ЭПИЛЕПТОИДНЫЙ РАДИКАЛ, ИЛИ ПРАВИЛА ДРЕССИРОВКИ

Общая характеристика

Основа эпилептоидного радикала – нервная система, ослабленная так называемыми органическими изменениями. 

Главной действующей единицей нервной системы является нейрон. Это наиболее сложно устроенная клетка. В неблагоприятных условиях (а такие условия создаются, например, если формирующийся плод подвергается через организм матери воздействию инфекций, токсинов – в том числе алкоголя, наркотиков; при психических и физических травмах матери или ребенка – во время беременности или родов и т.д.) нейроны существенно изменяются (порядок частей предложения). Они повреждаются и вос­становлению в прежнем виде не подлежат. Это и есть органические (то есть необратимые) изменения.

Представьте себе, что в вашем персональном ком­пьютере процессор, скажем, Pentium 4, заменен на 386-й. Нечто подобное происходит и с пострадавшими нейронами. Они начинают значитель­но медленнее, чем неповрежденные, ре­шать возложенные на них информационные задачи.

В нервной системе, прежде всего в головном мозге, эпилептоида складывается следующая модель. В подпорченных органическими изменениями участ­ках коры головного мозга накапливается, застаивается возбуждение. Так в узких местах дороги скапливаются автомобили, обра­зуя пробки. Возбуждение растет, захватывает соседние участки мозга и, не находя выхода, раз­рядки посредством мышечного или интеллектуального действия, перерастает в раздражение. В свою очередь, раздражение, достигая пика, прорывает заслону самоконтроля, резко вырывается наружу, проявляясь вспышкой физической или словесной агрессии.

Эта последовательность состояний — за­стой возбуждения – раздражение – агрессия — не зависит от воли и желания человека, наделенного эпилептоидным радикалом. Она практически не зависит и от внешних обстоятельств, поскольку предо­пределена особенностями нервной системы.

Немотивированные вспышки агрессии, управлять которыми эпилептоид не в состоянии, чем-то напоминают столь же немотивированные приступы мышечных су­дорог у больных эпилепсией, — отсюда и сходство в на­званиях.

Но не одними «вспышками» жив эпилептоид. Посто­янно присутствующее в его нервной системе напряже­ние рождает чувство тревоги.

Тревога – это переживание надвигающейся опасности. Чего боится эпилептоид? Ничего конкретно. Просто тревога – неизменная спутница слабости, а его нервная система ослаблена. Существуют разные степени тревоги: волнение – беспокойство – собственно тревога – страх – ужас – панический ужас.

Следует заметить, что, выдержав испытание естест­венным отбором, в качестве эффективных механиз­мов выживания закрепились три основ­ные формы реакции животного на опасность: так называемая мнимая смерть, бегство и агрессия.

Агрессия, стремление подавить врага, напасть на него первым, лишить его способности сопротив­ляться, подчинить себе и, таким образом, взять под контроль ситуацию – основная тенденция в поведении эпилептоида.

Легко себе представить, уважаемые читатели, какой взгляд на мир, на окружа­ющих людей формируется у эпилептоида, постоянным фоном настроения которого становится тревога, раз­дражение, злоба, агрессия. Чувство глубокой неприязни к людям пропитывает всю его жизненную философию, предопределяет выбор профессии и т.д.

Но не спешите за­писывать эпилептоидный радикал в социально вред­ные и опасные. Жизнь, как известно, устроена так, что объективно полезные и для общества и для конкрет­ного человека поступки часто совершаются отнюдь не из любви к ближнему, а благие намерения ведут… сами знаете, куда.

Особенности телосложения

Если истероидный радикал, как вы узнали из предыдущей статьи, не накладывает отпе­чатка на телосложение его обладателя, то в случае с эпилептоидами дело обстоит иначе.

Телосложение эпилептоида обладает рядом специфических черт – такое телосложение знаменитый немецкий психиатр Кречмер назвал атлетико-диспластическим. Это относительно боль­шая мышечная масса, крепкий костяк, массивный торс, короткая шея. Словом, «неладно скроен, но креп­ко сшит». По наблюдениям автора, развитая от природы мускулатура, вне зависимости от того, пропорцио­нально она распределена по телу или не очень, практически всегда указывает на наличие в характере эпилептоидного радикала. Телосложение эпилептоидов-женщин напоминает мужское: крутые плечи, относительно узкие бедра, мышцы…

У всех ли обладателей эпилептоидного ра­дикала присутствуют названные выше особенности телосложения? Ответ: не всегда, но как правило. Скажем так: если у человека есть признаки атлетико-диспластического телосложения, то в его характере обязательно присутствуют качества эпилептоидного радикала. Но если указанных признаков не наблюдается, это еще не означает, что человек не может быть эпилептоидом.

 

Внешний вид

Функциональность — это характерное свойство эпилептоидов, в котором выражается их неистребимое стремление к порядку, везде и во всем. Одежда, считают они, должна обяза­тельно соответствовать ситуации. Для работы существует рабо­чая одежда, для праздника – праздничная (к слову, эпилептоид – ред­кий участник увеселительных мероприятий). Эпилептоиды терпеть не могут людей, которые не разделяют этой точки зрения.

