Эмоциональная экзальтация: Экзальтация: что это, как общаться с экзальтированными личностями

Содержание

ДОВОЛЬНО КРОВИ? | Журнал «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ»

Среди хрестоматийно известных картин русской школы одна занимает особое место. Ее известность имеет двойственную природу. Созданная кистью крупнейшего художника, она обрела оттенок «отрицательной» популярности, от которого, впрочем, не свободны и «Три богатыря», и перовская «Тройка», и жанры Федотова. Действительно, если в основе образа заложен некий общепринимаемый архетип, то неминуемо разнородные ассоциативные цепочки, исходящие от него, будут включать и сатиричные, и иронические компоненты. Такие образы становятся источником узнаваемых логотипов и шаржирования. Но и среди них «Иван Грозный» Репина стоит отдельно. Особая экзальтация, эмоциональная взвинченность предопределили драматичное происшествие, случившееся более чем через четверть века после написания картины. 90 лет назад, незадолго до 300-летия дома Романовых, неуравновешенный старообрядец Абрам Балашов набросился с ножом на полотно с криком «Довольно крови! Довольно крови!» Общественность была возбуждена, в прессе пошли публикации. Суть открывшихся дискуссий выходила далеко за пределы обсуждения качеств репинской картины или психики Балашова – как во всяком заинтересованном разговоре у русской интеллигенции проблематика касалась самых общих вопросов эстетического и этического порядка, во многом сохраняющих актуальность и поныне, а порой приобретших новые оттенки смысла.

Примечательна ситуация появления картины. Через 300 лет после семейной династической трагедии в великокняжеском доме (полное каталожное название полотна «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года») Россия была потрясена убийством (или казнью, как часто писали при советской власти) императора-«освободителя» Александра II, осуществленным 1 марта 1881 года народовольцами. Репин оказался под огромным впечатлением от этого акта насилия и задумал свою историческую картину, в то время как В.И. Суриков «подгадал» к этому сроку «Стрельцов», развивавших иной аспект темы насилия. Вообще растянувшийся на десятилетия явный и неявный дискурс Репина и Сурикова отразил многие базовые противоречия в искусстве и мировоззрении рубежа XIX-XX веков, поэтому к сопоставлению двух мэтров мы обратимся еще не раз. Сам Репин, как человек талантливый, но не всегда глубокий и дальновидный, оставил весьма саморазоблачительное описание своего обращения к теме в известной книге «Далекое близкое». «Несчастья, живая смерть [!], убийства и кровь составляют такую влекущую к себе силу, что противостоять ей могут только высококультурные (выделено мной. — В.К.) личности. В то время на всех выставках Европы в большом количестве выставлялись кровавые картины. И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой, сейчас же принялся за кровавую сцену «Иван Грозный с сыном». И картина крови имела большой успех». Под «тем временем» Репин разумел 1883 год, когда он вместе со Стасовым путешествовал по Европе, знакомясь с выставками, музеями и архитектурными памятниками. К слову, будучи в Испании, В.В. Стасов, как «высококультурная личность», не составил компании Репину при посещении корриды.

Вряд ли можно считать случайным эксцесс и дискуссию по поводу репинского полотна в начале 1910-х годов. Вспомним хотя бы написанное в 1912 году «Купание красного коня» К. Петрова- Водкина, расцененное позднее самим автором как предчувствие грядущей мировой войны. Да и литературно-критическая деятельность обрела опыт широких сопоставлений и контекстуального исследования художественных явлений, примером чего могут служить несколько ярких публикаций М.А. Волошина, собранных в брошюре «О Репине», которая была выпущена в 1913 году издательством со сказочным названием «Оле-Лукойе» и на которую мы будем ссылаться. Критик, публицист, поэт, художник, он был в состоянии посмотреть на картину и историю ее повреждения как на явления и художественного, и социального, и чисто психологического порядка, причем и личностного, и общественного порядка.

Но, отдавая должное мастерству критика, мы не можем не отмечать, иногда с чувством самодовольности искушенных обитателей постмодернистского царства, иногда с сожалением по поводу своей приписанности к циничному веку, отдельных неточностей, натяжек в его выводах. Однако прежде всего — о «прямых попаданиях» Волошина.

