Теория эмоций Джеймса-Ланге — Психологос

Теория Джеймса-Ланге сформулирована в конце 19 века. Ее авторы — американский философ и психолог Вильям Джеймс и датский медик и анатом Карл Ланге не были знакомы друг с другом и пришли к одинаковым взглядам независимо друг от друга.

В 1884 г. в журнале Mind была опубликована статья Вильяма Джеймса «Что такое эмоция». В ней автор выдвинул неожиданную и парадоксальную гипотезу: если отсечь от эмоции ее внешнее проявление, то от нее вообще ничего не останется. Более того — наблюдаемые признаки есть не столько следствие эмоции, сколько ее причина. В ответ на изменение окружающих условий в организме безотчетно возникает рефлекторная физиологическая реакция — повышается секреция желез, сокращаются определенные группы мышц и т. п. Сигнал об этих изменениях в организме поступает в центральную нервную систему, тем самым порождая эмоциональное переживание. То есть мы плачем не потому, что опечалены, но впадаем в грусть, стоит лишь нам заплакать или даже нахмуриться.

Как использовать эту теорию

Чтобы вызвать приятное переживание, надо вести себя так, словно оно уже наступило. Если у вас плохое настроение — улыбайтесь! Приучайте себя улыбаться, и вы чаще на самом деле будете чувствовать себя жизнерадостным.

Своей улыбкой или хмуростью вы формируете окружение вокруг себя, а это окружение уже влияет и на вас. Люди безотчетно сторонятся хмурых лиц. У каждого хватает своих проблем, и не хочется сталкиваться еще и с чужими. А вот человек с оптимистичной улыбкой на лице всегда встречает отклик и взаимное расположение.

Сильные стороны этой теории

Многие эксперименты ее подтверждают. Например, испытуемых просили оценить предъявлявшиеся им анекдоты и карикатуры. При этом требовалось держать во рту карандаш. Но одни испытуемые должны были удерживать его зубами, невольно изображая подобие улыбки, а другие — губами, отчего лицо принимало хмуро-напряженное выражение. Первая группа сочла предъявлявшиеся им истории и картинки гораздо более смешными.

Немецким психологом Вера Биркенбил предлагала испытуемым в минуту озабоченности или огорчения ненадолго уединиться и попытаться придать лицу радостное выражение: сделайть над собой усилие, заставить уголки губ приподняться и удержать в этом положении 10-20 секунд. Биркенбил утверждает: не было случая, чтобы изначально натужная гримаса не переросла в настоящую улыбку.

Можно уверенно утверждать, что кинестетические ключи запуска эмоций являются действенными. См.→

Слабые стороны этой теории

Набор эмоциональных переживаний человека гораздо богаче и шире, чем спектр телесных реакций.

Одна и та же органическая реакция может сочетаться с самыми разными чувствами. Так, достоверно установлено, что выброс в кровь гормона адреналина вызывает возбуждение. Но это возбуждение может получить различную эмоциональную окраску в зависимости от внешних обстоятельств. В одном эксперименте испытуемым помимо их ведома искусственно повышали содержание адреналина в крови.

При этом одна группа испытуемых находилась в обстановке непринужденного веселья, другая — в угнетающей и тревожной атмосфере. Соответственно и эмоциональные проявления оказались различны: в первом случае это была радость, во втором — гнев.

Человек может дрожать от страха (по Джемсу, «мы боимся, потому что дрожим»). Но известно и то, что дрожь может быть вызвана гневом или даже сексуальным возбуждением. Аналогично, слезы — символ горя и печали. Но бывают слезы от злости и даже слезы радости.

Эмоциональные проявления во многом определяются культурными нормами.

Например, в Японии проявление печали и боли в присутствии лиц более высокого положения рассматривается как демонстрация непочтительности. Поэтому японец, которому делается выговор, должен выслушать его с улыбкой (у нас это, наоборот, сочли бы дерзостью). В Китае издавна принято сообщать старшим и вышестоящим лицам о своем горе с улыбкой, дабы преуменьшить значение несчастья и не беспокоить им почтенное лицо.

