордость строится на работе и достижениях, а также на успехе, который она приносит. Однако сегодня мужчины часто кажутся запутанными и противоречивыми в своем отношении к работе ».

Гайлин точно передает двойственность и разочарование многих мужчин. Он говорит, например, что «Я никогда не встречал человека — среди моих пациентов или друзей — который в глубине души считал бы себя успешным.Он высмеивает потребность руководителя в «розовых розочках», тех розовых бланках с сообщениями, которые говорят мужчине, что он разыскивается. Но когда председатель совета директоров или генеральный директор наконец уходит в отставку, он внезапно понимает, что потерял всякую ценность. «Он становится неличным», — сказал Гэйлин, потрясенный и ошеломленный тем фактом, что «он никогда не был кем-то, кого нужно лелеять ради него самого, а только как инструмент власти и проводник товаров».

Такие сильные слова звучат несколько размашисто; но они действительно эмоционально перекликаются с опытом мужчин, недавно потерявших работу.Действительно, результатом часто бывает депрессия, и, как показывают некоторые недавние исследования, у американских мужчин растет число различных форм депрессивных заболеваний. ² Гейлин описывает ненависть к себе как один из отличительных признаков депрессии, состояния, в котором мужчина говорит себе: «Я ненадежен; Я хрупкий тростник. В самом деле, я должен зависеть от тебя ». Как указывает Гейлин, успех мужчины часто определяется окружающими, а не его собственным ощущением того, насколько хорошо он работает. Итак, рассмотрим шаткую почву, на которой находятся мужчины после увольнения.Не в состоянии больше обеспечивать свои семьи (или, возможно, даже самих себя), они потеряли как собственное чувство цели, так и свою ценность в глазах общества.

Даже мужчины, добившиеся успеха в традиционном понимании, такие как высокооплачиваемые руководители, которые могут полностью обеспечить свои семьи, могут чувствовать, что чего-то не хватает. Немногие из 80 «хорошо функционирующих» социологов-руководителей Роберта С. Вайса выбрали интервью для S , изменяя курс, — его проницательное, хотя и чересчур праздничное исследование 1990 года, определявшее себя непомерными амбициями; Большинство из них, казалось, довольствовались своего рода обоснованной стабильностью — они называли себя хорошими отцами, хорошими кормильцами, хорошими людьми.Но все они сообщили о стрессе и раздражительности; у половины были проблемы со сном; у большинства из них было несколько близких друзей, которые вместо этого предпочитали разделить свою жизнь на части, чтобы прожить день.

Тот факт, что женщины работают на рабочем месте, привел в беспорядок в жизни мужчин.

Хотя они утверждали, что являются преданными отцами и мужьями, ни один из этих руководителей не делил работу по дому или уход за детьми наравне со своими женами. Большинство по-прежнему рассматривали своих детей с экономической точки зрения как «обязательство, вложение, обязательство.Руководители Вайсса ясно демонстрируют, как отцы двадцатого века стали воспитывать за счет финансовой поддержки — понятие, которое до сих пор лежит в основе преобладающего определения мужественности, особенно на корпоративной арене.

Но так было не всегда. Впечатляющая книга историка Роберта Л. Грисволда 1993 года « Отцовство в Америке», показывает, как вовлечение отцовства увеличивалось и уменьшалось на протяжении всей истории США. Например, некоторые отцы из среднего класса восемнадцатого и девятнадцатого веков были глубоко вовлечены в жизнь своих детей — или, по крайней мере, в образование своих сыновей.В начале девятнадцатого века руководства для родителей о том, как воспитывать детей, были адресованы в первую очередь отцам, а не матерям.

Хотя эти отцы не выполняли домашних обязанностей, как их жены, они были источниками интеллектуальной поддержки. Особенно крепкими были узы между отцами и сыновьями; например, до и во время Гражданской войны письма сыновей в основном адресовались отцам. Но после войны письма, написанные домой, все чаще направлялись матерям, поскольку отцы становились все более отдаленными, охваченные подъемом современных корпораций и финансовыми выгодами американского большого бизнеса.

