кто такой эпилептоид — T&P

Человеческие характеры очень разнообразны, но среди них тем не менее можно выделить типичные «рисунки». Для описания некоторых подобных паттернов в психологии существует понятие «акцентуация» — так называют сумму наиболее ярко очерченных свойств характера, которые еще находятся в пределах клинической нормы, но делают человека уязвимым к психологическим нагрузкам определенного типа. Эпилептоидная акцентуация — один из ее вариантов. T&P рассказывают о том, что отличает эпилептоида от эпилептика, каковы плюсы и минусы этого типа и что делать, если у вас такой характер.

Вариативная норма: что такое акцентуация

Акцентуация характера — это не болезнь. Несмотря на то, что некоторые названия вариантов акцентуации: эпилептоид, истероид, шизоид и другие, — образованы от названий психических заболеваний, любой человек с акцентуацией здоров и нормален. У эпилептоида нет эпилепсии, а шизоид не болеет шизофренией (иначе они стали бы эпилептиком и шизофреником). У людей с акцентуацией лишь обострены определенные черты характера. Создатель этого понятия, немецкий психиатр Карл Леонгард, к примеру, писал, что «население Берлина — это на 50% акцентуированные личности и на 50% — стандартный тип людей». Тем не менее, в некоторых неблагоприятных обстоятельствах акцентуация может превратиться в болезнь, «добрав» патологичности.

Составители Энциклопедического словаря по психологии и педагогике (2013) пишут об этом понятии так: «Акцентуация характера отличаются от психопатий отсутствием одновременного проявления свойственной последним триады признаков: стабильность характера во времени, тотальности его проявлений во всех ситуациях, социальной дезадаптации». Иначе говоря, эпилептоид не всегда стремится маниакально поддерживать порядок, а истероид не в любой ситуации жаждет оказаться в центре всеобщего внимания.

В российской психологии акцентуация характера остается популярным понятием, однако общепринятой классификации на сегодняшний день не существует. Современные версии типологии опираются на работы Карла Леонгарда, монографию советского психиатра Андрея Личко и другие исследования. Работы Личко позволили глубже понять причины появления и этиологию неврозов, поскольку психиатр выдвинул концепцию так называемого «места наименьшего сопротивления», или «слабого звена» в характере.

«Введение понятия “места наименьшего сопротивления” характера, а также описание этих мест применительно к каждому типу — важный вклад в психологическую теорию характера, — пишет в своей монографии российский психолог, специалист в области экспериментальной психологии и нейро-лингвистического программирования, профессор МГУ Юлия Гиппенрейтер. — Он имеет также неоценимое практическое значение. Слабые места каждого характера надо знать, чтобы избегать неправильных шагов, излишних нагрузок и осложнений в семье и на работе, при воспитании детей, организации собственной жизни и т. п.»

Вязкий педантизм: чем похожи и чем отличаются эпилептоид и эпилептик

Эпилепсия — это психоневрологическое заболевание, главной характеристикой которого являются повторяющиеся внезапные припадки, мешающие мозгу правильно работать. В их основе лежит избыточная электрическая активность нейронов. Из-за нее в мозгу возникает разряд, который бьет и бьет, как молния, в его тканях: раз в год или еженедельно, по ночам или раз в пару часов. При этом припадок может выглядеть не только как судороги, но и как внезапные замирания — так называемый абсанс — с короткими провалами в памяти (эпилепсия petit mal), молниеносные мышечные спазмы в области рук (миоклоническая эпилепсия) или даже лунатизм и подергивание мышц лица и тела во сне (ночная лобная эпилепсия).

По данным Всемирной организации здравоохранения, сегодня в мире порядка 50 млн. человек страдает этим заболеванием. В 70% случаев эпилепсию можно вылечить, чаще всего — медикаментозно. Тем не менее, три четверти людей, даже в развитых странах, не получают лечения, поскольку не обращаются за помощью. Отчасти это происходит из-за того, что широкую известность имеет только судорожная форма эпилептического припадка, а другие его формы не кажутся людям причиной для тревоги. Тем не менее, без лечения эпилепсия разрушает мозг и со временем приводит к слабоумию.

Эпилепсия сказывается на том, как работает психика. В результате, личность меняется: человек становится более «вязким», патологически обстоятельным, неспособным переключиться, раздражительным, склонным ко вспышкам ярости и поучениям, подчеркнуто педантичным, чрезмерно привязчивым и чрезвычайно эгоцентричным.

Надежность и раздражение: плюсы и минусы эпилептоидной акцентуации

Похожие черты свойственны и здоровым людям с эпилептоидной акцентуацией характера — разумеется, не в столь яркой форме. При этом такой человек совсем не обязательно заболеет эпилепсией — или болел ею в прошлом. Акцентуация — это лишь совокупность персональных черт, склонностей и особенностей. Относиться к ним можно по-разному, в зависимости от того, насколько они мешают или помогают самому человеку и окружающим людям, но «лечить» акцентуацию так же бессмысленно, как лечить низкий рост. Можно только корректировать ее проявления, если они становятся проблемой.

Эпилептоидная акцентуация (как и все прочие) действительно может вызвать определенные трудности. Эпилептик переживает судорожные припадки, а эпилептоид — припадки гнева. Как и приступы эпилепсии, они могут быть всем заметны — или невидимы. Оттенки агрессии варьируются индивидуально — и ситуативно: от молчаливых вспышек раздражения до полновесных приступов ярости, когда человек может случайно разбить толстое стекло в вагоне голой рукой. «Я просто очень сильно рассердился», — скажет он затем. И это будет чистая правда: люди с эпилептоидной акцентуацией способны сердиться как никто.

Злоба, раздражение, ярость, гнев, обида, возмущение, бешенство, неприязнь, ожесточение — их частые и назойливые спутники. Эпилептоид сердится в метро, сердится за рулем, сердится дома, сердится на себя, на других, на обстоятельства. Такая особенность характера чревата инсультами и инфарктами — ведь даже если у взрыва почти нет внешних проявлений (как у припадка эпилепсии petit mal), он все равно происходит.

В результате человек с эпилептоидной акцентуацией раз за разом оказывается в опасной системе: агрессивный импульс — задержка, агрессивный импульс — снова задержка… Эпилептоид «сдержан, но взрывчат», «взрывчат, но сдержан». Справляться с этим приходится ежедневно, и люди говорят, что это здорово выматывает. Однако уменьшить агрессивность в таком случае можно за счет работы над собой — в форме аутотренингов или занятий с психологом. Также полезнен бывает полный или частичный переход на вегетарианское питание и «антистрессовые» восточные увлечения: йога, дзен и другие.

Людям с эпилептоидной акцентуацией, как и эпилептикам, свойственна «вязкость» и «привязчивость» характера. Им трудно отвлечься, трудно переключиться, трудно увидеть альтернативу или принять критику. Единожды проникшая и пустившая корни в простой и здравой логике эпилептоида идея «не идет из головы», понуждает возвращаться снова и снова, обрастает дополнениями и добавками, сохраняя при этом незыблемость монумента. Эпилептоидная акцентуация позволяет верить до упора, работать на идею тогда, когда все остальные уже бросили это делать, планомерно добиваясь своего за счет крайнего упорства, педантичной настырности и терпения. «Капля камень точит не силой, но частым паденьем», — это про эпилептоида. Он всегда отступается последним и часто достигает своего, если уж это «свое» втемяшилось ему в голову. Вот почему эпилептоидная акцентуация может оказаться полезной для карьеры и саморазвития. Для эпилептоида, впрочем, важно стараться выбирать, в чем «завязнуть» и к кому привязаться. Бесперспективные объекты чреваты бессмысленной тратой времени — но если идея хороша, она может вывести на главную магистраль, к которой человек сам прокопает свой путь сквозь породу, — и будет потом с полным правом этим гордиться.

Эпилептоидные люди, как и люди с паранойяльной акцентуацией, склонны к образованию «сверхценных идей». Психологи говорят, что если паранойяльный — «пророк», то эпилептоид — «апостол». Такая акцентуация характера позволяет человеку быть надежным коллегой, верным другом и преданным партнером в отношениях. Эпилептоид всегда помнит, кому и сколько должен, кого и за что необходимо отблагодарить. В то же время, в памяти такого человека хранятся сведения и о том, кому он сам сделал добро. Опираясь на свою собственную привычку «отдариваться», он может ожидать, что ему ответят тем же, — и расстраиваться, когда этого не происходит.

Пирог по линейке: как узнать эпилептоида

Один из ведущих отличительных признаков человека с эпилептоидной акцентуацией — его любовь в порядку и упорядоченности. Его дом обычно выглядит очень прибранным и довольно чистым. Это «его крепость», в которую мало кто допускается. Здесь многие вещи и явления имеют свое место, будь то чайная ложка, край ковра или последовательность приговления завтрака.

Эпилептоид охотно наводит порядок (часто неосознанно) и в общественных местах: сдвигает салфетницу, чтобы ровно стояла, вытирает капли супа, если слегка испачкал стол за ланчем, и даже может пожаловаться, что «торт неровный». Беспорядок раздражает таких людей, а их ультимативность и склонность к агрессии подливает масла в огонь, так что посещение захламленного дома может вызвать очередной приступ гнева или уныния. В лучшем случае он будет пережит молча, — но избежать его не получится, если только человек специально не работает со своими негативными эмоциями.

Человек эпилептоидного типа также может показаться довольно жестким: ему легко даются команды, а его логика трезва, понятна и основана на здравом смысле. Его склонность управлять подчас проявляется и в сексуальной сфере. В то же время, за счет возбудимости своей психики эпилептоид остается весьма уязвимым: твердости у него достаточно, а вот спокойствия — нет.

Против приступа: если вы эпилептоид

Один из важнейших навыков, который позволяет человеку с эпилептоидной акцентуацией улучшить свою жизнь, — это способность «купировать» приступы гнева. Такая цель подчас требует кропотливого труда, — но заниматься им можно не только со специалистом. «Учитесь расслабляться и держать внутреннюю улыбку, — советуют психологи. — Воспитывайте в себе большую терпимость к другим людям, даже к тем, кто живет очень по-своему».

Также представителю эпилептоидного типа важно помнить, что «не человек для порядка, а порядок — для человека», — и можно простить коллеге, другу или близкому хаос на столе, немытую посуду в раковине или пару клоков пыли под кроватью. Порядок — важный элемент жизни, но не все обращают на него внимание. Все люди разные, и у каждого есть свои достоинства и недостатки.

Эгоизм и повышенное внимание к себе — большая проблема для многих эпилептоидов. Вот почему им важно учиться понимать других людей, их чувства и взгляды. Для этого можно использовать аутотренинги: например, «Я глазами других», «Перевоплощение» и другие. Также важно регулярно устраивать дни (или хотя бы часы), когда можно добровольно жить согласно распорядку и желаниям близких людей, — а не своим собственным правилам.

Чужой монастырь: если рядом эпилептоид

Для людей с эпилептоидной акцентуацией много значит уважение к общепринятым нормам и их персональным правилам. Вот почему важно спрашивать об их предпочтениях. Такие люди это оценят, и градус миролюбия повысится. Также в случае с эпилептоидной акцентуацией нужно учитывать статус, возраст, заслуги, субординацию и другие общественные иерархические элементы. Эпилептоид неспособен накричать на начальство, однако несанкционированное «ты» со стороны попутчика в поезде может вызвать у него плохо скрываемое раздражение.

При этом нужно помнить, что у общения с эпилептоидом есть и множество положительных сторон. Помимо гнева и педантизма, которые поддаются коррекции, если человек занимается собой, таким людям свойственна порядочность и упорядоченность, надежность, самодисциплина, ясность мышления и верность. Вероятно, за это им можно простить привычку оправлять скатерти или время от времени раздражаться, если вы не ответили на звонок.