Тонко чувствуя механизмы воздействия произведения на зрителя-читателя-слушателя, Волошин осознал адекватность восприятия Балашова, «человека, принявшего и понявшего произведение с такою же точно силой и в той же плоскости, в которой оно было задумано». Балашов оказался не агрессором, но жертвой, он «кинулся внутрь картины». Его антинасильственный радикализм оказался созвучен либеральному радикализму Репина, а именно так следует расценивать концепцию художника, обозначившего свое сочувствие даже и к трагическому раскаянию свирепого старика, коль скоро для классического либерала самоценна любая человеческая личность. К слову, уместно раскрыть еще одну грань противостояния Репина и Сурикова: если первый постоянно громыхал весьма смутно понимаемым термином «свобода», не прочь был покрасоваться с красным бантом в знак приверженности «liberte, egalite, fratemite», но при этом переписал всю тогдашнюю придворную элиту, второй же либеральной фразеологией не отличался, равно как с вельможами и членами царской фамилии дружб не водил. Но здесь же намечается и первое расхождение современной нам реакции на «Иоанна», как иногда называли это произведение, с тем, что было сотню лет назад. Если поведение Балашова являлось крайней формой, то и другие тогдашние посетители Третьяковки относились к картине весьма болезненно: дамам становилось плохо, гимназисты дня по три не могли нормально воспринимать преподавателей, и уж во всяком случае никто не задерживался у картины надолго. А Балашов, по свидетельству очевидцев, весьма долго пробыл у суриковской «Боярыни Морозовой», прежде чем подошел к «Ивану Грозному». Не случайно в период появления картины Репина тогдашние консервативные власти в лице Александра III и Победоносцева полагали целесообразным запретить ее публичный показ.

Совсем не то ныне — перед полотном усаживаются родители с детьми и влюбленные, явно не испытывая какого бы то ни было дискомфорта. Первое, что приходит на ум для объяснения подобного эмоционального огрубления, снижения порога чувствительности, — это чудовищный по масштабу и отрицательной энергетике разрушительный и насильственный опыт двух мировых войн в сочетании с иными локальными катаклизмами ушедшего столетия. Второе же — предмет, заменивший домашний очаг, — TV. Вряд ли «какая-то картина» способна вывести из равновесия человека, ежедневно приправляющего ужин порцией оторванных конечностей и окровавленных тел из теленовостей или телесериалов. Говорить об этом сейчас — банально, но надо отдать должное Волошину: он гениально предугадал эту мрачную роль, так описав грядущего беса в терминах начала XX века: синема в красках, дополненная граммофоном. Подобное тотальное воздействие на органы чувств и психику должно было появиться, по мнению критика, ради удовлетворения «тайного и стыдного любопытства» «к сырым фактам жизни», порожденного продуктом цивилизации — «иллюзией личной безопасности». Последнее существенно для нас — если каких иллюзий и лишились мы в современной России, то прежде всего подобной. Может, еще и потому ослабли интерес и болезненная реакция на «Ивана Грозного»… С другой стороны, это «важнейшее из искусств» (здесь кино все более уступает ворвавшемуся в жилище телевидению) использовалось и используется власть предержащими для репродуцирования этой иллюзии, что, в свою очередь, подогревает любопытство к бывшему некогда «тайным и стыдным». Но это уже совсем другая тема.

Уместно обратиться к собственно художественным качествам полотна. Следует заметить, что Волошин, критикуя картину, исходил из в целом правильной посылки об опасности «канонизации» живого художника, непременно ведущей и к канонизации его ошибок и заблуждений. Верная в методологическом плане установка привела его, однако, к полемически заостренному противопоставлению репинского творчества искусству следующих за ним поколений. В частности, рассматривая, пожалуй, самый важный и по-прежнему актуальный вопрос о соотношении натурализма и реализма, он жестко формулировал альтернативу: или его искусство — реализм, или искусство молодых художников. И даже более — или то следует называть искусством, или это.