В свою очередь, рабочая одежда классифицируется ими по видам деятельности: для офиса, для производ­ства, для уборки помещений и т. п. По этому принципу формируется эпилептоидный гардероб. Иными словами, эпилептоид не столько оде­вается, сколько подбирает подходящую экипировку.

Эпилептоидам чужды украшения, прочие аксессуа­ры. Они предпочитают одежду укороченную, незамысловатого кроя, без излишеств, без претен­зии на оригинальность. Их любимые стили — рабочий и спортивный. Эстеты – обладатели эмотивного радикала считают вкус эпилептоидов грубым, а их представление о красоте – примитивным. Женщины-эпилептоиды охотно носят одежду муж­ского типа, и она на них неплохо смотрится.

Опрятный, чистый, отутюженный – эти определе­ния также из поведенческого арсенала эпи­лептоидов. В оформлении внешности этот радикал, помимо функциональности, проявляется аккуратнос­тью и чистоплотностью.

Одежда эпилептоида всегда в полном порядке. Он не допустит прорех, оторванных пуговиц, пятен. Если прореха все же образовалась – она тут же будет аккуратно, незаметно для постороннего глаза заштопана. Если пуговица, не дай Бог, оторвалась – она будет незамед­лительно пришита на место, и не первыми попавши­мися под руку, а подходящими нитками.

Эпилептоиды стирают одежду с энергией и азартом енота-«полоскуна». Никто лучше эпилепетоидов не разбирается в марках стиральных порошков и моющих средств.

В завершение отметим, что эпилептоиды постоянно рвутся стричь все и вся – волосы, ногти, траву, вековые деревья… Поэтому характерными для эпилептоидов являются короткие стрижки, они не терпят бород, усов, удлиненные ногти их раздра­жают.

 

Оформление пространства

Для эпилепто­идов очень важно наведение порядка и чисто­ты. В их пространстве нет бесполезных вещей. Каждый предмет либо уже используется, либо тщательно под­готовлен к использованию. Причем, обратите внима­ние, используется точно по назначению. Эпилептоид не станет, к примеру, измерять диаметр отверстия линейкой или забивать гвоздь плоскогубцами…

Запустите эпилептоида в помещение, захламленное, запущенное до крайности (забе­гая вперед, скажем – шизоид постарался), и вскоре вы его не узнаете. Все будет вымыто с мылом, вычищено, аккуратно разложено по полочкам, отполировано и натерто до блеска.

Все вещи до единой будут расклассифицированы и размещены рядом с себе подобными: книги – к книгам, посуда – к посуде, платье – к платью, инструменты – к инструментам… Следу­ющим шагом эпилептоида станет разделение получив­шихся групп предметов на подгруппы. Затем эти подгруппы будут разбиты им на еще бо­лее мелкие, и так до тех пор, пока буквально каждый винтик и шпунтик не обретут своего законного места.

На рабочем месте эпилептоида в офисе всегда есть полный набор канцелярских принадлежностей, и все они находятся в состоянии полной боеготовности. Различные маркеры, ластики разной мягкости, остро отточенные карандаши, ручки, которые прекрасно пишут… Обязательный атрибут эпилепто­ида – обожаемая им картотека. Загляните в его ПК – и там вы обнаружите исключительный порядок: четко орга­низованное дерево файлов, стройные шеренги ярлы­ков, продуманные, чтобы быть понятными сразу, названия и т.п., благодаря чему любая ин­формация извлекается за считанные минуты. Все это для того, чтобы замедленность психических процессов компенсировать рациональностью технологий обработки информации.

Впрочем, о чем это мы? Загляните, откройте… Ну-ну. Так эпилептоид и позволит вторгнуться в его кабинет, шарить в его компьютере, рыться в его сейфе. Горе тому, кто осмелится покуситься на его личное прост­ранство, на сферу его компетенции! Война неизбежна!

 Как вы помните, определяемый эпилептоидным радикалом стиль поведения — это стремление активно подавить источник потенциальной угрозы, взять под тотальный контроль все окружающее пространство, всех, кто в нем находится, и тем самым избавить себя от тягостного переживания тревоги.

Таким образом, наведение эпилептоидом формального порядка есть ни что иное, как средство подавления других людей, желание лишить их самостоятельности, возможности действовать по своему усмотрению. 

Вглядитесь пристальнее, и вы увидите, что разве­шенные, разложенные, расставленные строго по местам чашки, плошки, поварешки, ножи и вилки, утюги и сковородки – это овеществленный приказ. «Не сметь ничего трогать без разрешения! Вымыть руки перед едой! Переодеться! Переобуться! Я навел здесь порядок, и тот, кто нарушит его – будет безжалостно наказан!» – говорит эпилептоид, оформляя пространство по-своему.

