Дурная мысль засевшая занозой: Духовная жизнь — протоиерей Геннадий Нефёдов
Читать книгу «Охота на гусара» онлайн полностью📖 — Андрея Белянина — MyBook.
Нападки будут, это в порядке вещей…
Денис Давыдов
…Мысль о скифской войне крепко засела в моей дурной гусарской голове, так что даже полковой лекарь не смог бы вытащить её клещами или выманить клистирной трубкой. Отважные партизанские действия позади ошарашенного врага! Поверьте, любой француз, даже самый мужественный, дойдёт до полной конфузии, если почувствует у себя в тылу казака с пикою! Быть песчинкой в часах, занозой под ногтем, мозолью на ахиллесовой пяте наполеоновской орды. Беспрестанно терзать неприятеля, отбивать пленных, захватывать обозы, полностью лишая великую армию провианта и фуража, действуя малыми, манёвренными отрядами против больших сил. Излюбленная русской душе тактика партизанского налёта: «Дал по морде – и в кусты!» – что может быть милее сердцу гусара и патриота?!
А посему, пять лет прослужив на побегушках у князя Багратиона, я торжественно решил оставить непыльную должность адъютанта и принести Отечеству своему максимальную пользу. Чего, по моему разумению, было никак невозможно сделать в рядах регулярной армии. Восьмого апреля я был переименован в подполковника с назначением в Ахтырский гусарский полк. Только-только накинул новенький коричневый ментик, как в мае мы выступили к Брест-Литовскому, а уже в июне началось печальное отступление! Видит бог, не я тому виной… Ибо храбро участвовал в сражениях под Миром, Романовом, Дашковкой, до самой Гжати. Находя позорной и скучной сию ретираду (а чего особо весёлого пятиться в седле вплоть до самой Москвы и даже не галопом?!), быстренько написал письмецо князю, умоляя отпустить меня домой попартизанить.
Он, как человек непьющий, имел рассудок и мурыжил меня аж до середины августа в надежде неизвестно на что… Однако же при очередной личной встрече принял ласково, слушал долго, не перебивал, со всем соглашался и всё время кивал, что навело меня на подозрительные мысли… Уж больно два плечистых денщика в сенях напоминали санитаров. Я прикинул расстояние до окна и почти решил дорого продать свою свободу, хотя отдых на кисловодских водах весьма полезен для здоровья гусара, но – всё разрешилось к обоюдному удовлетворению. Его сиятельство устало пообещал сегодня же доложить о моих прожектах светлейшему. Тот был несколько занят, в связи с тем что стоял у Бородина, однако же время нашёл и в целом дал разрешение. То есть план партизанских действий одобрил, но лишь с тем, чтобы я лично взялся в этом участвовать. Прижав меня к стенке, князь в присутствии адъютантов (и при их посильном участии!) получил моё полное согласие и отписал в распоряжение пятьдесят гусар и сто пятьдесят казаков.
– Вы издеваетесь, да?! Там французов больше миллиона по деревням шастает! Воля ваша, Пётр Иванович, а только расшибут нас при первой же попытке отбить у них полевую кухню с супом!
– Нычего нэ знаю, – ехидно отвечал Багратион, потирая ручки, – Мыхайла Илларионовыч больше нэ даёт!
– Ну хоть пять тысяч!
– Э, батоно, я сам бы дал тры!
– Давайте три… – грустно согласился я, – и ещё казаков побольше, и артиллерии пушек пять, сапёров опять же, фельдшера одного. Потом для плезиру – коновала, цирюльника и маркитантку посимпатичнее…
– Ва-а-ах! Смэлый ты человэк, Дэнис Васылыч, уважаю. – Князь тепло улыбнулся мне на прощание, делая знак подпихнуть меня к дверям. – Но фэльдмаршал сказал – пятьдесят на сто пятьдесят, надобно слушаться.
– Две тысячи! Одна! Пятьсот! Триста и без цирюльника, сами обкорнаемся… – безуспешно пытался взывать я, пока меня со всяческим пиитетом выставляли вон. Моя пегая лошадь позволила себе неотрецензированное ржание, погрозив скотине плетью, я подытожил приятные моменты нашей содержательнейшей беседы.
Итак, мне пошли навстречу, милостиво соизволив разрешить пинать войска Наполеона и в хвост и в гриву. Дали под начало гораздо больше людей, чем я предполагал (мы-то с парнями думали, что удерём в леса вчетвером…). А уж сев в седло и отъехав на приличное расстояние, я извлёк из-за пазухи успешно свистнутую карту Смоленской губернии (ещё несколько минут назад принадлежавшую Багратиону!), и душа моя расправила крылья. Ах, хмельная молодость – время великих планов, безрассудных свершений и поразительной лёгкости в голове… Всё представлялось сказочным:
Станем, братцы, вечно жить
Вкруг огней, под шалашами.
Днём – рубиться молодцами,
Вечерком – горилку пить!
Ночь застала меня близ полков генерала Коновницына, который прелюбезно согласился выделить мне место на лавочке возле избы, в коей ночевал сам. Брехливому псу по соседству я при свидетелях пообещал надеть его же будку на голову. Прикинув сие, собачий сын резко заткнулся и не беспокоил меня вплоть до самого утра.
Хороший сон – первейшее качество для будущего партизана! Я спал, не пошевеля и усом, даже когда через меня на всём скаку перемахивали конные нарочные с донесениями и приказами по завтрашнему сражению. И вот в ту ночь, перед Бородином, привиделся мне мой знаменитый прапрапрапрадед, Великий Могол – Чингисхан!
– Молчи и не перебивай, ибо слово моё дороже строк Ясы и обращено оно к тебе, о мой крепкоголовый прапрапраправнук! – даже не поздоровавшись, начал он.
Предок был одет в самое простое платье, и лишь оружие его, обильно усыпанное драгоценностями, неумытое лицо да жёлтые глаза рыси выдавали в нём легендарного завоевателя. Я присел на кошму в его золотой юрте, безрезультатно пытаясь скрючить ноги в парадных ботфортах.
– Знай же, потомок мой, ты избран Судьбой для спасения Отечества от величайшего Зла, что подобно бешеному тигру вторглось в твой дом. Имя чудовищу этому – Наполеон Буонапартий! Язык его – жало змеиное, очи – стрелы огненные, руки – клещи каменные, зубы – пилы терзающие, ноги – столпы попирающие…
– Э-э… дедушка, вообще-то мы с ним встречались разок, – дерзнул вставить я. – Император Франции невысок, толстоват, пузом обилен и в целом ну никак не производит впечатление бича божьего.
– Бич божий – это я! – ревниво взревел горячий старик, замахиваясь ногайской плетью. – Не учи старших, о непочтительный отпрыск!
– Молчу, молчу, молчу. – Я сделал жест, словно застёгивая рот на пуговку.
– Сколько времени я вбивал тебе мысль о скифской войне, а теперь ты и слушать не хочешь советов убелённого сединами воителя?! Тебе уготована честь послужить оружием провидения… Да будешь ты недоступен и увёртлив, хитёр и неуловим, смел и неподкупен, а тень моего меча оградит твою спину в походах!
– Спасибо, – осторожно поблагодарил я, всё ещё косясь на нагайку (дотянется или нет?). – И что же конкретного я, по-вашему, должен сделать?