Ход размышлений Волошина крайне поучителен. Критикуя Репина за натурализм и уточняя понятие реализма, искусствовед — наверное, так его будет уместно назвать в этом случае — приблизился к позиции средневековых европейских «реалистов», сторонников неоплатоновских убеждений об истинности, реальности существования независимого мира идей, проецирующегося в объекты вещного мира. В этом смысле больше реализма обнаруживается зачастую в произведениях, имеющих знаковый и символический характер, чем в работах, стремящихся уловить обманчивую внешность бытия.

С другой стороны, критикуя Репина за натурализм, Волошин достаточно широко трактовал и это понятие не как простую «похожесть». Более того, он даже указал на ряд «непохожестей» репинского полотна. В частности, сравнил излишне обильное изображение крови, которая по медицинским законам должна была бы уже запечься, с клюквенным соком; очевидно, поэтому изощренные создатели современных триллеров используют для нагнетания страстей более «правильный» кетчуп. Неверным с анатомической точки зрения показалось критику построение фигур, особенно ног Ивана Грозного, чему посвящено было приложение к брошюре, написанное тогдашним преподавателем анатомии Императорской Академии художеств. Это, так сказать, из области судебно-медицинской экспертизы. Не пренебрег исследователь и, если так можно выразиться, мыслительным следственным экспериментом, результаты которого безжалостно гласили: так располагаться тела, пятна крови и предметы не могли! Другими словами, Волошин упрекал художника-натура- листа за недостаточную натуральность сцены, решенную именно как сцена в театральном смысле, как совокупность немногих целенаправленно «расставленных» согласно режиссерской, а не жизненной логике объектов. И всем спорным моментам было дано определение: «неверности ради наглядности». Ясно, что последовательное истолкование и применение этого понятия при анализе художественных явлений привело бы к обнаружению натуралистических тенденций и в тех направлениях искусства ХХ века, которые были весьма далеки от визуальной правдоподобности, начиная с гротеска экспрессионизма, химер сюрреализма и вплоть до крайних форм — акционизма и инсталляций, чье воздействие на зрителя основано на сознательном или бессознательном задействовании цепочки физиологических ассоциаций. Из этого следует, что именно физиологичность придется признать ключевым признаком натурализма, а отнюдь не скрупулезное воспроизведение каждой детальки. Здесь вновь стоит вспомнить о расхождении художнических путей Репина и Сурикова, который — повторим вслед за Волошиным — видел насилие и казнь в жизни, но считал недопустимым изображение механизма смерти на полотне. Достаточно привести хрестоматийный пример с неудачной попыткой «повесить», по совету именно Репина, пару стрельцов в картине «Утро стрелецкой казни».

Но анализ критики репинской картины подводит к еще одному толкованию натурализма, которое, правда, не было четко сформулировано Волошиным. Возьмем этот труд на себя. В статье «О художественной ценности пострадавшей картины Репина» Волошин верно указал на особенность восприятия любого образа, в том числе и художественного, в России. Первичность этического приводит к тому, что было определено как «формула безвыходного сочувствия», т.е. реакция русской публики на ужасное имеет весьма мрачную альтернативу: «совесть должна или притупиться, или заставить покарать самого себя». А в заметке «О смысле катастрофы, постигшей картину Репина» дается до жути выразительный образ содеянного художником: «И Репин, и Леонид Андреев (имеется в виду его рассказ «Красный смех») в таком же (как и Балашов. — В.К.) безумии, вызванном исступлением жалости, полосовали ножом души своих читателей». Те. речь идет вновь о насилии и физиологизме, но на эмоциональном, психологическом уровне. А потому такие явления художественной жизни с «неверностями ради наглядности» уместно назвать психологическим натурализмом, гораздо более болезненно бьющим по человеческой природе. И граница между ним и самым безжалостным реализмом проходит не по признаку художественного обобщения и пренебрежения второстепенными деталями, но в чисто психологической области. Волошин приводит в качестве примера-антипода репинскому «Иоанну» очень жесткую работу Матиаса Грюневальда, изображающую мертвого Христа, но порождающую незыблемую уверенность: «А все-таки воскреснет!»