Но теперь условия снова изменились, — утверждает Гризволд. Экономическая потребность в паре с двумя доходами и желание женщин войти или остаться в составе рабочей силы беспрецедентным образом ставят мужчин лицом к лицу со своими детьми. И по необходимости мужчины могут обрести новое чувство цели через тесные связи со своими детьми. Один из «следящих за папой» Гризвольда, человек, который оставил главную корпоративную работу, чтобы основать собственную консалтинговую фирму, комментирует: «Я не хочу делать вид, будто я супер-отец или идеальный муж, потому что это неправда.Но я знаю, что теперь вижу детей больше. Весной я тренирую бейсбол, а осенью футбол, потому что у меня гибкий график… Мне немного жаль мужчин, чье единственное определение успеха — это то, что написано на их визитных карточках ».

Мужчины стремятся к личной потенции, которая не связана с корпоративной жизнью как таковой.

Учитывая возрастающую нестабильность работы, неудивительно, что сейчас мужчины ищут способы контролировать свою жизнь вне работы. Но процитированный выше папа-следопыт по-прежнему в состоянии обеспечить свою семью.А как насчет мужчин, которые потеряли работу или не имеют возможности открыть собственное дело? А как насчет разочарованных яппи 80-х, которые все еще бездетны? А как насчет геев, которые отказываются от стереотипных гей-профессий? Если корпоративные руководители Ханана стремились к расширению прав и возможностей на работе, то современные мужчины ищут личную мощь, которая не присуща самой природе корпоративной жизни. Но простое переключение на домашнюю сферу влечет за собой свои издержки для мужчин.По крайней мере, это легче сказать, чем сделать.

Работа по дому: последний рубеж?

В некоторых отношениях организатор Уильяма Уайта обладал всем; в 1950-х годах карьера и семья были у мужчин, но только до тех пор, пока их жены выполняли практически всю работу по дому и уход за детьми. Само использование Уайтом понятия «организованный человек» отражает его предположение о том, что мир труда — это почти исключительно мужчина, — предположение, которое Ханан выражает жестким, карьеристским языком 1970-х годов.Однако такие описания, даже если они сохранились в массовой культуре, вряд ли соответствуют сегодняшней реальности. Появление женщин на рабочем месте — еще одна важная тенденция, заставляющая мужчин пересматривать себя, хотят они того или нет.

Тот факт, что сейчас работает так много женщин в США, не означает, что женщины в целом меньше заботятся о поддержании близости в семье. Женщины не только хотят работать и семью, но, похоже, нуждаются и в том, и в другом. Ряд исследователей обнаружили, что вопреки расхожему мнению, женщины, которые одновременно являются сотрудниками и матерями, часто имеют более высокую самооценку и испытывают меньше стресса, чем те, кто все время проводит дома с детьми. ³ Но по иронии судьбы сам факт наличия женщин на рабочем месте привел в беспорядок в жизни мужчин. Теперь мужчины тоже сталкиваются с болезненным выбором. «Я хочу получить лучшее из обоих миров», — говорит один человек социологу Кэтлин Герсон, автору новой важной книги « Ничейная земля: меняющиеся обязательства мужчин в отношении семьи и работы» . «Я хочу зарабатывать много денег и проводить время со своей дочерью, но, очевидно, у меня не может быть и того, и другого».

Дело не в том, что мужчины не говорят, что хотят измениться. Статья New York Times 1989 года типична для многих опросов между работой и семьей, проведенных в последние годы: в ней две пятых опрошенных отцов заявили, что бросили бы свою работу, если бы могли проводить больше времени со своими детьми. ⁴ Но желание измениться часто скорее риторическое, чем реальное; немногие мужчины фактически поменялись бы местами со своими неработающими женами, если бы им была предоставлена ​​возможность. В действительности, принятие на себя все большей доли домашних обязанностей обычно представляет собой компромисс. Из руководителей, опрошенных Робертом Вайсом, те, кто получил опеку над своими детьми, взяли на себя родительскую работу матерей, такую ​​как приготовление пищи, покупка одежды, купание. Тем не менее Вайс предполагает, что для нескольких мужчин в его исследовании, которые были отцами-одиночками, их карьера пострадала.Действительно, в корпорациях, которые рассматривают участие семьи как ущерб производительности, мужчина-профессионал вполне может считать, что вкладывать больше энергии в дом — это форма измены.

Но мало кто поменяется ролями со своими неработающими супругами…

«Работа по дому остается последней границей, которую мужчины хотят установить», — пишет Кэтлин Герсон. Но в этом случае «потребность» может быть более подходящим словом, чем «хочу». Никто не хочет заниматься домашним хозяйством, но, как и на горе Эверест, эту гору немытой одежды еще нужно постирать.К сожалению, для большинства руководителей-мужчин покорение границы с травой не начинает сравниваться с прокладыванием тропы через корпоративные джунгли. И мало возможностей социальной поддержки для равноправного участия мужчин в семейной жизни. Друзья-мужчины не одобрительно кивают, когда мужчины говорят, что им нужно закончить домашние дела.