Если вам случится прийти в дом, где вас поразит стерильная чи­стота, где вас усадят за стол, покрытый белоснежной скатертью, с расставленными хрусткими крахмальными салфетками, скрипящими тарелками и сияющими бокалами, где, едва вы возьмете с тарелки последний кусок, вам тут же заменят ее на свежую, настоятельно советуем: долго в гостях не засиживайтесь. Поскольку вы мгновенно уроните себя в глазах принимающей стороны – в одночасье! – если вы уроните на скатерть каплю с неаккуратно подносимой ко рту ложки. Эпилептоидов выводят из себя неаккуратные люди, а чтобы соответствовать их представлениям об аккуратности, надо самому быть эпи­лептоидом.

Кроме порядка, эпилептоиды привносят в свой быт пристрастие к ремесленническому труду, что также отражается на предметной стороне их среды обита­ния. Среди их любимых вещей особое место занимают всевозможные пилочки, сверлышки, отверточки, прочий инструмент, позволяю­щий выполнять работу тонкую, требующую пристального внимания к мелким, хрупким деталям, точных, неторопливых движений. «Штихель штихелю – рознь, – охотно поучают они. – Поспешишь – людей насмешишь».

Мимика и жесты

В отношении мимики и жестикуляции эпилептоидов следует отметить, что, как правило, такие люди медлительны и сдержанны в движениях.

Сказывается их постоянный внутренний самоконтроль. Крупные мимические мышцы редко задействованы. Широкоразмашистые, с большой амплитудой жесты для них нехарактерны. Мы не увидим эпилептоида по­катывающимся от хохота, ликующим или посыпающим голову пеплом.

 

Особенности поведения

 Зоологи знают, как организована стая, например, волков или гиеновых собак. Самый главный в стае – вожак или, как его еще называют, «альфа-особь». Он для всех – абсолютный, безусловный авторитет. Мощный, уверенный в себе. Его позиция – закон для остальных. Нарушители этого закона жестоко карают­ся.

Близкое окружение вожака составляют несколько так называемых «бета-особей». Это сильные, агрессивные взрослые животные, которым вожак делегирует часть своих властных полномочий, они – его опора во взаимоотноше­ниях с другими членами стаи. Вместе с тем, от них же исходит и основная угроза «альфа-особи». Время от времени эти красавцы нападают на вожака, и плохи его де­ла, если он не сумеет отбить это нападение…

Ниже в иерархии стоят «гамма-особи» и т.д., вплоть до «омеги» – самого жалкого, бесправного, забитого су­щества в стае, которым она готова пожертвовать в лю­бой момент. Такого рода организация имеет глубокий приспособительный смысл. Она обеспечивает стае, а через нее – всей популяции, всему виду, выживание.

Так вот эпилептоид ведет себя в обществе, в группе лю­дей, как животное в стае. Оказавшись в новом для се­бя социальном окружении, он начинает «прощупы­вать» каждого, испытывать на прочность, выясняя, на какое место во внутригрупповой иерархии он сам мо­жет претендовать. При этом он классифици­рует людей. Он делит всех на «сильных» – тех, кто не позволил ему помыкать собой, отбил его экспансивные притязания на чужую территорию (в широком поведенческом смысле), и на «слабых» – тех, кто уступил, поддался, струсил, спасо­вал перед ним.

Чем ниже социокультурный уровень группы, тем больше эпилептоидное поведение напоминает анало­гичное поведение животных. Скажем, в местах заклю­чения, где царствует «беспредел», соперничество за место в иерархии часто приобретает форму драки – злобной, звериной, без правил и пощады.

В цивилизованном обществе эпилептоидные провокации выглядят внешне куда более безобидно. Все начинается, как правило, с попыток нарушить суверенитет другого че­ловека (например, сослуживца), вторгнуться в его ин­дивидуальное пространство – физическое и психологическое. Это делается осторожно, поэтапно.

Представьте себе, что к вашему рабочему столу под­ходит некий сотрудник и, как бы между делом, берет (без спроса!) ваш карандаш, ручку или журнал, который вы вознамерились полистать – не важно. Вы, дума­ете, что он таким способом выказывает вам свое рас­положение, симпатию? Нет. Прочь иллюзии! Он, что­б вы знали, завладевает не карандашом, а вашим правом использовать этот карандаш по своему усмот­рению. Уступите, промолчите – завтра, придя на рабо­ту, вы застанете его уже сидящим в вашем кресле. Ждите тогда, переминаясь с ноги на ногу, когда он соиз­волит подпустить вас к вашему же столу. Но знайте: если вы не отобьете его атаку и на этот раз, то, в следу­ющий раз он, не вставая с места, попросит вас сбегать за пивом.

Подобные провокации эпилептоид проделает – во всяком случае, попытается проделать – и с остальны­ми сотрудниками или близкими. В конце концов в его психическом пространстве будет вы­строена искомая иерархия от самого сильного (наверху) до самого слабого (внизу). Эпилептоид завершит свою классификацию членов группы, каждому «навесит бирку». И в дальнейшем все попытки на­рушить, пересмотреть это локальное мироустройство будут им безжалостно пресекаться.

