Как жить если муж умер: «Как пережить смерть мужа и не сойти с ума?»

Как жить если муж умер: «Как пережить смерть мужа и не сойти с ума?»

Я сейчас очень спокойно отношусь к смерти. Мне живых людей жалко

– Катя, прошло только пять лет со времени той ужасной трагедии, боюсь, вам еще трудно говорить о пережитом? 

– Не беспокойтесь, я все уже проговорила миллион раз. Бог дал мне хорошую школу, чтобы я научилась этому. Я работаю с маленькими детьми в семейном центре «Зерно веры» и в воскресной школе. Через месяц после похорон я вернулась на занятия, и дети все время спрашивали: «А, это у вас муж сгорел?», «Это у вас любимый сгорел?», «А, это ваш сын Миша погиб, да, мы знаем».

Я была вынуждена постоянно отвечать на вопросы, и дети не давали мне замкнуться, что-то умалчивать – даже если мне не хотелось с самой собой что-то обсуждать. Конечно, было непросто, но это же лети. Я не могла им сказать, что мы об этом не говорим, это слишком тяжело.

«Да, да, у меня». «А почему?», «А где теперь Миша?» Можно подумать, что это было жестоко со стороны детей. Но это своего рода терапия. А вот от взрослых было неприятно слышать, когда они расспрашивали о подробностях. «А почему?», «А где загорелось?»

Какая разница, как это произошло, если человек умер. Мне казалось, люди просто боятся, хотят обезопасить себя от подобного, думают, что если бы была другая проводка, то этого бы не случилось. Но Бог же не допускает случайностей. 

– Сколько лет было вашим детям, когда все произошло?

– Старшему, Косте, было 15, и, надо сказать, по нему сильнее всего ударило. Он был уже подростком, когда все на конфликте, в недоверии родителям. И когда Максим и Миша погибли, он ушел в горе, в агрессию. Второму сыну, Роме, было девять, Мише четыре с половиной, а Натану должно было исполниться два годика. У нас все мальчики, мы все надеялись родить девочку, но Господь сказал – хватит!

Меня порой мучают мысли, что можно же было …, но я понимаю: нельзя былоЕкатерининский кафедральный собор г. Краснодара

– Вы помните, как все началось?

– Да. Я проснулась – почему-то свет был невыключенным, наверное, Максим уснул и забыл – и увидела, что все в дыму. Сначала побежала на второй этаж, где спали трое старших мальчиков. Там ничего не горело, и мне показалось, что там безопасно. Я открыла окно, чтобы дым выходил. Даже не стала их будить. 

Меня порой мучают мысли, что вот можно же было… Но я понимаю, что нельзя, нельзя было…

Проснулся маленький, который спал внизу, с нами, я пошла к нему и по пути увидела, что горит в кухне. Разбудила Максима, чтобы он потушил огонь. У нас был огнетушитель, и я даже не переживала, что что-то пойдет не так. Я совсем не думала о том, что стенка, которая горит, поднимается наверх, к детским кроватям.

Потом Максим начал кричать, что не справляется с огнем. Сверху прибежали старшие дети. У себя в комнате они не увидели Мишу – он лежал под одеялом – и решили, что он с нами.

Мы выбежали из дома, когда огонь уже вырывался из кухни, Максим еле прорвался к нам и спросил: Миша где? Как только понял, что Миша наверху, побежал за ним в дом. Я держала Натана и кричала ему: бери Мишу, прыгайте в окно!

А там уже, наверное, такая температура нестерпимая была… Этот фактор ведь не учитываешь, только огонь страшен, но не жар. А на самом деле так горело, что Максим только успел Мишу выбросить в окно, а сам уже не выбрался.

Когда я оббежала вокруг дома, увидела, что Миша лежит на земле и у него порез на животе, видимо, напоролся на что-то. Я за этот порез в тот момент больше испугалась, и не видела, что он обгоревший и без сознания. Только в больнице выяснилось, что у него ожоги 90% кожи – именно от температуры, не от самого огня.

Миша спал так крепко, что прямо во сне потерял сознание. Я говорю себе – он же не кричал. Если бы ему было больно, если бы он чувствовал, я бы услышала. В больнице его ввели в искусственную кому, он пролежал неделю и умер. Мы со свекровью тогда говорили – наверное, Господь так дозированно отмерил горе, что сначала мы потеряли Максима и как-то пережили это, а потом Мишу.

– Такая беда, а ведь даже горевать некогда, рядом трое детей. Как вы справлялись?

– Знаете, наверное, это страшные слова, но… Я очень переживала за Максима. Его путь к Богу был очень трудный, и я думала – как же мы доберемся до конца этого пути, такие вредные. И Максим был такой требовательный, особенно к догматике. Почему, например, Бог – Троица, покажи и докажи. Мне было страшно, что он без Церкви, без Бога останется.

А Бог дал ему такую мученическую смерть. И утешенность за его участь, его спасение перекрывала все остальные чувства.

Был момент, когда жизнь из меня начала выходить. В больнице, пока Мишу оперировали, я начала то и дело отключаться. Словно мое тело существовало отдельно от меня. Меня уложили на кушетку и я попросила медсестру дать мне руку. И постепенно, через это прикосновение, через такую заботу жизнь вернулась.

А потом Господь так укутал своей любовью, что не оставалось пространства для горя или отчаяния. Столько людей начали о нас заботиться! Звонили в первое время буквально поминутно.

Меня словно передавали из одной ладошки в другую

Встреча с кумой Еленой Деревщуковой, крестной сына Кати – Романа

– Вы ночью, с детьми, у сгоревшего дома, – куда ж вы пошли?

– Мы живем в ауле, в Новой Адыгее. Наши соседи-мусульмане сразу же, когда еще скорая ехала, сказали мне, что заберут детей к себе и позаботятся о них. Потом они выделили две комнатки и сказали – вот, это вам, живите, сколько потребуется. Мы там находились полгода. Потом младший брат купил дом и нас взял к себе.