… и друзья не одобрительно кивают, когда мужчинам нужно делать работу по дому.

Фактически, доля мужчин в работе по дому и уходу за детьми значительно увеличилась с 1965 года — с 20% до 30%.Но для большинства мужчин, которые говорят, что они причастны к отцам, чувство домашней цели начинается в детской, а не на кухне или в прачечной. Мужчины «используют различные политики работодателя, чтобы приспособить свою рабочую роль к своим семейным обязательствам в гораздо большей степени, чем это принято считать», — сообщает психолог Джозеф Х. Плек в книге Джейн К. Худ «Мужчины, работа и семья, ». Коллекция передовых эмпирических исследований о смене приоритетов мужчин на работе и в семье.

Однако, как отмечает Плек, в отсутствие поддержки со стороны корпорации или группы сверстников мужчины часто делают это через менее формальные каналы. Например, мужчина может взять отпуск или больничный, чтобы принять участие в родах и тяжелых состояниях маленького ребенка. Этот профессионал может сказать своему боссу, что у него будут анализы и что он будет в больнице на неделю — подмигнуть, подмигнуть. Даже преданные семьянины могут избегать политики предоставления отпусков по уходу за ребенком, которая, по сути, предназначена для женщин. Кроме того, хотя гораздо больше мужчин используют возможности компании для гибкого расписания, чем отпуск по уходу за ребенком, они часто говорят, что это не только по уходу за ребенком, но и по другой причине.

Такое лицемерие — одно из свидетельств того, насколько мало изменилось представление об успехе на работе и почему мужчины до сих пор избегают домашних обязанностей, которые, по их словам, они хотят. Во-первых, работа по дому — это не захватывающий рубеж, который нужно преодолеть, а необходимая задача, о которой нужно позаботиться. Во-вторых, мужчины и их менеджеры не считают умение вести домашнее хозяйство признаком мужественности. И последнее, но не менее важное: в то время как текущие экономические и социальные тенденции вызывают изменения на внутреннем фронте, источник смысла в жизни мужчин открыт для индивидуальной интерпретации.

Мужчины-демоны и поиск смысла

Совершенно очевидно, что новый мужской идеал — это не «мистер. Мама », простая замена обычных мужских и женских ролей. Фактически, вместо того, чтобы принять извечное представление о том, что хороший человек является семьянином — и придать ему политически корректный поворот в 1990-е годы, — некоторые мужчины могут активно восстать против таких ожиданий. Поиск смысла работы вне семьи или отнюдь не нов. Несмотря на повсеместное распространение серого фланелевого костюма, мужчины 1950-х годов боролись с культурной амбивалентностью, создаваемой двумя демонами-мужчинами: свободным одиночкой без обязательств и безликой овцой корпорации.Демон вызывающего нонконформизма, олицетворенный Марлоном Брандо в фильме «Дикий, », не обладал самоконтролем, необходимым для того, чтобы стать взрослым ответственным человеком. Тем не менее, демон сверхконформности преследовал также мужчин-профессионалов, поскольку в прошлом мужчины из организаций беспокоились о потере своей индивидуальности и чувства личной цели.

Мужчины все еще борются с тем же желанием вырваться на свободу, покинуть «крысиные бега», спрыгнуть с скоростной трассы. В книге No Man’s Land, Кэтлин Герсон обнаружила, что 138 мужчин, с которыми она беседовала, делятся на три категории: кормильцы (36%), автономные мужчины (30%) и вовлеченные отцы (33%).Герсон приходит к выводу, что во время рецессии участие в жизни отца может помочь искупить беспокойное мужество. Этот новый идеал сочетает в себе семейную ответственность и стремление к индивидуальности — золотую середину между недисциплинированным несоответствием и сегодняшней версией корпоративного «клона». Но из интервью Герсона ясно, что многие мужчины по-прежнему сопротивляются компромиссу.

Мужчины все еще борются с желанием вырваться на свободу, покинуть «крысиные бега», спрыгнуть с скоростной трассы.