Владимир Леви

психолог, психотерапевт и писатель, кандидат медицинских наук

— Единой, общепринятой официальной классификации акцентуаций характера я не признаю, поскольку уверен, что таковой быть не может. Потому что есть такая штука, как психологическая относительность. Нет и не может быть единого, абсолютного, общепринятого на все времена, для всех цивилизаций, стран, национальностей, социальных слоев представления о том, что такое не акцентуация — то есть, характер «среднестатистический», «нормальный», «правильный», или какой-нибудь «гармоничный» или «идеальный». Мы можем с полным правом считать конкретный характер какого-то конкретного человека средним, нормальным или идеальным, но при этом кто-то другой с тем же правом зачислит этот характер в разряд акцентуаций или в совсем сумасшедшие. Один и тот же характер в разных историко-социальных контекстах и ситуациях может оказаться и акцентуированным, и не анцентуированным, и недоакцентуированным, и акцентуированным в противоположную сторону.

Типологии и классификации — дело наживное. Бытующие на сегодня классификации акцентуаций — не первые и не последние. Наблюдательные умы человечества давным-давно заприметили, что все люди не только и не просто разные, но могут быть сгруппированы в некие типы, конгрегации со сгущением сходственно-родственных черт — или, если угодно, породы, у которых одни признаки (черты, свойства) заметно преобладают, усилены, ярко выражены (то есть, акцентуированы), а другие наоборот. Вспомним знаменитое, и ныне еще имеющее школьную силу, античное подразделение человеков по четырем темпераментам, которые нобелевский лауреат Павлов углядел и у своих несчастных подопытных псов. А блестящий живописный очерк характеров Лабрюйера (XVIII век), эта щедрая палитра разных человеческих разностей, в которой угадываются обрисованные в дальнейшем типажи Леонгарда, и того же Личко, и многие другие? А превосходная Ганнушкинская классификация психопатий и патологических характеров? А великая Кречмеровская патохарактерология, позднее вошедшая в многообъемный сплав психошкал грандиозного теста MMPI?

В старинной индийской «Камасутре» неизвестный искушенный автор на основе, как можно понять, весьма обстоятельного личного опыта впечатляюще изобразил основные сексуально-характерологические типажи женщин; в классификации этой, сугубо практической, прозрачно просматриваются и гиппократические темпераменты, и конституциональные психосоматические типажи недавних времен, достаточно реальные для медиков и психологов. Крайняя степень выраженности каждой типажности становится житейски проблемной, тяготеет к сомато-, психо- или социопатии. В одном из типажей даже синдром Аспергера проглядывает.

Любая (качественная и количественная) совокупность любых более или менее реальных или придуманных, измышленных — и тем введенных в реальность — свойств человека (и не только) может стать основой для классификации — некоей типологии и\или типомифологии. Для измерительных шкал — континуумов, близ крайних полюсов которых окажутся вот эти самые акцентуированные характеры — или акцентуированные мифологемы и акцентуированные фикции. К разряду мифологем и фикций отношу, например, псевдохарактерологические классификации людей по именам, типажи астрологические и соционические (сейчас на меня набросятся их фанаты — ну-ну, давайте, кусайте).

Что касается соционики, то эта мифистика, вначале являвшая собой забавную и небесполезную умственную игру с человеческим многомерием, постепенно, в ходе опопсения и опошления, выродилась в сектоидную псевдятину с привкусом коммерции. Выросла эта пурга на первоначально вполне здравой основе — на эмпирической психотипологии Юнга, создателя классических представлений об экстраверсии-интроверсии. Яркий пример того, как из любой теории, основанной на живых практических наблюдениях, можно вытворить какую угодно бодягу.

Можно ли самому понять собственную акцентуацию? В какой-то степени можно, если:

— у вас для этого достаточен общий уровень интеллекта и базовой образовательной подготовленности, в том числе в области психологии;

— вы наделены достаточно развитой саморефлексией, самоосознанностью, достаточной мерой самообъективности, что, надо заметить, свойство не частое;

— не уперты — обладаете достаточно открытым восприятием и свободным сознанием; не пребываете в каких-то априорных непререкаемых убеждениях относительно себя и окружающих, как позитивных. так и негативных — готовы, не зная, не понимая чего-то, осознать, что не знаете и не понимаете, принять, признать это и пожелаете узнать и понять;

— не слишком фиксированы на себе — интересуетесь жизнями и характерами других людей и набрали достаточный опыт наблюдений, сравнений и размышлений о человеках;

— достаточно изучили те психологические параметры, шкалы, по которым хотите получить свои показатели;

— спокойно и вдумчиво пройдете соответственные тестовые исследования;

— не растеряетесь и не расстроитесь, получив результат, представляющийся вам неважнецким; вспомните о психологической относительности и о том, что человек, понимающий себя, может — в понимаемых пределах — себя изменить.

Эпилептоидный тип | Акцентуации Личко

Эпилептоидный тип

Главными чертами эпилептоидного типа являются склонность к дисфориям, и тесно связанная с ними аффективная взрывчатость, напряженное состояние инстинктивной сферы, иногда достигающее аномалии влечений, а также вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике, – от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценностей. Дисфории, длящиеся часами и днями, отличают злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Аффективные разряды эпилептоида лишь при первом впечатлении кажутся внезапными. Их можно сравнить с разрывом парового котла, который прежде долго и постепенно закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль последней капли. Аффекты не только очень сильны, но и продолжительны – эпилептоид долго не может остыть…

Картина эпилептоидной психопатии в части случаев выявляется еще в детстве…

С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать и их невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих, хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистические склонности – такие дети любят мучить животных, исподтишка избивать и дразнить младших и слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений,, диктующего всем и все, но всегда в свою пользу. Можно видеть также недетскую бережливость одежды, игрушек, всего своего». Любые попытки покуситься на их ребячью собственность вызывают крайне злобную реакцию.

В первые школьные годы выступает мелочная скрупулезность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйства, но эта повышенная аккуратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу.

В подавляющем большинстве случаев картина эпилептоидной психопатии развертывается лишь в период полового созревания от 12 до 19 лет…

Аффективные разряды могут быть следствием дисфории – подростки в этих состояниях нередко сами ищут повода для скандала. Но аффекты могут быть и плодом тех конфликтов, которые легко возникают у эпилептоидных подростков вследствие их властности, неуступчивости, жестокости и себялюбия. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незначительным ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость – циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и неспособность учесть его превосходящую силу. Эпилептоидный подросток в ярости способен наотмашь по лицу ударить престарелую бабку, столкнуть с лестницы показавшего ему язык малыша, броситься с кулаками на заведомо более сильного обидчика. В драке обнаруживается стремление бить противника по гениталиям. Вегетативный аккомпанемент аффекта также ярко выражен – в гневе лицо наливается кровью, выступает пот и т. д.

Инстинктивная жизнь в подростковом возрасте оказывается особенно напряженной. Сексуальное влечение пробуждается с силой. Однако свойственная эпилептоидам повышенная забота о своем здоровье, «страх заразы» до поры до времени сдерживают случайные связи, заставляют отдать предпочтение более или менее постоянным партнерам. Любовь у представителей этого типа почти всегда бывает окрашена мрачными тонами ревности. Измен как действительных, так и мнимых, они никогда не прощают. Невинный флирт трактуется как тяжкое предательство…

Реакция эмансипации у эпилептоидных подростков нередко протекает очень тяжело. Дело может доходить до полного разрыва с родными, в отношении которых выступает крайняя озлобленность и мстительность. Эпилептоидные подростки не только требуют свободы, самостоятельности, избавления от власти, но и «прав», своей доли имущества, жилища, материальных благ. При конфликтах с матерью и отцом они могут держаться за бабушек и дедушек, которые их балуют, о них заботятся, им потакают. В отличие от представителей других типов, эпилептоидные подростки не склонны генерализовывать реакцию эмансипации с родителей на все старшее поколение, на существующие обычаи и порядки. Наоборот, перед начальством они бывают готовы на угодничество, если ждут поддержки или каких-либо выгод для себя.

Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремлением к властвованию, поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, не способных дать отпор. В группе такие подростки хотят установить свои порядки, выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются, и их власть держится на страхе перед ними. Они чувствуют себя нередко на высоте в условиях жесткого дисциплинарного режима, где умеют угодить начальству, добиться определенных преимуществ, завладеть формальными постами, дающими в их руки определенную власть, установить диктат над другими и использовать сбое положение к собственной выгоде. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят» и они оказываются низринутыми со своего начальственного пьедестала.

Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным играм. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обогащению. Коллекционирование их привлекает также прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым кажется то, что позволяет развить физическую силу. Подвижные коллективные игры даются им плохо. Совершенствование ручных навыков, особенно если это сулит определенные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа и т. п.), также может оказаться в сфере увлечений. Многие из них любят музыку и пение. В отличие от истероидов охотно занимаются ими наедине, получая от своих упражнений какое-то особое чувственное удовольствие…

Самооценка эпилептоидных подростков носит однобокий характер. Как правило, они отмечают склонность к мрачному расположению духа, свои соматические особенности – крепкий сон и трудность пробуждений, любовь сытно и вкусно поесть, силу и напряженность сексуального влечения, отсутствие застенчивости и даже свою склонность к ревности. Они подмечают свою осторожность к незнакомому, приверженность к правилам, аккуратности и порядку, нелюбовь пустых мечтаний и предпочтение жить реальной жизнью. В остальном, в особенности во взаимоотношениях с окружающими, они представляют себя значительно более конформными, чем это есть на самом деле…

Автор — Личко А. Е.»Психопатии и акцентуации характера у подростков»

---

Старые статьи:

---

ФГБНУ НЦПЗ. ‹‹Психопатии и акцентуации характера у подростков››

Еще в 1910 г. Ремер (цит. по М. С. Певзнер, 1941) выделил группу психопатов, отличавшихся возбудимостью, гневливостью, склонностью к запоям и сексуальной распущенностью. Однако описание этого типа характера связывается с именем F. Minkowska (1923), чье название «эпилептоидный» было дано на основании сходства с изменениями личности, которые наступают у некоторых больных эпилепсией. Другие обозначения этого типа оказались менее удачными. Термин «эксплозивный» [Schneider К., 1923] отражает только одну из черт этого характера — взрывчатость, которая встречается и при других типах (варианты гипертимного, лабильного и др.). Широко распространившийся в последние годы в нашей стране термин «возбудимые психопаты», заимствованный у Е. Kraepelin (1915), объединяет несколько психопатических типов. «Импульсивная» психопатия понимается то как синоним эпилептоидной, то как особый тип, то как сборная синдромологическая группа.

Сходство эпилептоидной психопатии с изменениями личности, встречающимися при эпилепсии, видимо, не случайно. При эпилептоидном типе психопатии нередко можно отметить пренатальные,. натальные и ранние постнатальные вредности, оставившие след в виде неврологической «микросимптоматики». Возможно, многие особенности эпилептоидного характера являются компенсаторными при неглубоком органическом поражении мозга. Однако подобная форма компенсации при этих поражениях встречается далеко не всегда и. возможно, сама по себе является эндогенно обусловленной. В раннем детстве (до 3—4 лет) у больных эпилепсией подобных изменений характера не бывает — лишь с 5—6 лет могут появиться первые эпилептоидные черты [Абрамович Г. Б., 1965]. Органические психопатии (см. гл. VI), в частности их эпилептоидный вариант, с картиной конституциональной эпилептоидной психопатии имеют как сходства, так и отличия, поэтому правомерным представляется их разделение [Певзнер М. С., 1941].

Главными чертами эпилептоидного типа являются склонность к дисфории и тесно связанная с ними аффективная взрывчатость, напряженность инстинктивной сферы, иногда достигающая аномалии влечений, а также; вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике — от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценностей.

Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Все же, чем спокойнее обстановка вокруг, тем легче протекают дисфории и в одиночестве скорее достигается успокоение.

Аффективные разряды эпилептоида лишь «на первый взгляд кажутся внезапными. Их можно сравнить со взрывом парового котла, который прежде долго и постепенно закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль последней капли. Аффекты отличаются не только большой силой, но и продолжительностью — эпилептоид долго не может остыть. Этим эпилептоидная эксплозивность отличается от легко возникающих и быстро истощающихся аффектов при органической психопатии, от капризной изменчивости аффектов лабильного типа и от вспыльчивости гипертимов, которые легко вспыхивают, но столь же легко остывают, когда повод устранен или просто внимание переключено на что-либо другое.

Картина эпилептоидной психопатии в части случаев выявляется еще в детстве. По данным Л. И. Спивака (1962), именно в этих случаях-с годами психопатия достигает тяжелой степени. С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать, и их невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих, хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистские склонности — такие дети любят мучить животных, исподтишка дразнить и бить младших и слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктующего всем и все, но всегда выгодно для себя. Можно видеть также недетскую бережливость одежды, игрушек, всего «своего». Любые попытки покуситься на их детскую собственность вызывают крайне злобную реакцию.

В первые школьные годы выступает мелочная скрупулезность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйства, но эта повышенная аккуратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу. Пишут они очень чисто, нередко «бисерным» почерком.

В подавляющем большинстве случаев картина эпилептоидной психопатии развертывается лишь в период полового созревания — от 12 до 19 лет [Спивак Л. И., 1962]. По нашим наблюдениям, в этом возрасте на первый план выступают дисфории. Подростки сами нередко начинают отмечать их спонтанность («на меня находит»), а проявляться они могут не только злобой, раздражительностью и тоской, но и апатией, бездельем, бесцельным сидением с угрюмо-хмурым видом. Такие состояния развиваются постепенно и так же медленно ослабевают.

Аффективные разряды могут быть следствием дисфории — подростки в этих состояниях могут сами искать повод для скандала. Но аффект может быть вызван и теми конфликтами, которые легко возникают у эпилептоидных подростков вследствие их властности, неуступчивости, жестокости и себялюбия. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незначительным ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость—циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и, наоборот, неспособность учесть его превосходящую силу. Эпилептоидный подросток в ярости способен наотмашь по лицу ударить престарелую бабку, столкнуть с лестницы показавшего ему язык малыша, броситься на заведомо более сильного обидчика. В драке обнаруживается стремление бить противника по животу и по гениталиям. Вегетативный аккомпанемент аффекта также ярко выражен — в гневе лицо наливается кровью, выступает пот и т. п.

Инстинктивная жизнь в подростковом возрасте оказывается особенно напряженной. Сексуальное влечение пробуждается с большой силой. Однако свойственная эпилептоидам повышенная забота о своем здоровье, «страх заразы» до поры до времени сдерживают случайные связи, заставляют отдать предпочтение более или менее постоянным партнерам. Любовь у представителей этого типа почти всегда бывает окрашена мрачными тонами ревности. Измен, как действительных, так и мнимых, они никогда не прощают. Невинный флирт трактуется как тяжкое предательство. Ревность нередко заостряется в периоды дисфории — тогда безо всяких оснований они терзают ревностью объект влюбленности или сексуального партнера. При ревнивом отношении к другим сами эпилептоидные подростки склонны к измене. Не раз приходилось сталкиваться с однотипной ситуацией: юноша с эпилептоидным типом характера, влюбленный в одну девушку, ограничивается с нею платоническими отношениями, «бережет» ее до брака, ревниво следя за ее поведением и подвергая всевозможным испытаниям, и в то же время сам тайно сожительствует с другой, которую ни во что не ставит, всячески унижает и тем не менее ей же устраивает сцены ревности.

Эпилептоидные подростки склонны к сексуальным эксцессам, а их половое влечение сопряжено с садистскими, а иногда и с мазохистическими стремлениями. В ситуациях, где нормальная половая активность неосуществима (например, в закрытом воспитательном учреждении с однополым составом), подростки этого типа нередко вступают на путь перверзий. В гомосексуальных связях они обычно выступают в активных ролях и не довольствуются взаимным онанизмом, а толкают партнера к педерастии или другим формам грубых извращений. Обогатившись перверзным опытом, некоторые из них в дальнейшем способны совмещать нормальные сношения с гомосексуальными. Иногда у эпилептоидных подростков на первый план выступают мазохистические желания — они причиняют себе боль нарочитыми ожогами, уколами, укусами. В крайних случаях обнаруживается страсть к самокалечению, заглатыванию инородных тел, введению игл в собственное тело. Ни половым возбуждением, ни тем более оргазмом болевые ощущения могут не сопровождаться, но они доставляют особое наслаждение, которое подросткам трудно описать, но удержаться от которого они бывают не в силах.

Одной из нечастых, но ярких форм нарушений влечения является патологическая страсть к незавершенным самоудавлениям. Подросток затягивает на шее петлю или сдавливает шею своими руками до помрачения сознания, иногда до появления легких судорог — в этот момент испытывают наслаждение, близкое к оргазму («ловят кайф»). Иногда эти действия неправильно трактуются окружающими как суицидные попытки.

Напряженность и вместе с тем необычность влечении нередко проявляется в особой манере алкоголизации. После первых опьянений может возникнуть потребность «пить до отключения». В отличие от большинства современных подростков представители эпилептоидного типа любят пить не вино, а водку и другие крепкие спиртные напитки, а сигаретам предпочитают папиросы с крепким табаком. Обычная алкогольная эйфория редко бывает их л делом. Могут наблюдаться амнестические формы опьянения, во время них совершаются поступки, о которых не сохраняется никаких воспоминаний. Иногда действия совершаются как бы автоматически, каким-то непонятным для самого подростка образом, и потом удивляют и смущают его не менее, чем окружающих. Один из подростков в подобном опьянении неясно зачем влез на высотный кран, другой пошел на чердак соседнего дома, разделся там донага и стал примерять развешанное для просушки белье. Алкоголь способен также провоцировать дисфорические состояния с яростными аффективными разрядами — алкогольное опьянение проявляется тогда диким возбуждением со стремлением все бить и крушить.

Эпилептоидные подростки, видимо, гораздо менее склонны к употреблению неалкогольных токсических — средств. Может быть, их отчасти удерживает страх стать наркоманом, забота о своем здоровье, а может быть, эти средства дают не тот сорт ощущений, которые им приятны. Лишь некоторые дурманящие летучие вещества, вызывающие состояния, сходные с массивной алкоголизацией, иногда употребляются ими. В отличие от своих приятелей, ограничивающихся достижением эйфории, эпилептоидные подростки могут вдыхать пары этих веществ на протяжении часов или по нескольку раз в день, стараясь довести себя до «отключения» от действительности, а на попытки оторвать или отвлечь их от этого занятия реагируют злобной агрессией.

Такие формы нарушений влечения, как дромомания и пиромания, встречаются относительно редко. Побеги из дому, как указывалось, у подростков чаще бывают ситуативно обусловленными или побуждаются реакцией эмансипации. Истинная дромомания бывает редко и обычно сопряжена с дисфорией. В этих случаях побег совершается безо всяких внешних поводов, в одиночку, при этом подросток устремляется в дальние края, нередко по стереотипно повторяющемуся маршруту. Во время дромоманического побега эпилептоидные подростки напряжены, бледны, аппетит утрачен, но при этом обнаруживается удивительная выносливость. Алкоголизация до «отключения» может оборвать дромоманический побег.

Столь же сопряженными с дисфорией оказываются пироманические акты. Обычно они не являются в строгом — смысле импульсивными, так как реализуются в процессе нарастающего желания, а не как реакция «короткого замыкания». У подростков пироманические склонности могут проявляться в стертом виде: любовью разводить костры, устраивать взрывы и т. п.

Серьезные трудности для анализа представляет склонность к суицидальному поведению. У взрослых описаны истинные суицидные попытки во время тяжелых дисфории. У эпилептоидных подростков истинные суицидные действия крайне редки. У подростков этого типа нам приходилось сталкиваться только с демонстративным суицидальным поведением, нередко носящим характер явного суицидального шантажа. В отличие от демонстративного суицидального поведения при истероидном типе, где подросток подобными действиями добивается особого внимания к себе или освобождения от неприятной для него ситуации, у эпилептоидных подростков суицидальные демонстрации чаще всего были спровоцированы наказаниями, которые подростками трактовались как несправедливые, и были окрашены чувством мести в отношении обидчика и предназначены, чтобы доставить ему серьезные неприятности. Например, в школе-интернате директор за драку лишила 14-летнего эпилептоидного подростка возможности пойти со всем классом в театр. Тогда этот подросток, выждав, когда в школу прибыла инспекция, пытался на глазах приехавших изобразить самоповешение у дверей кабинета директора. Другой подросток, будучи в детской инфекционной больнице, за шалости быт наказан тем, что нагим уложен в постель. Тона он заперся в туалете, изображал повешение, издавал хрипящие звуки, добился того, что в больнице была поднята тревога и дверь туалета взломана.

Другой причиной суицидальных демонстраций бывает ревность к объекту влюбленности. Попытка обычно совершается во время самой сцены ревности, «па глазах-», пепина лице объекта влюбленности доставляет немалое удовольствие.

Изощренная мстительность эпилептоидных подростков проявляется не только в суицидальных демонстрациях. Обид они не прощают, а мщение отличается коварством и возможностью насладиться наблюдением за доставленными мучениями. Так, 15-летний подросток был публично высмеян соседом по даче. Тогда этот подросток ночью в жаркое лето подбросил несколько пачек дрожжей в выгребную яму под летней уборной около дачи своего обидчика. Через сутки зловонные массы залили пространство около его дома, а мститель со злорадством наблюдал его вынужденный отъезд. Другой 14-летний подросток возненавидел появившегося у него отчима — человека физически сильного, властного, сразу взявшего в ежовые рукавицы своего пасынка, который до этого привык помыкать матерью. Тогда этот подросток, найдя хранившиеся у отчима презервативы, тайком натер их внутреннюю поверхность едким перцем и наслаждался, подслушивая взаимные упреки матери и отчима, заподозрившего у себя венерическое заболевание.

Иногда при эпилептоидных психопатиях преобладает склонность к дисфориям и аффективная взрывчатость (эксплозивный вариант), в других случаях эти особенности выражены неотчетливо, но зато выступают нарушения влечений (перверзный вариант), но такое разделение далеко не всегда возможно провести.

Реакция эмансипации у эпилептоидных подростков может протекать очень тяжело. Дело доходит до полного разрыва с родными, в отношении к которым выступают крайняя озлобленность и мстительность. Эпилептоидные подростки не только требуют свободы, самостоятельности, избавления от власти, но и «прав», своей доли имущества, жилища, материальных благ. При конфликтах с матерью и отцом они могут держаться за бабушек и дедушек, если те их балуют и им потакают. В отличие от представителей других типов эпилептоидные подростки не склонны распространять реакцию эмансипации с родителей на все старшее поколение, на существующие обычаи и порядки. Наоборот, перед начальством они бывают готовы на угодничество, если ждут от него поддержки или каких-либо выгод для себя.

Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремлением к властвованию. Поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, неспособных дать отпор. В группе эпилептоидные подростки желают установить свои порядки, всегда выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются, и их власть держится на страхе перед ними. Они нередко могут чувствовать себя на высоте в условиях строгого дисциплинарного режима, умея угодить начальству, добиться преимуществ, завладеть положением, дающим в их руки определенную власть над другими подростками, установить над ними жесткий диктат и извлекать себе выгоду из своего положения. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят», и они оказываются низринутыми со своего начальственного пьедестала.

Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоидные подростки отдают дань азартным играм. В них легко пробуждается почти инстинктивная тяга к легкому обогащению. Азарт их опьяняет, играть они могут запоем, порою теряя контроль над собой. Коллекционирование их привлекает прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым им кажется то, что позволяет развить физическую силу (тяжелая атлетика, борьба, бокс и т. п.). Подвижные коллективные игры им плохо даются. Совершенствование ручных навыков, особенно если это сулит определенные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа) также может оказаться в сфере увлечений. Многие из них любят музыку и пение. В отличие от истероидов охотно занимаются ими наедине, получая от своих упражнений какое-то чувственное удовольствие.

Внешность эпилептоидных подростков, описанная Г. Е. Сухаревой (1959): приземистая сильная фигура, массивный торс при коротких, но крепких конечностях, круглая, чуть вдавленная в плечи голова, большая нижняя челюсть, крупные гениталии у мальчиков — бывает свойственна многим, но, конечно, далеко не всем представителям этого типа. Медлительность движений, тяжеловесность моторики встречаются гораздо чаще.

При осмотре подростков эпилептоидного типа нередко бросается в глаза обилие татуировок, как символических, отражающих реакции эмансипации, группирования и др. [Личко А. Е., 1979], так и особенно «украшающих». Татуировки встречаются не только на руках, но на самых разных частях тела, даже в области гениталий.

Самооценка эпилептоидных подростков носит однобокий характер. Как правило, они отмечают склонность к мрачному расположению духа, свои соматические особенности — крепкий сон и трудность пробуждений, любовь сытно и вкусно поесть, силу и напряженность сексуального влечения, отсутствие застенчивости и даже склонность к ревности. Они подмечают свою осторожность ко всему незнакомому, приверженность к аккуратности и порядку, нелюбовь пустых мечтаний, предпочтение жить реальной жизнью. В остальном, в особенности во взаимоотношении с окружающими, они представляют себя значительно более конформными, чем это есть на самом деле.

Эпилептоидный тип характера, видимо, один из весьма неблагоприятных для социальной адаптации. Хотя в общей популяции эпилептоидный тип определен у 11 % подростков мужского пола (см. табл. 3), среди акцентуаций характера с нарушениями поведения, потребовавшими госпитализации в психиатрическую больницу, эпилептоидный тип составил 26 %, а среди психопатий — 38 %. На эпилептоидный тип падает также наибольшее число психопатий тяжелой степени.

Пример психопатии данного типа приведен на стр. 64. (Николай К.)

Явная акцентуация эпилептоидного типа обычно проявляется тем, что при внешне удовлетворительной адаптации жизненный путь может быть переполнен конфликтами и поведенческими нарушениями.

Александр Б, 17 лет. Отец давно оставил семью. Мать вспыльчивая, гневливая. Имеет старшего брата — гитариста из эстрадного ансамбля, конфликтует с ним, завидует его большим заработкам.

На первом году жизни перенес сотрясение мозга (уронили на пол). Но рос здоровым, развивался хорошо. До 12 лет учился удовлетворительно, затем крайне неохотно. Окончил 8 классов, поступил в ПТУ, но вскоре его бросил и пошел работать на завод. Работает грузчиком, хорошо зарабатывает, ценит и копит деньги, любит хорошую одежду, бережет ее. Курит крепкие папиросы. Выпивает немного и изредка, чтобы «не повредить здоровью».

Около года влюблен в девушку-студентку, по его словам, очень красивую. Проводит много времени с ней. В то же время тайно от нее имеет случайные половые связи. Возлюбленную же мучает ревностью, неоднократно грозил ей повеситься и даже изображал попытки самоповешения на ее глазах.

Накануне госпитализации во время прогулки по парку с любимой девушкой снова устроил ей сцену ревности, пригрозил самоповешением. Нежданно услышал от нее гневную реплику, что он ей надоел и она рада бы от него избавиться. Тут же в парке на ее глазах повесился на дереве. В бессознательном состоянии с трудом ею и каким-то прохожим был вытащен из петли и доставлен в реанимационный центр. Имелась выраженная странгуляционная борозда. Оттуда направлен в подростковую психиатрическую клинику. Здесь в первые дни обнаруживает эйфорию, рад, что остался жив. Признался, что намерения умереть у него вовсе не было, хотел только «в очередной раз ее попугать», но «не рассчитал», «вдруг потемнело в глазах», и больше ничего не помнит. Согласился, что ревновал безо всяких на то оснований («раз я изменяю, значит и она может!»). Рассказал, что всегда был вспыльчивым, а в школьные годы драчливым.

Физически развит по возрасту. При неврологическом осмотре — легкая асимметрия лицевой иннервации.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки, несмотря на установленную склонность к диссимуляции, диагностирован эпилептоидный тип. Признаков, указывающих на возможную психопатию, не обнаружено. Конформность высокая, реакция эмансипации выраженная. Отмечен высокий В-индекс, указывающий на возможность изменений характера, связанных с резидуальным органическим поражением головного мозга. Склонности к делинквентности не отмечено, а к алкоголизации имеется резко отрицательное отношение, что соответствует действительности, так как подросток работает среди интенсивно алкоголизирующегося окружения, но сам воздержан в отношении выпивок. По шкале субъективной оценки самооценка недостаточная: черт какого-либо типа не выделилось, достоверно отвергает астеноневротические черты.

Диагноз. Острая аффективная демонстративная реакция на фоне акцентуации эпилептоидного типа.

Катамнез через 2 юда. Снят с учета в психоневрологическом; диспансере. Повторных суицидных попыток не было.

М. С. Певзнер (1941) обратила внимание на особый, вариант эпилептоидного типа у подростков, отличающихся, по ее определению, «гиперсоциальностью» — работоспособностью, аккуратностью, педантизмом, которые «не являются психопатами». В. В. Ковалев (1973) именно эти качества характера истолковал как компенсаторные. Однако, по нашим наблюдениям, «гиперсоциальность» может оказаться односторонней и даже приобретать карикатурные формы. В таких случаях подростки могут вести «двойную жизнь»: будучи подчеркнуто правильными в одной ситуации, они обнаруживают крайнее себялюбие, злобность, агрессивность, моральную и физическою жестокость в другой. Так, примерный ученик в школе может быть деспотом и тираном с домашними.

Скрытая акцентуация по эпилептоидному типу выявляется либо в ситуации, способствующей раскрытию черт этого типа (конфликты по поводу ущемления интересов, возможность проявления деспотической власти в отношении других), либо под влиянием алкогольного опьянения, которое, как указывалось, у эпилептоидных подростков нередко протекает очень тяжело.

Эпилептоидная психопатия чаще всего бывает конституциональной. Психопатическое развитие по эпилептоид-ному типу при воспитании в условиях жестоких взаимоотношений возможно на основе как эпилептоидной, так и конформной, реже — шизоидной акцентуации. В качестве наиболее частых вариантов эпилептоидной психопатии (как конституциональной, так и психопатического развития), а также как тип акцентуации характера могут быть отмечены следующие.

Эпилептоидно-истероидный тип является сочетанием эпилептоидных черт с эгоцентризмом, претенциозностью, склонностью к демонстративному поведению. Даже во время аффективных вспышек и при удовлетворении извращенных влечений выступает демонстративность. Например, самоповреждения всегда наносятся на глазах зрителей. В сексуальной жизни предпочитают партнеров, попадающих в рабскую зависимость от них, помыкают ими, живут за их счет.

Олег Г., 17 лет. Родился от внебрачной связи, отца не знает. Мать — бывшая актриса, ведет аморальный образ жизни, страдает хроническим алкоголизмом. Когда сыну было 7 лет, была судом лишена родительских прав. С тех пор уклонялась от всех контактов с сыном. С 7 лет воспитывался в интернате. Там считался трудным, недисциплинированным, лживым, склонным к мелкому воровству. При наказаниях грозил воспитателям: «Вы за меня ответите!» Окончил 8 классов и ПТУ (жил в интернате), получил специальность электромонтера. Пока жил в интернатах на полном обеспечении, серьезных нарушений поведения не было. Однако в 13 лет, будучи в больнице по поводу желтухи, после наказания за баловство изобразил попытку самоповешения («меня наказали, а других — нет») — по этому поводу был направлен в детскую психиатрическую больницу, откуда вскоре возвращен в интернат. Была отмечена его склонность к лживости, угрозам, мелкому шантажу.

В 16 лет был устроен на работу в жилищно-домовую контору электромонтером, где ему была предоставлена комната. На этой работе не удержался — бездельничал. Поступил в магазин продавцом, но был пойман на воровстве. С соседями по квартире установились конфликтные отношения из-за того, что сам себе еды не готовил, а съедал приготовленное ими для себя. Уверял, что соседи хотят его «выжить» и завладеть его комнатой. После того, как те заявили па него в милицию, демонстративно на их глазах проглотил черенок от металлической вилки. Был госпитализирован, произведена лапаротомия. Вскоре был вызван в милицию (нигде не работал). Снова проглотил черенок от вилки и снова была сделана лапаротомия. Был направлен в подростковую психиатрическую клинику.

В клинике претендует на особое положение, демонстративно помогает персоналу, особенно буфетчице, получая от нее подачки. Во время посещений больных родственниками усиленно изображает, как он заботится о слабых и беспомощных, напрашиваясь на подарки. Как только родственники уходят — сразу же прекращает все «заботы». Аккуратен, тщательно следит за своей одеждой и постелью. Умеет красиво носить даже скромный костюм. Охотно принимает участие в художественной самодеятельности — поет перед зрителями.

Рассказал, что в 14 лет был прооперирован по поводу аппендицита, почувствовал «необычное наслаждение», когда его «резали». Захотелось снова подвергнуться когда-либо операции. Поэтому и проглотил черенки ложки и вилки. Половой жизнью не жил. Онанизм отрицает. Друзей никогда не имел. Уличных компаний сторонился. Изредка выпивал с товарищами на работе — «за компанию», но к выпивкам никогда не тянуло, удовольствия от них не получал. Признался, что не умеет и не хочет жить один, вести хозяйство, заботиться о пище, о стирке белья и т. п. Но тем не менее демонстративно заявлял, что тяготится больницей. Первоначально согласился на перевод в дневной стационар, однако накануне перевода снова проглотил вилку. В связи с развившейся картиной острого живота был экстренно прооперирован — была обнаружена перфорация желудка.

Возвращенный после операции в подростковую психиатрическую клинику, был очень этим доволен — заявил, что никуда отсюда не уйдет. Стдл работать в садоводстве при больнице, с персоналом был очень капризен, но обнаружил большую любовь и привязанность к лошади, на которой развозил землю и рассаду. В беседе с врачами, при появлении посторонних лиц держался претенциозно, охотно рассказывал о том, как он глотает ложки и вилки, старался произвести впечатление необычности, наслаждался удивлением и интересом слушателей.

Был переведен в загородную психиатрическую больницу.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован смешанный эпилептоидный и истероидный тип, несмотря на наличие негативного отношения к исследованию. Имеются признаки, указывающие на возможность формирования психопатии истероидного типа. Конформность низкая, реакция эмансипации выраженная. Склонности к делинквентности не обнаружено. Отношение к алкоголизации амбивалентное с преобладанием отрицательного. По шкале субъективной оценки самооценка недостаточная: ни черт какого-либо типа, ни достоверно отвергаемых черт не выявлено.

При неврологическом осмотре и на ЭЭГ — без отклонений. Несколько инфантилен. Физическое и сексуальное развитие соответствует возрасту 14—15 лет.

Диагноз. Психопатия истероидно-эпилептоидного типа тяжелой степени. Синдром Мюнхгаузена.

Катамнез через 4 года. Три года провел в загородной психиатрической больнице. Еще три раза подвергался лапаротомии (проглотил зубную щетку, кусок проволоки, авторучку). На четвертый год вступил в половую связь с одинокой пожилой работницей больницы, которая взяла его к себе, окружила заботой и вниманием. Женился на ней.

Эпилептоидно-неустойчивый тип. Здесь сочетаются, на первый взгляд, несовместимые черты — властность, тяжеловесность и ригидность эпилептоида и стремление к легкому, бездумному, праздному образу жизни, присущему неустойчивому типу и нередко рассматриваемому как проявление «слабоволия». При этом типе, помимо эпилептоидных черт и установки на праздный образ жизни, желания жить только настоящим, отмечается отсутствие эмоциональных привязанностей. Обычно такие подростки начинают рано прогуливать школу и вскоре вслед за этим интенсивно алкоголизироваться. Нередко совершают побеги из дому с целью пьянок и разгульной жизни. Возвращенные домой, грозят повторным побегом, добиваясь от родных подачек и всяких благ Становятся властелинами асоциальных групп, устанавливают в них жестокие порядки, используют других подростков в корыстных целях или для удовлетворения своих извращенных желаний, беспощадно расправляются с непослушными [Александров А. А., 1978]. Обнаруживают склонность к промискуитету и перверзиям. При гомосексуальной активности выступают в активной роли.

Такие подростки легко переходят грань между делинквентностью и криминалом. Наиболее частые преступления — нанесение тяжких повреждений, особенно ножевых ран, сексуальная агрессия, а также грабеж и кражи со взломом. Правонарушения обычно совершаются с сообщниками, которым отводится наиболее опасная роль, но сами стараются заполучить львиную долю «добычи»

[Личко А. Е., Вдовиченко А. А., 1980]. При угрозе наказаний склонны к симуляции различных заболеваний. В какой-то степени эпилептоидно-неустойчивый тип психопатии напоминает описанную П. Б. Ганнушкиным (1933) группу «антисоциальных психопатов». Они действительно, как правило, ведут асоциальный образ жизни.

Алексей Л., 17 лет. В детстве развивался хорошо, однако до 11 лет страдал ночным энурезом. В школу пошел неохотно, но до 11 лет с принуждением учился — боялся отца. Затем стал прогуливать занятия, а с 14 лег вовсе бросил учебу. Время проводил в уличных компаниях, к родителям-инвалидам никакой привязанности не обнаруживал, домой приходил только есть и спать. При угрозе отправить в интернат где-то долго пропадал — ни родные, ни милиция не могли его отыскать. Затем ночевал дома, но грозил родителям расправой, если его «выдадут». В 16 лет по настоянию инспекции по делам несовершеннолетних поступил учеником на завод, но сразу стал прогуливать и вскоре бросил работу. Последние месяцы перед госпитализацией не работал и не учился.

По его словам, с 15 лет стал выпивать. Алкоголь переносит плохо. Не раз товарищи приносили его домой «как парализованного». Время проводил в «своей» компании, в которой заправлял. Известно, что однажды жестоко избил одного из членов группы за неповиновение, не раз был инициатором групповых драк, но всегда выходил сухим из воды, его боялись и «не выдавали».

Недавно явился в психоневрологический диспансер с просьбой направить его на лечение от алкоголизма. Показал справку о том, что недавно попал в вытрезвитель. Рассказал, что последний год пьянствует 2—3 раза в неделю, а последние три месяца пьет почти ежедневно до 4 бутылок вина в день, по утрам появилась потребность опохмеляться. Был направлен в подростковую психиатрическую клинику.

При поступлении явлений абстиненции не обнаружено. Был напряжен, насторожен, осмотрителен в ответах. Повторил прежние сведения об интенсивной алкоголизации, явно избегал сообщить что-либо другое о себе. Был недоволен вызовом родителей, но они по существу ничего нового о сыне рассказать не могли. При расспросе, почему он решил лечиться, крайне насторожился, объяснение дал путаное и сбивчивое. Выяснилось, что у него вполне сохранен рвотный рефлекс на передозировку алкоголя.

В дальнейшем стало известно, что он с компанией заподозрены в ограблении. Признался, что надеялся отсидеться в психиатрической больнице, пока идет разбирательство.

Физическое и сексуальное развитие по возрасту. При невысоком росте (165 см) отличается крепким телосложением, большой физической силой. При неврологическом осмотре и на ЭЭГ — без отклонений.

Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки, несмотря на установленную выраженную склонность к диссимуляции, диагностирован смешанный эпилептоидный и неустойчивый тип. Имеется признак, указывающий на возможность формирования психопатии эпилептоидного типа. В связи с выраженной диссимуляцией показатели конформности (выраженная), реакции эмансипации (слабая) и отсутствие склонности к делинквентности могут не соответствовать действительности. Психологическая склонность к алкоголизации выраженная, так как она не диссимулировалась. По шкале субъективной оценки самооценка неудовлетворительная и, видимо, отражающая установочное поведение: резко выделяются конформные, а также гипертимные черты. Достоверно резко отвергаются черты сенситивные (что свойственно многим представителям эпилептоидного типа), а также меланхолические и астеноневротические черты.

Диагноз. Психопатия эпилептоидно-неустойчивого типа выраженной степени. Бытовое пьянство, не достигающее степени хронического алкоголизма.

Катамнез. Осужден за ограбление — находится в колонии.

В итоге эпилептоидный тип можно признать одним из самых трудных для социальной адаптации. Тяжелые и выраженные степени психопатий относительно часты, при явных акцентуациях характера подростковый период ознаменован тяжелыми конфликтами, и даже при скрытой акцентуации возможны неожиданные тяжелые эксцессы.

Эпилептоидный тип. Психология и психоанализ характера

Эпилептоидный тип

Название «эпилептоидный» было дано на основании сходства с изменениями личности, которые наступают у некоторых больных эпилепсией.

Сходство эпилептоидной психопатии с изменениями личности у больных эпилепсией, видимо не случайно. При эпилептоидном типе психопатии нередко можно отметить пренатальяые, натальные и ранние постнатальные вредности, оставившие след в виде неврологической «микросимптоматики». Возможно, многие особенности эпилептоидного характера являются компенсаторными при медленно развивающемся или неглубоком поражении мозга. Однако подобная форма компенсации таких поражений встречается далеко не всегда и возможно сама по себе является эндогенно обусловленной. У больных эпилепсией в раннем детстве (до 3-4 лет) изменений характера не бывает, все ограничивается двигательным беспокойством, утомляемостью и т.п. Лишь с 5-6 лет могут появляться первые эпилептоидные черты.

Главными чертами эпилептоидного типа являются склонность к дисфориям и тесно связанная с ними аффективная взрывчатость, напряженное состояние инстинктивной сферы, иногда достигающее аномалии влечений, а также вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике — от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценностей. Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Аффективные разряды эпилептоида лишь при первом впечатлении кажутся внезапными. Их можно сравнить с разрывом парового котла, который прежде долго и постепенно закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль последней капли. Аффекты не только очень сильны, но и продолжительны — эпилептоид долго не может остыть. Этим эпилептоидная эксплозивность отличается от легко возникающих и быстро истощающихся аффектов при органической психопатии, от капризной изменчивости аффектов лабильного типа и от аффективности гипертимов, которые сразу вспыхивают, но столь же легко остывают, когда препятствие устранено или обойдено, или просто внимание отвлечено чем-нибудь другим.

Картина эпилептоидной психопатии в части случаев выявляется еще в детстве. По данным Л. И. Спивака, именно в этих случаях с годами психопатия достигает тяжелой степени. С первых лет такие дети могут подолгу, многими часами плакать и их невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих, хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистические склонности — такие дети любят мучать животных, исподтишка избивать и дразнить младших и слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктующего всем и все, но всегда в свою пользу. Можно видеть также недетскую бережливость одежды, игрушек, всего «своего». Любые попытки покуситься на их ребячью собственность вызывают крайне злобную реакцию.

В первые школьные годы выступает мелочная скрупулезность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйства, но эта повышенная аккуратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу.

В подавляющем большинстве случаев картина эпилептоидной психопатии развертывается лишь в период полового созревания — от 12 до 19 лет. По нашим наблюдениям, в этот период дисфории обычно выступают на первый план. Подростки сами начинают отмечать их спонтанность («на меня находит»), а проявляться они могут не только злобно-раздражительной тоской, но и апатией,бездельем, бесцельным сидением с угрюмо-хмурым видом. Такие состояния постепенно развиваются и постепенно ослабевают.

Аффективные разряды могут быть следствием дисфории — подростки в этих состояниях нередко сами ищут повода для скандала. Но аффекты могут быть и плодом тех конфликтов, которые легко возникают у эпилептоидных подростков вследствие их властности, неуступчивости, жестокости и себялюбия. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен, хотя бы с незначительным, ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость — циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и неспособность учесть его превосходящую силу. Эпилептоидный подросток в ярости способен наотмашь по лицу ударить престарелую бабку, столкнуть с лестницы показавшего ему язык малыша, броситься с кулаками на заведомо более сильного обидчика. В драке обнаруживается стремление бить противника по гениталиям. Вегетативный аккомпанемент аффекта также ярко выражен — в гневе лицо наливается кровью, выступает пот и т.д.

Инстинктивная жизнь в подростковом возрасте оказывается особенно напряженной. Сексуальное влечение пробуждается с силой. Однако свойственная эпилептоидам повышенная забота о своем здоровье, «страх заразы» до поры до времени сдерживает случайные связи, заставляет отдать предпочтение более или менее постоянным партнерам. Любовь у представителей этого типа почти всегда бывает окрашена мрачными тонами ревности. Измен как действительных, так и мнимых они никогда не прощают. Невинный флирт трактуется как тяжкое предательство.

Эпилептоидные подростки склонны к сексуальным эксцессам, а их половое влечение сопряжено с садистическими, а иногда и с мазохистическими стремлениями. В ситуациях, где нормальная половая активность неосуществима (например, в закрытом учреждении с однополым составом), подростки этого типа нередко вступают на путь перверзий. В гомосексуальных связях они обычно выступают в активных ролях и не довольствуются взаимным онанизмом, а побуждают партнера к педерастии или другим формам грубых извращений. Обогатившись перверзным опытом, некоторые из них в дальнейшем способны совмещать нормальные сношения с гомосексуальными. У некоторых эпилептоидных подростков на первый план выступают мазохистические желания — они причиняют себе боль нарочитыми ожогами, уколами, укусами. Ни половым возбуждением, ни тем более оргазмом болевые ощущения могут не сопровождаться, они доставляют особое наслаждение, которое трудно описать, но удержаться от которого такие подростки часто не в силах.

Напряженность и вместе с тем необычность влечений нередко проявляется в особой манере алкоголизации. После первых опьянений может возникнуть потребность пить «до отключения». В отличие от большинства современных подростков представители эпилептоидного типа предпочитают пить не вино, а водку и другие крепкие напитки. Обычная алкогольная эйфория редко бывает их уделом. Часто наблюдаются амнестические формы опьянения, во время них совершаются поступки, о которых не сохраняется воспоминаний. Иногда такие поступки осуществляются как бы автоматически, каким-то непонятным для самого подростка образом и потом удивляют их и смущают не менее, чем окружающих.

Один из подростков в подобном опьянении неясно зачем, влез на высотный кран, другой поднялся на чердак, разделся там донага и стал примерять развешенное для просушки женское белье. Алкоголь способен также выступать как провокатор дисфорических состояний с яростными аффективными разрядами — алкогольное возбуждение приобретает дикий характер со стремлением всех бить и все крушить.

Эпилептоидные подростки, видимо, гораздо менее склонны к употреблению неалкогольных наркотиков. Может быть, отчасти удерживает страх стать наркоманом, забота о своем здоровье, может быть наркотики и их суррогаты дают не тот сорт ощущений, которого они жаждут. В одном случае вдыхания паров пятновыводителя эпилептоидным подростком было много сходного с описанной манерой алкоголизации. В отличие от своих приятелей, ограничивавшихся достижением эйфории, этот подросток вдыхал пары пятновыводителя на протяжении многих часов по нескольку раз в день, стараясь довести себя до «отключения» от действительности, а на обращение к нему и на отвлекающий шум реагировал злобной агрессией.

Такие формы расстройств влечений как дромомания и пиромания встречаются относительно редко. Побеги из дома, как указывалось, у. подростков чаще бывают ситуативно обусловленными или побуждаемыми реакцией эмансипации. Истинная дромомания крайне редка и сопряжена с дисфорией. В этих случаях побег совершается без внешних поводов, в одиночку, при этом эпилептоидный подросток устремляется в дальние края, но часто по знакомому и стеретипно повторяющемуся маршруту. Во время дромоманического побега эпилептоидные подростки напряжены, бледны, аппетит утрачен, но обнаруживается удивительная выносливость. Алкоголизация «до отключения» может оборвать дромоманический дранг. Столь же сопряженными с дисфориями оказываются пироманические акты. Обычно они не являются в строгом смысле импульсивными, так как реализуются в процессе нарастающего желания, а не как «реакция короткого замыкания».

Серьезные трудности для анализа представляет склонность к суицидальному поведению. У взрослых психопатов возбудимого типа описаны истинные суицидные попытки, возникающие во время тяжелых дисфории. У эпилептоидных подростков истинные суицидные действия крайне редки. Нам приходилось сталкиваться только с демонстративным суицидным поведением, нередко носящим характер явного «суицидального шантажа». В отличие от сходных поступков истероидов, добивающихся внимания к своей особе, здесь суицидальные демонстрации всегда были спровоцированы наказаниями, которые подростками трактовались, как несправедливые, и всегда были окрашены чувством мести в отношении обидчика и призваны доставить ему серьезные неприятности. Например, в школе-интернате завуч за драку лишила 14-летнего эпилептоидного подростка возможности пойти со всем классом в театр. Тогда этот подросток на глазах других учителей пытался изобразить повешение у дверей ее кабинета. Другой подросток, будучи в детской инфекционной больнице, за шалости был наказан тем, что нагим уложен в постель. Тогда он заперся в туалете, изображал повешение, издавал хрипящие звуки, добился того, что в больнице была поднята тревога и дверь туалета взломана.

Реакция эмансипации у эпилептоидных подростков нередко протекает очень тяжело. Дело может доходить до полного разрыва с родными, в отношении которых выступает крайняя озлобленность и мстительность. Эпилептоидные подростки не только требуют свободы, самостоятельности, избавления от власти, но и «прав», своей доли имущества, жилища, материальных благ. При конфликтах с матерью и отцом они могут держаться за бабушек и дедушек, которые их балуют, о них заботятся, им потакают. В отличие от представителей других типов эпилептоидные подростки не склонны генерализовывать реакцию эмансипации с родителей на все старшее поколение, на существующие обычаи и порядки. Наоборот, перед начальством они бывают готовы на угодничество, если ждут поддержки или каких-либо выгод для себя.

Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремлением к властвованию, поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, неспособных дать отпор. В группе такие подростки хотят установить свои порядки, выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются и их власть держится на страхе перед ними. Они чувствуют себя нередко на высоте в условиях жесткого дисциплинарного режима, где умеют угодить начальству, добиться определенных преимуществ, завладеть формальными постами, дающими в их руки определенную власть, установить диктат над другими и использовать свое положение к собственной выгоде. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят» и они оказываются низринутыми со своего начальственного пьедестала.

Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным играм. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обогащению. Коллекционирование их привлекает также прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым кажется то, что позволяет развить физическую силу. Подвижные коллективные игры даются им плохо. Совершенствование ручных навыков, особенно если это сулит определенные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа и т.п.), также может оказаться в сфере увлечений. Многие из них любят музыку и пение. В отличие от истероидов охотно занимаются ими наедине, получая от своих упражнений какое-то особое чувственное удовольствие.

Интересно, что совокупность основных признаков эпилептоидной психопатии, как постоянно соседствующие друг с другом, была выделена с помощью компьютера при анализе нарушений поведения разнородной группы из полутора тысяч американских подростков. Этими признаками оказались «неповиновение с ненавистью», «гневливость», «драчливость с властолюбием», склонность к разрушительным действиям, поджоги и лживость. Среди семейных факторов с указанными признаками достоверно коррелировали наличие отчима или мачехи или отвергающая ребенка мать, а в воспитании сочетание «порки» и «подкупа».

Внешность эпилептоидных подростков — это приземистая сильная фигура, массивный торс при коротких конечностях, круглая, чуть вдавленная в плечи голова, большая нижняя челюсть, крупные гениталии у мальчиков — все это бывает свойственно многим, но конечно, не всем представителям этого типа. Медлительность, тяжеловесность моторики встречаются гораздо чаще.

Самооценка эпилептоидных подростков носит однобокий характер. Как правило, они отмечают склонность к мрачному расположению духа, свои соматические особенности — крепкий сон и трудность пробуждений, любовь сытно и вкусно поесть, силу и напряженность сексуального влечения, отсутствие застенчивости и даже свою склонность к ревности. Они подмечают свою осторожность к незнакомому, приверженность к правилам, аккуратности и порядку, нелюбовь пустых мечтаний и предпочтение жить реальной жизнью. В остальном, в особенности во взаимоотношениях с окружающими, они представляют себя значительно более конформными, чем это есть на самом деле.

Эпилептоидный тип характера, видимо, один из весьма трудных для социальной адаптации. Не случайно большинство наших наблюдений этого типа были расценены как психопатии.

В случае явных акцентуаций при внешне удовлетворительной социальной адаптации жизненный путь может быть переполнен конфликтами и поведенческими нарушениями. Есть особый вариант эпилептоидности у подростков, отличающихся «гиперсоциальностью» — работоспособностью, аккуратностью, педантизмом, которые «не являются психопатами». В. В. Ковалев именно эти качества характера считает компенсаторными. Однако, по нашему наблюдение, «гиперсоциальность» остается односторонней и может принять карикатурные формы. В таких случаях подростки оказываются способными на «двойную жизнь»: будучи подчеркнуто правильными в одной ситуации, они обнаруживают крайнее себялюбие, злобность, агрессивность, моральную и физическую жестокость — в другой.

Скрытая акцентуация по эпилептоидному типу обнаруживается либо в ситуации, способствующей выявлению черт этого типа (конфликты по поводу ущемления интересов, возможность проявления деспотической власти в отношении других), либо под влиянием алкогольного опьянения, которое, как указывалось, у эпилептоидных подростков протекает тяжело.

Одной из особенностей эпилептоидного типа является относительная частота, с какой он встречается в «чистом» виде, без сочетания с чертами других типов (в 26 из 38 наших наблюдений, т.е. в 77%). Из 12 случаев, расцененных как смешанные типы, в пяти была констатирована комбинация эпилептоидности и истероидности. В этом сочетании трудно бывает решить, какой компонент является ведущим, но, по-видимому, главным все же является эпилептоидное ядро.

В итоге эпилептоидный тип можно признать одним из самых трудных. Тяжелые и выраженные степени психопатии относительно часты, внешняя адаптация при акцентуациях сопряжена с тяжелыми конфликтами и даже при скрытой акцентуации возможны неожиданные тяжкие эксцессы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Возбудимый или эпилептоидный тип акцентуации личности

 

Первой и основной особенностью возбудимого типа личности является неконтролируемость, неуправляемость поведения, выражающаяся в крайней раздражительности. В жизни таких людей решающими оказываются не здравый смысл, не благоразумие, а инстинкты, влечения, стремление к разрядке, в котором они доходят до приступов неудержимой ярости. Часто в этих случаях можно говорить о патологической власти влечений. При легкой степени мы говорим о возбудимой личности, при крайних формах проявлений можно говорить об эпилептоидной психопатии.

 

Еще одна особенность таких людей — приступообразные расстройства настроения, имеющие злобно-тоскливую окраску. Расстройства могут длиться часами, при этом постепенно накапливается раздражение, ищущее объект, на котором можно его разрядить. Раздражение у возбудимой личности по сравнению с другими имеет свои особенности.

 

Оно обязательно сначала долго «кипит внутри», как в паровом котле, затем разрядку можно сравнить с взрывом этого котла, которому в последний момент хватило нескольких лишних единиц давления, чтобы взорваться.

 

Так и для возбудимой личности иногда хватает капли несогласия с его точкой зрения или взглядом, чтобы взорваться, разрядиться по любому поводу или даже без повода, как может показаться внешнему наблюдателю. Аффекты эпилептиков чрезвычайно сильны и продолжительны, в отличие от аффектов других типов, которые быстро возникают и так же быстро проходят, например холерического, гипертимического или лабильного типа.

 

Некоторые признаки эпилептоидного типа можно обнаружить еще в детстве. Такие дети могут подолгу, иногда часами, плакать, и их порою невозможно ничем утешить, отвлечь или приструнить. У них так же рано могут обнаружиться и садистские наклонности: они мучают животных, избивают и дразнят младших и слабых, издеваются над беспомощными и неспособными дать отпор.

 

В подростковом возрасте, как говорят, «на них находит». Спонтанные проявления ярости, вспышки гнева, брань, доходящая до цинизма, драки до жестокости, где нет ни уважения к старикам и взрослым, ни сочувствия к слабым детям и инвалидам. Они могут любого избить до крови и беспамятства.

 

У них можно также отметить склонность к разрушительным действиям, поджогам, побегам из дома и лживость. Во взрослом состоянии эти люди склонны к рукоприкладству. Но жестокость проявляется только в моменты ярости, разрядки. В обычном состоянии они обычно заботятся о своих детях и о старших, любят животных и часто готовы оказать любую помощь. Эти добрые чувства также не имеют предела. В это время они могут быть хозяйственными и добрыми.

 

Такие люди обычно бывают неуживчивыми. Часто вступа¬ют в ссоры на работе по самому пустяковому поводу как с руководством, так и с сослуживцами. В результате это приводит к частой смене места работы.

 

Импульсивность их патологического характера проявляется во всем. Например, они едят и пьют все без разбора, многие становятся хроническими алкоголиками. Они могут пить где угодно, даже на работе, не думая о последствиях, могут выпить даже за рулем, «перебрать» на званом обеде, не заботясь о престиже.

 

Импульсивность проявляется также и в сексуальной сфере, где их отличает неумеренность и неразборчивость. Девушки этого типа могут легко стать девицами легкого поведения. Это люди инстинктов и примитивных влечений, они не знают меры ни в чем: ни в выражении храбрости на войне и в экстремальных ситуациях, ни в актах жестокости, ни в проявлениях любовной страсти.

 

Возбудимые личности легко относятся к моральным нормам, в их жизни они не играют заметной роли. Через моральные нормы они легко переступают, даже не замечая этого.

 

У возбудимых личностей отмечаются тяжеловесность мышления и замедленность мыслительных процессов. Им трудно понять и объяснить чужую мысль, они несколько неповоротливы, их ответы обычно размазаны. Замедлен¬ность можно заметить у них и в беседах.

 

Большинство возбудимых и эпилептоидных типов можно определить по их атлетическому телосложению. Их отличает приземистая сильная фигура, массивный торс, короткие ноги, тяжелая нижняя челюсть, хорошо развитые мышцы.

 

Часто человек эпготептоидного типа может быть несносным тираном в семье, устраивающим частые скандалы из- за мелочей — подгоревшего обеда, плохой отметки, не туда поставленной вещи, опоздания на обед или ужин, позднего возвращения домой и т. д. Он постоянно делает замечания домашним, раздувает из мухи слона. Не оставляя без наказания ни одного проступка, он требует покорности и подчинения, а сам не хочет мириться ни с какими правилами по отношению к себе и замечаниями, сделанными в его адрес. Из-за всего этого он чрезвычайно неуживчив в семье.

 

Подытоживая описание возбудимого типа, можно сказать, что к его положительным свойствам характера можно отнести добросовестность, аккуратность, энергичность, деловитость, домовитость, хозяйственность, любовь к детям и животным.

 

Но при более длительном знакомстве можно выделить черты, которые приводят к конфликтам и дезадаптации личности: раздражительность, вспыльчивость, гневность, угрюмость, безудержность, несдержанность, неразборчивость, нетерпимость к противоречиям и чужому мнению, склонность к хамству, деспотизм.

< Предыдущая		Следующая >

Патохарактерологический диагностический опросник для подростков

часть 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 стимульный материал

Краткое описание диагностируемых типов

С помощью ПДО могут быть диагностированы следующие типы психопатий и акцентуаций характера, краткое описание которых приводится ниже.

Гипертимный тип (Г). Такие подростки отличаются всегда хорошим, даже слегка повышенным настроением, высоким жизненным тонусом, брызжущей энергией, неудержимой активностью, постоянным стремлением к лидерству, притом неформальному. Хорошее чувство нового сочетается с неустойчивостью интересов, а большая общительность с неразборчивостью в выборе знакомств, в силу чего могут незаметно для себя оказаться в дурной компании, начать выпивать (обычно предпочитая неглубокие степени опьянения), пробовать действие наркотиков и других токсических средств (но пристрастия к ним в подростковом возрасте обычно не возникает). Правонарушения присущи групповые. Легко осваиваются в незнакомой и быстро меняющейся обстановке, но переоценивают свои возможности и строят чрезмерно оптимистические планы на будущее («хорошие тактики и плохие стратеги»). Неразборчивы в выборе приятелей и напарников, отчего нередко бывают преданы ими.

Плохо переносят одиночество, размеренный режим, строго регламентированную дисциплину, однообразную обстановку, монотонный и требующий мелочной аккуратности труд, вынужденное безделье. Стремление окружающих подавить их активность и лидерские тенденции нередко ведет к бурным, но коротким вспышкам раздражения. Не злопамятны. Легко мирятся с теми, с кем поссорились.

Разговорчивы, говорят быстро, с живой мимикой и жестами. Высокий биологический тонус проявляется всегда хорошим аппетитом, здоровым, крепким сном — встают бодрыми, отдохнувшими. Сексуальное влечение рано пробуждается и отличается силой. Быстро увлекаются, но и охладевают к сексуальным партнерам.

Самооценка нередко неплохая, но часто стараются показать себя более конформными, чем это есть на самом деле. Плохо совместимы с подростками эпилептоидного типа, от представителей шизоидного, сенситивного и психастенического типов стараются дистанцироваться. Первые проявления гипертимности нередко бывают с детства: неугомонность, шумливость, стремление командовать сверстниками, чрезмерная самостоятельность.

Циклоидный тип (Ц). Встречается только в виде акцентуаций характера. При патологическом уровне развивается одна из форм нервно-психичеcкого расстройства — циклотимия. При циклоидной акцентуации фазы гипертимности и субдепрессии выражены нерезко, обычно кратковременны (1–2 недели) и могут перемежаться длительными ннтермиссиями. В субдепрессивной фазе падает работоспособность, ко всему утрачивается интерес, подростки становятся вялыми домоседами, избегают компании. Неудачи и мелкие неурядицы тяжело переживаются. Серьезные нарекания, особенно унижающие самолюбие, способны навести на мысли о собственной неполноценности и ненужности и подтолкнуть к суицидальному поведению. В субдепрессивной фазе также плохо переносится крутая ломка стереотипа жизни (переезд, смена учебного заведения и т.п.). Падает биологический тонус, могут спать больше обычного, но встают вялыми, неотдохнувшими. Даже любимые кушанья не доставляют прежнего удовольствия. Половое влечение обычно снижается. В гипертимной фазе циклоидные подростки не отличаются от гипертимов. Самооценка формируется постепенно, по мере накопления опыта «хороших» и «плохих» периодов. У подростков она нередко бывает еще неточной, так как первые проявления циклоидности начинаются только с половым созреванием. Иногда бывает выражена сезонность фаз: депрессии падают на зиму или на весну, а гипертимные периоды — на осень. В интермиссиях между субдепрессивными и гипертимными фазами никаких особенностей не обнаруживают.

Лабильный тип (Л). Главная черта этого типа — крайняя изменчивость настроения, которое меняется слишком часто и чрезмерно круто от ничтожных и даже незаметных для окружающих поводов. От настроения момента зависит и сон, и аппетит, и работоспособность, и общительность. Чувства и привязанности искренни и глубоки, особенно к тем лицам, кто сами к ним проявляют любовь, внимание и заботу. Велика потребность в сопереживании. Тонко чувствуют отношение к себе окружающих даже при поверхностном контакте. Всякого рода эксцессы избегают. К лидерству не стремятся. Тяжело переносят утрату или отвержение со стороны значимых лиц. Самооценка отличается искренностью и умением правильно подметить черты своего характера. Чрезмерная эмоциональность обычно сочетается с вегетативной лабильностью: легко краснеют и бледнеют, меняется частота пульса, величина артериального давления. Нередко наблюдается довольно выраженная инфантильность: выглядят моложе своих лет. Лгать и скрывать свои чувства не умеют: настроение всегда написано на лице. Дети почти все наделены эмоциональной лабильностью. Поэтому о данном типе можно судить, если эти черты ярко выражены у подростков.

Астено-невротический тип (А). Также встречается только в виде акцентуации характера. Патологический уровень проявляется чаше всего развитием неврастении. Главными чертами являются повышенная утомляемость, раздражительность и склонность к ипохондричности. Утомляемость особенно проявляется при умственных занятиях и в условиях соревнований. При утомлении аффективные вспышки возникают по ничтожному поводу. Самооценка обычно выражает ипохондрические установки.

Сенситивный тип (С). У этого типа две главные черты — большая впечатлительность и чувство собственной неполноценности. В себе видят множество недостатков, особенно во внешности и в области качеств морально-этических и волевых. Замкнутость, робость и застенчивость выступают среди посторонних и в непривычной обстановке. С незнакомыми бывают трудны даже самые поверхностные формальные контакты, но с тем к кому привыкли, бывают достаточно общительны и откровенны. Ни к алкоголизации, ни к делинквентности склонности не обнаруживают. Непосильной оказывается ситуация, где подросток оказывается объектом неблагожелательного внимания окружения, когда на его репутацию падает тень или он подвергается несправедливым обвинениям или насмешкам. Самооценка отличается высоким уровнем объективности. При этом типе нередко бывает ярко выражена реакция гиперкомпенсации — стремление преуспеть именно в той области, где таится комплекс собственной неполноценности (например, парашютные прыжки, чтобы преодолеть робость; усиленные занятия гимнастикой, чтобы исправить дефекты фигуры; стремление к общественной работе, чтобы преодолеть застенчивость и т.п.). Сенситивные черты начинают выявляться с детства робостью, застенчивостью, боязнью незнакомцев, но критическим является возраст 16–18 лет — вступление в самостоятельную социальную активность после многих лет учебы в привычном окружении сверстников. Некоторые действительные физические дефекты (например, заикание) могут способствовать заострению сенситивных черт или наслаивать их на некоторые другие типы акцентуаций (эмоционально-лабильную, психастеническую, шизоидную). Необходимость отвечать не только за себя, но и за других, может наоборот, сглаживать сенситивные черты.

Психастенический тип (П). Главными чертами являются нерешительность, склонность к рассуждательству, тревожная мнительность в виде опасений за будущее — свое и своих близких, склонность к самоанализу и легкость возникновения навязчивостей. Черты характера обычно обнаруживаются в начальных классах школы — при первых требованиях к чувству ответственности. Отвечать за себя и особенно за других бывает самой трудной задачей. Защитой от постоянной тревоги по поводу воображаемых неприятностей и несчастий служат выдуманные предметы и ритуалы. Если их не выполняют, то это крайне усиливает тревогу за будущее, за благополучие свое и близких, за успех дела, которым заняты. Нерешительность усиливается, когда надо сделать самостоятельный выбор и когда решение касается маловажных повседневных проблем. Наоборот, вопросы серьезные, существенно отражающиеся на будущем, могут решаться с удивительной скоропалительной опрометчивостью. Алкоголизация и делинквентность в подростковом возрасте не присущи. Но при повзрослении могут обнаружить, что алкоголь способен снимать тревогу, неуверенность и внутреннее напряжение и тогда могут к нему пристраститься. В самооценке склонны находить у себя черты разных типов, включая совершенно не свойственные. Из-за чрезмерного педантизма, мелочной принципиальности, доходящей до деспотизма, нередко плохо совмещаются с представителями почти всех типов акцентуаций характера, кроме шизоидов, которые внешне могут никак не реагировать на их поведение. читается, что мелочный педантизм психастеников также служит для них психологической защитой от опасений и тревоги за будущее.

Шизоидный тип (Ш). Главными чертами является замкнутость и недостаток интуиции в процессе общения. Трудно устанавливать неформальные, эмоциональные контакты — эта неспособность нередко тяжело переживается. Быстрая истощаемость в контакте побуждает к еще большему уходу в себя. Недостаток интуиции проявляется неумением понять чужие переживания, угадать желания других, догадаться о невысказанном вслух. К этому примыкает недостаток сопереживания. Внутренний мир почти всегда закрыт для других и заполнен увлечениями и фантазиями, последние предназначены только для услаждения самого себя, служат утешению честолюбия или носят эротический характер. Увлечения отличаются силой, постоянством, и нередко необычностью, изысканностью. Богатые эротические фантазии сочетаются с внешней асексуальностью. Алкоголизация и делинквентное поведение встречаются нечасто. Труднее всего переносятся ситуации, где нужно быстро установить неформальные эмоциональные контакты, а также насильственное вторжение посторонних во внутренний мир. Самооценка обычно неполная: хорошо констатируется замкнутость, трудность контактов, непонимание окружающих, другие особенности подмечаются хуже. В самооценке иногда подчеркивается нонконформизм. Замкнутость и сдержанность в проявлении чувств иногда помогают неплохо совмещаться с окружающими, ограничиваясь формальными контактами. Склонны искать нешаблонные решения, предпочитают непринятые формы поведения, способны на неожиданные для других эскапады без учета вреда, который могут нанести ими самим себе. Но иногда обнаруживают недюжинные способности постоять за себя и свои интересы. У близких могут вызывать недовольство своей молчаливостью и сдержанностью, но когда дело заходит о хобби могут быть даже многоречивы. В своих симпатиях часто тяготеют к эмоционально-лабильным, может быть чувствуя в их характере то, что им самим недостает.

Эпилептоидный тип (Э). Главной чертой является склонность к состояниям злобно-тоскливого настроения с постепенно накипающим раздражением и поиском объекта, на котором можно было бы сорвать зло. С этими состояниями обычно связана аффективная взрывчатость. Аффекты не только сильны, но и продолжительны. Большим напряжением отличается инстинктивная жизнь. Любовь почти всегда окрашена ревностью. Алкогольные опьянения часто протекают тяжело — с гневом и агрессией. Лидерство проявляется в стремлении властвовать над другими. Неплохо адаптируются в условиях строгого дисциплинарного режима, где стараются подольститься к начальству показной исполнительностью и завладеть положением, дающим власть над другими подростками. Инертность, тугоподвижность, вязкость накладывают отпечаток на всю психику — от моторики и эмоций до мышления и личностных ценностей. Говорят медленно, веско, никогда не суетятся. Любят культивировать в себе физическую силу, предпочитают силовые виды спорта. Решения принимают не торопясь, весьма осмотрительно, из-за этого иногда пропускают момент, когда надо быстро действовать. Но в аффекте от медлительности не остается и следа, легко теряют контроль над собой, действуют импульсивно, в неподходящей ситуации могут разразиться потоком брани, нанести побои. Властолюбие сочетается со стремлением наводить «свои порядки», нетерпимостью к инакомыслию. Злопамятны в отношении нанесенных им обид и причиненного ущерба, даже незначительного — очень мстительны и изобретательны в способах мести. Мелочная аккуратность, скрупулезность, дотошное соблюдение всех правил, даже в ущерб делу, допекающий окружающих педантизм рассматриваются как компенсация собственной инертности. Педантичная аккуратность видна по одежде, прическе, предпочтению порядка во всем. Самооценка обычно однобокая: отмечается приверженность к порядку и аккуратности, нелюбовь пустых мечтаний и предпочтение жить реальной жизнью; в остальном обычно представляют себя более конформными, чем есть на самом деле.

Истерический (гистрионический) тип (И). Главными чертами являются беспредельный эгоцентризм, ненасытная жажда внимания к своей особе, восхищения, удивления, почитания, сочувствия. Все остальные особенности питаются этим. Лживость и фантазирование целиком служат приукрашению своей особы. Внешние проявления эмоциональности на деле оборачиваются отсутствием глубоких чувств при большой выразительности, театральности переживаний, склонности к рисовке и позерству. Неспособность к упорному труду сочетается с высокими притязаниями в отношении будущей профессии. Выдумывая, легко вживаются в роль, искусной игрой вводят в заблуждение доверчивых людей. Неудовлетворенный эгоцентризм часто подталкивает к яростной оппозиционности. Выигрывают в ситуации неразберихи, сумятицы, внезапно возникшей неопределенности, когда крикливость может быть принята за энергию, театральная воинственность — за решительность, умение быть у всех на виду — за организаторские способности. Но лидерский час скоро проходит, так как истероиды не столько лидируют, сколько играют в вожаков, и окружение скоро разбирается, что кроме позерства и трескучих фраз они ни на что не способны. Среди сверстников претендуют на первенство или на исключительное положение. Пытаются возвыситься среди них россказнями о своих удачах и похождениях. Товарищи скоро распознают их выдумки, их ненадежность, поэтому они часто меняют компании. Самооценка далека от объективности. Обычно представляют себя такими, какими в данный момент легче всего произвести впечатление.

Неустойчивый тип (Н). Главная черта — нежелание трудиться — ни работать, ни учиться, постоянная сильная тяга к развлечениям, удовольствию, праздности. При строгом и непрерывном контроле нехотя подчиняются, но всегда ищут случая отлынивать от любого труда. Полное безволие обнаруживается, когда дело касается исполнения обязанностей, долга, достижения целей, которые ставят перед ними родные, старшие, общество в целом.

С желанием поразвлечься связана ранняя алкоголизация, делинквентность, употребление наркотиков и других дурманящих средств. Тянутся к уличным компаниям. Из-за трусости и недостаточной инициативности оказываются там в подчиненном положении. Контакты всегда поверхностны. Романтическая влюбленность несвойственна, сексуальная жизнь служит лишь источником наслаждений. К своему будущему равнодушны, планов не строят, живут настоящим. От любых трудностей и неприятностей стараются убежать и не думать о них. Слабоволие и трусость позволяют удерживать их в условиях строгого дисциплинарного режима. Безнадзорность быстро оказывает пагубное действие. Самооценка обычно неверная — легко приписывают себе гипертимные или конформные черты.

Конформный тип (К). Главная черта — постоянная и чрезмерная конформность к привычному окружению, к своей среде. Живут по правилу: думать «как все», поступать «как все», стараться, чтобы все у них было «как у всех» — от одежды до суждений по животрепещущим вопросам. Становятся целиком продуктом своего окружения: в хороших условиях старательно учатся и работают, в дурной среде — со временем прочно усваивают ее обычаи, привычки, манеру поведения. Поэтому «за компанию» легко спиваются. Конформность сочетается с поразительной некритичностью: истиной считают то, что поступает через привычный канал информации, некритичны ко всему, что черпают от привычного окружения, и склонны к предубежденному неприятию всего, что исходит от людей не своего круга. К этому добавляется консерватизм: новое не любят потому, что не могут к нему быстро приспособиться, трудно осваиваются в непривычной обстановке. Нелюбовь к новому проявляется неприязнью к чужакам, настороженностью к незнакомым. Наиболее успешно работают, когда не требуется личной инициативы. Плохо переносят крутую ломку жизненного стереотипа, лишение привычного общества. Самооценка может быть неплохой.

Паранойяльный тип в подростковом возрасте еще не проявляется — его расцвет падает на пик социальной зрелости, т.е. на 30–40 лет. Поэтому с помощью ПДО этот тип диагностировать невозможно. В подростковом возрасте будущие представители паранойяльного типа чаще всего обнаруживают эпилептоидную или шизоидную акцентуацию, реже истероидную и еще реже — гипертимную. Однако уже в этом возрасте может обнаруживаться завышенная оценка своей личности — своих способностей, своих талантов и умений, своей мудрости и понимания всего. Отсюда убежденность, что все, что они делают, всегда правильно, что думают и говорят — всегда истина, на что претендуют — безусловно имеют право. Любые препятствия на пути претворения в жизнь своих намерений пробуждают воинственную готовность отстаивать свои действительные или мнимые права. Рано пробуждается подозрительность, склонность всюду видеть злой умысел и злокозненный сговор против себя.

Смешанные типы. Достаточно часто встречаются при как акцентуациях характера, так и при психопатиях. Однако далеко не все сочетания описанных типов возможны.

Практически не сочетаются следующие типы:

Гипертимный — с лабильным, астено-невротическим, сенситивным, психастеническим, шизоидным, эпилептоидным.

Циклоидный — со всеми типами, кроме гипертимного и лабильного.

Лабильный — с гипертимным, психастеническим, шизоидным, эпилептоидным.

Сенситивный — с гипертимным, циклоидным, эпилептоидным, истероидным, неустойчивым.

Психастенический — с гипертимным, циклоидным, лабильным, эпилептоидным, истероидным, неустойчивым.

Шизоидный — с гипертимным, циклоидным, лабильным, астено-невротическим.

Эпилептоидный — с гипертимным, циклоидным, лабильным, астено-невротическим, сенситивным, психастеническим.

Истероидный — с циклоидным, сенситивным, психастеническим.

Неустойчивый — с циклоидным, сенситивным, психастеническим.

Смешанные типы бывают двоякого рода.

Промежуточные типы. Эти сочетания обусловлены эндогенными, прежде всего генетическими факторами, а также, возможно, особенностями развития в раннем детстве. К ним относятся лабильно-циклоидный и конформно-гипертимный типы, сочетания лабильного типа с астено-невротическим и сенситивным, последних друг с другом и с психастеническим. Промежуточными могут быть такие типы, как шизоидно-сенситивный, шизоидно-психастенический, шизоидно-эпилептоидный, шизоидно-истероидный, эпилептоидно-истероидный. В силу эндогенных закономерностей с возрастом возможна трансформация гипертимного типа в циклоидный.

Амальгамные типы. Эти смешанные типы формируются в течение жизни как следствие напластования черт одного типа на эндогенное ядро другого в силу неправильного воспитания или других длительно действующих неблагоприятных факторов. На гипертимное ядро могут наслаиваться черты неустойчивости и истероидности, к лабильности присоединяться сенситивность и истероидность. Неустойчивость может также наслаиваться на шизоидное, эпилептоидное, истероидное и лабильное ядро. Под действием асоциальной среды из конформного типа может развиться неустойчивый. В условиях жестоких взаимоотношений в окружении эпилепто-идные черты легко наслаиваются на конформное ядро.

Вконтакте

Facebook

Twitter

Одноклассники

Похожие материалы в разделе Психологический практикум:

Что такое эпилептоидная акцентуация и как определить мужчину-эпилептоида. 10 ФОТО

20.12.2019

Среди всех черт характера мужчины можно выделить те, что повторяются чаще всего и выделяются на фоне остальных. В психологии эти особенности называют акцентуациями. Одной из таких акцентуаций является эпилептоидная, о которой и пойдет речь в сегодняшней статье. Мы выясним кто такие мужчины-эпилептоиды, а также признаки, по которым их можно легко узнать.

 

Общее описание мужчины-эпилептоида

Мужчину-эпилептоид всегда последователен, аккуратен и даже педантичен. Также ему свойственно упорство в достижении целей и вера в собственные силы. Вместе с этими качествами в эпилептоиде уживается раздражительность и агрессия.

СПРАВКА. Часто агрессивное поведение эпилептоида оказаться немотивированной.

Черты, характерные для мужчин с такой акцентуацией, объясняются особенностями работы их мозга, которые проявляются в постепенном накапливании напряжения. Если это напряжение не реализуется через физическую или умственную деятельность, мужчина начинает проявлять агрессию по отношению к окружающим.

Внешний вид

Точное описание телосложения эпилептоида предложил Э. Кречмер. Психопатолог разработал типологию человеческого тела, в которую входят три типа: атлетический, пикнический и астенический. Также Кречмер выделял отдельный тип — диспластический, для которого характерны незначительные отклонения от общих стандартов.

Эпилептоида Кречмер описывал как атлетико-диспластический тип. То есть, такие мужчины обладают высоким или средним ростом, а также хорошо развитой костной и мышечной системой. Незначительные отклонения могут проявляться в маленькой шее, коротких руках и т.д. Также эпилептоида можно узнать по одежде, которая отличается практичностью и аккуратностью. Костюм такого мужчины типа всегда соответствует ситуации, поэтому вы не увидите на нем спортивных штанов в ресторане или, например, музее.

СПРАВКА. Еще одна особенность эпилептоидов – это равнодушие к аксессуарам и украшениям. Исключением можно считать солнечные очки и часы, так как они в первую очередь имеют практическое предназначение.

Как врут мужчины-эпилептоиды

Мужчина с эпилептоидной акцентуацией может оказаться злопамятным и мстительным. В качестве мести он легко соврет обидчику, чтобы тот оказался в неловкой ситуации. Еще одно свойство эпилептоидной акцентуацией – хитрость и находчивость, благодаря чему вранье получается весьма правдоподобным. Но мужчина-эпилептоид может «проколоться» на любви к деталям, которыми порой изобилует его ложь.

Эпилептоиды в сексе

В постели эпилептоиды предпочитают постоянство, поэтому их трудно уговорить на эксперименты или спонтанный секс. Кроме того, мужчины с этой акцентуацией любят брать инициативу в собственные руки и проявлять грубость по отношению к партнерше.

 

Карьера мужчины-эпилептоида

Благодаря внимательности, аккуратности и упорству эпилептоиды легко продвигаются по карьерной лестнице. Успех приносит и безостановочное стремление к поставленной цели: эпилептоиды продолжают добиваться задуманного, даже если окружающие уже не верят в успех. Главное, выбрать ту профессию, которая будет приносить мужчине удовольствие.

ВАЖНО! Карьерным амбициям может помешать неконтролируемая агрессивность, поэтому над ней нужно постоянно работать.

10 фото как распознать мужчину-эпилептоида

Фото, представленные ниже, демонстрируют как именно проявляется эпилептоидная акцентуация в поведении мужчины.

Знание об особенностях эпилептоидной акцентуации поможет мужчине использовать положительные стороны собственного характера, избегая при этом его негативных проявлений. Для этого необходимо обеспечить себя регулярной умственной и физической нагрузкой, и выбрать подходящую профессию.