Наверное, если бы меня никто не трогал, я могла бы провалиться в горе. Но Бог не дал мне этого. Меня словно передавали с одной ладошки на другую. И я поняла, что не надо этому сопротивляться, что ничего хорошего в замыкании на горе нет, что я могу не выплыть потом.

Не было ни минуты, когда я переживала, что мне негде жить, не на что кормить детей. Мы всегда жили очень скромно. Ну, у Максима фотооборудования на миллион был, а остальные наши вещи – тысяч на 500, наверное, не больше. А тут вдруг стало всего в достатке.

У меня тогда было много маленьких работ. В университете часть ставки, в воскресной школе, в «Зерне веры». И все сразу сказали – мы вас ждем, восстанавливайтесь, сколько потребуется, и возвращайтесь, все будет хорошо.

Вещи и деньги нам люди несли, наверное, полгода. Мне в итоге хватило и дом построить, и машину купить. Кучу всего мы раздавали нуждающимся, помогали. То есть хватало даже на благотворительность. И у меня никогда в жизни не было так стабильно и благополучно в материальном плане, как теперь. 

Крупную сумму мне выделил Кубанский государственный университет, много собрали в нашем храме. Сотрудники аппарата детского омбудсмена скинулись и передали нам конверт. И много-много людей, те, кто знал Максима, нам помогали. Не знаю, как бы я справилась без этого всего. По закону мы от соцзащиты только 20 тысяч могли получить – и все. 

Монахиня сказала: «Не цепляйся за мужа там, где действует Христос»На фоне Екатерининского кафедральный собор г. Краснодара

Первые два года у меня было такое состояние, что я во всем видела заботу мужа. Максим, Максим, Максим…

А потом друзья повезли меня в Абхазию, по монастырям и скитам, и мы заехали к двум стареньким монахиням. Они очень сочувственно ко мне отнеслись. А потом одна из них очень аккуратно и бережно сказала мне, что не надо цепляться за мужа там, где действует Христос. Ведь Господь Сам обо мне заботится. А я вроде как пытаюсь поставить мужа между собой и Богом. Тогда мне очень не понравилась эта мысль, и потребовалось не меньше года, чтобы как-то это в голове уложить. Хотя я сразу  поняла, что та монахиня права.

Теперь я вижу, что вот – Христос, а я и Максим перед Ним. Мой муж не посредник. Да, он и Миша молятся обо мне, это очень согревает. Но осознание того, что Христос прямо передо мной, стало очень дорогим опытом. И трудным, и плодотворным. Через него я начала лучше понимать многие вещи. По человеческим представлениям, наверное, это понимание лишило меня какой-то обыденной эмоциональности. Потому что я сейчас очень спокойно отношусь к смерти. Мне живых людей жалко. Я считаю, что не надо продлевать страдания человека на земле, если Господь готов его забрать. 

Когда я стояла в реанимации возле Мишиной кроватки – меня, слава Богу, пропускали – я с ним разговаривала, рассказывала, куда мы пойдем, когда он выздоровеет, что мы будем делать, как хорошо будет жить. Говорила, говорила, а потом осознала – что я ему могу предложить лучше того, что дает Господь? Как я вообще могу конкурировать и спорить с Богом?

И про Максима я знала, что он вообще-то очень верующий человек. Он не доверял Церкви, не доверял переводам Библии, мог к этому придираться. Но в том, что Бог существует, что Бог Начало и Конец всего, что Христос Спаситель – он был уверен. 

– Вы с мужем обсуждали такие вещи?

– Не просто обсуждали. Мы и ругались, и спорили. Однажды он меня до слез довел, когда я была на последнем месяце беременности, – мы как раз Мишу ждали. Спрашивал – где, где в Библии написано, что Иисус Христос — это Бог? Где? 

Мы спорили и о том, бессмертна ли душа, о том, что происходит с человеком после смерти. Он говорил: «После смерти человек просто лежит в могиле до Страшного Суда. Я говорю: «Нет, он сразу попадает к Богу».

И вот опять мы спорили-спорили — а потом Максим: «Чего мы спорим? Ну, умрем — и узнаем». Через неделю он умер – и теперь точно знает.

Я за него совершенно спокойна – верю, он у Бога. А за себя страшно. Я-то еще живу. И потом, мне есть за что себя упрекнуть. И я много думала – а окажусь ли я достойной быть там с мужем, общаться с ним?

А в эту Пасху маме моей знакомой приснился сон про нас с Максимом. Причем эта мама нас практически не знала, вся эта история прошла в стороне от нее. Она даже не знала, как зовут моего мужа и погибшего сына. Она увидела во сне, как с одной стороны забора я и какой-то высокий мужчина, а с другой – Ангел. И мужчина спрашивает от моего имени того, кто за забором – а почему так случилось? Что будет в будущей жизни? И Ангел отвечает, что Господь забрал вовремя, потому что иначе Максим мог в будущем отказаться от веры. Что все могло разрушиться, а так – Катя и Максим в вечности будут вместе.

Эта женщина наутро спросила у дочери, знает ли она Катю и Максима. Та ответила, что да. А кто такой Миша? Так это их сын. Ну, вот передай, что я видела такой сон. Понятно, что снам не больно то можно доверять, но все равно очень утешительно.

Максим и сам мне первый год снился несколько раз – и это были такое радостные встречи. Будто я на одной стороне, он на другой, и где-то на границе нам нужно встретиться. И вот он приходит, я туда тоже прихожу. И мы обнимаемся и плачем. Ни о чем даже не разговаривали, просто обнимались, радовались друг другу, плакали. 

Словно смерти нет?

– Раньше и для меня было так: жизнь – это жизнь, а смерть – это смерть. Потом, когда я стала верующим человеком, было –  жизнь это жизнь, смерть где-то отдельно, а потом снова жизнь, вечная. Но смерть – это какой-то провал.

А когда Максим умер, смерть истончилась до едва различимой, такой тоненькой-тоненькой грани, и жизнь — это не то, что здесь, до смерти, а жизнь — это все, здесь и там. Это теперь вообще, в целом жизнь. 

На меня смотрели детиЕкатерина и ее второй сын Роман в гостиной их дома, который был построен заново на месте пожара

– Был ли рядом с вами человек, кто особенно поддерживал, именно душевно, духовно?