Тех, кто слабее (в его представлении), эпилептоид будет стремиться объединить и возглавить. В этой со­здаваемой подгруппе он будет чувствовать себя вожа­ком. Он потребует от «подданных» полного подчине­ния, лишит их самостоятельности, но, вместе с тем, станет их самоотверженно защищать от нападок враждебных внешних сил. Не из любви к ближнему бу­дет он это делать, а из ненависти к сопернику, посяг­нувшему на его – эпилептоида – сферу компетенции. По отношению к членам «своей стаи» эпилептоиды авто­ритарны, деспотичны, требовательны, придирчивы и в то же время покровительственны.

Из сказанного однако не следует, что эпилептоид – хороший руководитель, полноценный лидер. Ему недостает самого главного – целеустремленности. В его поведенческом сценарии после слов «навести порядок, построить всех по ранжиру, наладить дисцип­лину» стоит жирная точка. Дальше сценарий не про­писан. Что, собственно, делать с этой вышколенной им командой, на достижение какого результата ее на­править – он не знает.

Как у истероида хватает сил лишь на то, чтобы обу­строить яркий, иллюзорный фасад собст­венной личности, так эпилептоид не способен продвинуться дальше наведения внешнего, формального по­рядка. Содержательная сторона жизни и ее реальное преобразование остаются за рамками возможностей и того, и другого. Выше головы не прыгнешь…

Эпилептоиды чаще мрачноваты, несловоохотливы. По-настоящему они раскрываются в ситуациях, насыщенных агрессией, угрозой для жизни и здоровья (силовое противоборство, экстремальный спорт, сражение). Создается впечатление, что именно тогда они живут по-настоящему, в полную силу.

Их тугоподвижная, «забитая» органически измененными нейронами, как сточная труба отходами, нервная система получает наконец адекватные раздражители. Ее «пробивает». Эпилептоид, летящий в затяжном прыжке вниз головой в бездонную пропасть, испытывает настоящую радость жизни. Смелое, с рис­ком для собственной жизни поведение дает эпилептоидам сладостную возможность пережить эмоциональ­ный подъем. Именно поэтому к свойствам эпилептоидного радикала относятся также смелость, решительность (не столько в соци­альном, сколько в физическом смысле).

Эпилептоиды крайне внимательны к мелочам, к деталям. Это свойство делает их прекрасными ремес­ленниками, но несносными собеседниками.

Без мелочной тщательности, погружения во все без исключения технологические подробности невозмож­но сделать по-настоящему хорошую вещь. Но в обще­нии с людьми эпилептоидное застревание на третье- и десятистепен­ных по значимости деталях, настойчивость в соблюдении формальностей и т.п. нередко мешает, приводя к поте­ре времени без приобретения качества. Это свойство эпилептоидов на бытовом языке принято именовать занудливостью.

Широко известно эпилептоидное ханжество. Обус­ловленные их глубинной мизантропией подозритель­ность, недоверчивость, склонность во всем (даже в самых возвышенных поступках) видеть корысть, не­верие в человеческую порядочность, с одной сторо­ны, полностью девальвируют в их глазах понятия нравственности, морали, а с другой – развязывают им руки в плане использования моральных норм для уст­рашения окружающих… Эпилептоиды любят и порождать, и выслушивать сплетни, не гнушаются и клеветой.

К качествам эпилептоидов, связанным с накопле­нием и застоем возбуждения в их нервной системе, относятся также азарт­ность, склонность к запойному пьянству и к садома­зохизму в сексуальных отношениях.

 

Посильные задачи

Эпилептоиды хорошо справляются с ру­тинной, неспешной работой, требующей аккуратно­сти и точности, внимания к мелким деталям: они замечательные часовщики, токари, слесари, парикмахеры, краснодеревщики и ювелиры (если в ха­рактере присутствует еще и эмотивный радикал), хи­рурги, технологи вообще, мастера-ремесленники.

«Как? Хирурги – эпилептоиды? – спрашиваете вы. – А как же любовь врача к людям?» Хорошие хирурги, как правило, наделены выраженным эпилептоидным радикалом. Они придирчивы и требовательны к своим помощни­кам, грубоваты, резки во взаимоотношениях, не любят «пускать слюни», избегают подолгу беседовать с больными. Зато они точны в движениях, чистоплотны и уж наверняка не забудут свой инструмент в теле па­циента. Кстати, хорошие медицинские сестры, нянеч­ки – тоже эпилептоиды.

Никто так аккуратно ни сделает укол, ни пересте­лит вовремя постель, ни даст нужное (а не первое по­павшееся) лекарство, ни наладит капельницу, ни уберет в палате, как эпилептоид. У него все на­готове, все в рабочем состоянии.

Заметьте, все это он сделает не из милосердия, а из… брезгливости к нечистоте, к недис­циплинированности. Кроме того, эпилептоид, беря под свою опеку существо очевидно слабое, неспособ­ное конкурировать с ним за место под солнцем, ин­стинктивно начинает защищать его…

Эпилептоиды – воины, бесстрашные и самоотверженные. Но не спешите заглядывать к ним в душу, когда они выходят на тропу войны. Не инфантильный восторг прекраснодушного патриота найдете вы там, а мрач­ную темную злобу, ненависть ко всему живому, и прежде всего — к агрессору, покусившемуся на святое – на собственность эпилептоида.