У жителей Андаманских островов принято плакать при встрече после долгой разлуки, а также при примирении враждующих сторон.

---

Теория эмоций Джеймса-Ланге (англ. James—Lange theory of emotion) — психологическая теория эмоций, выдвинутая одновременно и независимо друг от друга В. Джеймсом (1884) и датским анатомом Г. Ланге (1885).

Восприятие возбуждающего факта (печальное известие, опасность и т.п.) непосредственно, рефлекторным путем вызывает телесные изменения (кровообращения, дыхания, мимики), а наше чувствование (ощущение) этих изменений есть эмоция. Вместо выдвигавшейся обычно последовательности: причина (стимул) — чувствование — внешнее выражение, эта теория указывает иную последовательность: причина (стимул) — телесное изменение — чувствование; то, что принимается за причину (чувствование), оказывается само следствием (результат телесных изменений). «Мы огорчены, потому что плачем; разгневаны, потому что наносим удары; испуганы, потому что дрожим» (Джеймс). Ланге особенно выдвигал роль сосудодвигательной системы в возникновении эмоций и приписывал ей первостепенное значение, без нее мы не знали бы «ни радости, ни гнева, ни забот, ни страха».

Сформулированная как закон Джеймса-Ланге, эта теория говорит о возможности управления внутренними чувствами и эмоциями: совершая действия, характерные для того или иного внутреннего чувства, мы обычно начинаем вызывать и само чувство.

Критика Д.—Л. т. э. физиологами (Ч.С. Шеррингтон, У. Кеннон и др.) основана на данных, полученных в экспериментах с животными. Главные из них свидетельствуют о том, что одни и те же периферические изменения происходят при самых разных эмоциях, а также при состояниях, с эмоциями не связанных. Л.С. Выготский подверг эту теорию критике за противопоставление «низших», элементарных эмоций, как обусловленных сдвигами в организме, «высшим», истинно человеческим переживаниям (эстетическим, интеллектуальным, нравственным и др.), будто бы не имеющим никаких материальных оснований.

Подробнее

Джеймс был наделен необычайным даром самонаблюдения и удивительно точного описания его данных. Наблюдая за эмоциональными переживаниями, он обратил внимание на одно важное обстоятельство, основываясь на котором он сделал выводы, характерные для психологической мысли того времени, но совершенно непонятные и удивительные с точки зрения обычных, устоявшихся веками психологических представлений.

Джеймс обратил внимание на то, что, пытаясь описать какую-либо эмоцию, например эмоцию страха, не принимая во внимание и изымая из описания телесные процессы — сердцебиение, бледность, специфические изменения мышечной системы и пр., обычно сопутствующие переживанию страха, оказывается, что, собственно говоря, описывать нечего. Страх представлен в сознании в виде процессов, происходящих в организме испуганного человека: в сознании не подтверждается наличие чего-либо такого, что позволило бы отличить страх, как специфическое эмоциональное переживание, от этих процессов. То, что мы называет страхом, возникает примерно следующим образом: субъект воспринимает нечто опасное, скажем, встречается лицом к лицу со страшным зверем. Это восприятие тотчас же, рефлекторным путем, вызывает в организме изменения, которые принято считать проявлением страха — мышечное напряжение, сердцебиение, стоящие дыбом волосы… Эти телесные изменения, превращаясь во внутреннее раздражение, вызывают внутренние ощущения.

Но они переживаются не в виде отдельных ощущений, а вместе, в комплексе; именно это переживание и называется страхом. Стало быть, страх — это комплекс внутренних ощущений, возникающих на почве исходящего из телесных изменений раздражения. Не будь этого раздражения, не появились бы соответствующие внутренние ощущения и, следовательно, не возник их комплекс, то есть страх. Таким образом, страх появился потому, что у субъекта участилось сердцебиение, волосы встали дыбом, он приготовился убежать.