– Когда все произошло, дети смотрели на меня, а я – на маму моего мужа. Это же и для нее было горе, а она христианка. И я говорила себе, что она-то давно в Церкви. Это я не знаю, может, и правда, надо плакать, скорбеть, а я вся успокоенная, утешенная.

И вот мы с ней встретились, а она говорит: «Так, чтобы никаких мне рыданий, не мешайте моему сыну встречаться с Христом». И я выдохнула… Поняла, что, значит, и со мной все нормально.

Нам было хорошо рядом друг с другом. Одинаково все чувствовать, одинаково относиться. Я поражаюсь сейчас ее мужеству, потому что я, конечно, меньше о ней думала, чем она обо мне. Несмотря на свое горе, она мне была поддержкой. 

– Не было такого, что отложенное горе потом догнало и накрыло?

– Нет. Был момент, когда смотрела на свое тело немножко со стороны. Что его нужно покормить, его нужно положить спать. Я тогда еще была кормящая мать, и решила, что если я сейчас сильно буду горевать, то пострадает мой живой ребенок. Молоко пропадет, и вообще…

Мой младший сын Натан был очень хорошим якорем. Когда ребенку год — ну, два, мама не должна при нем закатывать истерики, ходить с убитым лицом. И я решила — нет, это наш с Максимом сын, зачем я буду так делать. Максим погиб, да, это его история, но зачем губить еще живого ребенка? Что будет за молоко, если я в стрессе? Я должна радоваться ребенку, быть с ним веселой, ласковой.

Поэтому никаких бессонниц, никаких голодовок. Да, есть не хотелось, но я знала, что надо поесть, надо себя сводить в туалет, помыться, надо с собой все вот это делать. Когда на меня накатывало, хотелось поплакать — я позволяла себе плакать, в машине например. Или даже прокричаться, или постонать, или повыть. Я давала этому выход, но там, где никто меня не видел. Потому что на меня смотрели дети.

В первый день, когда я приехала из больницы, я сказала им: «Папа наш умер, и теперь он хочет….» Нет, не помню, что я им сказала. Что мы должны жить, что мы не можем пустить прахом все, что он в нас вложил. Что у Бога он жив вечно, и мы теперь под его защитой. Он нас не бросил, он смотрит на нас, и продолжает помогать – только немного по-другому.

Как дети приняли произошедшего?

– Костику, старшему, как я говорила, было тяжелее всех. Наверное, он до сих пор не прожил свое горе, ему все еще очень больно. Средний какое-то время боялся меня куда-либо отпускать, боялся потерять и меня тоже. Постоянно спрашивал: «Ты где?», «А куда ты?», «А когда ты вернешься?», «А где ты была?» А младший был еще совсем маленьким. Иногда они спрашивают про папу, но больше уже заняты своей жизнью. А я им при любой возможности напоминаю, что они похожи на папу и Мишу. Говорю, что папа бы сделал так-то. И фотографии по всему дому.

«Умрешь, а там все свои»

– Вам доводится общаться с другими вдовами?

– Да. У меня есть близкая подруга, и наши мужья дружили. Она потеряла своего мужа за полгода до смерти Максима – тромб. Тогда Максим помогал с похоронами, поддерживал. Мы с ней шутим, что они сговорились и сбежали от нас.

Она очень болезненно восприняла уход Максима. А потом как-то мы с ней встречались (а мы вместе отмечаем дни рождения наших мужей и дни смерти), и она говорит: «Как хорошо теперь: умрешь — а там все свои». Конечно, прошло время, прежде чем мы с ней стали об этом шутить. 

– Как вы думаете, какая помощь нужна женщинам, потерявшим мужей? От государства, может быть, от Церкви?

– Мне очень многие люди помогали, так что я не нуждалась в государственной поддержке. Но мне страшно подумать о тех женщинах, которые в такой ситуации оказываются одни. Конечно, им нужно какое-то денежное вспомоществование. И помощь в оформлении документов, в организации похорон. Может быть, даже какого-то сопровождающего от соцзащиты, чтобы он в первые дни избавил вдову от таких хлопот. 

Обязательно должна быть доступной поддержка. Кому-то нужно со священником поговорить, а кому-то нужна помощь психолога. И возможность обратиться за консультациями должна быть 100%.  

И пенсии по потере кормильца не должны быть такими маленькими. Я работаю, и то они меня очень выручают. А если мама с младенцем в декрете, суммы должны быть посущественнее.  Если ребенок не ходил в садик, надо предложить первоочередное устройство, чтобы мама не была привязана к дому.

А главное – важно, чтобы женщина чувствовала себя в безопасности, чтобы не было этих страхов, а сейчас такие страшилки ходят, – что если у тебя муж умер, заработок упал и ты не можешь содержать детей, у тебя их заберут. Раз не справляешься. Разве это по-человечески? Наоборот, надо спрашивать: «Чем тебе помочь, чтобы ты справилась?»

И, конечно, нужна помощь от ближнего круга, от любого, кто хотел бы помощь и поддержать. Стоит прямо составить список того, что делал муж в семье, и эти обязанности на первое время распределить между желающими помочь. Чтобы семья постепенно адаптировалась к переменам. Если муж всегда сам платил по счетам, и жена даже не представляет, как оплатить газ, где лежат расчетные книжки, ей будет очень трудно. Если муж возил ребенка в школу, пока жена с малышом была дома, хорошо бы кто-то продолжил так делать вместо мужа. 

Если женщина с ребенком — предложите посидеть с ним, что-то привезти для него, закупить питание, памперсы, что-то объемное, что нужно везти. Привезите готовую еду — это всегда востребовано. Или придите и приготовьте. Сделайте уборку. Это элементарные вещи, но иногда именно на них сил не хватает.

Главное, что я вынесла из своего опыта – когда умирает близкий человек, эта утрата невосполнима. Это не какой-то отдельный элемент, который выпал из системы, и можно поставить какой-то другой, заменить его, и все будет так же. Нет, так же уже не будет.