Эпилептоиды – контролеры. Их хлебом ни корми, лишай премии, а они будут стоять сте­ной на пути нарушителей установленного порядка и правил, с особым удовольствием классифицируя этих самых нарушителей на «злостных» и «не злостных». Лучшие вахтеры, налоговые инспекторы, таможен­ные досмотрщики и т.п. всех времен и народов – эпи­лептоиды.

Вот она – диалектика. Получается, что для человеческого общества защита и подспорье во многих полезных делах, подчас – самое спасение, исходит от человеконенавистников…

 

Что нельзя поручать эпилептоидам? Эпилептоиду, с его подозрительностью и жестокос­тью, грубостью и придирчивостью, нельзя полностью доверять решение задач воспитания, обучения, управ­ления. Если эпилептоида не остановить, он просто задушит общество, группу, подчиненного своим сугубо формальным порядком. Заду­шит свободу во всех ее проявлениях, задушит дело. Он не воспитатель, он — дрессировщик.

В определенном смысле дрессировка как функция присутствует во всех вышеперечисленных сферах деятельнос­ти. Следовательно, эпилептоидность как тенденция в характере учителя, управленца – вещь необходимая. Но она не должна доминировать. Иначе все будут петь жалобными голосами: «Да здравствует наш Карабас удалой! Как славно нам жить под его бородой. Ведь он никакой не мучитель. Он про­сто наш добрый учитель». При этом все будут затрав­лены, запуганы, будут лишь дружно маршировать и четко выполнять команды, а дело встанет.

Не следует также поручать эпилептоиду поздравления с праздниками и юбилеями. Даже находясь в относительно миролюбивом настроении, он натворит бед. Желая обрадовать, развеселить – напугает, доведет до слез. Желая похвалить – оскорбит. Начав за здравие, непременно кончит за упокой. Что уж говорить о ситуации, когда в нем зреет раздражение, и он, по своему обыкновению, становится нарочито, прицельно грубым и бестактным.

 

Особенности построения коммуникации

Как правильно вести себя с эпилептоидом? Очень просто. С самого начала постарайтесь не дать ему сесть себе на шею. Не воспринимайте его попытки влезть с нога­ми в ваше индивидуальное пространство как знак рас­положения, доброжелательного внимания.

Покажите ему, что вы разгадали его намере­ния. Сумейте отстоять ваше право распоряжаться сво­ими личными вещами, управлять своими поступками, мыслить, высказываться и действовать так, как вы хо­тите, как вы (а не он!) считаете нужным. Приучите его давать вам советы только тогда, когда вы его об этом попросили. Не принимайте от него подарков, которые явно покушаются на вашу самостоятель­ность: дорогих украшений, предметов одежды, биле­тов, путевок…

Существует золотое правило: чем раньше вы начнете оказывать сопро­тивление эпилептоиду, тем психологически легче вам будет это делать. И тем проще (без ссор, без изнуряю­щего агрессивного противостояния) вам будет получить в его классификации желаемую позицию – «сильный».

А что же делать, если эпилептоид уже давно сидит на вашей шее? Или если он – ваш начальник? Понятно, что попытки жестко противостоять давлению в этом случае обойдутся слишком дорого. Эпилептоид не до­пустит «бунта на корабле».

Остается единственная возможность. Эпилептоидам по сердцу их собствен­ный стиль поведения. Поэтому, если не получается на равных бороться с ними за лидирующее место в груп­пе, «в стае», заставьте себя… стать аккуратным. Для начала приучите себя не опаздывать на работу. Наве­дите порядок вокруг себя – в своем гардеробе, на рабо­чем месте, на кухне… Сложно? Понимаю, что сложно. Но напрягите для этого всю заложенную в вас эпилептоидность. И вам воздастся. Эпилептоид, возможно, впервые за годы совместной жизни (работы), почувст­вует в вас нечто, с его точки зрения, человеческое, до­стойное. Он непременно зачтет вам «в плюс» подоб­ные усилия. После этого можете смело заявлять свои претензии на завоеванное таким способом простран­ство, а затем – и на связанную с ним функцию (а это уже управление, власть).

Да, он командует фронтом, но домашними тапочка­ми, своими и его, будете отныне командовать вы. И пусть он только попробует бросить их где попало… Так, шаг за шагом устанавливая вначале формальный по­рядок, а затем и правила поведения, можно подвинуть любого, самого грозного и неприступного начальника.

Если этот, относительно простой, «недорогой» с точ­ки зрения энергозатрат, способ поведения вам не под силу, что ж, тогда займите в иерархии эпилептоида то место, какое сможете. Смиритесь с его деспотичностью, грубостью. Поймите, что по-другому общаться он не может. В награду вам достанется его защита. Буде­те за ним, как за каменной стеной…

В следующем номере мы поговорим о параноидах.