Первые две группы Герсона примерно совпадают с двумя демонами мужской идентичности: сверхконформистами и одиночками.Первая группа упорно придерживается традиционной этики кормильца, чтобы сохранить стабильность и контроль. Герсон отмечает, что некоторые с ностальгией вспоминают «времена, когда мужские преимущества не оспаривались, а поддержка семьи была более легкой задачей». Один из ее кормильцев типично оценивает справедливость такого решения: «Моя жена готовит, делает покупки, убирает. Я даю деньги. Для меня содержание дома и воспитание детей — это работа на полную ставку. Если вы будете делать больше, вы потеряете своих детей и потеряете контроль.”

Вторая группа «автономных» мужчин Герсона полностью избегает семейных обязанностей, оставаясь холостыми или бездетными. Опасаясь интимных привязанностей, эти мужчины потребляют дорогие потребительские товары и проводят свободное время. Некоторые потерпели неудачу на сексуальном рынке, другие продолжают играть роль современных версий плейбоя 1950-х годов. Рассмотрим эти комментарии 40-летнего консультанта по компьютерам: «Никто не держит меня. Я делаю, что хочу, и если завтра не хочу, мне и не нужно.Очень важно, чтобы я никогда не чувствовал себя пойманным, запертым ».

Многие из этих мужчин — разведенные отцы, которые больше не способствуют ни финансовой, ни эмоциональной поддержке своих детей, «непослушных отцов» эпохи Клинтона. Как цитирует Роберт Грисволд в книге « Отцовство в Америке», «» почти две трети разведенных отцов вообще ничего не вносят в финансовую поддержку своих детей. Хотя Герсон называет этих людей автономными, они кажутся скорее жалкими, чем свободными; непослушный папа вряд ли является архетипом мужской автономии.

Некоторые из «автономных» мужчин Герсона, будучи относительно богатыми, предаются освященной веками американской мужской стратегии выживания, чтобы справиться с конфликтом в своей жизни: побегом. Одно дело — покинуть крысиные бега и найти другой источник удовлетворения; совсем другое — бежать ради семейных обязательств. Но в прошлые столетия и десятилетия американские мужчины оставляли жен и детей, чтобы уехать на запад, в море, на войну или на любую другую безупречную арену, где мужчина мог найти себя и доказать свое мужское мастерство.

На рубеже веков этот поиск мужественности и независимости привел американских мужчин в братские ложи (каждый пятый был их членом в 1897 году, по словам одного наблюдателя), ⁵ , в то время как они отправляли своих сыновей в бойскауты или YMCA в качестве способ избежать женского влияния матери и жены. Сегодня они, скорее всего, отправятся в лес с Робертом Блая, чтобы там барабанить, петь и общаться с другими мужчинами в духе «глубокого мужского начала».

Однако настоящая автономия — это не то же самое, что бегство или отключение.По-настоящему автономный мужчина — это тот, кто чувствует, что контролирует то, что он делает, будь то карьера в влиятельной среде, богемное существование, семейная жизнь или какая-то комбинация вышеперечисленного. Оказывается, ни кормильцы Герсона, ни «автономные» мужчины не чувствуют себя особенно могущественными. Один 35-летний молодой человек сказал: «Я думаю, что жить в этом тяжелом мире. Лично я считаю, что мне трудно это сделать; почему я собираюсь привести кого-нибудь в этот мир для борьбы? » Эти мужчины неохотно чувствуют, что вернулись к своим обязанностям либо потому, что стали родителями против своей воли, либо из-за пассивного плавания в аномальном море эмоциональной отстраненности.Ни одна из групп не считает, что они активно выбирали свою жизнь. Их жизнь не в «тихом отчаянии», от которой отказался Торо; это скорее жизнь, полная задумчивая смирения, бездорожья.

Третья группа мужчин, которую определяет Герсон, не относится к вовлеченным отцам. Большинство из этих мужчин являются членами семей с двойным карьерным ростом. Более того, они отказались от успеха на рабочем месте как от меры своей мужественности. Один мужчина, опекавший своих двоих детей, решил воспользоваться планом досрочного выхода на пенсию своей компании, потому что «в корпорации можно зайти так далеко, и я достиг этого уровня и понял, что не могу пройти мимо этого.Я понял, что заплатил слишком высокую цену за то, что получил взамен. То, что у меня есть, не вернет мне время, проведенное с детьми ». Те, кто остается на рабочих местах с высоким напряжением, часто чувствуют себя не в своей тарелке, как отмечает этот бухгалтер: «На работе я другой человек, чем вне работы. Когда я нахожусь в среде, которая каким-то образом питает, которая каким-то образом является скорее кооперативной, чем соревновательной, это позволяет мне быть другим человеком, быть самим собой ».