Кто-то один выпадает — все разрушается. На руинах нужно строить по-новому. Не нужно пытаться все законсервировать. Пусть все само перестроится. Я словно заново родилась после пожара, мне надо было всему заново учиться: вот я в первый раз варю суп. Вот я в первый раз глажу. Все было такое удивительное, словно ты инопланетянин, свалился откуда-то и осваиваешь эту жизнь заново.

Конечно, на это нужны ресурсы, помощь, нужно время. И женщине нужно помочь войти в новую жизнь как можно мягче, подстраховать ее. Проследить, чтобы для ребенка это было безопасно. 

– Что вам давало ресурс, чтобы научиться жить по-новому? 

– Мне много дал наш младший ребенок. Он действительно радовал, он улыбался, потом начал разговаривать. 

А еще Господь так устроил, что в самые первые дни после гибели Максима с моими друзьями, знакомыми происходили удивительные хорошие и добрые вещи.

Кто-то крестился – хотя казалось, мы этого не дождемся. Я думала – ничего себе, удивлялась и радовалась. И каждый день происходило что-то такое, что удивляло, не давало унывать и радовало. Сейчас я не помню подробностей, но это правда происходило каждый день. 

Уверена, всегда есть, за что ухватиться. Мир всегда дает что-то, что тебя удивляет и поддерживает. Тут все от нас зависит, – хотим ли мы этот ресурс искать. Бог любит всех одинаково, и я думаю, что Он дает этот ресурс, эту радость всем.

Психологи, которые сопровождают семьи, учат после потерь переводить фокус внимания с горя на радости. А ко мне это само пришло. Сам Господь меня ткнул носом. Наверное, иначе я просто не понимала.

– Ваш трудный, прекрасный и ценный опыт во многом изменил вас. Как бы вы сейчас описали то состояние, к которому пришли?

– Когда все у меня было нормально и была полная семья, я не чувствовала себя счастливой. Как-то все не дотягивало до моих идеалов и представлений. А когда погиб муж, погиб сын – только тогда я поняла, что умею по-настоящему радоваться, что теперь я ощущаю себя счастливой.

Наверное, нельзя говорить такое людям неверующим. Верующие и то искоса смотрят. 

Но для меня это так.

И я не представляю, как пережить такие потери на сухом, атеистическом ресурсе. Я бы не смогла. Когда все произошло, я четко поняла, что это от Бога. А о чем я молилась? Да будет воля Твоя. Вот воля Его и свершилась. Почему же мне тогда так не хотелось это принимать?

И тогда я поняла: или я остаюсь со Христом, и Он действительно для меня Истина и Жизнь, или я до этого просто играла в христианство, а теперь уже сил нет, и пора перестать лицемерить, отказаться от всего этого, стать обычным человеком и уйти в горе. И я сделала выбор.

Как пережить смерть? Если человек погиб, умер ребенок, отец, муж, жена

    • Человек умер. Что делать?
    • Традиции и ритуалы
    • Как мы вредим душе умершего
    • Как помочь горюющим детям?
    • Как помочь душе человека?
    • Как помочь горюющему?
    • Как пережить смерть близкого?
    • Чувство вины перед умершими
    • Хочу уйти из жизни
    • Жизнь после смерти есть!
    • Как живет душа после смерти
    • Свидетельства о жизни ТАМ
    • Жизнь и смерть
    • Правовые вопросы
    • Они пережили потерю
    • Истории для горюющих

Удобный путеводитель по сайту

Популярные статьи
  • Существует ли душа, и бессмертно ли Сознание? — Хасьминский М.
    И., кризисный психолог
  • Как выразить соболезнование? — Хасьминский М. И., психолог, Полторацкая Н., филолог
  • Как помочь себе пережить горе: практические советы. — Фураева С.С., психолог
  • Веселые поминки или Как мы вредим душам умерших. — Игумен Федор (Яблоков)
  • Может ли помогать исполнение суеверий? — Архимандрит Августин (Пиданов)
Цитата дня

Павел, который говорил: не чувствую ни малейшей скорби, и даже радуюсь, отходя ко Христу: «радуйтесь», — говорит, — «и сорадуйтесь мне». Будем же радоваться и мы, когда видим умирающим праведника, а более — когда видим умирающим кого-либо из отчаянных.

Иоанн Златоуст

Автор статьи

Фураева Светлана Сергеевна

психолог

подробнее об авторе.

Если Вы обратились к этой статье, значит у Вас, либо у Ваших близких в семье случилось несчастье – смерть близкого человека.

Позвольте мне выразить искренние соболезнования в связи с этим событием. Смерть супруга, ребенка, родителя, родственника, друга – это всегда большое горе. Смерть всегда случается «вдруг», даже если человек долго и тяжело болел. Психологически подготовить себя к этому событию невозможно. Только когда «это» случилось, начинаешь чувствовать боль и горечь утраты.

Если Вы только что потеряли близкого – отложите чтение этой статьи на несколько дней, пусть уйдет первая, самая острая боль от потери, немного утихнут эмоции, а разум начнет задавать вопросы: «Что же дальше?», «Как же я буду без него (нее)?».

Дать универсальный ответ на эти вопросы невозможно. Тем не менее, в данной статье я постараюсь рассказать Вам о задачах, решив которые, Вы сможете получить ответ на подобные вопросы. Каждый на свои и каждый для себя.

Теорию «задач горя» описал Дж. Вильям Ворден в своей книге «Консультирование и терапия горя» [1]. На русском языке эта теория изложена в статье В.Ю. Сидоровой [2] «Четыре задачи горя» [3]. Основной ее смысл заключается в следующем. Каждый человек неповторим, поэтому формы процесс горевания, его проявления очень индивидуальны. Тем не менее, основное «содержание горя» — потеря близкого человека – едино для всех. Это позволяет говорить о неком процессе, который происходит с каждым человеком после смерти близкого. Возвращаясь к нормальной жизни, адаптируясь в непривычной для себя ситуации «без него (нее)», человек последовательно должен решить для себя четыре задачи горя. Они универсальны, поскольку «старт» процесса горевания (смерть близкого) и его «финиш» (возвращение к нормальной жизни, окончание «внутреннего», духовного, а не ритуального траура) одинаковы для всех. А вот формы и способы их решения этих задач индивидуальны и обусловлены многими факторами (личностными особенностями горюющего, степенью его близости с умершим, социальными условиями, окружением и пр.)