8. Эпилептоидный тип

Один из самых социально тяжелых типов для окружающих. Но не стоит воспринимать его только в этой ипостаси. Как уже было сказано, каждый тип акцентуации можно направить в социально полезное русло, в каждом можно найти то ценное, что делает личность именно этой личностью, причем ценной для нас именно этими неповторимыми качествами. Кроме того, именно эпилептоидный тип является одним из самых сильных мужских характеров. «Мужик, что бык, втемяшится в башку какая блажь…»-это как раз про него. Тем не менее, не достаточно правильно ориентированная эпилептоидная акцентуированность может затруднять общение.

С детства такие дети много плачут, и их ничем не успокоишь. Сильный, капризный, злой, он все делает как нарочно. В детской компании претендует даже не на лидерство, а на роль властелина: все диктует и все в свою пользу. Недетская бережливость одежды, игрушек, всего «своего». Отнять что-либо у него невозможно – за свое готов убить.

В школе аккуратные тетрадки, мелочная скурпулезность, но в учебе это помогает мало. В подростковом возрасте опасен: легко впадает в безудержную ярость, как зверь, тогда его лицо наливается кровью, он старается бить по гениталиям, становится жесток, безразличен к слабости и беспомощности противника. Он просто не смотрит на это, поэтому он также лезет и на того, кто превосходит его силой.

Такие подростки тяжело переживают эмансипацию.

Трудные отношения с родителями. Подлаживается, когда ему надо, и будет бездушен, когда надо другое. Подросток такого склада (а потом и взрослый) требует не только самостоятельности, но и своих «прав» и своей «доли», может возненавидеть родителей. При конфликте – мстительны (долго помнят обиду, потом отомстят, иногда через десятилетия)). Будучи взрослыми, могут порвать отношения с родителями. Предъявляют права на жилплощадь, материальные блага.

Коллекционируют только то, что имеет материальную ценность.

Агрессивны, любят давить на более слабых, зависимых, мягко характерных. Те, кто даст им отпор, находятся в более выгодной позиции. Эпилептоиды любят силу. К начальству иногда относятся подобострастно и готовы угодить, но до тех пор, пока им это нужно. Когда сотрудничество с вышестоящим человеком становится невыгодно, эпилептоид с удовольствием посодействует его свержению.

Эпилептоидам свойственна тенденция к подозрительности, придирчивости, вязкость, зацикливание на чувствах, отношениях. . Они конфликтны. Часто наблюдаются напряженность и озлобленность в общении. Совершенно не умеют идти на компромисс, и не знакомы с искусством спора – умением выслушать другую точку зрения, тем более – рассмотреть разные точки зрения. Когда за спор взялся эпилептоид, единственно возможная реакция – дослушать его до конца и не вступать с ним в дискуссию.

Их существование сопровождается тоскливо-злобным настроением, им свойственна взрывчатость, эгоцентричность и педантичность. Эпилептоид все время накапливает в себе злобу, недовольство, раздражение, и потом случайная капля может вызвать неуправляемый взрыв. Разрядка злобная и нескоро проходящая. Они медленно закипают — в течение нескольких часов, иногда дней. Затем следует бурный аффект, после чего медленно выходит из дисфории. В аффекте выступает безудержная ярость – циничная брань, жестокие побои, угрозы нанесения вреда другим, иногда себе.

Порой они сами ищут повода для ссоры, драки, издевательства над другими. Возможно повышенное переживание по типу “злобной тоски”, во время которого такому человеку необходимо найти того, на ком можно было бы сорвать злобу. Очень остро реагируют на замечания, не терпят критики в свой адрес.

В стиле поведения преобладает мелочность, скупость, охрана только своего, личного, причем с жестокими реакциями даже при подозрении в покушении на свое. Иногда все вышеуказанное сочетается с ханжеством, лицемерием, даже некоторой слащавостью — при их резкости и жестокости в речи могут употребляться уменьшительно-ласкательные слова. Для них не существует авторитетов — при намечающейся выгоде топят того, перед кем заискивали.

Сильно развито стремление к власти. Если в семье муж – эпилептоид, он давит на жену и детей. Пытается подчинить их. Будучи начальником, он устанавливает жесткий дисциплинарный режим, всеми командует, во все вмешивается, все толкует в свою пользу. Его чаще боятся, чем уважают. Он не выносит у других собственного мнения, критики в свой адрес, склонен обвинять сам и никогда не признает свою вину. Злопамятен.

Эпилептоиду ни в коем случае нельзя давать власть. В этом случае он затиранит всех, кто находится рядом, навязывая им свой строго установленный порядок.

Могут быть эксцессы в сексуальной сфере – очень эгоистичны, любят себя. Для него характерна напряженность инстиктивной жизни, сильное сексуальное влечение. Единственное, что его сдерживает, это «страх заразы», поэтому к случайным связям не склонны. Любовь всегда окрашена мрачной тяжелой ревностью, он очень подозрителен, измен не прощает никогда.

Склонны к раннему алкоголизму. Пьют много, до отключения. Нет раскаяния, сочувствия.

При твердом воспитании их отрицательным чертам можно придать положительный оттенок (хозяйственность, домовитость, усидчивость, аккуратность, активная борьба с преступностью, спортивные достижения).

Эпилептоид конфликтен внешне и бесконфликтен внутренне. Он для себя – единственно хороший человек.