Эти люди наиболее точно соответствуют образу нового человека 1990-х годов, как по их образу жизни вне работы, так и по трудностям, с которыми они сталкиваются.Вместо того, чтобы жестко определять себя как кормильцев или одиночек, эти мужчины ищут согласованности, способ объединить многие аспекты своей жизни. Многие из отцов, участвовавших в работе Герсона, в целом оставили ловушки корпоративной жизни, открыв собственное дело или выбрав профессию, позволяющую проявлять большую гибкость. Благодаря такому выбору они избегают рисковать своей мужественностью, когда дело доходит до восприятия их работы. Но в этом отношении новый человек вовсе не человек организации.И, уделяя меньше внимания важности успеха в работе, эти люди создают дилемму для корпораций, которые хотят сохранить лучших профессионалов.

Профессионалы все еще сталкиваются с сопротивлением изменениям на работе, и большая часть этого исходит от самого высшего руководства.

Демоны неповиновения и чрезмерного подчинения продолжают преследовать людей по уважительной причине; в большинстве компаний возможности мужчин ограничиваются тем, чтобы восстать против системы или не сопротивляться ей. До нынешнего экономического спада вознаграждение за сосредоточение внимания в первую очередь на карьере было достаточно очевидным, в то время как преимущества другого выбора для мужчин часто казались смешанными.Хотя сегодня на отцов явно влияет устаревшее представление о мужественности и профессиональном успехе, мужчины без детей, которые хотят других занятий помимо карьеры, сталкиваются с аналогичными препятствиями. Независимо от того, геи или натуралы, вовлеченные отцы или волонтеры государственной службы, мужчины-профессионалы все еще сталкиваются с сопротивлением изменениям на работе, в основном со стороны самого высшего руководства.

Сопротивление переменам: корпоративная негибкость

Определение мужественности оказалось удивительно неэластичным — или, в зависимости от вашей точки зрения, удивительно устойчивым — в условиях нынешней осады.За исключением немногих вовлеченных отцов, он связывает мужчин как никогда прочно с успехом в общественной сфере, в мире других мужчин, как маркеры мужественности и успеха. «Я думаю, что я недостаточно защищен, чтобы оставаться дома и вести домашнее хозяйство», — признается Кэтлин Герсон один мужчина, сам причастный к этому отец.

Традиционные определения мужественности оставляют сегодняшнего нового мужчину в затруднительном положении без социальной поддержки или набора жизнеспособных вариантов. Но настоящая проблема, утверждает Герсон, — институциональная. Именно корпоративная негибкость усиливает жесткие гендерные определения.Таким образом, политика компании в отношении отпуска по семейным обстоятельствам демонстрирует неосознанные предположения, которые топ-менеджеры делают о том, чего хотят или должны хотеть мужчины. Опрос 1989 года, процитированный в главе « Мужчины, работа и семья» Джозефа Плека, , показал, что только 1% сотрудников-мужчин в США имели доступ к оплачиваемому отпуску по уходу за ребенком, в то время как еще 18% имели доступ к неоплачиваемому отпуску. Девять из десяти компаний не пытались проинформировать сотрудников о том, что такие отпуска доступны новым отцам. В результате у нас в настоящее время «больше причин для оптимизма в отношении желания мужчин воспитывать детей, чем их возможностей», — утверждает Герсон.

Уход за детьми больше не является делом женщин на рабочем месте; это проблема родителей . Тем не менее, трудности, с которыми сталкиваются отцы Герсона при переосмыслении самих себя, предполагают, что компании должны делать больше, чем просто предоставлять возможности для ухода за детьми. Даже в Швеции с ее политикой оплачиваемых отпусков по уходу за ребенком и официальной позицией в отношении гендерного равенства мужчины проводят на работе больше времени, чем женщины. В другой главе « Мужчины, работа и семья» социолог Линда Хаас сообщает о том, заметно ли отличаются гендерные роли в Швеции и других прогрессивных скандинавских странах от таковых в Соединенных Штатах.В некоторой степени да: участие шведских мужчин и женщин на рынке труда практически одинаково. Но в то время как 43% шведских женщин работают неполный рабочий день, только 7% мужчин. Кроме того, после усилий правительства в конце 1980-х годов по расширению участия отцов в семейной жизни количество шведских мужчин, взявших официальный отпуск по уходу за ребенком, выросло до 44%; но опять же, отцы оставались дома со своими детьми гораздо меньше времени по сравнению с матерями — в среднем 43 дня, а не 260.