Впрочем, желая сохранить беспристрастность, следует отметить и ряд не вполне убедительных доводов в критике полотна. Поиск «неверностей» и выявление театральности композиции заслонили тот факт, что Репин оказался художником весьма чутким к тенденциям искусства. Он воплотил в «Иване Грозном» новый тип композиции, утверждавшийся в русском искусстве конца XIX столетия. От картины, воплощающей фабульное повествование, от картины-рассказа живописцы приходили к картине-состоянию. Состоянию и чисто колористическому, живописному, основанному на пленэрном восприятии натуры, и эмоциональному, психологическому. В репинском замысле правда конфликта, нападения, ранения уступила место правде отчаяния, раскаяния, прощения. Этим можно объяснить «неверности», ставшие несущественными в такой концепции. В том числе и почему-то незамеченную критиками совершенно не историчную трактовку образа царевича, унаследовавшего на самом деле свирепый характер родителя и Бог весть чего бы принесшего Руси, доживи он до восшествия на престол. А ведь прототипом для него художник избрал писателя В.М. Гаршина — исключительно тонкого, душевного, совестливого, сострадательного человека, покончившего с собой через три года после написания картины в состоянии депрессии из-за конфликта между членами его семьи. Очевидно, Репину в данном случае важно было утвердить идею неприятия насилия. Другое дело — насколько это ему удалось. Но прав и официальный оппонент Волошина на публичном обсуждении репинской картины и ситуации с Балашовым А.К. Топорков, утверждавший, что «сквозь облик мы зрим саму вещь», в данном случае «трагедию человеческого бытия вообще». Чему способствуют и «неправильные» детали, вроде кресла, которое, по мнению Волошина, не могло так упасть. Пусть присмотрится зритель — в этой белесой поверхности сидения, обрамленной матово поблескивающими подлокотниками и оттененной пурпурной подушкой, не увидит ли он раззявленную пасть, готовую проглотить две жертвы: и отца, и сына? Что до театральности, то она явилась воплощением тех принципов понимания композиции, которые преподавались в Академии и впрямую уподобляли картинное пространство сценической площадке с авансценой, вводящей в композицию, со вторым планом, который подобно собственно сцене содержал предметы и персонажей, разыгрывающих действие, и дальний план, аналогичный театральному заднику-фону.

Однако и согласиться с тем же Топорковым до конца трудно. Трагедия ли это? Есть ли здесь очищающий и возвышающий душу катарсис? Или же это простая констатация несовершенства миропорядка и человеческой природы? Пожалуй, тут и лежит ответ на вопрос сути художественной неудачи Репина — натуралистичность одномерна и потому скучна. Если сто лет назад это полотно еще било по нервам публики, то ныне, после всех искушений и мытарств общественного сознания, после всех немыслимых опытов искусства ХХ века «Иван Грозный», пожалуй, остается лишь раритетом, показывающим, какие тупики поджидают порой автора в лабиринте творчества.

Как не перессориться с родными на Новый год — советы психологов

В Украине стартовал период новогодних праздников, которые украинцы привыкли проводить громко. ПЦУ даже думает о том, чтобы ослабить или отменить пост на Новый год. Есть прекрасная возможность хоть немного отдохнуть от обыденных проблем и работы, а также приятно провести время с друзьями и родственниками. Главное — чтобы праздничное настроение не испортили ощущение тревожности, которое нарастает, как снежный ком и ссоры. К сожалению, такое не редкость.

Как их лучше избежать, Сhas News спросил у психологов Юлии Медведевой и Богданы Янкив.

Почему люди ссорятся во время праздников?

В канун праздников растет эмоциональная экзальтация, рассказывает Юлия Медведева. «Людей переполняют эмоции и не всегда их можно отследить. В таком состоянии поднимаются не только положительные эмоции, но и непроговоренные оскорбления, тревожность и т. д.», — объясняет специалист.

Праздничная эйфория, часто усиленная действием алкоголя, приводит к ослаблению самоконтроля. В таких условиях негативные эмоции могут вырваться на поверхность, что в итоге и приводит к скандалам.