Работает четко, просто, реалистично, но без полета фантазии. Творчество, креатив – ему не доступны. Как правило, консерватор и конформист. Ненавидит все, что отличается от его взглядов.

Иногда бывает сентиментален. Многие представители данной акцентуации любят музыку и пение и получают при этом особое чувственное удовольствие. Как правило, у них хороший сон и аппетит.

Мышление замедленное, но тщательное. Отличительная черта – трезвость размышлений, убедительная аргументация, принципиальность, приверженность своей точки зрения.

Защитные механизмы: 1) рационализация с обесцениванием объекта фрустрированной потребности – когда такой человек не может чего-то достичь, то он обесценивает это в своих глазах.

2) отреагирование вовне по внешнеобвиняющему типу (когда дает волю гневу). При этом он приписывает окружающим те качества, которые свойственны ему самому.

Рекомендации:.

— Самое главное – научить такого человека быть более терпеливым и доброжелательным.

— Упражнение улыбка. Человек должен приучить себя к тому, чтобы обычным выражением его лица была теплая доброжелательная улыбка. Если нет улыбки, то лицо должно выражать готовность к ней. Это невозможно без ощущения внутренней улыбки. Иначе вместо улыбки будет получаться звериный оскал.

— Упражнение «Мир тебе». Это внутренняя фраза, установка. При встрече с человеком он должен искренне сказать про себя «мир тебе». Эту фразу надо подарить другому всей душой, всем сердцем. Особенно стоит повторять себе эту фразу во время споров. Но заставить эпилептоида делать такое упражнение нелегко. Вам понадобится весь арсенал вашего творчества, таланта, терпения и желания помочь этому человеку.

— «Передача инициативы в разговоре».

Пусть учится активно слушать, искренне, заинтересованно и не перебивая. Это очень сложно для него, тем важнее понимание необходимости коррекции этой черты.

— Оценка себя: человек с эпитептоидной акцентуацией должен научиться понимать, что чувствуют окружающие от его поведения? Если кто-то совершил ошибку, обратите его внимание не на факт ошибки, а на свою реакцию. Эпилептоиду очень сложно ставить себя на место другого.

— Порекомендуйте осваивать приятный разговор вместо принципиального.

— «Облако в штанах» — научите его говорить тише, мягче и меньше. «Почувствуй себя облаком».

— «Одобрение» необходимо уметь в споре иногда согласиться, а не возражать – «Ловко у вас это получается». Моделируйте разные варианты споров и конфликтов с всевозможными вариантами выходов из них.

— «Гроза отменяется» — эпилептоид должен понять, что если ему тяжело сдерживать отрицательные эмоции, то окружающим тяжело их терпеть. Учите не ругаться и прощать. Сколько бы он мог выдержать на месте своих родных и близких?

— Упражнение «мудрец» — умение проигрывать и созерцать. Прежде чем шуметь, стоит спросить себя «А как бы к этому отнесся мудрый человек»?

— Лозунги-самовнушения: «Дело для человека, а не человек для дела», так же как «Порядок для человека, а не человек для порядка» — самочувствие людей важнее, чем сделанное или несделанное дело. «Нельзя осчастливливать дальних, делая несчастными ближних»

— Упражнение — «Я глазами других»

Менструальный эпилептоидный психоз у девочки-подростка | JAMA Pediatrics

Менструальный эпилептоидный психоз у девочки-подростка | ДЖАМА Педиатрия | Сеть ДЖАМА [Перейти к навигации]

Эта проблема

• Скачать PDF
• Полный текст

• Поделиться

  Твиттер Фейсбук Электронная почта LinkedIn

• Процитировать это
• Разрешения

Артикул

Март 1977 г.

Майкл С. Крамер, MD

Принадлежности автора

Отделение педиатрии Медицинской школы Йельского университета, Нью-Хейвен, Коннектикут

Am J Dis Чайлд. 1977;131(3):316-317. doi:10.1001/archpedi.1977.02120160070012

Полный текст

Абстрактный

• У девочки-подростка с предшествующей историей трансоподобных состояний и сильным семейным анамнезом эпилепсии развился паттерн повторяющихся коротких психотических эпизодов. Эти эпизоды, казалось, совпадали с ее ежемесячными менструальными циклами, и после четырех-семи дней странного кататонического поведения она возвращалась в нормальное состояние. Эти эпизоды были практически устранены за счет поддержания терапевтического уровня фенитоина в крови. Случай обсуждается в свете сложной взаимосвязи судорог, менструальных гормональных изменений и поведения.