Наиболее показательно то, что некоторые исследования показали, что шведские профессии являются одними из самых сегрегированных по признаку пола в мире.Мужчины и женщины выполняют очень разные виды работы с разным уровнем оплаты труда: две трети государственных служащих — женщины, в то время как только одна треть в частном секторе — женщины. Только 3% руководителей высшего звена Швеции — женщины. И в целом существует разрыв в доходах от 10% до 30% между мужчинами и женщинами. Как отмечает Хаас шведских политиков, «нет никаких признаков того, что они осознают, что выгоды, которые можно получить от реструктуризации работы без учета гендерных факторов, могут перевесить личные издержки заинтересованных сторон-мужчин.Другими словами, деловые интересы по-прежнему придерживаются традиционного мировоззрения, при котором главенство мужчин в корпорации остается неизменным.

В Соединенных Штатах мужчины теперь работают вместе с растущим числом коллег-женщин, что кардинально изменило традиционно мужскую арену корпорации. Такой сдвиг на рабочем месте помог изменить некоторые старые предрассудки; но это также вызвало новую напряженность между полами, поскольку некоторые мужчины жалуются, что женщины конкурируют за «свою» работу.Кормильцы Герсона, например, негодуют по поводу прихода женщин на работу, держась за утешение мужской общественной арены до того, как на нее «вторглись» женщины. В этом контексте сексуальные домогательства по-прежнему будут серьезной проблемой для работающих женщин. Такие домогательства — это способ для мужчин напомнить женщинам, что они, в конце концов, «просто» женщины, которые случайно оказались на рабочем месте, но на самом деле им не место.

На самом деле корпоративная Америка, изначально созданная мужчинами, больше не работает для большинства из нас.

Однако причина такой горечи и неуверенности кроется не в предполагаемой новой власти женщин, а в быстрых изменениях, происходящих в сегодняшних корпорациях. Фактически, Корпоративная Америка, изначально созданная мужчинами, больше не работает для большинства из нас. Напряженность и низкий моральный дух, которые сейчас наблюдаются во многих крупных компаниях, отражают столкновение между необходимостью организационных изменений и старой идеологией. С одной стороны, компании яростно реструктурируют и модернизируют работу, чтобы соответствовать новой информационной экономике и более разнообразной рабочей силе; с другой стороны, предполагаемые затраты на то, чтобы быть вовлеченным отцом — потеря дохода, мужских товариществ и мужественности — остаются реальными, потому что традиционный взгляд на то, что делает профессионала успешным, не изменился.

Дайте дорогу новому сотруднику

По очевидным причинам мужчины, которые считают свою жизнь значимой, вероятно, обладают самым сильным чувством собственного достоинства. По сравнению с так называемыми «автономными» мужчинами Герсона, многие из которых выражали разочарование по поводу своей работы, страдающей клаустрофобией, и раздражающих коллег, вовлеченные мужчины имели гораздо более четкое представление о том, почему они сделали такой выбор. По словам Герсона и других исследователей, эти люди говорят, что они более продуктивные работники, лучшие менеджеры и более творческие командные игроки.Герсон сообщает, что вовлеченные отцы, с которыми она беседовала, были, как правило, наиболее эгалитарными, особенно когда речь шла о праве женщин на самостоятельную карьеру. Таким образом, эти мужчины — самые уважаемые коллеги-женщины на рабочем месте. Поскольку вовлеченные отцы и мужья кажутся наиболее эмоционально гибкими сотрудниками, они находятся в лучшем положении, чтобы осуществить те изменения, которые сейчас требуются корпорациям.

В условиях преобладающей атмосферы незащищенности рабочих мест компаниям необходимо проявлять все более творческий подход к разработке способов, позволяющих своим сотрудникам чувствовать себя хорошо и хорошо о своей работе.Как отмечает Джозеф Плек, заявление Малькольма Форбса 1986 года о том, что «новым папам нужен отпуск по уходу за ребенком, как им нужна дыра в голове», — выглядит столь же ложным для сегодняшних работодателей, как и для сегодняшних сотрудников. Тем не менее, для руководителей высшего звена недостаточно ввести в бухгалтерский учет продуманную политику отпуска по уходу за ребенком и гибкого расписания. Если вовлеченные отцы Герсона хотят остаться в организации, они должны чувствовать себя комфортно, применяя эту политику. И они должны верить, что их эффективность работы оценивается справедливо, а не на основе старых представлений о кормильце-мужчине.