Задачи горя каждый решает для себя сам, решает их последовательно. Не разрешив для себя одну из них, человек не может перейти на следующую ступень «выхода» из тяжелой для себя ситуации потери близкого.

Прошу Вас, прислушайтесь к себе, к своему внутреннему состоянию, читая эту статью. Если Вы внутренне будете сопротивляться какой-то информации об этих задачах, если возникнет мысль: «Это не про меня», «Да, я делаю так, но по другим причинам», «Я никогда не буду… (делать, думать, чувствовать что-то)», это сопротивление должно послужить для Вас индикатором, значит, Вы сейчас находитесь в стадии решения именно этой задачи. Если Вы читаете эту статью, чтобы помочь кому-то пережить горе, подумайте, на какой стадии горя сейчас находится этот человек. Не форсируйте события и переживания. Помните, не прочувствовав, не прожив предыдущий этап, не получится прожить следующий. Блокируя решение одной из задач, «застряв» на каком-то из этапов, невозможно вернуться к нормальной жизни, завершить траур.

Если Вы обнаружите себя на каком-то из этих этапов и поймете, что какая-то из задач не решена Вами в течение уже очень долго времени, Ваши внутренние убеждения удерживают Вас от «продвижения» дальше, обратитесь к психологу за помощь и поддержкой.

С чем же Вы столкнулись, узнав о смерти близкого Вам человека? Вспомните свою первую реакцию на это известие. Что Вы почувствовали? Что сказали себе? Какие эмоции были? Какие поступки Вы совершали? Какие мысли руководили Вами? Сразу ли Вы поняли и поверили, что Ваш близкий человек умер, что это навсегда? Возможно, вы автоматически набирали телефонный номер умершего, Вам казалось, что Вы видите его в толпе. Это происходило с Вами потому, что подсознательно потеря близкого еще не принята Вами.

Поэтому первая задача, с которой сталкивается каждый горюющий – признание факта потери близкого. Пока Вы не смирились с фактом утраты – психологически ее как бы и нет. Значит, нет боли, нет чувств, нет горя. Это защитная реакция психики на болезненные переживания, некий инстинкт самосохранения, самообман.

Этот самообман может принимать различные формы. Крайне тяжелое проявление этого самообмана – полное отрицание факта потери. Например, мать, пережившая смерть новорожденного может говорить: «Мой ребенок не умер, его в роддоме украли», хотя она присутствовала на похоронах своего младенца.

Менее тяжелая форма проявления отрицания – так называемая «мумификация». В этом случае человек сохраняет все в том виде, как это было при умершем, словно ожидая его возвращения. Родители сохраняют в неприкосновенности комнаты умерших детей, жены оставляют на местах вещи умерших мужей. Если это происходит в течение недолгого времени, это совершенно нормально, поскольку сейчас каждая вещь напоминает об умершем, существует иллюзия того, что он рядом. Но если эта ситуация затягивается на годы, человек как бы останавливает для себя время, отказываясь признать перемены, которые произошли в его жизни.

Другой способ защитить себя от признания потери – отрицать значимость утраты. «Мы с братом не были близки», «Дед не любил меня», «Я не буду грустить по мужу, в последние годы мы стали равнодушны друг к другу» — говорит человек, защищаясь от реальности. Кто-то проявляет поведение, противоположное мумификации: спешит избавиться от вещей покойного. Механизм самообмана здесь такой: ничего не напоминает о горе, значит, не о чем горевать; умерший мало значил для меня – значит, мне не должно быть больно.

Еще одна форма проявления отрицания – когда человек начинает «видеть» умершего в ком-то другом, идентифицируя двух разных людей и ожидая от живущего поведения, присущего умершему. Например, бабушка видит умершего мужа в своем внуке: «Он – вылитый дед». Это смягчает боль потери и, поскольку внук все-таки отличается от деда, то принятие факта потери рано или поздно происходит.

Возможно «избирательное забывание» каких-либо событий или фактов, касающихся умершего. Избирательность такого забывания, а также смысл, который это забывание имеет для Вас, индивидуальны. Если Вы понимаете, что не можете вспомнить голос умершего, или его внешность, или какие-то события, в которых Вы принимали совместное участие, и это тревожит Вас, мешает, Вы постоянно пытаетесь мучительно припомнить забытое – обратитесь к психологу или психотерапевту за помощью.

Еще одним способом избежать осознания потери является отрицание необратимости утраты. Например, после смерти ребенка мать и может думать: «я рожу другого ребенка», подразумевая: «я снова рожу умершего ребенка, и все будет как и раньше». Только верующие люди понимают, что воссоединение с умершим возможно, правда не в этой жизни, а также они понимают, какие действия ему необходимы для того, чтобы встретиться с умершим в другом, загробном мире. Для человека неверующего такое поведение аномально. Если в перовое время надежда на соединение служит некой связью с умершим, является частью эмоционального переживания горя, то ее перерастание в устойчивые и даже навязчивые мысли о таком соединении сигнализирует о необходимости психологической помощи горюющему.

Признав потерю, приняв факт скорбного события, Вы сталкиваетесь со второй задачей – пережить боль этой потери, прожить весь спектр сложных, мучительных чувств, которые сопутствуют утрате близкого человека. У разных людей это будут чувства разной интенсивности, и проявляться они могут по-разному.

Из страха перед собственными болезненными чувствами или из-за воспитания, запрещающего проявлять свои чувства, горюющий может прибегнуть к блокированию этих чувств. Это может быть уход с головой в работу, или избегание воспоминаний об умершем. Часто окружающие провоцируют подобное поведение из-за собственного страха перед чувствами горюющего человека, говоря что-то вроде «Мужайся, сейчас не время плакать».

Загоняя свои чувства «вглубь», Вы продляете срок траура, поскольку своевременно неотреагированные, непрожитые эмоции рано или поздно нахлынут, а Ваше окружение может уже не оказать той поддержки и того сочувствия, которые естественны в первое время после утраты.