( Am J Dis Child 131:316-317, 1977)

Полный текст

Добавить или изменить учреждение

• Академическая медицина
• Кислотно-основное, электролиты, жидкости
• Аллергия и клиническая иммунология
• Анестезиология
• Антикоагулянты
• Искусство и образы в психиатрии
• Кровотечение и переливание
• Кардиология
• Уход за тяжелобольным пациентом
• Проблемы клинической электрокардиографии
• Клиническая задача
• Поддержка принятия клинических решений
• Клинические последствия базовой нейронауки
• Клиническая фармация и фармакология
• Дополнительная и альтернативная медицина
• Заявления о консенсусе
• Коронавирус (COVID-19)
• Медицина интенсивной терапии
• Культурная компетентность
• Стоматология
• Дерматология
• Диабет и эндокринология
• Интерпретация диагностических тестов
• Разработка лекарств
• Электронные медицинские карты
• Скорая помощь
• Конец жизни
• Гигиена окружающей среды
• Справедливость, разнообразие и инклюзивность
• Этика
• Пластическая хирургия лица
• Гастроэнтерология и гепатология
• Генетика и геномика
• Геномика и точное здоровье
• Гериатрия
• Глобальное здравоохранение
• Руководство по статистике и методам
• Рекомендации
• Заболевания волос
• Модели медицинского обслуживания
• Экономика здравоохранения, страхование, оплата
• Качество медицинской помощи
• Реформа здравоохранения
• Медицинская безопасность
• Медицинские работники
• Различия в состоянии здоровья
• Несправедливость в отношении здоровья
• Информатика здравоохранения
• Политика здравоохранения
• Гематология
• История медицины
• Гуманитарные науки
• Гипертония
• Изображения в неврологии
• Наука внедрения
• Инфекционные болезни
• Инновации в оказании медицинской помощи
• Инфографика JAMA
• Право и медицина
• Ведущее изменение
• Меньше значит больше
• ЛГБТК-медицина
• Образ жизни
• Медицинский код
• Медицинские приборы и оборудование
• Медицинское образование
• Медицинское образование и обучение
• Медицинские журналы и публикации
• Меланома
• Мобильное здравоохранение и телемедицина
• Нарративная медицина
• Нефрология
• Неврология
• Неврология и психиатрия
• Примечательные примечания
• Сестринское дело
• Питание
• Питание, Ожирение, Упражнения
• Ожирение
• Акушерство и гинекология
• Гигиена труда
• Онкология
• Офтальмологические изображения
• Офтальмология
• Ортопедия
• Отоларингология
• Лекарство от боли
• Патология и лабораторная медицина
• Уход за пациентами
• Информация для пациентов
• Педиатрия
• Повышение производительности
• Показатели эффективности
• Периоперационный уход и консультации
• Фармакоэкономика
• Фармакоэпидемиология
• Фармакогенетика
• Фармация и клиническая фармакология
• Физическая медицина и реабилитация
• Физиотерапия
• Руководство врача
• Поэзия
• Здоровье населения
• Профилактическая медицина
• Профессиональное благополучие
• Профессионализм
• Психиатрия и поведенческое здоровье
• Общественное здравоохранение
• Легочная медицина
• Радиология
• Регулирующие органы
• Исследования, методы, статистика
• Реанимация
• Ревматология
• Управление рисками
• Научное открытие и будущее медицины
• Совместное принятие решений и общение
• Медицина сна
• Спортивная медицина
• Трансплантация стволовых клеток
• Наркомания и наркология
• Хирургия
• Хирургические инновации
• Хирургический жемчуг
• Обучаемый момент
• Технологии и финансы
• Искусство JAMA
• Искусство и медицина
• Рациональное клиническое обследование
• Табак и электронные сигареты
• Токсикология
• Травмы и травмы
• Приверженность лечению
• УЗИ
• Урология
• Руководство пользователя по медицинской литературе
• Вакцинация
• Венозная тромбоэмболия
• Здоровье ветеранов
• Насилие
• Женское здоровье
• Рабочий процесс и процесс
• Уход за ранами, инфекция, лечение

Сохранить настройки

Политика конфиденциальности | Условия использования

Клинический и серологический эффект безглютеновой диеты у бордер-терьеров с синдромом эпилептоидных судорог

Лоури, М; Сад, О А; Хадживасилиу, М.

; Харви, Р. Дж.; Сандерс, Д.С.; Пауэлл, Р.; Гарози, Л.

Авторы

М Лоури

О Сад

М Хадживасилиу

Р. Дж. Харви

Д.С. Сандерс

Р Пауэлл

Л Гарози

Цитата

Лоури, М. , Гарден, О.А., Хадживассилиу, М., Харви, Р.Дж., Сандерс, Д.С., Пауэлл, Р., и Гароси, Л. (2015). Клинический и серологический эффект безглютеновой диеты у бордер-терьеров с синдромом эпилептоидных судорог. Журнал ветеринарной медицины внутренних органов, 29(6), 1564-1568. https://doi.org/10.1111/jvim.13643

Тип журнальной статьи	Артикул
Дата принятия	15 сентября 2015 г.
Дата публикации	20 октября 2015 г.
Дата депозита	17 декабря 2015 г.
Дата публикации	21 ноября 2020 г.
Журнал	ЖУРНАЛ ВЕТЕРИНАРНОЙ ВНУТРЕННЕЙ МЕДИЦИНЫ
Печатный ISSN	0891-6640
Издатель	Открытый доступ Wiley
Экспертная оценка	Экспертная оценка
Том	29
Выпуск	6
Страниц	1564-1568
DOI	https://doi. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт © 2024 Самарская область: забытые истории