Возможно, например, готовность профессионала переехать в другой город — не лучшая демонстрация его или ее мотивации. Если продвижение по службе основано на том, сколько недель сотрудник проводит, работая по 16 часов в день, может привести к выгоранию, а не к повышению производительности, не говоря уже о творчестве. Кроме того, не каждый мужчина-профессионал хочет стать менеджером, хотя большинство по-прежнему считает, что выполняемая ими работа определяет важную часть того, кем они являются. Конечно, некоторые мужчины и некоторые женщины всегда могут быть более ориентированы на карьеру, чем другие.Действительно, для выполнения работы компаниям может потребоваться определенное количество специалистов по ускоренному отслеживанию. Но вопрос о том, должны ли эти люди быть мужчинами или женщинами, по-прежнему основывается больше на устаревших гендерных стереотипах, чем на экономическом смысле.

По крайней мере, компании могут поощрять новый вид товарищеских отношений между мужчинами и женщинами на работе, как это делает Сеть организационного развития Кремниевой долины. Как свидетельствует текущий поток обучения разнообразию, на рабочем месте, несомненно, возникают новые трудности, поскольку сотрудники-мужчины борются как с незащищенностью работы, так и с растущим присутствием коллег-женщин.Но даже если топ-менеджеры привлекают инструкторов по разнообразию, чтобы помочь людям работать вместе, многие все равно не могут проанализировать свое собственное отношение к тому, что значит быть успешным. И именно в изменении более широкой системы оценки лояльности и приверженности сотрудников менеджеры приведут к самым большим изменениям.

Тем не менее, компании могут поощрять новый вид товарищеских отношений между мужчинами и женщинами на работе.

Когда в 1971 году Мак Ханан объявил о приходе нового организационного человека, он был прав, вызвав новое видение уполномоченного корпоративного специалиста: профессионала, который хотел контролировать свою карьеру, который будет мотивирован участием в капитале и возможностью совершать творческие шаги, а не только стабильность ежемесячной зарплаты.Сегодняшние профессионалы по-прежнему хотят многого из того, что Ханан предложил им дать корпорациям. Многие, безусловно, хотят получить шанс ускориться, по крайней мере, в какой-то момент своей трудовой жизни. По необходимости большинство из них учатся жить в условиях экономической незащищенности, если компании адекватно вознаграждают за их работу.

Однако в иерархии принадлежности Ханана семья вообще не фигурировала; фактически, он даже не упоминает это слово в своей статье. В 1990-е компании больше не могут считать само собой разумеющимся, что семейная жизнь является исключительной прерогативой женщин.Для нового человека, то есть нового сотрудника, семья и карьера часто имеют равный вес. Сам Фрейд предложил аналогичный рецепт для здорового человека: «Lieben und arbeiten». Люблю и работаю.

Но чувство «социальной принадлежности» Ханана также нашло свое место в новом сочетании. Вместо того, чтобы просто уйти в семейную жизнь, чтобы избежать разочарований на текущем рабочем месте, сегодняшние мужчины могут найти смысл в вовлечении в большой мир. Баланс карьеры, семьи и общества предполагает нечто большее, чем иерархию, в которой одно занятие имеет приоритет над всем остальным; жизнь, сосредоточенная не только на работе или семье, — может обеспечить прочную основу для личного определения успеха каждого мужчины.

Начальная привлекательность — Принципы социальной психологии — 1-е международное издание

1. Обобщите переменные, которые приводят к первоначальному влечению между людьми.
2. Обозначьте переменные, которые заставляют нас воспринимать кого-то как физически привлекательного, и объясните, почему физическая привлекательность так важна для симпатии.
3. Опишите, как сходство и взаимодополняемость влияют на наши симпатии к другим.
4. Дайте определение концепции простого воздействия и объясните, как близость влияет на симпатию.
5. Изучите взаимосвязь между аффектом и влечением.