Живущая внутри Вас боль утраты может повлиять на Ваше поведение самым непредсказуемым образом: кто-то может начать употреблять алкоголь или наркотики, кто-то станет «заедать» горе, как бы заполняя пустоту, образовавшуюся внутри, кто-то становится «работоголиком». Возможно появления заболеваний психосоматического генеза.

Иногда горюющему может потребоваться психологическая помощь, чтобы встретиться с этими болезненными переживаниями и не разрушить себя, а пережить их и подойти к решению следующей задачи.

Прожив эмоции горя, Вы встречаетесь с третьей задачей – Вам необходимо перестроить свой уклад жизни, наладить новое окружение, теперь уже без умершего. Он играл различные роли в Вашей жизни, был не просто отцом, братом, мужем. Для женщины умерший мог быть собеседником, источником средств к существованию, советчиком, распорядителем семейных финансов, утешителем, поваром, сексуальным партнером, садовником, водопроводчиком… Для мужчины женщина могла выполнять роль заботливой подруги, хозяйки дома, домработницы, воспитательницы детей, повара, советника…

Вспомните, что утратили Вы, когда умер Ваш близкий? Добрые слова, эмоции, взаимоотношения – именно таких уже не будет в этой жизни. Но вот остальные функции, которые выполнялись им, возможно восполнить за счет других источников. Если Ваша мама готовила Вам – Вы можете научиться делать это сами или воспользоваться общепитом. Если Ваш супруг чинил все в доме – подумайте, кто может починить кран, ввернуть лампочку, вбить гвоздь? Если у Вас остались друзья и родственники, попросите их помогать Вам хотя бы на первых порах. Если это по каким-то причинам невозможно, или неудобно – обзаведитесь координатами соответствующих служб быта. Если Ваша супруга убиралась в квартире и ходила в школу на родительские собрания – подумайте, сможет ли кто-то помочь Вам в этом или нужно пересмотреть свое расписание с учетом появившихся дополнительных обязанностей. Если Вы сможете выработать способы преодоления этих трудностей, Вы почувствуете, что потеря несет не только негативный смысл, но и открывает перед Вами новые возможности.

Иногда случается, что вместе с потерей близкого, горюющий человек ощущает утрату себя, собственного «я». Особенно часто с этой проблемой сталкиваются женщины, сделавшие смыслом своей жизни заботу о ком-то (муже, детях, реже — о родителях). Потеряв объект заботы, они теряют смысл своего существования, поскольку все их интересы были сосредоточены только на умершем. Если Вы чувствуете, что вместе со смертью Вашего близкого потерялся смысл Вашей жизни, Вы не знаете, чем заполнить время, не спешите говорить себе, что «жизнь кончена». Подумайте о себе. В чем Вы отказывали себе, в чем ограничивали, когда Ваш близкий был жив? Возможно, Вы не успевали бывать с детьми на природе, читать, ходить в театр, встречаться с подругами, которые из-за этого от Вас отдалились. Теперь Вы можете заполнить появившееся время этими делами. Если Вы не захотите воспользоваться этим советом, а предпочитаете проводить время в мыслях об умершем, в воспоминаниях о нем – идите в Храм, молитесь за него. Это будет та же забота, которую Вы давали ему раньше, только теперь это будет Ваша забота о его душе. Таким образом, Вы по-прежнему сможете чувствовать себя нужной и полезной. Ведь кто позаботится о его душе лучше Вас? Кто будет молиться искренней?

Если Вы не найдете в себе сил для решения этой задачи, беспомощность станет постоянным чувством – обратитесь к психологу, чтобы проанализировать самооценку и избавиться от ощущения беспомощности. Неспособность выполнить третью задачу не дает человеку приспособиться к потере, оставляет его в трауре на долгие годы.

Наладив свое бытовое и социальное окружение, почувствовав что «жизнь вошла в колею», Вы переходите к последней задаче горя – выстраиванию нового отношения к умершему. «Перестройка чувств» дает возможность продолжать полноценную жизнь, наполненную новыми, другими чувствами и другими эмоциями.

Возможно, эти слова вызовут у Вас реакцию негодования: «Как же так? Если я не буду любить его (ее) так же сильно, как и при жизни – это значит, я предаю свою любовь!» Такие мысли могут быть вызваны различными факторами. Первый – чувство вины перед умершим, ведь он умер, а мы живы, значит, мы виноваты перед ним. Другим фактором может являться влияние Вашего окружения, например, обида детей, если овдовевшая мать встречает другого мужчину, и у нее возникает новое чувство. Иногда человеком движет страх перед новыми отношениями, поскольку они тоже могут закончиться смертью и новой болью утраты. Еще один фактор – социальные убеждения о том, что «любовь бывает только раз», поведение «верной вдовы (вдовца)» поддерживается обществом.

Эту задачу наиболее трудно разрешить для себя, из-за перечисленных выше причин. «Застревание» на этом этапе приводит к затянувшемуся на годы, а иногда и до конца жизни, трауру, очень часто возникает чувство, что «жизнь остановилась».

Поймите, что новые чувства к другим людям не заменяют прежние, и это не предательство памяти умершего. Просто жизнь продолжается, возникаю новые, другие, отношения, которые вовсе не мешают Вам по-прежнему любить умершего и вспоминать о нем с добром и теплотой. Ворден в своей книге в качестве примера приводит письмо девочки, потерявшей отца, написанное матери из колледжа: «Есть другие люди, которых можно любить. Это не значит, что я люблю отца меньше».

Как понять, что и эта задача решена? Если Вы можете говорить об умершем без сильной боли, если печаль, а она естественна при мыслях об умершем, спокойна и светла, если Ваши эмоции направлены не на горевание, а на новые впечатления и события окружающей жизни, значит, Вы преодолели этот этап, и разрешили ля себя все четыре задачи горя. .