Согласно Джеймсу, сказанное о страхе можно распространить на все остальные эмоции; исходя из этого, понятно, что имел в виду Джеймс, столь парадоксально формулируя свою теорию: Мы огорчены потому, что плачем, разгневаны потому, что наносим удар, испуганы потому, что дрожим, а не наоборот — мы плачем, наносим удар и дрожим потому, что огорчены, разгневаны или испуганы.

Следовательно, по мнению Джеймса, эмоция представляет собой отражение телесных процессов в сознании; эмоция — всего лишь комплекс внутренних ощущений и не более.

Принципиально так же рассуждает и Ланге. Он тоже убежден в том, что основу эмоций составляют чисто периферические соматические процессы, что эмоции, в сущности, следует считать психическим отражением этих процессов. Однако, по его мнению, в этом случае решающую роль выполняет расстройство иннервации кровеносных сосудов. Из-за аномального расширения или сужения кровеносных сосудов объем кровотока в тех или иных органах нашего тела ненормально увеличивается или уменьшается, и это следует считать первичной причиной так называемых эмоциональных переживаний. Возьмем, например, грусть: Устраните усталость и вялость мускулов, пусть кровь прильет к коже и мозгу, и вы увидите, что появится легкость в членах, а от грусти ничего не останется, — говорил Ланге.

Таким образом, согласно взглядам как Джеймса, так и Ланге, эмоция строится на основе чисто периферических телесных процессов, она по сути представляет собой определенный комплекс ощущений, поэтому нет никакой необходимости наряду с познавательными психическими процессами допускать существование принципиально отличных от них эмоциональных процессов.

В пользу теории Джеймса приводятся следующие соображения:

1. При отсутствии чувствительности внутренних органов — так называемой висцеральной анестезии человек становится эмоционально совершенно индифферентным. Помимо этого, обычный опыт также свидетельствует о влиянии задержки телесных проявлений эмоциональных переживаний на саму эмоцию — обычно в сторону ее ослабления.

2. Воздействие алкоголя или опиума улучшает настроение, а брома — ухудшает. Следовательно, в данном случае эмоциональное переживание возникает исключительно на основе телесных процессов.

3. Болезням вазомоторной системы обычно сопутствуют эмоциональные переживания без какой-либо иной причины: неврастеник переживает совершенно обычный страх, не имея на то абсолютно никаких оснований.

Но все эти аргументы опровергают данные, полученные в ходе экспериментальных исследований последних лет — прежде всего известными физиологами Шеррингтоном и Кенноном.

Шеррингтон перерезал собаке спинной мозг в шейной области и нерв вагус, почти полностью исключив возможность возникновения каких-либо внутренних ощущений. Следовательно, коль скоро теория правомерна, у такого животного не должны возникать какие-либо эмоциональные состояния. Но, как оказалось, животное на соответствующие условия отвечало привычными эмоциональными реакциями: на угрожающую ситуацию — страхом, а на приятную — удовольствием.

На основании этого Шеррингтон пришел к выводу, что эмоциональное переживание возникает без органических ощущений, постольку сущность эмоций никоим образом не может быть сведена к висцеральным процессам.

Аналогичный вывод был сделан и Кенноном. Оперативным путем он полностью вырезал у кошки часть нервной системы, ответственной за висцеральные реакции, сопутствующие эмоции страха или гнева, исключив тем самым возможность возникновения органических ощущений. Затем он поместил подопытное животное в ситуацию страха (показал собаку). Выяснилось, что в этих условиях кошка реагирует точно так же, как до операции — выявляет выраженную реакцию страха, то есть теория Джеймса—Ланге еще раз была опровергнута.

Теория личности Джеймса

Уильям Джеймс (William James) — американский психолог, один из основателей и ведущий представитель прагматизма и функционализма.

По мнению американского психолога Уильяма Джеймса, человек обладает непрерывным мышлением и селективным сознанием. Под селективностью он понимал то, что наше сознание всегда интересуется одной частью предмета больше, нежели другой. Именно такой психологический механизм лежит в основе нашего внимания и формирования привычек.

Прежде чем опыт будет пережит, ему нужно уделить внимание. Мой опыт — это то, на что я согласился обратить свое внимание. Мое мышление и ум формирует то, что я заметил.

Привычка человека

— это автоматический ответ на усвоенный опыт. Привычка отличается от инстинкта тем, что может сознательно изменяться.

У. Джеймс постулирует, что вся наша жизнь — это сумма привычек: практических, интеллектуальных, ментальных. Привычек, организованных в систему и, на определенном уровне, формирующих нашу судьбу.

Прежде чем человек примет какой-либо опыт или идею, необходимо выполнение двух критериев, двух видов потребностей:

• Во-первых, теория должна быть интеллектуально воспринимаемой, то есть логически гладкой.
• Во-вторых, опыт должен быть эмоционально приемлемым, побуждать нас думать и действовать удовлетворительным и допустимым для нас способом.

Чувство рационального — это эмоциональная нагрузка, сопровождаемая оцениваемую идею прежде, чем мы принимаем или не принимаем ее.

О чем бы не думал человек, в то же время он всегда, в той или иной степени, будет осознавать самого себя, свое личное существование. Это осознание участвует в принятии жизненно важных решений в каждую минуту времени. Осознаваемая информация является частью нашей личности и не может рассматриваться отдельно от опыта человека.

Составные элементы личности

Физическая личность — это наши части тела, одежда, семья (отец, мать, жена, дети), дом, произведения кровного труда.

Социальная личность — все люди имеют прирожденную склонность производить впечатление и обращать на себя внимание других. Человек поддерживает и воспринимает столько социальных личностей, сколько признают в нем окружающие его люди. Мы совершенно разные перед родителями дома и сверстниками на дискотеке.

Духовная личность — это объединение отдельных состояний сознания, некоторых духовных свойств и способностей.

Формула личности по Джеймсу:

Сознание есть познание, а это и отношение, и поведение.

Смысл жизни – в обретении нового опыта

Новые истины являются результатом нового опыта, поэтому нужно искать новые области деятельности, давать новую пищу своей самости, а для этого приходится интенсивно менять свою жизнь.

«Мы выбираем из широкого моря возможностей те, что осуществимы, и так постигаем истину».

Это значит, что истина постигается в опыте, она сама находится в становлении: истинным оказывается то, что породило верные ожидания. Иногда мы вынуждены действовать в ситуации неопределенности, не имея данных о том, какое решение верное: тогда, не поддаваясь самообману и осознавая риск, мы должны выбирать тот путь, который придаст нашей жизни осмысленность и полноту».

источн.

Читайте нас в удобном формате
Telegram | Facebook | Instagram | Tags

Теория Джеймса-Ланге – Психология человеческих эмоций: учебник в открытом доступе

Глава 2: Классические теории эмоций

Уильям Джеймс
Notman Studios (фотограф) — [1] MS Am 1092 (1185), Серия II, 23, Библиотека Хоутона, Гарвардский университет
Уильям Джеймс (11 января 1842 — 26 августа 1910). MS Am 1092 (1185), Серия II, 23, Библиотека Хоутона, Гарвардский университет Питер Мост – Королевская библиотека, КопенгагенКарл Хенрик Ланге (1834-1900), датский врач и психолог
Питер Мост – Королевская библиотека, Копенгаген

Уильям Джеймс и Карл Ланге примерно в одно и то же время разработали две ранние теории эмоций. Джеймс родился в Нью-Йорке и получил медицинское образование, но никогда не занимался медициной. Вместо этого он начал преподавать университетские курсы психологии и сейчас считается одним из основателей психологии. Брат Джеймса, Генри Джеймс, был писателем и написал «Портрет дамы». Для получения дополнительной информации о Уильяме Джеймсе перейдите по этой ссылке. В 1884 году Джеймс опубликовал статью под названием «Что такое эмоция?» Карл Ланге был датским врачом (похожим на актера Джуда Лоу!). Его исследования были сосредоточены на неврологических осложнениях, и в конце концов в 1885 году он опубликовал книгу под названием «Об эмоциях: психофизиологическое исследование». Джеймс (1884) и Ланге (1885) предложили аналогичные теории о функции эмоции. В конце концов их идеи были объединены в одну всеобъемлющую теорию под названием «Теория Джеймса-Ланге».

В основе теории Джеймса-Ланге лежит эволюционная теория. Под влиянием Дарвина и Джеймс, и Ланге предположили, что эмоции развились для решения адаптивных проблем и, таким образом, эмоции способствуют выживанию наших генов. Теория Джеймса-Ланге предполагает, что эмоции — это, по сути, то, как наше физическое тело реагирует на вызывающее событие. Кроме того, ярлыки эмоций (например, страх, отвращение, гнев) — это ярлыки, которые мы используем для описания того, как меняется наше тело после того, как происходит вызывающее событие. В частности, Джеймс-Ланге утверждает, что мы сначала замечаем физиологические и поведенческие изменения и используем наше наблюдение за этими изменениями, чтобы обозначить наши эмоции. Согласно Джеймсу-Ланге, наши субъективные ощущения, а не наши когнитивные оценки, представляют собой восприятие поведения тела и физиологических изменений. Например, вы можете заметить увеличение частоты сердечных сокращений (физиологическое изменение) и увидеть, как вы атакуете (изменение поведения), и, следовательно, сделать вывод, что вы, должно быть, злитесь. Ощущение от наших мышц или наших внутренних органов является требованием для возникновения эмоции. На самом деле, Джеймс считал, что наши ощущения положительно коррелируют с чувством эмоций — так что по мере того, как наши телесные ощущения уменьшаются, в то же время уменьшается и наш эмоциональный опыт. Сегодня мы знаем, что это утверждение неверно. Некоторые положительные эмоции (например, удовлетворенность) и отрицательные эмоции (например, грусть) связаны с низким уровнем ощущений или возбуждения.

В следующем разделе мы будем использовать графическое представление на рисунке 1 для анализа теории Джеймса-Ланге. Обратите внимание на порядок компонентов эмоций, как предполагается этой теорией.

 

Рис. 1. 

Графическое представление теории Джеймса-Ланге (Джеймс, 1884; Ланге, 1885)

 

Как показано ниже, когда происходят вызывающие события (например, присутствие медведя), мозг быстро и автоматически воспринимает изменения в окружающей среде.

Часть графического изображения, объясняющего теорию Джеймса-Ланге.

 

Затем мозг запускает телесные и поведенческие изменения, как показано ниже. Джеймс и Ланге использовали термин «телесные изменения» для обозначения физиологических изменений, а не изменений в поведении, таких как выражение лица и движения приближения/избегания. Согласно этой теории, телесные изменения происходят в наших органах, таких как желудок и печень. Это правильно — сегодня мы бы концептуализировали эти внутренние изменения как изменения в наших симпатических и парасимпатических нервных системах. Кроме того, они предполагают, что изменения в поведении носят автоматический и рефлекторный характер — в этот момент эмоционального эпизода у нас нет времени сознательно подумать о том, как нам следует реагировать на медведя.

 

Часть графического изображения, объясняющего теорию Джеймса-Ланге.

 

На приведенном выше рисунке контуры обратной связи представлены пунктирными линиями. Эти петли обратной связи предполагают, что информация об автоматических телесных (физиологических) и поведенческих изменениях быстро и бессознательно передается обратно в мозг. Эта связь между нашим телом и мозгом происходит до того, как мы можем сознательно назвать эмоцию.

После того, как мозг получит информацию о телесных изменениях и изменениях поведения, мы можем сознательно обозначить эмоцию, как показано ниже. Для Джеймса-Ланге ярлык эмоции вызван нашим восприятием реакций нашего тела (как физиологических, так и поведенческих) на событие. Один из основных постулатов этой теории заключается в том, что эмоции — это ярлыки, которые мы даем тому, как тело (как физиологически, так и поведенчески) реагирует на определенные ситуации. Например, вы замечаете, что потеете и убегаете, и в конце концов сознательно думаете: «Я потею и убегаю, значит, моей эмоцией должен быть страх».

 

Часть графического изображения, объясняющего теорию Джеймса-Ланге.

 

На рисунке ниже приведен пример того, как Джеймс-Ланге описал бы присутствие медведя, вызывающего эмоцию страха. Итак, для Джеймса-Ланге, чтобы испытать эмоцию, необходимы телесные и поведенческие изменения. Вы могли заметить, что Джеймс-Ланге не обсуждал когнитивные оценки. Это было одним из критических замечаний к их теории. Во времена теорий люди указывали, что петли обратной связи звучали как быстрая бессознательная когнитивная оценка. Сегодня мы знаем, что когнитивная оценка может происходить как на автоматическом, так и на сознательном уровне9.0005

Хотя, возможно, определение восприятия телесных изменений и изменений поведения, данное Джеймсом и Ланге, на самом деле является комбинацией когнитивных оценок и субъективных ощущений. Таким образом, восприятие телесных изменений и изменений в поведении может представлять собой когнитивные оценки, тогда как ярлык конкретной эмоции представляет собой субъективные чувства. На самом деле, получив критику, Джеймс действительно пересмотрел свою теорию, предположив, что после того, как мы сообщаем о своих субъективных чувствах, мы можем испытать медленную когнитивную оценку.

 

Вызывающее событие наблюдения медведя, объясненное с помощью теории Джеймса-Ланге

 

Очевидная сила в том, что Джеймс и Ланге были первыми людьми, которые рассмотрели причины наших эмоциональных ярлыков (хотя Дарвин уже обсуждал эмоции как адаптивные у животных). Кроме того, они впервые стали говорить о телесных и поведенческих изменениях как о отдельных причинах эмоции.

Основными критиками теории Джеймса-Ланге были Кэннон (1927) и Бард (1934). В то же время в истории они разрабатывали другую теорию эмоций. Одно из критических замечаний, которые они выдвинули, заключалось в том, что телесные изменения (помните, что это физиологические изменения!) происходят медленнее, чем сознательное чувственное переживание эмоции. Кэннон и Бард считали, что физиологические и поведенческие изменения могут произойти после того, как у нас уже есть субъективное ощущение. Основываясь на этом предположении, Кэннон и Бард заявили, что телесные изменения в наших органах не могут определять ярлык эмоции. Вместо этого они считали, что наша интерпретация или восприятие вызывающего события является более сильным определением ярлыка эмоции. Кэннон и Бард были первыми, кто предположил, что наша когнитивная оценка — наша интерпретация вызывающего события — важна для понимания нашего эмоционального опыта. Кэннон и Бард также указали, что конкретные телесные изменения могут не соответствовать конкретным эмоциям. Например, у нас может сжаться живот (физиологическое изменение), когда мы напуганы или взволнованы. Мы можем проявлять приближение, когда любим кого-то и когда злимся на кого-то. Итак, сегодня мы знаем, что не можем использовать одно физиологическое или поведенческое изменение, чтобы идентифицировать нашу эмоцию.

Еще одна слабость теории Джеймса-Ланге заключается в том, что они перепутали два компонента эмоций — субъективные чувства и когнитивные оценки. Только после того, как была разработана теория Джеймса-Ланге, психологи стали обсуждать эти два термина как отдельные компоненты эмоций.

Что такое эмоция? Революционная теория Уильяма Джеймса 1884 года о том, как наши тела влияют на наши чувства — маргинал

«Эмоции — это не просто топливо, питающее психологический механизм разумного существа», 9Философ 0023 Марта Нуссбаум написала в своем искусном трактате об интеллекте движений: «они являются частями, очень сложными и запутанными частями самого мышления этого существа». Но эмоции и интеллект — всего лишь две части нашего тварного трифекта опыта. Третье, которое не может быть оторвано от двух других и находится с ними в постоянном динамическом диалоге, есть физическое — реальность тела.

Более чем за столетие до Нуссбаума, психолога-первопроходца Уильям Джеймс (11 января 1842 г. — 26 августа 1910 г.), сформировавший наше понимание психологии привычки, в эссе 1884 г. под названием «Что такое эмоция?» включен в Сердце Уильяма Джеймса ( публичная библиотека ).

Задолго до того, как ученые пришли к демонстрации того, как наши эмоции влияют на наши тела, Джеймс утверждал, что отношения двунаправлены и что, хотя «телесные расстройства» обычно считаются побочными продуктами или выражениями так называемых стандартных эмоций — «удивления, любопытства, восторг, страх, гнев, похоть, жадность и тому подобное» — эти телесные реверберации на самом деле являются исходным материалом самой эмоции.

Джеймс пишет:

Наш естественный способ думать об этих стандартных эмоциях состоит в том, что ментальное восприятие некоторого факта возбуждает ментальное состояние, называемое эмоцией, и что это последнее состояние ума дает начало телесному выражению. Мой тезис, напротив, состоит в том, что телесные изменения следуют непосредственно за ВОСПРИЯТИЕМ возбуждающего факта и что наше ощущение тех же самых изменений по мере их возникновения ЯВЛЯЕТСЯ эмоцией . Здравый смысл говорит, что мы теряем свое состояние, сожалеем и плачем; встречаем медведя, пугаемся и бежим; мы оскорбляемся соперником, злимся и бьем. Гипотеза, которую здесь нужно защищать, говорит, что этот порядок последовательности неверен, что одно психическое состояние не вызывается непосредственно другим, что телесные проявления должны быть вставлены между ними, и что более рациональное утверждение состоит в том, что мы чувствуем сожаление, потому что мы плачем, злимся, потому что бьем, боимся, потому что дрожим, а не потому, что мы плачем, бьем или дрожим, потому что сожалеем, злимся или боимся, в зависимости от обстоятельств. Без телесных состояний, следующих за восприятием, последнее было бы чисто познавательным по форме, бледным, бесцветным, лишенным эмоциональной теплоты. Тогда мы могли бы увидеть медведя и решить, что лучше бежать, получить оскорбление и счесть правильным нанести удар, но на самом деле мы не могли чувствовать страх или гнев.

Фотография из новаторских исследований эмоций Чарльза Дарвина, на которые Джеймс ссылался при разработке своей теории.

Тонкости нашего языка тела и физических инстинктов, утверждает Джеймс, согласуются с тонкостями нашего эмоционального опыта:

Никакой оттенок эмоции, даже самый слабый, не должен быть без телесного отражения уникальным, если его рассматривать во всей его совокупности. , как и само душевное настроение.

Огромное количество видоизмененных частей в каждой эмоции делает для нас столь трудным хладнокровное воспроизведение полного и цельного выражения любой из них.

[…]

Вся наша кубатура ощутимо живая; и каждый кусочек его вносит свои пульсации чувств, смутных или острых, приятных, болезненных или сомнительных, в то чувство личности, которое каждый из нас неизменно носит с собой.

Указывая на то, что каждый из нас знаком с телесным переживанием эмоциональных состояний — инстинктивное нахмуривание бровей при беспокойстве, комок в горле при тревоге, — Джеймс излагает центральный пункт своей теории:

Если мы представим какую-нибудь сильную эмоцию, а затем попытаемся абстрагироваться от ее сознания, все ощущения ее характерных телесных симптомов, то мы обнаружим, что у нас не осталось ничего, никакой «мысленной субстанции», из которой эмоция может быть извлечена. конституируется, и что все, что остается, — это холодное и нейтральное состояние интеллектуального восприятия.

[…]

Можно ли представить состояние гнева и представить себе не бурление его в груди, не покраснение лица, не расширение ноздрей, не сжатие зубов, не импульс к энергичным действиям, а вместо них вялые мышцы, спокойные дыхание и спокойное лицо? Нынешний писатель, например, определенно не может. Ярость так же полностью испарилась, как и ощущение ее так называемых проявлений, и единственное, что может занять ее место, — это какой-нибудь хладнокровный и беспристрастный судебный приговор, всецело относящийся к интеллектуальной сфере, о том, что определенное лицо или лица заслуживают наказания за свои грехи. Так же и горе: что было бы без его слез, его рыданий, его удушья сердца, его боли в груди? Бесчувственное осознание того, что некоторые обстоятельства плачевны, и ничего более. Каждая страсть, в свою очередь, рассказывает одну и ту же историю. Чисто бестелесная человеческая эмоция есть ничто.

Иллюстрация Квентина Блейка к «Грустная книга » Майкла Розена, пронзительная притча о горе

Только в последнее десятилетие, более чем через столетие после того, как Джеймс разработал свою теорию, западные ученые начали изучать эту взаимосвязь через область воплощённое состояние. Но тысячелетние восточные традиции построены на фундаментальном понимании этого осмотического взаимодействия плоти и чувств. Древние практики ума и тела, такие как медитация випассана, настолько эффективны, потому что, возвращая нас обратно в наши тела, они выводят из строя наше умственное вращение и делают нас более способными просто наблюдать за своими эмоциями, когда мы их переживаем, вместо того, чтобы быть заведенными и подчиненными им.

Отметив, что его теория «выросла из фрагментарных интроспективных наблюдений», Джеймс предлагает эмпирическое свидетельство из своей внутренней жизни:

страсти, которые у меня есть, действительно созданы и состоят из тех телесных изменений, которые мы обычно называем их выражением или следствием; и тем больше мне кажется, что если бы я стал телесным анестезиологом, то я был бы исключен из жизни аффектов, как резких, так и нежных, и влачил бы существование только в познавательной или интеллектуальной форме.

Искусство из Год без мамы Даши Толстиковой

Он отмечает, что чисто познавательный опыт вещей «более связан с суждением о правильном , чем с чем-либо еще» — например, анализ композиции симфонии, а не музыка, по бессмертным словам Оливера Сакса, «прямо пронзает сердце». Любопытно, Джеймс утверждает, что интеллектуальное мастерство в определенной области притупляет способность ощущать эти физиологически-эстетические волны эмоций:

Там, где длительное знакомство с определенным классом эффектов притупило эмоциональную чувствительность к нему настолько же, насколько обострило вкус и суждение, мы получаем интеллектуальную эмоцию, если ее можно так назвать, чистую и незапятнанную. И его сухость, бледность, отсутствие всякого блеска, какими они могут существовать в уме вполне опытного критика, не только показывают нам, насколько это совершенно отличается от «стандартных» эмоций, которые мы рассматривали сначала, но и заставляют нас подозреваю, что почти вся разница заключается в том, что телесная дека, вибрирующая в одном случае, в другом безмолвна. «Не так уж и плохо» для человека с совершенным вкусом может быть высшим пределом одобрительного выражения.

Великий физик Ричард Фейнман, конечно же, был категорически против. Но Джеймс, безусловно, был прав: я когда-то знал жесткого ученого, во всех смыслах этого слова, который во многом воплощал это увядание экспансивной теплоты эстетического восприятия в тисках холодного интеллекта. Однажды она прислала мне фотографию из осеннего похода, на которой были изображены покрытые красивой листвой холмы деревьев на закате. «Неплохо», — написала она.

Джеймс рассматривает взаимодействие этих двух способностей:

В каждом искусстве, в каждой науке есть острое восприятие того, правильно ли определенные отношения или нет, и есть эмоциональный прилив и трепет, вытекающие из этого.