Кроме того, как отмечает психолог, в нашем обществе и так есть проблемы с выражением эмоций. Не всегда удается правильно сказать даже приятные слова и выбрать для этого подходящий момент. Обсуждать же вещи, которые не нравятся во взаимных отношениях, часто бывает еще сложнее, а во время праздников, когда все находятся в эмоциональном возбуждении, тем более.

Праздничная эйфория, часто усиленная действием алкоголя, приводит к ослаблению самоконтроля. В таких условиях негативные эмоции могут вырваться на поверхность, что в результате и приводит к скандалам

В семейном кругу поводом для ссор часто становятся желания родственников спроектировать собственный опыт, ожидания и мечты на близких, рассказывает Богдана Янкив.

Как результат, звучат вопросы типа «Почему ты не замужем?/Не женат?», «Когда найдешь/сменишь работу?» и навязчивые советы, как поступать в той или иной ситуации, даже если о них и не просили. Собеседник отвечает раздражительностью, агрессией, протестом против попыток «кого-то управлять моей жизнью».

Как избежать ссор с родными?

Юлия Медведева призывает во что бы то ни стало сохранять позитивный настрой и доброжелательность, а во время празднования максимально конкретно обсудить все хорошие вещи, даже самые мелкие, которые случились в прошлом году. «Это будет разряжать обстановку и вносить позитив», — говорит психолог. А при общении необходимо уважать чувства другого человека, сохранять корректность и вежливость.

Богдана Янкив также советует тщательно выбирать подарки. Пусть это будет какая-то мелочь, но вещь, о которой человек раньше упоминал. Накануне и во время празднования нужно больше внимания уделять делам, которые позволяют делиться радостными эмоциями, — например, вместе готовить, украшать дом, придумывать конкурсы.

В случае, если вы понимаете, что во время встречи с близкими не избежать конфликтных ситуаций, необходимо заранее продумать, как их предотвратить и обдумать свое поведение на случай, если это не удастся сделать. «Как бы нам ни хотелось изменить кого-то, их реакции, поведение, чувства — мы не в силах это сделать. Однако мы можем изменить свое отношение к этому человеку и ситуации, чтобы не портить настроение и отношения», — отмечает психолог.

Накануне и во время празднования нужно больше внимания уделять делам, которые позволяют делиться радостными эмоциями, — например, вместе готовить, украшать дом, придумывать конкурсы

Поэтому нужно стараться не раздражаться, а попытаться перевести неприятный разговор в другое русло, отвечать безобидными шутками, а если это не удается, лучше просто выйти из комнаты или пойти прогуляться.

«Могут возникать разногласия, однако их лучше обсудить позже, не на пике эмоций. Праздники для этого не самое лучшее время», — добавляет Медведева.

В случае, если неприятную вам беседу не удается перевести на другую тему, необходимо вовремя остановить собеседника — четко, но спокойно и нейтральным тоном. Янкив советует для этого использовать фразы типа «Давай сегодня об этом не будем говорить», «Я бы не хотел развивать эту тему», которые дают другой стороне понятный сигнал, что вы не хотите продолжать разговор.

Алкоголь может рассорить даже самых лучших друзей. Как этого не допустить?

Очень часто причиной ссор и конфликтов становится алкоголь. Под его воздействием человек расслабляется и теряет самоконтроль, и последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Во избежание конфликтов «на алкогольной почве» психологи советуют дистанцироваться и не вступать в конфронтацию с опьяневшим человеком, который проявляет признаки агрессии. А также, что важно, не воспламеняться от услышанных слов, ведь нужно понимать, что ваш собеседник не полностью контролирует свои действия.

Если разгорелась серьезная ссора, слова не всегда могут помочь. Лучше всего физически развести ее участников, например, по разным комнатам. Желательно, чтобы для этого кто-то в дружеской компании был готов взять на себя роль такого себе «мудрого лидера».

Соседи мешают спать. Что делать?

Кто-то заканчивает встречать Новый год вскоре после приветствия президента, кто-то бушует до утра, а кто-то вообще игнорирует этот праздник. Неудивительно, что при таких условиях соседи часто мешают друг другу и не дают спокойно отдохнуть в новогоднюю ночь.

Конечно, можно попытаться постучать в квартиру, где засела шумная компания, попросить вести себя потише или, как вариант, присоединиться к ним. Однако психологи советуют, прежде всего, пытаться отстраниться. Например, перейти в другую комнату, где меньше слышно соседей, включить музыку, пошутить по поводу этих неудобств.

Почему перед Новым годом растет чувство тревожности и что с этим делать

Бодіпозитив: жити і померти в тренді

Чому я вирішила стати посмертним донором?

Романтизм | Определение, характеристики, художники, история, искусство, поэзия, литература и музыка

Резюме

Прочтите краткий обзор этой темы

Романтизм , отношение или интеллектуальная ориентация, которая характеризовала многие произведения литературы, живописи, музыки, архитектуры, критики и историографии в западной цивилизации в период с конца 18-го до середины 19-го века. Романтизм можно рассматривать как отказ от заповедей порядка, спокойствия, гармонии, баланса, идеализации и рациональности, характерных для классицизма в целом и неоклассицизма конца 18 века в частности. Это было также в некоторой степени реакцией против Просвещения и против рационализма 18-го века и физического материализма в целом. Романтизм подчеркивал индивидуальное, субъективное, иррациональное, образное, личное, спонтанное, эмоциональное, призрачное и трансцендентное.

Путешествие на рубеж 19-го века, чтобы познакомиться с романтическим музыкальным, литературным и художественным движением. общее возвышение эмоций над разумом и чувств над интеллектом; обращение к себе и усиленное исследование человеческой личности, ее настроений и умственных способностей; озабоченность гением, героем и исключительной фигурой в целом и сосредоточенность на его или ее страстях и внутренней борьбе; новый взгляд на художника как на в высшей степени индивидуального творца, для которого творческий дух важнее строгого соблюдения формальных правил и традиционных процедур; акцент на воображении как на вратах к трансцендентному опыту и духовной истине; навязчивый интерес к народной культуре, национальным и этническим культурным истокам, средневековью; и пристрастие к экзотическому, отдаленному, таинственному, сверхъестественному, оккультному, чудовищному, болезненному и даже сатанинскому.

Собственно романтизму предшествовало несколько связанных с ним событий середины 18 века, которые можно назвать преромантизмом. Среди таких тенденций была новая оценка средневекового романа, от которого романтическое движение получило свое название. Роман представлял собой рассказ или балладу о рыцарских приключениях, в которых акцент на индивидуальном героизме, экзотике и таинственности резко контрастировал с элегантной формальностью и искусственностью преобладающих форм классической литературы, таких как французская неоклассическая трагедия или английское героическое двустишие. в поэзии. Этот новый интерес к относительно простым, но откровенно эмоциональным литературным выражениям прошлого должен был стать доминирующей нотой романтизма.

Романтизм в английской литературе начался в 1790-х годах с публикации Лирических баллад Уильяма Вордсворта и Сэмюэля Тейлора Кольриджа. Манифестом английского романтического течения в поэзии стало «Предисловие» Вордсворта ко второму изданию (1800) «

лирических баллад» , в котором он охарактеризовал поэзию как «спонтанный излив сильных чувств».

Уильям Блейк был третьим главным поэтом ранней фазы движения в Англии. Первая фаза романтического движения в Германии была отмечена новшествами как в содержании, так и в литературном стиле, а также в увлечении мистическим, подсознательным и сверхъестественным. К этой первой фазе принадлежит множество талантов, в том числе Фридрих Гельдерлин, ранний Иоганн Вольфганг фон Гёте, Жан Поль, Новалис, Людвиг Тик, Август Вильгельм и Фридрих фон Шлегель, Вильгельм Генрих Вакенродер и Фридрих Шеллинг. В революционной Франции Франсуа-Огюст-Рене, виконт де Шатобриан и мадам де Сталь были главными инициаторами романтизма благодаря своим влиятельным историческим и теоретическим трудам.

Вторая фаза романтизма, охватывающая период примерно с 1805 по 1830-е годы, была отмечена ростом культурного национализма и новым вниманием к национальному происхождению, о чем свидетельствуют сбор и имитация местного фольклора, народных баллад и поэзии, народный танец и музыка, и даже ранее игнорировавшиеся средневековые и ренессансные произведения. Возрожденное историческое понимание было переведено в творческое письмо сэром Вальтером Скоттом, которого часто считают изобретателем исторического романа. Примерно в это же время английская романтическая поэзия достигла своего апогея в произведениях Джона Китса, лорда Байрона и Перси Биши Шелли.

Заметным побочным продуктом романтического интереса к эмоциональному были работы, посвященные сверхъестественному, странному и ужасному, как, например, « Франкенштейн » Мэри Шелли и работы Чарльза Роберта Мэтьюрина, маркиза де Сада и Э.Т.А. Хоффманн. Во второй фазе романтизма в Германии доминировали Ахим фон Арним, Клеменс Брентано, Йозеф фон Гёррес и Йозеф фон Эйхендорф.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

К 1820-м годам романтизм распространился на литературу почти всей Европы. На этом более позднем, втором этапе движение было менее универсальным по своему подходу и больше концентрировалось на изучении исторического и культурного наследия каждой нации, а также на изучении страстей и борьбы исключительных личностей. Краткий обзор писателей-романтиков или писателей, находившихся под влиянием романтиков, должен включать Томаса Де Куинси, Уильяма Хэзлитта и Шарлотту, Эмили и Энн Бронте в Англии; Виктор Гюго, Альфред де Виньи, Альфонс де Ламартин, Альфред де Мюссе, Стендаль, Проспер Мериме, Александр Дюма и Теофиль Готье во Франции; Алессандро Манцони и Джакомо Леопарди в Италии; Александр Пушкин и Михаил Лермонтов в России; Хосе де Эспронседа и Анхель де Сааведра в Испании; Адам Мицкевич в Польше; и почти все важные писатели Америки до Гражданской войны.

Изобразительное искусство

В 1760-х и 1770-х годах ряд британских художников дома и в Риме, в том числе Джеймс Барри, Генри Фузели, Джон Гамильтон Мортимер и Джон Флаксман, начали рисовать предметы, которые противоречили строгим правилам приличия. и классическая историко-мифологическая тематика традиционного изобразительного искусства. Эти художники предпочитали причудливые, патетические или экстравагантно-героические темы и определяли свои образы напряженным линейным рисунком и смелыми контрастами света и тени. Уильям Блейк, другой выдающийся английский художник раннего романтизма, развил свои собственные мощные и уникальные визионерские образы.

В следующем поколении великий жанр английской романтической пейзажной живописи появился в работах Дж.М.В. Тернер и Джон Констебл. Эти художники подчеркивали преходящие и драматические эффекты света, атмосферы и цвета, чтобы изобразить динамичный мир природы, способный вызывать благоговение и величие.

Во Франции главными живописцами раннего романтизма были барон Антуан Гро, написавший драматические картины современных событий наполеоновских войн, и Теодор Жерико, чьи изображения индивидуального героизма и страданий в 900-х гг.0017 «Плот Медузы» и его портреты душевнобольных по-настоящему положили начало движению около 1820 года. Величайшим французским художником-романтиком был Эжен Делакруа, который известен своей свободной и выразительной манерой письма, богатым и чувственным использованием цвета, его динамичным композиции, а также его экзотические и авантюрные темы, начиная от жизни арабов в Северной Африке и заканчивая революционной политикой дома. Поль Деларош, Теодор Шассерио и, иногда, Жан-Огюст-Доминик Энгр представляют последнюю, более академическую фазу романтической живописи во Франции. В Германии романтическая живопись приобрела символический и аллегорический подтекст, как в работах Филиппа Отто Рунге. Каспар Давид Фридрих, величайший немецкий художник-романтик, писал устрашающе безмолвные и суровые пейзажи, которые могут вызвать у смотрящего чувство тайны и религиозного благоговения.

Романтизм выражался в архитектуре прежде всего через подражание старым архитектурным стилям и через эксцентричные здания, известные как «безумия». Средневековая готическая архитектура обратилась к романтическому воображению в Англии и Германии, и этот возобновившийся интерес привел к готическому возрождению.

68 Синонимы и антонимы слова ЭКСТАЗИ

экстази

как в радость

состояние переполняющих обычно приятных эмоций актеры обычно в экстази после получения Оскара

радость
эйфория
радость
счастье
восторг
небеса
опьянение
возбуждение
восторг
транс
блаженство
удовольствие
высокий
рапсодия
безумие
рай
блаженство
восторг
транспорт
обморок
девятое облако
ликование
возвышение

седьмое небо
радость
восторг
безумие
бодрость
блаженство
мечтательность
радость
чары
счастье
ликование
рвение
ликование
изобилие
радость
вдохновение
веселье
радость
страсть
беззаботность
веселье

депрессия
невзгоды
грусть
несчастье
отчаяние
горе
убожество
меланхолия
уныние
мрак
блюз
уныние
запустение
свалки
тоска
тоска
депрессия
заброшенность
мрачность
разочарование
уныние
безутешность
подавленность
хандрит

Подробнее

депрессия
невзгоды
грусть
несчастье
отчаяние
горе
убожество
меланхолия
уныние
мрак
блюз
уныние
запустение
свалки
тоска
тоска
депрессия
заброшенность
мрачность
разочарование
уныние
безутешность
подавленность
хандрит

Подробнее

Выбор синонимов

Чем слово экстази отличается от других подобных существительных?

Слова восторг и транспорт являются общими синонимами экстаза . Хотя все три слова означают «интенсивное возвышение ума и чувств», экстаз и восторг оба предполагают состояние транса или почти полной неподвижности, вызванное переполняющей эмоцией; экстаз может относиться к любой сильной эмоции (например, радость, страх, ярость, обожание).

религиозный экстаз

Где восторг может быть разумной альтернативой экстаз ?

В то время как синонимы восторг и экстаз близки по смыслу, восторг обычно подразумевает сильное блаженство или блаженство.

в безмолвии восторг

Когда транспорт будет хорошей заменой экстази ?

Слова транспорт и экстаз могут использоваться в сходных контекстах, но транспорт относится к любой сильной эмоции, которая выводит человека из себя и обычно вызывает неистовое выражение лица или неистовое действие.

в транспорте ярости

Тезаурус Записи Рядом с

экстази

экстазы

экстаз

восторженный

Посмотреть другие записи поблизости

Процитировать эту запись «Экстази».

Merriam-Webster.com Тезаурус , Merriam-Webster, https://www.merriam-webster.com/thesaurus/ecstasy. По состоянию на 20 февраля 2023 г.

Copy Citation

Подробнее от Merriam-Webster на

Ecstasy

Nglish: Перевод Ecstasy для носителей испанского языка

Britannica English: Перевод Ecstasy для арабских носителей

Britanica Britanica.com: Encynica.com ecstasedia для арабских носителей

Britanica.com. экстази

Подпишитесь на крупнейший словарь Америки и получите тысячи дополнительных определений и расширенный поиск без рекламы!

Merriam-Webster без сокращений

прерогатива

См. Определения и примеры »

Получайте ежедневно по электронной почте Слово дня!

Тест на часто путаемые слова

Я пошел в магазин ______, чтобы купить поздравительную открытку.

канцелярские товары стационарный

Проверьте свои знания и, возможно, узнаете что-нибудь по ходу дела.

ПРОЙДИТЕ ТЕСТ

Сможете ли вы составить 12 слов из 7 букв?

ИГРАТЬ

Слова в игре

14 слов, вдохновленных собаками
Лучший друг лексикографа
Большой список красивых и бесполезных слов, Vol. 4
Больше слов, больше красоты, больше бесполезности
«Серый» и «серый»: в чем разница?
Орфография не всегда однозначна.
Когда впервые были использованы слова?
Найдите любой год, чтобы узнать

Спросите у редакторов

Странные множественные числа
Один гусь, два гуся. Один лось, два… лось. Чт…
независимо
На самом деле это настоящее слово (но это не значит…
Принести или взять
Оба слова означают движение, но разница может быть…
Дефенестрация
Увлекательная история любимых многими людей.