Естественен вопрос, который часто задают люди, пережившие утрату: «Как долго должен длиться траур по усопшему?». Единого для всех срока траура не существует. Православными обычаями на траур отводится год, но только Ваше внутренне чувство подскажет Вам, когда он завершен. Периодически возвращайтесь к этой статье в течение некоторого времени. Проверяйте себя, как сейчас Вы чувствуете свое горе? На каком этапе Вы находитесь? О чем думаете? Кто и что может Вам помочь?

Ваше горе пережито, когда Вы снова чувствуете себя способным вести нормальную жизнь, возвращаются старые или появляются новые интересы, налажен новый уклад жизни, Вы полноценно работаете и отдыхаете.

В заключение я еще раз выражаю Вам свои искренние соболезнования и хочу пожелать Вам пережить потерю близкого человека, решив для себя все описанные выше задачи. Используйте Ваши новые знания для оказания самому себе психологической помощи.

———————————————————————————

 [1] J. William Worden «Grief Counseling and Grief Therapy: A Handbook for the Mental Health Professional» Springer Publishing Company, 2001 г.

[2] Психолог-психотерапевт, член Общества семейных консультантов и психотерапевтов, Европейской ассоциации психотерапии и Международной ассоциации семейной терапии

[3] Журнал практической психологии и психоанализа (Ежеквартальный научно-практический журнал электронных публикаций) 1-2 май 2001 г .https://psyjournal.ru/

© Memoriam.ru

Помощь на форуме
Видеотека
Что такое одержимость? Как становятся одержимыми?
Архимандрит Августин (Пиданов)

все видео

Аудио
Аудиоматериалы в помощь переживающим смерть близкого
Администратор

все аудио

Библиотека
Век Филарета
Александр Яковлев

все книги

перейти на форум

Вот первые финансовые шаги, которые нужно сделать после потери супруга

Уполномоченный инвестор

  • От поиска пособий по социальному обеспечению до поиска всех активов партнера, новые вдовы сталкиваются с множеством задач на фоне своего горя.
  • «Столько всего нужно сделать, что может быть сложно понять, что нужно сделать в первую очередь», — говорит Натали Колли, сертифицированный специалист по финансовому планированию.
  • Вот о чем нужно подумать в первую очередь.

Тари Ли Сайкс и ее покойный муж Чарльз Джереми Сайкс.

Она думала, что они проведут еще одно Рождество вместе. Тем не менее, за несколько дней до праздника муж Тари Ли Сайкс, Чарльз Джереми Сайкс, умер после многолетней борьбы с редким заболеванием легких. Он никогда не сможет открыть завернутые подарки под их сверкающим деревом.

Вдобавок к ее горю от потери партнера была финансовая паника.

«Первые несколько месяцев вы просто просматриваете все документы», — говорит 65-летний Ли Сайкс, который работает учителем на полставки. «Но я не знал, хватит ли денег на жизнь».

От поиска пособий по социальному обеспечению до поиска всех активов партнера, новоиспеченные вдовы во время траура сталкиваются с множеством задач.

Еще из Personal Finance:
Как могут измениться налоги на заработную плату для социального обеспечения
Пожилые люди возлагают большие надежды на реформу ценообразования на рецептурные лекарства
Как изменение требований к работе может помочь получателям SSI

может сбивать с толку, чтобы понять, что вы должны сделать в первую очередь», — сказала Натали Колли, сертифицированный специалист по финансовому планированию и ведущий советник Francis Financial на Манхэттене.

«Каким бы заманчивым ни было заткнуться и отступить в это напряженное и болезненное время, этот момент важен, поскольку некоторые решения о ваших финансах либо обезопасят, либо поставят под угрозу ваше финансовое будущее.»

Первые шаги

После потери мужа Колли рекомендует попытаться получить все его финансовые отчеты.

«Проверить бумажник или картотечные шкафы вашего супруга — отличный способ составить список кредитных и дебетовых карт», — сказал Колли. «Вам также нужно будет начать собирать копии выписок по банковским счетам, кредитным картам, непогашенным ипотечным кредитам и займам, брокерским счетам, пенсионным и пенсионным счетам».

Вдобавок ко всему, с чем они борются, вдовы все чаще обнаруживают, что их покойный муж стал жертвой мошенничества, добавил Колли. Несколько разумных шагов могут снизить риск этого.

«После смерти вашего мужа проходит некоторое время, прежде чем финансовые учреждения, бюро кредитных историй и государственные учреждения обновят свои файлы», — сказал Колли. «Воры личных данных используют это как возможность нанести удар».

смотреть сейчас

В результате она рекомендует не указывать личную информацию в некрологе вашего мужа и как можно скорее отправить свидетельство о его смерти в финансовые учреждения, кредитные агентства и IRS.

Между тем, другие шаги следует отложить, сказала CFP Кэтлин М. Рел, автор книги Самостоятельное движение вперед : Финансовый справочник для вдов . На самом деле, период сразу после смерти вашего мужа часто должен быть «зоной, свободной от принятия решений», — сказал Рел.

«Во время начального шокового периода реальности необходимы только критические финансовые действия по сортировке», — сказал Рел. Это потому, что инвестиционный выбор, сделанный в это время, добавила она, не всегда самый мудрый.

К новым вдовам часто обращаются члены семьи с просьбами о деньгах и люди, продающие определенные продукты. По словам Рела, научиться говорить «нет» может быть ключевым моментом.

«Я учила вдов стоять перед зеркалом и практиковаться, говоря «помогающим» друзьям, родственникам и финансовым агентам: «Это интересная идея, но мне еще слишком рано принимать решение», — сказала она.

Подготовьтесь к изменениям в доходах

К сожалению, многие вдовы испытывают значительное сокращение доходов, сказал Рел.

«Если муж умрет до выхода на пенсию, его зарплата пропадет», — сказала она. «Однако, если бы существовало страхование жизни, это могло бы покрыть потерянный доход в течение некоторого периода».

Рел сказал, что некоторые вдовы слишком быстро используют пособие по страхованию жизни, чтобы погасить свою ипотеку. Прежде чем сделать это, она рекомендует оценить вашу общую ликвидность.

«Она хочет быть не богатой на дом, а бедной наличными», — сказал Рел.