– Воюй!
– Ой, да можно подумать, я сюда спать пришёл?!
– В минуты скорби и судьбоносных решений мой дух будет приходить к тебе. Не будет меня, кто-нибудь другой зайдёт, всё уважаемые люди, я договорился… Выслушай их и прими верное решение.
– Слушаюсь, дед мой!
– Вот то-то, – добродушно ухмыльнулся легендарный предок, поелозил на коврике и, пряча взгляд, как бы между прочим спросил: – А вот стишки такие, вроде: «Блаженной памяти мой предок Чингисхан, грабитель, озорник, с аршинными усами, на ухарском коне, как вихрь перед громами, в блестящем панцире влетал во вражий стан и мощно рассекал татарскою рукою всё, что противилось могущему герою!» точно ты сочинил?
– Больше не буду… – виновато зажмурился я.
– Да-а… рассекал я, бывало, по юности… такой озорник был, хэ-хэ…
Видимо, он как раз хотел рассказать мне что-то очень поучительное, но не успел – меня бессовестно растолкали. Яркий сон оборвался предложением проваливать отсель, потому как у них тут вообще-то война! Эх, знать бы тогда, сколько таких снов мне ещё предстоит пересмотреть, перевидеть…
Оставя арьергард Коновницына, я удачно избежал начинающегося сражения при Бородине и, получа под начало пятьдесят гусар и восемьдесят казаков (ещё семьдесят мне наглым образом недодали!!!), двинулся через Сивково в Егорьевское, оттуда на Медынь и, минуя Назарово, прямиком в Скугорево. Там и был избран нами первый притон.
Первоначально я думал, что мы вполне способны резким выпрыгиванием из кустов напугать двух-трёх французских мародёров, дабы законно подобрать и подкрепиться всем тем, что они только что отняли у наших крестьян. В конце концов, мы на своей земле! Вокруг Россия-матушка! И кто запретит голодному гусару съесть маленькую курочку, отважно отбитую у безбожного неприятеля?! Однако индейка-судьба внесла свои коррективы…
Войска Наполеона продвигались к столице. Общая бедственность нашего положения становилась особенно ясной по мере того, как я понимал свою оторванность от русской армии. Светлейший, дав леща французу под Бородином, тем не менее отступил, бросая мой отряд на произвол судьбы. Теперь по дорогам хозяйничали мощные банды фуражиров врага числом до трёхсот штыков, коих мы справедливо пытались избегать. Увы, не всегда успешно…
Если французов было больше, то мы не ввязывались в открытый бой, а храбро обкидывали неприятеля шишками и строили ему рожи из-за деревьев. Бонапартистов это страшно злило, обычно они обиженно бросали обоз с награбленным и бежали жаловаться бригадным генералам на недостойные методы ведения войны. Ну а если меньше…
Я помню, первый французский разъезд мои молодцы взяли без моей помощи. Просто окружили всех четверых и отвлекали художественным свистом – пока неприятель соображал, что бы это могло значить, казаки под шумок увели всю телегу. Никто ничего толком не понял, потому и обошлось без кровопролития и даже с рукопожатием…
Мы тогда лихо разжились колбасой и трофейным коньяком, после чего три дня гудели, не выходя на работу. Но служба есть служба, а служение Отечеству – дело святое, манкировать коим почитаю недостойным русского офицера! Наше первое, воистину геройское, сражение произошло у речки Вори, близ села Токарева. Собственно, мы всего лишь шли мимо и остановились без всяких затей, просто водички попить, как вдруг деревенские начали в нас бросаться топорами.
– Ки э ля?! – возмущённо вопросил я, по аристократичному воспитанию надеясь удивить крестьян моим безупречным произношением. – Жё ма пель – Дени Давидофф! Э ву?!
Топоров больше не было, видимо, кончились, но едва я направил коня к воротам, как из-за забора вылетел кривой жужжащий серп! Сияющий полукруг отточенной стали единым махом срезал беленький султан с моего кивера! Я чуть не подавился своим французским и уже был готов разделить недоумение прочих гусар, когда хорунжий Талалаев намекнул, что, «мабуть, они форму не просекають?!». Чушь несусветная! Как можно в трезвом уме и здравой памяти спутать коричневые доломаны Ахтырского полка с малиново-серыми ментиками конфланцев наполеоновской кавалерии?! Эдак сиволапые ещё скажут вам, что навскидку не отличат в тумане инфантерию противника от нашей пехоты… Смех!
Ради устранения недоразумений, а также по причине приближения времени к ужину я сам в сопровождении вахмистра Бедряги и поручика Макарова пошёл в переговоры. Кои, должен признать, едва не закончились весьма плачевно… Мужики, повысыпав с дрекольем из-за изб, мигом начистили рыло моим спутникам, а меня самого уже почти запихали в рогожу вместе с лошадью, когда само провидение подсказало мне нужные слова, сызмальства близкие и внятные всякому русскому человеку:
– Хамы! Холопы!! Быдло!!! Запорю! В Сибири сгною, мать вашу…
– Добрый барин, – уважительно переглянулись крестьяне, возвращая мне саблю, сапоги, чикчиры, носки и кивер. Тонкие лайковые перчатки кто-то успел промыслить…
Ну да и бог бы с ними! Главное – понимание и братская любовь друг к другу. Вы не поверите, как счастливы были бедные сельчане узнать, что мы не бежали от врагов, что остались их защищать, что Россия жива и у государя длинные руки. Последнее тоже было немаловажным, ибо находились малодушные личности, прельщённые слухами, дескать: «Буонапартий несёт всем вольную, и крепостных боле не будет»… Надо ли говорить, что то была ложь, гнусная и бесстыдная, и большинство рассудочного народа правильно разбиралось в сложившейся ситуации. Армия близко, барин вернётся, оброк платить надо, а шалить по усадьбам – ни-ни!
Крестьяне, окончательно уверовав в то, что мы и впрямь русские, тащили хлеб, пиво и пироги. Я же, вальяжно развалившись на соломе, милостиво беседовал со старостами.
– А что, мужички, отчего вы полагали нас французами?
– Да вишь, родимый, – тыкали они в мой ментик, – шибко на одёжу ихнюю схожо будет.
– Право, конфуз какой… Но знайте – ныне нет вседневных параллельных позиций! Лучший способ защитить предмет неприятельского стремления состоит не в параллельном, а в перпендикулярном или, по крайней мере, в косвенном положении к сему предмету, – начал было я, но смолк в изумлении, видя их непроходимую несознательность.
– Ага, ага… – неуверенно согласились они. – Урожай богатый, а тока свёкла всё одно не та, и коров от клевера пучит, хотя овёс бы сеять надо.
– Вы о чём это?
– А ты о чём, родимый?
– Да разве ж я с вами не русским языком разговариваю?
В ответ они так ревностно замотали головами, что я засомневался. Надо бы записать в книжечку, мол, на народной войне должно не только говорить языком черни, но и приноравливаться к ней в обычаях и одежде. Я твёрдо решил впредь ходить в мужицком кафтане, отпустив бороду, пахнуть чесноком и луком, мыться в бане только по субботам и стричь волосы под горшок…
Французы меж тем обнаглели настолько, что шайки их мародёров вдвое-втрое превышали наш отряд, причём негодяи грабили именно те места, кои находились под нашей охраной! Несколько раз нас таки вынудили принимать бой… Особенно памятливым выдалось сражение в окрестностях Вязьмы, куда мы успешно попали благодаря неверному чтению карты в темноте, на ходу, вверх ногами.
Смеркалось… В упоительности российских вечеров всегда есть что-то притягательное для мятущейся души одинокого гусара. Возвышающее пение петухов, далёкий крик козодоя с чьей-то крыши, молчаливый месяц, и где-то далеко горит-горит моя звезда… Дозорные казаки донесли, что впереди небольшое село, явно не тронутое неприятелем, и заглянуть не грех, так как ночевать всё равно негде. Однако прежде, чем мы подошли к селению, всё резко переменилось.
– Французы!
– Сколько их? – гордо вопросил я, доставая из ножен свою кабардинскую шашку.
– Да, поди, сотни две! – ответил молоденький казачок.
– Ночуем в лесу! – Я небрежно швырнул клинок обратно – нет большой славы в том, чтоб побить врага равного. Вот ежели бы на каждого нашего да по десять французов…
– А и врёт же он, ваше благородие, – вмешался хорунжий, – совсем со страху голову потерял – маленький разъезд, не больше двух дюжин сабель.
– Не след воину государеву от страха голову терять, – наставительно поддержал я, вновь выхватывая шашку. – А ну, за мной, донцы-молодцы!
Быстрее молнии вышли мы в тыл мародёрам, пинками и пиками принудив последних к позорному бегству. Эх, бесшабашная русская удаль! Ветер, поющий в ушах, грозно вздымающаяся грива верного коня и умилительные спины отступающего врага. Как только смели они прийти на землю нашу, осквернять храмы, жечь дома, сидеть в наших комнатах и вести в кабинеты наших девушек…
– Французы-ы!
– Бей их в песи! Круши в хузары! – безмятежно откликнулся я, ибо истинный смысл сказанного дошёл не сразу.
– Дык сзади же!
Пресвятая Богородица-а… И впрямь сзади нас старательно догоняли французские драгуны. Разумеется, в честном бою партикулярным оружием вёрткий гусар всегда одолеет неуклюжего драгуна, но мы никак не могли поворотиться и дать бой! Во-первых, драгун было мало не целый полк, а во-вторых, на шум сражения обернулись бы и те, кого мы гнали прочь. Наш маленький отряд рисковал быть зажатым между двух огней!
А посему я принял тактическое отступление, объединив оное с решительным наступлением, чем окончательно ввёл в заблуждение врага. Заспанные жители деревеньки у околицы в изумлении смотрели, как мы с гиканьем и свистом гонялись друг за другом, наматывая круги, как баба пряжу. Впереди фуражиры-мародёры, следом я с гусарами и казаками, а уж за нами тяжеловесные драгуны на костистых лошадях. Шум, веселье, суматоха!
Однако ж на пятом, не то шестом круге к неприятелю подоспела подмога. Видимо, драгуны шли не одни, и краем глаза я вовремя увидел разворачивающую пушки бригаду конной артиллерии. Восемь стволов только и ждали своего часа, а суровые канониры с горящими фитилями напоминали грозных ангелов войны. Предвидя неминуемое столкновение, я приказал «рассыпаться» и, догнав фуражиров, резко прыснуть в стороны!
Мой план имел совершеннейший успех, сам Суворов мог бы гордиться таким манёвром. Как только французы скрылись за спасительной артиллерией, мои молодцы, как мышки, метнулись кто куда, открывая торопливому залпу противника стройные драгунские ряды! Пушечные ядра вздыбили землю под самыми копытами их лошадей. Гром, пальба, ужас – и смех и грех… Непотребную и неповторяемую ругань наполеоновских солдат я воспроизвести не берусь… Даже наши серые крестьяне возмущённо плюнули, покраснели и, неодобрительно покачивая бородами, отправились спать.
Конечно, война – не место для реверансов, но зачем же так ругаться при людях?! Мало ли кого накрыла собственная артиллерия, а ежели бы тут были женщины и дети? Русский гусар никогда себе такого не позволит! Я вот лично слышал, как именно выразился незабвенный Бурцов, когда его же кобыла наступила ему прямо на начищенный сапог… тоже эпитеты, знаете ли!.. Но так он ведь сообщил это исключительно ей одной на ухо… Общественная нравственность – не пострадала! Правда, лошадь окосела, кажется…
В ту ночь мы спали в лесу, не рассёдлывая коней своих, прямо на сырой земле, завернувшись в бурки и плащи. Без одеял, без подушек, без костров, намотав поводья на руку. Из хитрой предусмотрительности мы сначала зажгли огни в одном месте, а сами тут же перебежали на другое. Запалили костёр и там, а перейдя уже на третье, и повалились без огня. Много леса не сгорело, благо, как помнится, осень была сырая. Так и поступали десять ночей кряду, опасаясь, что неприятель отыщет наш притон. Но глупые французы ночью по лесам не шарили, боясь простуды, так что, божьими молитвами, никто нас не искал. Никому-то мы, бедные, не были нужны в этой глухой чащобе…
* * *
В начале сентября близ села Токарева разогнали мы шайку мародёров, нагло прикрывавшую целых две телеги подарков из самого Парижа, предназначенных лично императору. Как вы понимаете, сердца наши кипели возмущением при одной мысли о том, что бессовестные французы обосновываются на земле русской так, что уж и посылки с сувенирами себе возят. Того гляди, заведут регулярную почту, приведут в порядок дороги, начнут строить школы и больницы, а там и подавно дадут беспашпортный въезд в какую-нибудь Европу. Нет, господа хорошие, благодарим покорно! Мы – Россия, на всё свой путь и своя судьба. Не след нас общим аршином мерить, в нас верить надобно…
Пока крестьяне и казаки занимались разделением между собой военной добычи (креплёных вин, кружевного белья, лягушачьих лапок, шоколадных трюфелей и самоучителей любви по-французски), я с поручиком Бекетовым выступал перед старостами трёх близлежащих сёл с патриотической речью:
– Для начала предлагаю добровольно сдать все захваченные у неприятеля ружья, порох и боевые припасы. И неча на меня так смотреть! Знаю я вас: хлебом не корми, тока дай из-за околицы по проезжему из пушки пальнуть. А ну как то не французы будут, а, не дай бог, я?! Так что всё сдать от греха подальше! Ништо, с оглоблями перетопчетесь…
После долгих уговоров, взаимных упрёков и обид, битья шапкой о землю и клятв «да вот те крест!» нам нехотя вернули: два кремнёвых пистолета, один неисправный мушкет, три немецких штуцера, мортиру времён царя Иоанна и четыре полевых батареи в полном составе – от пыжей до банников. Думаю, ежели бы их ещё хорошенько потрясти, так мужички бы нам и канониров выложили…
– А с врагами Отечества поступать следует долженствующим образом, – внятно давал наставления я, делая паузы, дабы местный дьякон успевал записывать. – Примите их ласково! Ну там хлеб-соль, детишки в белом, девок покрасовитее вперёд выдвиньте. Нет таких?! Ну хоть приблизительно, в крайности сей самых нестрахолюдных толкайте! Да чтоб погрудастее, француз такое любит. Самогону не жалеть! Не сметь жалеть самогонки для Родины!
Некоторые всплакнули, но воли барской ослушаться не смели, а посему я продолжал:
– Как напьются мусью до поросячьего
Леди Удача читать онлайн Бетина Крэн (Страница 27)
Соль. Она сыпала соль на его порог. Он озадаченно нахмурился. Соль — это одно из средств леди Маргарет против беды… и невезения. Он встал, потер соль между пальцами. Когда он вошел в спальню и увидел, что к столбикам его кровати прикреплены веточки омелы, кровь быстрее побежала по его жилам. Омела что, тоже отводит невезение? И это Чарити прикрепила к его кровати омелу, надо полагать? Но она ведь совершенно не верила в суеверные бредни своей…
Внезапно он вспомнил, какой он увидел ее в коридоре. Она была без своего дурацкого спенсера… но на шее у нее болталась целая связка амулетов! Однако она говорила, что не носит амулетов, что они ей ни к чему. И сегодня утром на шее у нее были амулеты, портниха просила снять их, а Чарити отказалась — он сам слышал, своими ушами. Итак, она стала носить амулеты и следовать дурацким правилам, точь-в-точь как эта сумасшедшая старуха? Что, черт возьми, произошло?
Он выскочил в коридор и почти добежал до двери Чарити, когда на лестнице появилась леди Маргарет с целой корзиной жуткого вида растений и прочей чепухой для привораживания удачи. Он остановился. Старуха — тоже, глаза ее широко раскрылись при виде гневного выражения на его лице.
Взгляд его метнулся к корзине и вспыхнул недобрым огнем. Он схватил старуху под локоть и потянул к дверям отведенной ей комнаты.
— Мне надо знать, что произошло с Чарити накануне моего отъезда из Стэндвелла, — безапелляционно заявил он, грозно нависая над старухой. — Случилось что-то, из-за чего она приняла решение не выходить за меня.
Леди Маргарет съежилась и состроила сердитую мину, однако глаза ее смотрели на молодого человека пытливо. Должно быть, он сильно влюбился в Чарити, если примчался в Девоншир ради того, чтобы помешать ее браку с Пинноу, не побоялся скандала, женился на ней. Но достаточно ли сильна его любовь перед лицом грядущих бед?
— Да, вы имеете право знать. — Леди Маргарет добрела до кресла, стоявшего возле камина, тяжело опустилась в него. Она казалась такой старой! — Только вам, молодой человек, совсем не по вкусу придется то, что вы услышите. — Старуха грозно сверкнула на Рейна глазами. — На моей Чарити лежит проклятие. — Она увидела, как дернулся Рейн, как глаза его раздраженно сверкнули, и подняла руку, пресекая возражения. — Знаю, вы думаете, что я полоумная суеверная старуха, но я люблю свою внучку больше жизни. Никогда не сказала бы про нее такого, если бы это не было правдой.
В ее выцветших от старости глазах была такая боль, что Рейн понял: она и в самом деле верит в это проклятие.
— В жизни не слыхал ничего более нелепого…
— С тех самых пор, когда она была еще совсем крошкой, несчастья и неурядицы следовали за ней по пятам. Но все эти беды никогда не затрагивали ее напрямую… они происходили вокруг нее. То же происходит и сейчас. Иногда это мелкие неприятности: бьется фарфор, отлетают пуговицы. Иной раз — серьезные несчастья: экипажи разбиваются, конечности ломаются… посторонние люди вдруг получают пулю в… в…
— В зад, — подсказал Рейн и усмехнулся.
— Да. Так вот. — Голос старухи стал тише, плечи ее согнулись под грузом страшной тайны, которую она готовилась открыть. — Видите ли, Аптон тоже отказывался в это верить, хотя и не мог дать другого объяснения тому факту, что вокруг девочки все время что-то происходит. И потому он настоял на том, чтобы правда о ее злосчастном свойстве была скрыта от нее; так мы и поступили. Мы все переставили в доме, чтобы обезопасить себя от несчастных случаев, и совсем перестали выезжать, чтобы уменьшить размах ее зловещего влияния… и очень следили за тем, чтобы девочка не винила себя во всех происходящих вокруг нее несчастьях. Она всегда так близко к сердцу принимала чужие беды! Мы очень боялись, что с ней что-нибудь случится, если она узнает, что сама является причиной этих несчастий.
— Чарити не верит в эту чепу… — начал было Рейн и осекся. Она раньше не верила. А теперь она носит на шее жуткие амулеты и сыплет соль на порог. — Так что же произошло? — Он чувствовал, что старуха ведет к чему-то.
— Она узнала про свое злосчастное свойство навлекать беду. Она случайно услышала ваш с Гэром и Перси разговор в тот день, когда вы выследили этих олухов и устроили им разнос. И это сломило ее.
— Черт возьми! Нет, я отказываюсь верить! Вы хотите убедить меня, что Чарити отказалась выйти за меня потому, что услышала, как два деревенских дурня рассуждают о том, что она якобы джинкс? Не существует никаких джинксов! — Гнев, который одолевал его в тот день, вернулся теперь сторицей. Как могли эти дурни поверить, что Чарити может быть виновна в несчастьях ближних! Это Чарити-то, от одного присутствия которой утихала боль!
— Но джинксы существуют, и Чарити одна из них. Я узнала это по луне, в ночь ее рождения. Ведь вы не были рядом с ней всю ее жизнь… и не видели, как один за другим происходят все эти несчастные случаи, недоразумения, беды. А она, как только услышала, что она джинкс, сразу поняла, что это правда. Это объясняло все. Проливало свет на то, почему вы стали жертвой нескольких несчастных случаев, как только столкнулись с ней. И когда вы попали в наш дом… вам ведь тоже пришлось претерпеть немало. — Лицо старухи выражало страдание. — Чарити испугалась, что если она выйдет за вас, то с вами произойдет что-нибудь ужасное. Она хотела вас защитить.
Лицо Рейна исказилось гневом. Старуха покачала головой при виде подобного скептицизма. Совсем как покойный Аптон!
— Я пыталась разлучить вас. Девочка только что потеряла отца и так горевала по нему…
Всю прочую болтовню суеверной старухи Рейн отмел как несущественную, но это последнее замечание он счел достойным внимания. Горе порой очень странно влияет на людей. Иногда люди от горя начинают верить во всякие суеверия… Или перестают верить.
— Но почему ей вздумалось выходить именно за этого Пинноу? — Он еще крепче сжал кулаки, сдерживая гнев, и попытался проникнуть в смысл ситуации. — Почему за него, черт возьми?
— Она решила выйти за барона потому, что презирала его. — Старуха поморщилась. — Она сама мне сказала… что барон заслуживает того, чтобы получить в жены колдунью.
Рейн замер. Все эти рассуждения о проклятиях могли иметь далеко идущие последствия, и эта мысль его отрезвила. Он не поверил ни единому слову суеверной старухи… но Чарити поверила. Девушка верила в реальность этого настолько, что нашла в себе силы отказаться от брака с человеком, в которого была влюблена; более того, решилась на супружество с мужчиной, который был ей отвратителен. С ее искренней верой в джинкса придется считаться.
Он знал, какой разрушительной силой могут быть суеверия; ему случалось видеть примеры еще на Барбадосе. Бывало, что слепая вера в местные предрассудки, в сочетании с тропическими болезнями и природными бедствиями, ураганами например, губила целые семьи, обычно коренных жителей, но бывало, что и плантаторов… так сошел в могилу его отец. И если бы не природный скептицизм и не врожденное упрямство, и сам он вполне мог бы подпасть под власть суеверий.
Безумный гнев охватил его. Мысль о том, что его нежная, сострадательная Чарити взваливает на себя вину за все происходящие несчастья и отказывает себе в общении с теми, кого любит, дабы защитить их от себя, ранила его в самое сердце. Она заслуживала, чтобы ее любили и лелеяли, была достойна счастливой и радостной жизни. И он не он будет, если не обеспечит ей такую жизнь.
И если ради этого ему предстоит выдержать битву с ее страхами и суевериями, то пусть будет так! Для Бульдога Остина сражения были не в новинку. Он знал, с чего следует начать.
Чарити, босая, стояла возле кровати, готовясь лечь спать, и смотрела на груды коробок, штуки сукна и тканей, на множество перевязанных тесьмой свертков — свидетельство щедрости Рейна. На деревянных вешалках висели полунаметанные платья и спенсеры, из блестящего атласа, мягкого муара, шитой шелком дивной парчи. При виде этой роскоши у нее еще тяжелее становилось на сердце, потому что она никак не могла отблагодарить мужа за подарки, не навлекая на него несчастья.
Она сняла старенькое муслиновое платье, развязала тесемки нижней юбки, скинула ее. Пальцы ее потянулись к шнуровке корсета…
— Чарити! — раздалось за дверью. — Открой, Чарити!
В голосе мужа звучали чувственность и властность. Она поняла, что больше он не станет терпеливо сносить ее отказы и капризы. Сердце ее болезненно сжалось, потом учащенно забилось, а он все колотил в дверь и требовал, чтобы она вышла… или его впустила. Она не могла даже ответить — голос не повиновался ей — и лишь пятилась, не сводя глаз с двери, сжимая в руках нижнюю юбку. Итак, то, чего она так страшилось, наступило.
Он перестал дубасить в дверь, но тишина напугала ее еще больше. Безмолвие казалось бесконечным, и нервы ее натянулись до предела. Вот сейчас эта дверь разлетится в щепки. Но в оглушительной тишине раздался только скрежет металла, затем щелчок. Ключ, торчавший в замке с ее стороны, упал с тихим стуком на пол, и дверь распахнулась.
Рейн прислонился плечом к косяку. Его огромное тело заполняло почти весь дверной проем. В руке он держал целую связку ключей.
— Двери в этом доме очень крепкие, — заметил он, выразительно покосившись на дюймовой толщины дубовую дверь, с которой он только что сладил столь цивилизованным способом. Он покачал связкой звякающих ключей. — А я не люблю, когда то, что принадлежит мне, оказывается вне моей досягаемости. — Голос его стал низким, рокочущим.
Он смотрел на нее из-под полуопущенных век глазами собственника. Взгляд его скользил по ее плечам, груди, спускался к талии и бедрам. Весь его вид ясно говорил: и к ней у него есть запасной ключик.
Вдруг одним гибким движением он сунул ключи в карман, оторвал плечо от косяка и шагнул к ней.
— Нет-нет, — пролепетала она с трудом, как если бы рот у нее был забит ватой. — Ты не можешь…
— Да нет же, могу, ангел мой. — Он отнял у нее нижнюю юбку, которую она судорожно сжимала в руках, и подхватил ее на руки.
— Отпусти меня сейчас же! Я же сказала. Еще два дня! — Она забилась изо всех сил, пытаясь высвободить колени, но он только сильнее прижал ее к себе и зашагал по коридору к своей спальне.
— Я не собираюсь ждать два дня ради того, чтобы поговорить с тобой, — заявил он, косясь на изгибы ее роскошного тела, которое прижимал к себе. — И я не стану ждать больше — ты будешь у меня в постели, и все тут.
На шум в коридор выскочили и бабушка Чарити, и леди Кэтрин, остановившаяся в дверях господской спальни. Обе старухи, выпучив глаза и раскрыв рты, созерцали происходящее. Чарити даже забыла про свой гнев, так ей стало стыдно, что ее, полуголую, тащат как мешок для выполнения супружеского долга! Она закрыла лицо руками, отчаянно жалея, что нельзя прямо сейчас умереть на месте.
Рейн бросил властный взгляд на леди Маргарет и сказал:
— Будьте так добры, прикройте за нами дверь, а то у меня руки заняты.
Леди Маргарет, опешившая было при виде столь отчаянного поступка зятя, вдруг улыбнулась лукаво и поспешила выполнить просьбу.
Глава 18
Спальня Рейна была наполнена тусклым светом свечей в единственном подсвечнике. Он опустил Чарити на бархатное покрывало кровати и тут же навалился на нее всем телом, чтобы не дать возможности сбежать. Задыхаясь и барахтаясь, она сердито потребовала:
— Как ты смеешь так поступать со мной… да еще на глазах у моей бабушки?! И твоей тоже! Ты ведешь себя как настоящий варвар! — Она выгнула спину и попыталась оттолкнуть мужа.
Он только засмеялся в ответ.
— Нет, я веду себя как влюбленный супруг в первую брачную ночь. Я ведь твой супруг, Чарити. — Голос его смягчился, в нем зазвучали соблазнительные нотки, и Чарити в панике забилась под ним.
— Протащить меня по всему коридору голую… — Она изловчилась, просунула руки между ними, уперлась ладонями ему в грудь и толкнула как следует. Но он только сильнее навалился на нее, и она ощутила жар его тела.
— Но я был вынужден. — Голос его стал ласковым, мягким, как шелк. — Жених всегда переносит невесту на руках через порог в первую брачную ночь… Это такая примета.
То, что он вдруг употребил слово «примета», засело занозой среди сумбура гневных, испуганных и чувственных мыслей, метавшихся в ее голове. Она замерла и, невзирая на все доводы рассудка, повернулась к нему.
Лицо его сияло, как бронза в мерцающем свете, глаза под полуопущенными тяжелыми веками сверкали, как светлое серебро, большой чувственный рот улыбался, и на одной щеке была ямочка. На лоб падала эта упрямая прядь и словно просила, чтобы Чарити пригладила ее.
Жаркая волна захлестнула Чарити с головой и вогнала в панический ужас. Она резко отвернулась и толкнула его в грудь сильнее, извиваясь под ним как безумная.
— Ну, если ты рассчитывал, что эта примета принесет тебе удачу, то с тем же успехом мог дать мне переступить этот порог своими ногами, — процедила она сквозь зубы. — Все равно тебе придется ждать еще два дня, прежде чем ты сможешь навязать мне… свои ласки.
Он засмеялся в ответ. Затем чуть передвинул свое тело, так что живот его прижался к ее животу и крепкая выпуклость, свидетельствовавшая о силе его желания, вдавилась в чувствительный бугорок между ее ног.
— Я узнал из надежного источника, — проговорил он мягко, — что менструация у тебя никогда не продолжается семь дней. Несправедливо заставлять меня ждать так долго.
— Кто тебе сказал? — Она вспыхнула.
— Мы с твоей бабушкой немного поговорили…
— Ты обсуждал это с моей бабушкой?.. О Боже! — И она принялась вырываться всерьез, уязвленная гордость придала ей сия. Не могла же бабушка не понимать, что эта информация будет использована против нее, Чарити?! Она извивалась, билась под ним, рвалась… и он не мешал ей.
Но это была только видимость победы. От их возни чувственный жар, снедавший обоих, усилился, тело ее словно отяжелело от желания. Глаза закрылись, внутри поднялась жаркая круговерть. Ее утягивало в водоворот наслаждения, и рассудочные мысли беспомощно побежали по кругу…
Она ведь сопротивлялась ради его же блага; и поддастся она ради его же блага. Она отчаянно желала защитить его, но так же безудержно она жаждала доставить ему наслаждение. Она любила его слишком сильно для того, чтобы и подпустить к себе, и остановить…
— Ангел мой! — Голос его вторгся в заколдованный круг ее мучительных мыслей. — Посмотри на меня. — Он повернул ее лицо к себе.
Спокойная настоятельность его интонации лишила ее воли. Она повиновалась. Он смотрел на нее с такой яростной нежностью…
— Я хочу сотворить для тебя ночное волшебство… для тебя и с тобой. — Голова его склонилась к ней, и он шепнул: — Позволь мне.
Губы его нежно коснулись ее рта, словно это был их первый поцелуй, неуверенный, пробный. Это была восхитительная пытка — ждать, когда он закончит игру и начнет целовать ее в полную силу. А он все медлил, тянул, и она выгнула шею, подаваясь ему навстречу, стремясь к полноте ощущений. Но он отодвигался от нее, все время поддерживая поцелуй на уровне завораживающей, легкой ласки. Губы ее приоткрылись в мучительной жажде, но он не спешил.
— Скажи мне это, — прошептал он прямо в ее приоткрытые губы.
Она поняла, о чем он.
— Сотвори для меня ночное волшебство, — проговорила она. Он впился в ее губы, и она застонала, поднимаясь на волне страсти. Ее ладони соскользнули с его груди, прошлись по бокам, притягивая ближе. Его руки обхватили ее за плечи, одна ладонь легла на затылок. Он то играл с ней и дразнил, то впивался в нее, добираясь языком до шелковистых глубин. Поцелуи чередовались, безжалостно заманивая ее и вместе с тем освобождая.
Она задвигалась под ним, стремясь прильнуть теснее, и он приподнял голову, чтобы заглянуть ей в лицо. Она была похожа на игривого котенка. Он улыбнулся обольстительной улыбкой, его светлые глаза были полны страстных обещаний. Он соскользнул с нее, не выпуская из объятий, лег рядом и принялся распускать шнуровку корсета. Стянул шелковую нижнюю рубашку с ее груди, и обнажились бутоны-соски.
Все так же глядя ей в глаза, он склонился и коснулся бархатистых чувствительных сосков языком. Желание молнией пронзило ее тело. Затем губы его сомкнулись вокруг соска, принялись сосать, сначала нежно, чуть касаясь струн ее чувственности, заставляя мышцы ее тела сокращаться. Она выгнулась, подалась ему навстречу, постанывая. Затем он ткнулся лицом в ложбинку между грудями, а потом переместился ко второму соску, которому надлежало отдать такие же почести.
Все ее тело вспыхнуло огнем, исчезли благоразумие и осторожность, а место их заняла неукротимая чувственность. А он тихонько покусывал зубами ее нежную плоть, дразня и пощипывая, отчего наслаждение жаркой волной побежало по невидимым связующим нитям к напряженному, налитому средоточию наслаждения между ног. Бедра ее плотно сомкнулись, качнулись, чтобы еще усилить восхитительный жар, объемлющий нежную плоть.
Рейн приметил все эти признаки величайшего возбуждения и заставил себя, легко поцеловав ее в губы, отстраниться. Она изумленно раскрыла глаза.
— Что такое? — Она приподнялась на локте; губы припухли от поцелуев, обнаженная грудь тяжело вздымалась. — Что случилось?
— Ангел мой, считается очень дурной приметой, если жених в первую брачную ночь сам расстегивает пуговицы своей одежды. — Голос его звучал глухо, страстно. — Так что я пленник собственной одежды… если, конечно, ты не освободишь меня. — Он взял ее ладонь и положил себе на грудь, на пуговицы жилета. — Придется тебе помочь мне.
В следующее мгновение она уже сидела напротив него на кровати; ее обнаженные груди задорно торчали над спущенным воротом рубашки, волосы рассыпались по плечам. Дрожащие пальчики не сразу смогли совладать с мелкими перламутровыми пуговками жилета, и он тихонько засмеялся, поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Не надо так спешить, любимая. — Его глаза сияли желанием, которое он надежно держал в узде. Она сделала глубокий вдох, уняла дрожь пальцев и снова принялась за пуговицы.
Он сорвал с плеч свой модный сюртук, пока она трудилась над жилетом, и швырнул на пол. Затем скинул с ног туфли, и они упали с тихим стуком. Она расстегнула наконец жилет, и у нее чуть не опустились руки: перед ней предстал целый ряд рубашечных пуговиц. Он наблюдал за тем, как она сражается с ними, и наслаждался легкими прикосновениями ее деловитых пальцев, которые спускались все ниже, к животу. Взгляд его не отрывался от ее покачивающихся грудей, он вздохнул и стянул с себя жилет и рубашку.
Глаза ее засияли, нежные пальцы коснулись его загорелой кожи, легли на крепкую грудь. Он положил ладони поверх них, прижимая ее руки к себе крепче, заставляя их двигаться вверх-вниз, негромко застонал. Затем взял ее руку и положил на пуговицы своих панталон.
— Это тоже надо расстегнуть.
Она сглотнула и принялась расстегивать пуговицы одну за другой, отстегивая клапан панталон, приближаясь вплотную к массивной выпуклости, вздымавшейся внизу его живота. Он наблюдал за тем, как ее нежные пальцы высвобождают его плоть, и с трудом сдерживал порывы своего возбужденного тела. Когда со всеми пуговицами было покончено, пальцы ее нерешительно замерли. Он прижал их к своему взбухшему члену и содрогнулся, почувствовав, как она охватила его плоть.
Он скинул панталоны, потянулся к подолу ее нижней рубашки и помог освободиться от этой последней преграды. Чарити легла поверх покрывала, чувствуя его жадные взоры на своем теле. Она раскрыла объятия, готовясь принять его пыл, предвкушая, как его тело придавит ее своей тяжестью. Однако ожидания ее оправдались не сразу. Он зачем-то полез к массивному столбу кровати, принялся шарить в складках полога, а потом улегся рядом с ней, опершись на локоть, и любуясь тем, как его загар оттеняет ее бледную красоту. Он поднял руку — в ладони у него была веточка омелы, одна из тех, что она развесила на столбиках кровати. Он поднес веточку к темным от страсти глазам жены.
Преодоление негативных мыслей (вытягивание занозы) — Ник Бродхерст
Ресурсы эпизода- Поза воина, Бхава Рам
- Эпизод 3 — 21-дневный детокс негатива
- Веганская, палео, низкоуглеводная, высокоуглеводная диета — какая для вас идеальная диета с доктором Стивеном Кабралом
- Часы «The One»
- Послушайте «The One»
У вас когда-нибудь была заноза? Эта крошечная вещь, которая внезапно становится центром вашей вселенной? Думайте о негативных мыслях как о занозе в своем уме, которая, если ее не остановить, может поглотить ваше сознание.
Что бы вы сделали с занозой… оставили бы ее? Точно так же, как заноза в теле, которая со временем заражается, заноза в уме может гноиться и очень быстро выйти из-под контроля. В древнем ведическом тексте «Йога-сутры» Патанджали упоминается практика, называемая Пратипакша Бхаванам. В нем говорится, что…
«Когда вас беспокоят негативные мысли, следует думать о противоположных (позитивных) мыслях».
Личный пример для меня – это то, что я мог бы рассказать себе, когда путешествовал по еде…
«Мне никогда не станет лучше. Я никогда не буду просто полон энергии каждый день».
Вытащив занозу, я немедленно заменю это на…
«Я сильный. Я здоров. Я спокоен. Я полон энергии».
С возвращением на Шоу Ника Бродхерста. Я ваш хозяин, Ник Бродхерст. Вы можете найти всю мою музыку и мои видеоклипы на iamnickbroadhurst.com. И та песня, которую вы слушали, называется The One, которую я написал для моей прекрасной королевы, моей жены Мелиссы Амброзини. И я собираюсь исполнить ее в моем туре по Австралии, который называется Open Wide, билеты на который вы можете приобрести на сайте nickandmelissa.com..
Прежде чем мы перейдем к 4-му эпизоду Шоу Ника Бродхерста, я хочу очень быстро поговорить с вами о вчерашнем дне. Итак, вчера мы начали 21-дневную программу детоксикации от негатива, которую вы можете пройти на сайте iamnickbroadhurst.com/3, если вы ее пропустили. И, к сожалению для меня, у меня повязка для волос на левом запястье, а это значит, что я не дожил до первого дня. Это довольно раздражает.
Но вчера я действительно назвал кого-то сумасшедшим, и мой сын сказал мне: «Папа, это было отрицательно», и он прав. Итак, сегодня я вернулся к началу или к началу нуля, и к нулевому дню моей 21-дневной детоксикации от негатива. Так что я хотел бы услышать, как вы идете. Вы сделали это после первого дня? И это непросто, а? Это не просто. Так отметьте меня, дайте мне знать. Вы можете использовать хештег #21daynegativitydetox и отметить меня
И это подняло очень хороший вопрос. Кто-то вчера написал мне личное сообщение и сказал: «Эй, а как насчет негативных мыслей?» И это действительно хороший момент, потому что вчера я не говорил о негативных мыслях. И это одна из тех вещей, которые очень трудно контролировать. Я действительно говорил больше о наших действиях, наших негативных действиях. Но дело в том, что негативные мысли — серьезный ручник, верно? Они действительно есть. Я имею в виду, моя жена написала об этом целую книгу, Покори свою дрянную девчонку .
Итак, я хочу поговорить об этом сегодня, потому что я думаю, что это то, с чем боролся каждый человек на планете, который когда-либо ходил по планете. И на самом деле это невероятно — на самом деле, прежде чем мы углубимся в это, это просто напомнило мне. Вчера Мелисса выпустила подкаст с доктором Стивеном Кабралом. И вы можете получить это на melissaambrosini.com/59. Теперь в этом подкасте говорилось о том, что Стивен говорил о том, как он может поддержать любого на пути к восстановлению своего здоровья. Кто-нибудь. Но единственные люди, которые не восстанавливают свое здоровье, — это те, кто просто не верит, что однажды они будут здоровы. Это так просто. Правильно?
Итак, негативные мысли — серьезный тормоз. И я действительно столкнулся с концепцией, называемой вытягиванием занозы. Итак, сегодняшний выпуск называется «Вытягивание занозы для душевного спокойствия». И я узнал об этом от моего очень хорошего друга, Бхавы Рама. Так вот, я на самом деле наткнулся на Бхаву на Ted Talk, и я был настолько впечатлен, что просто почувствовал необходимость связаться с ним. И, к счастью, с тех пор мы стали знаменитыми друзьями, как и его красавица-жена Лаура Пламб.
И Бхава написал эту невероятную книгу под названием Поза воина, воспоминания военного корреспондента: как йога (буквально) спасла мне жизнь. Если вы этого не читали, я абсолютно не могу рекомендовать его достаточно высоко. Я не мог отложить это. Прочитал за два присест. И, если быть до конца честным с вами, это одна из тех ключевых книг, которые меняют жизнь. Ну, во всяком случае, это было для меня. И поскольку я рекомендовал ее многим людям, у меня были такие же чувства по поводу этой книги. Так что обязательно проверьте. Я внесу это в примечания к шоу для вас.
Но, как я уже говорил, Бхава познакомил меня с концепцией вытаскивания занозы. Итак, у тебя когда-нибудь была заноза? Просто, знаешь, ты мог провести рукой по какой-то древесине, и у тебя в пальце появилась эта маленькая надоедливая заноза. Эта крошечная штучка может внезапно стать центром вашей вселенной.
Его не было секунду назад, а теперь оно поглощает вас.Теперь подумайте о негативных мыслях как о занозе в вашем уме. Хорошо? И если его не остановить, он может полностью поглотить ваше сознание. Теперь, если у вас заноза в пальце, что вы будете делать? Вы бы просто оставить его там? Я имею в виду, что тело потенциально может вытолкнуть его наружу. И это может случиться с мыслями, они могут разрешиться сами собой. Но, скорее всего, эта заноза нагноится и заразится, если вы оставите ее там. И негативные мысли ничем не отличаются. Если вы оставите эту негативную мысль, эту занозу в своем мозгу, что с ней произойдет? Хорошо? Если вы оставите его без контроля, он может поглотить, полностью поглотить наше сознание.
Есть древний ведический текст под названием Йога-сутры Патанджали. И там он говорил о практике под названием Пратипакша Бхаванам. Вам понравилось мое произношение? Это было очень причудливое ведическое произношение. Я надеюсь, что я понял это правильно.
Итак, процесс извлечения занозы очень прост. Как только вы ловите себя на одной из этих негативных мыслей, вы просто вызываете противоположную. Это так просто. Правильно? Так что в этом случае я мог бы сказать что-то вроде: «Я сильный. Я здоров. Я спокоен.» И это на самом деле, я сильный, я здоров, я спокоен, это мантра, которую я получил из Позы воина , книги Бхавы Рама, которую я только что упомянул. Это так просто, ребята.
Например, когда я впервые применил это, это просто мгновенно изменило мои личные отношения с собой, в моем сознании. Я понял, что на самом деле у меня есть сила изменить ситуацию в одно мгновение. Правильно? И вы, вероятно, уже можете почувствовать этот энергетический сдвиг, просто услышав его, когда я это сказал. И это был даже не твой собственный осколок, это был мой, но ты, наверное, почувствовал этот энергетический сдвиг. Правильно?
Поэтому я хочу призвать вас попробовать поэкспериментировать с вытаскиванием занозы. Хорошо? И не стесняйтесь отмечать меня, когда захотите. Используйте хэштег #BroadNewWorld. И во всех социальных сетях вы можете поймать меня @IAmNickBroadhurst. И я хочу услышать от вас, поэтому, пожалуйста, используйте этот тег. А все заметки о шоу сегодня вы можете найти на iamnickbroadhurst.com/4. И я просто хочу сказать вам большое спасибо за то, что вы здесь, я просто обожаю вас, и мне нравится делать это шоу. Это так весело, и я не знаю, почему я не сделал этого раньше.
Чего я ждал? Серьезно. Если есть что-то, что вы хотели сделать, но откладываете, то, возможно, это может быть той маленькой искрой, которая может подтолкнуть вас в правильном направлении, чтобы сделать первый шаг. Каким бы ни был первый шаг, который вам нужно сделать, чтобы начать заниматься любимым делом, почему бы вам не сделать это сегодня? Это может быть что-то крошечное, но, по крайней мере, это первый шаг.
Конечно, я был бы рад, если бы вы оставили мне пятизвездочный отзыв. Если вы действительно считаете, что он достоин пяти звезд, зайдите в iTunes и оставьте мне отзыв. В любом случае хотелось бы услышать мысли. Поэтому, пожалуйста, расскажите мне в iTunes, что именно вам нравится в этом шоу, чего бы вы хотели больше. Такая обратная связь была бы очень полезной для меня. И вы также можете оставить этот отзыв прямо со своего телефона.
Еще раз спасибо, что пришли. Я люблю тебя куча. И хорошего дня.
Я хотел бы услышать от вас, поэтому, пожалуйста, отметьте меня @IAmNickBroadhurst в социальных сетях и используйте хэштег #broadnewworld или оставьте мне комментарий ниже (я читаю каждый!) Спасибо, что вы здесь! И, как всегда, прислушивайтесь к своей интуиции (и, возможно, к своему доктору, потому что я должен это сказать) при внедрении любой новой практики в свою жизнь.
Актуальный вопрос: Что будет, если не удалить занозу?
Если вы работаете в саду без перчаток или любите ходить босиком по заднему двору, скорее всего, вам удалось собрать занозу.
Для большинства из нас это не событие. Пинцетом или даже ногтями можно вытащить занозу с поверхности кожи и нет причин для беспокойства.
Но иногда занозу нелегко удалить.
Безопасно ли предположить, что он выйдет сам по себе, или вы все равно можете оставить его в покое?
Это зависит от нескольких факторов, говорит доктор Адам Шеридан, дерматолог и представитель Австралазийского колледжа дерматологов.
Страшные истории случаются нечасто, но когда они случаются, обычно осколок исходит от растительного материала.
«В девяти случаях из 10 занозы — это пустяки. Но классический сценарий, когда что-то идет не так и попадает в нашу клинику, связан с растительным материалом», — говорит доктор Шеридан.
«Именно они чаще всего вызывают инфекцию и иммунную реакцию. Осколок воспринимается как живое инородное тело, и мы созданы, чтобы его отвергать.»
Осколок инертного, неживого материала, такого как металл или стекло, с меньшей вероятностью вызовет иммунную реакцию, говорит доктор Шеридан.
Загрузка контента YouTube
Каков риск заражения?
В то время как все, что пронзает кожу, может создать точку входа для микробов извне, органические осколки сами по себе могут нести бактерии и грибки, которые могут вызывать инфекции. Результатом может быть боль, отек и покраснение, а иногда и хуже.
Шипы розы, например, могут быть покрыты грибком под названием Sporothrix , и многие садоводы обнаружили ловушки обрезки популярного цветка.
Красные бугорки в виде линии на коже после осколка могут указывать на грибковую инфекцию. (Прилагается: Лен Моавен)«Мы увидим людей с болезненным узелком — вроде незаживающей шишки — на пальце, и все это восходит к тому, что они прокалываются шипом розы или кусочком мульчи, когда они работали в саду», — говорит доктор Шеридан.
«Через 20-30 дней они могут получить эту линию красных воспаленных шишек прямо на руке.»
Узелки возникают по схеме, известной как споротрихоидное распространение, которое следует за линией сосудов в лимфатической системе вашего тела, которая играет роль в борьбе с инфекцией.
Эти язвы не заживают, если их не лечить противогрибковыми препаратами. Они могут длиться годами и иногда могут выделять небольшое количество гноя.
Осколки растений также с большей вероятностью могут нести бактерии, такие как Staphylococcus aureus или золотистый стафилококк, говорит д-р Шеридан.
В этом случае заноза в стопе может привести к появлению видимой красной полосы вверх по ноге примерно через 24 часа — опять же в результате воспаления лимфатических сосудов.
Если у вас жар и озноб, это, скорее всего, признак тяжелой бактериальной инфекции.
Оставьте шип или щепку в своем теле на несколько месяцев, и они, скорее всего, распадутся и еще больше стимулируют иммунный ответ вашего организма.
Любая инфекция, которую не лечат, может распространиться и вызвать септицемию или заражение крови.
Так что оставлять занозу в покое небезопасно.
Удалять или нет
Хотя трудно дать однозначный ответ, общее практическое правило доктора Шеридана состоит в том, что если занозу легко извлечь, вы должны ее удалить, независимо от того, из чего она сделана.
«Вы бы не хотели, чтобы кто-то копался грязными плоскогубцами», — предупреждает он. Но если он на поверхности, и вы можете довольно легко извлечь его, не разбивая его, «дерзайте».
Какой у тебя животрепещущий вопрос о здоровье?
Являются ли шумные суставы признаком артрита? Снизит ли переход на вегетарианство риск развития рака? Вызывает ли плесень астму?
Мы не можем диагностировать проблемы со здоровьем, но если у вас есть животрепещущий вопрос общего характера, свяжитесь с нами по адресу [email protected], и мы передадим его специалистам.
Если вы не можете извлечь занозу, она глубоко вросла или вы считаете, что заноза — это растительное вещество, доктор Шеридан советует обратиться к врачу общей практики — в идеале в течение 48–72 часов, прежде чем инфекция успеет закрепиться.
Возможно, вам будет немного спокойнее, если вы думаете, что осколок представляет собой кусок стекла, металла или пластика, говорит доктор Шеридан, но следить за ним — хорошая идея.
И имейте в виду, что осколки любого вида могут быть опасны для любого человека с такими заболеваниями, как диабет, пониженный иммунитет или больные кровеносные сосуды.
Какой бы ни была причина, глубокую занозу, вызвавшую инфекцию, может потребоваться вырезать под местной анестезией с последующим тщательным промыванием пораженного участка.
Вам также могут потребоваться лекарства, чтобы предотвратить распространение инфекции даже после того, как заноза исчезнет.
Могут ли осколки выйти сами собой?
Движение вашего тела может привести к тому, что осколок «выйдет наружу». Действие иммунных клеток, мигрирующих в эту область, также приводит к такому результату, хотя это может вызвать локальную боль.
«Вы получаете скопление гноя под давлением, абсцесс, и если он лопнет, заноза может выплыть», — говорит доктор Шеридан.
Домашние средства от заноз
Эти распространенные методы удаления заноз могут увеличить риск заражения.
- Поместите кусок яичной скорлупы на пораженный участок
- Замочите пораженный участок в уксусе
- Поместите кожуру от банана на пораженный участок
- Нанесите пасту из пищевой соды на пораженный участок
- Поместите кусочек картофельной кожуры на пораженный участок
*Если вы хотите естественное лечение, доктор Шеридан предлагает нанести мазок вазелина, чтобы поддерживать влажность области (что облегчает самопроизвольное удаление занозы) и при необходимости наложить повязку.