Когда мы говорим, что нам нравится или любим кого-то, мы испытываем межличностное влечение — сила нашей симпатии или любви к другому человеку . Хотя межличностное влечение возникает между друзьями, членами семьи и другими людьми в целом, и хотя наш анализ может применяться и к этим отношениям, в этой главе мы в первую очередь сосредоточим внимание на романтическом влечении, будь то отношения противоположного пола или однополые. .Существует обширная литература о переменных, которые заставляют нас нравиться другим в нашем первоначальном взаимодействии с ними, и мы рассмотрим наиболее важные выводы здесь (Sprecher, Wenzel, & Harvey, 2008).

Физическая привлекательность

Хотя это может показаться неуместным или поверхностным, чтобы признать это, и хотя это, конечно, не единственный фактор, определяющий симпатию, на людей сильно влияет, по крайней мере, при первых встречах, физическая привлекательность их партнеров (Swami & Furnham, 2008).Элейн Уолстер и ее коллеги (Уолстер, Аронсон, Абрахамс и Роттман, 1966) организовали полевое исследование, в котором мальчики и девочки из колледжа случайным образом объединялись в пары во время «компьютерного танца». После того, как партнеры потанцевали и поговорили в течение пары часов, их отдельно опросили об их собственных предпочтениях и характеристиках, а также об их восприятии свидания. Уолстер и ее коллеги обнаружили, что единственным важным фактором, определяющим симпатию участников к своему свиданию, была его или ее физическая привлекательность.Ни одна из других характеристик — даже предполагаемый интеллект партнера — не имела значения.

Возможно, это открытие вас не слишком удивит, учитывая важность физической привлекательности в популярной культуре. В фильмах и телешоу часто изображаются необычно привлекательные люди, в телевизионной рекламе привлекательные люди используются для продвижения своей продукции, и многие люди ежегодно тратят значительные суммы денег, чтобы выглядеть более привлекательно. Даже младенцы, которым всего год, предпочитают смотреть на лица, которые взрослые считают привлекательными, а не на непривлекательные (Langlois, Ritter, Roggman, & Vaughn, 1991).

Считается, что привлекательные люди обладают множеством положительных характеристик, и эти черты активируются быстро и спонтанно, когда мы видим их лица (Olson & Marshuetz, 2005; van Leeuwen & Macrae, 2004). Например, более привлекательные люди считаются более общительными, альтруистическими и умными, чем их менее привлекательные коллеги (Griffin & Langlois, 2006). Аналогичные закономерности были обнаружены в отношении онлайн-контекстов. Например, те, кто был признан более привлекательными на основе фотографий их сайтов знакомств, также оцениваются как имеющие более положительные профили с точки зрения текстового содержания (Brand, Bonatsos, D’Orazio, & DeShong, 2012).

Привлекательные люди также имеют больший выбор сексуальных партнеров (Эпштейн, Клинкенберг, Сканделл, Фолкнер и Клаус, 2007), с большей вероятностью получают предложение о работе (Dubois & Pansu, 2004) и могут даже жить дольше (Henderson & Anglin, 2003). Эти положительные оценки и поведение по отношению к привлекательным людям, вероятно, связаны с , , убеждением, что внешняя привлекательность означает положительные внутренние качества. ).

Хотя иногда говорят, что «красота в глазах смотрящего» (т.е. что каждый человек имеет собственное представление о том, что красиво), это не совсем так. Между людьми, включая детей, внутри и между культурами существует хорошее согласие относительно того, какие люди наиболее физически привлекательны (Berry, 2000; Ramsey, Langlois, Hoss, Rubenstein, & Griffin, 2004). Это согласие частично связано с общими в культурах нормами о том, что является привлекательным, которые, конечно, могут различаться в разных культурах, но это также связано с эволюционной предрасположенностью к вниманию и влиянию конкретных характеристик других.

Лесли Зебровиц и ее коллеги тщательно изучили тенденцию мужчин и женщин отдавать предпочтение чертам лица, имеющим юношеские черты (Zebrowitz, 1996). Эти черты включают большие, круглые и широко расставленные глаза, маленький нос и подбородок, выступающие скулы и большой лоб. Зебровиц обнаружил, что люди с молодыми лицами нравятся больше, считаются более добродушными и честными, а также получают другие положительные результаты. Родители поручают детям с детским лицом меньше рутинной работы и наказаний, а люди с молодыми лицами также обязаны платить меньшую денежную компенсацию в судебных процессах (Zebrowitz & McDonald, 1991).С другой стороны, люди с детским лицом также считаются менее компетентными, чем их более зрелые коллеги (Zebrowitz & Montpare, 2005).