Необходимо также рассчитать размер пенсии вашего мужа и пособий по социальному обеспечению.

Я не знал, хватит ли денег на жизнь.

Тари Ли Сайкс

«Если бы у него была пенсия, она могла бы остаться прежней, уменьшиться или вообще исчезнуть, в зависимости от структуры пенсионного плана», — сказал Рел. Чтобы выяснить это, вам нужно позвонить в отдел кадров, где работал ваш покойный муж.

Уравнение социального обеспечения более сложное, сказал Рел.

Но, как правило, если муж женщины на момент смерти получал пособие по социальному обеспечению, его вдова имеет право на пособие в связи с потерей кормильца. В зависимости от ее возраста, она может получить 100% суммы его чека. (Однако для этого вдове обычно должно быть не менее 60 лет, и она должна быть замужем не менее девяти месяцев на момент смерти мужа.)

«Некоторые вдовы не понимают, что они не будут получать пособие в связи с потерей кормильца в дополнение к собственному пенсионному пособию, — сказал Рел. «Социальное обеспечение просто платит большую из двух сумм».

Читать далее

Как я пережила потерю мужа

Мой первый опыт смерти и скорби произошел с безвременной кончиной моего покойного мужа Майкла. Потеря родственной души была изнурительной. Лучше всего я могу описать себя как разбитого и потрясенного.

Однажды я был молод, мне было за 40, и у меня были две драгоценные дочери, живущие у моря, в Гонолулу, Гавайи. Жизнь на островах с Майклом, которому тоже за 40, была романтическим приключением. Слово «выжить» не входило в мой лексикон.

А потом все изменилось. Я оказался погруженным в личное и личное путешествие непредвиденного горя. Будучи молодой женщиной и матерью, я была в неизведанных водах. Мне пришлось научиться справляться с постоянной грустью, страхом, недостатком концентрации, одиночеством и горем.

Оглядываясь назад, я выжил благодаря своим инстинктам. Я всегда обращала внимание на сигналы, исходящие из моего сердца, которые подсказывали мне, как пережить потерю мужа, зная, что у меня нет другого выбора, кроме как «оседлать волну».

Телефон зазвонил, когда я собирался отправиться на рынок за особенным ужином. Мы собирались отпраздновать возвращение Майкла на родину и его успешную деловую поездку в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Я был счастлив как жаворонок, когда взял трубку.

Я сразу узнал голос на другом конце линии и улыбнулся. Это был брат Майкла, Роджер, пародонтолог, живущий в Колорадо с женой Карен и двумя детьми.

«Привет, Родж! Как дела? Я так счастлив слышать твой голос, — сказал я.

Роджер не выдержал ударов. Он сказал мне: «У Майкла был сердечный приступ».

Я выпалил: «Я лечу ближайшим доступным рейсом в Солт-Лейк-Сити».

Роджер без каких-либо эмоций в голосе сказал: «Сьюзан, Майкл мертв».

Охваченный неконтролируемыми и печальными эмоциями, я услышал, как кричу во все горло: «О нет! О, нет! О, нет!» так громко, что моя соседка по соседству услышала меня и позвонила в полицию, чтобы сообщить о том, что, по ее мнению, было взломом.

Приехали трое полицейских и увидели, как меня раздирают неудержимые и душераздирающие рыдания. Ничто не могло помешать потоку слез омыть мое лицо. Я мучился из-за своей потери. Я чувствовал свою боль. Я была в начальной стадии траура, молодая женщина, ничего не знавшая о смерти.

Прошло более 20 лет. Я пережил эту потерю и да, я даже могу сказать, что сейчас я процветаю. Урок таков: имея силу духа и делать один шаг вперед, вы тоже можете выжить и снова процветать. Вот как.

  • Делая вид, что все в порядке.
  • Непрестанно говорит о покойном супруге.
  • «Веселая вдова» бежит так быстро, как только может.
  • Оседлал волну сквозь боль.

В течение первого года я чувствовала себя каждой из этих «типов» вдов в тот или иной момент.

Меня охватила печаль. Я был одинок из-за Майкла. Я потерял способность концентрироваться. Я не мог ни читать, ни смотреть телевизор в течение первого года.

Я предпочитал проводить время наедине со своим псом, в своем личном мире, размышляя. У меня не было никакого желания участвовать в светской беседе, кроме как с моими дочерьми. Я не мог вспомнить ничего плохого о своем браке.

Упражнения и медитация

Я проходил четыре мили в день, две рано утром и две на закате со своим псом Махоло. Мы гуляли по пляжу или по дороге мимо Даймонд-Хед в парк, и я использовала это время, чтобы подумать о своей жизни с Майклом. Это помогло моему физическому и эмоциональному стрессу.

Плакать

В тот первый год я чувствовал свою боль и долго и сильно плакал каждый день. Я никогда не сдерживала ни слезинки, ни мысли.

Переехать в место, которое принесет вам комфорт

Окружение было очень важно для меня, поэтому я переехал из нашего большого дома в красивую квартиру с большой верандой рядом с морем. Я почувствовала соленый воздух и наполнила свою квартиру природой, повсюду орхидеи. Мой новый дом обнял меня и принес мне спокойствие.

Принять помощь

Моя дочь Дженни спросила, может ли она переехать ко мне в квартиру, и я сказал: «Да».

Завести новые отношения

Через 10 месяцев после смерти Майкла я встретила своего мужа, Шелдона Гуда. Я сказал ему: «Я не могу видеть тебя в течение года и дня с момента смерти Майкла из уважения к Майклу, моим дочерям и мне». Он ждал меня. Сейчас мы женаты, и уже более двух десятилетий. Есть надежда, друзья мои.

Слушай свое сердце

Я оседлал свою личную волну, всегда слушая свое сердце, и это то, что привело меня туда, где я сейчас.

Я знал, что есть четыре стадии траура. Вдова или вдовец никогда полностью не выздоровеет, пока не разберется со своими чувствами.

  • Шок и отрицание. Мы не можем понять.
  • Гнев, страх перед неизвестностью, депрессия.
  • Мы выжили. Наш разум принимает, что жизнь может продолжаться.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *